Его маленький чертёнок

Глава 6

Анфиса

– Ветрова, в шестьсот пятом номере необходимо поменять занавески. Постояльцы с ребенком испачкали их в вишневом соке.

Утро сегодня не задалось. А на работе и подавно началось с оскала Наташки. Я с трудом подавила вздох и кивнула. Спорить с ней – себе дороже. За мое появление минута в минуту не отчитала – уже прогресс. А то, что мои метр шестьдесят даже со стремянки едва позволяют достать до крючков, ее совершенно не волнует. Хоть в полете, хоть в падении, как хочешь, но поменять занавески ты обязана, Ветрова.

Понято. Принято.

Я забрала свою карточку с номерами. На сегодня их было вполовину меньше, чем вчера. Мысленно порадовалась и потопала за инвентарем. Швабры, тряпки, банки, склянки! Я иду.

Светка сегодня на меня демонстративно дулась и сразу же после планерки сбежала, не оставив никаких шансов на примирение с ней. Для полноты картины к ее надутым щекам еще только высунутого в мой адрес языка не хватало. Детский сад, штаны на лямках! Не хочет мириться, ну, и ладно. Ее право.

Собрав в кладовой все нужное и покидав на тележку чистые комплекты постельного белья, я направилась к первому номеру, значащемуся на сегодня в списке “подготовить к заселению”. Их всего три и разобраться с ними необходимо в первую очередь. Потом уже руки дойдут и до злосчастных занавесок.

Лавируя с тележкой по служебным коридорам, я украдкой оглядывалась, чтобы случайно не налететь на Нагорного. Мне его хватило во сне, куда он абсолютно наглым образом пробрался вместе со своим чадом. В ярком, слишком живописном и реалистичном сне! Из-за них я сегодня и не выспалась. А проснулась вообще в холодном поту на моменте “давай, Анфиса будет моей мамочкой”. Это же надо такое выдумать!

Я припустила быстрее в сторону лифтов. А оказавшись в пустой кабине, наконец-то выдохнула. Нет, если теперь я каждый день буду пробираться по зданию, как воришка, а сердце будет сжиматься в судороге при каждом шорохе, то к его отъезду я рискую заработать нервный тик. С этим нужно что-то решать!

В лифте я бросила взгляд в зеркало, встретившись со своим хмурым отражением и надутыми щеками. Но, заметив за ушком аккуратно примостившуюся ромашку, невольно улыбнулась. Пробежала пальчиками по нежным белым лепесткам.

Перед работой, когда я, снова проспав, вылетела из квартиры в последний момент, костеря на чем свет стоит свой старый мобильник, а моя надежда на вкусный горячий “Раф” умирала в судорогах все быстрее с каждой отмеренной секундой, я совершенно неожиданно столкнулась у подъездной двери с Бадди. Парень был сама свежесть и бодрость. С сияющей улыбкой на губах, картонным стаканчиком в одной руке и свеженькой ромашкой в другой. Она-то сейчас и красовалась у меня в волосах, скрашивая поганенькое утро.

Парень пожелал мне хорошего дня и напомнил, что все еще ждет моего звонка. Я улыбнулась, пряча свое смущение, и побежала в сторону работы, на ходу заряжаясь кофе.

И все было бы ничего. Если бы у самых дверей в отель я не попала под неожиданно начавшийся ливень. Без зонта. Считанные метры не добежала. Хотя трудно не признать, что дождливый Нью-Йорк – это особый вид прекрасного, но серость, унылость и колючий ветер совсем не способствовали хорошему настроению.

В общем, аховое начало дня.

Лифт пиликнул, двери разъехались. Я еще раз глянула на карточку. Четыреста десятый. Отлично. Пора за дело. Впереди трудный и насыщенный день. А вечером, вполне возможно, если я буду в состоянии, то найду припрятанную в ежедневнике салфетку с номером Бадди и позволю себе еще один вечер провести в хорошей компании милого парня.

Демьян

– Папочка, я плоснулась, – сообщила маленькая госпожа, появляясь в коридоре. Волоча за собой по полу любимого плюшевого зайца и потирая кулачками сонные глаза.

