Её прикосновение (ЛП)

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Мэгги. — Мы наконец отстраняемся, и я зеваю. Меня одолевает сонливость.

— Ты собираешься рассказать нам, где пропадал, Майор? — я еще раз зеваю.

— День и ночь были долгими. Как насчет того, чтобы сделать это в другой раз?

— Договорились. — Илай снова подходит ко мне сзади, крепко прижимая к себе.

Папа бросает взгляд на часы на камине. Сейчас чуть больше четырех часов утра.

— Элис?

— Она ушла, — отвечаю я.

Отец резко поворачивается ко мне. Выражение его лица меняется, и я никогда раньше не видела его таким.

— Что значит «она ушла»? — его голос тверд и полон гнева.

— То, что ты пропал, было тяжело для нее. Она не очень хорошо это восприняла. И у нее есть другие дела. Стресс начал давить на нее.

— Она ушла. — Папа повторяет мои слова, будто не понимает их.

— Да, я пыталась остановить ее, но она хотела побыть одна. Я действительно переживаю за нее, пап. Думаю, может…

Прежде, чем я успеваю закончить фразу, отец поворачивается и выбегает из дома. Я слышу, как отъезжает машина и мчится по улице. Я поворачиваюсь и смотрю на Илая, который качает головой и вздыхает.

Глава 26

Илай

— Илай, перестань отвлекать меня, — стонет Мэгги, когда я прокладываю дорожку поцелуев вниз по ее животу.

Мы вернулись в наш дом, поскольку майор так и не вернулся, и не отвечает на звонки. Мэгги задавала всевозможные вопросы, но я могу представить, что в глубине души она знает ответы, просто не уверен, что она хочет услышать их вслух. Так что моя работа, поскольку я хочу, чтобы она была счастлива, заключается в том, чтобы удерживать ее мысли на других вещах.

Я снимаю с нее остальную одежду и раздеваюсь сам. Хочу, чтобы мы были голыми — кожа к коже, и ничего между нами.

Раздвинув ее бедра, я зарываюсь лицом между ее ног и наслаждаюсь ее сладкой киской. Ее нежные губы покрыты нектаром, и я пью его, слушая ее стоны наслаждения. Я грубо сжимаю ее бедра, затем отпускаю, не желая оставлять синяки, но не в силах сдержаться.

— Кончи для меня, Солнце. Я не смогу остановиться, пока ты не сделаешь этого.

Когда ее бедра начинают дрожать, я отстраняюсь и рычу. Хватаю ее за бедра, переворачиваю, ставлю на колени и снова начинаю поедать ее. Хочу попробовать ее во всех позах, и эта позволяет мне лизать ее всю. Я посасываю ее клитор и скольжу языком вверх к ее входу, а затем дальше к ее самой тугой дырочке. Я облизываю ее там, и она напрягается, но затем расслабляется, когда я медленно целую ее и кусаю за ягодицы. Скользнув двумя пальцами в ее киску, я облизываю ее заднюю дырочку, желая, чтобы она кончила вот так. Я хочу, чтобы она была моей во всех отношениях, и, может быть, однажды она позволит мне трахнуть ее сюда. Но на данный момент достаточно и этого.

Она кричит в подушку, и я сильно шлепаю ее по заднице.

— Поверни голову в сторону. Я хочу слышать, как ты кончаешь.

Она делает, как я велю, и я прижимаюсь пальцем к сладкому местечку внутри ее влажного входа, продолжая поедать ее. Проходит всего секунда, прежде чем крик ее удовольствия эхом разносится по комнате и звенит у меня в ушах. Он делает меня чертовски твердым, когда ее киска сжимается на моих пальцах, и я представляю, что это мой член.

— Не могу ждать, — говорю я сквозь стиснутые зубы, вытаскиваю пальцы и сажусь, хватаясь за член.

Я прижимаю толстую головку члена к ее влажным складочкам и погружаюсь домой одним длинным толчком. Ее киска будто всасывает меня, и влажный жар окутывает мой член. Мои глаза закатываются от того, насколько она чертовски тугая. Схватив ее ягодицы обеими руками, я смотрю вниз, туда, где мы соединены, и начинаю трахать.

— Такая красивая, — шепчу я, потирая большим пальцем ее заднюю дырочку, пока мой член исчезает в ее тугой маленькой киске. — Такая чертовски красивая.

— Илай, я не вынесу этого. Слишком глубоко.

Она сжимает бедра, когда я двигаюсь в ней назад, поэтому я наклоняю и накрываю ее тело своим. Ощущение ее горячей влажной кожи — рай. Мы тремся друг о другая, пока я кусаю ее за плечо и продолжаю трахать.

— Ш-ш-ш. Расслабься, Солнце. Так я вхожу глубже, но ты привыкнешь. Раздвинь ноги немного шире и дыши.

Она делает, как я говорю, и я издаю стон, когда мои яйца ударяются о ее киску. Липкий звук шлепка, непристойный, но он только еще больше возбуждает меня.

— Блядь, ты чувствуешь? Ты принимаешь всего меня, Мэгги.

