Единственный ответ

6

Тропинка к пещере оказалась уже, чем ее помнила Карина, и Луису пришлось помочь ей пройти самую узкую ее часть. Кусты, росшие около входа, тоже казались гуще, когда Луис отклонил их в сторону, пропуская лунный свет внутрь пещеры.

– Ты… ты был здесь с тех пор?

– Нет. Я же говорил тебе, что я не приезжал на виллу.

Луис стоял около входа, где каменный карниз выступал над обрывом. Отсюда вдалеке была видна вилла, огоньки, светящиеся в окнах и вокруг бассейна.

Они оба помолчали несколько минут, ни один из них не торопился войти в пещеру. Но затем Луис заглянул в нее и сказал:

– Разве мы так сильно изменились с тех пор, Карина? Прошло только четыре года, это же не так долго, правда?

– Иногда кажется, будто прошла целая жизнь. Я знаю, я стала тверже, но я не стыжусь этого. И я думаю, что… – Она заколебалась, обнаружив, что ей трудно подбирать слова. – Возможно, я стала холоднее, – сказала она медленно, – как ты говорил. Я не думаю, что так просто наладить отношения.

– С мужчинами? – быстро спросил Луис.

– Да, с мужчинами. Я никогда не чувствовала себя с кем-либо так, как с тобой.

– Я польщен, – сказал Луис и придвинулся к ней ближе, но Карина отступила назад, внезапно рассердившись.

– Ну, вряд ли тебе следует быть польщенным. Ты должен чертовски стыдиться! Я была экстравертом, когда встретила тебя, а теперь я всегда стараюсь спрятать свои чувства, потому что боюсь получить удар. Примерно с год я стала проще чувствовать себя с мужчиной. – Она усмехнулась. – Возможно, потому, что научилась хорошо говорить «нет».

– Всегда? Ты всегда говоришь «нет»? – На этот раз Луис не собирался уступать. Он держал ее за руку и повернул ее лицом к себе.

Карина мгновение смотрела на него, его лицо, четко вырисовывающееся в лунном свете, казалось, имело изможденный и голодный вид.

– Для тебя это имеет огромное значение: была я или нет с другими мужчинами, да?

Луис взял в свои руки ее обе руки, словно держа ее за руки, он мог лучше выразить то, что собирался сказать ей.

– Мы были отделены друг от друга больше чем на четыре года, – сказал он с горячностью. – Ты знаешь, сколько это дней? Сколько ночей? Больше полутора тысяч. Больше чем полторы тысячи ночей я лежал один в постели, и ни одна ночь не проходила без того, чтобы я не подумал о тебе, чтобы я не пожелал тебя. Да, для секса. Но я люблю тебя и нуждаюсь в тебе. Ты знаешь, сколько раз я просыпался и искал тебя рядом, чтобы только понять, что тебя нет, и пройти через ад. – Его голос сделался грубым. – И жизнь становилась хуже ада, когда я понимал, где ты можешь быть, что ты можешь быть с кем-то еще…

– Остановись! – Карина перебила его. – Ты что, думаешь, что я не прошла через такие же пытки? Я обычно думала о всех тех достойных португальских девушках, о которых мне всегда рассказывала твоя мать, на которых, она так надеялась, ты женишься… и представляла… представляла…

– Что? – Руки Луиса крепко сжали ее. – Представляла меня, как?

– В постели с ними. – Карина освободила свои запястья и повернулась к нему спиной. – Я не собираюсь тебя спрашивать, был ли ты с одной из них или ни с кем. Потому что я не хочу знать. Я… мне не интересно.

– О, нет, я думаю, что тебе будет интересно. – Встав позади нее, Луис скользнул своими руками к ее запястьям. Наклонив свою темную голову, он начал тихонько целовать ее в плечо.

– Ты можешь измениться в чем-то, возможно, мы оба можем измениться, но одна вещь останется без изменения. Это обоюдное физическое притяжение, которое мы чувствуем. Не играет роли, как ты старалась избавиться от него, моя дорогая, но ты не можешь это отрицать.

Его губы двинулись вдоль ее шеи, и Карине захотелось закричать от невыразимого удовольствия.

– Да, – согласилась она, – я не могу отрицать это. Хотя я действительно старалась подавить его в себе. Но когда ты ласкал меня сегодня днем в воде, я… я хотела близости с тобой там же и тогда же.

