Двойной развод, или Только расчёт (СИ)

Глава 10

— Вы не останетесь в машине, если я попрошу? Сомневаюсь, что разговор с преступником — приятное зрелище для женских глаз.

— Всё в порядке. Можете не волноваться за меня. Я не упаду в обморок от его вида, даже если ваши люди «перестарались».

Сергей Андреевич кивнул. Мы вошли в кирпичное сооружение, походившее на гараж, но таковым оно точно не являлось. Спустившись в подвал, оказались в небольшом коридоре с сильным запахом сырости. Навстречу нам уже двигался человек Рокотова.

— Вы с дамой? Уверены, что ей следует смотреть на это? — спросил мужчина.

— Она имеет право взглянуть на того, кто пытался лишить её жизни. Всё в порядке. — Повернувшись ко мне, Сергей кивнул: — если почувствуете себя дурно, можете выйти.

Они его там пытали, как в концлагере, что ли? Судя по тому, как меня старались подготовить к предстоящему зрелищу, следовало ожидать конструктор «лего» с разбросанными по помещению частями тела. Однако мужчина, связанный по рукам и ногам, сидел на полу и выглядел вполне сносно. Несколько кровавых ссадин на лице — пустяки. От меня осталась бы лишь лужица крови, присыпанная костями, если бы Рокотов не подоспел.

— Вы были правы, Сергей Андреевич. Это не случайность. Девушку ему заказали. С заказчиком исполнитель лично не знаком.

— Правда? — спросил Рокотов, глядя на преступника. Он сжал руки в кулаки и двинулся в сторону мужчины, а тот затрясся и зажмурился, готовясь к удару. — Мы можем закончить с тобой прямо сейчас, а можем передать тебя в полицию. Второй вариант лучше, как ни крути. Жить будешь. Но надо хорошенько вспомнить, чтобы сказать всё, что тебе известно о заказчике.

— Женщина! — клацая зубами друг о дружку от страха, произнёс водитель. — Это была женщина. Я не видел её лица. Она заплатила мне наличкой. Мы встречались всего один раз на заброшенной стройке. Она была в шляпе с большими полями, лицо скрывала плотная вуаль. Я слышал только её голос. Могу узнать, если услышу снова. Я не знаю её имени. Нас свёл общий знакомый. Я никогда раньше не встречался с ней.

Трусливый… Как выполнять грязные поручения — он герой, а как отвечать — прячет голову в песок. У меня свело внутренности от отвращения. Человеческая жизнь ничего не стоит в глазах таких людей, но за свою трясутся.

— У меня больной ребёнок. Мне нужны были деньги. У меня не оставалось выбора. Я согласился, — взвыл водитель. — Можете делать со мной всё, что хотите, но ребёнок…Не трогайте ребёнка.

Я сглотнула вязкий ком, вставший в горле, и сделала шаг вперёд. Присев на корточки рядом с мужчиной, я приподняла его голову, обхватив пальцами подбородок и заставив посмотреть мне в глаза.

— У меня тоже есть близкие люди, но это не помешало вам согласиться на страшное преступление. Думаете, что ваш ребёнок был бы счастлив узнать, что его отец преступник, решающий, кому жить, а кому умирать? Вам повезло. Вы не запачкали руки кровью. Очень надеюсь, что вы одумаетесь и найдёте легальные способы заработать на лечение своего ребёнка.

Отпустив его, я встала и поспешила покинуть комнату, пропахшую потом и страхом. Страхом расстаться со своим жалким существованием.

— Какая смелая женщина. Сергей Андреевич, познакомите меня с ней? — донёсся в спину восторженный шёпот.

Оказавшись на улице, я втянула в себя свежий воздух, наполненный прохладой и ароматами цветов. Совершая непростительные поступки, человек теряет себя. Я боялась превратиться в такое же ничтожество, как Эдуард или Арина. Месть могла затянуть в трясину и поглотить, но я не могла спустить им всё с рук и оставить как есть. Если позволить им продолжать радоваться жизни, то моя будет наполнена страхом.

Подняв взгляд к небесам, я почувствовала скользнувшую по щеке слезинку и всхлипнула.

— Прости, папа! Твоя дочь допустила ошибку… Я должна закончить и отомстить за твою смерть. Обещаю тебе — я не стану такой как они. Никогда не стану.

— Не станете, конечно… — Я вздрогнула и посмотрела на Сергея. — Вы не сможете стать такой же, потому что у вас слишком доброе сердце, Аврора. Водителя отправят в полицию. Мой человек уже пробивает камеры наблюдения у той заброшки. Уверен, мы узнаем, кто заплатил ему, раньше, чем этот человек сможет совершить что-то плохое снова.

