Эротическое дежа-вю

Глава 3

На следующее утро Селия в полном недоумении сидела в гостиничном ресторане. Надкусывая лепешку, она не ощущала ее вкуса. Отхлебывая чай, она не замечала, что он давно остыл. Сердце ее учащенно билось, когда она думала о нем. Все утро она чувствовала себя счастливой. Была как в бреду, охваченная неземным блаженством. На душе царили покой и радость. Селия не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь была так безмятежна. Необъяснимых беспокойств и дискомфорта как не бывало. Сегодня все вокруг стало восхитительным. Будто все несовершенство мира исчезло без следа. И это благодаря ему, Ройсу.

Она никак не могла собраться с мыслями. Не было никаких прелюдий, ничего не значащих слов. Былотолько «Я – твоя душа». Ни ухаживаний, ни нежных поцелуев, которые должны закончиться постелью, а только «Встань на колени и молись». Словно сцена из ее собственных книг.

Все слишком невероятно, чтобы поверить. Получалось, что книги, которые вышли из-под ее пера, описывали события их совместной с ним жизни. И все же… Почему она была такой умиротворенной, пока их создавала? Не потому ли, что в эти моменты она воссоединялась с собой настоящей? И соединялась с ним?

Прошлой ночью она знала, что все, что он говорил ей, было правдой. Она глядела на сверкающий потолок пещеры и вспоминала, что уже видела его. И также лежала на спине с широко раздвинутыми ногами. Она чувствовала, как он движется внутри ее, и впитывала в себя это ощущение слияния с ним в единое целое. Странное, мистическое чувство, которое она так часто описывала в своих книгах. Они составляли уже одно тело, один мозг и одну душу. В какой-то момент ей даже показалось, что ее память услужливо выплеснула образ Рашида, ее любовь, доверие к нему, восхищение им.

Она встряхнулась, отбрасывая нахлынувшие мысли, но к своему завтраку тем не менее не вернулась.

Неожиданно она была выведена из задумчивости: кто-то подсел за ее столик. Миссис Клифтон придвинула свой стул ближе к ее и лихорадочно зашептала:

– Я очень тороплюсь. Хоумер, чертов индюк, как всегда, спорит по поводу счета. Я не хочу, чтобы он знал, о чем мы говорим, поэтому должна спешить.

– Моя дорогая миссис Клифтон…

– Зовите меня Мэгги. Я ваша большая поклонница. В противном случае не стала бы начинать этот разговор. Я пришла предупредить вас.

Женщина выглядела взволнованной. Она постоянно посматривала на своего мужа, который стоял у входа в ресторан и о чем-то спорил с метрдотелем. На ее узком лице пылал румянец, оно было несколько опухшим. Под глазами темнели круги, как будто она не спала всю ночь.

– Предупредить меня? О чем?

– О нем. Я видела вас вчера с ним.

Когда Селия взглянула на нее непонимающим взглядом, миссис Клифтон зашептала:

– Это был он, Ройс Тайлер. Мошенник, вот кто он. Его собственный отец, лорд Каннингем, отрекся от него. Медиум? Да он просто дьявол! Он… – Она на мгновение запнулась, подбирая слово, затем вопросительно взглянула на Селию: – Кем вы считаете Ремингтона из «Мести герцога»? Существо, которое меняет свой цвет?

– Хамелеон.

– Так вот Ройс – хамелеон. Очаровывает женщин, пока они совсем не теряют голову. Каждую из них он заставляет думать, что он и есть тот, кого она искала всю жизнь. Такое он проделал с любимой сестрой Хоумера. Она купилась на его внешность и ловкий язык, а он поиграл с ней и выбросил, как ненужный хлам. Думаете, Хоумер понял, кем этот человек был на самом деле? Ничего подобного! Потому что он круглый идиот! Но я сразу поняла сущность мистера Тайлера. Он соблазняет таких доверчивых дурочек, как моя бедная золовка. И если вы не будете настороже, он сыграет такую же шутку и с вами.

Она посмотрела через весь зал на мужа, который заканчивал переговоры.

– Мне надо бежать. Запомните мои слова, дорогая. Это опасный человек. Держитесь от него подальше, если не хотите неприятностей.

Она унеслась прочь. Слова этой женщины подействовали на Селию, как ушат холодной воды. Мошенник…

Конечно, она слышала такие предположения о нем и раньше. Всегда найдутся люди, которые не верят в сверхъестественное. Селия во время путешествий по загадочному Востоку видела достаточно, чтобы допускать существование каких-то необъяснимых сил. Она, конечно, не собиралась верить чудачке, которая не читала «Удачу раджи», потому что считала Индию «мерзким» местом. Тем не менее предупреждение миссис Клифтон затронуло собственные тайные догадки Селии относительно этого человека. И теперь она пыталась решить, какая часть из того, что произошло прошлой ночью, являлась лишь отражением ее прошлой жизни, а какая относилась к его заслугам, принимая во внимание силу его гипнотического обаяния.