– Я знаю. – Его губы нашли мочку ее уха и начали посасывать ее, а руки поднимались от ее запястий к округлостям груди.

У Карины перехватило дыхание.

– Ты действительно провел все эти ночи один? Оторвавшись от ее шеи, Луис нежно сказал:

– Я клянусь в этом. Я всегда думал о себе, как о все еще женатом на тебе. И я сдержал клятву, которую дал тебе перед алтарем. Ты – единственная женщина в моей жизни, Карина. Единственная, которую я всегда буду желать.

Он повернул ее лицом к себе, когда говорил, потом взял ее за руки и поцеловал.

– А ты? – спросил он после этого, и его голос стал тверже. – Пожалуйста, скажи мне правду, Карина.

Она слабо улыбнулась и подняла руку, чтобы нежно погладить Луиса по щеке.

– Я могла бы наказать тебя, сказав, что у меня были десятки мужчин и все они были гораздо лучшие любовники, чем ты. Но это не будет правдой. Никто не может быть лучшим любовником, чем ты, для меня во всяком случае. Я думаю, что это действительная причина, почему мне было так сложно стать свободной с мужчинами. Я всегда невольно сравнивала их с тобой, но ты несравним ни с кем. – Она улыбнулась, глядя в его широко открытые глаза. – Нет, Луис. Ты единственный мужчина, который когда-либо любил меня. Признаюсь, что пару раз я была довольно близка к тому, чтобы изменить тебе, но в последнюю минуту что-то удерживало меня, что-то заставляло меня понять, что это не должно случиться.

– О, моя любовь, ты даже не можешь себе представить, каким счастливым ты сделала меня! Я уже почти потерял надежду, что ты когда-нибудь вернешься ко мне. – Луис заключил ее в объятия и поцеловал, погружая в свое тепло и в свою любовь.

Карина пылко вернула ему поцелуй, потерявшись в его объятиях, чувствуя жар любви, пронизывающий ее. Было такое счастье снова оказаться в его руках, там, где она всегда должна была оставаться, в тех руках, которым она принадлежала. Она пробормотала его имя, вздохнув со смешанным чувством облегчения и благодарности. Слезы выступили у нее на глазах, и она положила голову ему на плечо, крепко обнимая его, переполненная чувствами.

– О, дорогая, любимая. – Луис шептал нежные слова на родном языке, чтобы успокоить ее, обнимая ее и гладя ее волосы. – Все хорошо, малыш, Мы вместе. Теперь ничто не сможет разъединить нас. Никогда больше.

Он снова поцеловал ее, все настойчивее. Он целовал капельки слез на ее щеках и ресницах, целовал ее дрожащие губы до тех пор, пока не пробудил в ней снова страстное желание.

Его дыхание стало прерывистым. Луис потянул ее ко входу в пещеру и отклонил кусты, чтобы она могла войти.

– Входи, – сказал он низким голосом. – Я хочу тебя, Карина. Я хочу тебя сейчас, боль моего сердца.

– О, Луис, – Карина стояла близко к Луису и смотрела в пещеру.

Лунный свет падал на пол пещеры, освещая пыльный песок, покрывающий его, и казалось, будто она видит следы, оставленные ими, когда они лежали там, застигнутые грозой. Тогда они были так счастливы, так уверены в своем безоблачном будущем. Сейчас она прошла бы мимо кустов и очутилась бы снова в беседке любви. Луис снова держал бы ее в своих объятиях, она чувствовала бы его прикосновения, такие знакомые и все же такие новые, почувствовала бы, как звенящая пустота внутри наконец заполнилась бы.

Но все же Карина колебалась сделать решительный шаг в пещеру.

– Я тоже хочу тебя, – сказала она искренне. – Очень сильно, но я… – Она снова взглянула в пещеру и покачала головой. – Но я не могу. Не сейчас.

– Но почему? Ведь мы женаты. – Луис вошел в пещеру и потянул ее за собой.

– Нет, я не могу. – Карина отпрыгнула назад. – Луис, пожалуйста, постарайся понять. Если я… я пойду сюда вместе с тобою, если мы займемся любовью, тогда я вверяю себя тебе снова и навсегда.

