Эридон. Игры судьбы

Глава 4

Астрид Веленская

Я продолжала отбывать наказание в академии. Прошло уже два месяца, а ощущение – будто попала в дурной сон, от которого никак не очнуться. Лекции, практики, зачёты, тренировки и постоянная необходимость быть кем-то другим – всё это давило и утомляло. Большинство преподавателей, казалось, соревновались в умении говорить много, но не по существу. Магию не выучить по книжкам, как и убивать нельзя по методичке.

Однако пара положительных моментов все же имелась.

Магистр Салтон и мистер Вернер были редким исключением из этого унылого парада. Они не вели пустых разговоров и не пытались набить себе цену. На их занятиях адепты учились выживать. Особенно у Вернера: если после его тренировок ты ещё мог ходить – значит, ты схалтурил. Он не щадил никого, не делал поблажек ни девушкам, ни аристократам. Его интересовало только одно: на что ты способен, когда не осталось ни сил, ни магии, ни воздуха в лёгких. Ему был важен дух. И за это я его уважала.

А на тёмных искусствах… Там всё иначе.

Салтон не просто преподавал, он раскрывал ткань мира слой за слоем. Его уроки были похожи на разговор с тьмой: древней, живой, разумной. Он не говорил, что бояться тьму глупо. Он показывал, как с ней договариваться. Как слушать её дыхание. Как чувствовать, когда она смотрит на тебя в ответ.

Среди демонов в совершенстве ею владеют только мрачные, из доме́на8 У́мбракс. Это особый вид демонов. Они единственные, кому неподвластны другие стихии, – только тьма. Почему? А Хаос его знает. Мрачных демонов создаёт сама Калире́т, богиня тьмы. Ими невозможно родиться, у них нет потомства. Никогда не будет.

Мрачные – щит и меч Долины. Их не призывают к бою, они сами приходят первыми. И с ними тьма. Огромный туман, чёрный, как обсидиан, окутывает ряды противников. Крики, стоны, мольбы, хруст костей… а когда туман рассеивался, оставались лишь мечи и кровь. Очень много крови.

Мрачного демона можно убить. Их убивали. Но именно мрачных боятся больше всего. Потому что они – одиночки, которые верны только повелителю. У них нет семей. Нет любимых. Нет причины спасать свою жизнь. А значит – нет страха. Нет слабости. Нет жалости.

Не самая счастливая участь. И мы бессильны им помочь, как бы ни пытались. А попыток было много. Повелитель приложил немало усилий, чтобы у мрачных появились семьи. Но все дети умирали ещё до рождения, а вместе с ними погибали их матери. Демонессы сознательно шли на риск, потому что любили и хотели семью, но в итоге находили смерть. Тьма изнутри уничтожала мать и дитя, словно утверждая: «Только я могу дать мрачному жизнь».

Однажды нам показалось, что мы нашли выход: одна девушка из домена Вента́рис смогла выносить ребенка дольше, чем остальные. Мы уже думали «получилось», но в день родов… то, что осталось от неё, заставило отвернуться даже самых стойких. А мрачный молча стоял у её ложа трое суток, потом шагнул в собственную тьму и исчез навсегда.

Тяжелый удел этих демонов – вечное одиночество.

Кстати, об одиночестве.

В последнее время оно куда-то исчезло из моей жизни. И я пока до конца не определилась, устраивает меня это или нет. После вечера в «Золотом драконе» мы с Андрасом остались наедине, отправив Тиану в академию под предлогом срочного обсуждения магических трактатов. На самом деле мы обсуждали меня.

Вернее, то, что Андрас знал, кто я.

Знал с самого начала. Прислала его, конечно, маменька – неподражаемая, всевидящая и крайне назойливая, как и полагается матерям. Открываться мне он не планировал, но ситуация вышла из-под контроля и дабы защитить мою венценосную голову, он решил дать клятву, которую обычно дают воины личной охраны правящей семьи. Теперь у меня есть демон-телохранитель с официальной печатью и хроническим инстинктом защитника.

С Тианой потом тоже началась целая эпопея. Ей, оказывается, нужно было объяснить, откуда я знаю ш’энкарский. Я лично считала, что не нужно. Но Андрас настаивал: мол, люди склонны объяснять. Пусть объясняют. Я – нет.

Отчитываться, оправдываться, объяснять – всё это демон делает только перед повелителем.

Но вернёмся к одиночеству, которое внезапно растворилось. Мы почти всё время проводим втроём: на лекциях – рядом, на практиках – вместе, и нас ставят в пары будто специально. Даже на выходные выбираться стали как трио сомнительных приключений. Признаю, я начала привыкать.

Не то чтобы меня от этого радость обуяла, но факты – упрямая штука.

Желание убить Тиану всё ещё случается. Иногда весьма ярко и с живописными образами. Но я с этим справляюсь. Ночью уже не просыпаюсь с огненным шаром в руке и готовностью перезапустить её жизненный цикл. Это прогресс.

Да и она теперь моя соседка.

После того как Элеймистину перевели на факультет зельеварения, Тиана весело въехала в мою личную зону комфорта с вещами и подушками. С тех пор терпение моё переживает ежедневные испытания. Порой я забываю, что она полукровка. Иногда – слишком хорошо помню. Чистокровного дракона я бы не пощадила. Ни за что. Но наполовину – это почти не враг. Почти.

Теперь про щеночков. Рианс и Никлас будто бы специально появляются там, где оказываемся мы. В библиотеке, в коридорах, в столовой, у ворот. Случайные встречи каждый раз заканчиваются перепалками. Я не помню, чтобы хоть одна наша встреча прошла спокойно. Всегда взаимные уколы и странное напряжение.

Так что я со всеми подробностями продумала около четырнадцати вариантов расправы с ними. Андрас, кстати, ни разу не возражал. С азартом поддержал почти все мои планы, особенно те, где применялись горящие клинки и токсичная жижа из болот Глархна́ра.

Как выяснилось, демон сталкивался с недооборотнем лично. Говорит, пообщались очень «тепло». Раны заживляли оба. Но рассказывать, что именно они не поделили, Андрас отказался. Даже после того, как я напомнила ему, кто я такая и на чьей голове в будущем будет корона. Наверное, что-то личное. Или позорное. Или одновременно и то, и другое – с этим у них всегда сложно.

В общем, одиночества нет. Есть странный круг общения, куча вопросов без ответов и необъяснимое чувство, будто всё только начинается.

А пока я снова торжественно хоронила остатки своего терпения на очередной лекции мистера Гло́бу – ходячего примера того, как не стоит преподавать. Мы с ним, скажем так, нашли общий язык только в моих кошмарах, где он молча тонет в лаве. С первого занятия он умудрился так переврать историю демонов, что у меня зачесались руки и запульсировала магия.

– Адептка Веленская, люди вашего возраста не могут иметь и малейшего понятия о сути демонов. Благодарите судьбу, что вы не сталкивались с ними, – надменно изрёк он, будто вещал с вершины пьедестала.