Если же он играл с ней, то какова была цель? Секс? Деньги? Чего он хотел от нее?

Горячность, с которой говорила миссис Клифтон, не оставляла никаких сомнений: она искренне верила во все, что сказала. Хотя… Потрясло ли ее именно известие, что Ройс опасен? Не было ли это то, что делало его похожим на героев ее книг? Вопрос заключался в том, был ли Ройс опасен для нее.

На нее напал приступ ярости. Она ему покажет, что не относится к беззащитным «доверчивым дурочкам»!

Она задержалась у двери номера 325, стараясь собраться. Большую часть дня она потратила на то, чтобы отыскать его здесь, в старейшей гостинице Гибралтара. Маленькая и удаленная от центра города, она не была в списке отелей, где обычно размещаются туристы. Здесь обслуживали весьма требовательную клиентуру, в основном состоятельных марокканцев. Уютный, покрытый плиткой дворик скрывался в густой зелени.

Она постучала в дверь. Через несколько секунд послышался звук поворачиваемого ключа. Дверь медленно открылась, и за ней стоял он. В белых брюках и свободной рубашке с закатанными ниже локтя рукавами. Его обнаженные руки, мускулистые, сильные и покрытые волосами, выглядели настолько притягательно, что она замерла и почти забыла ту горячность, которая преследовала ее весь день.

– Миссис Клифтон говорит, что ты мошенник. Она не собиралась начинать столь внезапно, но в их встрече и так не было ничего обычного или благовоспитанного.

На его лице появилась саркастическая ухмылка, словно он вспомнил какую-то шутку.

– Я так и предполагал.

– Она утверждает, что ты хамелеон, который становится для очередной женщины тем, чего она желает. Но только на время, пока не обманешь ее.

Он удивленно поднял брови:

– Ну и как же я это делаю?

– Она говорит, что ты, например, очаровал ее ничего не подозревавшую золовку, которая влюбилась в тебя, а затем, когда насладился ею, бросил ее. Она не уточнила, делал ты это из-за приданого или учитывая ее личные качества.

Пока он не опустил глаза, она уловила в них некоторое раздражение.

– Бедная Мэгги.

Это было не отрицание, которое она ожидала. И конечно, она не думала услышать в его голосе нотки искреннего сочувствия. Это значительно охладило ее пыл. Но в то же время она почувствовала укол ревности: он называл эту женщину по имени. Ее чисто женская реакция изумила ее самое, да так, что она задумалась, не сердилась ли она на то, что Мэгги Клифтон назвала его обманщиком? Или же на то, что она предполагала, что Ройс использовал свою силу в отношениях со всеми женщинами, а не только с самой Селией?

Испытывала ли она ревность? Не потому ли она пришла сюда? Не потому ли, что он вел себя так, будто принадлежит только ей одной? Или потому, что эта глупая корова предположила, что другие женщины чувствовали то же самое, что и она?

Он знаком предложил ей войти. Она осторожно ступила в комнату, более подходившую для халифа. Стены и полы были тщательно отделаны голубой плиткой различных оттенков – от насыщенного до спокойного. На полу были расстелены огромные толстые ковры, окрашенные в синий, черный и золотой цвета. Диван и стулья в находившейся на чуть более низком уровне гостиной поражали роскошными подушками, расшитыми сапфировым шелком. Столы были искусно инкрустированы и отделаны мозаикой. Огромная кровать возвышалась надо всем, как пьедестал, и находилась под мавританской аркой, задрапированной тканями богатого синего королевского цвета. Сквозь стеклянные двери арочной формы открывался захватывающий дух вид на море, небо и раскинувшееся вдалеке Марокко, как бы нависавшее над роскошным, выложенным плиткой балконом, который казался продолжением самого пейзажа. Потолочный вентилятор медленно вращался, разгоняя влажный, горячий воздух, и полупрозрачная ткань балдахина над кроватью слегка надувалась, как бы приглашая внутрь.

Посетитель попадал в голубой рай. Это была наименее всего, по ее мнению, подходившая для него обстановка, но он удивительным образом вписывался в роскошный интерьер и чувствовал себя как дома.

Она услышала его голос за спиной:

– Это номер, в котором останавливался Рашид, когда приезжал в Гибралтар.

Она оглянулась и посмотрела на него влажными глазами. Какой ничтожной и глупой она казалась себе теперь, когда была с ним.

