Еще больше Келли и Кайдена

Глава 3 Келли

— Значит, ты просто рассказала ей всю свою жизнь? — мой лучший друг Сет изумленно смотрит на меня, засовывая ложку в ведерко с мороженым, которое балансирует на диванной подушке между нами. В типичном стиле Сета, он одет, чтобы произвести впечатление, стильные джинсы, рубашку на пуговицах с закатанными рукавами, дизайнерские кроссовки, и его волосы взъерошены намеренно беспорядочным образом. — Не могу поверить. Обычно мне приходится вытягивать из тебя слова.

В тот момент, когда я ушла с собеседования, я написала ему, взбешенная тем, что я рассказала Эви всю мою историю жизни, и он сказал, что встретится со мной в моей квартире как можно скорее.

Я не против рассказать людям о своем прошлом. Просто обычно я не очень разговорчива и не рассказываю всем о себе и своем прошлом. Это не в моем стиле.

— Вот почему я думаю, что все интервью для журналистов должны проводиться с помощью анкет. — я сгребаю горку частично растаявшего мороженого, раздумывая, включать или нет обогреватель. Хотя сейчас только начало октября, зима в Ларами наступает рано. — Я писатель, а это значит, что я умею выражать свои мысли письменно, а не вербально. — вздохнув, я запихиваю кусочек мороженого в рот и позволяю ему растаять на языке. — Я действительно хотела эту работу.

Он облизывает ложку.

— Не расстраивайся пока. Ты все еще можешь получить ее.

Я встаю и включаю обогреватель.

— Я говорила больше часа и даже рассказала ей, как отрезала волосы после того, как Калеб изнасиловал меня. Как на этой планете я могу получить работу?

Он гладит мою руку, когда я сижу сложа руки вниз.

— Потому что твоя история вдохновляет.

— Да, но вдохновение не кричит: «возьмите меня» на эту работу, которая требует кучу работы под прикрытием, некоторые отрывочные ситуации, и быть творческим. Это просто говорит, эй, у меня есть вдохновляющая история и некоторые прошлые проблемы.

— То, что у тебя были проблемы, не делает тебя менее подходящей для работы. На самом деле, это показывает, что ты мотивирована и понимаешь вещи, которые не каждый человек может. И твоя вдохновляющая история заставляет тебя выделяться в этом море журналистов, пытающихся заполучить твою работу.

— Я ничего об этом не знаю. — я вздыхаю, откидываясь на спинку дивана. — К сожалению, моя история не уникальна. С девушками и женщинами такое случается постоянно. И даже парнями. Это ужасно, что все так происходит. Это действительно так.

Это то, о чем я много думала в последнее время, новостные статьи, которые я читаю и слышу о жертвах изнасилований и нападений. Одна из худших частей, то, как часто нападающие легко отделываются. Как Калеб. В то время как он был арестован за наркотики и отправлен в тюрьму, он так и не был обвинен в изнасилованиях, которые он совершил, по нескольким различным причинам. Потому что слишком много времени прошло, как он совершил преступление. Потому что его жертвы либо слишком боялись сделать шаг вперед, либо, как сестра Люка, умерли. Потому что не было достаточно доказательств. Список можно продолжать и продолжать, и это сводит меня с ума, когда я думаю об этом слишком много. Это одна из причин, почему я действительно хочу работать там. Они сделали много статей на такие темы и даже помогли в нескольких арестах преступников.

— Да, это так, — соглашается он, его мысли, вероятно, возвращаются к его собственной печальной истории. Несколько раз моргнув, он вонзает ложку в мороженое. — И все же я не думаю, что тебе стоит расстраиваться. Пока не узнаешь наверняка, получила ли ты работу.

— Уверена, что нет. Последние слова, которые она мне сказала, были довольно зловещими. — Я играю с кулоном из четырех листьев клевера, висящим на цепочке моего ожерелья. Кулон, который Кайден, мой жених, подарил мне, потому что думает, что мне повезло.

Я очень хочу, чтобы это принесло мне удачу.

Он поднимает брови.

— Что она сказала?

Я пожимаю плечами.

— Если меня это заинтересует, я с тобой свяжусь.

Он морщится, но быстро убирает этот взгляд.

— Это не так уж страшно.

— Тогда почему ты поморщился?

Он чешет глаз.

— Мой глаз весь день дергается.

Я почти улыбаюсь, впервые с тех пор, как ушла с собеседования.