Я бросил взгляд на наручные часы. Время восемь утра, а Ника как штык. Уже даже не удивительно. Что дома, что в отпусках, дольше восьми ноль-ноль этот чертёнок спать не умеет. Скоро я начну думать, что она родилась со встроенным будильником.

– Доброе утро, зайчик.

– Доблое, а ты куда? – полюбопытствовала мелочь.

Такая смешная со сна! Непослушные светлые волосы во все стороны торчат, розовая пижама с единорогами задралась чуть ли не до подбородка, а на щеке складки от подушки.

Я отставил чашку с кофе и подхватил чадо на руки, целуя хмурый лоб.

– Ника, я на работу, а ты сегодня побудешь с Камилой. Идет?

– А давай, ты не пойдешь никуда, – обхватила меня руками за шею дочурка, повиснув обезьянкой. – Я тебя не отпущу, – пробубнила мне в шею и, похоже, собиралась досыпать, положив голову мне на плечо.

– Мы же договаривались, что ты будешь вести себя хорошо.

– А я холошо себя веду. Я плосто тебя люблю, папочка, – включила режим хитрой лисы дочурка. – И скучать буду… сильно-сильно!

– Я тоже тебя люблю, зайчик. И тоже буду скучать, но у папы много работы.

– Тогда можно, я с тобой буду много лаботать?

– Нет, солнце. У меня важная встреча, где детям не место.

Мордашка скисла, носик сморщился.

– У тебя сегодня по плану мультики, – напомнил я, пустив в ход козыри.

– Я не люблю мультики.

– Да? А вчера ты меня за них чуть не покусала.

– Чуть не считается, папочка!

– Ника, откуда ты такого нахваталась?

– От бабули.

– Ох, бабуля! – я недовольно поджал губы и усадил сонную мелочь на диван. Потрепал блондинистую макушку, заслужив смачный зевок в ответ. Залпом опустошил остатки кофе в чашке, на ходу поправляя рубашку и натягивая пиджак.

Бабуля эта, кстати говоря, до сих пор меня с упрямством барана игнорирует. В наших отношениях бывало всякое, но что бы мать молчала целые сутки и не отреагировала ни на одно из моей сотни сообщений – чудеса.

– Демьян, Доминика, доброе утро, – грациозно выплыла из спальни Камилла, запахивая отельный махровый халат. Как всегда, прекрасна, не придерешься. Ощущение, будто она спит стоя и при полном параде, хотя, разумеется, нет.

– Доброе, Кэм.

– Дласте.

– Что не разбудил? – интересуется подруга, одаривая мою щеку дежурным поцелуем. – Я бы завтрак…

– Приготовила?

Кэм снисходительно улыбнулась:

– Заказала.

Почему я ни капли не сомневался?

– По телефону звонить я и сам умею, Кэм.

Откровенно говоря, вообще не помню, когда она в последний раз не то что завтраком кормила, но хотя бы кофе варила. Вроде мелочь в наше время, при наших деньгах, а скребет.

– И вообще, я уже ухожу. Через десять минут совещание с управляющим. Через час еще одно. На обед сходим в ресторан при отеле, а потом ты нужна мне на встрече с инвесторами. Так что, будь готова.

– Поняла, буду к обеду при полном параде. А Ника?

– Ника пока на тебе. Потом посидит одна. Да, зайчик?

– Угу, – вяло отозвался “зайчик”. – А потом мы сходим к Анфисе? – добавила вдогонку тут же воодушевившись.

Я закатил глаза, покачав головой. Нет, этому ребенку без толку что-то объяснять. А Камилле, естественно, не понравилось, что мелочь снова вспомнил свою мимолетную знакомую. Хорошо хоть при ней она благоразумно промолчала, проводив меня до лифта. А уже там недовольно прошелестела еле слышно губами:

– Знаешь, меня беспокоит, что она так зациклилась на этой Анфисе, Дема.

– Знаю.

– Девушка плохо на нее влияет.

– Девушка видела мою дочь всего раз в жизни, – заломил я бровь, глянув на раздраженную подругу. – Она не может на нее плохо влиять. Она ее не знает, Кэм.

– И все равно. Это ненормально.