– Я только хотела сказать тебе, что у меня были основания считать тебя мошенником. Но ведь ты сказал бы мне об этом?

Он пожал плечами.

– Мне наплевать на то, что люди думают обо мне. Мне небезразлична только ты. И я.

– Она сказала, что твой отец отрекся от тебя. Еле заметная тень набежала на его темные глаза.

– Отрекся и лишил наследства. Какое это имеет значение? У тебя тоже были натянутые отношения с одним из членов семьи. Разве поэтому тебе следует меньше доверять?

– А что тебе известно об этом?

– У тебя была деспотичная мать, которая думала, что строгой дисциплиной и постоянными упреками можно побороть твой строптивый характер. Ты думала, что отец может защитить тебя от ее тирании, но он не смог, оказался слабым.

– Но откуда ты знаешь это? Он улыбнулся:

– Я же медиум, ты забыла?

– Возможно. Но, скорее, ты слышал какие-то сплетни обо мне.

– Что, за тобой водится рассказывать людям о своих личных делах?

Селия вспыхнула. Она никому никогда этого не рассказывала, только мужу, много лет назад. Она старалась сохранять свои взаимоотношения с людьми, не обремененными лишней информацией. Она всегда очень мало рассказывала о себе. Тем не менее слухи распространяются…

Он подошел к мозаичному буфету и налил янтарную жидкость в две небольшие рюмки. Одну из них протянул ей:

– Выпей. Это поможет тебе расслабиться.

Она взглянула на него с подозрением, и он отпил из своей рюмки, чтобы показать, что питье безопасно. Он продолжал говорить, пока она потихоньку отхлебывала бренди, чувствуя, как напиток растекается по жилам и согревает ее.

– Мой отец не знал, как совладать с сыном, обращавшим внимание на вещи, которые не следовало замечать.

Он старался выбить это из меня. Когда это не удалось, он поступил, как всякий уважающий себя граф. Чтобы уберечь себя от осложнений, он отрекся от того, чего не понимал. Вот моя история. Но мы говорили о тебе.

– Разве? – Ей нравилось тепло, которое разливалось по ее телу, и она опять отхлебнула бренди.

– Ты рано вышла замуж, чтобы убежать от невыносимой жизни дома. Но твой муж послужил всего лишь катализатором, ускорившим процесс твоего становления на путь, который был предназначен тебе судьбой. Он явился только средством получения свободы, в чем ты так нуждалась. Его деньги позволили тебе путешествовать по миру в поисках сюжетов для книг. Твой статус жены позволял путешествовать без компаньонки, не вызывая лишних сплетен. Выполнив свою роль, он очень любезно умер. И ты начала писать. Но не просто книги, а романы про страсть. И боль.

– Прекрати! – закричала она, потому что он описал все с пугающей точностью. – Что ты хочешь от меня? Почему именно я?

Ройс внимательно посмотрел на нее и еще немного отхлебнул из рюмки. Она думала, что он начнет в витиеватых выражениях задавать ей хитрые вопросы. Вместо этого он заговорил просто и прямо. Так, будто ему нечего было скрывать.

– Несколько месяцев назад я купил в книжном магазине в Лондоне одну из твоих книг. Не могу сказать, почему я выбрал именно ее, но уверен, что должен был так поступить. Я начал ее просматривать и понял, что следует ее прочитать. Впоследствии я прочел и остальные. В твоих сочинениях я нашел отражение своей прошлой жизни. Ничего конкретного, только отдельные отрывки. Но я захотел узнать больше. Я сделал о тебе несколько запросов, и мне стало известно, что ты уехала из страны. Я последовал за тобой. Застал тебя в Шумере. Затем в Риме. Потом в Испании. И каждый раз, когда я видел тебя, у меня появлялось мимолетное впечатление, что мы вдвоем были уже в этих местах в прошлом. Эти вспышки в сознании были неотчетливыми, неясными, но достаточным и, чтобы понять, что ты выбрала эти места не случайно, что ты тоже ищешь чего-то.

– Тоже?

– Только когда я приехал сюда, в Гибралтар, начала складываться цельная картина. Думаю, именно здесь мы провели свою последнюю жизнь, самую активную ее часть. После прибытия сюда меня переполняли воспоминания из наших прежних совместных жизней. Я ощущал их особенно остро. И я начинаю понимать, что для всех этих жизней есть общая закономерность.

– Какая?

– Не думаю, что у нас была, что называется, обычная связь. Я не вижу нас женатыми, с детьми. Наши отношения всегда носили страстный, драматический характер. Я пришел к заключению, что каждый раз мы проходим через определенный цикл, в котором нас удерживает какая-то кармическая сила.

