Эксклюзивное интервью

Глава 7

Закончив телефонный разговор с Барри Трэвис, президент Меррит посмотрел на своего советника и спросил:

— Что думаешь?

Спенсер Мартин через селекторную связь слышал каждое слово их диалога.

— Она настаивала, но вы прекрасно справились, — заметил он. — Отклонили все ее просьбы, причем весьма грациозно. Этот ее звонок прошел через Далтона?

— Да.

— Тогда совсем хорошо, что вы отказались лично. Она, видимо, посчитала естественным просить теперь вас об эксклюзивном интервью по поводу вашей избирательной стратегии. Они с Ванессой пока еще у всех на слуху, и вы правильно сделали, что послали ей цветы. Само собой разумеется, по мнению журналистки, что она отныне вхожа в Овальный кабинет.

Дэвид Меррит застыл у окна, глядя на аккуратно подстриженный газон Белого дома. Вдоль железного забора выстроились посетители традиционной экскурсии, во время которой они с глупым видом будут рассматривать кухонную посуду бывших президентов.

Мэррит втайне презирал американский народ, но ему нравилось быть его президентом, и одна только мысль, что после второго срока придется покинуть это место, приводила его в отчаяние. Ему и в голову не приходило, что он не будет избран повторно. Иначе и быть не могло — этот пункт значился в его личной программе, которую он составил для себя еще в Билокси. И он достигал намеченной цели, пусть и с некоторыми корректировками. Ничто не может воспрепятствовать восхождению Дэвида Малькомба Меррита. Ничто.

Словно читая его мысли, Спенсер произнес:

— Странно только, почему она в конце разговора спросила о Ванессе.

— Сегодня все вокруг обеспокоены состоянием здоровья моей жены. Было бы подозрительно, если бы она не поинтересовалась.

— Похоже, что так, — сказал Спенсер. Некоторая неуверенность в голосе заставила президента с недоумением взглянуть на своего советника.

Спенсер пожал плечами и пояснил:

— А все потому, что несколько недель Барри Трэвис нигде не показывалась, теперь же, куда ни посмотри, всюду она. — Он понизил голос. — И о чем только думала Ванесса, когда выкинула такой фокус?

И почему эта журналистка все еще «голодна»? Я смог бы понять, почему она сует свой нос в окружную больницу, если бы это было до выхода сериала, но сейчас?!

— Меня это тоже несколько тревожит, — согласился с ним Меррит. — Ее информатор из этой больницы поняла, что совершила ошибку. Полагаю, Трэвис нелегко теперь будет найти нового информатора.

Барри Трэвис считала, что ее источники хорошо засекречены, однако для людей Спенсера преград не существовало. Президент не интересовался, каким способом или под чьим давлением Анна Чен проговорилась и сделала достоянием гласности конфиденциальную информацию. Единственное, Спенсер заверил его, что все под контролем — а раз он сказал, то, значит, так оно и было.

В таких делах на Спенсера можно было положиться. Всякий раз, стоило возникнуть какой-нибудь проблеме, как он уже был тут как тут. Ему не надо было напоминать или объяснять суть вопроса, он принимал решения сам, в отличие от их друга Грэя Бондюранта, который по любому поводу требовал разрешения начальства.

В интересах дела Дэвид Меррит поощрял инициативу. Если выгода предпринимаемого шага вступала в конфликт с честью, то он отдавал предпочтение первому. Для Грэя же честь была превыше всего.

— По-видимому, Барри Трэвис весьма усердная журналистка. Сейчас у нее есть пятнадцать минут на телевидении, и она, пребывая на гребне славы, пытается раздвинуть эти границы. К сожалению, Трэвис становится неудобной, — усмехнувшись, произнес президент. — Впрочем, она недостаточно умна, чтобы хоть как-то навредить.

— Не знаю, Дэвид. — Спенсер выглядел обеспокоенным. — Я думаю, она куда сообразительней, чем кажется. Если бы не эта оплошность, ее следовало бы считать сильным соперником. Такая цепкость говорит о сильном характере.

— Или о безрассудстве и слепой амбиции.