— Ты такой маленький врунишка.

— И ты такая маленькая мороженая свинка. — Он хватает банку мороженого и прижимает ее к груди. — Эта штука была наполовину заполнена, когда я ее принес.

— Да, и она была наполовину полна, потому что ты съел половину в машине.

Моя улыбка прорывается наружу. Но я не удивлена. Сет всегда умел заставить меня улыбнуться, когда мне грустно.

Он прижимает руку к груди, изображая ужас.

— Я так не думаю. Я бы никогда не стал есть мороженое за рулем.

— Тогда почему твои руки были липкими, когда ты появился здесь?

— Откуда ты знаешь, что у меня липкие руки?

— Потому что ручка холодильника была липкой после того, как ты открыл холодильник.

— Ты уверена, что это не от Кайдена? Я слышал, он любит залезать в морозильник после того, как вы, ребята, покувыркаетесь.

— Фу, нет. — Я игриво шлепаю его по руке, и он смеется. — И как это может сделать ручку липкой?

Злой блеск в его глазах заставляет меня немедленно пожалеть о заданном вопросе.

— Неважно. — Я поднимаю руку, мои щеки горят. — Забудь, что я спрашивала.

Он усмехается и снова принимается за мороженое.

— Знаешь, даже после трех лет знакомства, все равно чертовски забавно заставлять тебя краснеть.

— И даже после того, как я знаю тебя три года, это так же забавно, как… — тогда я краду у него мороженое и выбегаю через парадную дверь, хохоча до упаду.

— Эй! — кричит он, бежав за мной по лестнице. — Не смей это есть. Я только что добрался до места, где тонна теста и печенья.

— Я так и сделаю! — кричу я сквозь смех, когда спускаюсь по лестнице. Потом я направляюсь к стоянке, не зная, куда иду, но это один из тех моментов, когда на самом деле не нужен план или направление. Или туфли, очевидно, так как я выбежала босиком. — Черт побери! — я подпрыгиваю, когда ступни моих ног касаются холодного тротуара. — Как холодно.

— Будет намного холоднее, когда я вылью мороженое тебе на голову! — кричит Сет, когда он заканчивает спускаться по лестнице.

Добравшись до тротуара, я поворачиваюсь. — Сделаешь один шаг ближе, и мороженое подружится с тротуаром.

Он не останавливается.

— Как будто ты посмела бы потратить впустую целую коробку мороженого.

— Половина банки, — поправляю я. — Я бы так и сделала, если бы это означало, что ты не выльешь его мне на голову.

А потом, просто чтобы подразнить его, я начинаю опрокидывать в сторону банку с мороженым.

Он переходит с бега на шаг.

— Келли Лоуренс, не трать его впустую.

Иногда его действительно забавно дразнить.

— Что? Это?

Я ещё больше наклоняю его в сторону, не планируя выбрасывать. Но потом я подпрыгиваю, когда ледяной бетон начинает жечь мне ноги, и от этого движения шарик мороженого вылетает из банки и падает на землю.

Сет театрально ахает, глядя на разбрызганный шарик.

— О Боже, там было три куска теста для печенья.

Я сжимаю губы, сдерживая смех. В глубине души я знаю, что он шутит, лишь отчасти, Сет действительно любит свое мороженое. — Мне очень жаль. Я на самом деле не хотела его опрокинуть. Я просто притворялась, но потом у меня замерзли ноги и я подпрыгнула и… ну, да.

— Притворялась ты или нет, но это все равно случилось, — он показывает на мороженое на земле.

— Я знаю, но это было совершенно случайно. Клянусь. — рисую пальцем крестик над сердцем.

— Я не уверен, что действительно верю тебе. На самом деле, я почти уверен, что ты втайне держала против меня пищевую вендетту с тех пор, как я случайно съел всю твою мятную кору. И ты угрожала, что отомстишь мне за это.

— Это потому, что он бывает только на Рождество. И я просто пошутила насчет этого.

Вроде.

Он скрещивает руки на груди и задирает нос.

— Я тебе не верю.

Я не могу удержаться от смеха.

— Ладно, если это так важно, я верну тебе мороженое. — делаю шаг вперед и предлагаю ему банку.

В тот момент, когда он берет его, на его лице появляется чеширская ухмылка.

— Я самый лучший друг на свете. В смысле, я заставил тебя улыбнуться, расслабиться и не думать об этой работе. Думаю, я должен получить награду как лучший друг или что-то в этом роде.

