Эротическое дежа-вю

Глава 2

Она была потрясена. Неужели это действительно случилось? Как этот незнакомец смог с ней такое сделать? Или она сама совершила это? Возможно, ее одиночество и желание сыграли с ней злую шутку? Или это жажда ее тела? Кажется, она сходила с ума. Во всем этом было что-то… загадочное. Совершенно незнакомое ей. Никогда раньше она не испытывала такого возбуждения, такого быстрого и… всепоглощающего. Было ощущение того, что весь мир исчез куда-то и только он остался. Будто он приобрел какую-то сверхъестественную власть над нею. Она была околдована? Нельзя забыть то жесткое и беспощадное, что было в его глазах. Своим дьявольским взглядом он приказывал ей подчиниться.

Она медленно распаковывала вещи, надеясь, что рутинная работа охладит ее. В то же время продолжала думать о произошедшем, стараясь найти в этом хоть какой-то смысл. Наум приходили истории о легендарных соблазнителях. Некоторые из них были с виду вполне обыкновенными людьми, но обладали такой врожденной силой духа, что могли, направив ее на женщину, полностью подчинить ее своей воле. Она описывала таких людей в своих книгах. Искусные любовники, они одним взглядом превращали женщин в покорных рабынь. Критики насмехались над ней. Называли это чепухой и нелепицей. Говорили, что так не бывает, что это не имеет ничего общего с реальной жизнью. Даже ей иногда начинало казаться, что на этот раз она зашла слишком далеко. Но все придуманные ею сцены приобретали смысл. Это оказалось правдой. И произошло с ней! И было… захватывающе!

Кто этот человек? Какой властью над нею обладал? Почему он постоянно преследовал ее? Теперь она была уверена, что это именно так. Ему что-то нужно от нее. Но что?

Она спустилась вниз, чтобы расспросить о нем. Портье, посыльный, бармен – никто из обслуги не мог даже вспомнить, что видел его когда-нибудь. Он не останавливался в этой гостинице. Она побродила по очаровательному чисто английскому городку у подножия горы, разглядывая витрины магазинов и уютные кафе. В течение следующих двух дней она исправно побывала в обычных туристических местах на равнине: в монастыре, магистрате, в домике старого священника. Безрезультатно. Нигде ни малейших следов его пребывания. Он исчез бесследно. Или никогда не существовал.

Был ли он на самом деле? Видела ли она его неоднократно во время своих путешествий?

К концу второго дня она немного расслабилась. Если он действительно существовал, а не был игрой ее творческого воображения, он должен найтись. Королевская колония Гибралтар невелика, и в ней невозможно остаться незамеченным продолжительное время. Это всего две с половиной квадратные мили, большую часть из которых занимает необитаемая и неприступная скала. Если она не нашла его до сих пор, вероятно, он уже уехал. Не было случая, чтобы она видела его дважды в одном и том же месте.

Она дала событиям развиваться своим чередом. Тем более что Гибралтар продолжал притягивать ее, как завораживающее пение сирен. Куда бы Селия ни шла, она ловила себя на том, что любуется нависающей над городом скалой, покрытой буйной зеленью с запада и каменистой на восточном склоне. У подножия ее она чувствовала себя умиротворенной и в то же время сгорающей от нетерпения. Она едва замечала город вокруг себя. Она и не хотела его видеть. Ее тянуло взобраться на вершину этой неприступной скалы и взглянуть через пролив в сторону Марокко. Это желание было неудержимым, и каким-то необъяснимым образом она почувствовала, что знает, куда ей нужно идти.

В гостиничной конюшне она арендовала лошадь. Сидя боком в женском седле и наслаждаясь сияющим средиземноморским солнцем, она оставила позади город и по узкой тропинке стала подниматься вверх по скале. Миновала старые крепостные стены, заброшенные казармы… Она стремилась все выше и выше, останавливаясь на мгновение только затем, чтобы полюбоваться восхитительными видами либо взглянуть вниз с головокружительной высоты. Ее окружала сверкающая красота.

Это было как во сне. Ей казалось, что она уже была в этих местах. Она вспомнила, что давно, когда была еще ребенком, ей снилась огромная скала. Это был Гибралтар? Но как мог он ей сниться, если она никогда раньше здесь не бывала?

И если она видела эту вековую скалу во сне, может, ей и этот человек только снился? Не потому ли он выглядел так мучительно знакомо?

Не приснилось ли ей, что она видела его стоящи^ в саду под ее балконом?

Она на миг остановилась перед заброшенным мавританским замком с чувством, что она уже была здесь. Она слегка улыбнулась, глядя на гибралтарских бесхвостых обезьян, которые играли посреди роскошной зелени. Селия пробралась к началу сквозных коридоров, которые иссекали основание скалы. Она спешилась и, как лунатик, двинулась вперед. Когда она шла в полумраке туннеля, ее не оставляло ощущение, что все это с ней уже происходило. Она свернула за угол и натолкнулась на группу туристов, которые увлеченно слушали гида.

