Эмиль. Мне тебя не вернуть (СИ)

Глава 42

— Что на них раскопал? — оставив бумагу на диване, поднимаюсь и иду к Эмилю. Сажусь на стол прямо перед ним.

Он так и сидит в расслабленной позе. Но уголки его губ еле заметно дергаются. Значит, доволен моим поступком.

— Отец Натальи перешел дорогу не тем людям. А потом продолбал пару важных проектов. Можно сказать, что обанкротился. Весь его бизнес висит на волоске. Да только… Судя по поведению Наташи и Салтыкова… Они ни черта не знают. Глеб в тот же день свалит, узнав, что у его бабы нет ни гроша за душой. Он же из-за денег с ней был.

— Откуда такая уверенность? — тихо уточняю я.

— Я его характер прекрасно знаю, Арина. Знаю, на что он способен ради бабла. А когда их нет… — усмехается.

— И когда ты планируешь раз и навсегда расправиться с ними?

— Очень скоро. Через три дня намечается важная встреча. Вот как раз там и Глеб узнает, что он снова ни на что не способный тип. Посмотрим, какой будет первый порыв. Сейчас он выпендривается своими возможностями. Точнее, совсем не своими. Все принадлежит Наталье. Но очень скоро ее карты будут заблочены. Вот тогда никаких отношений у них с Глебом не останется. Знаешь, не полезь они к нам восемь лет назад… У каждого из нас была бы своя семья.

Желания комментировать слова Эмиля нет. Да и вообще мне не особо хочется их обсуждать. Слишком много чести!

— Я отвезла Эмилию в школу. По пути увидела тачку Натальи, однако… из салона вышла не только она.

— Я знаю, Арин.

— А когда вернулась, так решила проверить, в ресторане ли они. Оказалось, что да. И Глеб с ними.

— Пусть кайфуют. Немного осталось.

Я пристально смотрю в глаза Эмиля. И киваю. Скорее всего, своим мыслям. В информации, которую я преподнесла ему, чем рассчитывала удивить Бестужева, оказывается, он даже не нуждается.

Встаю и наклоняюсь к Эмилю, целую его в колючую щеку и уже хочу отстраниться, как он ловит мое запястье и тянет на себя. Усаживает на свои колени. С годами его эта привычка никуда не делась. Любит он, когда я так близко к нему нахожусь.

— Я соскучился, Волчонок. Надеюсь, больше не будешь вести себя так отстраненно. И смотреть на меня как на врага. Эта неделя была такой нервной… Когда ты такая холодная… Меня наизнанку выворачивает от злости и боли одновременно. Пора нам уже все начать с нуля, не находишь? Пора стать семьей. Настоящей семьей.

— Для начала, Эмиль, надо бы избавиться от тех, кто нам жизнь ломает. И если честно, то я боюсь, что они начнут лезть к дочери. Они ничего перед собой не видят. Я не понимаю их, ей-богу. В них столько ненависти… Ну что мы им сделали, подскажи, пожалуйста. Что мы сделали восемь лет назад? Просто любили, мечтали о спокойствии. Но в итоге…

Из горла вырывается истерический смех. Я вздыхаю, обхватывая шею Эмиля и касаясь его губ своими. Он целует нежно, трепетно. Кладет руку на мой затылок и сжимает его, не дает возможности увернуться. Отпускает только тогда, когда я начинаю задыхаться от его сумасшедшего напора.

— Остановись, Эмиль, — шепчу, когда он скользит ниже, царапая кожу щетиной. — Не надо… У меня шея вся красная будет, и сотрудники сразу же поймут, чем мы тут занимались.

— Да мне похер, — цедит, снова набрасываясь на мои губы, как изголодавшийся зверь. — Хочу тебя. Прямо сейчас и здесь.

Его слова будто отрезвляют. Отстраняюсь и заглядываю в синие глаза — они стали темнее от возбуждения. Мы в офисе неоднократно занимались сексом, не отрицаю. Однако у меня на сегодня совсем другие планы, и поддаваться соблазну в данный момент в мои планы совершенно не входит.

— Нет, милый, — отрицательно качаю головой, проводя указательным пальцем от его шеи до самой груди. Застегиваю первые две пуговицы, которые он постоянно оставляет расстегнутыми. — Дождись вечера. Мне нужно ехать за дочкой. Она спросила, не поссорились ли мы с тобой, а я ответила, что нет. Как раз вместе проведем этот вечер в теплой обстановке, чтобы она не думала, что я вру. Сама буду готовить. Собственными руками. Мне еще в магазин надо заехать. Так что…

— Волчонок, — выдыхает Эмиль. — Ты же не оставишь меня в таком состоянии? — он кивает чуть ниже своего живота. Да, я чувствую его возбуждение, однако ничего с этим поделать не могу. Ночью. Исключительно.

— Еще как оставлю, — улыбнувшись, снова прижимаюсь к его губам, затем кусаю его подбородок. — Встретимся дома. Не опаздывай. Окей?

— Хорошо, — выдавливает из себя, отпуская меня. Но я вижу в его глазах разочарование. Жаль его, конечно. Но ничего. Ночью все будет отлично.