— В любом случае, продолжай она в том же духе, это здорово нам навредит.

Меррит многозначительно взглянул на советника. Зачастую они прекрасно обходились без слов. Подобно истребителям горилл, пробирающимся сквозь враждебные джунгли, они могли общаться, не произнося ни слова, а только глазами предупреждать друг друга о грозящей опасности. Сейчас именно такой случай.

— Если решишься на это, Спенсер, то будь на высоте.

— Не волнуйся, Дэвид.

Барри невидящим взглядом уставилась в свои записи, которые сделала во время телефонного разговора с президентом. Не было ни одного слова или какой-либо интонации в голосе, за что можно было зацепиться. Их разговор походил на маленькую дружескую беседу. Он говорил вежливо, но решительно, когда отказывал ей в эксклюзивном интервью. Однако это обстоятельство нисколько не разочаровало и даже не удивило ее. Эксклюзив был всего лишь предлогом, основной целью этого звонка было добиться сведений о первой леди.

Начиная с того ветреного, пасмурного дня, когда журналистка впервые встретилась с Ванессой Меррит за чашкой капучино, она не шла у Барри из головы. Но выяснить ничего не удалось. Пейджер молчал сутки напролет. Его номер знали только ее информаторы и Дэйли. Нарушив установленное однажды правило, она сама им позвонила. Никто ничего не знал. Что ж, значит, она заблуждается.

И вдруг этот таинственный случай с Анной Чен. Она снова обрела уверенность.

Потом состоялась пресс-конференция, на которой Далтон Нили объявил, что миссис Меррит вынуждена уединиться на неопределенное время. После этого шокирующего начала он зачитал заявление президента:

"Сенатор Армбрюстер и я считаем, что обязанности Ванессы, как первой леди, не позволяют ей целиком и полностью восстановить свое здоровье после трагической смерти нашего сына. Ради семьи и ради страны она должна окрепнуть как физически, так и эмоционально, прежде чем снова начнет работать по своему изнурительному графику. С этой целью ей предоставлен продолжительный отпуск».

Журналисты наперебой стали задавать вопросы. Выяснилось, что во время этого отпуска первая леди будет находиться под постоянным наблюдением доктора Аллана. Тот в свою очередь решительно опроверг слухи и подозрения в злоупотреблении алкоголем или чем-нибудь еще. Барри удалось, перекричав коллег, спросить, когда первая леди вернется. Ей ответили, что это слишком преждевременный вопрос.

После этого Нили раздал охочим до «жареного» журналистам последнее сообщение о состоянии здоровья миссис Меррит. По словам доктора Аллана, она с пониманием отнеслась к необходимости отдохнуть. Этим утром, когда Барри разговаривала с президентом, тот поблагодарил ее за интерес, который она проявила к его жене, и пообещал передать первой леди все теплые слова, сказанные журналисткой во время беседы. Он, впрочем, заметил, что его супруга быстро поправляется — о большем прогрессе и мечтать не приходится.

Все было так слащаво!

— Черта с два, — пробормотала Барри. Что-то здесь не так. Она подошла к телефону и набрала номер.

— Окружная больница. С кем вас соединить?

— С Анной Чен, пожалуйста.

— Мисс Чен здесь больше не работает.

— Извините?

— Мисс Чен здесь больше не работает. Возможно, вам поможет кто-то другой?

— О нет. Спасибо.

Барри попыталась дозвониться до Анны по домашнему телефону. Приятный компьютерный голос в ответ произнес, что этого номера больше нет в памяти. Меньше чем через пять минут Барри уже летела на своей машине к Анне Чен. На одном дыхании она взбежала по лестнице на третий этаж и нажала звонок на двери с номером ЗС. После нескольких попыток стало ясно, что квартира пуста.

Расстроенная, она позвонила в дверь напротив. Прижав ухо к двери, Барри сначала услышала шелест приближающихся шагов, а затем чьи-то голоса.

— Слышите меня? — сказала она, еще раз постучав в дверь. — Я разыскиваю мисс Чен.

