Экзамен у монстра

Часть 12

Теплый махровый плед окутывал мои плечи, но тело мое все еще трясло. От стресса реальность с трудом воспринималась, мысли путались, а тошнота никак не проходила.

— То есть, — выслушав получасовую лекцию, я все еще не верила мужчине, — вы утверждаете, что магия реальна?

— Именно, Эмма! — произнес профессор без капли сомнений и колебаний. Его уверенность поражала, в своем бреде он не сомневался и мгновения.

— А вы, как бы помягче выразиться, — замявшись, я долго не могла произнести то самое слово, от которого дрожал голос и пробирали мурашки, — маг?

Перед глазами все плыло и двоилось, но я навсегда запомнила величественную спину Золотова, пока он кружился вокруг пробирок в своей лаборатории. Воодушевленный работой, вдохновленный до нельзя. Никогда ранее мне не доводилось видеть кого-то столь увлеченного своим делом.

— Это лишь одно из моих имен… Но пусть будет так. — отмахнувшись, он записал очередные подсчеты в своей блокнот. Но тут же зашипел от злости, скомкал лист и бросил его в урну.

— О! — взгляд упал на окно, за которым была вечная луна. — А еще мы находимся в какой-то параллельной вселенной, верно? Где полгода ночь, полгода день, а люди — вовсе не люди, но похожи на нас…

Очередные пробирки в руках Золотова пошли в дело, но стоило ему смешать зеленую и синюю субстанции, так краткий микро-взрыв заставил мужчину с рыком ударить кулаком по столу. Задуманное у него никак не выходило, но профессор не сдавался.

— Да, сходство поразительное! — от меня снова отмахнулись, как от надоедливой мошки.

— И, как будто этого недостаточно, вы говорите мне, мол я выпила вовсе не водичку, а какое-там з-зелье приворотное? — откинувшись спиной на кушетку, я позволила себе закрыть глаза. «Пусть это будет лишь затянувшийся кошмар!» — молила я, но никак не могла проснуться. — Как… в сказке?

Кажется, мой последний вопрос не на шутку задел мастера и тот, с обидой, выпалил сквозь стиснутые зубы:

— Мы не в русской сказке, Эмма, и зелье далеко не приворотное.

— Окей… — от невероятности происходящего с губ сорвался нервный смешок, полный отчаянья и жалости к себе. Утерев непрошенные слезы, я заставила себя собраться и спокойно прошептала: — Что же оно делает, если верить вам?

Внутри меня боролись сотни чувств, но одно я подметила для себя абсолютно четко: за работой профессор Золотов выглядел более чем впечатляюще. Несмотря на абсурдностью происходящего мне хотелось верить в его талант, как бы странно это не звучало. Но стоило мне подумать, мол мужчина не так плох, как его высокомерный тон заставил сжаться от злости:

— Над рецептом я работал многие годы. Интерес чисто профессиональный, если тебе есть до этого дело. Такая бутылочка, да будет тебе известно, стоила бы дороже, чем состояние всех студентов вашего пафосного вуза!

Не в силах терпеть, я взорвалась:

— Мне плевать! Что вы со мной сделали⁈

Золотов замер, его тело напряглось до предела и словно увеличилось в объёмах. Медленно, наводя кромешный мрак, он повернулся ко мне с выражением крайнего недовольства и смерил черным, пробирающим до костей, взглядом:

— Ты выпила его сама! И сама забралась в мою лабораторию!

Раньше профессор пугал меня до трясучки, но не сейчас. Поэтому, встав на ноги, застыв прямо перед его телом, я строго отчеканила:

— Что. Вы. Со. Мной. Сделали.

Втянув полной грудью кислород, мужчина косо усмехнулся, словно поражаясь моей смелости. В глубинах глаз заплясала та самая искра, что я видела лишь пару раз… Ночью… В тех самых снах, что таковыми, как выяснилось, не являлись. Сглотнув ком, он нервно сорвал верхнюю пуговку рубашки и резко отвернулся, торопливо бормоча куда-то в сторону бесчисленных пробирок:

— Когда ты выпила отвар — он запустил внутри магию обращения. Дальше хозяин должен был поцеловать тебя. Что я и сделал, не осознавая ситуации и тяжести поступка… По итогу закрепив обряд привязки. — после изнурительной паузы, на меня обрушилась жуткая правда: — Основные симптомы следующие: болезненное притяжение раба к хозяину; исполнение любого приказа даже вопреки воли; ты не можешь мне врать. Но есть еще и бонусы: мы можем видеть друг друга только в истинном облике, поэтому моя маскировка таки перестала работать.

Голова закружилась, мысли внутри заметались. Потеряв равновесие, я упала обратно в объятия пледа. Дышать стало совершенно невозможно, словно кто-то сдавил легкие и никак не отпускал. С трудом получилось выдать из себя пару слов:

— Если хоть на секунду предположить, что ваши слова — правда, то это просто катастрофа!

— Нет, все было бы не так страшно, сработай зелье строго по выше озвученному плану. — Золотов присел рядом со мной. Его обеспокоенный вид усиливал и без того жуткую тревогу в трое. Со сведенными на переносице бровями, он мягко накрыл мою продрогшую от холода ладонь и тут же согрел своим теплом. Между нами пробежало что-то, похожее на химический разряд… — С тобой что-то не так, Эмма Саласки. И я пытаюсь решить это уже который день.

— Что вы имеете ввиду? — стараясь не подавать виду, как сильно волнует меня Его прикосновение, я закусила губу и попыталась сосредоточится на деле. Сделать это оказалось чертовски сложно, все мысли сводились к его большому пальцу, которым мужчина неосознанно гладил мою ладонь. Нежно, бережно и осторожно, будто боясь поранить и причинить вред.