– Но это то, что я хочу, – сказал он нетерпеливо. – Я говорил тебе, я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Я хочу, чтобы мы снова жили вместе.

– Но разве ты не видишь? Ведь ничего не изменилось. Твоя мать по-прежнему живет в твоем доме. Все начнется сначала, так же как раньше. Если только… если только ты не пообещаешь мне, что найдешь для нас дом где-нибудь еще, наш собственный дом. – Она жалобно посмотрела на него, и ее сердце упало, когда она увидела, как ожесточились черты его лица.

– Моя мать больна, Карина. Я не могу просто так уйти от нее.

– Даже для меня? Чтобы мы могли счастливо жить вместе? Провести вместе всю жизнь? Лицо Луиса исказила гримаса.

– Ты ставишь мне условия, Карина? Я должен бросить свою мать ради тебя?

– Я не прошу об этом. Я только прошу дать нам шанс. Извини, Луис, но я не смогла бы снова чувствовать себя счастливой или… или даже просто спокойной, если бы мне пришлось жить в одном доме с твоей матерью.

– Хорошо. – Он вышел из пещеры и прислонился к скале около входа, держа руки в карманах. – Я найду нам квартиру в Лиссабоне. Я не могу сделать так, чтобы моя мать уехала из нашего дома, это было бы жестоко, и тебе придется смириться с тем, что я буду регулярно навещать ее. Но я хочу, чтобы мы снова были вместе. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу этого больше всего на свете.

– И я тоже хочу этого, – пройдя вперед, Карина коснулась его руки. – Но ты должен обещать мне еще одну вещь, Луис. Я говорила, что я не хочу, чтобы ты бросил свою мать, но я и не хочу, чтобы ты позволил ей отравлять твое сознание, настраивать тебя против меня. А она будет пытаться делать это. Я знаю, будет. Она… она всегда ненавидела меня.

Вынув руки из карманов, Луис положил их ей на плечи.

– Не беспокойся. Я не позволю ничему встать между нами. – Его руки окрепли. – Мне следует удержать тебя теперь, когда я снова нашел тебя. Если я потеряю тебя после этого опять, моя жизнь утратит смысл.

– Спасибо, – наклонившись вперед, Карина подняла голову и поцеловала его в губы. – Ты не пожалеешь, я обещаю.

Он улыбнулся:

– И ты тоже, родная. Это тоже обещание… и я хотел бы его выполнить как можно скорее.

Карина улыбнулась и ближе придвинулась к Луису, обняв его:

– Я не могу дождаться, когда мы снова будем вместе. Мне придется вернуться в Англию, чтобы… – Карина почувствовала внезапное напряжение в его теле и замолчала. – О, только чтобы сдать свою квартиру и собрать вещи. У меня есть на примете девушка, которую я могу поставить во главе агентства, но я не собираюсь совсем оставить это. – Она взглянула ему в лицо и улыбнулась. – Ну, во всяком случае, не сейчас.

– Почему бы тебе не основать переводческое агентство здесь, в Португалии, – предложил Луис.

– Это, пожалуй, идея, хотя многие португальцы уже говорят по-английски. Но я не хочу оставаться одна на весь день и ничего не делать.

– Ну, возможно, я смогу что-нибудь сделать для тебя, – значительно сказал Луис, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею.

– Это означает то, на что я надеюсь? – спросила Карина с ноткой неуверенности.

– Конечно, что же еще? – сказал Луис ласково, взяв ее лицо обеими руками. – Я хочу, чтобы мы снова были мужем и женой. Я хочу дать тебе детей, наверстать упущенное за все годы нашей разлуки. Те годы были самыми одинокими в моей жизни. Словно я был разделен на две части: мое тело жило и действовало здесь, но моя душа была с тобой, в Англии. Я хочу снова стать целым, а это может быть только с тобой. – Он остановился, не сводя с нее глаз. – Но ты тоже должна мне пообещать, Карина. Если ты вернешься ко мне, ты должна будешь остаться. Я не смогу снова пройти сквозь этот ад. Я сделаю все, что ты хочешь, но ты должна поклясться мне, что ты никогда не покинешь меня… и что у тебя никого нет.

– Нет, никого нет, я же говорила тебе. – Карина снова поцеловала его. – И я клянусь, что не покину тебя. Если хочешь, я поеду с тобой завтра в Лиссабон и начну подыскивать квартиру. Тогда мы скоро сможем быть вместе. Мне придется вернуться в отель, забрать свои вещи, но я приеду позже только на несколько часов.