– Доминика – ребенок. И я ничего не могу с этим поделать. Все, будьте паиньками, – подмигнул я Кэм и махнул рукой дочурке, которая уже, сбрасывая остатки сна, полезла в шкаф, где припрятаны конфеты.

Быстро однако проснулся молодой организм!

Я шагнул в открывшиеся двери лифта, щелкая на кнопку первого этажа, и бросил взгляд в зеркало. Воображение живо напомнило вчерашний разговор с девчонкой тет-а-тет. И я нервно поправил пятерней шевелюру.

Анфиса.

Ох, уж эта Анфиса! Она везде. И в голове, и с языка ребенка не сходит. Меньше суток мы в отеле, а Ветрова-Граф превращается в какое-то подобие вируса. Под кожу пробралась и в мозгах засела. И вполне очевидно, что даже ее старательное избегание меня положение не спасет. С этим нужно что-то делать.

Еще бы мать трубку взяла…

Но об этом подумаю после. Сейчас же во главу угла встает работа. Буквально засасывает в свой круговорот, стоит только переступить порог кабинета Смита.

Первое совещание проходит неплохо. Проверка документации еще предстоит, но на данном этапе меня все вполне устраивает. Отель набирает обороты, номерная база потихоньку расширяется и обновляется, а среди гостей все чаще отмечаются именитые личности, от которых нам идет неплохая реклама.

Сарафанное радио до сих пор самый быстрый и дешевый способ пиара, будь то магазин, будто то “Хилтон”, разницы нет.

Да и надо признать, что наш ход с наймом в штат преимущественно моих соотечественников оказался как никогда удачным. Отель с шестьюдесятью процентами русскоговорящего персонала – редкость в Америке. Мои друзья и знакомые, что имели честь остановиться у нас, с удивлением отмечали, что чувствуешь себя здесь как дома. Как будто дальше Москвы и не вылетал.

Зато вторая встреча оказалась не такой радужной. На повестке был вопрос с открытием нового отеля, и совещание затянулось. Вместо часа мы с коллегами просидели в конференцзале почти три, ломая голову над проектами. Вариантов было не счесть, но не каждый подходил под купленную под застройку землю.

Камилла за это время успела оборвать мне весь телефон, оставив с десяток пропущенных. Ощущение, что ее в мягкое место неожиданно клюнул петух. Потому что иначе ее рвение дозвониться до меня было необъяснимо. И сколько бы я не отклонял вызовов, до невесты не доходило, что чесать языками у меня времени нет.

В итоге, задолбавшись сбрасывать, мне пришлось отключить звук и спрятать мобильник в нагрудный карман. А после совещания, которое худо-бедно пришло к своему финалу только в начале второго, я благополучно о телефоне забыл. Распрощался с работниками и спускаюсь в ресторан.

Жуть как хотелось выпить чашку крепкого американо и хоть что-нибудь уже закинуть в рот. Буквально на пару минут отключиться от рабочих вопросов и, возможно, попытаться еще раз набрать матери. Если она проигнорирует мой вызов и в этот раз, решать вопрос буду радикально. Наберу отца.

Столик был мною забронирован заранее, так же, как и заказан обед на троих. И Кэм с Доминикой уже должны были меня ждать. Все, как мы договаривались.

Однако, очевидно, что-то пошло не так. И это “что-то” мне уже с порога не понравилось. Стоило только понять, что дочери в ресторане нет. По крайней мере, в поле моего зрения чадо не попало.

Внутри зазудело скверное предчувствие, которое усиливалось по мере моего приближения к нервно маячившей около стола Кэм.

– Где Доминика? – первое, что я спросил, останавливая мельтешение девушки.

– Ты почему не берешь трубку, Нагорный?! – тут же налетела на меня взъерошенной нервной фурией невеста.

– Потому что была важная встреча, – спокойно пояснил я. – Что стряслось такого, что не могло подождать пару часов, и ты чуть не взорвала мне телефон своими пропущенными? – спрашиваю, вновь оглядываясь. – И еще раз, где моя дочь, Камилла? Она не пошла обедать?

Доминика могла. Особенно если добралась до конфет, которые я ей категорически запрещал уминать перед едой.

