Элка и Повелитель Тьмы. Подстава для темного.

Глава 12 «Мужская солидарность или ЧП на кладбище»

«Мужская солидарность или ЧП на кладбище»

Не люблю болеть.

А еще больше не люблю болеть лежа в постели.

Когда ты занят каким-то делом, то мозг автоматически переключается и болезненные симптомы в виде насморка и легкой температуры отходят на второй план, а, следовательно, легче переносятся. Поэтому вопреки грозному виду Верки, я соскребла себя с постели и, закутавшись в длинный махровый халат, пошла на кухню.

Захотелось кушать. Очень сильно захотелось. Оно и не мудрено — последний раз ела, черт знает когда, ароматный шашлык Его Темнейшества.

Да, что б тебя!

Опять в голове крутится, гад басурманский!

Разозлившись на себя, усилием воли заставила выкинуть оранжевоглазого из головы и открыла холодильник.

Там оказался борщ. Не иначе как Верка кашеварила.

Подогрела себе порцию, нарезала свеженького румяного хлебушка, почистила чесночок, чисто в лечебный целях, и собралась было с аппетитом съесть все это великолепие, как в кухню ворвался запыхавшийся Эванар.

Увидел меня и полумертвым голосом сообщил:

— Нас обокрали…

— Чего? — не поняла прикола я и все же донесла, застывшую на полпути руку с ложкой, но проглотить не успела.

— Хранилище опустело. Кто-то выкрал все бутыли с энергией.

Борщом я, конечно же, подавилась. И пока я пыталась откашляться, зараза по имени Язва гнусненько похихикала:

«Допрыгалась. Теперь Повелитель тебя точно в порошок сотрет»

— Как? — сипло выдавила я, — Как такое возможно?

Бес тяжело опустился на стул рядом со мной.

— Не знаю.

— Доступ в хранилище есть только у меня и у Виктора Вольдемаровича. Разве есть возможность обойти чары Повелителя?

Ваня молчал, видимо мысленно прокручивая все доступные варианты событий. Вид у него был настолько пришибленный, что захотелось…встать и дать ему хорошего пинка. За то, что не углядел.

Но вместо этого я помчала в свою комнату одеваться. Быстро натянула теплые джинсы, свитер, короткую куртку.

— Ты с ума сошла? — рыкнула Верка, строго глядя, как я одеваю шапку, — Ночью с температурой валялась. Ты хочешь себе хронику заработать?

— Вер, это вопрос жизни и смерти, — с жаром сказала я и, немного подумав, добавила, — Моей, — и накинула через плечо сумку с заветными ключами.

Мало ли…

Нужно еще фонарик туда положить. Может это и паранойя, но слишком был велик страх снова оказаться в ледяном склепе в полной темноте.

— Куда ты собираешься? — оглядывая, собранную меня с ног до головы, подозрительно спросил рогатик.

— Сначала осмотрим место преступления, а потом…думаю стоить наведаться на квартиру к Виктору.

— Но…, - хотел было возразить мужчина, но я оборвала его резким:

— Вань, тебе не кажется все это странным? Сначала пропадает второй Хранитель, задерживает поставки энергии, потом не является на бал, а после и вовсе очищают хранилище.

Я почти бегом иду к лестнице, на ходу натягивая перчатки.

— И что ты хочешь там найти? — торопиться за мной Ванек.

— Да что угодно, — поворачиваюсь к нему, — Малейшую зацепку.

— Не женское это дело, — вздыхает коллега, но послушно следует за мной.

Как и ожидалось, хранилище встретило нас распахнутой настежь дверцей в подвал. Рядом валялся взломанный амбарный замок, который имел свойство открываться только на татуировку хранителя. Заглянула внутрь — вынесли все до единой бутылки.

— Как же я не услышал? — сокрушался Ваня, — Я должен был ощутить откат от взлома замка.

— Потому что его не взломали, а открыли, — я взяла в руки тяжеленный замок, и он моментально защелкнулся, доказывая мою правоту.

— И что это значит? — уже предугадывая мой ответ, спросил бес.