– Мне очень нравится. Мне это очень нравится. – Луис вернул ей поцелуй, но когда Карина открыла глаза, она увидела, что едва может различить его лицо, – так стемнело. Луис тоже взглянул на небо.

– Луна зашла. Нам лучше вернуться, пока еще что-то видно.

Он с сожалением посмотрел на пещеру, но Карина взяла его за руку и сказала:

– Не беспокойся. Еще будет много возможностей. – Она счастливо засмеялась. – Когда все будет позади, мы еще проведем наш второй медовый месяц.

– Да… и я думаю, он будет даже более волнующим, чем наш первый, – согласился Луис, и его смех присоединился к ее.

Подъем вверх по холму был в темноте гораздо сложнее, но Карина не чувствовала никакого страха, когда Луис был с нею, ведя ее, как проводник, направляя каждый ее шаг и помогая ей преодолевать крутые места. Это становилось приключением, и они много смеялись, снова почувствовав себя молодыми и сумасшедшими. Когда они добрались до основной дороги, они уже не торопились на виллу, а шли медленно, разговаривая и строя планы, часто останавливаясь, чтобы поцеловаться или просто обнять друг друга.

– Мне кажется глупым возвращаться в Лиссабон поодиночке, – сказал Луис. – Почему бы нам не вернуться вместе в моей машине, а твою оставить здесь, чтобы Стелла и Курт могли ею пользоваться, а потом вернем ее компании?

– Звучит прекрасно, но мне все равно нужно заехать в отель, чтобы забрать вещи и расплатиться. Ты уверен, что не опоздаешь?

– Нет, если мы выедем рано. Мой первый клиент не появится раньше одиннадцати, но даже если я опоздаю, он подождет.

– Ого! – Карина широко раскрыла глаза в притворном удивлении. – Это звучит необычно для твоего добросовестного «я». Кто-нибудь подумает, что ты влюбился или еще что-нибудь.

– И они будут правы, – согласился Луис. Его голос стал низким и хриплым, когда он остановился и притянул ее к себе. – О, Карина, я не могу дождаться, когда я покажу тебе, как сильно я тебя люблю. Как ты нужна мне.

– Я тоже не могу дождаться, но, пожалуйста, не сегодня ночью и не на вилле, где Стелла и Курт.

– Нет, я тоже не хотел бы этого. Мы дождемся завтрашнего дня и найдем где-нибудь отель. Хотя я и не знаю, как я смогу сконцентрироваться на работе…

Карина ласково засмеялась и приблизилась к нему, тотчас же взволновав его.

– Может быть, это поможет?

– Нет, черт побери, это совсем не поможет! Это только заставит меня бросить тебя на землю и взять тебя здесь и сейчас.

– Но ведь ты слишком воспитан, не так ли? – настаивала она, прижимаясь к нему плотнее. Луис застонал и оттолкнул ее.

– Не возбуждай меня. – Но потом он снова притянул ее к себе. – Но если подумать…

Карина довольно рассмеялась.

Когда они вышли на свет уличных фонарей, Луис обнял ее и улыбнулся:

– Карина, радость моя, как мы могли быть такими дураками? В будущем, если что-нибудь, даже самое малое, пойдет не так, мы должны обещать друг другу, что обсудим это. Ладно?

– Ладно, – согласилась Карина. – Но на английском, или на португальском?

– На обоих языках, – улыбнулся Луис. – Это прекрасно, что ты не забыла португальский. Теперь ты не будешь чувствовать себя здесь иностранкой. Почему ты занималась португальским? – спросил он с любопытством. – Когда ты уехала, я подумал, что ты не захочешь иметь ничего общего с Португалией.

Карина покачала головой.

– Я, правда, не знаю. Может быть, из-за того, что в глубине души я всегда надеялась, что это случится. И, может быть, поэтому я позволила своей матери так легко убедить меня приехать сюда. Хотя я сама этого не понимала. – Она посмотрела на Луиса, внезапно забеспокоившись. – На этот раз ведь у нас получится, правда? Обещай мне, что получится.

– Я обещаю, – нежно сказал Луис, целуя ее руку.

– Ничто не может нас теперь разделить.