Соседом оказался молодой импозантного вида парень с длинными волосами, стянутыми сзади в пучок. На нем было узкое в обтяжку трико, а сверху, наспех заправленная рубашка. Заглянув ему через плечо, Барри увидела молодую девушку, с которой он развлекался прямо на полу.

— Извините, что помешала…

— Если вы разыскиваете Анну, то она съехала, — сказал парень, которому не терпелось поскорее вернуться к своей подружке.

— Когда?

— Где-то на прошлой неделе. В пятницу или в четверг. До выходных, потому что управляющая в субботу пригнала рабочих, и они весь день убирались в квартире.

— У вас есть…

— Хотите спросить — ее новый адрес? Нет. Но она работает в окружной больнице.

— Уже не работает.

— Тогда я пас.

— Спасибо, что пришел, Дэйли. — Барри распахнула дверь черного хода. Из кухни тянуло изумительным запахом.

— Разве я мог отказаться от такого любезного приглашения? «Будь в семь. Начинаем ужинать».

Дэйли подошел к плите и стал помешивать соус для спагетти. На нем был фартук, увидев который, Барри с трудом вспомнила, что его подарили ей пару лет назад, и с тех пор она им ни разу не пользовалась. Интересно, где же Дэйли удалось его разыскать.

— Пахнет очень вкусно, — сказала Барри, отгоняя Кронкрайта. — Ты его накормил?

— Он целиком заглотил недожаренный кусок мяса. — Дэйли отложил в сторону ложку и повернулся к Барри. — К чему такая конспирация — обходить дом по узким улицам, подворотням и входить через заднюю дверь?! Мы что, играем в шпионов?

— Потом объясню.

Настаивать он не стал. Поужинав, они помыли посуду и расположились в гостиной. Дэйли расслабленно опустился в глубокое кресло, Кронкрайт довольно положил голову на передние лапы, и только Барри тревожно ходила по комнате. Она дважды проверила, заперта ли входная дверь, плотно ли зашторены окна — так, чтобы с улицы никто не смог разглядеть, что происходит внутри.

— Что, черт возьми, происходит? — не выдержал наконец Дэйли.

Она поднесла указательный палец к губам и жестом показала, чтобы тот молчал. Затем включила телевизор. Установив звук почти на максимум, Барри уселась на диван рядом с креслом, где расположился Дэйли.

— Ты, конечно, скажешь, что я слишком драматизирую ситуацию, — начала она. — Но ты только представь — за мной следили! Мой телефон не работал весь вечер. С этого момента — никаких телефонных записей. И надо быть очень осторожным, особенно когда речь идет о Ванессе Меррит.

Он кивнул в сторону телевизора.

— Думаешь, в доме установили подслушивающие устройства? Я ничему не удивлюсь. — Рассказав ему об исчезновении Анны Чен, она добавила:

— Я разговаривала с управляющей того дома. Она мне сказала, что Анна без всякого предупреждения подошла к ней, заплатила за аренду, собрала свои вещи и выехала.

— У нее могла быть дюжина причин съехать оттуда: другая работа, другая квартира.

— Она не оставила нового адреса ни в больнице, ни управляющей. Очень странно и нехарактерно для людей, переезжающих на новое место.

— Возможно, таким образом она хотела хорошенько встряхнуть своего парня.

— Она была напугана и отнюдь не своим бывшим ухажером. Сна боялась, что кто-нибудь застанет ее за разговором со мной. Кто-то узнал, что она мой информатор, и заставил ее замолчать.

Дэйл и раскрыл было рот, но не произнес ни слова.

— Почему не сделали аутопсию этому ребенку? — продолжила Барри. — Доктора Аллана не было рядом, когда тот умер. В случае неожиданной смерти закон предписывает провести аутопсию для выяснения причин случившегося.

— Барри, речь идет о президенте и первой леди Соединенных Штатов Америки. В этом случае допустимы исключения.

— Если бы твой ребенок внезапно умер без видимых причин, разве ты не захотел бы узнать, почему? Если Мерритам нечего скрывать, то почему они не согласились на аутопсию?

— Масса людей не соглашается на аутопсию. — Дэйли махнул рукой. — Следующий аргумент.

— Я постоянно возвращаюсь к ее странным фразам. Может, их следует рассматривать, как признание?