Андрас тогда на законных основаниях поднял шум на всю академию. Лично следил, чтобы я не устроила профессору экскурсию в тёмные переулки с элементами портала и случайной амнезии. Глобу в итоге отделался академическим выговором и парой ночей, полных ужаса, – спасибо мне и моему богатому воображению. Демоны в их истинной ипостаси – завораживающее зрелище. Особенно когда нависают над тобой ночью, шепчут на ухо и тянут за ногу под кровать. С тех пор Андраса на занятия Глобу больше не ждет, мол, «знает предмет на уровне преподавателя». Ну, ещё бы.

Вообще, зрелище демона в ипостаси не всякий выдержит. В учебниках её скромно называют «олицетворением зла и разрушения».

Боги, ну кто так описывает?!

Нет, серьёзно. Даже у бездны больше поэтического таланта. Истинная ипостась демона – это безупречное воплощение силы. Хитиновая кожа как скальная порода, вышедшая из глубин пещер. Цвет в зависимости от доминирующей стихии: тёмно-алый, чёрный, аметистовый… За спиной раскрыты огромные крылья, словно ночные тени. Перья, окаймленные шипами, дают возможность использовать их не только для полётов, но и для атаки. Один мощный взмах крыльев способен вызвать вихрь, сбивающий врага с ног. Покрытый чешуей гибкий хвост позволяет легко маневрировать в полете, а во время боя является оружием, способным сокрушить камень.

Как жаль, что мне сейчас она недоступна.

На этой мысли я огорчённо вздохнула. Неприятно быть тем, кого боятся, но не иметь возможности выпустить когти наружу. Чувствовать, как сила шевелится внутри, ждёт, напоминает. И быть не в силах ею воспользоваться.

Тем временем мистер Глобу вещал о войне между демонами и драконами с невыносимо напыщенным выражением лица, будто сам был одним из героев сражений. Я почти не слушала эту очередную трактовку событий, выверенную под удобный нарратив, где демоны – хищники, а драконы – жертвы. Ложь, завернутая в шёлк слов.

Но когда он произнёс дату начала конфликта, память будто ударила. Всё потемнело, я словно вернулась туда, обрывки воспоминаний калейдоскопом замелькали в голове.

…Горит всё. Камень, трава, плоть. Воздух дрожит от магии, пропитан пеплом и гарью. Чёрное от дыма небо. Я стою в грязи и крови по колено. Под ногами – тела своих и чужих. Где-то кричит демон, залитый собственной кровью. Без крыла. Вокруг него скапливается мрак, мрачный спешит добить раненого, прежде чем его потоки разорвутся и безумие сожрёт разум.

Моей руки касается чужая – раненый демон, которого я едва удерживаю на ногах, пока его хвост волочится по грязной траве.

…Слева – плотная атака драконов. Крылатые силуэты в воздухе, по земле идут в человеческом обличье – клинки, магия, рёв. Один из них кидает пламенный разряд, я успеваю перекрыть щитом, но сила удара отбрасывает меня на спину. Вкус металла во рту. Звон в ушах.

Вскидываю руку, отпускаю в небо огненный круг – он срывается с пальцев, ревёт, как зверь, обрушивается на троих. Кричат. Горят. Падают.

…Боль. Когти.

Кто-то сзади разрывает мне плечо. Хватаю кинжал и вонзаю наотмашь – попадаю в горло. Сбоку подходит мрачный. Плотный туман клубится вокруг него. Он не использует слова, жесты или заклинания. Тьма повинуется ему без звука. Дракон, метящий ему в грудь, не успевает среагировать – мрак поглощает его. И ещё одного. И ещё.

…Яркое пятно – драконесса. Бросается на одного из наших, когти в шею, голова летит в сторону. Я поднимаю руку. Огонь вырывается из ладони, выжигая всё на пути. Она не успевает даже обернуться – сгорает заживо.

…Меч просвистел у виска, срезав прядь волос. Я рванулась вбок, присела и ударила клинком снизу вверх. Металл с хрустом рассёк плоть, но дракон не застонал. Только хрипло выдохнул и снова замахнулся. Наши клинки скрестились, и я увидела его глаза. Жёлтые. С вертикальными зрачками. Ощутила силу, исходящую от него, как гул перед извержением вулкана. Но и моя кровь пылала.

Я отбила его клинок в сторону и ударила ногой в грудь. Он пошатнулся, я тут же обрушила магию, пальцы вспыхнули алым. Пламя врезалось в него, но он поднял щит, рванулся сквозь пламя, и мы вновь сошлись. Сталь гудела в руках, мышцы ныли, дыхание стало рваным. Капли крови, его и мои, падали под ноги.

Он был сильнее физически, но я быстрее. Я знала, куда бить и когда бить. Дракон на миг открыл бок, и я ударила в подмышку, туда, где доспех слаб. Он застонал и снова пошатнулся. Я воспользовалась этим мгновением и развернулась, чтобы нанести решающий удар. Огонь вырвался вихрем, обволакивая его. Вскрик. Он рухнул на колени.

Я подошла вплотную. Он посмотрел на меня снизу вверх.

– Драконы не сдаются, – прохрипел.

– А демоны не щадят, – ответила я и всадила клинок в сердце.

…Мрачные на передовой. Их тьма уже накрыла фланг. Там больше нет криков. Только мрак и разлетающиеся клочья магии.

Это была месть. За семью. За имя. За кровь.

…– Адептка Веленская, – донёсся будто сквозь толщу воды голос мистера Глобу. – Расскажите нам условия перемирия после пятилетней войны.

– Демоны отказались от кровной мести. Драконы не нападают на демонов. При покушении на члена семьи повелителя перемирие считается нарушенным. Межрасовые союзы под запретом, – я говорила без запинки, но удары сердца ещё отдавались гулом в ушах.

– Верно. Что стало с детьми от союзов между расами?

– Их изгнали в другие миры.

– По чьей вине началась война?

– Драконов.

– Неверно, – равнодушно бросил преподаватель. – Продолжим.

– Видимо, вы плохо изучали историю, – горло сжалось от злости. – Во время визита в Небесный град был убит наследник Долины.

– Адептка Веленская, прежде чем голословно заявлять о недостаточности моих знаний, следует проверить достоверность своих или чужих домыслов. Демоны сами совершили убийство, чтобы иметь повод напасть на драконов и забрать их территории себе, – назидательно проскрипел его голос, и Глобу снова отвернулся к доске.

Так вот что рассказывают в человеческих землях о войне?! Мы сами убили наследника? САМИ?

Пламя медленно начинает просачиваться сквозь сжатые пальцы.

– По-вашему мнению, повелитель приказал убить собственного сына и наследника? – мой голос показался мне сталью, готовой сорваться в бой.

– Именно, – Глобу отвечал, продолжая что-то писать на доске. – Эти политические игры иногда заходят слишком далеко и даже сильнейшие теряют рассудок и совершают необдуманные действия.

