Erratum-2

20

Руки Джареда обнимали ее нежно и трогательно, не желая отпускать, пока Лили не почувствовала себя полностью неловко.

— Джаред, — произнесла она, мягко выворачиваясь из объятий старика.

— Я так рад видеть тебя, — прошелестел он. — И мои дети — тоже.

— Отец, — Небирос склонил голову, давая понять старику, что тот утомил их гостью.

— О чем ты хочешь просить меня, дитя? — перешел Джаред к делу.

И на этот раз замялась Лили. Она уже и забыла, что для Джареда — словно открытая книга.

— Я хотела просить о том, чтобы вы пощадили светлых, если они придут. Позовите меня, я приду — и объясню им все, как есть. И они оставят вас в покое.

— Она думает, что ее придут спасать, — объяснил Небирос, и старик хитро улыбнулся.

— Какие-то вещи неизменны, верно? — усмехнулся он.

— О чем вы? — насторожилась Лили, думая о Нике.

— О, нет, я не об отце, — ответил Джаред, — мне о нем, увы, ничего не известно.

Лили разочарованно вздохнула и перевела взгляд на переливающиеся в стенах сферы.

— Джаред, а сферы падших существуют?

— Нет, — отозвался старик, — они не смертны, у них нет сфер.

— А я?

— Ты спрашиваешь, пала ли ты?

Лили молча кивнула.

— Откуда тебе падать, девочка? — прошелестел Джаред и, усмехаясь, удалился к демонам, которые ждали его у стены.

Лили вышла в колодец и посмотрела вверх на дорогу, спиралью уходящую в пустые земли. Путь освещали сферы, мерцающие в стенах, и лишь иногда тишину нарушал тихий шелест крыльев демонов судьбы, и где-то в кромешной тьме появлялись и снова пропадали изумрудные огоньки их глаз. Но Лили всматривалась в пустоту не для того, чтобы в очередной раз поразиться красоте этого места, она искала — искала ту старуху, что однажды уже ответила на ее вопрос. Если она и вправду была провидицей, то не имело значения, в какой жизни они находились сейчас, у нее по-прежнему могли быть ответы на ее вопросы, на самый главный ее вопрос, который не давал ей покоя с момента падения — куда исчез Ник.

Лили присела на круглый камень на краю обрыва, рассеянно глядя на малиновые отблески от сферы, висящей в стене невдалеке. Разве хотя бы один ангел ощущал себя в колодце так спокойно и умиротворенно, как она? Разве рассиживался бы, предаваясь воспоминаниям? Чем больше проходило времени, тем более странными и витиеватыми становились шаги ее судьбы. Кем она была теперь? Гостем седьмых, невольницей вторых небес, спасительницей земли или созданием ада? И как среди тысяч шахт и разветвлений пещер ей отыскать старуху из ее другой жизни?

— Их свет располагает к раздумиям и уединению, не так ли? — услышала она голос, и, не оборачиваясь, узнала Небироса. Демон, как всегда бесшумно, приблизился к ней, опустившись на камни рядом.

— Ты вырос здесь? — спросила Лили.

— Да, — кивнул он.

— Удивительное место, — искренне прошептала Лили. Ее руки отливали фиолетовым от соседней сферы, а на одежде отражался малиновый.

— Да, но я никогда его не понимал так, как они, — произнес Небирос, указывая лапой на вспыхивавшие изумрудные огоньки.

— А они, понимали тебя?

— Я — сын их господина, — оскалился Небирос, — им это было не обязательно.

— Я так боялась вернуться, — прошептала Лили, глядя на блики на кончике крыла Небироса. — И вот, я здесь, а его нет. Все, как тогда, когда мы зашли в тупик.

— Ты боишься?

— Да, я боюсь повторения. Что мне делать, если все снова пойдет не так? Я ведь даже не знаю, как у меня вышло вернуть время в прошлый раз. — Лили обернулась к демону. — Небирос, ты научишь меня заклинанию капхов?

Небирос молча покачал головой, а его глаза сменили оттенок на серебристо-голубой.

— Ты отказываешься? Но почему?

— Если все пойдет не так, это сделает Саргатанас.

— Но если с ним тоже что-то случится? Ты ведь знаешь, — ей не хотелось напоминать ему, но как он мог не понимать, о чем она говорит.

— Тогда Джаред, — ответил он. — Старику нечего терять, кроме нас. И на него, как ты помнишь, охотиться станут в последнюю очередь.

— Но если и с ним что-то случится? Почему не сказать мне?

— Ты не можешь, — в словах демона звучала горечь.

— Не могу повторить?

— Нельзя, — ответил он, — человеческое сознание не выдержит вливающейся в него памяти третьей жизни. Две — это предел. А дальше — безумие.