— Либо это сделал сам Виктор, либо тот, кто смог каким-то образом скопировать ключ.

— Это невозможно. Магия правящего рода. Печать самого Повелителя.

Несмотря на твердую уверенность Вани, что магию и правителя невозможно обойти, в первую версию мне верилось гораздо меньше.

Почему я так подумала? Ведь Виктор, по сути, незнакомец, которого я и видела всего один раз в жизни?

«Потому, что он нормальный чувак» — за меня на этот вопрос ответила Язва — «Если бы не он, то ты бы уже окочурилась в подземелье Его Темнейшества»

Кстати о последнем?

Интересно, куда он подевался?

— Вань, а Повелитель, когда уходил ничего не сказал? — как бы невзначай поинтересовалась, когда мы шли к воротам.

Рогатик с каким-то священным ужасом во взгляде посмотрел на меня. Мол, кто я, а кто Повелитель, чтобы передо мной отчитываться.

— Ну, там может, когда заскачет на огонек, — рискнула предположить я, — Нужно же как-то его поставить в известность о случившемся.

— А может не надо, — тяжело сглотнув, предложил Ваня, — Я, можно сказать, только жить начинаю. В темницу как-то не хочется.

— Ой, да брось! — нервно хихикнула я, отчаянно кривя душой, — Тебе бы там почти понравилось.

Скрипнули железные ворота, и мы вышли на проезжую часть, где на обочине Ваня припарковал наш гробоподобный «Порш».

Еще издалека я поняла, что с катафалком что-то не так, а когда приблизилась то и вовсе обмерла.

— Вань, — шокировано выдохнула я, — Что ты сделал с нашей машиной?

Я выпученными глазами таращилась на живописную аэрографию, которая теперь украшала всю боковую и, подозреваю, всю заднюю часть катафалка.

— Не нравится? — мгновенно скис Ваня, — А Костик сказал, что будет круто!

— Да, как тебе сказать, — сипло выдавила я, пытаясь истерически не заржать, глядя на красочное изображение не то Князя Тьмы, не то самого Люцифера.

Ни хухры мухры, а прямая транспортировка в ад.

И самое главное надпись! Надпись-то старую оставили.

Прямо промеж витиеватых рогов антихриста:

«Светлый путь в Вечность»

Просто пипец какой светлый на такой-то прокаченной тачке!

— У нас и раньше клиентов было раз два и обчелся, а с такой рекламой и вовсе не будет. Жить на что будем? — покосилась на явно не догоняющего рогатика.

— Но Костя сказал…

— Нашел кого слушать. Маркетологи…блин…

Они еще и адского пламени добавили для полного попадания в образ.

Сказать, что на дорогах города мы стали гвоздем программы, ничего не сказать. На нас засматривались люди на тротуарах, молодежь в автобусах фотографировала и снимала видео, водители сигналили. Один товарищ, явно с Костиком одной «веры», уступил дорогу и, опустив окно, показал большой палец вверх.

— Крутяк, чуваки!

Нас даже гаишники останавливали на всех постах.

Что бы поржать и сфоткаться…

Слава богу, стекла у катафалка наглухо тонированные, и не видно наших с Ваньком обалдевших рож — реакция на такой ажиотаж к нашему катафалку.

— Приехали, — сказал бес и у меня вырвался облегченный вздох.

— Двадцать минут позора и мы дома, — меланхолично заметила я, окидывая взглядом уже знакомую сталинку.

— Что? — не понял Ваня.

— А, проехали, — махнула и потопала в поезд, качая головой на брошенное в спину:

— Не понял? Что мы проехали?

Иногда я забываю, что Ваня не местный и порой наша сленговая речь для него полнейшая абракадабра.

В прошлый раз, пребывая в состоянии нервного стресса, я не запомнила расположение квартиры. Пришлось ориентироваться на двери. Почти везде были старые, а у Виктора новая, модная и явно дорогая.

— Вот! Точно эта, — объявила я, когда мы добрались до третьего этажа.

