Единственный ответ

3

Луис позвонил на следующее утро в девять тридцать. К этому времени Карина уже встала, позавтракала и все упаковала, готовая к отъезду.

– Я разговаривал со Стеллой, – произнес Луис резко, даже не сказав «доброе утро». – Она охотно повидается с тобой.

– Это она так сказала или это твое выражение? – спросила Карина ледяным тоном, обидевшись на его резкость.

– Она охотно поговорит с тобой, разве этого недостаточно? Сегодня она будет на вилле весь день. Если хочешь, позвони ей.

– Нет, я сейчас же выезжаю и поговорю с ней лично.

– Как хочешь. Я позвоню на виллу, что ты приедешь, чтобы прислуга могла приготовить для тебя комнату.

– Нет! – сказала Карина твердо и добавила более спокойно. – Спасибо, но я предпочитаю остановиться в отеле.

– Почему?

Прямой вопрос совсем обескуражил ее.

– Потому что я так хочу, вот и все.

– Почему бы тебе не сказать прямо, – грубо бросил Луис. – Ты не хочешь остановиться на вилле, потому что ты хочешь встречаться со своим любовником в отеле. Разве не так?

– Нет, не так, – ответила Карина вне себя от ярости. – Я не хочу останавливаться на вилле, потому что не хочу иметь с тобой ничего общего. И особенно не хочу никаких одолжений от тебя.

– Да? Вчера ты говорила не так, когда просила меня найти Стеллу.

– Это было ради Стеллы и матери. Лично я надеялась, что никогда больше не увижу тебя и никогда не буду разговаривать с тобой снова. Насколько это касается меня, – добавила она, собираясь обидеть его, – ты для меня только один из неудачных экспериментов, который хочется забыть как можно скорее.

Последовало короткое мрачное молчание, потом на линии снова возник голос взбешенного Луиса:

– Ты могла бы, по крайней мере, соблюдать приличия и осторожность в своем романе с Саммерсом. Ты все еще носишь мое имя, и я не хотел бы, чтобы его склоняли по всему Алгарви.

Потом он бросил трубку, но Карина могла себе представить, как он при этом выглядел: рот перекошен в злобной усмешке, подбородок выдвинут вперед, а в темных глазах сверкает неистовая ярость. Ее руки дрожали, когда она тоже положила трубку. Карина посидела минуту, стараясь успокоиться. Луис всегда был собственником, и в начале их совместной жизни ей это льстило и казалось смешным. По позже, когда жизнь в Лиссабоне начала становиться адской, Карина подружилась с несколькими молодыми англичанами, которые посещали те же курсы португальского языка, что и она. Однажды Луис увидел ее в кафе с двумя из этих студентов, и она изумилась его яростной ревности. Казалось, что он ревнует ее до сих пор, хотя они живут раздельно несколько лет.

Решив для себя, что лучше всего держаться как можно дальше от Луиса, Карина бодро встала на ноги. Она взяла напрокат машину и в течение получаса уже выбиралась из Лиссабона, пока не подъехала к огромному мосту через реку Тежу. Когда Карина ехала по автостраде, светило солнце, ее настроение значительно улучшилось, и она чувствовала себя почти счастливой. Из-за того, что она уезжает подальше от Луиса? Определенно. А также и от любых возможных осложнений с Грегом? Возможно. Карина решила, что лучше забыть об обоих мужчинах и сосредоточиться на том, что ей предстоит сделать: увидеть Стеллу и убедить ее вернуться домой. И может быть, она попробует немного подзагореть. Прошло уже несколько лет с тех пор, как у нее был отпуск. Посмотрев на бледную кожу своих рук, Карина решила, что ей определенно необходим загар.

Скоро автострада превратилась в очень узкую дорогу, где не было даже двух полос, и Карине приходилось тащиться за грузовиками, направляющимися в Алгарви. Но если езда и была медленной, то местность вокруг стоила того, чтобы полюбоваться ею. Карина ехала мимо полей спелых подсолнухов, которые поворачивали свои огромные желтые головы на длинных стеблях навстречу солнцу. Потом они сменились рядами пробковых деревьев. На многих из них была наполовину снята кора и оставлены голые оранжевые пятна, которые скоро зарастут, и через несколько лет кору можно будет снимать снова. Карина вела машину вдоль холмов и дальше, через маленький городок, где дорога стала совсем узкой и извилистой, гладкое покрытие уступило место булыжнику, а тишина – трубным звукам автомобильных сигналов. С каждым километром Карина отдалялась от Лиссабона, спешка и скорость конца двадцатого столетия оставались позади, и у нее возникало ощущение, что она возвращается назад, в далекое прошлое.