— А как же ты и Джаред? — потрясенная от услышанного пролепетала Лили.

— Мы — демоны, — оскалился он, и цвет его глаз сказал Лили, что он говорит правду.

— То есть, ты хочешь сказать, что если бы я повторила его еще один раз, то…

— То твой разум не выдержал бы, — закончил Небирос.

Лили замолчала, погрузившись в пустоту, и почти без мыслей глядя в пространство. Неужели ее череп был настолько крохотным, что его разорвало бы всего лишь от третьей параллельной жизни. А Небиросу, Джареду все это было легко.

— А сколько таких повторений можете вынести вы? — спросила она.

— Десятки, — ответил он, и цифра напугала Лили еще больше. Значит, даже демоны не могли играться со временем безнаказанно.

— Но как же легенды о доме, о коридорах и временных петлях?

— Ты говоришь о Нике, — усмехнулся демон.

— А он? Сколько может вынести он?

— Бесконечность, — ответил Небирос и также задумчиво уставился в пространство.

— Бесконечность? — казалось, Лили пыталась осознать это слово. — Но если он так всемогущ, то как же он может… — и запнулась на середине фразы.

— Сосуществовать с Богом? — закончил за нее Небирос. — Это старая загадка, на которую нет ответа.

— Но как он может попадать в какие-то ловушки? Будь то кокон или еще что-то. Ведь для него это должны быть лишь детские шалости. Все эти заговоры — он должен глядеть на них с тоской и жалостью…

— А он и глядит. Единственные ловушки, в которые он может попасть — это ловушки его собственного разума. — Ответил Небирос.

— Ты хочешь сказать, что кокон — творение его разума? — поразилась Лили.

— Кокон — это рука создателя, — проскрипел старушечий голос, и затем из тьмы показалась старая демоница.

— Бабушка, — прострекотал Небирос на незнакомом языке, но Лили почему-то поняла это единственное слово.

— Кокон — это рука Бога, которую он протягивает своему ребенку, — повторила она.

— Вы хотите сказать, что он не погиб бы в коконе? — пробормотала Лили, глядя во все глаза на старуху.

— Кто знает, — приподняла и опустила та морщинистые крылья, — это зависит от того, насколько сердит на него отец.

— Вы знаете, где Ник? — ухватилась за ее слова Лили, наконец, придя в себя после внезапного появления старухи.

— Мне кажется, ты уже спрашивала меня, — рассмеялась та, и у Лили похолодело в животе — демоница не могла знать, это было невозможно.

— Он в коконе? Где? В горах Азура? — Лили безумно хотелось, чтобы старуха снова рассмеялась и назвала ее тупицей, но демоница судьбы лишь смотрела на нее своими выцветшими серо-зелеными глазами.

— Я не знаю, где кокон. Что мне до него, — вновь пожала крыльями старуха и пешком двинулась в сторону одного из ходов пещер.

— Небирос, — взмолилась Лили, прося его или остановить старуху или объяснить ее слова, но он лишь молча проводил ее взглядом, не двинувшись с места.

— Ее бесполезно останавливать, — произнес он. — Она всегда обладала своеобразным характером. Все, что она хотела сказать — она уже сказала.

— Но все повторяется, ты понимаешь — он снова в беде, в коконе! Нам нужно узнать, где он.

— И что тогда? — Небирос не отводил взгляда от прохода, в котором скрылась старуха.

— Что значит, что тогда? Попытаться спасти его.

— Лили, — прошелестел он, — это уже было. Да, я могу попытаться, или Саргатанас, или Джаред, но, похоже, мы зациклились, а в этом случае все равно ничего не изменить.

— Но это всего лишь вторая жизнь, — воскликнула Лили, — почему ты считаешь, что мы зациклились? Мы можем хотя бы попытаться! Еще рано судить!

— Нет, — он устало покачал головой, — Маба сказала — ты уже спрашивала ее, ничего не меняется. Все остальное — лишь детали. Ловушка — в его разуме. Этого не остановить.

— Да черта с два! Нельзя так сдаваться! — Лили вскочила на ноги и в сердцах пнула демона, но он даже не шелохнулся, продолжая отстраненно глядеть в пространство.

Тогда она побежала, не разбирая дороги, лишь бы быть подальше от него — вверх, к сияющему водовороту из сфер. Ей нужно было двигаться, что-то делать, что угодно, но только не сдаться еще до того, как все было кончено, даже если это неизбежно. Она переставляла ноги, с трудом дыша, слезы струились по ее щекам. Но не хотела верить, что на этот раз они проиграли даже без войны, без смертей и без сражений. Просто так, лишь на словах какой-то демоницы. Она спотыкалась, падала, подымалась и бежала вновь, мечтая хотя бы о капле света и покоя, которой одаривал ее когда-то Синглаф, капле надежды.