На последних словах этого ублюдка меня трясло, как в лихорадке. Пламя вспыхнуло в пятках и живой змеёй поползло вверх, обвивая ноги, сжимая талию, взрывая грудную клетку. Ярость разрывала изнутри, требуя выхода, я должна была вот-вот сменить ипостась, но… печать не пускала. Силы были заперты, как зверь в клетке, и теперь этот зверь терзал меня изнутри.

В следующую секунду волосы занялись алыми языками, я чувствовала каждый миллиметр пламени. Оно причиняло невыносимую боль, все тело буквально сводило от боли, зрение теряло четкость.

Чьи-то крики донеслись как будто издалека. Я различила искажённый паникой голос Тианы. Потом ещё один. Треск ткани. Запах палёной кожи. Моей кожи.

Я… горю?

Мир куда-то уплывал. Все цвета сливались в один – огненно-багровый. Но ноги отказывались повиноваться. Колени подломились, ладони шлёпнулись в каменный пол, оставляя на нём обугленные следы. Попыталась заглушить магию – не вышло. Пламя не слушалось. Оно било из меня, как кровь из артерии, и с каждым вдохом боль становилась сильнее.

Где-то в этом пекле прозвучал голос. Мужской. Знакомый. Андрас? Может быть. Может, я это придумала, потому что больше не выдерживала.

Мир вспыхнул – и исчез.

Андрас Калести

– Нет, я не успокоюсь! – голосом хлестнул так, что затрещали магические светильники в углах. – На занятии у этого… преподавателя… – рукой указал на виновника, – чуть не погибла адептка. Ещё пара минут и от неё осталась бы только горстка пепла! А он ничего не сделал!

– Лорд Калести, я понимаю ваше негодование, но попрошу заметить… – ректор академии, высокий мужчина с непроницаемым взглядом и в безупречно выглаженной мантии, осторожно приподнял ладонь в примиряющем жесте.

– Я уже заметил, лорд Берг! – я буквально зарычал. – Заметил, как устроено обучение в этой академии! Да вы хоть понимаете, что, если об этом узнают в Долине, войны не избежать. Только на этот раз мы и камня на камне не оставим. Она – наследница! Будущее нашего народа! Вам было поручено обеспечить её безопасность, а вы… – я шагнул вперёд, – с этим не справились.

– Наследница… – мистер Глобу, стоявший в стороне, стал белее мела. – Я не знал… Лорд Берг, вы мне ничего не говорили! Я не знал! – он бросился к столу ректора, голос дрожал. – Помилуйте, я даже не думал…

– Здесь никто не думает, как я вижу, – ядовито заметил я. Желание отдать этого «преподавателя» на съедение дворцовым амаро́кам9 слабее не стало.

Ректор всё так же бесстрастно подошёл к Глобу.

– Мистер Глобу, – заговорил он почти ласково, и положил руку на голову преподавателя, – вы сейчас покинете мой кабинет и не вспомните ничего из того, что было здесь сказано. Faagalo.

Глаза Глобу потухли на мгновение, затем прояснились – уже глупо-добродушно.

– Всего доброго, лорды. Мне пора готовиться к занятию, – попрощался он и вышел из комнаты.

– Теперь можем продолжить, – Эи́рик Берг отошел к огромному окну, занимавшему всю стену.

Я оценивающе посмотрел на спину ректора академии. Мало кто может без страха повернуться спиной к демону, а он более чем спокойно стоял и созерцал вид за окном.

Продолжим…

Я бесшумно подошёл ближе, встал по правую руку.

– Я не посвящал весь преподавательский состав в тайну происхождения Астрид.

– Астарта, – поправил я.

– Здесь она Астрид, – он повернул голову, взглянув мне в глаза. – Не будем отвлекаться от главного. Мистер Глобу ничего бы не смог сделать. Ему неподвластна магия демонов, и тем более их истинная сущность.

– Ему не нужно было её провоцировать, – в мой голос вновь прорвались угрожающие оттенки.

– Я не снимаю ответственности с мистера Глобу, но он никак не мог знать, что провоцирует её. Он видит человеческую девушку с хорошим магическим потенциалом, а не наследницу под мо́роком.

Молчание повисло тяжёлым саваном. Я думал, глядя на падающий за стеклом снег – тихий, хрупкий, совершенно противоположный тому, что происходило внутри.

– Вы поняли, что с ней произошло? – от голоса Эирика повеяло тревогой.

– Да, но вас это не касается, – пожалуй, мне больше нечего здесь делать.

Сейчас я нужнее в другом месте.

Я уже был у выхода, когда услышал:

– Как же мы сможем её защитить, не зная того, что может ей навредить?

– Это моя забота, – бросил я не оборачиваясь и закрыл за собой дверь. Она тихо щёлкнула, ставя точку в этом разговоре.

***

Дверь в её палату была открыта. Я прошёл внутрь, стараясь ступать бесшумно, чтобы не нарушить покой. Она спала. Лежала на боку, уткнувшись лбом в подушку, губы слегка поджаты, брови сведены, словно даже во сне её не отпускала боль.

Что же произошло?

Этот вопрос не отпускал с самого утра. Колол изнутри, как заноза в сердце. Ни в одной записи, ни в одной истории не упоминалось, чтобы демон с запечатанными силами смог призвать истинную стихию.

А она смогла. Стихия отозвалась на зов. И едва не убила её.

Это даже звучит дико. Всё равно что мать, дрожащая от любви, задушит ребёнка в объятиях. Пламя, что должно защищать, обожгло. Огонь, что всегда был её продолжением, обратился против неё.

Я опустился на стул рядом, глядя на неё и продолжая размышлять.

Астарта Ш’эрен, наследница демонов, – последняя из домена Пламени. Все остальные погибли, оставив после себя лишь эхо в памяти стихий.

Никто не может сказать, как именно огонь способен навредить носителю. Как будто сама стихия больше не понимает собственных границ. Как будто огонь опалил сам себя.

Подумать страшно: ещё пара мгновений – и мы могли её потерять, а вместе с ней и мирное небо над головой.

Я осторожно провёл тыльной стороной ладони по её запястью. Кожа была тёплой, гладкой – ни следа от утреннего выброса. Астарта казалась сильной, дерзкой, неуязвимой. Вечно с вызовом, вечно на грани. Но внешнее обманчиво. Я знаю: внутри неё живет та девочка, что осталась одна в мире, где всё, что она любила, сгорело дотла.

Та, что до сих пор проживает боль.

– Ты со всем справишься, Астарта.

Астрид Веленская

Просыпалась я мучительно медленно. Будто из глубин холодной воды пыталась всплыть на поверхность, но каждый раз кто-то тянул обратно в давящую темноту. Сознание то возвращалось, то ускользало. Мелькали тени, голоса – кто-то звал, кто-то задавал вопросы. А я не могла даже шевельнуться.