— Ты уверена? — странно напрягся Ваня.

Я кивнула и только сейчас поняла, причину его нерешительности.

Мало того, что дверь была приоткрыта, так еще оттуда отчетливо слышался хор из мужских голосов, которые…пели?

«Только мы с конем по полю идем…»

Мы с Ваньком недоуменно переглянулись, и он, осторожно распахнув дверь, вошел внутрь, настороженно озираясь по сторонам.

Я хвостиком шмыгнула следом и на цыпочках покра

Ни хухры мухры, а прямая транспортировка в ад.

И самое главное надпись! Надпись-то старую оставили.

Прямо промеж витиеватых рогов антихриста:

«Светлый путь в Вечность»

Просто пипец какой светлый на такой-то прокаченной тачке!

— У нас и раньше клиентов было раз два и обчелся, а с такой рекламой и вовсе не будет. Жить на что будем? — покосилась на явно не догоняющего рогатика.

— Но Костя сказал…

— Нашел кого слушать. Маркетологи…блин…

Они еще и адского пламени добавили для полного попадания в образ.

Сказать, что на дорогах города мы стали гвоздем программы, ничего не сказать. На нас засматривались люди на тротуарах, молодежь в автобусах фотографировала и снимала видео, водители сигналили. Один товарищ, явно с Костиком одной «веры», уступил дорогу и, опустив окно, показал большой палец вверх.

— Крутяк, чуваки!

Нас даже гаишники останавливали на всех постах.

Что бы поржать и сфоткаться…

Слава богу, стекла у катафалка наглухо тонированные, и не видно наших с Ваньком обалдевших рож — реакция на такой ажиотаж к нашему катафалку.

— Приехали, — сказал бес и у меня вырвался облегченный вздох.

— Двадцать минут позора и мы дома, — меланхолично заметила я, окидывая взглядом уже знакомую сталинку.

— Что? — не понял Ваня.

— А, проехали, — махнула и потопала в поезд, качая головой на брошенное в спину:

— Не понял? Что мы проехали?

Иногда я забываю, что Ваня не местный и порой наша сленговая речь для него полнейшая абракадабра.

В прошлый раз, пребывая в состоянии нервного стресса, я не запомнила расположение квартиры. Пришлось ориентироваться на двери. Почти везде были старые, а у Виктора новая, модная и явно дорогая.

— Вот! Точно эта, — объявила я, когда мы добрались до третьего этажа.

— Ты уверена? — странно напрягся Ваня.

Я кивнула и только сейчас поняла, причину его нерешительности.

Мало того, что дверь была приоткрыта, так еще оттуда отчетливо слышался хор из мужских голосов, которые…пели?

«Только мы с конем по полю идем…»

Мы с Ваньком недоуменно переглянулись, и он, осторожно распахнув дверь, вошел внутрь, настороженно озираясь по сторонам.

Я хвостиком шмыгнула следом и на цыпочках покралась вслед за уверенно идущим на пение бесом.

— Там кухня, — на всякий случай предупредила его и чуть не впечаталась носом в твердую спину, когда он застыл на пороге яки каменное изваяние.

Осторожно выглянула из-за Ванькова плеча и буквально уронила челюсть.

Не думала, что посте адского катафалка меня можно чем-то удивить.

Готовы?

Сидит себе на табуретке мужик. Среднестатистический такой. В тельняшке, растянутых трико и в обнимку с ментом. У того фуражка набекрень, галстук с прищепкой где-то в районе спины потерялся, но погоны целы.

Восседают, значит эти два огурчика, мерно покачиваются и лыка не вяжущими голосами завывают:

— Ой, злотая…ик…рожь, да кудрявый клен…

И пьяная туша Его Темнейшества, пытающая наполнить рюмки самогоном, подпевает:

— Я влюблен в тебя Россия, влюблен…

И самое главное, как у них троих это получается.

С чувством! С душой!

Сам захочешь спеть, а так не получится.

— Ваше Темнейшество? — первым очнулся Ваня.