Она раздраженно дернулась.

– Что это означает?

– Что мы вновь и вновь повторяем одну и ту же трагическую схему. Каждый раз по-новому, но конец всегда один.

Она допила бренди и отставила рюмку.

– Ты так и не объяснил, чего хочешь от меня.

– Покоя.

Их взгляды встретились. Они оба замерли, как громом пораженные.

– Потому что я, так же как и ты, обречен вести жизнь, полную мятежных поисков. Страдая от мук, неисполненного. От невозможности обрести покой где бы то ни было. Находясь в агонии и не зная почему. В постоянных поисках… чего? Не зная даже, где искать. Ты чувствуешь то же, не так ли?

Она продолжала смотреть на него, слишком взволнованная, чтобы говорить. Тремя большими шагами он пересек комнату и схватил ее за плечи.

– Не так ли?

Да, – вскричала она с болью.

– То, что мы оба искали, это мы сами. Но почему-то каждый раз, когда мы находим друг друга, случается что-нибудь ужасное. Но на этот раз все по-другому. Я был реинкарнирован на этот раз медиумом. А ты родилась вновь писательницей, обладающей очень хорошей интуицией и проблесками воспоминаний из прошлых жизней. Теперь у нас обоих есть возможность понять, что же, наконец, происходит. Я не знаю, как все изменить. Но может быть, вместе мы найдем способ.

– Способ вырваться из замкнутого цикла?

– И прекратить муки, которые мы оба испытываем. Она могла видеть страдание в его глазах. Ее тоже оно преследовало всегда.

– Разве ты не видишь? – проскрежетал он, сдавливая ее плечи. – Я должен освободиться!

Обрести свободу… Безотчетно она мечтала об этом всю жизнь.

– Мы должны сделать это, – внушал он, встряхивая ее за плечи, напористый, пугающий. – У нас может не быть другого шанса.

Его отчаяние глубоко тронуло ее. Он полностью раскрылся перед ней, дал увидеть, какой хаос царил в его душе. Его внутренний мир лежал перед ней как на ладони. В душе этого человека таился страх. Он нуждался в помощи, в ней.

Сейчас она поняла, что любит его. Вопреки всему. Несмотря на то что они были знакомы всего несколько коротких дней. Будет ли она так же любить его, когда они познают друг друга до конца? За их плечами маячила вечность, бессчетное количество жизней, и она всегда любила его. Даже еще не зная о его существовании. Он был снедаемым муками героем, о котором она постоянно писала, гонимым своими демонами, доводившим ее до экстаза в постели.

– Когда я с тобой, я хочу верить тебе, – призналась она.

– Тогда верь. – Он обнял ее и прижался лбом к ее лицу. – Пожалуйста, Селия. Пока еще не поздно.

– Не поздно что? Что должно случиться?

– Как раз это мы и должны выяснить. И когда узнаем, постараемся предотвратить.

Было так хорошо чувствовать его рядом с собой, так покойно.

– Как я могу помочь? – спросила она.

Долгое время он оставался недвижим и молчал, затем вздохнул и поднял голову.

– Ты сможешь помочь, рассказав все о себе. Мы должны полностью раскрыться друг перед другом и поведать все, что с нами произошло в последние годы. Может, тогда мы найдем ответ.

Несмотря на возбуждение, которое она испытывала по поводу будущего, она боялась.

– А как я могу быть уверена, что ты не наговорил всего этого только для того, чтобы затащить меня в постель?

Это положило конец его отчаянию. Он выпрямился в полный рост, гордо вздернул подбородок. В этот момент она могла поклясться, что перед ней был дух самого Рашида. Он бросил на нее пристальный взгляд, от которого она съежилась.

– Для того чтобы затащить тебя в постель, мне не было необходимости говорить всего этого.

Он был снова уверен в себе, вновь был хозяином положения.

– Ты сказал, что использовал меня.

– Я собираюсь получить от тебя удовольствие. Ты забываешь: тебе это по вкусу, как и мне, и всегда так было.

Позади него садилось солнце, окрашивая небо в причудливые тона.

– Значит, наша связь, – решилась она сказать, – всегда носила… сексуальный характер. Всегда. Ты многому научил меня… руководил мною… много раз раньше. Но должно быть что-то кроме этого.

– Почему?

– Потому что так принято среди людей.

– Забудь о том, что принято среди людей. Тебе никогда не нравилась жизнь других. Предай забвению все, чему учила тебя мать. Выброси из памяти, что хорошо, а что – плохо. Когда ты приходишь ко мне, правила меняются. Дело не в том, чтобы быть хорошей или вести себя как леди.

– А в чем же?

– В уступках.