Но я никак не предполагал, что услышу ровно то же самое, что озвучила мне вчера в офисе няня:

– Я понятия не имею, где твоя дочь! И если бы ты отвечал на мои звонки, то знал бы это.

– Что? – переспросил я, давая Кэм шанс сделать вид, что я сейчас ослышался. – Что значит, понятия не имею?

– То, Демьян! Эта своенравная девчонка сбежала из номер! Наставила мне рога, как какой-то тупой малолетке. Включила в спальне мультики и, пока я была в душе, умотала в неизвестном направлении.

– Камилла… – прорычал я сквозь сжатые зубы и сорвался с места, семимильными шагами вылетая из ресторана. На ходу сдергивая с шеи удавку-галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки.

– Что Камилла? Ну, что?! – жужжала за спиной Кэм, едва поспевая на своих шпильках. – Я должна была ее на поводке держать, что ли? Или в детской запереть, Демьян?! Я ее уже час ищу по всему отелю. Без толку!

Поймаю, так по заднице надаю! Причем, обеим! И Камилле за то, что недоглядела, и маленькой госпоже. Так получит, как за все свои три года не получала!

– Я обещаю, что буду хорошо себя вести, папочка...

– Я честно буду сидеть как мышка, папочка...

Нет, я наивным идиотом не был и понимал, что пай-ребенком дочь уже не будет сто процентов. Избаловал. Залюбил. Слишком часто прощал косяки. Требует внимания. Да как хочешь можно обозвать этот ее постоянный бунт. Но сбегать! Снова. Когда буквально вчера по этому поводу был обстоятельный разговор! Да и куда она вообще могла тут напр…

И тут меня как по голове шарахнуло догадкой.

Анфиса.

– Твою ж… изобретательная мартышка!

Я резко крутанулся, поменяв траекторию движения. На ходу поймал чуть не свалившуюся, врезавшуюся в меня Кэм и достаточно жестко скомандовал:

– Иди в номер и жди нас там.

– Как же? Может, я…

– Не может, Кэм. Без тебя разберусь.

Анфиса

Время до обеда пролетело махом. Демьян на глаза мне не попадался, да и я вроде ему его черные очи не мозолила. Это стало настоящим поводом для радости. Надежда задержаться в отеле все еще была жива.

Номера сверкали чистотой, постояльцы, заселившиеся в них, сияли улыбками, а я полностью перебесилась и успокоилась. В душе, вопреки дождливой погоде, было ясно.

На обеденном перерыве в столовую я зашла решительно и, не беря поднос, прямой дорогой направилась к Светке, которая уже сидела за нашим столиком и хмуро таращилась в экран телефона.

– Я прошу прощения, – заявила я с ходу, плюхаясь на стул рядом с подругой. – Я была неправа и вообще повела себя глупо. Не хочу с тобой ссориться из-за такой мелочи, как Коля! Правда. Это ваша жизнь, и вам с ней разбираться, я же не имею желания терять такую подругу из-за глупых недопониманий! Вот...

Светка оторвала взгляд от экрана телефона и посмотрела на меня. Кажется, она была слегка ошарашена такой миротворческой тирадой и дезориентирована моей широкой улыбкой во все тридцать два. Но буквально секунду. Потом ее щеки зарделись и она сказала:

– На самом деле я тоже была неправа, Фис. Вспылила на пустом месте. И все понимаю, что ты за меня беспокоишься, просто… – пожала плечами собеседница.

– Я поняла, – кивнула я, поспешно сворачивая неприятную тему. – Забыли? –протянула ладошку.

– Забыли! – просияла улыбкой подруга и, проигнорировав предложенную мною руку, крепко меня обняла.

– Так, что у нас сегодня на обед? – поинтересовалась я немного погодя. Принюхалась, прикрывая глаза от удовольствия. Пахнет просто изумительно!

– Фирменная запеканка от теть Нины. Она сегодня ей удалась как никогда!

– Отлично, пора подкрепиться, а то у меня впереди еще злосчастные разборки с занавесками.

– Может, я тебе помогу?

– Думаешь, наша разница в росте в пять сантиметров спасет положение?