Темнейшество словно нехотя обернулось и, узрев нашу парочку сначала грозно, но не слишком правдоподобно нахмурилось, а после повернулось к своим собутыльникам и важно сообщило:

— Спокойно, мужики. Это свои.

Те заметно расслабились. Мент покосился на остатки горилки в бутылке и, ткнув пальцев в беса произнес:

— Опоздавшие бегут за добавкой.

Ваня, когда понял, чего от него хотят сначала побледнел, потом покраснел и перевел на меня беспомощный взгляд.

Так! Надо брать дело в свои руки и разгонять этот душевную компанию.

— Какая добавка! — воскликнула я, выходя из-за спины рогатика и на свой страх и риск добавила, — Ваше…Дима, что здесь происходит?!

Брюнет повернулся ко мне и вместо того, что бы прибить меня за неуважение к своей царственной особе, покосился на мужиков и лениво выдал:

— Зазноба моя, — и почти с нежностью добавил, — Элечка.

Не знаю, кто был в большем шоке я, Ваня или мужики.

Впрочем последние быстро отошли и тот, что в тельняшке с укоризной сказал:

— А что худенькая такая? Голодом моришь? Баба должна быть во всех местах во какая! — и показал на себе дыни размера пятого не меньше.

— Да не скажи, — горячо возразил мент и у них «тельняшкой» завязался конструктивный раговор о дамских прелестях в формате восемнадцать плюс.

Даже у меня уши завяли, не говоря уже о чуткой бесовской натуре.

Пора было сматывать удочки, но оставить Повелителя в таком состоянии мы не могли, поэтому я приготовилась его уговаривать, но не пришлось.

Пока его собутыльники жарко спорили, этот басурманский алкоголик подкрался ко мне и, протянув свои загребущие лапы, прижал к себе. Попыталась вырваться, но алкоголь, видимо, никак не подействовал на богатырскую силищу демона.

Первым желанием было в ответ на такую неописуемою наглость двинуть хорошенько, не смотря на то, что туша Повелителя хоть и сильно шатающаяся, но все же не менее грозная, а потом я перехватила взгляд Вани, который яростно подмигивал мне и кивал в сторону выхода.

— Пойдем, Димочка, — ласковой зайкой прошептала я, — Поедем баиньки.

— Угу, — все, на что сподобилось страшное и ужасное Темнейшество, и я поняла, что еще чуть-чуть, и он просто уснет, уткнувшись носом мне в волосы.

Как мы заталкивали в катафалк пьяного Повелителя — это отдельная история.

лась вслед за уверенно идущим на пение бесом.

— Там кухня, — на всякий случай предупредила его и чуть не впечаталась носом в твердую спину, когда он застыл на пороге яки каменное изваяние.

Осторожно выглянула из-за Ванькова плеча и буквально уронила челюсть.

Не думала, что посте адского катафалка меня можно чем-то удивить.

Готовы?

Сидит себе на табуретке мужик. Среднестатистический такой. В тельняшке, растянутых трико и в обнимку с ментом. У того фуражка набекрень, галстук с прищепкой где-то в районе спины потерялся, но погоны целы.

Восседают, значит эти два огурчика, мерно покачиваются и лыка не вяжущими голосами завывают:

— Ой, злотая…ик…рожь, да кудрявый клен…

И пьяная туша Его Темнейшества, пытающая наполнить рюмки самогоном, подпевает:

— Я влюблен в тебя Россия, влюблен…

И самое главное, как у них троих это получается.

С чувством! С душой!

Сам захочешь спеть, а так не получится.

— Ваше Темнейшество? — первым очнулся Ваня.

Темнейшество словно нехотя обернулось и, узрев нашу парочку сначала грозно, но не слишком правдоподобно нахмурилось, а после повернулось к своим собутыльникам и важно сообщило:

— Спокойно, мужики. Это свои.

Те заметно расслабились. Мент покосился на остатки горилки в бутылке и, ткнув пальцев в беса произнес:

— Опоздавшие бегут за добавкой.

Ваня, когда понял, чего от него хотят сначала побледнел, потом покраснел и перевел на меня беспомощный взгляд.