– Над вами находится холм, испещренный сетью туннелей, построенных инженерами его величества во время великой осады 1779 года. Эта сеть представляет собой самое значительное оборонительное сооружение всех времен. Под вами, у основания скалы, вы увидите кладбище. Здесь хоронили почти всех британских граждан Гибралтара в течение двух последних веков. Мы посетим его после того, как осмотрим пещеру святого Михаила.

Селия заметила Клифтонов, которые были в группе туристов с корабля. Она быстро спряталась в одном из заброшенных пунктов наблюдения и подождала, пока они не пройдут, не желая, чтобы толпа нарушила ее мечтательное настроение. После того как люди ушли и она вновь осталась одна, Селия вышла из своего укрытия, приблизилась к окну, забранному решеткой, и посмотрела вниз. Далеко в долине она увидела кладбище, о котором говорил гид. Она задрожала от волнения.

Селия часто посещала кладбища и читала интересные надписи на надгробиях в поисках новых идей или имен для своих произведений. Но это чем-то особенно притягивало ее. Будто не было случайностью, что она пришла сюда именно в тот момент, когда гид говорил о кладбище. Словно что-то ждало ее там. Это ощущение не было очень уж необычным. Во время многочисленных путешествий Селия заметила, как часто обычные предметы и явления способны разжечь ее воображение. Она приучилась доверять своей интуиции.

Если она поспешит, у нее будет масса времени побродить там в тишине до прихода Клифтонов с галдящей толпой туристов.

На кладбище никого не было. В лучах нещадно палящего солнца оно казалось призрачным. Селия бесцельно бродила среди могил и машинально читала надписи на надгробиях. Что же привлекло ее сюда? Но она не нашла ничего достойного внимания.

Она уже начала было думать, что ошиблась, когда, свернув за угол, увидела его. Он одиноко стоял вдалеке, разглядывая какую-то могилу. Его светлые волосы блестели серебром на солнце. Над ним кружились ласточки.

Встретив его здесь, в умиротворяющей тишине кладбища, она была ошеломлена и остановилась как вкопанная. Он стоял неподвижно. Казалось, что все его внимание было поглощено могильным камнем перед ним. Он выглядел так, будто там покоился человек, о котором он безмерно скорбел. Затаив дыхание, с сильно бьющимся сердцем, она следила за ним. Итак, он все-таки не был игрой ее воображения.

Наконец она нашла в себе мужество и силы пошевелиться. Селия направилась к нему через лабиринт мавзолеев и склепов. Время от времени она теряла его из виду, когда была вынуждена обогнуть очередной претенциозный памятник какому-нибудь давно забытому мертвецу либо пробиралась через густые заросли.

Его нигде не было видно. Селия остановилась. Ее поражала его способность неожиданно и бесследно исчезать. Но на этот раз она хотя бы уверена, что он реален. И еще она знала, что должна найти его. Подталкиваемая странным ощущением важности этого, она бросилась искать его. С нарастающей паникой она металась по запутанным тропинкам кладбища, минуя скульптуры и могильные камни. Куда же он мог скрыться? Она все ускоряла шаги… Уже почти бежала, разыскивая его. Но не нашла ничего, кроме пустынных полян да безмолвных могил. Вдруг, огибая на бегу очередную статую, она почти столкнулась с ним. Селия резко остановилась. Застыла перед ним. Она тяжело дышала, ее легкие были готовы разорваться, сползший корсет больно впился в ребра. Очевидно, он понял, что она, нарушив свою неприступность и забыв о приличиях, бросилась на его поиски. Но он не выказал удивления. Их взгляды встретились.

– Кто вы такой? – Она едва переводила дыхание. Ее голос показался ей самой сдавленным и чужим.

Он слегка улыбнулся и просто ответил:

– Вы прекрасно знаете, кто я.

Он говорил на языке культурного человека с чуть заметным английским акцентом.

– Откуда я могу знать вас? – вскричала она. – У меня нет ни малейшего представления о том, кто вы такой.

– Ошибаетесь. Оно у вас есть, – ответил он тем же раздражающе бесстрастным тоном. – Вы знали меня во многих обликах, в разных жизнях.

Это были слова, которые она менее всего ожидала услышать. Замешательство охватило ее. Произнося эти из ряда вон выходящие слова, он был так спокоен и бесстрастен, будто сообщал, который час.

– Прошу… прощения… – переспросила она, запинаясь.

Некоторое время он внимательно смотрел на ее лицо, будто искал что-то, потом сказал:

– Я считаю, что мы духовно близкие люди. Мы встречались в разных местах во множестве предыдущих жизней. Мы много раз в течение многих веков были любовниками в разных обликах. Но к сожалению, большинство этих историй, как правило, заканчивалось трагически. Я считаю, что вы интуитивно ловите отблески этого прошлого. Ваши книги – это не что иное, как отражение наших прежних жизней.

Она отступила назад.

– Вы, наверное, сумасшедший.

– Вы так считаете?

Он пристально посмотрел на нее своими колдовскими глазами, и мурашки пробежали у нее по спине.

– Разве я не кажусь вам знакомым?

Она была настолько обескуражена, что не могла произнести ни слова.

– Разве у вас много раз не было ощущения, что каким-то необъяснимым образом некоторые ваши книги писались сами собой? Что они скорее были смутными воспоминаниями, чем придуманными историями? Что вы прожили эти жизни во сне?