Наконец она добралась до Алгарви. Найти комнату оказалось гораздо более сложным, чем ожидала Карина. Сезон отпусков уже начался, и оказалось, что большинство отелей уже сдали свои номера большим туристическим компаниям. В конце концов ей удалось найти комнату в единственном отеле в маленькой рыболовецкой деревне, которая находилась примерно в шести милях от виллы Луиса, и ей пришлось взять номер на двоих, потому что у них не оказалось одноместных. Карина быстро приняла душ и поела в кафе на пляже перед тем, как идти к Стелле.

Когда Карина останавливалась на вилле вместе с Луисом во время их медового месяца, примерно пять лет назад, домом умело управляла экономка по имени Алмейра, толстушка средних лет, которая приходила каждый день, а вечером уходила в свой собственный дом неподалеку от виллы. Вилла располагалась на стороне холма, обращенной к морю, и это был единственный дом в этой местности с тропинкой, ведущей вниз, в расщелину между скалами, к собственному пляжу. Но теперь виллы и туристические базы выросли на берегу моря, словно грибы. Новые дома, покрашенные в белый цвет и покрытые широкой красной черепицей, виднелись в каждой бухте и рыбацкой деревне. Последние новостройки находились уже в полумиле от виллы, но они были скрыты за деревьями: апельсиновыми, лимонными и высокими кипарисами, которые стояли, словно мрачные часовые на фоне ярко-синего неба. Карина повернула на извилистую, поднимающуюся вверх дорогу, стараясь не вспоминать тот далекий день, когда она впервые прошла здесь вместе с Луисом.

Вилла была серого цвета, что не радовало глаз, крыша уже выцвела на солнце и сливалась с ландшафтом. Но везде виднелись яркие пятна цветов, которые росли в саду и каскадами красного и лилово-розового спускались на веранду и крышу. Карина медленно вышла из машины, постояла мгновение, вдыхая запахи, которые вызывали столько воспоминаний, закрыла глаза, и ее сердце заныло.

– Привет, старшая сестра. – Голос Стеллы с веранды заставил Карину открыть глаза и вернуться к действительности.

– Привет. – Глаза Карины скользнули по фигуре ее сестры. – Ну, по крайней мере, ты еще в единственном числе.

– Ты в этом сомневалась?

– Это мама сомневалась.

Стелла скорчила гримасу и сбежала вниз по ступенькам, чтобы обнять Карину.

– И ты проделала такой путь только из-за того, что мама подняла шум?

– Знаешь, ты не очень обязательный корреспондент. Все, что мы получили от тебя за это время, – это короткие, ничего не значащие открытки.

Она могла бы сказать больше, но из дома вышла женщина, и Карина радостно улыбнулась:

– Алмейра!

– Сеньора! Какое счастье видеть вас снова! – старая женщина спустилась по ступенькам и схватила руку Карины обеими руками. – Я знала, что когда-нибудь вы обязательно вернетесь. Вы и сеньор Луис так любите друг друга, я знала, что вы обязательно вернетесь к нему.

Глаза Карины потемнели, и она хотела было возразить, но было невозможно прервать приветствия словоохотливой служанки. Лучше оставить все как есть, решила Карина, и объяснить позже, когда она будет с Алмейрой одна и поговорит с ней на португальском.

– Но где ваши чемоданы? – спросила Алмейра, заглядывая в машину.

– У меня нет их с собой, я не останусь. Но я бы выпила один из твоих замечательных апельсиновых напитков, если можно.

– Конечно, я сейчас.

Нахмуренное лицо Алмейры прояснилось, когда она заторопилась в дом.

– А почему ты здесь не останешься? – спросила Стелла, когда она вела сестру к столу под солнечным зонтиком в конце террасы, возвышающейся над бассейном.

– Это же дом Луиса, ты помнишь?

– Ну и как это, снова его увидеть? – спросила Стелла, и в ее голосе звучало любопытство.

Карина бросила на нее подозрительный взгляд. В свои девятнадцать лет Стелла была более женственным и более темноволосым вариантом ее самой. У нее был тот же овал лица и брови той же формы, но у нее были ореховые глаза, в то время как у Карины они были голубовато-зеленого оттенка, которые могли иногда выглядеть ледяными.

– А что ты думала? – Карина пожала плечами. – Никто из нас не обрадовался. И мне не понравилось, когда я узнала, что ты переписывалась с ним все эти годы.