Когда глаза все же открылись, я сразу поняла: никогда в жизни не чувствовала себя настолько паршиво. Всё тело ломило, как после затяжной тренировки… или гулянки. Голова пульсировала, будто в ней барабанил разъярённый оркестр, а во рту пустыня, причём с песчаной бурей в придачу. И ведь вроде не пила…

Попыталась приподняться, и тут в голове пронеслась волна воспоминаний.

Пламя. Мой огонь. Моя стихия… сжигала меня изнутри!

Я стиснула зубы и осторожно опустилась обратно, мало ли что…

– Адептка Веленская, как вы себя чувствуете?

Видимо, я сильно ушла в свои мысли, раз не заметила появления гостя. Это уже становится привычкой.

У двери стояла фигура в безупречном костюме, словно выточенная по лекалам мастера: прямая спина, чуть приподнятый подбородок, руки сцеплены за спиной. Чёткие черты, острые скулы, высокий лоб. Прямой нос удерживает на себе мостик очков. Волосы тёмные, с вкраплениями пепельных прядей на висках. Морщинки тонкими линиями в уголках глаз и лёгкие складки у рта. Выражение лица безэмоциональное, но отнюдь не равнодушное. Скорее, оценивающее. Он будто прикидывал, сколько именно неприятностей я принесла академии утренним шоу.

– Лорд Берг, – прохрипела я во время второй попытки сесть на кровати.

На этот раз успешно.

– Кого-кого, а вас не ожидала увидеть в числе моих… эээ… посетителей.

В горле пересохло, говорить не хотелось от слова «совсем», глаза лихорадочно искали что-нибудь с жидкостью, но обнаружили только вазу с цветами.

Не при ректоре же.

– Не каждый день я получаю известие о том, что адептке настолько не нравится предмет, что она решает устроить акт самосожжения прямо в аудитории, – сухо отозвался лорд Берг, приблизившись к кровати.

Стоп, а это не моя кровать. И комната не моя. Я где?

Моргнула и начала озираться по сторонам, чтобы определить своё местонахождение. Вывод был неутешительным: лазарет академии. Белые стены, белый пол, белые кровати и мебель. Всё стерильно до отвращения.

Честное слово, если бы не сковывающее тело истощение и общее состояние «как будто меня тащили без сознания по булыжникам», я бы всерьёз задумалась, не вылить ли что-нибудь на эти ослепительно чистые стены.

– Я все ещё жду ответа на свой вопрос, – ректор решил прервать мои размышления о порче имущества академии на фоне паршивого самочувствия и очень плохого настроения.

Взмах руки – и на прикроватной тумбе материализуется кувшин с водой и прозрачный бокал. Мелочь. Но в тот момент, как послание от самой богини.

Слава дядюшке Хаосу, вода!

Я бы и сама проделала такой же фокус, но мои резервы пусты, а артефакты для их восстановления в комнате общежития.

Благодарить не стала, как и наливать воду в стакан. Схватила сразу кувшин. Глотала жадно. И, откровенно говоря, после этого ощущения становились чуть менее убийственными.

– Этот акт был в знак протеста против профнепригодных преподавателей академии, которые искажают исторические факты, – оторвавшись от пустого кувшина, я, наконец, ответила.

– Вообще-то я спрашивал о вашем состоянии, но этот факт тоже приму к сведению, – губы ректора чуть дрогнули, обозначив нечто вроде улыбки. Или ухмылки. Кто его разберёт.

– Примите-примите, – буркнула я, наконец-то чувствуя, что действительно говорю, а не скриплю как телега.

– Думаю, вопрос о квалификации своих коллег я буду решать уж точно не с первокурсницей, которая не умеет контролировать свои эмоции, а значит, и способности, – спокойно ответил он. – Вам следовало бы посещать больше медитативных занятий, если вы всё же намерены окончить академию и стать боевым магом. Вы же не хотите запятнать имя своего отца?

Я оторопела.

Он знает?

Нет, не может быть. Морок, который наложил повелитель, не пробить. Даже если кто-то и увидит, что он есть, не сможет распознать плетение. Может, просто неудачное совпадение? По легенде, я дочь торговца. Торговец вполне может быть отцом с хорошим именем… Верно?

Но пока я лихорадочно пыталась найти логичное объяснение, лорд Берг исчез. Испарился, как будто разговор подошёл к концу, и он просто перешёл к следующей задаче.

Прекрасно. Ещё одна беседа, из которой я ничего не поняла. Наставник бы меня прибил за такую невнимательность. Надо завязывать уходить в себя. Даже если там уютнее.

– Ладно, ещё не вечер, – сказала я себе, потянулась и с некоторым трудом села на край кровати. Комната покачнулась, но не рухнула. Это уже достижение.

Пора выбираться из этой белоснежной комнаты в мир ярких красок и противных преподавателей.

Рианс Либери

– Как это – начала гореть? – я чуть приподнял бровь, отрываясь от чтения, но продолжал держать палец между страницами.

– А кто ж его знает, – Никлас стоял посреди комнаты, с явным удовольствием разыгрывая из себя хроникёра бедствий. – Они с мистером Глобу вцепились друг в друга, как два грифона за добычу. А потом она просто вспыхнула. Ни заклинания, ни предупреждения. Огонь полыхнул во все стороны. Говорят, когда её выносили, на коже были волдыри, а местами обугленное мясо…

Он поёжился, будто видел перед собой это зрелище.

– Уверен, что это не наведённое заклинание? – лениво спросил я, возвращая внимание книге.

– Уверен. Целый день преподаватели всё проверяют – нет никаких следов вмешательства, всё чисто. Она действительно подожгла себя сама. А теперь оторвись от своих трактатов и признай, что всё это звучит дико, – добавил он, и, прежде чем я успел отреагировать, выхватил книгу из моих рук и швырнул в угол. Книга с глухим шлепком ударилась о ковёр.

– Я тебя слышу, Ник, – сказал я, поудобнее устраиваясь в кресле. – Но мог бы не швыряться редкими экземплярами.

– Так слушай внимательно. Тебе не кажется это странным?

– Уверен, что это какой-то её фокус. Или ей настолько опротивело общество мрачного, что таким образом она решила избавить себя от мучений, – ухмылка сама по себе появилась на лице.

– Демон, – буркнул Ник, скривив губы. – И как только у них хватает совести вылезать из своей Долины?

– Вопрос становится вдвойне риторическим, когда в нём упоминаются демон и совесть, – я встал и подошёл к буфету. – Налить?

Никлас кивнул и отошёл к окну. Гроза за стеклом не утихала третий час. Гром гремел с такой яростью, будто стихия решила подыграть нашей ситуации.

– Ничего не нашёл? – спросил друг, не поворачивая головы.

– Пусто, – ответил я, разливая вино в бокалы.

Один осушил залпом и тут же наполнил снова.