Так они медленно брели по улице, обсуждая, когда Луис смог бы освободиться от своей практики, чтобы устроить медовый месяц, и в какой части Лиссабона им нужно попытаться найти место для жилья. Вокруг них непрерывно звенели песни цикад, смешиваясь со звуком волн, разбивающихся на пляже у подножия утеса. Но они были слишком поглощены друг другом, чтобы слышать это или заметить, что начинает светать. Пока они не дошли до виллы, тихой и темной. Только тогда Луис посмотрел на часы и сказал:

– О Боже, уже почти половина пятого.

– Едва ли стоит ложиться спать.

– Нет, мы должны постараться немного поспать. Впереди долгий путь до Лиссабона.

– Но мы можем по очереди вести машину, – заметила Карина.

Луис посмотрел на нее и улыбнулся, взяв ее за руку.

– Да, я на минуту забыл, что я снова разделю свою жизнь с твоею.

– И свою постель, – заметила она кокетливо.

– Если ты разделишь со мной постель сейчас, обещаю, что ни один из нас не сомкнет глаз.

Она улыбнулась.

– Нет, спокойной ночи, Луис.

Карина протянула ему руку, но он заключил се в свои объятия и поцеловал с неконтролируемой страстью, от которой у Карины закружилась голова.

– Думай обо мне, – сказал Луис низким голосом. – А теперь, ради Бога, иди ложись, пока я еще владею собой.

Со смехом она подчинилась ему, но была так счастлива и так возбуждена, что подумала: идти спать – это просто потеря времени. Но что было потом, она не помнила, до тех пор пока Луис не постучал тихонько в ее дверь в половине седьмого.

Карина перевернулась и что-то пробормотала, но окончательно еще не проснулась, когда он вошел в комнату. На мгновение он остановился, глядя в полумраке из-за закрытых ставнями окон на ее разметавшиеся в беспорядке волосы и на длинные ресницы ее закрытых глаз, затеняющих щеки. Она снова пошевелилась, медленно и неуклонно продвигаясь к пробуждению, и тонкое хлопковое одеяло, которое покрывало ее, соскользнуло вниз, обнажив голые плечи и одну полную, округлую грудь. У Луиса перехватило дыхание, и в следующее же мгновение он был на коленях около ее постели. Нежно он взял покрывало и медленно стянул его с Карины, и ее молодое, крепкое, красивое тело открылось перед ним.

Несколько секунд он не касался ее, просто исследуя глазами нежные округлости, которые он так побил ласкать, ее шелковистую кожу, которую целовал так много раз, что знал ее тело так же хорошо, как и она сама. Она была такой же прекрасной, какой он помнил ее. Даже еще прекраснее, возможно, потому, что ее девическая хрупкость стала более женственной, ее груди стали немного полнее, ее живот над мягкими золотистыми волосами округлился. Он так любил ее тело. Только мысль о другом мужчине удерживала его вдали от нее все эти годы. Луис вспомнил тот первый раз, когда он овладел ею. Она была девушкой и боялась, но вела себя так храбро и страстно, что это привело к экстазу их обоих. Он хотел ее так сильно тогда, как он желал ее сейчас. Знакомая томительная боль наполнила нижнюю часть тела, и его руки дрожали, когда он наконец решил коснуться ее.

Он начал с ее ступней, ласково поглаживая их. Его руки были так легки, словно он касался ребенка. Карина почувствовала его прикосновения и стала просыпаться, напрягая свое тело и повернув к нему голову. Она что-то промурлыкала в знак удовольствия, ее глаза были еще закрыты, словно она увидела какой-то чудесный сон. Руки Луиса путешествовали, исследуя уже ее коленные чашечки и найдя их очаровательными, а потом двинулись дальше. Когда его пальцы прошлись по ее ногам и начали ласкать ее, довольное мурлыканье Карины сменилось тяжелым дыханием, ее глаза раскрылись, и она наконец полностью проснулась.

Луис почувствовал напряжение в ее теле, но его глаза были устремлены на то, что он делал.

