Eroge LV6: Фестиваль больших сисек!

Глава 16 Футанари?

4.6 Саори наслаждалась ее мягкими губами и объемными, словно полными молока грудями, почему то эти ласки напоминали ей сиськи Юлии на вкус и ощупь, хотя думать о таком, было немного стыдно. Намного стыднее, чем собственно делать это. Стыд вообще странная вещь. Но этот философский вопрос Саори решила отложить на потом. Похоже, Шинген влюбилась в нее, но это было понятно. А что до самой Саори и ее чувств? Любила ли она Шин? Было трудно это понять и осмыслить. Разумеется, она чувствовала влечение. Ее грудь была маленькой, практически отсутствовавшей. Поэтому она инстинктивно тянулась ко всем женщинам, у которых были большие сиськи. Чем больше — тем лучше. Лина, потом Юлия, потом было много и много других. Но это лишь похоть и ничего больше. Так почему же она так долго отказывала Шин, и ее приставаниям, которые с каждой попыткой становились все более навязчивыми и отчаянными? Почему она не захотела сразу же помять эти большие и сочные сиськи? Неужели у нее были чувства? Неужели, ей хотелось большего? Не просто попробовать вкус ее тела, но и ощутить некие чувства? Помимо похоти? Любовь? И не просто любовь, а нечто взаимное? Что бы ее избранница не сбежала от нее после первой же ночи, как обычно и происходило, когда все те девушки на утро понимали, чем они занимались и спешили убраться подальше.Она любим Казуму, это факт. Но… она должна уступить его ради матери. И сестры. Уступить его Юлии или Лине. Конечно же, это вовсе не значит, что они никогда не будут больше заниматься сексом, разумеется, будут, но… ее близкие уже итак настрадались, и ей нужно пойти на жертву, отдать свою любовь кому-то еще, чтобы не мешать их счастью.— Я… — начала было Шин, когда их губы на мгновение разъединились и поцелуй прекратился.— Помолчи, пожалуйста… мне надо кое-что сказать и это важно… — она собралась с духом, и чтобы себя успокоить немного помяла бедра, задницу и груди Шин, она чуть надавила раскрытой ладонью ей на живот, чуть выше лобка, наслаждаясь мягкостью ее плоти, она медленно давила, пока Шин не вскрикнула от боли.— Ты должна понять кое-что — я вовсе не добрая и не милосердная, я бываю довольно груба и жестока — она надавила чуть сильнее, заставив Шин приоткрыть губы от боли и немого крика, хотя она и сама была готова разрыдаться, ведь она давила на нее рукой со сломанными пальцами. Ей уже самой захотелось заплакать, но она сдержалась — я грубая собственница, я все делаю ради себя и поступаю жестоко с другими людьми, особенно с теми, кто проявляет ко мне любовь и заботу. Ты понимаешь, какому человеку ты открываешь чувства?— Это ложь — усмехнулась Шинген — по-настоящему злой и жестокий человек, никогда в этом не признается, а если ты так говоришь, значит, можешь испытывать вину. Так что заканчивать этот цирк и прекрати уже это, а то у меня из меня будто кишки скоро наружу полезут!Саори убрала руку и подняла ее чуть выше, чтобы осмотреть. Бинты были уже мокрыми и на ткани появились капли крови.— Так что там насчет члена то? Только не говори, что забыла его в кармане джинс, ты сейчас словно моя мечта во плоти, не разрушай ее, сказав, что все это было глупой шуткой.— Моя с… моя се… — Саори хотела все объяснить, но запнулась, не решившись продолжить — одна моя знакомая суккуба, научила меня особой технике. Нечто вроде создания энергетического стержня.— Нефритового?— Скорее бледно-розовый киноварь, по цвету как кожа, но немного более красная, ну значит, когда у мужичков к тем штукам приливает кровь, кожа краснеет? Вот типа такого.— Очень интересно, правда, полезной информации в этом ноль.— В общем, я могу эм… «отрастить» такой жезл, и стать на время футанари…— Обожаю футанари! Мой любимый жанр в хентае! Сразу после трапов!