– Я уже перестаю верить в успех. Пять месяцев, Ник. И всё как сквозь пальцы. Мы знаем, что кто-то здесь, чувствуем это. А в руках только пыль и обрывки.

– Может, мы не там ищем? – Ник оторвался от созерцания происходящего за окном и повернулся ко мне. – Есть же вероятность, что мы просто неправильно расшифровали.

– Нет! Ошибки быть не могло. Только если это все не является одной большой ошибкой.

– Может, это всё-таки она? – тише сказал друг, подходя ближе. – Столько совпадений…

Я покачал головой.

– Не думаю. Она слишком ярко себя проявляет.

– А если на это и расчёт? – Никлас поднёс бокал к губам. – Иногда мне кажется, мы уже стоим прямо перед дверью, просто не видим ручки.

– Тогда это было бы весьма в нашем духе, – я устало усмехнулся. – Найти, не распознать, упустить.

– План-шедевр, – фыркнул он. – И всё же, что-то в этой девчонке не так. Я это чувствую.

– Да всё с ней не так, – тихо произнёс я, отпивая из бокала. – Именно это меня беспокоит.

Мы одновременно посмотрели на грозу за окном. По коже прошёл знакомый холодок, который всегда предвещал перемены. Или беду.

– Тогда продолжаем поиски, – и мы оба вернулись к заваленному книгами и документами столу.

Астрид Веленская

Зайдя в комнату, я первым делом достала из сумки артефакт в виде полумесяца и надела его на шею. Магия в нём отозвалась привычным покалыванием кожи. Тианы в комнате не оказалось, и это очень хорошо. Не готова я сейчас к вопросам и придумыванию на них ответов. Да и в ослабленном состоянии мне будет тяжелее контролировать своё желание отправить её на прогулку к тьме.

А вот с Андрасом я бы поговорила. Может, хоть он объяснит, что, во имя Хаоса, произошло в аудитории. Или отправит весточку одному демонскому воспитателю: пусть заберёт свою дочь домой. Или ещё лучше – снимет эту мерзкую печать.

Всё это время я пытаюсь вспомнить хоть один похожий случай в истории демонов, но упираюсь в пустоту. Ничего похожего.

Демону крайне редко запечатывали силы. Если он становился угрозой Долине, с ним разбирались просто и быстро. Без церемоний и разговоров об искупление. Мы не верим в перемены. У нас не бывает «второго шанса». Предал однажды – предашь снова. Никогда демон не повернётся спиной к противнику, не убедившись, что тот отправился в вечное путешествие к праотцам.

Поэтому в Долине уже много лет нет ни заговоров, ни мятежей, ни переворотов.

– Но если одно демоническое повелительство не заберёт меня отсюда, то я эту прекрасную статистику немного подпорчу! – мысли о доме разбудили во мне спящую злость на отца и обрушились на тумбочку Тианы.

Хлопок, треск – и от аккуратного деревянного изделия осталась лишь обугленная груда пепла. Быстро же артефакт резерв восстанавливает…

На душе стало заметно легче: злость выплеснула, магия ожила, испортить имущество одной из представительниц чешуйчатых – бесценно. Последнее порадовало бушующую во мне ненависть ко всем представителям ящеров.

Дверь с тихим щелчком отворилась, и я тут же обернулась. На пороге стоял Андрас. Он бросил взгляд на дымящийся угол и покачал головой.

– Ваше высочество, портить имущество академии и вашей соседки не самый лучший способ восстановить силы, – заметил он, переступая порог.

– Зато эффективный, – заявила я. – Нервы в порядке, артефакт резервы подлатал, и под руку попалась не соседка, а только её интерьер. Идиллия!

– Теперь нужно будет писать объяснительную, – демон подошёл ближе, глядя на обугленный край ковра.

– А что ты писать собрался? «Бесконтрольная адептка в приступе ярости»?

– Я подумываю о «внезапном возгорании на фоне эмоционального перенапряжения». Звучит не так устрашающе.

– Ладно, шутки в сторону, – я чуть понизила голос. – Ты понял, что со мной произошло?

– Нет, – губы его недовольно скривились. – Но я рад, что успел вовремя.

В голосе мрачного промелькнула горечь, и она явно не имела отношения к тому, что произошло со мной. Что-то глубже.

Но копаться в чужих мотивах сейчас выше моих эмоциональных запасов.

– Ваше высочество, а не хотите ли вы поужинать? – сменил он тему.

– Ещё раз назовешь меня здесь высочеством, и я отужинаю тобой, – щёлкнув его по носу, я подошла к шкафу, чтобы переодеться.

Он улыбнулся, отвернулся к окну. Ветер гнал по стеклу потоки дождя, за окном ярко сверкнула молния.

– А гроза не утихает, – задумчиво проговорил он.

– Если бы я не была уверена в том, что о происшествии ничего не знают во дворце, то точно бы решила, что это маменька негодует, – ответила я, натягивая рубашку.

Лашарель из домена воды, поэтому очень часто, когда её настроение портилось, Долину накрывали грозы.

– Если бы до вашей семьи дошла информация, академию уже смыло бы на соседний континент, – поддержал Андрас.

– Может, тогда стоит сообщить? – доплетя тугую косу, я отвернулась от зеркала. – Чем раньше смоют, тем раньше вернусь.

– Домой пока дорога закрыта, Астарта. Ты же понимаешь, – Андрас повернулся ко мне и грустно улыбнулся. – Твой путь домой идёт через самоконтроль.

– Да-да, а то башни у нас закончатся, – я потянулась и сделала пару кругов по комнате, разгоняя тяжесть в ногах. – Ладно, пойдем набивать животы.

– Астарта, ну что за выражения, – пожурил меня демон.

– Андрас, ты телохранитель, а не преподаватель манер. Не зуди, – повеселела я.

– Как скажете, леди, – он открыл передо мной дверь и застыл в приглашающем жесте.

– Показушник, – весело подметила я, покидая комнату.

Академия будто вымерла. Коридоры, обычно гудящие от шагов, голосов и магических всполохов, теперь были пусты. Лишь раскаты грома и ливень, хлеставший по высоким окнам, нарушали безмолвие.

Мы с Андрасом шли по главному проходу, и за всё это время встретили, может, десяток адептов. Кто-то торопливо юркнул в библиотеку, кто-то скрылся в своей комнате, прячась от непогоды. За очередным поворотом меня накрыло ощущение, что произошло что-то плохое. Взглянула на Андраса: он шагал справа от меня почти бесшумно, но его лицо потемнело, как небо над академией. Взгляд отрешённый, плечи чуть напряжённее обычного.

– Андрас, что-то не так?

– Эта гроза неестественного происхождения, я уловил колебания. Видимо, недалеко отсюда был сильный магический выброс, и остаточная энергия преобразовалась в грозу.

Я поморщилась.

– Но академия защищена куполом. Да и какая нам разница, раз нас не касается, – я передёрнула плечами. – Почему ты обратил на это внимание?