– Лежи спокойно, – сказал он нежно.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, сильно, горячо, пока она вся не затрепетала от желания. Но затем его руки продвинулись к ее животу, поглаживая его, обнимая ее за талию. Его пальцы вспоминали каждый дюйм ее тела и испытывали от этого наслаждение. Когда Луис добрался до грудей и обнаружил их возбужденными, он снова поцеловал ее, покусывая и нежно посасывая до тех пор, пока она вся не задрожала и не начала стонать. Ее пальцы вцепились в ткань матраса в попытке сдержать крик возбуждения.

Когда наконец Луис добрался до ее головы, ее лицо было влажным от испарины, ее тело трепетало, а глаза были широко раскрыты от сильного желания:

– О, Луис, я хочу…

– Сегодня ночью, – сказал он нежно, целуя ее. – Сегодня мы будем заниматься любовью всю ночь напролет.

– Да, да! – Она прильнула к нему на мгновение, пока удары ее сердца немного не замедлились, потом подняла голову и взглянула на него с улыбкой.

– Завтра утром, – сказала она с шутливой угрозой, – я проделаю то же самое с тобой.

Луис радостно засмеялся.

– В таком случае я никогда не попаду в офис.

Неспособный сопротивляться, он снова ласкал ее, не сводя с нее глаз, наблюдая, как нарастает ее чувственность и отражается в ее глазах, как раскрываются ее губы в сексуальном порыве.

– Скоро, – произнес Луис горловым голосом, – скоро у нас будет второй медовый месяц, и мы будем вместе все дни и все ночи. Я смогу обнимать тебя, целовать тебя, любить тебя… О, Карина, моя дорогая, я так сильно люблю тебя.

Его руки так крепко сжимали ее, что она едва могла вздохнуть. Потом Луис резко поднялся.

– Я ухожу, а ты одевайся. Кофе будет готов через десять минут, а позавтракаем мы где-нибудь по дороге.

– Прекрасно. – Карина села на краю кровати и смотрела, как он идет к двери, но когда он дошел до двери, она угадала, что он не сможет не обернуться и не посмотреть на нее.

Она улыбнулась ему, ее глаза светились любовью, и Луис улыбнулся в ответ. Его лицо снова озарилось счастьем, и он выглядел моложе, чем в тот первый день. Его улыбка была чудесной. Она согревала Карину, делала ее счастливой, она чувствовала себя защищенной, снова уверенной в своем будущем. Не такой, какой она чувствовала себя последние несколько лет – заброшенной и никому не нужной.

Процесс одевания не занял у Карины много времени – она лишь натянула юбку и топ. Ей придется переодеться, когда она приедет в отель. Причесываясь, Карина взглянула на свое отражение в зеркале, и ее рука замерла. Она выглядела такой счастливой, глаза сияют, и она не смогла не улыбнуться себе, а потом громко рассмеялась. Сегодня, кажется, будет самый счастливый день в ее жизни, она знала, что это так и будет. А может быть, ей уже сегодня повезет, и она найдет квартиру с мебелью, куда они могли бы переехать тотчас же. Даже если она ничего не найдет, всегда можно найти комнату в отеле. И совершенно не имеет значения где. Любое место подойдет на сегодняшнюю ночь, которую они хотели бы начать заново с физической близости, с любви, о которой они давали обет давным-давно и которая не была разрушена в их сердцах.

Луис стоял в кухне, прихлебывая кофе, когда Карина присоединилась к нему. Он подал ей чашку и обнял рукой за талию, не говоря ни слова, но улыбаясь глазами, когда она пила.

И такими их увидела Стелла, когда вошла в кухню, несколько минут спустя.

– У вас найдется кофе? – Она сверкнула на них глазами и усмехнулась. – Вы двое, кажется, снова подружились с прошлой ночи?

Карина улыбнулась в ответ.

– Да, можно сказать так. И все благодаря тебе.

Стелла казалась очень довольной собой.

– Это было очень умно с моей стороны, не правда ли? Я же знала, что вы чахнете друг без друга, – сказала она со вздохом.

И Карина, и Луис громко расхохотались. Поставив свою чашку, Карина крепко обняла сестру.

– Спасибо, – сказала она искренне. – Я всегда буду тебе благодарна.

– И я тоже, – сказал Луис, целуя Стеллу. – Уже время ехать. Я подожду тебя в машине.

– О'кей, я буду готова через минуту. Когда он ушел, Карина сказала:

– Слушай, я возвращаюсь в Лиссабон вместе с Луисом. – Она скорчила гримасу. – Полагаю, мне придется позвонить матери и рассказать ей, что произошло.