Я обнимаю его.

— Спасибо, что ты лучший друг во всем мире.

Он усмехается, обнимая меня одной рукой.

— И спасибо, что ты это ты, малышка. И у меня такое чувство, что ты можешь получить эту работу. И даже если ты этого не сделаешь, я знаю, что тебя наймут для другого такого же великого.

— Потому что ты экстрасенс? — спрашиваю я сквозь смех.

— Ты же знаешь. — Он отступает, ухмыляясь. — А я самый умный человек на свете.

— Да, ты… — визжу я, как дикая баньши, когда чьи-то руки обхватывают меня за талию и поднимают с земли. Следующее, что я помню, меня перекидывают через широкое плечо, и мой пульс в панике учащается.

Но мое сердце успокаивается, когда запах одеколона Кайдена врезается в мои ноздри.

Сет, смеясь, подходит ко мне и, склонив голову набок, смотрит на меня, висящую вниз головой.

— Черт возьми, тот шум, который ты издала, был классическим. — Он запустил пальцы в мороженое, вытащил кусок теста и отправил его в рот. — Серьезно, я думаю, что ты можешь дать мне фору с этим ужасным визгом.

Я прищуриваюсь, а Кайден хихикает и слегка шлепает меня по заднице.

— В следующий раз, когда мы будем смотреть фильм ужасов, я запишу, как ты кричишь на каждой страшной части, а затем сделаю видео вирусным.

Глаза Сета расширяются.

— Это просто жестоко.

— Ладно, может, и так, — признаю я. — Но все же… ты мог хотя бы предупредить меня, что Кайден подкрадывается ко мне.

Он пожимает плечами.

— Ну и что в этом смешного?

Кайден смеется.

— Рад видеть, что Сет вытащил тебя из депрессии.

— Я не была в депрессии… не так ли? — Я поднимаю голову и вопросительно смотрю на Сета.

Он кивает и бросает на меня извиняющийся взгляд.

— Извини, но это так. Но ничего страшного. У нас у всех бывают тяжелые дни. Просто знай, что у тебя бывает раз в неделю.

Я киваю, убирая волосы с лица.

— Да, сэр.

Он хихикает и пятится.

— Я собираюсь домой, раз уж твой прекрасный принц здесь. Позвони, если что-нибудь понадобится. — Он поворачивается на каблуках и кричит через плечо: — Развлекайтесь, оставляя липкие следы на ручках холодильника, вы двое.

— Липкая ручка холодильника… что это…

Кайден качает головой.

— Нет, не важно. У вас двух обычно лучше не спрашивать. — он направляется к лестнице, а я все еще вешу у него на плече.

— Ты собираешься нести меня всю дорогу? — спрашиваю я, хихикая.

— Прямо до нашей спальни, где я проведу всю ночь, подбадривая тебя. — он снова шлепает меня по заднице, и я смеюсь.

Но тут меня осеняет.

— Подожди. Я думала, у тебя сегодня тренировка?

— Да, но я позвонил тренеру и сказал, что заболел.

— Но завтра игра.

— Да. Я могу пропустить одну тренировку время от времени, особенно когда моей невесте нужно взбодриться.

Он держится за мои бедра, когда поднимается по лестнице.

— Я не хочу, чтобы ты пропускал тренировки только потому, что у меня плохой день. — Я хватаюсь за его куртку и начинаю соскальзывать с плеча. — И скоро будет…

Он крепче обнимает меня.

— Ну и что? Я не волнуюсь, и тебе не стоит. Я надеру им задницу.

— Я знаю, что ты надерешь задницы, — говорю я, и он усмехается, когда я произношу ругательство, что он обычно делает. — Я просто не хочу ничего для тебя испортить.

— Ты никогда ничего мне не портишь. — он толкает дверь в нашу квартиру. — Ты всегда приносишь мне удачу. И ты уже должна это знать. — он осторожно снимает меня с плеча и отпускает, когда мои ноги касаются ковра. Затем его руки мгновенно находят мои щеки, и он обхватывает мое лицо ладонями.

— А теперь объясни, что тебя так расстроило, почему вы с Сетом бегали по улице с банкой мороженого и почему ты не надела туфли, когда на улице минус сорок градусов?

Я украдкой бросаю на него быстрый взгляд и осматриваю: его крепкое тело, каштановые волосы, падающие на зеленые любящие глаза, которые загораются каждый раз, когда он видит меня. Даже после трех лет, проведенных вместе, я иногда все еще не могу поверить, что я с ним, что я смогла преодолеть тьму своего прошлого достаточно, чтобы доверять ему, чтобы вывести меня на свет.