– Это он сказал тебе?

– Да, он. Только вот что ты говорила ему обо мне?

Молодая девушка засмеялась.

– Ты хотела бы знать?

Карина театрально пожала плечами.

– Я не хочу даже думать об этом. Когда я вспоминаю некоторые из переплетов, которые случались у меня с моими поклонниками…

– Ну, твои поклонники очень сильно отличались от Луиса. Где ты только их выкапывала!

Стелла сняла бретельки своего бикини, и оно упало на пол. Внизу под ним она была совсем коричневая, без следов от купальника.

– Ты шокируешь Алмейру, – предупредила Карина.

– Не говори ерунды, я всегда так загораю. Почему ты не переоденешься? Ты взяла с собой бикини?

– Да, взяла. Собственно, я его надела… – И Карина сняла сарафан, оставшись в белом бикини.

– У тебя такая великолепная фигура, – произнесла Стелла с завистью. – Я когда-нибудь буду такой же стройной, как ты?

– Только если ты не будешь проводить весь день, как ты это делаешь, – безжалостно ответила ей сестра.

Алмейра вошла с напитками, и они болтали о ее семье с полчаса, пока служанка не собралась уходить.

Закрыв глаза, Карина лежала на спине в удобном шезлонге, довольная, нежась в лучах солнца. Они молчали. Потом Карина лениво спросила:

– Ты все еще увлечена Луисом, правда?

– Почему? Я всегда думала, что он удивительный и только поэтому ты влюбилась в него…

– Ладно, я никому не скажу, – успокоила ее Карина. – Это только наблюдение и все.

– Он мой родственник, – сказала Стелла, защищаясь. – Если бы я была за ним замужем, я бы никогда его не бросила.

– Тебе не пришлось жить с его отцом и матерью, – небрежно заметила Карина.

На это не последовало никакой реакции, и обе девушки снова замолчали до тех пор, пока Карина не сказала как бы нехотя:

– В открытке ты упомянула, что кого-то встретила. Это так?

– Зачем тебе знать?

– О, ради Бога, Стелла! Ты же знаешь нашу маму. Она тут же подумала, что ты собираешься последовать моему примеру. Иметь одну дочь, которая разбила все ее надежды, – уже достаточно плохо. Но чтобы и вторая…

– Если я когда-нибудь и вернусь в Англию, – сказала Стелла задумчиво, – я ни за что не буду больше жить дома.

– И слава Богу. Ты можешь жить со мной, если хочешь, когда ты не в университете.

Стелла встала.

– Ну, это только если я решу возвратиться в Англию. Пока я совсем не уверена, что хочу этого. – И она шагнула на край бассейна и ловко нырнула в его манящую воду.

Как она ни пыталась, Карине не удалось ничего вытянуть из Стеллы в тот день. Вечером они пошли пообедать, и Карина заказала вина, потому что Стелла обычно больше откровенничала после нескольких рюмок спиртного, но сегодня вечером она как устрица спряталась в свою раковину и отказалась даже слово сказать о человеке, которого она встретила. В десять часов Карина высадила Стеллу около виллы и вернулась в отель ничуть не более осведомленная, чем прежде, и весьма недовольная Собой.

На следующий день Стелла работала, поэтому Карина сидела у себя в номере и боролась с ужасной португальской телефонной системой. Во-первых, она решила позвонить Грегу в Лиссабон, что в конце концов ей удалось. Его не было в отеле, но после того, как ее дважды прервали, она все-таки сумела оставить для него сообщение о своем местопребывании. Потом она пыталась дозвониться до матери в Англию, но сколько она ни набирала номер в надежде попасть на свободную линию, ей это не удалось. После примерно двухчасовых попыток Карина бросила это занятие и спустилась к бассейну отеля, чтобы позагорать и попытаться расслабиться. После удобства британской телефонной службы трудно приспособиться к местной телефонной связи. Ее раздражение и досада ничего не изменят. Оставалось принимать все как есть и снова лежать, впитывая в себя самое большое богатства Португалии – ее радостное животворное солнце.

Вечером Карина снова пыталась прорваться по телефону к матери, но бросила это занятие через полчаса и поехала в Албуфейру взглянуть на бар, где работала Стелла. Она нашла этот бар на извилистой улочке, ведущей вниз к рыбному базару и пляжу. Внутри был бар и столики в основном для местных жителей, а снаружи стояли столы и стулья для проходящих и томимых жаждою туристов.

Карина села за пустой стол, и через пару минут Стелла подошла с подносом и напитками к соседнему столику.