— И видимо плоскодонок?— Я люблю мужчин, но любить мужчин обычных не могу, из-за… сама понимаешь. Так ты к чему-то ведешь, или просто хвастаешь?— Используя этот жезл, я могу забирать жизненную силу у других людей, которых я… ну… ты понимаешь. И… и таким образом усиливать себя и лечить раны, и прочее делать. Жизненная сила полезная вещь. Но есть проблема…— Люди от этого умирают?— Нет, конечно! Я кто, по-твоему? Маньячка какая-то? Я не беру больше, чем мне нужно. И в этом был мой план. Насадить тебя и выкачать энергию. Срастить сломанные кости, заодно насладиться этим прекрасным телом и этими сочными сиськами… но…— Но? Что «но»? Пока звучит как хороший план.— Это ведь будет изнасилованием, в каком-то смысле. Обычно я долго об этом не задумываюсь. Да и мои любовницы бывают рады попробовать нечто новое, но обычно утром я слышу, что у них уже есть парень и они срочно уезжают в другой город, и вообще дело не во мне, а в них, так что мы больше видеться не должны. Понимаешь о чем я? А ты явно пережила нечто подобное в прошлом и я не хочу напоминать тебе об этом и… не знаю… я очень жестокая… обычно… я бы сделала, что хотела и плевать на твои чувства, но если это у нас… если чувства реальны и это любовь, то…— Ой, да заткнись ты уже! — Шин потянулась вперед и опрокинула Саори на мокрое и полное мыльной пены дно ванной, сама усевшись ей на бедра, не позволяя подняться, она схватила ее за запястья и прижала ко дну ванной, Саори едва не вскрикнула, когда ей сдавили больную руку, но сдержалась, только пара слез боли покатились из глаз.— Ты жестокая, значит? Я и сама та еще садистка. По идее мы точно не пара. Мы обе альфы. Мы как два одинаковых полюса магнита. Никогда не сойдемся. Но… мы ведь можем попробовать?Шинген развязала бинты и посмотрела на искалеченную руку Саори, она поцеловала согнутые пальцы, которые не могли полностью разогнуться.— Я люблю тебя. Ты… вероятно любишь меня? Да, скорее всего мы не будем вместе долго или даже недолго. Может, к утру мы разойдемся, и я возненавижу тебя, ну и что? Давай эту ночь пробудем вместе, ладно?— Ладно… — смирившись с участью, согласилась Саори, ей было очень больно, но при этом как-то странно приятно, когда мягкий и теплый язык Шин лизал ее сломанные пальцы. Она боялась, что это чувство откроет в ней новые чувственные грани, которые лучше бы оставить за закрытой дверью. Ее жизнь итак слишком сложная и странная. Она видела, как Микаса льстилась к Казуме, словно питомец и это выглядело отвратительно. Она даже не ревновала к ней. Ты не будешь ревновать к собаке, которая льститься к твоему возлюбленному. Но сейчас она начала лучше пронимать ее поведение и это несколько испугало.— Итак… где там твоя штука? Тут уже слишком холодно, и я начинаю замерзать. Если мы не начнем уже что-нибудь делать, я совсем околею!— Ладно… но если после этого ты меня возне…— Потом будет потом! А сейчас это сейчас! И сейчас я тебя хочу, что непонятно?Саори была сметена таким напором, и решила, что лучше перестать спорить и дать ей то, что она хочет, а проблемы решать по мере поступления.Что-то засветилось, переливаясь мистической энергией, и половые губы Саори медленно раздвинулись, и наружу начало выходить нечто фаллическое и довольно длинное, это был член!?Шин удивленно смотрела как эта нежно-розовая штука вышла наружу и прекратила свой рост, став длинной сантиметров в 20. Меньше, чем у ее брата, но больше среднего. Нервно сглотнув, Шин прикоснулась к этой неведомой штуке, выглядящей как обычный член, а не какая-то мистическая сосалка энергии, как представлялось по описанию. Коснувшись, она накрыла его всей ладонью, сжала, из-за чего из уст Саори вырвался тихий стон, Шин сумела сказать лишь:— Теплый… он такой теплый!