Покидаю кабинет Эмиля, направляюсь в свой. Забираю сумку и отправляюсь на парковку. Сначала в магазин. Как раз накуплю всего, чего так сильно хочется. Что-то в последнее время безумно тянет на кислое, но настроения заезжать в маркет вообще не было. Все мои мысли были заняты той беременной Анжели и вопросом: от кого ребенок? Но сейчас мой позитивный настрой на этот вечер ничего не испортит. Нужно отпустить домработницу. Пусть отдыхает. Я сама справлюсь с ужином.

Прежде чем заметить свой автомобиль на парковке, я почему-то цепляюсь взглядом за тот самый красный… Который принадлежит Наталье. Однако за рулем не она, а Салтыков, который пристальным взглядом разглядывает меня. Он покидает салон, я же иду в сторону своей машины. Он, кажется, пришел мне настроение испоганить, однако у него ни черта не выйдет. Я не позволю. Если он думает, что мы ни хрена об их планах не знаем, то горько ошибается.

— Арина, подожди, — догоняет он меня.

— У меня на тебя времени нет, — говорю как есть. Выходит грубо, но мне абсолютно все равно. — Да как ты вообще смеешь появляться на моем пути? Как не стыдно?

— Пять минут, — голос у него странный. Заболел, что ли? — Дай мне всего пять минут. И не кричи. Пожалуйста.

Вообще-то, я даже не начинала. Да, голос повысила, однако не настолько, чтобы все услышали.

И что же он мне расскажет? Что Эмиль меня обманывает? Что у него есть пузатая женщина, которая приперлись сюда за ним? Как бы мне не выпалить от злости, что я все знаю и что не надо мне лапшу на уши вешать. Однако при таком раскладе я боюсь, что план Эмиля сорвется и мы не сможем отомстить этим тварям, которые нам жизнь испоганили.

— Глеб, мне честно не до тебя сейчас. Есть дела гораздо важнее болтовни с тобой. Да и с каких таких пор я должна уделять тебе свое драгоценное время? Ты мне кто? Друг? Может, просто хороший человек, который бежал на помощь, когда я была в беде? Вроде бы ни один вариант не подходит…

— Как раз сейчас ты в беде, — ухмыляется он самодовольно, обнажая ряд белоснежных зубов. Достает из кармана пачку сигарет, вытаскивает одну и зажимает губами.

— Интересно… Ну давай тогда, выкладывай. Заинтересовал.

Ни хрена подобного. Меня тошнит от этого человека. Я терпела его несколько лет. Каждый проклятый день мечтала, чтобы он однажды исчез из моей жизни. И вот, вроде бы совершилось. Но они же должны расплатиться за свои поступки, верно? Из-за него я своего малыша потеряла! У Эмилии могла бы быть сестра или же брат. Но нет! Такого не случилось! И всему виной этот сукин сын! И его сучка Наталья!

Чиркнув зажигалкой, Глеб затягивается сигаретой. Выпускает струйку дыма и только потом тянется к внутреннему карману, достает оттуда конверт. Протягивает мне.

Я нехотя открываю его. Там фотографии Эмиля с той самой Анжели. В обнимку, в постели… А вот на третьей сидят за одним столом в каком-то роскошном ресторане.

А еще тут есть бумажка. Точно такая же, в какую я всматривались в кабинете Эмиля. Все совершенно одинаковое, кроме одного. Если минут двадцать назад я облегченно выдохнула, увидев отрицательный результат анализов ДНК, то сейчас я читаю совсем другое: Эмиль отец ребенка Анжели.

— Что это? — шепчу не своим голосом. Умом понимаю, что это очередная игра наших врагов, но опять же грудь царапает неприятная боль.

— Бывшая баба Бестужева беременна от него. Уже приличный срок, Арина. Результаты ДНК перед твоими глазами. Надеюсь, он тебе рассказывал о ней?

Усмехнувшись, я оглядываюсь. Лишь бы не смотреть в глаза Салтыкова и не наорать на него. Потому что я буквально схожу с ума… Будь сейчас под рукой что-нибудь тяжелое, клянусь, я бы треснула им по его голове. Да так, чтобы он никогда в жизни больше не очухался.

— Я тебе не верю, — честно признаюсь. — Такого не может быть. У Эмиля не может быть другой бабы. Беременной бабы! Ты врешь.

И да, немного строю из себя дуру. Но мне нужно держать себя в руках. Пусть ревность и царапает внутренности, причиняет боль.

— Я могу устроить тебе встречу с той самой бабой. Прямо сейчас.

Кошусь на наручные часы и понимаю, что в маркет я, скорее всего, заеду уже после того, как заберу дочь. А встреча с Анжели мне даром не нужна. Она всего лишь повторит слова Глеба. А я не верю никому. Никому, кроме Эмиля.

— Я подумаю, — открываю дверь автомобиля и сажусь за руль, спрятав бумагу и фотографии обратно в конверт. Бросаю на соседнее сиденье. — Выйду на связь, если что.

Ни черта подобного. Я не наступлю на те же грабли, Салтыков. Потому что я доверяю Эмилю. И ни капли не сомневаюсь в его честности и искренности. Я же отчетливо вижу, как его глаза загораются при виде меня. Как он меня хочет. Любит ведь, я уверена!