— Если она убила своего ребенка, то зачем ей в этом признаваться?

— В глубине души она желает быть наказанной.

— Знаешь, чем больше ты говоришь о ней, тем больнее она кажется.

— А где она сейчас? — нетерпеливо перебила Барри. — В Белом доме? Личный катер Мерритов пару часов назад поплыл по реке Стенадо на юго-запад от Вашингтона.

— Согласно официальному заявлению, она отправилась на отдых, — вставил Дэйли.

— Если она всего лишь отправилась на отдых, другими словами здорова, то к чему такая секретность? Они даже не называют места, куда выехала первая леди.

— Пожалуй, случись что серьезное, Клет Армбрюстер был бы рядом с дочерью, — согласился Дэйли. — Он бы положил ее в лучшую клинику страны и организовал всестороннее обследование. Ты разговаривала с кем-нибудь из его офиса?

— Я пыталась, но, увы…

— Скорее всего сенатор не дал бы своего согласия на такой продолжительный отдых, будь здоровье дочери под угрозой. Он бы из кожи вон вылез и добился для Ванессы лучшего лечения. Более того, — продолжил Уолш после паузы, — узнай сенатор, что его дочь совершила убийство, он бы с одинаковым рвением сначала придал дело огласке, а затем попытался бы защитить Ванессу. — Черт, — вдруг произнес Дэйли, — я стал думать, как ты.

— Ты все еще пытаешься найти слабые места в моих рассуждениях! — раздраженно воскликнула Барри. — Ты хочешь, чтобы я ошиблась.

— Нет, я не хочу этого. Не хочу, чтобы произошло, как тогда с судьей Грином.

— В этих делах нет ничего общего. Совсем ничего.

— После серии неудач ты снова пытаешься завоевать доверие. Но только представь себе, что произойдет, если твоя версия просочится в прессу?

— А ты можешь себе представить, как быстро я сделаю карьеру, если окажусь права?

— Прежде чем фантазировать о своем шоу, лучше подумай, что у тебя есть. Только подозрение, Барри. Всего лишь подозрение, цена которому в журналистике равна нулю.

— Ну уж нет, ничего подобного. — Она продолжала настаивать на своем. — Каждое стоящее дело начинается с подозрения. Если у тебя хорошая интуиция, то она подскажет, что и где, даже если это не просматривается. Можешь мне не верить, Дэйли, но мои мотивы вовсе не эгоистичны. Я беспокоюсь за Ванессу. Я никогда не видела человека, у которого нервы были бы так напряжены. Возможно, она сделалась душевнобольной от горя. Вполне вероятно, что первая леди стала неудобна для Белого дома и ее захотели отправить подальше от людских глаз.

— Думаешь, президент пошел на это против ее воли? — Гипотеза Барри казалась Дэйли нелепой. — Невероятно, не правдоподобно, разве нет?

Затем он немного подумал и добавил:

— С другой стороны, вокруг многое кажется еще не правдоподобнее. У власти своя, особая психология. История учит, что для некоторых все средства хороши, если способствуют продлеванию их власти. Полагаю, данный случай вполне вписывается в эту теорию: эмоционально неуравновешенную первую леди, которая может помешать переизбранию, насильно изолируют от окружающих.

Барри вздрогнула.

— Боже, час от часу не легче!

— Это всего лишь теоретизирование, Барри.

— Перестань поучать, — проворчала она.

— Это моя работа.

— Ты мне больше не начальник.

— Верно. Я всего лишь твой друг. — Он сделал несколько глубоких вдохов. — Общественность сейчас на твоей стороне. Но смотри, Барри, на этот раз будь внимательней.

Ей не понравился его тон.

— Настало время для психологии, Дэйли? Время заглянуть, что творится в голове у Барри?

— Я уже знаю, чем ты живешь. Более существенно, что и ты это знаешь.

— Тогда зачем обсуждать? — разозлившись, выпалила она.

