Эльфийский отбор

Глава 3

На утро мне сервировала стол очень бойкая, я бы сказал, девица. То и дело, на что-то, словно с намеком, скашивая глаза и непристойно хихикая. После ее ухода я обнаружил, что вызвало ее столь неуместное веселье. Книга, оставленная баронессой. Тоскливый любовный роман. Никаких дел у меня не было, свои покои я уже успел изучить, в парк выходить не хотелось, из открытого окна то и дело доносился женский говорок. С прелестными, но явно лишенными благородной скромности, простолюдинками, общаться хотелось меньше всего.

Прихватив книгу, я устроился в гостиной, коротая время до ее прихода.

Как и ожидалось, сопровождал Ники-Августу уже знакомый мне демон Асакура, и оба были в боевой форме, которой отныне я был лишен. Роза явила свои шипы, оставаясь прекрасной. Ласковая смерть, вспомнилось. Верно! По сути, она лишь отсрочила приговор, на неопределенное время. И возможно, меня ожидало куда худшее, чем банальная смерть. Но демоны благородного происхождения от данного им слова не отрекаются.

Мы обменялись приветствиями. При том, что магистр Академии Магии был безукоризненно вежлив, в каждом взгляде его, в каждой интонации проглядывала усмешка. Я невольно посочувствовал принцу Августу. Моя же судьба начинала вырисовываться в еще более мрачном свете.

А потом они притихли и вдвоем, весьма невежливо, вперились в меня.

— Что скажешь? — первой нарушила молчание королева.

— Наполовину демон, на четверть — дракон.

Магистр теперь явно усмехнулся, но уже не в мою сторону:

— Ты должна быть довольна. Еще на одну четверть он эльф!

Я не сразу понял, о чем они. Одно дело — догадываться, что кровь твоя грязная, другое — знать доподлинно. Но — эльф?

— Невозможно, — твердо заверил присутствующих.

— Магия огня преобладает, воздух и вода уравновешивают ее, к тому же эти две стихии недостаточно развиты. Уникум, я бы сказал. Кто-то из его родителей был полукровка.

Папочка! Встречу — убью! Говорят, эльфы живут долго. Надеюсь, что и полуэльфы тоже.

— Он должен восприниматься чистокровным человеком, — заметила королева, — Женщиной.

— Даже так? Конкретной женщиной? — уточнил милорд.

— Да. Но этим я сама займусь. Запечатай в нем магию воды и воздуха, оставь для видимости небольшой потенциал ментальной магии, ровно столько, сколько может иметь ученица Школы Магии, одаренная самоучка.

— Ну и задачи ты передо мной ставишь, Ники.

— Асакура, ты можешь.

— Могу, дорогая, много чего могу.

— Милорд, не забывайся! И сделай необходимую защиту. Ты же смотрел девчонку. Пусть приблизится к прототипу, насколько это возможно. Дай начальный пинок его мозгам…

— Импульс, солнце мое, не пугай графа…

Я стоял как дерево, вросшее корнями в землю. Вчера бренди смягчило маячившие предо мной перспективы. Сегодня… я не успел додумать.

— Уже. Готово, — ответил Асакура, — Защиту скопировал у твоей девчонки. Позже еще посмотрю. Пусть адаптируется. Процесс запущен, изменения на ментальном уровне могут сказаться головной болью. Ники, дай ему время.

Я не чувствовал в себе никаких изменений. И сильно сомневался, что во мне может что-то начаться, но спорить не стал. Ни с высокомерным милордом, ни тем паче с королевой, которая верила в меня.

А потом она подошла и коснулась ласково:

— Отдыхай. Все у тебя получится.

Бьюсь об заклад, что милорда перекосило, хм… в переносном смысле. Но усмешку свою он где-то потерял.

— Я тебе еще нужен, Ники-Августа? — довольно резко бросил Асакура.

— Отдыхай, — еще раз повторила мне она, — Приду за тобой вечером. Познакомлю с прототипом.

