Её любимый... босс

8

Вместе навсегда

Средь снега и дождя,

Лета и зимы…

Только я и ты… Я и ты.

— Но где же ты? — усмехнувшись себе под нос, Катя вышла из кафе, согревая руки об бумажный стаканчик с горячим капучино.

Это было раннее утро. Вчерашний вечер, где выступила перед боссом и публикой, так и крутился в воспоминаниях…

После танца с Джини Катя попросилась домой. Босс любезно её отвёз, деликатно попрощался и ещё раз «промурлыкал» на ухо, как любит и просит полюбить и его.

— Джини, — устало улыбнулась тогда Катя. — Это не для меня. Ты же всё знаешь.

— Потому и прошу, — невинно хлопал он глазами и улыбался в ответ. — И потом, не бойся разницы в возрасте. Между нами ровно двадцать пять лет! Твои любимый Майкл Дуглас и Катерина Зета Джонс тоже с такой разницей, живут же! Вместе.

— Джини, ты серьёзно? — взглянула Катя исподлобья и строже.

— Ладно, — хихикнул он и чмокнул в щёчку. — Неприступная и правильная моя. Будем ждать любовь.

— Не верю я в неё, — махнула Катя рукой и поспешила уйти домой.

Она тогда вернулась первее Иры. Долго не могла уснуть, но проснулась Катя очень рано. Ира уже была дома. Та даже не удосужилась закрыть дверь в свою спальню, где, как Катя украдкой заметила, проходя на цыпочках мимо, провела ночь с Мартином. Причём ночь была довольно бурной. Их одежда валялась везде…

Вспомнив вновь обо всём, Катя медленно удалялась от кафе к парку. Время от времени попивала капучино, но так и обнимала этот бумажный стаканчик руками, только бы согреться хотя бы кофе.

Вместе навсегда

Средь снега и дождя,

Лета и зимы…

Только я и ты… Я и ты.

Катя напевала только что сочинённые строчки новой песни и снова себе усмехнулась: «Жаль, не умею играть на пианино. Эта бы песня выжила… Да и забуду скоро и слова. О чём только думаю? О любви?… В моей жизни её не будет. Нет, не верится, что случится. С кем? Всем этим мужикам только и подавай постель. Любят они», — усмехнулась она вновь. — «Лучше быть одной… Безрассудно поддаваться ухаживаниям — тоже не моя стихия. Джини милый, да, но он тоже несерьёзен. Не одной мне такие дифирамбы поёт и подарки дарит… Подарок…»

Катя вспомнила о золотой цепочке и сразу прикоснулась ладонью к груди. Цепочку она так и не снимала. Улыбка сама озарила лицо. Джини виделся Кате милым, дорогим. Он знал её секреты. Откровенные беседы они часто вели на работе, уединяясь в его кабинете. Джини вжился в судьбу Кати, она знала это. Понимала, что он, может, пытается как-то вдохновить верить, что есть порядочные мужчины, и жалеет за её неудачный личный опыт… Тем более с таким, кто был так жесток и преследовал, от которого удалось бежать, но…

Ира помогла, забрала в Париж, устроила в продюсерский центр к Джини, и началась другая жизнь. Эта жизнь Кате нравилась. Как-то успокаивала и дарила хороший доход. Люди, которые стали окружать, были очень открытыми, добродушными. Катя не такими представляла их, работников в продюсерском центре, самого продюсера или же модельно агентство. Здесь спокойно. Здесь хорошо. Здесь есть будущее! Стабильное, с сильной поддержкой настоящих добрых людей…. может, друзей…

Катя боялась назвать их всех сразу друзьями. Время покажет всё, но пока… Пока было хорошо. Предстояло готовиться к съёмкам своего клипа, идею для которого опять же дал Джини. Воспоминания о том заставили Катю улыбаться, пока она продолжала свою медленную прогулку по зимнему утреннему парку:

— Ты должна поверить в себя! — говорил Кате в тот день, когда снова говорили в кабинете, Джини. — Я всё устрою. Мы сделаем клип на любую твою любимую музыку, песню. Подумай, на какую!

Это воспоминание было как морозный бодрящий воздух здесь, сейчас в парке. Катя улыбалась, взглянула на медленно поднимающееся за серебристой вуалью тумана солнце и прошептала:

— Как говорила бабушка, отпусти дурное. Наслаждайся. Я постараюсь, бабушка. Тебя больше нет рядом, но ты здесь…. со мной… Я помню твои советы. И твои, дедушка. Я буду стараться!

Она всегда в самые грустные моменты жизни вспоминала бабушку и дедушку, которых уже не было. Большую часть времени в детстве она провела именно с ними, училась у них, слушала их рассказы, записывала их и восхищалась и силою их любви, и тем, как раньше жили и любили… Так хотелось и в современности подобного. Не только себе, а вообще…

Допив кофе, Катя подошла к скамье, на которой сидел какой-то молодой человек. Он застыл. Он смотрел на неё, будто давно наблюдал. Она же не обращала внимания на него. Вообще не обращала на людей вокруг никакого внимания уже давно. Всё было безразлично.

Выкинув опустевший стаканчик от капучино в мусорку у скамьи, Катя сунула руки в карманы своего мехового пальто и медленно шла дальше по расчищенной от снега дорожке парка. Только снежная сказка вокруг… Тишина… Покой зимнего утра…