Светка пожала плечами, мол, чем могу…

Я отмахнулась, заявив, что сама как-нибудь справлюсь, и, не теряя ни минуты, пока очередь не стала километровой, ринулась в бой. Ну, то есть, к подносам и тарелкам за своей порцией кулинарного шедевра.

Иногда смотрю на все это и думаю, что Мишленовскую звезду надо было не взбаломошному истеричному повару из ресторана при отеле давать, а нашей Нино. Делать счастливыми целый штат из более чем сотни человек – вот настоящее искусство!

В столовой мы с подругой долго не засиживались. Уплетая обед за обе щеки, обменялись новостями. В том числе я поведала Светке про знакомство с Бадди, на что она хмыкнула и заявила:

– Он уже давно про тебя спрашивал. Есть ли кто, зовут как, что любишь, что не любишь. Ты ему все казалась неуловимой мстительницей.

– Да брось, серьезно?

– Угу.

– Это потому, что я вечно опаздывала! У меня ведь и минутки не было на разговор. Вечно залечу, кофе схвачу и тут же вылечу… – покачала я головой. – Позорище!

– Скорее всего, – согласилась со мной Светка, – так что советую со следующей получки обновить свой телефон-динозавр. Пока еще есть шанс не остаться на старость лет с оравой плешивых кошек.

Разумно. Так и сделаю. Это я про телефон! В конце концов, сколько еще хватит терпения Наташке закрывать глаза на мои появления на планерке секунда в секунду?

– Я люблю кошек.

– Почему-то я даже не сомневалась, – хохотнула собеседница. И в свою очередь, увлеченно поведала мне о том, как они с Колей провели вечер.

Я, проглотив свое возмущение, искренне старалась быть “хорошей подругой”. Послушала, покивала, пару раз выдавила из себя восторженное “ого”, и уже в половине первого, закончив трапезничать, мы разошлись по рабочим местам.

Следующим в списке у меня значился люкс пятьсот двадцать пять. Находился он на пятом этаже, почти в самом конце коридора. Единственный оставшийся номер, после которого оттягивать неизбежную “встречу с занавесками” будет некуда.

Торопиться не хотелось от слова совсем.

Я шелестела колесиками тележки вдоль служебного коридора первого этажа. Кивала пробегающим мимо знакомым ребятам и напевала себе под нос засевшую в голове мелодию. Ничего не предвещало беды.

Пока до моего слуха не долетело:

– Здластвуйте, а вы не знаете, где Анфиса? – детским знакомым голоском, который буквально сегодня ночью во сне заявлял, что я должна быть ее мамочкой.

Я замерла, вцепившись пальцами в ручку тележки. Может, послышалось?

– Анфиса? – переспросил незнакомая мне женщина. – Нет, малышка. Не знаю, кто такая Анфиса.

– Точно? А мозет, все-таки знаете? Классивая такая, смешная, папочка сказал, что она голичная…

Нет, точно не слуховые галлюцинации. Да что ж за напасть то такая! Зачем я ей?

– Горничная?

– Да-да! – проскользнуло воодушевление в тоне девчушки.

Я напряглась и перестала дышать, приложив ладонь к гулко бьющемуся сердцу.

– Прости, малышка. Нет, не припоминаю.

– Ну, ла-а-адно, – протянула разочарованно дочь Демьяна.

Послышались шаги.

Я испуганно оглянулась. Сердце зачастило, как будто где-то там притаился не ребенок, а маньяк с топором. Но вот только встречи с Нагорной младшей мне не хватало! Может быть, ребенок сейчас развернется и уйдет? Анфисы нет. Анфису никто не знает и…

Нет.

Сдаваться было не в правилах семьи Нагорных:

– А мозет, вы мне скажете, где Анфиса? – раздался новый вопрос уже ближе и громче.

Блин!

Судя по всему, мелочь идет в мою сторону.

Я на носочках прокралась и выглянула из-за угла. Таки-да, я оказалась права! Малышка шла мне навстречу и дергала официантов с горничными за фартуки, почти у каждого спрашивая:

– Анфиса где, не знаете?

До поворота, за которым я трусливо спряталась, было меньше десяти метров, а встречный персонал на пути ребенка таял на глазах.

Мамочки, а что это у девчонки на голове? Неужели отец соорудил ей это торчащее во все стороны нечто? Петух на петухе петухом погоняет! Кто же так косы плетет?!