Кровь отхлынула от ее лица. Откуда это известно ему? Он подступил ближе и взял ее за щеку.

– Разве, – безжалостно продолжал он свои вопросы, – в самых потаенных уголках своего сердца вы не лелеяли мечту встретить в жизни героя своих книг?

У Селии перехватило дыхание. Прикосновение его руки жгло ей щеку. Она почувствовала, как от огромного желания у нее слабеют ноги. Перед ее мысленным взором пронеслось видение того, как он прижимает ее к груди и страстно целует.

Она вывернулась. Ее дыхание стало прерывистым. Она всерьез опасалась за свой рассудок. Но неизвестно еще, кто был более выведен из равновесия, он или она.

– Я хочу, чтобы вы прекратили меня преследовать. Он пожал плечами, всем своим видом показывая, что ее желания ничего не значат.

– Я не могу этого сделать. Я преследую вас с определенной целью.

– Мне наплевать, какие цели вы преследуете. Я требую, чтобы вы прекратили это.

– Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования. Напротив, вам придется подчиняться.

Она сглотнула слюну.

– Подчиняться? Вам?

– Да, Селия, мне. Так, как вы всегда это делали.

Она ощутила себя так, будто тонет. У нее возникло непреодолимое желание подчиниться этому властному голосу. Это, конечно, было безумие.

– Почитатели не раз пытались сблизиться со мной, но сейчас это переходит всякие границы.

Он криво усмехнулся:

– Я почитатель. Но не в том смысле, как вы думаете.

– И духовно близкий мне человек.

– Да.

– И мой трагический возлюбленный.

– Опять да.

– Вы либо лжец, либо сумасшедший. Очевидно, что вы читали мои книги. И по какой-то неясной для меня причине задумали эту комедию, решив, что она может привлечь меня как сочинительницу. Но, боюсь, вы просчитались.

Он обжег ее взглядом.

– Сомневаюсь, – произнеся это, он повернулся и ушел.

Несколько мгновений она оставалась неподвижной, затем быстрыми шагами последовала за ним. Она схватила его за руку, чтобы повернуть к себе лицом. Селия отдернула руку, почувствовав, как какая-то искра пробежала между ними, связывая их в единое и взрывоопасное целое.

– Вы хотите, чтобы я убедил вас?

– Хочу… – Чего же она действительно хотела? Она смутилась. – Чтобы вы оставили меня в покое.

– Но это вы побежали за мной.

– Неправда, я не делала этого!

Он внимательно посмотрел на нее и предложил:

– Пойдемте в пещеру святого Михаила. А там посмотрим…

Сказав это, он покинул ее и свободной походкой зашагал прочь. На этот раз она дала ему отойти достаточно далеко по дорожке, по которой уже шла группа туристов, закончивших осмотр туннелей.

Она видела все как во сне. Вот Хоумер Клифтон отошел от группы и приблизился к человеку, которого она про себя все еще именовала Незнакомцем. Клифтон говорил с ним так же импульсивно, как и с Селией на пароходе.

Он обернулся к жене, чтобы пригласить ее принять участие в беседе, но, посмотрев, увидел, что человек, с которым он говорил, уже уходит. Он глядел ему вслед точно так же, как и она сама.

Будто в полусне, она попыталась скрыться от назойливых поклонников.

– А, леди Уайберн, – приветствовал ее Клифтон, вытиравший лоб несвежим носовым платком. – Какая честь! Мы с женой как раз…

Селия прервала его, слишком занятая своими мыслями для того, чтобы думать о приличиях.

– Мистер Клифтон, а кто был этот человек? Клифтон уставился на нее.

– Этот? Я думал, вы его знаете. Ведь все знаменитости знакомы между собой. Разве нет?

– Кто он такой? – повторила она.

– Это Ройс Тайлер, знаменитый медиум. Большая шумиха в Лондоне. Чертовски умен. Рассказывает вещи, которых никто не мог знать. Дьявольщина какая-то. Я сам как-то ходил к нему. Он велел бояться лошадей. Буквально на следующий день меня сбила упряжка, которую понесло на Стренде. У меня нога была сломана в двух местах. Он загадка, этот Тайлер. Хотя ума не приложу, что он делает здесь?

Ройс Тайлер. Конечно, она слышала о нем. Медиум из Мейфэра. Ясновидец. В своей области он был так же знаменит, как и она. Одни утверждали, что он великий маг, другие считали его мошенником.

Экстрасенс! Этим можно объяснить силу, которую она ощутила в его присутствии, и ее гипнотическое состояние после встреч с ним.

Клифтон продолжал болтовню, но она его уже не слушала. То, что сказал ей Ройс Тайлер, не могло быть правдой. И все-таки… Как мог он узнать секреты ее души?

– Конечно, ты не отправишься в пещеру. – Ее предупреждали и голос ее матери, и условности общества.

Но когда она прислушивалась к таким вещам?!