– Проверяешь меня? – едко спросила она, когда подошла.

– Мне больше некуда пойти, – ответила Карина. – Поэтому я и пришла сюда. В конце концов ты же сама сказала мне, как найти этот бар.

Стелла кивнула, но ее губы слегка изогнулись.

– Хочешь выпить?

– Да, что-нибудь не очень крепкое и прохладное.

С того места, где сидела Карина, она могла видеть столики снаружи и внутри бара. Она решила, что друг Стеллы, кто бы он ни был, либо тоже работает в баре, либо околачивается где-нибудь рядом. За одним из столиков снаружи сидело четверо молодых людей – судя по всему англичан, но ни один из них и никто из сидящих внутри не был похож на того, кто мог бы вскружить голову Стелле. Карина сидела в надежде, что таинственный друг Стеллы наконец появится, но через пару часов ее желудок взбунтовался против напитков и потребовал вместо этого еды, а в десять часов она отвезла Стеллу на виллу.

– Не хочешь выпить на ночь чашечку кофе? – предложила Стелла.

Карина застонала про себя при мысли о напитке, Но решила, что сможет еще раз поговорить со Стеллой и что молодая девушка, возможно, доверится ей. Поэтому она прошла в дом и бродила по нему, пока Стелла принимала душ и переодевалась. Карина открыла дверь в спальню, одну из тех, которой пользовались родители Луиса и в которой была та массивная старомодная мебель, которую они предпочитали. Спальня была очень чистой, но имела нежилой вид, и Карина поняла, что ею не пользуются уже какое-то время. Стелла расположилась в одной из комнат для гостей, в других были закрыты ставни. Оставалась только одна комната Луиса, та, где они когда-то проводили свой медовый месяц. Карина медленно открыла дверь и включила свет.

Она словно очутилась в прошлом. Она так ярко вспомнила их первую ночь вместе, когда Луис принес ее на руках и переступил порог этой комнаты…

Плечом он открыл дверь и толчком же закрыл ее, оставив снаружи весь мир и все его проблемы. Его потемневшее лицо было напряженным от возбуждения, глаза горели желанием. Поставив ее на ноги, Луис включил лампу и обнял руками ее лицо. Его глаза жадно смотрели на каждую черту ее лица. Потом он наклонился, чтобы нежно коснуться ее губ, прижал ее к себе и целовал в порыве восторженной страсти. Его руки добрались до ее одежды, разрывая ее в нетерпении. Бросив одежду на пол, его руки касались ее кожи, такие горячие, такие легкие в своей нежности. Он шептал ей слова страстной ласки, и его голос был низким и хриплым, он не был молчаливым любовником. Взяв ее на руки, он донес ее до постели, потом сорвал свою собственную одежду и скользнул на постель рядом с ней. Карине казалось, что он любил ее каждой клеточкой своего существа. Его глаза, его губы, его голос, его руки, даже его кожа, казалось, излучали любовь до тех пор, пока она вся не погрузилась в это чувство, окруженная и поглощенная силой его страсти.

И она тоже была как в огне от желания. Даже сейчас казалось, будто в комнате эхом звучат ее стоны наслаждения, ее крики, ее первая боль, потом ее восторг…

Снова и снова она выкрикивала его имя. «Луис, моя любовь, дорогой мой! Я люблю тебя, я люблю тебя!» Она крепко прижималась к его телу, испуганная и желающая его больше всего на свете. Он старался быть нежным, но его страсть была так велика, что он взял ее в диком порыве, обладая ее телом с неистовым пылом, который нельзя было отрицать и который поднял Карину к высотам ошеломляющего экстаза.

Потом он стонал и повторял: «Извини, прости меня, я сделал тебе больно». Но она и не хотела бы, чтобы было по-другому. Она хотела, чтобы он взял ее со страстью, голодом и неукротимым рвением, она хотела знать, что отдалась страстному, пылкому мужчине – мужчине, для которого заниматься любовью было необходимостью, а не только техничным исполнением полученных навыков.

То, что он нуждался в ней, Луис доказывал той ночью еще несколько раз, до тех пор, пока они оба не погрузились, опустошенные, в сон в объятиях друг друга, не просыпаясь до тех пор, пока солнечные лучи не проникли через окна на следующее утро, заключив их обоих в свое золотое тепло…

– Карина? С тобой все в порядке?

Голос Стеллы вернул Карину к реальности. Она обнаружила, что стоит, прислонившись к стене, ее глаза крепко закрыты, а рука, сжатая в кулак, зажимает рот. Выпрямившись, она торопливо сказала:

– Да-да, конечно, я в полном порядке. – Но ей пришлось вытереть пальцем непрошеную слезу в уголке глаза.