Так! Надо брать дело в свои руки и разгонять этот душевную компанию.

— Какая добавка! — воскликнула я, выходя из-за спины рогатика и на свой страх и риск добавила, — Ваше…Дима, что здесь происходит?!

Брюнет повернулся ко мне и вместо того, что бы прибить меня за неуважение к своей царственной особе, покосился на мужиков и лениво выдал:

— Зазноба моя, — и почти с нежностью добавил, — Элечка.

Не знаю, кто был в большем шоке я, Ваня или мужики.

Впрочем последние быстро отошли и тот, что в тельняшке с укоризной сказал:

— А что худенькая такая? Голодом моришь? Баба должна быть во всех местах во какая! — и показал на себе дыни размера пятого не меньше.

— Да не скажи, — горячо возразил мент и у них «тельняшкой» завязался конструктивный разговор о дамских прелестях в формате восемнадцать плюс.

Даже у меня уши завяли, не говоря уже о чуткой бесовской натуре.

Пора было сматывать удочки, но оставить Повелителя в таком состоянии мы не могли, поэтому я приготовилась его уговаривать, но не пришлось.

Пока его собутыльники жарко спорили, этот басурманский алкоголик подкрался ко мне и, протянув свои загребущие лапы, прижал к себе. Попыталась вырваться, но алкоголь, видимо, никак не подействовал на богатырскую силищу демона.

Первым желанием было в ответ на такую неописуемою наглость двинуть хорошенько, не смотря на то, что туша Повелителя хоть и сильно шатающаяся, но все же не менее грозная, а потом я перехватила взгляд Вани, который яростно подмигивал мне и кивал в сторону выхода.

— Пойдем, Димочка, — ласковой зайкой прошептала я, — Поедем баиньки.

— Угу, — все, на что сподобилось страшное и ужасное Темнейшество, и я поняла, что еще чуть-чуть, и он просто уснет, уткнувшись носом мне в волосы.

Как мы заталкивали в катафалк пьяного Повелителя — это отдельная история.

Его Темнейшеству страсть как захотелось полетать над городом, разумеется, в моей компании. Еле отговорила его от этой бредовой затеи.

Едем домой на родимое кладбище.

Повелитель посапывает у меня на плече, Ваня пытается на нас не пялиться, а я с ужасом думаю, что будет, когда Дамиан проспится и вспомнит, как его пинком заталкивали в машину.

Дома, кое-как разгрузив на диван не реагирующее на позывные тело Темнейшества, мы собрались на кухне пить чай.

— И на кой ты его притащила? — пыхтит Верка, с шумом отпивая свой чай.

— Не могла же я его там бросить? — возразила я.

— А он тебя, значит, в подземелье мог, — напомнила она и я тут же сдулась и замолчала, уткнувшись носом в ворот теплого халата.

Ванек все это время сидевший молча, тщательно размешал ложечкой сахар, отхлебнул чай и внес свою лепту:

— На самом деле это было вполне ожидаемо.

— В смысле? — зло посмотрела на беса подруга.

— Каменная пустошь — это необитаемая часть Наитемнейшего Царства. Дикие и крайне опасные места, но вдоволь напитанные природной силой. Там наъходится один из немногих полноценно функционирующих источников. Я полагаю: Повелитель там охотился и питался энергией. Появление в этих гиблых местах человека само по себе невозможно.

— Я не виновата. Я просто приглашение потеряла, — попыталась оправдаться я.

Ваня с минуту думал, постукивая пальцами по столу, и несмело высказал мысль:

— Невероятное стечение обстоятельств. Практически невозможное. Словно кто-то плел вероятности.

— Вероятности? — оживилась я, и между лопаток знакомо засвербело в предчувствии чего-то важного.

— Это особый магический дар. Очень редкий, — охотно объяснил бес, — Маг может высчитывать исходы различных действий и ситуаций, а так же плести цепи для их изменения. Вплетать незаметные, ничего не значащие действия, которые ведут к желаемому результату.