– А в чем же заключаются правила?

– В повиновении.

Она вся дрожала от тревоги и возбуждения одновременно.

– Я не отношусь к числу женщин, для которых подчинение естественно.

– В этом-то все дело. Ты не должна повиноваться всем, а только мне и лишь в постели.

О Господи!

Она повернулась к нему спиной, чтобы он не смог увидеть, как она уязвлена.

– Сильная женщина, которая добровольно подчиняется своему сексуальному хозяину, это самое восхитительное, что только можно себе представить. Если она принимает решение быть созидательной в постели, уже не важно, как она ведет себя где-либо еще.

Он провел рукой по ее спине. От этого прикосновения она немедленно оттаяла.

– Я знаю все тайны твоей души, Селия. Ты изображаешь леди, но в душе хотела бы быть моей рабыней. Это мой подарок тебе – возможность быть самой собой. Вот почему ты не можешь сопротивляться мне. Вот в чем моя истинная власть над тобой. Я знаю, какие приказы покажутся тебе наихудшими. И мне нравится это.

Он взял ее за плечи.

– Ты тоже хочешь этого. Ты можешь забыть свое беспокойство, только когда ты со мной.

– О… дорогой… О Боже!..

Ее вновь охватило ощущение, что он видел ее насквозь. Его слова будили в ее душе такую страсть, что она вся дрожала. Она не могла сопротивляться этому голосу.

– Ступай в постель.

Она взглянула на него, встретила обжигающий взгляд. И послушалась приказа. На трясущихся ногах поднялась на возвышение, на котором стояла кровать.

– Разденься. Медленно. А я буду смотреть.

Она, словно в трансе, делала все, что ей было велено. Как половые тряпки, бросала она на ковер дорогие одежды – богатые шелка и тончайшие кружева. Она ощутила гордость и возбуждение, когда его взгляд внимательно изучал ее обнаженное тело. Полные груди, тонкая талия, округлые, женственные бедра.

– Теперь на краю кровати встань на колени лицом ко мне.

Она выполнила приказ, чувствуя, как соблазнительно подрагивает при каждом движении ее тело. Она стояла на коленях, прозрачные голубые занавеси балдахина, трепетавшие в воздушных потоках, создаваемых вентилятором, обвивали ее тело. Они то открывали его, то прятали все прелести, как чадра в гареме. Это было чувственное и соблазнительное зрелище.

Он неторопливо приблизился к ней, пожирая ее глазами. Затем подошел к небольшому прикроватному столику, видневшемуся в наступающей темноте, и зажег единственную находившуюся там свечу. Опять приблизился к ней. В мерцании свечи его белая одежда и серебристые волосы явственно выделялись на синем фоне комнаты. На его лицо падали отсветы пламени, создавая неверные тени.

– Сожми свои сиськи руками. Она вздрогнула от этого слова.

– Слово «груди» слишком медицинское. Прибереги его для своих читателей. Когда ты со мной, называй их «сиськами». Повтори.

Она накрыла их ладонями.

– Эти… сиськи…

– …Для меня.

От твердых нот в его голосе она почувствовала легкое покалывание в пояснице.

– Потому что я… принадлежу тебе? Это говорила Селия или Шарлотта?

– Точно. Потому, что ты принадлежишь мне. Ты должна выполнять все мои желания.

Она поиграла со своими грудями: терла их, щипала соски, пока те не затвердели под ее руками, подняла одну из них и полизала ее кончиком языка. Это было представление для него. Она победно улыбнулась, когда увидела выросший бугор на его штанах.

Он стремительно отбросил занавеси над кроватью, взял ее за руки и завел их за ее спину. Он крепко сжимал их своими могучими руками.

Она окончательно потеряла контроль над собой. Вместо него пришло ощущение беззащитности, такое мощное, такое эротичное, что она полностью отдалась ему, растворилась в нем, ощущая огромную силу Ройса. Она чувствовала себя хрупким цветком, приютившим огромную гору.

Когда его другая рука проникла ей между ног, она была уже совершенно мокрой.

– Ты приходила сюда раньше. – Его слова отдавались в ее сердце. – Так же, как ты сегодня пришла ко мне, Шарлотта приходила к Рашиду. Потому что ей необходимо было вновь испытать то, что она узнала в пещере. Помнишь, как тебе это нравилось? Как тебе это было необходимо? Как ты была готова вышибить эту дверь, чтобы добиться своего?

У нее все оборвалось внутри. Она безвольно открыла рот, чтобы глотнуть немного воздуха.