Несмотря на внутреннюю борьбу, она знала, что должна пойти. Всю вторую половину дня она провела в подготовке к встрече. Выяснила у портье, как проехать туда. Наняла в конюшне лошадь. Съела легкий ужин у себя в номере. Приняла горячую ароматизированную ванну. Теплая шелковая вода нежно ласкала все ее чувствительные места, после чего она вновь ощутила себя бодрой и полной энергии.

Она выехала на арендованной лошади еще до наступления сумерек, чтобы не заблудиться. К седлу был приторочен фонарь. Вновь взбиралась она по крутым склонам скалы. Дневная жара начала спадать, и на смену ей пришел легкий морской ветерок.

Взволнованная тем, что не успеет добраться засветло, Селия подъехала к пещере в тот момент, когда солнце уже опускалось за испанский берег. Она спешилась и привязала мерина к старому оливковому дереву. Стремительные, как молнии, обезьяны, скакавшие впереди нее, еще более усиливали возникшее в сгущающихся сумерках ощущение полного одиночества. Любопытные животные толпились вокруг нее, пока она зажигала фонарь, и стремглав бросились за обгоревшей спичкой, думая, верно, что это что-то съестное. Селия перестала наблюдать за ними и направилась к входу в пещеру. На деревянном барьере была табличка, извещавшая, что на сегодня осмотр уже закрыт. Этот барьер не служил серьезным препятствием, а просто сообщал публике о прекращении посещений. Селия поднырнула под ограждение и оказалась внутри темной пещеры. Она подняла фонарь чуть выше. Могучие сталактиты свисали с потолка, причудливо мерцая в неверном свете фонаря, преломлявшемся в миллионах сверкающих призм. Это зрелище повторялось вновь и вновь по всей огромной пещере, создавая пейзаж какой-то сказочной ледяной страны. Природный храм.

Селия прошла внутрь. Звук ее шагов по каменному полу гулко отдавался в полной тишине. Чем дальше она шла, тем больше ее охватывало чувство глубокой, всепоглощающей, тихой любви. Оставив фонарь на земле, она прикоснулась к известковой стене и почувствовала, как ее рука растворилась в нежных объятиях камня. Она ощутила, что таинственная пещера признала, приветствовала ее. Пещера любила ее, ждала ее прихода.

«Пещера святого Михаила? – подумала она. – Нет. Моя пещера».

Она прислонилась щекой к стене и ощутила прохладную, влажную поддержку. Она уже каким-то чутьем знала – что-то должно случиться, когда на своем плече почувствовала руку, властную, сильную и горячую. Она ругала и себя, и эту загадочную пещеру. Она не слышала, как он подошел, но прикосновение его руки было… По ее телу пробежала судорога. Она почувствовала, как вся растворяется в нем. Время остановилось. Казалось, что оно никогда вообще и не существовало. Она перестала понимать, кто она и где находится. Она знала только, что он опять прикасается к ней. Опять? Все, чего она желала в этот момент, – это полностью раствориться в нем. Словно она возрождалась после многих лет внутренней смерти. У нее не было никаких желаний, только бы он продолжал прикасаться к ней. Это ощущение было превыше всего на свете. Оно переполняло ее, заменяло дыхание.

Она прильнула к нему и ощутила, как разрозненные кусочки смутных воспоминаний соединяются в единое целое, как они блеснули в ней, подобно молнии. Сильной, неукротимой, разбивающей вдребезги все привычное и рутинное. Его прикосновение было таким теплым и родным! От него какая-то сила разливалась по всем ее жилам и текла, подобно реке жизни. Все ее чувства обострялись, оживали. На свете ничего не было, кроме этой волшебной пещеры. И его.

Он прижался теснее, его губы коснулись ее уха.

– Твое имя было Шарлотта Ленсдаун. – Его голос отчетливо разносился в благоухающей тишине. – Ты была прекрасной, своенравной, умной женщиной. Ты родилась здесь, в Гибралтаре, более ста лет назад. Твой отец был полковником английской армии и служил в четырнадцатом полку королевских вооруженных сил в Гибралтаре. Твоя мать родилась испанкой. Он был холоден и бесчувствен, она темпераментная женщина с горячей кровью. Они постоянно ссорились, особенно по поводу тебя. Ты росла одинокой, уставшей от домашних ссор. Ты часто убегала от них одна. Ты любила Гибралтар и знала его так, как никто в мире до или после тебя. Эта скала была для тебя больше чем домом, она была живой частью тебя самой. Ты была не дочерью своих родителей, а ее ребенком. Тебе не было известно, что камни и кристаллы обладают особой энергией, а эта удивительная скала приобретет мистическую власть над тобой. Ты только чувствовала это больше, чем кто-либо другой. Власть скалы жила в тебе. Скала звала тебя, и ты отвечала на этот призыв, посвятив ей всю себя, как посвящает любящий опекун. Ты прекрасно изучила ее тайные туннели и уголки и знала их наизусть. Ты нашла эту пещеру.

– Мою пещеру, – прошептала она.

– Да. Это было твое самое любимое место. Твоя тайна. Твое сокровище. Самое сердце Скалы. Сюда ты приходила, когда хотела побыть одна.

Она видела все это мысленным взором.

– Но я не была всегда одна. Я приходила сюда еще с кем-то.