— Это что же — они могут творить будущее? — пораженно поинтересовалась Вера.

— Не совсем так. Они могут подтолкнуть то или иное событие, но всегда есть та часть вероятностей, которую они не могут контролировать.

— Жуть какая. И много таких магов?

— Я знаю только одного и он вам прекрасно знаком.

— Виктор, — мгновенно догадалась я.

За столом повисло тягостное молчание.

Я тихонько поставила кружку с чаем на стол и, оперевшись о локти, обхватила голову руками, пытаясь понять, что это могло бы означать.

— У меня какое-то странное чувство, — тихо произнесла я, — Словно меня обманули…

Подняла голову и встретилась с ожидающим объяснений взглядом подруги.

— В день нашего знакомства с Виктором, со мной случилось столько неприятностей одновременно, сколько не случалось за последний год. Может…, - запнулась на полуслове я, — может кто-то сильно поспособствовал всем этим неприятностям. Ваня?

Повернулась к бесу, ожидая объяснений, но тот лишь развел руками.

— Все может быть. Начальство не информировало меня о своих действиях. Тем более со мной никогда не делились информацией о вторых Хранителях. Но допускаю, что Виктор мог подвести к принятию этого решения. Ведь если бы ты не оказалась в той или иной ситуации, то вряд ли бы согласились принять предложение незнакомца.

— Вот сволочь! — в сердцах ругнулась Верка, хлопая себя по коленке, — И как бы мы без вас рогатых жили хорошо!

Ваня открыл рот, что бы защитить честь рогатых, но подруга услышала детский плачь из комнаты и засобиралась.

— Так! Засиделись мы тут в гостях. Ты, — строгий взгляд на меня, — Смотрю уже оживела, раз домой мужика приволокла. Поеду я к себе. Отдохну от ваших потусторонних штучек.

— Я отвезу! — подскочил за ней следом Ваня, наткнулся за злющую мину и смущенно проблеял, — С детишками помогу.

— Ладно, — с истинным королевским величием согласилась девушка и побежала собирать детей.

Они очень быстро уехали, оставив меня одну-одинешеньку со своими невеселыми мыслями и мирно посапывающим во сне Повелителем, которому, похоже, снились хорошие сны.

Настроение окончательно испортилось и, вернувшись на кухню, решила сварить какао. Бабушка часто мне его варила в детстве, когда я болела.

Подогрела молоко, добавила сахара и засыпала какао порошок.

Как же приятно укутавшись в теплый плед сидеть у окна, пить горячее какао и смотреть, как на улице играет вьюга в свете ночного фонаря и яркого диска луны.

Наутро все наверняка заметет снегом.

Пришла зима.

Скоро Новый год.

А так и не разобралась со своей никчемной жизнью.

Рассказ Вани о магах вероятностей, признаться выбил меня из колеи.

А что если Лёнина измена это тоже работа мага?

Я понимала, что маг только подталкивает людей к определенным поступкам, тщательно изучая психологию объекта. Если мой бывший не был бы способен на предательство, то никакая магия не могла заставить его поступить так, а не иначе.

И от этого становилось еще больнее…

Что бы отвлечься от грустных мыслей я взяла с полки из комнаты беса книгу. Он читает Гарри Поттера! Кто бы мог подумать.

Вернулась на свое уютное местечко подле окна и, включив торшер, стала перечитывать давно знакомую историю.

О добре, о любви, о дружбе…

Как уснула, не помню.

Только на мгновение прикрыла глаза, а проснулась от того что мне невыносимо жарко.

Чуть поерзала и едва не подпрыгнула на месте, ощутив у себя на талии тяжелую мужскую руку, которая принадлежала той самой печке, что сейчас мерно пыхтела мне в волосы, вызывая, по меньшей мере шоковое оцепенение.

С учетом того, что дома я была одна не считая нашего пьяного грозы всего Наитемнейшего царства, то о личности грелки догадалась сразу и даже почти не удивилась, когда чуть привыкнув к темноте, опознала здоровую граблю с черными когтищами.