Eroge LV6: Фестиваль больших сисек!

Глава 25 Комикет 2-й день. Желанные сиськи!

7.2 Я и Лина вернулись вечером в гостиницу, мы оба знали, что уже пора идти спать, и оба жутко устали и вымотались, но как обычно бывает в таких ситуациях, сон совершенно не шел. Лина слишком сильно переживала за второй день продаж:— Разумеется, я переживаю! Второй день — один из самых важных дней продаж! Он определяет треть всех продаж за весь комикет!— Ну да, ведь ярмарка проводиться три дня…— Слушай, мы должны сделать это…— Это?— Секс! Я говорю о сексе!— Не буду я заниматься с тобой сексом! Что за бред! Мы уже делали это пару часов назад, и я жутко устал и вымотался! Тем более, что у нас и без того был странный и насыщенный день!— Но я точно не усну, если мы это не сделаем! Мне нужно как следует устать, иначе я просто не усну!— Да спи ты уже! — рявкнул я, садясь на кровать, пока моя кузина копалась в своей сумке, занимаясь подготовкой к завтрашнему дню.Но, хотя так сказал, хотя я был жутко вымотавшимся, я все равно не мог уснуть. Такое порой бывает. За день ты так перенервничаешь и устанешь, что сон совершенно не идет. Мозг просто не может переключиться на отдых. Тем более, что я не часто бываю в Токио. Это не первая моя поездка в столицу, но сейчас я сидел как дурак в гостинице, а завтра мне пахать весь день, хотя я так сильно хотел погулять по ночному городу и посмотреть на достопримечательности, благо посреди ночи нет снующих туда-сюда толп туристов и все можно осмотреть спокойно и без лишней суеты. Конечно, кроме мест работающих круглосуточно, вроде баров и пары ресторанов и закусочных — все закрыто. Но всякие статуи и храмы все еще можно осмотреть. Кончено внутрь меня не пустят — все уже закрыто, но не вижу проблем осмотреть тот-же Императорский дворец. Там все равно большая часть помещений закрыта от туристов, и даже днем все лишь глазеют на стены. Но хотя мозг искал новых впечатлений, тело было налито свинцом. Я закрыл глаза и… сон не шел.Ненавижу подобное состояние полу-бессоницы. Спать не хочешь, но и делать ничего не можешь, сил нет.Когда такое случалось раньше, например, перед экзаменами или школьной поездкой — я просто гулял по ночным улицам, пока уже не мог перебирать ногами из-за усталости и шел спать. Сейчас я конечно мог бы воспользоваться помощью кузины, но… во мне был некий дух бунтарства. Я ей не член на ножках, чтобы удовлетворять ее по первому желанию! Надо было сразу соглашаться на ее слова, тогда я бы успокоил себя мыслью, что это было моей идеей изначально, но раз отказался, то менять свое решение сейчас будет глупо. Это покажется проявлением слабости. Может если бы она меня немного поуговаривала, я бы наверное и согласился, но она просто стоит опираясь на стену, в своей короткой юбке, причем настолько короткой, что аж ткань белых трусиков видно, и в моей белой футболке, которую она бесповоротно растянула своими огромными сиськами. Хотя я не носил эту футболку уже пару лет, оставив ее дома, когда уезжал в общагу.Может мне просто согласиться на секс и не выделываться? Я такой идиот… причем идиот упертый. Теперь я уже не могу отступить! Черт, так что мне делать? Согласиться сейчас будет проявление слабости или решительности?Пока я думал о всякой чуши, с каждым витком мыслей выставляя себя все большим идиотом, Лина подошла ближе и, обняв меня — нежно поцеловала в губы. Ощутить вкус ее мягких губ было приятно, но я мужик и кремень, а еще идиот — поэтому я попытался оттолкнуть ее… к сожалению, пытаясь ее оттолкнуть я уперся руками прямо в ее мягкий бюст, и ладони мгновенно утонули в этой мягкой плоти.«Ух ты… такая мягкая!» — глупо отметил я, как будто не трогал эти желанные любым мужчиной (да и женщиной тоже) сиськи множество раз.Хуже всего было то, что Лина не надела бюстгальтера, то есть тонкая полу-прозрачная ткань, была единственной преградой, и почти не ощущалась, я словно прикасался к этой мягкой желанной плоти напрямую.— Тебе, правда, так нравятся мои сиськи? Ты можешь трогать их сколько хочешь, ты же знаешь? Так зачем было сопротивляться желанию? Мог бы и сразу согласиться.«Потому что я — идиот!» — мысленно ответил я, продолжая гладить и ласкать эти шарики, наполненные мужскими мечтами. Ее соски уже встали и были твердыми от прилившей крови, и я так сильно захотел пососать эти мягкие бугорки, что с громким звуком проглотил липкую слюну. Кто бы смог отказаться от подобного на моем месте? Никто.Еще раз проглотив слюну, я облизал пересохшие губы, и продолжил ласкать эти штуки через ткань, не пытаясь пустить в дело язык, словно стараясь растянуть удовольствие.«Мягкие! И упругие! Какие же они мягкие!!!» — только и мог думать я.— Эти сиськи ты так любишь? Позволь, мне упростить тебе задачу — сказала она, чуть отстраняясь и я едва не начал кричать и протестовать, я не хотел ничего упрощать, я лишь хотел продолжать ласкать эти мягкие дыньки всю ночь и больше ни о чем не думать! Это было мое единственное желание, но Калина все сделал по своему, и стянув через голову некогда мою, ныне окончательно растянутую футболку — отбросила ее на кровать, теперь я мог вволю ласкать эти шары без преграды в виде тонкой ткани, чему конечно был рад, хотя и до этого было неплохо. Мне уже было совершенно наплевать на злую судьбу моей бедной футболки, и я мог думать только о мягкости бугорков, и нежной скользящей теплоте ореолов и твердых сосках, на которые было так приятно нажимать большими пальцами, словно это были кнопки.Ее груди были такие большими и выдающимися, что будь это мангой — они бы сломали «четвертую стену» и вылезли из рамки кадра. Вот о каком выдающемся размере я говорю!— Тебе еще недостаточно, чтобы возбудиться? — спросила она, и вопрос показался мне глупым, так как у меня стоял колом, еще немного и штаны порвутся.— Ты такой жадный… хочешь получать все удовольствие сам, но еще не готов наброситься на меня?Она за кого меня принимает? За дикого зверя или насильника какого? Впрочем, отчасти она права. Сейчас все мое внимание занимают ее груди, и их медленные ласки и уверенные поглаживания, и я совершенно не хочу бросаться на нее как дикий зверь. Может я и в самом деле немного жадный, и хочу лишь получать удовольствие, а не делиться им?— Ладно — смирившись произнесла она — хочешь чтобы я сделала первый шаг сама? Ты все еще такой глупый, даже с гаремом, ты ведешь себя как ОЯШ — она разочарованно цокнула языком, и обхватив руками за голову — притянула ближе, так что я уперся лицом в ее сиськи. Единственный шанс не умереть, задохнувшись в этой мягкой груди (не самая худшая смерть, между прочим), это перехватить инициативу и подключить губы и язык, что я и сделав, принявшись лизать ее соски и ореолы, а так же лизать ее мягкие груди, от которых пахло шампунем, ведь недавно мы были в горячих источниках, где не только успели потрахаться, но и в самом деле приняли ванну. Я лизал эти мягкие плоды, оставляя мокрую дорожку слюны, и покусывал твердые соски, заставляя Лину глупо попискивать и закрыть глаза от удовольствия.