Портал поглотил их обоих, одновременно. Оставив меня с неприятными размышлениями о чистоте крови и невозможности теперь, зная правду, вернуться к прежнему укладу жизни старшего дома. Что ж, остается только дожить до рождения ребенка Катрин, принять в род и объявить своим наследником. Чистота его крови сомнений не вызовет ни у кого.

Несмотря на все свои моральные потрясения, пообедал я с отменным аппетитом. Дочитал книгу. А потом взглянул на изображение на обложке. Хм!.. И всмотрелся пристальнее. Как и в название: «Принцесса и дракон». Моя королева с обложки светилась улыбкой. Немного грустной. Не удивительно, что я не признал ее сразу. Она была другой, но все же — это была она. Я принялся за чтение еще раз, уже не пропуская ни строчки, ни слова. То, что королева показала мне своего дракона, на мгновение приоткрылась, дорого стоит… Быть какой-то частью своей им и любить его, зазорным для нее не было! Мог ли я, как преданный вассал, считать иначе?

Не удивительно, что всю ночь мне снились драконы. Она и он. А я смотрел со стороны в тщетной попытке взлететь, пока не вспомнил, что вся моя магия отныне запечатана и я мало чем отличаюсь от человека. Но я не просто смотрел, я словно влез в их ощущения и мысли.

Сняв платье, туфли, принцесса вышла в сорочке на балкон, скинула и ее. И обернулась черным драконом. Она собиралась показать себя в полете, и ей было немного неловко и страшно. Все это она передавала своему белому дракону. А от него шла теплая волна поддержки и мягкий укор неодобрения. Одновременно.

«Помоги мне», — мысленно потребовала она.

Сделать первый шаг, чтобы взлететь. Так я это понял.

«Не бойся!», — пришло от него в ответ.

И она отпустила магию воздуха, она пропиталась ею и слилась с ней. И с ним, сознаниями, не знаю, как это возможно? Ники-Августа с закрытыми глазами видела то, что видит он: очаровательного черного дракончика, и на душе у обоих было радостно. Я мог слышать их мысли. Только мыслей как таковых не было. И чувствовал одно желание на двоих: быть рядом и вместе подняться в небо. Ее посыл: «Смотри, просто смотри, любуйся и направляй».

Я был одновременно наблюдателем и этими двумя сумасшедшими влюбленными, которые взмыли в небо…

А потом появился их Император. Словно сошел с иллюстрации в книге.

— Вот оно что! — сказал он, стоя рядом со мной на балконе.

— Такого я еще не видел, — пробормотал следом.

— И меня втянули…

Кому он там жалуется? Никого кроме нас тут нет!

— Да… она просто хочет забрать моего сына! Или уже? Глупцы! В этом мире может не оказаться для вас места.

От его слов мне стало жутко. В небе беззаботно резвилась пара драконов, а Император, увенчанный короной с шипами, продолжал шептать, глядя на них:

— Ты весь мир готова поставить на колени, чтобы получить, то, что хочешь, принцесса?

Потом он хмыкнул и посмотрел прямо мне в глаза:

— Тебя уже поставила, граф Коус? А ты похож на своего отца и тоже не любишь летать? Или третий лишний?..

Я проснулся в поту, словно всю ночь сам размахивал крыльями. Но уже с представлением — что такое ментальная магия. И недоумением — почему она стала просыпаться во мне столь странным образом? Несомненно, чтение перед сном стимулировало мои фантазии. Но столь яркий сон был мне в диковинку. И еще: я понял, что сердце Ники-Августы Адали всецело принадлежит этому белому дракону! Ни для кого другого там места просто нет!

День я провел в общении с обитателями, как оказалось — родового поместья Адали. Наедине с собой и своими мыслями оставаться не хотелось. Со мной были вежливы, улыбчивы, но так или иначе все разговоры сводились к одному. Ники-Августу здесь любили.

Я пытался понять, насколько во мне пробудилась пресловутая ментальная магия. Но мысли собеседников оставались для меня закрытыми. С облегчением вздохнул и к вечеру совершенно успокоился. Августейшая особа в этот день интерес ко мне не проявила, ждал я напрасно. В душе царила легкая печаль. Но спал я спокойно и без причудливых сновидений.