Я провожу рукой по ее бедру к киске и поглаживаю ее маленький влажный клитор. Она умоляет меня остановиться, но опускает свою руку поверх моей, чтобы я не убирал ее. Она не хочет, чтобы я выполнял ее просьбу, и я даю ей именно то, что она действительно хочет.

— Мне страшно, — говорит она, крепко зажмурившись и прижимаясь ко мне бедрами.

— Все будет так хорошо, Солнце. Отпусти.

Она прерывисто вздыхает и замирает, когда я в последний раз вонзаюсь в нее. Это все, что нужно, чтобы вызвать ее оргазм, и она наполовину кричит, наполовину стонет от своего освобождения.

Я удерживаю себя глубоко внутри нее и кончаю в ее ожидающее тело. Тугие стеночки ее киски сжимаются вокруг меня, и я зарываюсь лицом в ее волосы, изливая в нее каждую каплю. Оргазм жесткий, и он продолжает выплескиваться из меня. Чувствую, что вместе с ним выходят кусочки моей души, но это нормально. Я хочу, чтобы у Мэгги было все, что я могу дать ей.

Ее дрожь ослабевает, когда она переводит дыхание, и я переворачиваю нас на бок. Я устраиваюсь позади нее, прижимая ее к себе. Я отказываюсь вытаскивать из нее член, потому что нет другого места, где он предпочел бы быть, и кто я такой, чтобы отказывать ему в его потребностях?

— Я люблю тебя, Илай, — говорит Мэгги, пытаясь успокоить дыхание.

Я целую ее плечо и утыкаюсь носом в шею.

— Я тоже люблю тебя.

Мы так долго лежим в тишине, что мне кажется, что Мэгги заснула. Но она удивляет меня, когда говорит:

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит с отцом?

— Нет, мое милое Солнце. Это его история.

Я снова занимаюсь с ней любовью, вытесняя из ее головы все мысли, кроме нее и меня. У нас впереди целая жизнь, чтобы поговорить о других вещах, но сейчас все внимание сосредоточено на нас.

Нет ничего важнее моей Мэгги, и я собираюсь доказывать это каждый день до конца наших жизней.

Эпилог

Мэгги

Шесть лет спустя…

— Солнце!

Я слышу, как Илай зовет меня через весь дом, и прикрываю рот, чтобы приглушить смех. Не знаю, почему смеюсь, но я всегда делаю это, когда нервничаю. Страх и хихиканье пытаются вырваться из моей груди, но я стою неподвижно, не желая испортить сюрприз.

Мы женаты уже почти шесть лет. Я рано окончила школу и сразу же поступила в колледж. Илай надел мне на палец кольцо в ту же секунду, как только смог, и через тридцать секунд мы уже бежали к алтарю. Он добивался, чтобы я родила ребенка еще с нашего медового месяца, но я сказала, что сначала хочу закончить учебу. Я получила диплом медсестры и закончила специализацию по физиотерапии. После того, как выпустилась, мы с Илаем открыли собственную практику и строили ее последние несколько лет. Я знаю, что он хочет ребенка, и я думаю, что мы оба, наконец, готовы к этому.

— Мэгги? — я слышу вопрос в его голосе, когда он ходит из комнаты в комнату.

Наконец, дважды пройдя по коридору, он открывает дверь в свободную спальню. Я вижу, как открывается дверь, и ему требуется секунда, чтобы оглядеться и понять, что происходит.

Последние два месяца я тайно создавала детскую. Однажды днем, когда они с Майором отправились на рыбалку, я даже сама собрала кроватку. Вся комната утопает в розовых и пушистых вещах, а я стою посередине с фотографией УЗИ.

Илай потрясенно молчит, когда находит меня взглядом. Он смотрит на фотографию в рамке, потом снова на меня. Его щеки краснеют, а глаза наполняются слезами. Это заставляет мои гормоны подпрыгивать от радости, но я стою и говорю ему то, что он так долго ждал услышать.

— Я ходила к врачу и узнала, что беременна. Я ждала, пока не смогу сказать тебе, кто у нас будет. Сюрприз, Кексик. У нас будет девочка.

— Солнце? — его голос полон эмоций, когда он делает шаг ко мне. — Надеюсь, это не шутка.

— Не-а. Ты станешь папочкой.

С этими словами он бросается ко мне и подхватывает меня на руки. Я смеюсь, когда он кружит меня, но затем резко останавливается и опускает меня.

— О боже, я должен быть осторожен, — произносит он, потрясенно глядя на меня.

Внезапно он падает на колени и задирает мою рубашку, обнажая живот.

— Я так сильно люблю тебя, моя маленькая девочка, — говорит он, целуя мой живот.

Мои беременные гормоны бушуют, и я немедленно начинаю плакать. Илай видит это, встает, берет на руки и несет к креслу-качалке.

— Оно должно быть для ребенка, — говорю я, смеясь сквозь слезы.

— Так и есть. Я просто укачиваю ее немного раньше, вот и все.

Он целует мои щеки и вытирает слезы. Это был идеальный способ сделать ему сюрприз и начать нашу следующую главу. Жизнь не может стать еще лучше.

КОНЕЦ