– На столе стояло шампанское. Ты пила. Я взял бокал из твоих рук. Ты разделась тогда для меня, так же как ты сделала это сегодня. Я ласкал тебя. Вот так. Я говорил тебе о том, как безумно хотел тебя. Что один лишь вид твоего обнаженного тела сильно возбудил меня. Я говорил тебе, что, когда мы оба будем готовы, мы сольемся в едином порыве страсти. Я буду целовать твои сиськи, доводя тебя до безумия. – Он наклонился и взял ее сосок в рот. Она издала вздох блаженства. Его рука продолжала удерживать ее запястья. Она чувствовала его нежный и влажный рот на соске. Другой рукой он беспрестанно ласкал ее мокрую промежность, что приводило ее в исступление.

– А потом я положил тебя. – Он перевернул ее и положил на край кровати лицом вниз, так что ее ноги касались ковра. Он не больно пошлепал ее по бедрам, чтобы она шире раздвинула ноги. Все это время он продолжал удерживать ее руки за спиной. Она почувствовала, как он сильными рывками расстегивает брюки, ощутила бархатную мягкость и стальную твердость его члена, входящего в нее. – И я взял тебя.

Он с силой полностью вошел в нее, и она сладострастно застонала. Он начал двигаться в ней, и каждый вход его члена сопровождался ее вздохом. Он просунул свободную руку, нащупал ее бутон и начал умело его массировать. Она чувствовала его всепоглощающую, молчаливую, сокровенную мощь, которая все усиливалась. Он напоминал арабского шейха, атакующего пустыню на скакуне и с мечом.

– Я спросил тебя: ты что-то еще хочешь для меня сделать? Что ты ответила?

– Да все, что угодно, – тяжело дыша, произнесла она. Селия поймала себя на мысли, что все, сказанное им, похоже, было правдой. Она почти физически ощущала слияние прошлого с настоящим и свое неосознанное перетекание из одного мира в другой в бесконечном потоке жизни. Был даже момент, когда Селия, в прошлом Шарлотта, почувствовала себя ими обеими одновременно. Она ощущала внутри себя его огромный член. Его пальцы были липкими от ее соков.

– Все, что угодно, – подчеркнуто повторил он. – Если я прикажу тебе бросить дом и бежать со мной, ты так и сделаешь. Твоя семья, твои друзья и родные, твой дом ничего не значат по сравнению с той радостью, которую я могу дать тебе.

Селия, тяжело дыша, облизывала губы.

– Неожиданно в дверь постучали. Ты замерла. Это могли быть люди твоего отца. Гибралтар – маленький город. Может, марокканцы заметил и, что ты часто заходишь в эту гостиницу. Они могут взломать дверь. Ты хотела бы убежать и спрятаться где-нибудь. Но нет. Я сжимаю твои руки так же, как я делаю это сейчас. Я заставляю тебя наслаждаться опасностью. Она возбуждает тебя, как ничто и никогда прежде. Я по-прежнему держу тебя сзади. Мои пальцы продолжают еще сильнее возбуждать тебя. Мы знаем, что они могут быть за дверью и прислушиваться. Ты попыталась сопротивляться, но в то же время старалась не производить никакого шума, понимая, что они стоят за дверью и по звуку стараются определить, не в этой ли противозаконной комнате находится дочь полковника Ленедауна. Ты знаешь, что тебе надо убежать. Хотя бы выбраться через окно. Но ты не можешь просто исчезнуть. И вместо бегства ты опускаешься на колени и берешь у меня в рот. Да… вот так. Глубже. Ты осознала, что ты получаешь даже большее удовольствие, чем тогда, в пещере? Тебе нравится, и ты должна делать это.

Она задыхалась, ее словно унесло куда-то. Все, что он говорил, она могла видеть, ощущать так, будто это происходило здесь и сейчас. Ей нравилось подчиняться его силе. Она устала принимать решения. Она была рада просто выполнять приказы, чувствовать, наслаждаться этим восхитительным вкусом, делать что-то запретное под самым носом у тех, кто хотел отнять у нее эту сладость. Ее бутон пульсировал, болел, в нем копился жар, который требовал выхода.

Неожиданным, нечеловеческим прыжком она вскочила на ноги и бросилась на кровать. Он избавился от своей одежды и, скомкав, отбросил ее. Затем взгромоздился на нее, резким движением раздвинул ее ноги и с силой вошел в нее. Его хриплые стоны устанавливали ритм, который был и успокаивающим, и возбуждающим одновременно. Каждое его слово уносило ее все выше и выше.

– Тебе так приятно это, тебе понравится делать все, что я велю. Ты будешь на коленях умолять меня предоставить тебе право быть моей собственностью. Ты полностью принадлежишь мне. Ты создана только для одной цели: ублажать мой член. Вся твоя задача заключается лишь в том, чтобы раздвинуть ноги и выполнять мои желания. Я буду использовать твое тело всеми мыслимыми способами. И тебе это доставит неземное наслаждение.

