Эгоист

Глава 9

Все последующие дни после того первого утра, когда я проснулась одна в постели, прошли под девизом: «Какая же я дура!».

Именно эти слова я проорала в потолок, когда тем первым утром с трудом разлепила глаза. Ошибки не было. В постели я проснулась одна.

С одной стороны, Джеку Картеру повезло. Он слинял и не увидел, как магия утреннего будильника превращает полуночную Золушку в похмельное Чудовище.

Черт, нельзя было столько пить… И по многим на то причинам.

Я так старалась набраться перед сексом с Полем, что в итоге перестаралась и плохо помнила, как же все было с Джеком. По ощущениям, вроде хорошо, но конкретика не помешала бы… А ее в памяти не было.

Тогда я твердо решила, что просто не буду думать о вчерашнем. Не стану восстанавливать детали в голове, смаковать ощущения, вспоминать его руки и пальцы, чувствуя, как растекается по телу томительное возбуждение. К черту все! Было и прошло. Надо как он. Потрахался и ушел среди ночи как ни в чем не бывало к себе. Проклятый кот, который гуляет сам по себе.

Что ж, именно таким и бывает секс без обязательств. Хотя это не отменяет того факта, что все равно я, дура наивная, думала, что со мной все будет иначе.

Такие мужчины не ждут твоего пробуждения у постели с капучино, аспирином и минералкой, глядя на тебя глазами преданного пса.

Да потому что такие мужчины просто не существуют, наверное.

Просто, думала я, поднимая с пола разорванное платье, мне ведь казалось… Да неважно, тут же одернула я себя. Джек ясно дал понять, как следует относиться к этой ночи. И таким дурехам, как я, остается только брать с такого, как он, пример.

А любимое платье отправилось в мусорную корзину. Как и моя самооценка.

Кое-как умылась, постоянно оглядываясь на полотенце в дыре под душевой кабинкой. Черт, нет, я не останусь в этом номере. Плевать, какие у меня отношения с тараканами были до этого случая, но пусть администрация ищет мне другой номер. Это прошлым вечером алкоголь придал мне храбрости, ха, вчера я вообще на многое смотрела иначе. Я готова была смириться с чем угодно, лишь бы оказаться верхом на этом мужчине.

А сегодняшним утром маленькими шажками надо двигаться дальше.

Для начала спущусь на завтрак, впихну в себя какой-нибудь еды и волью кофе, и все это время не буду думать ни о чем, что касалось бы Британии. Все равно с Тунисом скоро придется распрощаться и вернуться в город на Неве.

Да и с таким мужчиной, как Джек Картер, мне ничего и не светит, кроме разового случайного секса. Господи, и почему женщинам всегда хочется большего?

Кое-как причесалась, собрав непослушные сухие волосы в хвост. Вчера из-за Поля я так и не успела навестить парикмахера. Обязательно займусь этим сегодня. Не ждать же, когда мистер Картер снова снизойдет до меня.

Я даже накрасилась, хотя руки подрагивали. Вдруг столкнусь с ним в лифте? Вдруг он на самом деле просто выбежал за капучино и сэндвичами к моему пробуждению?

Маловероятно, конечно, но с похмелья особенно сильно хочется верить в сказку.

Стоило выйти из номера, как глупое сердце забилось чаще. Надо всего лишь пройти мимо его двери. Мимо. Не стучать, не будить, не пытаться выведать планы на сегодня. У каждого из нас своя жизнь и точка.

Из-за угла вывернула горничная с тележкой для уборки номеров. На моих глазах женщина приложила собственный ключ к считывателю и, подхватив новое постельное белье, вошла в номер Джека Картера.

Я забыла, как дышать.

Подавив накатившую тошноту, подошла ближе. Зачем-то даже остановилась, чтобы убедиться, что все действительно так, как это выглядит – Джек Картер съехал. Прямо ночью или ранним утром. Просто взял и уехал сразу после секса со мной, не сказав ни слова.

Не помню, как вызвала лифт, спустилась и пересекла холл. Очнулась только перед разделочной доской с большими багетами из-за недовольного покашливания за моей спиной. Я так и стояла с ножом в одной руке и багетом в другой, а позади меня уже топталась очередь из голодных туристов.

Нет, ну как он мог? Эгоист, сволочь и козел! Я и так не питала иллюзий на его счет, но как можно было просто взять и уехать?!