В сердце кольнула совесть. Даже губу пришлось прикусить. А пальцы сжать в кулаки, ибо они уже зачесались разобрать этот скворечник на голове любопытной скейтбордистки.

Нет, Фиса! Не вздумай, Фиса! Тебе нужно держаться от этой семейки как можно дальше, и точка. Никаких косичек и любезностей с ребенком большого босса. Мне нужна эта работа, а Нагорному не нужная попадающаяся на глаза я. Правильно? Правильно.

Я дернулась, снова прячась за поворотом.

Соображаем, Фиса. Соображаем!

Кроме самих горничных и старших никто не знает, кому какие распределены номера – это плюс. Тайной за семью печатями это, конечно, не является – это минус. Но сомневаюсь, что кто-то из начальства меня “сдаст” маленькому Шерлоку. Поэтому надежда на то, что чудо расчудесное меня не найдет, все еще есть.

– Здластвуйте…

Вот опять. И еще ближе. Бойкая, однако, у Нагорного дочурка. Прям вся в папу.

– А вы не знаете, где… – я, не дожидаясь нового вопроса малышки, подхватила тележку и, развернувшись, быстро припустила в обратную от ребенка сторону. Позорно сбежала, грохоча инвентарем.

Сделав небольшой крюк, я вышла из служебных помещений через другую дверь и тут же юркнула в только что опустевший лифт, нажимая на кнопку пятого этажа.

Фух, кажется, пронесло...

Чувствую себя погано за этот побег, но покажись я пред дочерью Демьяна, вряд ли он остался бы в диком восторге.

На этаже я вышла уже через считанные минуты, оставшись никем не замеченной. Миссия “сбеги от дочери большого босса” прошла успешно.

Сбежала.

“Отлично” тебе, Анфиса, за изобретательность. Вот только совесть теперь зудела противно, как после укуса комара. И почесать хочется, и нельзя – будет только хуже.

В конце концов, мы с малышкой Демьяна даже не знакомы. Вчерашние “покатушки” не в счет. Я элементарно не имею понятия, как ее зовут, хотя и отдаленно припоминаю, что у имени дочери Нагорного какое-то звучное сокращение. Вот только какое…

В общем, я ума не приложу, что этому ребенку взбрело в голову, что она отметила меня своим излишним вниманием, но не могу не признать, что в какой-то мере это приятно. Говорят же, что дети хороших людей чувствуют? Ну, так вот, значит, я хорошая. А это уже повод для гордости!

Открыв номер ключ-картой и закатив внутрь крупногабаритную тележку, ей же я и подперла входную дверь. Первым делом смахнув пыль с горизонтальных поверхностей, я проверила предметы интерьера на наличие сколов или поломок, чтобы, когда постояльцы заедут, у них не возникло лишних проблем.

Здесь все было идеально. Еще и потому, что номерной фонд потихоньку обновлялся. Старую мебель заменяла новая, а уж какие в “люксах” забабахали ремонты! М-м-м. Глаз радуется. Про президентский номер, где большой босс со своими и остановился, я даже думать боюсь. Ни разу там не была, но масштаб великолепия отдаленно представляла...

Я натянула резиновые перчатки и, подцепив с тележки моющее средство для зеркал, нацелилась на уборную. Несостоявшаяся встреча в коридоре уже отпустила, и я, напевая себе под нос все ту же “вирусную” мелодию, прочно засевшую в голове, принялась орудовать тряпкой, полируя ровную зеркальную поверхность над раковиной.

Брызгая распылителем – протирая.

Брызгая – протирая.

Пока очередной взмах руки по зеркалу чуть не превратил меня в заику. Когда в идеально отмытой поверхности, в отражении у меня за спиной, откуда ни возьмись нарисовалась блондинистая мелочь. Выглянула из-за угла и выдала:

– Ку-ку! А я тебе нашла! – такое радостное, что сердце мое спикировало в пятки.

Я, от неожиданности подпрыгнув на месте, повернулась к дочери Нагорного.

– Ты? – прижала к себе тряпку с очистителем как родное дитя, вжимаясь попой в раковину.

– Я!