– Привычка, – пожал плечами он, отпуская с лица напряжение.

– Ты просто голоден, – я хмыкнула и, поднимаясь по лестнице в сторону столовой, уже чувствовала, как желудок требовательно скручивается. – Вот сейчас поедим и перестанешь забивать мне голову ненужной информацией.

В столовой было тепло, пахло жареным мясом и чем-то сладким. Мало кто сидел за столами, погода и время сделали своё дело. Но зато мой любимый столик у стены был свободен, и я уверенно направилась в его сторону.

– Кабан, утка или оленина? – спросила я не оборачиваясь, уже подбирая поднос.

– Хочешь заранее знать, куда яд добавить? – с недоверием в голосе спросил демон.

– Хочу знать, что ты сейчас будешь есть, – фыркнула я. – Не надо из меня чудовище делать.

– Ладно-ладно, – поднял он руки, будто сдавался. – Раз мне сегодня подает огненная леди, то пусть будет изысканная оленина.

– Из изысканного здесь только компания, – бросила я, накладывая на тарелки мясо и овощи.

Поднос, конечно же, сунула в руки демона и пошла к столу. И в тот момент, когда Андрас поставил поднос на стол, я почувствовала их приближение. Знакомое покалывание под кожей, как предупреждение: «Готовься, сейчас будет весело».

– Надо же, картина века! Демон в подавальщицах у человеческой девушки. Я что, перебрал с вином?

– Нет, друг мой. Хоть это и выглядит, как сказка, но уверяю тебя – твои глаза не лгут.

Не нужно даже поворачиваться, чтобы понять, кто это. Бездна… А я только резерв восстановила, артефакт разрядила.

– Надо же, говорящая дворняжка. За косточкой пришла? – в отличие от меня, Андрас уже повернулся к незваным гостям.

Я не спешила, плела заклинание «Силки». Безобидное, максимум выговор, но эффектное: свяжет их крепко, чтоб неповадно было.

– Следи за своим языком, – раздался угрожающий голос чернявого.

– Следи за своей псиной, Рианс, —тон Андраса не обещал парочке ничего хорошего. – Иначе я хорошенько подправлю её шкурку.

– Мальчики, вам тут что, мёдом намазано? – я резко развернулась и лучезарно (насколько умела) улыбнулась.

Заклинание было готово и могло их спеленать в любой момент, стоит только прошептать последнее слово.

– Или в прошлый раз я недостаточно ясно объяснила, что не надо ко мне приближаться?

– Ууу, я смотрю, огонь не выжег твой мерзкий характер, – синие глаза впились в мои, как копья и…

Да как это работает?!

Воздух снова исчезает. Грудь сжалась, дыхание сбилось. Как будто нырнула с головой, а всплыть не могу. На миг мне показалось, что и он что-то почувствовал – его взгляд стал странным. Но всё тут же исчезло под привычной маской.

– Зато он сможет выжечь твое личико, недооборотень, – я усмехнулась и облокотилась на стол.

Вот теперь в его глазах точно недоумение.

– Как ты меня назвала?

– Слух подводит? – вмешался Андрас. – Так я могу повторить. Забирай свою собачонку и проваливайте.

– Боюсь тебя огорчить, демон, – последнее слово синеглазый произнёс с презрением, – но академия – не твоя территория. Не понимаю, что ты вообще здесь забыл.

– Как и ты, – Андрас сделал шаг вперёд и встал вполоборота, прикрывая меня.

– Золотце, может, ты угомонишь своего…хм…любовника? – видимо, Никласу надоело быть наблюдателем, и он решил принять участие в спектакле, только вот реплику выбрал неподходящую.

– Vincula, – прошептала я, завершая заклинание.

Преимущество «силков» в том, что если ты заранее не готов к атаке, то потом что-то делать уже бесполезно.

– Какого… – Рианс не успел закончить фразу.

Его тело, как и Никласа, скрутило в воздухе, и они с глухим звуком рухнули на пол, связанные магическими нитями. Красиво так, художественно. Как подарок на праздник.

– Сними заклинание! – рявкнул Никлас, дёргаясь в ловушке.

– Конечно. Как только научитесь выбирать выражения и уберётесь от моей скромной персоны, – я легко присела рядом, глядя на них сверху вниз.

Краем глаза заметила, как кто-то выскочил за дверь столовой. Значит, скоро здесь будет преподаватель или сам ректор, нехорошо.

– Астрид, это надолго? – донёсся голос Андраса из-за плеча.

– Было бы надолго, но нас уже сдали. Скоро здесь будет кто-то из преподавателей. Надо ускоряться, – я вытащила из сапога кинжал, любимый, проверенный.

Лезвие скользнуло по щеке желтоглазого не прорезая кожу, но достаточно близко, чтобы напрячься.

– Последнее предупреждение: не лезьте ко мне. Иначе придётся долго зализывать раны, – клинок сместился к его бедру. – И последствия запомнятся надолго.

– Ты переходишь границы, – это был уже напряжённый голос синеглазого.

Я нехотя перевела на него взгляд – и не пожалела. По скулам недооборотня ходили желваки, чуть прищуренные глаза метали молнии, губы сложились в напряжённую линию, брови сведены, между ними пролегла глубокая складка. Застывшая угроза. Красив, ничего не скажешь. Даже слишком. Я бы и засмотрелась, но не тот момент, не та обстановка, да и в руках кинжал, не зря же я его доставала.

– Границы? – я наклонилась ближе, и лезвие легло ему на щёку, повторяя ту же самую ласковую, почти дразнящую траекторию, что и с оборотнем. – Их с завидным постоянством переходишь ты и твой дружок с хвостом. Но, странное дело, тебя это почему-то не тревожит.

Пальцы крепче сжали рукоять кинжала. Не для удара – для акцента. Вплотную поднесла его к его глазу.

– Напомнить, что я обещала сделать с твоими глазами, Рианс? Или сам вспомнишь?

Он не отвёл взгляд. Но в их синеве что-то мелькнуло.

– Астрид, – осторожно позвал Андрас.

Видимо, он был уверен, что я сейчас займусь выкалыванием глаз.

Спасибо, конечно, за веру, но я не законченная идиотка.

Хотя… кто знает, как бы я поступила, будь сейчас не в академии.

– Андрас, – повернулась к нему, давая возможность прочитать всё, что думаю, без слов. – Я только один, для профилактики, – ласково добавила, но взгляд был куда красноречивее: «Это игра, демон. Не мешай мне выигрывать».

Он понял. Кивнул едва заметно. Я уже развернулась обратно к своей «жертве», чтобы закончить спектакль (может, парой слов, может, лёгким порезом по самолюбию), как вдруг меня резко схватили за запястье.

Пальцы – горячие, крепкие. Рывок. И я уже знала, кто это. Даже не глядя. Потому что воздух сам вокруг него будто изменился: сгустился, задрожал.