– Это была твоя комната? Твоя и Луиса?

– Да, – Карина прошла мимо нее в гостиную, – ты предлагала мне выпить.

– Да, конечно. Что ты хотела бы?

– Пожалуйста, мне джин и тоник. И много льда.

Стелла приготовила ей напиток, и Карина сделала большой глоток, столь необходимый ей сейчас. Потом она резко сказала:

– Этот парень, которого ты встретила… Как ты думаешь, ты любишь его?

– А ты как думаешь?

– Скорее всего, это только увлечение, – сказала Карина.

– Ты говоришь так потому, что то чувство, которое ты испытывала к Луису, было только увлечением?

– Это очень личный вопрос. – Карина твердо взглянула на свою сестру. – Чего ты добиваешься, Стелла? Если ты думаешь, что Луис и я можем вернуться друг к другу, то ты очень ошибаешься.

– Почему я должна так думать?

– Потому что ты всегда была романтиком. И вот почему я сейчас боюсь за тебя. – Взяв руку Стеллы, Карина настойчиво проговорила: – Пожалуйста, не совершай той же ошибки, что и я. Разрушенный брак – это ад, поверь мне. Слушай, этот мужчина… этот парень, которого ты встретила, постарайся выкинуть его из головы. Переспи с ним, если хочешь или должна, но выброси его из головы, так чтобы ты могла вернуться в Англию и поступить в университет, как и планировала.

– У матери была бы тысяча припадков, если бы она услышала, как ты советуешь мне с кем-то переспать, – сказала Стелла с громким, немного нервным смехом.

– Мамы здесь нет. И она не понимает.

– Вот почему ты вышла замуж за Луиса так быстро? – спросила молодая девушка с любопытством. – Чтобы избавиться от мамы?

– Нет, – Карина отвернулась, чтобы Стелла не могла увидеть ее лицо. – Я вышла замуж за Луиса, потому что он хотел этого. Если бы он хотел только переспать со мной, я бы охотно на это пошла, но он хотел жениться. – Посмотрев в свой стакан, Карина медленно произнесла: – Может быть, было бы лучше, если бы мы сначала просто переспали, так сказать, сняли бы с повестки сексуальную сторону брака. Потом мы могли бы лучше узнать друг друга и… и условия, в которых нам пришлось бы дальше жить, прежде чем взяли бы на себя брачные обязательства. – Карина улыбнулась слабой ироничной улыбкой. – Но у Луиса внутри сидит пуританин. Он был влюблен и должен был жениться.

– Потому что для Луиса это была любовь, – мягко сказала Стелла. – Для него должно было быть шоком, когда ты зашла к нему в офис.

– Откуда ты знаешь, что я заходила к нему?

– Он сказал мне по телефону.

– Это все, что он сказал? – спросила Карина, раздумывая, опустил ли он детали о Греге.

Наверное, все-таки опустил, потому что Стела сказала:

– Ты только поэтому искала меня и хотела видеть?

– Но ты ведь знаешь почему. Пожалуйста, Стелла, брось этого парня и поедем домой. Мы можем уехать завтра же, поехать в Испанию, если ты хочешь. У меня есть свободное время, и мы могли бы провести вместе пару недель, прежде чем возвратиться обратно в Англию, – убеждала она.

– Ты говоришь так, словно торопишься уехать отсюда как можно скорее, – заметила Стелла. – Ты снова убегаешь от Луиса, Карина?

Допив свой джин, Карина поставила стакан на стол и пошла к двери.

– Ты завтра работаешь?

– Да, но только утром.

– Отлично. Может быть, я заеду за тобой и мы проведем ланч где-нибудь вместе? Возьми свой купальник, мы позагораем на каком-нибудь пляже, – она остановилась. – Если, конечно, у тебя нет других планов.

– Нет, у меня нет никаких планов на завтра.

Ответ Стеллы поверг Карину в недоумение, и она раздумывала над ним, пока ехала к отелю. Когда только появится этот таинственный парень? Если только Стелла не прячет его специально до тех пор, пока Карина не уедет домой. Карина ломала голову над этим всю дорогу, и лишь когда собралась ложиться спать, только тогда нечто иное из области подсознательного вернулось в ее сознание. Она была так переполнена своими воспоминаниями, когда увидела их старую спальню, что только сейчас отметила, что комната тоже имела нежилой вид, как будто Луис уничтожил в ней все следы и не пользовался спальней с тех пор, как Карина уехала.