Я кивнула. Голова раскалывалась. Передёрнув плечами от холода, я обняла себя руками. На плечи опустился тёплый мужской пиджак, пахнущий хвойным лесом, но я не подняла взгляда, чтобы снова посмотреть на мужчину, что заботился обо мне.

Сев в автомобиль, Сергей включил негромко музыку, и я задремала. Вероятно, нервное напряжение и стрессы дали о себе знать. Сама не поняла, как отключилась, а проснулась уже на подъезде к загородному дому Рокотова.

— Надеюсь, я не мешала вам своим храпом? — осторожно спросила я.

— Вы мило сопели. Не следует переживать об этом. Сейчас уже почти всё закрыто, но я взял на себя смелость заказать пиццу. Вы наверняка голодны.

Желудок заурчал, подтверждая слова мужчины. Сергей провёл мне экскурсию по дому. Место, наполненное самыми тёплыми счастливыми воспоминаниями, напоминало уютное гнёздышко. Я была бы не против пожить в таком. В нашем с Эдиком доме было слишком пусто и одиноко. Всегда ощущалось, что чего-то не хватает, а здесь… Здесь царила иная атмосфера.

— Спасибо, что пустили меня сюда. Наверняка с этим домом связано немало приятного, и вам непросто позволить незнакомке жить здесь.

— Вы не незнакомка, Аврора. Мы связаны с вами общей проблемой.

Обидно немного стало от таких слов. Хотелось бы мне познакомиться с Рокотовым при других обстоятельствах, но в других я и близко не осмелилась бы подойти к нему из-за слухов.

Курьер привёз пиццу, и я предложила Рокотову поужинать вместе, но он отказался.

— К сожалению, мне нужно ехать. Добраться бы до дома, ведь утром важная встреча.

— Вы можете остаться здесь. Это ведь ваш дом, да и комнат здесь достаточно. К тому же… я бы тогда точно ничего не боялась.

Я куснула язык, ругая себя, на чём свет стоит, за такое предложение. Оно могло прозвучать неприлично. И о чём я только думала? Совсем с ума сошла с событиями, обрушившимися на голову?..

— Простите. Не подумал об этом. Конечно. Я останусь с вами. Давайте поужинаем и ляжем отдыхать. Завтра у меня будет насыщенный день, но как только освобожусь, я сразу же вернусь и привезу продукты. Здесь почти ничего нет.

— Не беспокойтесь так. Я же здесь всего на пару дней. Уверена, что больше нам и не потребуется.

Мне не хотелось бы возвращаться к мужу. Надеялась, что удастся поймать их с Ариной на камере и разорвать связь с предателем. Терпеть его выходки я попросту не могла. Устала. Бояться, что ему захочется силой взять моё тело или причинить мне физическую боль. Сдержусь ли я в очередной раз? Или поступлю, как божество, лишив его дыхания? И ведь за самооборону никто не примет… Не хотелось бы оказаться из-за него за решёткой. И нести этот проклятый груз до конца своих дней.

Поужинав и пожелав друг другу спокойной ночи, мы с Рокотовым разошлись по разным комнатам. Я долго не могла заснуть, опасаясь, что что-то может пойти не так. Если Эдику станет известно, что я играю против него, он точно от меня мокрого места не оставит. И Сергею Андреевичу не удастся защитить меня. Промучившись из-за бессонницы, я едва задремала под утро, а проснулась из-за звонка Нади.

— Что мне удалось найти, подруга… Кажется, твоего муженька в ближайшие годы ждёт тюремная баланда на завтрак, обед и ужин.

— Что такое? — сердце забилось быстрее, и я буквально подскочила с кровати. Адреналин закипел в крови.

— А вот встретимся и узнаешь. Ты в салоне?

— Нет. Сейчас пришлю тебе адрес.

Я выбежала из комнаты, надеясь застать Рокотова на месте, чтобы уточнить адрес, но он уже уехал на работу, а на столе лежала записка.

«Постараюсь освободиться как можно раньше, чтобы не заставлять вас скучать».

— Почему же ты так колотишься, сердце? Это ведь всего лишь проявление вежливости! — прошептала я, прижимая лист к себе.

Я же хотела влюбить Рокотова в себя, чтобы заставить помочь мне, но он и без того согласился. Я не собиралась сама очаровываться им. Как только всё закончится, мне придётся уехать на какое-то время, сбежать и не пересекаться с мужчиной, заставляющим сердце биться чаще. Я больше не планировала наступать на грабли и доверяться кому-то, несмотря на то, что Рокотов сильно отличался от Эдика. Ожёгшись молоком, начинаешь дуть и на воду. Так ведь?