— Ты можешь, глядя мне в глаза, сказать, что мотивы, которые заставляют тебя заняться этим опасным расследованием, не имеют ничего общего с тем, чтобы завоевать внимание и получить одобрение тех двоих, которые…

— Да, я могу, глядя тебе прямо в глаза, заявить это. К тому же при чем тут мои мотивы? Эта история должна быть предана огласке. Согласен?

— Если, конечно, все это действительно имело место, — неохотно отозвался он.

— Ну ладно, тогда перестань читать нотации, а лучше помоги.

— Как?

— С кем я могу поговорить? С сенатором Армбрюстером?

Дэйли покачал головой.

— Если даже он и поверит, то все равно будет до последнего вздоха защищать кампанию по переизбранию президента. Он политик до мозга костей и не станет вредить своему человеку из Белого дома, будь это даже Джек-Потрошитель. Тем более мужу его дочери. Ему практически без посторонней помощи удалось посадить в кресло президента Дэвида Меррита.

— А кто еще знает Мерритов? Может, есть кто-то из его команды, кто сейчас по каким-либо причинам вышел из нее. Или кто-то, кто… — Внезапно ей в голову пришла идея. — Вот именно… солдат, который спасал заложников!

— Бондюрант?

— Бондюрант! Да! Гарри Бондюрант.

— Грэй — Верно, Грэй. Он был дружен с Мерритами. Возможно, он согласится поговорить со мной.

Барри испытала чуть ли не физическую боль, когда услышала смех Дэйли.

— С таким же успехом ты могла бы взять интервью у одного из тех, кто высечен на скале Рашмор. Они куда дружелюбнее и словоохотливее, чем Бондюрант, который расточает любезности, словно кобра.

— Слушай, а он вообще-то откуда взялся? Дэйли пожал плечами.

— Можно только догадываться об этом.

— Он ведь не мог материализоваться из ничего, когда Меррит назначил его советником, — задумчиво произнесла она.

— А выглядит именно так, — заметил Дэйли. — И Спенсер Мартин очень скрытен. Что о них известно? Кем они были до прихода в администрацию Меррита? Я думаю, что они сознательно поддерживают эту атмосферу таинственности.

— Зачем?

— Создают впечатление.

— Что делал Бондюрант до той спасательной миссии?

— Планировал ее, мне думается. Трое из них — Мартин, Бондюрант и Меррит — прошли подготовку в морской пехоте. Из них троих только президент обладает изысканными манерами. Он политик от природы. Спенсер Мартин — хитрая бестия. Он в точности соответствует то и роли, которую сейчас выполняет. А Бондюрант… Он самый сложный из всех троих. Хочешь узнать правду? Он всегда внушал мне страх. Думаю, президент тоже его боялся.

— Я считала, Меррит уволил его потому, что ему импонировала Ванесса. Дэйли громко фыркнул:

— У тебя устаревшая информация! Где тебя носило, когда все это произошло? Совсем ведь недавний случай.

— Хови рассердился на меня за что-то и, обвинив в плохом исполнении служебных обязанностей, надавал кучу заданий. Вот я и упустила из виду ответную речь Бондюранта, впрочем, знаю, что он выехал из Вашингтона.

— В действительности ты мало что упустила. Бондюрант расстроил планы многим журналистам. Он избегал камер и отказывался давать интервью. Бульварные газеты печатали, как обычно, всякую чушь и не могли осветить событие правдиво.

— А что было на самом деле?

— Не знаю. Но если Меррит думал, что Бондюрант симпатизировал первой леди, тогда зачем было поручать ему эту спасательную миссию? Он сделал Бондюранта национальным героем. Ревнивый муж так бы не поступил, не правда л и?

Дэйли многозначительно поднял указательный палец и продолжил:

— Ты допустила еще одну неточность: президент не увольнял его. Впоследствии он просил Бондюранта занять ту же должность в Белом доме, однако тот, поблагодарив, ответил отказом.

— Откуда тебе все это известно?

— Ты не единственная, у кого есть информаторы. Пусть я и стою одной ногой в могиле, но другая все еще в состоянии разгуливать по некоторым местам в Вашингтоне.

— Если ты такой всезнающий, то скажи, где сейчас находится Бондюрант?

— Переехал куда-то на запад. В один из тех честных штатов.