— Мы подрались из-за его мороженого, и я выбежала на улицу. Забыла надеть туфли. Что касается моей грусти, то это было в основном потому, что я уверена, что испортила собеседование. — Я вздыхаю. — Честно говоря, я чувствую себя ребенком. Я имею в виду, это просто работа, верно?

Он проводит большим пальцем по моему глазу.

— Ты имеешь полное право расстраиваться. Я знаю, как сильно ты хотела получить эту работу. Но… — Он убирает руки от моего лица и переплетает свои пальцы с моими. — Я не думаю, что тебе стоит расстраиваться, пока ты точно не поймешь, что не получила ее.

— Я постараюсь, но на девяносто девять процентов уверена, что ничего не получится.

Его брови приподнимаются.

— Остается один процент. И я думаю, что когда дело доходит до шансов и процентов, мы с тобой можем победить почти все.

— Я тебя понимаю.

— Хорошо, потому что мои очки обычно потрясающие. — Его губы кривятся. — А теперь давай я приготовлю тебе ужин, а ты расскажешь, как прошел день.

Решив, что нет смысла дуться из-за того, что еще не произошло, я встаю на цыпочки и обвиваю руками его шею.

— На самом деле, я провела последний час, рассказывая Сету о том, как провела день, и чувствую себя довольно разбитой.

— Ах вот как?

— Да.

Озорной блеск мерцает в его глазах.

— И что ты предлагаешь сделать?

Вместо того чтобы ответить ему словами, я прижимаюсь губами к его губам. Его руки скользят вниз и обхватывают мой зад. Затем он подталкивает меня ближе и раздвигает мои губы своим языком, пожирая меня поцелуем.

— Боже, как я скучал по этому, — бормочет он между поцелуями. — Целовать тебя в пять часов дня, когда я еще не сплю и не собираюсь вырубиться.

— Если хочешь, я могу начать заходить перед тренировкой, чтобы поцеловать тебя, — поддразниваю я, проводя пальцами по его волосам.

— Я могу принять твое предложение. — он глубоко целует меня, а потом отстраняется на дюйм. — Теперь никаких разговоров.

Прежде чем я успеваю спросить почему, он подхватывает меня на руки и обхватывает ногами за талию. Потом он снова целует меня, несет к дивану и садится, а я сажусь ему на колени. Я отстраняюсь, но только для того, чтобы снять с него рубашку и быстро провести пальцами по шрамам, покрывающим его грудь. Шрамы, которые напоминают мне о его ужасном прошлом и о том, как далеко он зашел с того дня, когда мы впервые встретились.

— Моя очередь, — шепчет он, когда мои пальцы касаются его ключицы.

Я откидываюсь назад и поднимаю руки над головой, чтобы он мог снять с меня рубашку. Затем он расстегивает мой лифчик и начинает исследовать мое тело, как я только что сделала с ним. Как только он ощутил почти каждый дюйм меня, мы снимаем остальную одежду и соединяем наши губы, когда он проскальзывает внутрь меня.

Он стонет, сжимая мои бедра.

— Боже, я никогда не устану от этого.

— Я тоже, — соглашаюсь я, хватая его за плечи.

Он прижимается своими бедрами к моим, и мои глаза закатываются, когда я двигаюсь с ним, мы оба подталкиваем друг друга к блаженству.

Прочь от реальности.

Подальше от повседневных забот.

Потому что это то, что мы с Кайденом делаем друг для друга.

Мы делаем все лучше, когда мы вместе.

Мы облегчаем хаос, когда мы вместе.

И я искренне верю, что вместе мы сможем справиться со всем.

Два часа и три раунда спустя, мы с Кайденом одетые лежим на диване. Ну, или наполовину одетые: я в его рубашке, а он в боксерах. Я устала. Выжита. Но чувствую себя намного лучше, чем сегодня. Поэтому, когда раздается стук в дверь, я не двигаюсь с места.

— Я не хочу открывать, — бормочу я, кладя голову ему на грудь. — Мне слишком удобно.

Кайден играет с моими волосами.

— Как ты думаешь, кто это?

Я зеваю и пожимаю плечами.