Я швырнула багет вместе с ножом обратно на доску и отправилась на рецепцию. Не пропадать же ярости даром. От души наорала на бедную девушку, высказав ей все, что я думала о тараканьем гнезде в номере. Заикаясь, она проверила на компьютере…

И предложила мне другой номер. На том же этаже. Надо ли говорить, что это был тот самый освобожденный Картером номер?

Я нервно расхохоталась и затрясла головой.

– Так вы согласны? Берете?

– Нет. Дайте другой.

– Но…

– Я сказала, другой. Мой этаж весь кишит тараканами. Этот номер слишком близко к моему!

Сомневаюсь, что только мой этаж нарушал санитарные нормы. Скорее всего, от тараканов тут нигде не деться, но пожалуйста, не укладывайте меня в постель Картера, только не это.

Всеми правдами и неправдами мне все-таки удалось добиться желаемого. Девушка обещала, что после выписки туристов в полдень я смогу заселиться в совершенно другой номер в противоположном крыле на третьем этаже.

– Отлично, – кивнула я, шмыгая носом. Подступающие слезы разъели тушь, и та уже щипала глаза. – Просто отлично!

Я устремилась в дамскую комнату на первом этаже, где меня и накрыло. Никогда не рыдала от злости на саму себя. Какая же я дремучая наивная дура, проклятие!

И знаешь, что еще, Джек? Это действительно было мое любимое платье, капитан, чтоб тебя черти драли, Картер!

У меня оставалось слишком много свободного времени, так что пора было начинать свой крестовый поход с новым лозунгом: «Выбрось из головы Джека, мать его, Картера».

Я посетила салон красоты и остановилась на самых продолжительных процедурах, какие у них только были. Увлажнение и маски для волос, красивые ногти на убийственно долгом маникюре, улучшенная форма бровей – еще час убитого времени.

И в довершение новая стрижка и укладка – ровно то, что так необходимо женщине, чтобы начать жизнь с нового листа.

По сути, я могла вернуться в Питер сразу по окончании миссии, дел у меня больше не было. Но я задержалась в Тунисе ради Замиры, как мы и договаривались. Девочка сама попросила о встрече, незадолго до моего отъезда из лагеря. Ради нее я и осталась, а вовсе не потому, что ждала возвращения Картера.

Замира родилась в Ливане, но ее родители погибли, а других родственников отыскать не удалось. Так она очутилась в лагере для беженцев на границе.

Замира была храброй и умной девочкой. В свои тринадцать, несмотря на все то, что ей довелось пережить, она с оптимизмом смотрела в будущее. Подтянув недостающие школьные знания, я помогла ей с грантом и подготовкой, и уже этой осенью Замира должна была вернуться к учебе в одной из тунисских школ для девочек. Глядя на таких детей, как она, я чувствовала, что не зря живу на свете и работаю в не самых комфортных условиях. Я искренне привязалась к ней и хотела помочь, чем могла.

Я даже планировала взять Замиру с собой в салон на какую-нибудь простенькую процедуру вроде маникюра. Или стрижки. Она ведь тоже начинает жизнь с нуля, и девочке будет приятно, а мне – еще больше.

И может быть, я наконец-то перестану ждать звонка от одного мужчины, который и номер-то мой не знает… Но разве мозгу это объяснишь?

Еще в лагере мы условились о времени и месте встречи и сверили наши намерения, когда я садилась в автобус.

Но, когда настал тот самый день, я прождала три часа в кафе возле самого облюбованного туристами местечка, а Замира так и не пришла. После первого часа ожидания я сдалась и заказала горько-сладкий «Апероль Оранж», и прикончила третий, когда наконец-то решила расплатиться и уйти. Возможно, что-то случилось, и Замира просто приедет в столицу позже. В любом случае я не узнаю ничего нового, сидя в кафе. Личного телефона у девочки не было. И чтобы узнать, что тряслось, нужно идти в офис миссии.

И ведь я собиралась уточнить о расписании еще в тот день, когда заглянула к знакомой в миссию, но встреченный в коридорах Поль Анри спутал мне все карты и запудрил мозги. С ним-то мы и ушли вместе в итальянскую таверну на побережье, откуда после переместились ко мне в отель.

Столько было планов, а в итоге… ничего не вышло. Надеюсь, в Питере будет лучше. Отдохну, отвлекусь, в конце концов, у меня законный отпуск перед следующей осенней миссией. И надеюсь, мне придется уехать на край света, где не будет больше никаких Полей, Бодлера или наглых британцев.