На следующее утро Карина, ожидая, пока Стелла освободится, подъехала опять к вилле поговорить с Алмейрой, пытаясь узнать за спиной сестры, кто ее возлюбленный. Если она приводила его на виллу, Алмейра обязательно знает об этом; так или иначе, но Карина надеялась, что у служанки достаточно здравого смысла, чтобы рассказать ей все, что она знает. Но снова Карина вытянула пустую карту. Алмейра была более чем счастлива поболтать и охотно рассказала, что Стелла дважды приводила друзей на виллу, оба раза днем и оба раза это была компания молодых людей, которые плавали в бассейне и потом все вместе уехали.

– А сеньор Луис и его мать? – Карина не могла не спросить. – Они часто останавливаются здесь?

– О, нет. – Алмейра с сожалением покачала головой. – Сеньора Ривейро не была здесь с тех пор, как заболела. Уже почти год. А сеньор Луис совсем не приезжает сюда.

Поговорив таким образом с Алмейрой, Карина скоро уехала, чтобы забрать Стеллу, и после ланча они поехали на пляж, где, как и каждый там, сняли свои бикини и загорали на мелком песке. Потом они встретились с несколькими молодыми людьми, которых знала Стелла, и они все пошли на танцплощадку, но ни один из юношей не оказывал какого-либо особого предпочтения Стелле, как и она сама никого из них не выделяла. Все, что удалось Карине вытянуть из нее, – это только обещание провести завтрашний день снова с нею.

– Но не приезжай на виллу слишком рано, – сказала ей Стелла. – В субботу утром я люблю подольше поспать.

На следующее утро, возможно потому, что был выходной и телефонные линии не были так перегружены, Карине удалось дозвониться матери примерно после получасовых попыток. Сначала она рассказала хорошие новости, сообщив, что нашла Стеллу, и постаралась, чтобы плохие новости звучали не так уж страшно, обещая, что она пытается уговорить Стеллу провести с ней отпуск в Испании. Когда дело было сделано, Карина, довольная собой, поехала на виллу, остановившись по пути на базаре, где купила тонкие ломтики ветчины, красные мясистые помидоры и фрукты для ланча. Она надела только короткую желтую юбку и подходящий по цвету топ, на ноги – босоножки с желтыми ремешками. Волосы свободно ниспадали на плечи и развевались вокруг головы, когда она ехала с опущенным верхом. Когда солнце вокруг светило так ярко, было невозможно не чувствовать себя хорошо и почти беззаботно, поэтому Карина нажала на клаксон, сигналя, что она подъехала к вилле.

– Эй, – закричала она, забирая свои покупки из машины и подходя к веранде. – Вставай! Я принесла ланч.

Но никакого ответа не последовало. Еще в постели, подумала Карина с усмешкой. Поставив свою сумку с покупками, она пошла вокруг дома, намереваясь барабанить в ставни Стеллы до тех пор, пока та не встанет. Но когда она приблизилась к углу дома, она услышала звуки открывающейся на террасе двери и повернула назад.

– Ну наконец-то ты встала. Я уже была готова… – Слова Карины застряли у нее в горле, и она остолбенела, так как через дверь шагнула не ее сестра, а Луис.

Сюрприз был полный. Для нее увидеть его было таким же шоком, каким это, должно быть, было для Луиса, когда она зашла к нему в офис. Но, по крайней мере, у него было несколько минут, чтобы успокоиться, прежде чем действительно встретиться лицом к лицу. У Карины не было ни одной минуты. Ее глаза, расширенные и беззащитные, выдали ее. Ее рот в удивлении раскрылся, но она не произнесла ни слова. Она могла только смотреть на него несколько минут, пока ее сердце снова не начало биться, словно весь мир вокруг остановился на долгие ошеломляющие мгновения.

Каким-то образом Карине удалось справиться со своим голосом, и она сказала холодным натянутым тоном:

– Доброе утро.

– Доброе утро, – ответил Луис, делая несколько шагов ей навстречу. – Ты, кажется, удивилась, увидев меня?

– Я думала, это Стелла. И кроме того…

Она замолчала, но Луис вопросительно поднял брови:

– Кроме того, что?

– Алмейра сказала, что ты больше не приезжаешь сюда, – добавила Карина неохотно.

– Ты спрашивала ее об этом? – насмешливо сказал Луис.