– Да. Именно здесь вы и повстречались. Она прерывисто вздохнула.

– С кем?

– Он был марокканцем. Прекрасным, необыкновенным, диким. У вас была страстная любовь.

– Мы встречались здесь тайком. Я никогда никого сюда не приводила. Только его.

– Да. Это ты привела его сюда.

Селия тяжело дышала.

– А как тебя звали?

Его рука прикоснулась к ее спине. Он отметил про себя местоимение, которое она употребила. Она сказала «тебя», а не «его». Они пошевелились, и он оказался теснее к ней прижатым. Его руки легли на ее груди. Она ощутила накатившую на нее волну желания.

– Рашид Абдель Азиз, – сказал он.

– Рашид, – повторила она, как бы пробуя это слово на вкус, а затем процитировала: – Гордое и знатное имя.

Она слышала, как он это сказал, стоя перед ней во всем своем великолепии, высокомерный, гордый, хвастливый, уперев руки в бока. Как будто он давал ей понять, что она разговаривает не с каким-то там марокканским выскочкой, а с наследным принцем. Она не была уверена, что ей действительно было видение, а это не было лишь дополнением ее воображения к его рассказу. Да и теперь ей было это безразлично. Его руки сжимали ее груди, а губы ласкали шею, заставляя Селию дрожать.

– Ты верила ему, любила его. Так сильно, как и Гибралтар. Со всей страстностью, на которую была способна. Но он не был хорошим человеком. Он использовал тебя.

– Как?

Он прижался к ней еще больше, и она почувствовала, как его твердый, как камень, возбужденный член упирается в ложбинку между ее ягодицами.

– Он эгоистично использовал твое тело для получения удовольствия.

Она откинула голову назад и застонала. Она уже была очень возбуждена и совсем мокрая. Ее глубоко потряс его рассказ о суровом и жестоком арабе, который ворвался в ее уединенную и спокойную жизнь, принеся с собой страстную, но незаконную любовь.

– Использовал мое тело… – повторила она, как бы побуждая его к действиям, желая большего.

– Он познакомил тебя с таким сексом, о существовании которого ты и не подозревала. Он учил тебя, показывал различные секреты, разбудил твое тело. Приучил его жаждать своего прикосновения. В конце концов ты так пристрастилась к тому, что он был способен дать тебе, что была готова выполнить любое его желание.

– Любое? – прохрипела она.

Он убрал свои руки с мягких окружностей ее грудей. Ей так недоставало этих рук! Ей хотелось схватить их и вернуть обратно, чтобы вновь ощутить эту силу, это восхитительное давление на соски. Но он положил их ей на плечи и повернул ее к себе лицом. На нее такое сильное впечатление произвел его рассказ, что едва попытавшись пошелохнуться, она покачнулась. Он был перед ее глазами как в тумане. Она видела его и одновременно дикаря Рашида, воина пустынь, неукротимого повелителя раскаленных песков. Ее Рашида. «Любое», – сказал он.

– Ты превратилась в его рабыню. Молила его о счастье доставить ему удовольствие. Добровольно следовала за ним в мир страстной любви и запретного секса. А он руководил тобой. Заставлял делать то, о чем ранее ты не могла и помыслить. Все ради его удовольствия.

– А что делала я? – задыхаясь, спросила она.

– Вещи, о которых ты не готова услышать.

– Нет. Я готова. Скажи мне.

Селия тяжело дышала. Она чувствовала, что шла к этому вопросу всю жизнь. Он взял ее лицо двумя руками и, пристально глядя широко раскрытыми глазами, сказал:

– Не сейчас.

– Нет, немедленно. Покажи мне.

Она была так одурманена желанием, что его лицо плыло перед ее взором. Он крепче обнял ее, взял за подбородок и несколько раз встряхнул, пока не удостоверился, что ее глаза сфокусировались и взгляд стал осмысленнее. Не сводя с нее черных колдовских глаз, сардонически ухмыльнувшись, сказал:

– Проси меня.

Гордость пробилась через завесу дурмана. Она никогда не умоляла никого и ни о чем. Ее героини могли просить и хныкать. Но не она.

В неверном свете фонаря он увидел упрямый, своенравный огонек, блеснувший в ее глазах. Он отнял свои руки от ее лица и, на мгновение задумавшись, сказал:

– Хорошо.

Вот так просто. Его неожиданное отступление было еще более удивительным, чем сама атака. Как бы поступил в этой ситуации герой ее книг, если бы сцену сочинила она? Навязывал бы свою волю до тех пор, пока героиня не уступила? Но никогда бы он не отступил. Этот же человек потратил немало сил, чтобы разбудить ее чувства, возбудить ее своими речами так же, как слова ее книг воспламеняли читателя. И тем не менее он легко бросает игру, встретив ее слабое сопротивление.

Она чувствовала себя лишенной чего-то. Разочарование, смешиваясь с желанием, разливалось по всему ее телу. Он опять исчезнет, оставив ее в… таком состоянии?

– Чего ты добиваешься? – спросила она, когда он повернулся.

Он помолчал, затем опять взглянул на нее. Это был очень спокойный взгляд, будто не он стоял перед ней с огромным бугром на штанах.