– Это не доставит ей удовольствия.

– Я знаю, но, боюсь, ей придется смириться с этим. Но она обязательно спросит меня о тебе и Курте, что мне сказать ей?

Стелла засмеялась.

– Скажи ей, что это только юношеское увлечение на каникулах и скоро я буду дома, чтобы вовремя начать учиться в университете.

– Ну, это просто замечательно. Я расскажу ей сначала плохую новость, а потом хорошую.

– А как ты думаешь, какую она воспримет как хорошую: твою или мою?

– Конечно, твою. Она ненавидит саму мысль о моей жизни за границей, и ей никогда не нравился Луис.

– Ты не должна беспокоиться о маме. Тебе надо вести свою собственную жизнь.

– Я только это и собираюсь сделать.

Карина порывисто обняла Стеллу.

– О, Стелла, я так счастлива!

– Ты и должна быть счастлива после ночи любви с Луисом.

Карина залилась краской смущения.

– О, нет, у нас была совсем не ночь любви. Мы слишком много времени провели, разговаривая и улаживая наши отношения. Но сегодня, – она слегка покраснела, – сегодня мы действительно займемся этим.

Прозвучал сигнал автомобиля с улицы, и Карина быстро выбежала, села в машину, и они поехали.

– Ты спросила Стеллу насчет Курта? – спросил Луис, когда они ехали по улицам, еще сонным, без оживленного движения. Воздух был чистым, и в нем ощущался особый аромат океана.

– Да, насчет Курта все так, как я и предполагала. С ним у нее ничего серьезного. Он – только друг, и она его использовала, чтобы выманить меня сюда.

– Слава Богу. – Луис протянул руку и накрыл ею руку Карины, которая лежала у нее на коленях. Он улыбнулся ей. Потом взглянул на часы.

– Мы выехали поздно. Надеюсь, в отеле не заставят нас ждать слишком долго.

Когда они подъехали, площадь перед зданием отеля только начинала оживать. Несколько человек завтракали в кафе на пляже, а местные торговцы только открывали свои магазины.

Порывшись в своей сумочке, Карина сказала:

– Я, кажется, не оставляла свои ключи. Да, вот они.

– Я пойду с тобой и, пока ты будешь собираться, отнесу вниз твои чемоданы.

– О'кей. – Карина наклонилась и поцеловала его. – Как это приятно снова иметь рядом с собой мужчину.

– Только приятно и все?

– Я не хочу расхваливать тебя.

Он сморщил нос.

– Нет, давай, расхваливай.

– Ладно. – Карина обняла его за шею. – Снова иметь тебя рядом с собой – это чудесно, великолепно, фантастично, это мечта, сенсация… – у нее закончились определения. – Вот! Ты удовлетворен?

– Нет. – Он улыбнулся ей, его глаза излучали любовь, тепло и нежность. – Я никогда не буду удовлетворен, имея тебя. – И после этого он не смог не поцеловать ее еще раз. Через несколько минут Луис поднял голову и простонал: – Извини, пожалуйста, но я должен вернуться в Лиссабон.

– Я знаю.

Они заторопились в отель, но за столом портье никого не было. Карина позвонила пару раз, но через минуту Луис сказал:

– Давай мне свои ключи, я пойду и начну упаковывать вещи.

– Ладно. Комната на втором этаже. Поворот направо на верху лестницы. – Она снова нажала кнопку звонка, и на этот раз портье торопливо подошел к столу.

– Да, сеньора?

– Нельзя ли заплатить за номер? Я уезжаю сейчас же.

– Конечно, сеньора. – Он посмотрел на Луиса, поднимающегося в этот момент по лестнице. – А кто этот…

– Это мой муж, – сказала ему Карина и заторопилась вслед за Луисом.

– Но… Но, сеньора… – Портье уставился на нее и поднял руку, как бы желая остановить ее.

– Все хорошо… Он не останется здесь, – сказала ему Карина, решив, что портье подумал, будто они хотят обмануть отель. Хотя, почему он так подумал, Карина не знала. Ведь ей пришлось заплатить полную стоимость за двухместный номер.