– Конечно, я не хочу сталкиваться с тобой, если я могу избежать этого, – ответила она ему. Челюсти Луиса опасно сжались, а Карина сделала глубокий вдох, стараясь оправиться от шока. – Зачем ты приехал? Удостовериться, что я не похитила Стеллу, наверное. Где она? Надеюсь, не в постели?

– Ее нет здесь. Когда я приехал полчаса назад, я нашел записку, которую она оставила на столе в кухне. В ней было написано, что она вернется к ланчу. – Пока он говорил, его глаза внимательно изучали ее, отмечая совершенную линию ее стройных, длинных ног, открытую кофточку, которую она завязала узлом под грудью, оставив живот голым, и ее светлые взъерошенные волосы.

– Стелла знала, что ты приедешь? – спросила Карина, резко повернувшись.

– Да, я позвонил и сказал ей.

Черт! – выругалась Карина про себя. Без сомнения, Стелла удалилась специально.

Она не сказала мне. Когда ты уезжаешь?

– Или в воскресенье вечером или рано утром в понедельник.

– Тогда, будь добр, скажи Стелле, что я увижу ее в баре, где она работает, в понедельник. – Подняв свою сумку, Карина собралась уходить.

– Я думал, ты пришла перекусить, – заметил Луис, следуя за нею.

– Да, но я вдруг потеряла аппетит.

– Ты всегда была отчаянной трусихой, – сардонически сказал Луис, когда она дошла до автомобиля.

Повернувшись к нему лицом, Карина холодно произнесла:

– Я не боюсь тебя, если ты это имеешь в виду.

– Тогда почему ты убегаешь?

– Потому, что я знаю лучший способ провести время, чем быть в компании с тобой, – ответила она.

– Но твой друг в Лиссабоне, – насмешливо заметил Луис. – Наверное, он дал тебе знать?

Грег действительно оставлял ей в отеле пару записок, где просил позвонить ему, но Карина не сделала этого.

– Если ты имеешь в виду Грега Саммерса, – сказала она ледяным голосом, – то он со мной в контакте.

– О, конечно, я в этом уверен. – Луис сказал это с такой нескрываемой насмешкой, что Карина сразу поняла скрытый смысл его слов.

Ее лицо побелело, и она сказала:

– Мне не придется спрашивать у тебя разрешения. Я буду делать, что хочу и с кем мне нравится. И не пытайся сказать мне, что у тебя ничего не было с другими женщинами с тех пор, как мы расстались, потому что я не поверю тебе! – добавила она сердито. – Ты слишком сексуален для этого… – внезапно она остановилась, осознав, что сказала.

Луис широко улыбнулся. Карина уже забыла, как он выглядит, когда улыбается.

– Хорошо, что ты это помнишь.

– Я все помню, – ответила она коротко. – Слезы, притеснения, скандалы… – Она остановилась и взглянула на него с горькой иронией. – Совсем как сейчас.

Нахмурившись, Луис сказал:

– Ты права. Извини меня. – Он сделал жест рукой. – Послушай, не убегай… не уходи. Давай по крайней мере попытаемся поговорить без ссор. Пройди в дом, садись, выпей чего-нибудь.

– Нам не о чем говорить.

– Нет, есть. Это Стелла. Она согласилась вернуться с тобой в Англию?

– Разве ты не спрашивал ее саму?

– Нет. Я подумал, что не имею права спрашивать.

– Я удивлена, что она не поделилась с тобой, – сказала Карина с горькой нотой в голосе. – Ты и она, оказывается, такие приятели.

Луис посмотрел на нее долгим взглядом и попытался взять за руку, но Карина отодвинулась. Его губы слегка изогнулись, но он миролюбиво сказал:

– Пойдем, присядем.

Карина взглянула на него скользящим взглядом, потом нехотя кивнула.

– Хорошо, но только на несколько минут.

Она села в один из шезлонгов над бассейном, пока Луис пошел в дом приготовить напитки. Это дало им обоим короткую передышку, так что они были более сдержанны, когда Луис вышел и присоединился к ней.

– Ты убедила Стеллу? – снова спросил он, когда сел в другой шезлонг.

– Нет, еще нет. Она даже еще не сказала мне, кто ее парень. Оказывается, мы с ней не в таких близких отношениях, как я думала, – сухо добавила Карина.

– Это ведь в первый раз с нею. Возможно, она наслаждается своей независимостью и не хочет ее лишиться.

– Возможно, – согласилась Карина. – Но она никогда не была такой скрытной раньше. Мы всегда могли поговорить, и она обычно доверяла мне.

– А ты доверяла ей?