– А чего хочешь ты? Чего ты всегда желала? Зачем ты пишешь такие книги? К чему придумываешь этих властных, повелительных, беспощадных мужчин?

– Зачем? – повторила она в смятении.

Он подошел к ней и опять взял ее лицо в руки.

– Потому что ты желаешь получить то, что у тебя когда-то уже было. Ты хочешь этого вновь и вновь. Ты жаждешь того, что потеряла.

– Что?

– Быть моей рабыней.

Ее ноги подкосились. Она смогла устоять, только ухватившись за его руку.

– Я была твоей рабыней? Докажи мне.

– Проси меня.

Ее губы раскрылись, но она не произнесла ни слова. Она была очень взволнована. И уверена только в одном: если он сейчас уйдет, она умрет.

– Не уходи. Пожалуйста…

Он наклонился и приблизил свои губы к ее губам, почти касаясь их. Настолько близко, чтобы она могла ощутить их фактуру. Но не более. Он слегка отодвинул голову. Она инстинктивно потянулась за ним. Не то чтобы он прервал поцелуй, но и не дал ей того, что она так жаждала.

– Проси меня.

Она опять беспомощно застонала. Она должна сказать это? Разве недостаточно, что все в ней рвалось к нему? Неужели ему мало, что она так возбуждена, что готова лечь прямо здесь, в пещере, на холодный каменный пол и развести для него ноги? Но вероятно, он знал, что делает.

– Не заставляй меня, – взмолилась она.

Он отпрянул на мгновение. Она так боялась, что он уйдет, что сдавленно вскрикнула. Неожиданно он прижал ее к себе и припал к ее губам. Он целовал ее страстно, больно придавливая губы, раздвигая их своим ищущим языком, не давая дышать.

Каким-то неведомым образом она знала этот поцелуй и раньше. Она мечтала о нем, сотни, а может, и больше раз описывая его в книгах. Думала о нем долгими, одинокими ночами. Поцелуй, который она подарила своим героиням, но никогда не испытала сама. Горячий. Всепоглощающий. Властный. Превращающий ее в его собственность. Это был глоток живительной влаги, спасительный поток воздуха. Его губы, припавшие к ее, было все, чего она так долго желала, осуществление ее самых сокровенных мечтаний. Они уже достигли точки взрыва. Достаточно малейшего прикосновения, чтобы спустить невидимый курок.

– Проси меня, – приказал он, не отнимая своих губ от ее.

Она вспомнила слова, сказанные им на кладбище: «Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования. Напротив, вам придется подчиняться».

Она не могла больше противостоять ему. Искушение оказалось столь сильным, что она уже была не в силах сопротивляться. Она потянулась к его губам, но он отодвинулся, прервав поцелуй. Тут она ощутила какую-то внутреннюю силу… Словно кто-то пытался освободиться от пут и выбраться на поверхность. Будто Шарлотта заявляла о своих правах и хотела получить то, от чего отказывалась Селия. Эта сила прорвалась в ней, такая же древняя, как само время. Она была созвучна ее неукротимому желанию и безумству. С ее губ сорвалось еле слышное:

– Покажи мне, научи меня.

Это сказала она, женщина, наводившая страх на мужчин. Ее губы искали его, таких надежных и манящих.

– Умоляю тебя. Пожалуйста.

Она успела увидеть еле заметную ухмылку на его губах, прежде чем он опять поцеловал ее, вознаграждая за послушание. Его язык у нее во рту делал ее податливой, как глина, его руки могли придать ей любую форму, какую бы он ни пожелал. Она забыла о повседневности, оставила гордость, ее покинули все разумные мысли. Ничего…

Она как в тумане чувствовала, что он берет ее руку и кладет на свой возбужденный член. Через мягкую ткань брюк она ощутила твердость, длину и толщину его достоинства. Она подумала о находящейся в заточении змее, готовой к броску.

– Вот он, – прохрипел он, прижимая ее ладонь к своему пульсирующему члену, – ты его рабыня. Ты должна молиться ему. Ты понимаешь?

– Да, да… – Она быстро кивала.

– Встань на колени.

Их взгляды на мгновение встретились. Он не шутил. Об этом ей сказало его лицо, которое она мельком увидела в отблеске света. Медленно она опустилась на колени. Она смотрела, как он снял свою куртку и бросил ее на землю. За ней последовала рубашка. Обнаженный торс заставил ее еще более взволноваться. Худощавый, мускулистый и очень естественный. Взглядом она проследовала по пути роста волос. Они спускались с его груди на живот и, как указатель, вели вниз, к сокровищу, которое ей только что ненадолго дано было ощутить своей рукой. Его… Из-за этого неприличного мужского слова, даже только мысленно ею произнесенного, ее соки потекли еще обильнее. Она как завороженная следила за его пальцами, которые медленно, слишком медленно, расстегивали пуговицы на брюках. Селия облизнула губы в нетерпении. Быстрее… быстрее…

Когда она его наконец увидела, у нее вырвался непроизвольный вздох. Покрытый венами, прекрасной формы, твердый и огромный. Он был гораздо соблазнительнее, чем она могла себе представить. Инструмент искушения, символ ее подчинения. Она почувствовала срочную необходимость забраться под юбку и потрогать себя.