Знакомство прототипом, с человеком, Элизией Роз Латтер состоялось наутро следующего дня.

Ники-Августа, в каком-то совсем уж непрезентабельном наряде, перенесла меня в общий дом Школы Магии, что в герцогстве Рейдих. Пояснив, что следующие пару месяцев мне предстоит неотлучно провести рядом с человеком, среди людей и стать одним из них в итоге. К тому же женщиной.

Две спальни, столовая и скромные удобства — это все, что имела сейчас в магической школе внучка Эдмона 4, короля Эйрста, потерявшего сына, владения и добрую память. Одну спальню она отвела мне и пригласила в столовую. Так, прямо из королевского поместья, я оказался в огромном, неряшливо обставленном доме, именуемым общежитием. Конечно, это было чуть лучше, чем «темная камера». Но, несмотря на то, что во мне запечатали магию демона, человеком я себя совершенно не чувствовал. Да и не желал это делать!. Как и делить жизненное пространство, да и просто смотреть на Элизию Роз Латтер. Существо неопрятное, с выгоревшими на солнце волосами, в дешевом платье вульгарного кроя.

Одно кресел заняла королева. Хозяйка комнат присела за стол. Я оглянулся. Мне оставалось место на диване, либо рядом с внучкой человеческого короля, на колченогом стуле.

Ники-Августа вздохнула, как мне показалось, с укором, и сказала лишь:

— Садись уже, граф. И слушай внимательно. Вопросы будут — задавай. Не стесняйся, вам предстоит тесное и плодотворное сотрудничество!

Я осторожно разместил себя на диване и он ожидаемо скрипнул. Что вызвало улыбку у присутствующих дам, а повторный скрип уже неприкрытый смешок.

— Привыкнешь, — с улыбкой заверила меня королева.

— И довольно скоро, — поддакнула ей внучка короля.

Пришлось выдавить из себя улыбку и мне. А потом просто расслабиться и делать то, собственно, зачем я тут. Сидеть и слушать.

— Король Эдмон Окаянный, — сказала Элизия, — Тот, кто отрекся. Мой дед. Однажды он решил, что не достоин трона, что власть — это зло. Отрекся от наследника, дочери с мужем и внучки, изгнав всех в провинцию, а потом просто оделся в рубище и вышел в город, вещать народу, что-то о равенстве и свободе, которую всем дарует его божественное просветление.

Ники-Августа слушала ее откровения, возможно, не в первый раз, но очень внимательно. Я следовал ее примеру. Для меня были в диковинку все имена и названия, интереса к людям и их заботам я никогда не имел. Но Элизия сумела привлечь к себе внимание. И к тому же, в будущем, мне предстояло стать ею, на какое-то время. Я слушал ее рассказ и одновременно разглядывал, запоминал, впитывая в себя ее черты.

— Его божественное просветление закончилось в королевстве резней и междоусобицей. Моего отца убили на моих глазах. Дед отправился следом, но этого я не видела. Принц пытался вернуться во дворец с горсткой верных людей. Не стало и их. Мы с матерью благоразумно сидели в деревне, принцессу в народе любили и одновременно жалели. Жалели, потому что жили мы едва ли лучше своих крестьян. Когда все успокоилось и к власти пришел Крикаус, нам даже позволено было вернуться в столицу, во дворец. Но тут мать впервые и в резкой форме отказала узурпатору. Я не понимала почему она это делает, долго не понимала. Пока мне не исполнилось восемнадцать и мать вдруг придумала выдать меня замуж.

Элизия замолчала, словно на перепутье: что стоит говорить, а что не важно. Потом невесело улыбнулась и подмигнула мне:

— Это только присказка, граф, сказка будет впереди. Устраивайтесь поудобней, рассказ будет долгий.

Мы дружно закивали. И устроились как нам было велено. Я откинулся на спинку дивана, на кресле, подобрав под себя ноги, кошкой свернулась королева.