Луис шел впереди на некотором расстоянии от нее, когда она добралась до верха лестницы. Она увидела, как он отпирает дверь, чтобы войти в комнату, и к тому моменту, когда она дошла до двери, он был уже у окна, открывая шторы. Он повернулся что-то сказать ей, потом вдруг резко остановился, уставившись взглядом на кровать рядом с окном.

Карина проследила за его взглядом, и ее рот открылся. В ее комнате был мужчина! В первый момент она подумала, что Луис открыл не тот номер, и торопливо посмотрела на дверь, но нет, номер комнаты был верным. Потом она подумала, что отель сдал ее комнату кому-то еще, потому что она не ночевала две ночи подряд. Она уже собиралась выйти из комнаты и устроить скандал управляющему. Когда наконец мужчина в постели проснулся и перевернулся. Он сел, и Карина едва не умерла – это был Грег Саммерс!

– Карина? Где ты была? Я ждал… – Его голос замер, когда он увидел Луиса. – О! Я… я… э-э-э… не ожидал вас.

– Разумеется, не ждали! – голос Луиса был ледяным.

Он швырнул ключи на вторую кровать и направился к двери. Его глаза горели презрительной яростью.

– Луис! Луис, я не знала, что он придет сюда.

Словно откуда-то издалека Карина услышала свой протестующий голос. Но Луис просто взглянул на нее убийственным взглядом, оттолкнул ее в сторону и вышел из комнаты.

– Луис! – Карина побежала за ним и схватила его за руку. – Ради Бога, я не знала, что он был там! Ты что, думаешь, что я оставила бы его там? – Она говорила слишком быстро, почти несвязно в этой спешке, но Луис не обращал на нее никакого внимания, он выглядел ошеломленным, когда начал торопливо спускаться вниз по лестнице. Забежав вперед его, Карина положила руку на перила перед ним:

– Пожалуйста, выслушай меня!

– Какая, черт побери, разница, выслушаю я тебя или нет? – сказал Луис и грубо выругался. – Знала ты, что он был там, или нет, но ты лгала мне вчера. Если он знает тебя достаточно хорошо, чтобы ждать тебя в твоей комнате, значит, у тебя с ним роман. Вы должны быть любовниками!

– Это не так! Луис, пожалуйста, пойдем со мной обратно. Спроси его, что он там делал. Я уверена, что он…

Грубый смех Луиса оборвал ее мольбы.

– Это же очевидно, что он там делал! Он ждал тебя, чтобы ты присоединилась к нему в постели. Но я все испортил, настояв, что пойду вместе с тобой. Разве не так?

Он снова прошел мимо нее, но Карина схватила его за руку. Мужчина, спускавшийся вниз, с любопытством рассматривал их.

– Это все не так. Я говорила тебе, я…

Но Луис обошел ее вокруг.

– Прошлой ночью мы могли бы спать вместе, и ты могла бы прийти сразу из моей постели к нему!

– Нет! Я никогда не сделала бы это… Как только ты мог так подумать?

– Я начинаю уже думать о тебе черт знает какие вещи. Я должен был знать, что тот, кто выглядит так, как ты, не может оставаться верным все эти годы. – Он грубо оттолкнул ее в сторону и продолжил спуск по лестнице.

Портье был в холле, полный любопытства, но Карина не обратила на него внимания, когда выбежала вслед за Луисом к машине. Уже когда она бежала за ним, она знала, что надежда ее потеряна. Он был так взбешен, так обижен и так оскорблен, что ни один из ее аргументов, ни одна ее мольба не могли дойти до его сознания. Но она должна была попытаться в последний раз.

Придержав дверцу автомобиля, когда он открыл ее, она встала у него на пути и схватила за пиджак.

– Послушай. Я люблю тебя. Я хочу снова жить с тобой вместе. И я говорю тебе правду. У меня нет романа с ним. Я встретила его только на прошлой неделе, и я…

Но он бросил на нее такой уничтожающий взгляд, который заставил ее отпрянуть и отойти с дороги, словно она была чем-то отвратительным и грязным.

– Извини, – сказал он жестоко, – мое предложение больше не в силе. Но я отвечу на твою просьбу о разводе! Потому что я больше не хочу видеть тебя!

И он включил двигатель, быстро развернулся на площади и исчез на дороге в облаке пыли.

Карина стояла несколько минут, глядя, как он уезжает, потом повернулась и побрела на пляж. Слезы отчаяния струились у нее по щекам.