– Да, – сказал он, глядя на нее. Казалось, он читает ее мысли. – Поиграй с собой, а я посмотрю.

Как он догадался? И тут она вспомнила: он же был экстрасенс. Действительно ли он им был? Может ли он читать ее мысли? Понимает ли, что с ней происходит? Ах, какое это сейчас имеет значение! Она уже зашла слишком далеко.

Она хотела подчиниться, но в том положении, в котором находилась, на коленях, не могла совладать с юбкой.

– Разденься.

Он терпеливо смотрел на нее горящими глазами, поглаживая свой член. Подождал, когда она снимет верхнюю одежду и дойдет до корсета и чулок, и тихо сказал:

– Пока достаточно.

Воспользовавшись своими юбками как подстилкой, она вновь встала на колени перед ним. Широко развела ноги, чтобы рука пролезла между ними. Сама удивилась, насколько мокрой она была. И как ей хотелось…

– Откинься назад, – приказал он ей. – Дай мне разглядеть твою промежность.

Она сделала так, как он велел, выгнулась дугой, опершись на руку и широко развела ноги. Чтобы он лучше видел, как ее пальцы играют с нежными складками. Она терла клитор и, закрыв глаза, непристойно стонала. Она чувствовала приближение волшебных ощущений. Ей нравилось вот так лежать перед ним, бесстыдно выставив на обозрение самые интимные места.

Почувствовав легкое движение воздуха, она открыла глаза. Он был рядом, его возбужденный член покачивался у ее рта. Он был очень нежным, но в то же время твердым как сталь. Она почувствовала мужской запах.

– Возьми его в рот.

Он не стал ждать ее реакции, а протолкнул член между ее губ. Ее влажный рот сомкнулся вокруг него. Она ощутила, как под действием ее языка он еще более увеличивается в размерах и напрягается. Она сосала головку, лизала кончик. Ей хотелось большего. Она желала взять его в рот целиком, чтобы он весь принадлежал ей…

– Я напомню тебе еще кое-что, чему научил тебя Рашид.

Она замерла, испугавшись. Рашид! Тот, который бессердечно использовал ее тело для удовлетворения своих эгоистических потребностей… кто сделал из нее свою рабыню… А выдержит ли она это?

Селия ощутила, что ее глотка перекрыта. Она конвульсивно сжалась от страха. Ее сердце тревожно забилось в груди. Что она делает?! Все зашло слишком далеко.

Он почувствовал ее панику и прекратил всякие движения. Его руки легли ей на голову и стали ласкать ее. Он гладил ее очень твердыми и уверенными руками, но с такой нежностью, что она была поражена. Он оставался совершенно неподвижным, ничего не предпринимая и не требуя. Только его руки говорили ей, что все нормально, что ей ничто не угрожает. Его нежность так глубоко тронула ее, что она поверила ему. Впервые она ощутила себя расслабившейся. Ее рот опять оттаял для принятия его члена. Он открылся шире, желая и приглашая его. Она доверяла этому человеку. Сама не знала почему.

– Просто почувствуй Рашида, – внушал он. – Открой свое сознание. Дай ему войти в тебя. Дай ему поговорить с тобой. Отвори ему свои чувства. Если ты позволишь мне, я направлю его энергию в тебя, и ты примешь ее.

Она отклонилась, и его член выпал ему в руку.

– Это то, что ты сделал тогда, в первый раз, в моем номере? Направил на меня свою энергию?

На этот раз удивился Ройс. Он не ожидал встретить такого уровня понимания. Он оценивающе посмотрел на нее. Она была так прекрасна, стоя перед ним на коленях со смесью испуга в глазах и желания доверять ему. Его залила нежность к ней, которая заставила его еще до того, как он осознал, что делает, провести кончиком пальца по ее губам. «Прекрати», – мысленно одернул он себя. Он была даже более желанной, чем он ожидал. Она восхитительна. Но он не мог себе позволить отвлекаться. Он хотел только одного – войти в нее. Но он пришел сюда с другой целью, в которой должен преуспеть. Теперь все зависело от его способности сосредоточиться на ней.

При всем великолепии она вела себя как ребенок в своем желании верить. Сама того не ведая, она признала, что уже умирала из-за него.

– Да, – таинственно подтвердил он. – Именно так.

Селия опустила ресницы, пытаясь скрыть свои мысли, затем вновь посмотрела на него. В мерцающем свете фонаря ее глаза выглядели, как два изумруда. Страх в них сменился бездонной чувственностью.

– Мне понравилось, – прошептала она. – Сделай так еще. – Ее голос был хриплым от желания.