Она окончательно отдалась своим чувствам, вновь и вновь разражаясь новыми взрывами под ним. Она была придавлена его весом, задыхалась, ощущала его внутри себя, осознавала все происходящее как часть самое себя. Голова ее кружилась. Она была без ума от желания и восторга одновременно. Чувство глубочайшего удовлетворения поглотило ее.

Он ласково обнимал ее, убирал пряди волос с ее лица, касался своими губами ее. Он покрывал ее лицо поцелуями, и она вновь погрузилась в поток сладострастия.

– Мне нравится это, – задыхаясь, шептала она. – Мне никогда и ничто еще так не приходилось по вкусу. – Затем, после небольшой паузы, преодолев страх и свои комплексы, она взмолилась: – Давай сделаем это еще раз. Покажи мне то, чему ты учил меня накануне.

Он так и поступил. Показывал ей запретные вещи. Немногие люди осмеливались даже говорить о них. Это было море чистого наслаждения, шокирующая утонченность. Он научил ее приемам, которые испокон веков были известны только опытным куртизанкам. Ведь страсть и освобождение женщины могут превратить акт соития в высокое искусство, они сделают ее неотразимой, и даже самые многоопытные мужчины не в силах будут устоять перед ней. Они будут сметены ее возможностями, ее наслаждением, той радостью, которую она дарит и получает, ее способностью превращать самые безумные мечты в реальность.

Селия не могла насытиться. Она все время жаждала большего. Она перекладывала его слова на свою музыку, и вместе они создавали гармоничную, прекрасную симфонию души и тела. Она ласкала его языком в самых запретных местах, исполняя все прихоти своего повелителя, не забывая при этом и о себе. Селия так быстро вошла во вкус, что нетрудно было поверить, что давным-давно она уже познала все тонкости искусства любви и сейчас просто вспоминала забытое. Охваченная желанием отдать всю себя и еще большей жаждой – получить, она олицетворяла собой само искушение – чувственное и сладострастное. Грешная и невыносимо прекрасная, она лежала на влажных, скомканных простынях с разметавшимися по подушкам волосами. Плавные линии ее зрелого тела манили и обещали ни с чем не сравнимое блаженство. А доверчивость и усердие, с которым она поглощала его семя, помноженные на изобретательность и чувство юмора, лишний раз доказывали, что эта женщина была создана для любви.

Каждый раз все с большим воодушевлением она спрашивала, что же дальше, словно никак не могла насытиться – ни его сексуальными причудами, ни им самим. Она опасалась, как бы Тайлер каким-то непостижимым образом не исчез навсегда.

– А когда мне надоест дразнить тебя, – прошептал Ройс, целуя ее в губы, – я раздвину твои ноги… – Он обхватил рукой свой вздымавшийся к небу член и погрузил его в раскрытое лоно. Селия была настолько влажной, что, несмотря на внушительные размеры фаллоса, она приняла его внутрь с легкостью, устремившись навстречу тому, что не должно было покидать ее тела. – Я буду делать это, пока ты не забудешь, как тебя зовут… пока не станешь желать только одного меня…

– Я всегда хотела только тебя, – горячо зашептала Селия.

И он вновь закрыл ей рот глубоким, страстным поцелуем, чтобы еще раз окунуться в дурманящий аромат ее дыхания. На этот раз Ройс не торопился: как истинный влюбленный, он неспешно упивался ее поцелуями, проводя руками по разгоряченному телу, чтобы сполна насладиться шелковистой кожей своей возлюбленной и нежностью ее губ. Ибо того глубокого удовлетворения и покоя, которое он испытывал, находясь внутри ее тела, Ройсу было мало.

От этой мысли ему стало нехорошо. Он попытался возобновить прерванный разговор, стараясь заглушить в себе нарастающую тревогу. Ройс вдруг ясно осознал, что отчаянно нуждается в Селии, а это не входило в его планы. В смятении он отпрянул от ее губ. Он не собирался заходить так далеко. Во всяком случае, эмоционально. Слишком многое было поставлено на карту. Его план должен сработать, иначе он по– 169 теряет все. Ему необходимо взять себя в руки и вновь стать хозяином положения.