Карина мгновение помолчала, потом отрицательно покачала головой.

– Не то, что действительно было важным для меня.

– Ты рассказывала ей о нас?

Наклонившись вперед, Карина поискала в своей сумке темные очки и вынула их.

– Это что, способ спросить, был ли ты важным для меня?

– Мы женаты, – заметил он. – Едва ли я мог не иметь значения.

– Ты хочешь снова пройти через все это? Об этом речь?

– Может быть, мы смогли бы даже обнаружить, где мы были не правы, – ответил Луис осторожно.

– Ну и что из этого? Наш брак закончился, и никто из нас, кажется, не имеет склонности возобновить его. – Карина коротко рассмеялась. – Кто бы в здравом уме захотел этого? Я уж, конечно, не хочу!

Луис встал, его тело было напряженным.

– А как насчет Грега Саммерса? У тебя с ним роман? Или он предлагает жениться? Это заставит его чувствовать себя более спокойным?

Карина сердито вскочила на ноги лицом к нему.

– Нет, – возразила она возмущенно, – это заставляет меня чувствовать себя спокойной!

Они стояли лицом друг к другу между двумя шезлонгами, лишь в паре шагов, оба напряженные от злости. Вдруг Луис дотянулся до нее и схватил ее руку.

– Неужели ты не видишь, что ты делаешь? – спросил он. – Посмотри, в кого ты превратилась?

– Мне нечего здесь с тобой делать! Я не…

– Нет, есть… и это чертовски хорошее дело. – И притянув Карину к себе, Луис поцеловал ее.

– Нет! – Но у нее не осталось времени протестовать, так как его губы коснулись ее губ в принудительной потребности, которая хотела только подчинить ее, владеть ею, обладать снова всем ее существом. Его губы оставляли синяки на ее губах, когда он наклонил ее голову назад, властно, зло, используя свою силу, чтобы сломить ее своей волей, заставить капитулировать. Первой реакцией Карины было желание дать ему отпор. И несколько мгновений она боролась в его объятиях. Но это, казалось, только разозлило его еще больше, и Карина поняла, что это борьба, в которой она никогда не победит. Поэтому она стала тихой, держалась так холодно, как только могла под насилием его губ.

Как только Луис понял, что она делает, его поцелуй стал более настойчивым, более вкрадчивым. Его губы оставили ее рот и проложили горячую тропинку на ее подбородке, шее, внизу у горла и на плече. Карина стояла тихо, с закрытыми глазами, пытаясь успокоить биение своего сердца, пытаясь не позволить ему узнать, что его прикосновения, его близость, его губы делают с нею. Это было так давно, еще тогда, когда поцелуй означал нечто, тогда, когда ласка мужчины зажигала огонь во всем ее теле и заставляла ее чувствовать боль от страсти и потом пустоту внутри.

Его губы снова вернулись к ее губам, непрестанно ища ответа, и Луис бормотал ее имя глухим горловым шепотом, в то время как руки развязали и распахнули концы ее топа.

О Боже! Как может мое тело вот так предавать меня, прошептала Карина про себя. Это было так давно. Ее тело жаждало, чтобы его держали и касались. Она хотела прижаться к нему всем телом и почувствовать, что он входит в нее, как это было часто и чудесно в прошлом. Она хотела… Карина с криком вырвалась из его объятий.

– Уйди от меня! – закричала она на Луиса. – Разве ты не видишь, что я не хочу тебя. Почему ты никак не поймешь своей головой: ты – мое прошлое, Луис, а не будущее. Я не хочу тебя и твоих пылких латинских любовных действий. Это могло возбуждать меня раньше, но сейчас это ничего не значит для меня. Ты не на свидании, Луис, – сказала она ему жестоко. – Ты – в прошедшем времени!

Его лицо ожесточилось, он снова схватил ее.

– Ты предпочитаешь Саммерса? Он такой замечательный любовник?

– Да, – ответила Карина зло. – Да, я предпочитаю его. Он не требует от меня того, что ты требуешь… требовал.

Но Луис был слишком сердит, чтобы заметить ее оговорку. В какой-то ярости он сказал:

– Нет, и вот почему ты не любишь его. Вот почему ты никогда не выйдешь за него замуж. Потому что с ним ты никогда не будешь чувствовать так, как со мной. В моих руках ты – словно дикое существо, существо из любви и страсти. Поэтому ты никогда не будешь ни с каким другим мужчиной. И я знаю это! Однако ты не признаешься в этом даже самой себе, но ты никогда не полюбишь, и никто не будет любить тебя так, как я.