– Пора поговорить, – жесткий приказ и прежде, чем я успела что-либо сказать (что-нибудь очень острое и очень грубое), меня затянуло в переход.

Перемещение длилось не дольше удара сердца.

Мы с недооборотнем оказались посреди пустыря под ливнем. Дождь бил в лицо острыми каплями, вынуждая щуриться. Слева темнел лес, справа мерцал огнями город и громоздилась академия.

Я промокла за секунду. Рубашка прилипла к телу, мокрые волосы прилипли к лицу. Вскинув голову, я огляделась и с раздражением спросила:

– Как ты выбрался? – голос тонул в громовых раскатах, пришлось говорить громче. – Удачное место для «поговорить». Идеально подходящее для убийства. Без свидетелей.

– Да кому ты нужна, чтобы тебя убивать, – фыркнул он. Волосы мокрые, в глазах мечутся отблески молний. – Я действительно хочу поговорить без криков и твоих любимых угроз.

– Мы этим и занимались. Только в более комфортной обстановке, – с нажимом заявила я. Молнии вспыхивали с пугающей частотой, а щит, который я пыталась вызвать, моментально рассыпался в воздухе. – Так как ты выбрался?

– Ловкость рук и годы тренировок, – буркнул синеглазый в ответ. – Астрид, мне надоели эти стычки.

Он сделал шаг, приблизившись почти вплотную. Голос стал ниже, мягче, в нем появилась тянущая нотка – такая, от которой у неподготовленных особ учащается пульс.

– Можешь просто поговорить? Хотя бы раз?

– Только после вас, – я вскинула подбородок.

– В день знакомства ты сама себе что-то придумала, сама на это разозлилась и объявила нас врагами! – ему тоже пришлось кричать, несмотря на небольшое расстояние между нами.

Гроза продолжала набирать обороты, раскаты грома становились все мощнее.

– Так и живи себе спокойно, я же за вами не гоняюсь в попытке убить, – проорала я в ответ. – Это вы постоянно перед моим носом появляетесь! В чем проблема? Нам нет необходимости пересекаться.

– Проблема в том, что…

Договорить он не успел – в следующий миг небо разорвалось вспышкой. Грохот был такой силы, что земля под ногами завибрировала. Молния ударила в то небольшое пространство, что было между нами – всполох белого света ослепил, нас отбросило в стороны, будто две щепки.

Хвала моим рефлексам, которые успевают среагировать до того, как голова поймет, что произошло. Иначе катиться бы мне кубарем по мокрой земле и набивать синяки камнями, которыми она усыпана. Ещё в полете моё тело сгруппировалось, и в нужный момент я ногами оттолкнулась от земли, кувыркнулась назад и приземлилась на ноги. Быстро оглядевшись, увидела, что собеседник мой тоже стоит на ногах на другой стороне пустыря.

Только я сделала шаг, как в мою сторону полетела искра. Заклинание! Почти невидимое в свете молний, но я успела. Щит, краткий и слабый, вырвался из ладони и тут же исчез в грозе, но его хватило: удар магии разбился, не дойдя до тела.

– Какого гоблина? – выдохнула я, пытаясь понять, откуда пришла атака. Неужели ловушка от недооборотня?

– Астрид, осторожно! – возглас Рианса был таким, что мне показалось, будто он пытается прорваться сквозь саму бурю.

И… всё замедлилось.

Вот я стою посреди пустыря, стараясь увидеть нападавшего.

В тридцати шагах от меня Рианс уже сорвался с места. Бежит. Но его движения как во сне, в котором ты тонешь в мёде: слишком медленные, слишком беспомощные. Он не успеет.

Я не понимаю – зачем он бежит? У него нет причин.

А я не двигаюсь. Просто смотрю, как над головой возникает ещё одна молния, сверкая мёртвенно-белым светом. Она летит в меня. Секунда – и цель будет достигнута.

Щиты бесполезны, гроза впитает их мгновенно, что только усилит удар молнии. Отпрыгнуть? Поздно, она совсем близко.

Интересно, убьёт сразу? Или оставит сгоревшей наполовину?

И в этот момент – тьма.

Вспышка исчезает, как будто кто-то вырвал её из реальности. Пространство над моей головой заволокло густым, чёрным, почти осязаемым туманом.

Рианс Либери

Девчонка металась глазами по сторонам, в попытке разглядеть что-то сквозь завесу дождя, а молния уже неслась к ней: яркая, жгучая, будто воплощённый гнев грозы.

– Астрид, осторожно! – крик сорвался, прежде чем мысль оформилась.

Руки взметнулись сами собой, и я сделал единственное, что могло дать ей хоть какой-то шанс – замедлил время. Сила уходила, будто её выливали через край. Гроза пила энергию жадно, впитывая всё до капли.

Проклятье! Видимо, из-за этой же бури нас и швырнуло сюда, на пустырь, а не в таверну, где я хотел нормально поговорить с этой безумной девчонкой.

– Ну же… уходи от удара, глупая человеческая девчонка, – рыкнул я.

Правда, мои сомнения в том, что она человек, только усилились, когда я сегодня обнаружил на её ауре следы морока. Распознать, действующий он или был ранее, не успел, след испарился. Но он точно был.

Астрид стояла. Просто стояла. Даже не дёрнулась. Я рванулся к ней…

Почему ты не двигаешься?!

Молния близко, я не успею.

Но тут появилась тьма. Вязкая, плотная, будто вытканная из самого мрака. Развернулась прямо над её головой, заслонив небо.

Андрас, ты решил сам прикончить девочку?

Астрид Веленская

Оглушительный взрыв прогремел прямо над головой, заставив меня вздрогнуть. Небо будто разорвалось надвое, но я не видела ничего. Вокруг меня стояла густая кромешная тьма, настолько плотная, что казалось – если протянуть руку, то она не пройдёт сквозь неё, а упрётся в стену. Но эта тьма вела себя странно… ластилась, как котёнок, прося внимания, признания. Её прикосновения были … знакомы. Как будто мы уже встречались.

Иногда в этом чернильном мареве вспыхивали фиолетовые разряды, как отблески молний, застрявших внутри неё. Тьма поглощала удары грозы, превращая их в нечто своё.

– Насследницаасс… – шорох, шипение, еле уловимый зов. Он доносился отовсюду и ниоткуда одновременно.

Я резко обернулась, но всё вокруг было таким же чёрным, вязким, тревожным.

– Зссащититссь насследницссу, – шипение повторилось ближе.

Я почувствовала, как один из потоков тьмы коснулся моего бедра. Секунду спустя появилось лёгкое покалывание, как если бы по коже пробежался разряд.

– От кого защитить? – если тьма решила заговорить, глупо игнорировать.

– Сзлые… мсстятсс… ссвергнутьсс… уничтожитьсс… – голоса множились, наслаивались друг на друга, становились громче.

Шипение перешло в гул, словно тьма пыталась заглушить чей-то крик.