Однако Селия, словно догадавшись о чем-то, с силой притянула его к себе. Обратно, в теплые объятия. К мягким губам, от которых он так безуспешно пытался бежать. Ройс не хотел чувствовать к ней нежность. Горящий отпечаток его ладони на ягодицах своей рабыни – вот что он желал видеть. Конечно, он и не думал причинять ей боль, просто мысль о собственном клейме на ее нежной коже возбуждала его. Однако Ройсу все сложнее было бороться с глубокой привязанностью, которую он начал испытывать к Селии. Трудно было поверить в то, что он, человек, гордящийся своей непоколебимой силой воли, мог так легко попасться на крючок любви. Но такова была сила ее притягательности. Ройс собирался очаровать эту женщину и полностью подчинить своей воле, а в результате он сам безнадежно влюблялся в нее.

Он позволил себе потерять контроль над собой. Эта правда открылась ему с пронзительной ясностью. Он больше не был хозяином своего будущего. Отныне судьба вела его сама.

Селия провела пальцами по волосом Ройса и прижалась к нему еще сильнее. Их сердца бились в унисон.

– Это было замечательно, – прошептала она. – Лучше не бывает.

– Что ты видела? – неожиданно спросил ее Тайлер. Она действительно что-то видела. Но как он об этом узнал?

– Что-то… неприятное, тревожное.

– Расскажи.

– Мне кажется, я знаю, почему Рашид хотел, чтобы Шарлотта потеряла голову от любви к нему и сексу, да так, что ради этого готова была пойти на все. Ты не раз говорил, что Шарлотта знала Гибралтар как свои пять пальцев. Ей были известны скрытые от людских глаз расщелины в скалах, где незаметно могли пристать корабли. Пещеры, удобные для того, чтобы прятать боеприпасы.

Тайные проходы, по которым можно было легко проникнуть внутрь английских укреплений. Она обладала всей информацией, необходимой для захватчиков, готовых напасть на англичан с моря. Именно эти сведения и должен был добыть Рашид. Он был тайным агентом – шпионом. Его подослали марокканцы, чтобы он соблазнил Шарлотту и выведал все, что знала только она. Он хотел заставить ее предать свою семью, родину. Гибралтар. Разве ты не понимаешь, что для нее это стало бы равносильно самоубийству?

Ройс в задумчивости молчал, нежно поглаживая ее плечо.

– Да. Это похоже на правду. Скорее всего все так и было. Но что же случилось потом? Она сдалась? Предала Гибралтар?

– Конечно, нет. Она всем сердцем любила это место.

– Значит, ему пришлось найти другой способ убедить ее.

– Мне кажется, что Рашид отвез куда-то Шарлотту. Я видела кое-что еще. Шарлотта и Рашид вместе, но не здесь. В другом месте.

– Где?

Селия закрыла глаза и сосредоточилась.

– Город, расположенный на холме, за высокой стеной. Белые дома под палящим солнцем. Лабиринт извилистых улочек. Мужчины в восточных халатах, женщины в чадрах. Верблюды, рынки под открытым небом. Одно здание проступает особенно четко. К нему ведет узкая деревянная лестница. Дверной проем украшен ярким орнаментом. Небольшая комната с оштукатуренными стенами. Я лежу на кровати, но… практически ничего не вижу. Толи в комнате темно, то ли у меня завязаны глаза. Я знаю, что Рашид сидит рядом, но все остальное окутывает мрак.

Ройс заметно напрягся, пока Селия описывала свои видения. Когда она умолкла, он отодвинулся и, сев на край кровати, повернулся к молодой женщине спиной. Селия перекатилась на его сторону и, откинув назад гриву огненных волос, подперла голову руками.

– Ты знаешь, где это? – спросила она.

– Танжер, – кивнул Ройс.

Охваченная радостью, Селия села.

– Да. Конечно. Какже я раньше этого не поняла? Там, в Танжере, мы получим ответ на наш вопрос.

Тайлер ничего не ответил.

Она коснулась рукой его спины.

– Это ведь недалеко отсюда, верно?

– Семнадцать миль через Гибралтарский пролив.

– Значит, мы должны ехать туда. Возможно, в городе мы узнаем конец нашей истории. Мы можем отправиться туда завтра. Если плыть на корабле, дорога займет не больше часа.

Ройс опять промолчал. Казалось, внутри его шла какая-то борьба.

Селия обняла его и положила голову ему на плечо. Мышцы Тайлера застыли от напряжения.

– В этом городе мы получим ответ на все наши вопросы. Я чувствую это. Мы должны туда поехать. Пожалуйста, Ройс. Я хочу помочь тебе… нам.

Наконец Тайлер обернулся и посмотрел на нее. Как всегда, взгляд его темных глаз оставался непроницаем. Что скрывалось в их глубине? Волнение или торжество победы?

– Хорошо, – медленно произнес он. – Мы уезжаем завтра.

Селия почувствовала, как ее охватывает радостное предвкушение. Они едут в Танжер. Навстречу своей судьбе.