Горячий воздух улиц пропитался за день ароматами специй из открытых кухонь забегаловок, где жарили мясо на тонких шпажках или куском, и килограммами резали свежий лук под вопли футбольных болельщиков, собравшихся прямо на кухне. Рядом с родителями, не отходя далеко, вдоль тротуаров босиком бегали дети, а ветер разносил терпкий запах горячего меда, жареных орехов и тонкого теста. Где-то готовили пахлаву.

Высоко над головой и крышами домов, оставляя за собой ровный белый след, парил самолет. Наверняка туристический, но кто знает, что за человек там сейчас за его штурвалом? Может быть, сам капитан Джек Картер. Я ведь так и не узнала, на какие авиалинии он работает, а мой несносный братец в очередной раз оказался прав. Этим пилотам только секс и нужен.

Офисное здание «Юнисефа» встретило меня тишиной и прохладой. Еще недавно здесь было многолюдно, а в очереди на КПП пришлось простоять почти час, прежде чем я попала внутрь.

Надеюсь, хотя бы сегодня я не встречу Поля. И дело даже не в том, что рядом с ним буду испытывать стеснение. Просто я очень хорошо запомнила его визг. Боюсь, что не смеяться, глядя на него, будет миссией невыполнимой.

Среди множества закрытых дверей я все-таки нашла ту, что была открыта. Туда-то мне и нужно.

– Бонжур, Жюстин! – поздоровалась я.

Это был мой минимум на французском, несмотря на полгода, проведенных в бывшей французской колонии, но язык Бодлера мне не давался. Видимо, это был знак свыше.

– О, Хэллен! – расцвела в улыбке секретарь и перешла на английский: – Рада тебя видеть! Какие новости? Когда домой?

– Уже скоро, Жюстин, спасибо. Все отлично, а у вас почему сегодня пусто? Куда все подевались?

– О, у нас на вечер важное мероприятие со спонсорами. Помнишь шейха Амани? Он обещал спонсировать нашу работу с беженцами этой осенью. Так что все отправились прихорашиваться перед банкетом, ты же понимаешь. Одна я осталась и хорошо, а то тебя бы не встретила. А ты чего такая невеселая?

– Да вот… Хотела встретиться с воспитанницей, но она так и не появилась. Скажи, рейс из лагеря на границе перенесли? Или отложили? Может быть, там что-то случилось и планы поменялись? Мне не обязательно знать все подробности, просто хочу убедиться, что у девочки все хорошо.

Жюстин быстро пробежалась пальцами по клавиатуре, прищурилась сквозь круглые очки с голубоватым отливом.

– Хм… Нет, все в силе, Хэллен. Автобус с детьми прибыл еще вчера рано утром. Никаких изменений я не вижу. Сколько твоей девочке?

Я нахмурилась.

– Почти четырнадцать.

Жюстин удовлетворенно кивнула.

– Я так и думала. Ну, что ты хочешь от подростка? Такое случается сплошь и рядом. Знаешь, сколько из них даже не приходят отметиться, хотя мы просим их сделать только это? Они считают себя взрослыми, думают, что сами могут справиться. И потом… Ты знаешь, в каких условиях они жили. Война изменила их. Эти дети считают, что они могут полагаться только на себя.

Я была в замешательстве.

– Замира не была похожа на остальных подростков, с которыми я работала. Мне казалось, она высоко ценит образование и шанс, который ей представился.

Жюстин развела руками и сказала:

– Ты не можешь точно знать мысли другого человека, Хэллен. И уж тем более подростка.

Я вспомнила свои неудачную ночь и еще более неудачное утро. Джек Картер хоть и не подросток, но это действительно так. Я бы все отдала, чтобы знать наперед мысли и планы этого мужчины, в этом Жюстин права.

– Что ж… – протянула, сбитая с толку, я. – Может быть… Просто Замира сама хотела со мной встретиться после переезда и не в ее характере так резко менять планы. Особенно которые касаются ее будущего.

Жюстин снисходительно посмотрела на меня поверх бликующих стекол.

– У тебя ведь нет детей, Хэллен?

– Э-э… нет, но я всю свою жизнь работаю с детьми, Жюстин, и знаю, что от них можно ожидать. Большинство из них, как и их уловки, я вижу насквозь.

– Разумеется, – тактично кивнула француженка. – Но я вот работаю со статистикой, Хэллен. И согласно ей, после переезда к нам обращаются как минимум только трое из пяти подростков, а двое вообще никогда не доходят.

– Никогда, – медленно повторила я. – Но они ведь… дети. Как они могут просто исчезнуть по пути из одной точки в другую?