– Кого уничтожить? За что мстят? – я сделала шаг вперёд, словно это могло помочь.

– Ссильная кроффь… берегиссь… насследницссаасс…

И вдруг тьма пошла рябью, сжалась и рассеялась. В одну секунду непроглядная завеса исчезла, оставив меня стоять под проливным дождём. Я не успела даже оглядеться, как в следующее мгновение оказалась в объятиях. Сильные руки охватили меня, прижимая к мокрому телу, пахнущему железом.

– Астрид! – голос тревожный, срывающийся.

– Эй, полегче, – я резко отстранилась. – Не надо меня хватать, как котёнка.

Передо мной стоял Андрас. Взъерошенный, мокрый, с полностью чёрными глазами, в которых не отражалось ни капли света. Только… вечная тьма.

– Так ты – мрачный? – осознала я, вглядываясь в эти бездны.

Он чуть пожал плечами, будто это была неважная деталь.

– А кого ещё, по-твоему, могли послать присматривать за тобой? Тут не каждый справится.

Я посмотрела на небо, где молнии всё ещё плясали в безумной пляске.

– Маменька даёт… – пробормотала я, пытаясь переварить информацию.

Ну да. Кто, если не она, мог бы придумать столь… эффективную страховку?

Впрочем, будь на его месте кто-то другой – меня бы уже, возможно, отскребали от земли. Гроза пожирает магию, но не истинную тьму…

– А я уж думал, ты её сам прибить решил, – Рианс объявился первым, а за ним, как хвостик, возник и желтоглазый.

– Я предупреждал, – ледяным тоном отозвался Андрас и сделав несколько шагов вперёд… всадил кулак в челюсть недооборотню.

Да так хорошо ударил, что тот отлетел на несколько метров. Нужно отдать должное, синеглазый не упал – только мотнул головой и, как ни в чём не бывало, пошёл вперёд. Медленно. С тем самым выражением на лице, которое появляется у волка, заметившего кабана.

Андрас двинулся ему навстречу.

– Отлично. Теперь ещё оркестр и вход по билетам, – громко и недовольно оповестила я.

Но их это, разумеется, не остановило. Глаза недооборотня сверкнули, как молнии над головой, и уже в следующий миг он рванул вперёд. Удар – блок. Поворот корпуса – попытка захвата. Андрас уходит в сторону, отвечает локтем в живот, но Рианс пригибается, бьёт по рёбрам и тут же отступает.

Молча. Без рычания, без выкриков. Только глухие звуки ударов, треск одежды, шлепки подошв по размокшей земле.

Атаки Андраса стали резче, мощнее. Он бил, чтобы сломать. Рианс отвечал технично, с отработанной ловкостью. Один – ярость и выучка. Второй – расчёт и выносливость. С каждой сменой положения движения становились ещё более стремительными и точными. Каждый из них хотел достать противника, поглощенный этим противостоянием. В воздухе стояла такая концентрация битвы, что даже у грозы, кажется, пропал интерес. Она стихла.

И проблемы бы не было, если бы не одно «но»: демоны не сражаются ради забавы. Андрас действительно готов убить голыми руками.

– Прекратите! – магически усиленный голос врезался в пространство.

Оба бойца отлетели в стороны, их тела прорезали воздух и глухо упали на грязный скользкий грунт. Я даже не удивилась, увидев фигуру в мантии, появившуюся из аметистового перехода.

– Адепты, – голос мага звенел металлом. – Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

– Магистр Салтон, – вздохнула я, складывая руки на груди. – И вы здесь. Как неожиданно.

– Адептка Веленская, – он явно игнорировал моё едкое приветствие. – Что вы все здесь делаете?

– Да вот, тренируемся, – пожала плечами я. – Свежий воздух, дождь, кулаки… всё в лучших традициях академии.

А что ещё я могла сказать?!

Понимаете ли, вот тот, с рукой поломанной, меня сюда из столовой притащил, где я ему глаза выколоть обещала, а тот, у которого кровь из носа хлещет, был с ним не согласен и пошёл за нами. Мимоходом меня чуть молнией не шибануло, и второму пришлось меня спасать. Как? Так он же мрачный, тьму выпустил – и готово. Ой, а что это вы побледнели? Да не бойтесь, он уже на чернявом отыгрался.

– Во время грозы. Не на тренировочном поле. За три мили от академии, – Винфорд осмотрел пустырь. – После того как ваш одногруппник на весь коридор закричал: «Там эта поджигательница хочет приготовить старшекурсников, потому что оленина ей не по нраву»?

– Ты хотела меня сожрать?! – желтоглазый, как всегда, вовремя. – Фу, золотце, да ты настоящая извращенка.

– Магистр, обязан предупредить, – тут же добавил он с серьёзным лицом. – Адептка крайне кровожадна и злопамятна. На вашем месте я бы не ставил ей низкие баллы на занятиях. И, между прочим, в её распоряжении – настоящий демон. Своего рода персональный. Если со мной что-то случится – обвиняйте её. Или его, – его палец указал на подошедшего к нам Андраса.

Второй участник «тренировки» встал позади оборотня.

– Хватит, – отрезал Салтон. – Возвращаемся в академию. Там вместе с ректором разберёмся, что вы здесь устроили, – он вскинул руку, и перед нами с лёгким гулом открылся аметистовый туннель перехода. – Дамы, вперёд, – куратор сделал шаг в сторону, жестом указывая мне на переход.

Я уже собиралась войти, но пальцы Андраса обхватили моё запястье, прежде чем я успела сделать шаг.

– Магистр Салтон, предлагаю на минутку задержаться. Эта гроза не была естественной. И если во время неё я не мог определить точное место возникновения, то сейчас, – демон прищурился и перевёл взгляд в сторону, – отчетливо чувствую, что это здесь.

Переход тотчас схлопнулся, подтверждая молчаливую заинтересованность магистра. Винфорд замер, опустив ладонь к земле, и начал тихо шептать заклинание. Рунные слова всплывали из глубины его голоса, заполняя пустырь.

–…aperi omnia abscondita, – прозвучали последние строки сканирующего заклинания.

Земля у наших ног задрожала, пошла рябью, как вода от упавшего в неё камня. И в центре этой ряби стали появляться тонкие трещины: сначала одна, потом другая, потом десятки, сотни…

– Иллюзия, – синеглазый озвучил то, что уже понял каждый присутствующий.

Она рассыпалась на наших глазах: трещины увеличивались, на землю падали кусочки картины, нарисованной каким-то магом. С каждым мгновением вместо невинного участка пустыря обнажалась тёмная, опалённая магией земля. Когда иллюзия исчезла полностью, наступила невыносимая тишина.

– Я вызываю ректора, – глухо сказал магистр Салтон, не отрывая взгляда от того, что открылось перед нами.

Мы молчали, потому что слов не было. Перед нами на мёртвой земле лежали тринадцать тел. Тринадцать адептов Межрасовой академии магии.