— Все началось, когда ты ушла с экзамена по химии. Я ощутил нашу связь сразу. Признаюсь, решил, что ты меня приворожила… — мужчина остановился в рассказе, кратко рассмеявшись и покачав головой. Теперь мысль о привороте явно казалась ему невообразимой глупость. — Примчался к тебе тут же, был адски злым. Но по твоей реакции быстро понял, что к происходящему ты не имеешь никакого отношение.

Память всколыхнула воспоминание, где я увидела в отражении зеркала Золотова. Все же это мне не привиделось!

— Это притяжение… — осознала я вдруг самое важное. — Вы тоже его ощущаете, верно? Вас… Тянет ко мне, так же сильно, как и меня к вам.

— Да. — профессор тяжело кивнул, правда далась ему нелегко. Я ощущала, как его рука напряглась и словно превратилась в древнюю статую. — Но не должен. Когда ты далеко — мне физически плохо. Приходится постоянно ошиваться где-то поблизости. Гадство. Твоя жизнь то еще нудное зрелище. — Золотов закатил глаза, а я несдержанно расхохоталась. Это говорит мне Он! Человек, что который год предпочитает притворяется брюзгливым стариком, избегает людей и не покидает своей лаборатории без острой нужды. — И еще… То, что ночью тебя притягивает ко мне — нормально. Раб должен быть недалеко от хозяина, охранять его покой. Но и здесь ты ведешь себя, мягко говоря, странно. Да еще и теряешь сознание, когда дело доходит до…

Щеки запылали густым румянцем. Стыдливо опустив взгляд, я прикусила губу и тихо подала голос:

— … Самого интересного? — стоило только вспомнить, как нагло и развратно я вела себя по ночам, так сразу становилось жутко от своих же действий. Поэтому, виня себя во всех грехах, я эмоционально сорвалась: — Ну и слава богу!

Золотов усмехнулся, грустно и обреченно, словно чего-то подобного от меня ожидал. А затем заверил меня так, словно его действия были оправданы и нормальны:

— Я пытался решить ситуации всеми доступными средствами. Подсыпал тебе в еду порошок забвения — ничего не происходит!

В ушах зазвенело, голос осип:

— Что-что вы мне подсыпали⁇ И когда?..

Но меня словно не слышали, профессор продолжил перечислять свои попытки исправить ситуацию:

— Добавлял в воду противоядие — не работает.

Ахнув от наглости мужчины, я хихикнула. Нервы сдали окончательно:

— Вы еще и воду травите? Замечательно! Просто великолепно!

— И, конечно же, совершил над твоим телом ритуал очищение. Очень сильный, между прочим. — моя челюсть едва об пол не ударилась от такого жуткого заявления. Впрочем, мужчина хоть немного обрадовал: — Хотя он тоже не сработал.

— Он не только псих, но еще и сектант… Господи, почему я все еще здесь? — шепнула себе под нос, осознавая в полной мере, в какой кавардак попала.

— Эмма, — мое имя он произнес напористо, но мягко. Странным образом приятные мурашки расползлись по спине роем и заползли куда-то между ног. Хриплый голос молодого Золотова производил на меня сильное… впечатление. Сильнее, чем я могла представить. И это снова выбило из колеи. Было на редкость трудно сконцентрироваться на том, что он говорит далее: — Наша связь становиться все более странной. И разобраться в этом требуется немедленно. Посему я принял решение — ты переезжаешь ко мне.

Каждая клеточка моего тела ощетинилась, а глаза округлились до состояния блюдец:

— ЧТО⁈

— Так будет лучше для тебя. — произнес мужчина совершенную глупость. Но не успела я начать люто сопротивляться, как он обрушил на меня суровые факты: — Не устала ночью шляться полуголая по территории академии? Я вот лично устал таскать тебя обратно на руках, укладывать в постель и, главное, уничтожать улики! Думаешь мне нравиться тратить годовой запас зелья забвения на случайных зевак? Он почти на исходе. И скоро люди начнут задавать вопросы.

— Но… — я пыталась придумать целый список причин, почему мне не стоит приближаться к мужчине. Только вовремя, не без сожаления, поняла — он прав. Мы оба в западне и не стоит играть с судьбой пока все не будет закончено. А это значило, что мне и вправду стоит переехать в его жуткий замок… Хотя бы на пару дней. — Вот черт!

— Послушай, мы оба хотим, чтобы это быстрее закончилось. Так будет безопаснее. — его тиски на моей ладони стали крепче, а взгляд пронзительней.

С трудом подавив желание разрыдаться и начать жалеть себя, я вынужденно пожала плечами. Мол, сдаюсь. А затем с тяжелым вздохом уточнила:

— Могу я хотя бы взять несколько вещей комнаты общежития?

— Конечно. Только имей ввиду, подругам и друзьям — последнее слово он выделил особо яростно, будто имел что-то против моих друзей. Которых, по факту, в академии не существовало, — знать правду не обязательно.

— Ха! Как будто мне кто-то поверит… — на дрожащих ногах я направилась прочь из лаборатории Золотова. С тяжелым грузом на плечах и сотней вопросов.

Удивительно, но я не секунды не сомневалась, что профессор говорит мне правду. Словно какая-то часть меня не верила в ложь их его уст…

По пути в общежитие я не могла не заметить, что даже солнце теперь светит для меня иначе. Мир перевернулся с ног на голову и вернуться назад, увы, невозможно…