– Есть множество вариантов, по правде говоря. У некоторых есть дальние родственники, которые по закону не могут их забрать, но это их не останавливает. Других вербуют все те организации, которым лучше бы не существовать в мире, ты же знаешь. Чаще всего мальчиков, конечно, но девочек тоже. Мы просто не можем уследить за ними или насильно дать другую жизнь, если они сами не хотят этого.

– Понятно, – рассеянно кивнула я. – А можно воспользоваться компьютером в конференц-зале? Хочу отправить пару писем до своего отъезда.

– Ладно, только быстро. Мне тоже нужно переодеться. Шейх был так добр, что пригласил абсолютно всех работников на банкет.

Жюстин поискала ключи в ящиках стола и протянула мне нужную связку.

– Может, тоже хочешь пойти?

– На банкет? – удивилась я.

– Почему нет? Отвлекись, Хэллен. На тебе лица нет. А ты ведь одна из нас, ты имеешь полное право там присутствовать… К тому же Поль тоже будет на мероприятии, – подмигнула мне она.

Я подавила желание ударить себя по лбу ладонью. Жюстин ведь видела, как мы ушли вместе. Вот откуда такие выводы.

Я натянуто улыбнулась и поблагодарила за приглашение. Поспешила в закрытую комнату с компьютерами. Вообще, у меня был с собой слабенький ноутбук, для писем хватало. Если бы Жюстин спросила, пришлось бы что-то соврать, но, слава богу, она не стала.

Я быстро нашла нужные документы в общем каталоге, скопировала основные моменты и отправила на распечатку. У меня ничего не было, кроме интуиции и смутных ощущений, а еще твердой и несгибаемой уверенности, что Замира не стала бы разворачивать свою жизнь на сто восемьдесят градусов в самый последний момент.

Неважно, были у меня собственные дети или нет и что говорила статистика. Я знала эту девочку. Может быть, для некоторых и шести месяцев недостаточно, чтобы судить о человеке, но с Замирой все было иначе.

С самого первого дня в лагере для беженцев Замира твердо придерживалась намерения подтянуть пропущенные из-за войны знания, чтобы как можно скорее вернуться к учебе, а после поступить в университет, стать врачом и вернуться в свою страну, сколько бы лет ни прошло, чтобы помогать людям. Жюстин не видела лица Замиры, когда она делилась со мной планами. Не слышала ее дрожащего голоса, когда она рассказывала о том, как у нее на руках умер младший брат, так и не дождавшись скорой из-за бомбардировок.

Да, подростки непостоянны, ветрены и редко говорят вслух то, что у них на уме, но от некоторых вещей даже в тринадцать не так-то просто отречься. И кровь брата на твоих же руках – одно из них.

Я тоже знала детей, чаще всего мальчиков, которые посылали далеко-далеко прямым текстом работников миссии, прогуливали и сбегали при первом же удобном случае обратно за границу. Присоединялись к той или другой воюющей стороне, в зависимости от того из каких районов они были и кого поддерживали их семьи.

Замира никогда не стала бы идти ни по тому, ни по другому пути. У нее были цель и намерения, и не представляю, что могло сбить ее с толку.

Я спрятала распечатанные бумаги в сумочку, выключила компьютер и вернула Жюстин ключи.

На улице взяла такси, потому что хотела быстрее вернуться в отель. Было уже не до прогулок. Я расплатилась с водителем и взлетела на третий этаж, где теперь располагался мой номер. Меня встретили свежие цветы и корзинка с фруктами от руководства отеля, которые менеджеры продолжали отправлять мне в качестве извинений.

Поскольку нормального письменного стола в номере не было, я разложила бумаги прямо на кровати. Достала из чемодана свой ноутбук и создала простенькую таблицу в «Экселе» со столбцами для имен, возрастов и датами перемещения внутри страны.

Ушло целых два часа без перерыва, чтобы внести в таблицу все данные. Стараясь не фокусироваться на том, что было ясно даже при беглом взгляде, следующие сорок минут я мужественно все перепроверила.

Ошибок не было.

Я опустошила залпом бутылку минеральной воды из мини-бара. С алкоголем было покончено. Теперь мне точно понадобится трезвый ум, чтобы не делать скоропалительных выводов.

А это было сложно, потому что они были однозначны. Каждые три месяца по дороге из лагеря на границе до столицы Туниса как минимум одна девочка в возрасте от тринадцати до шестнадцати так и не появлялась на встрече с куратором в точке прибытия.

И Замира стала одной из них.