Боже мой! На это он не рассчитывал. Кончиками пальцев он прикрыл ее глаза. Из их глубины исходило такое непреодолимое влечение, что он не мог противостоять ему. Он был в безопасности, пока не смотрел в эти глаза. До тех пор он был хозяином положения. Он закрывал ее глаза, оберегая себя. Насильственная слепота подействовала на нее возбуждающе. Она открыла рот, желая еще. Селия, сама не понимая почему, доверяла ему! Потому что Шарлотта доверяла Рашиду? Или потому, что ей нравилось быть беспомощной? Она жаждала наконец освободиться от чувства ответственности, от необходимости думать, понимать и принимать решения. Все, что она должна делать, – это чувствовать. И подчиняться…

Он опять вошел в ее рот, еще тверже, чем прежде. Он ничего не предпринимал, давая ей возможность привыкнуть к ощущениям. Когда она освоилась, что-то произошло. Что-то изменилось в пещере. Огонь в фонаре вспыхнул ярче, затем пошел на убыль. Ей показалось, что член у нее во рту незаметно изменился, стал другим по форме и вкусу. Она узнала что-то очень любимое, надолго утраченное. Это была ее последняя сознательная мысль. Он начал двигаться у нее во рту. Постепенно, настолько медленно, что она едва замечала это, он начал все глубже проникать в ее в глотку. Однажды она слегка подавилась и отпрянула. Но что-то было сильнее ее. Селия никогда раньше не делала этого, но сразу же очень легко она глубоко впустила его. Ей нравилось ощущение того, что он полностью заполняет ее. Она не испытывала боли или неудобства. Будто бы ее глотка была рассчитана на это, и член находился на своем месте.

Это произошло незаметно. Она не могла определить момент, когда вдруг научилась. Все было так, будто она родилась, уже умея. Она вбирала его глубоко, затем неторопливо отодвигалась назад и, чувствуя живую плоть во рту, облизывала головку и твердый ствол, начинала двигать головой взад-вперед и опять брала его глубоко в глотку. Инстинктивно она поняла, что доставит ему большее удовольствие, если будет разнообразить движения. Она не вбирала его полностью каждый раз, а заставляла его хотеть и ждать этого.

– Вот! Возьми его глубже. Возьми его…

Казалось, даже голос его изменился. Она чувствовала его огромность. Длина и толщина его были теперь слишком велики для ее рта. Он держал ее за волосы и контролировал движения ее головы. Она же была рада ощутить горячую струю, хлынувшую ей в рот. Она закричала от радости, когда волна за волной чистой страсти, получившейся от ее усилий, переполнила ее рот. Это было восхитительно. Напиток Небожителей и источник всех земных радостей. Это было ее торжество, поскольку она заставила его преодолеть самодисциплину. Она опять взяла рукой его член, все еще твердый, пульсирующий и живой, и начала размазывать остатки спермы по своему лицу, щекам, шее, молясь на него, превознося его. Она целовала источник этой восхитительной густой жидкости. Селия ощутила такой прилив любви, что готова была расплакаться.

– Я люблю этот член, – прошептала она.

Она чувствовала всю силу своего подчинения. Она поняла, что никогда не знала своей женственности, что может желанием очаровывать его.

Он затих всего на мгновение. Он ощущал перемену, произошедшую с ней, ее власть. Теперь он должен был бороться за свое превосходство.

Он должен уйти, первая часть его задачи выполнена. Но она выглядела так трогательно с остатками его спермы на лице, что его желание взять ее было сильнее принятого решения. Он не думал, что она окажется настолько желанной… столь соблазнительной… опьяняющей…

Мысленно чертыхнувшись, он принял решение. Он сделает это, но по-своему, а не по ее. Без нежных слов и любовных заверений.

Он опрокинул ее на валявшуюся одежду, раздвинул ее ноги и с силой вошел в нее. Услышав ее участившееся дыхание, он ввел свой член до конца, до краев заполнив ее. О Боже! Это было как возвращение домой.

Ройс двигался грубо и сильно. Он чувствовал, как она с готовностью и желанием отдается ему, что ей это нравится. Ее стоны гулко разносило эхо пещеры. Он рукой прикрыл ее рот, пытаясь заглушить звуки, подсознательно стремясь утишить свою внутреннюю потребность, которая жила в нем и терзала его. Терзала? Эта мысль привела его в ужас.

Она вывернулась из-под его руки и потянулась губами к его рту. Он не принял предложения и не ответил на поцелуй, который она искала. Он давал понять, что он хозяин. «По-моему, а не по-твоему…»

Он грубо брал ее, нимало не заботясь о том, правильно ли он делает. Он боролся с самим собой, стараясь не уступить. Ройс наклонился к самому ее уху и, стремясь рассеять какие бы то ни было ее любовные иллюзии, сказал:

– Я уже говорил тебе, что Рашид превратил тебя в свою рабыню. Но это еще не все, что он сделал.

– Что? – закричала она. – Что он еще делал?

Он брал ее еще некоторое время, затем сказал ей в самое ухо:

– Я научил тебя доставлять мужчине плотское удовольствие. Показал тебе запретные вещи, о которых такая чистая и невинная девушка, как ты, и слышать не могла. Я сделал это ради тебя.

Он был намерен сказать «он», а вместо этого, сам того не ожидая, произнес «я». Неожиданно для него она захлебнулась в экстазе, выгнулась под ним дугой и бурно кончила, бесстыдно шепча:

– Пожалуйста, поцелуй меня… умоляю…

После последних мимолетных сомнений он проиграл сражение и, войдя в нее еще глубже, дал ей то, о чем она просила.