— Я уверена, что никого важного. Если бы это было так, они, вероятно, написали бы первыми. — я смеюсь про себя. — А может, это моя мама. Может, она совсем сошла с ума и приехала сюда, чтобы пристать ко мне.

Он тихо смеется.

— Она все еще пристает к тебе насчет свадьбы?

Я киваю, когда он проводит кончиком пальца по моему обручальному кольцу.

— Я пыталась объяснить ей по крайней мере дюжину раз, что мы будем ждать окончания учебы, но она вбила себе в голову, что длительные помолвки плохая идея. — я утыкаюсь в него носом. — Мы помолвлены всего год. Это не так уж долго.

— Нет, — соглашается он, но делает паузу. — Если ты когда-нибудь захочешь выйти замуж пораньше, ты же знаешь, что я согласен, верно?

— Да, я понимаю. И хотя я не возражала бы выйти замуж пораньше, думаю, у нас сейчас слишком много дел, чтобы планировать свадьбу.

— Согласен. — он целует меня в макушку. — Но я должен признать, что не могу дождаться, когда смогу назвать тебя своей женой.

— Иногда ты такой странный, — поддразниваю я, но про себя улыбаюсь.

Человек снова стучит в дверь. И снова я не делаю попытки встать, но замечаю, что грудные мышцы Кайдена напряжены.

Я поднимаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Что-то не так? Мне показалось, ты напрягся.

— Ничего, — обещает он, но на его лице появляется тень замешательства. — Просто, когда я ехал сюда сегодня, я думал, что один внедорожник преследует меня, но в конце концов я остановился, и он просто проехал мимо, так что я думаю, что я у меня была паранойя.

— Как далеко он ехал за тобой?

— Ну, я свернул в район, чтобы посмотреть, не сбил ли я его с хвоста. Я проехал немного, прежде чем, наконец, остановился.

— Это действительно странно.

— Я знаю, но уверен, что беспокоиться не о чем. Зачем кому-то следить за мной?

— Может, у тебя есть сталкер, — поддразниваю я. Ну, частично дразню. По правде говоря, то, что он мне сказал, меня немного беспокоит.

— Возможно. — он целует меня. — Давай не будем сейчас об этом беспокоиться. Я уверен, что это не имеет значение.

Тук. Тук. Тук.

На этот раз стуки стали громче, как будто человек дал понять, что не собирается сдаваться в ближайшее время.

Вздохнув, я слезаю с Кайдена и натягиваю джинсы, чтобы открыть дверь. Но он встает и тянется за рубашкой.

— Позволь мне открыть, ладно? — в его голосе проскальзывает нервозность.

Возможно, он пытается не обращать внимание на ситуацию с внедорожником, преследующий его, но совершенно ясно, что он нервничает, и это заставляет меня задуматься, кто, по его мнению, мог его преследовать.

Я киваю, но продолжаю натягивать джинсы, пока он натягивает штаны. Затем он пересекает комнату и распахивает дверь как раз в тот момент, когда стук возобновляется.

— Кто вы? — говорит Кайден тому, кто снаружи.

Я подхожу, чтобы лучше рассмотреть, и мои губы раскрываются в шоке.

На крыльце стоит секретарь из «The Offbeat Go Daily», которого, как я узнала перед уходом с собеседования, зовут Истон. На нем тот же костюм, что и раньше, только теперь на нем кожаная куртка и перчатки без пальцев.

— Привет, Келли. — Истон приветствует меня улыбкой.

— Хм, привет. — я чешу затылок, недоумевая, зачем он здесь, а Кайден смотрит на меня, выгнув бровь.

Он улыбается замешательству Кайдена.

— Я уверен, что вы не совсем понимаете, зачем я здесь.

Я киваю.

— Да, в значительной степени.

— Хорошо. Я думаю, именно поэтому Эви так это делает. Ей нравится держать своих работников в напряжении. — он подмигивает мне.

Кайден больше не выглядит озадаченным, скорее раздраженным.

— Кто ты? — он спрашивает.

Истон отрывает от меня взгляд и протягивает Кайдену руку.

— Я Истон. Я работаю на Эви в «The Offbeat Go Daily».

— Я Кайден, жених Келли. — Кайден пожимает ему руку, и я замечаю, как Истон вздрагивает. — Не пойми меня неправильно, но почему ты стоишь на нашем пороге в восемь часов вечера?

— Это немного странно, не так ли? — Истон соглашается, отпускает руку Кайдена и лезет в карман. — Эви, однако, любит делать вещи немного нестандартно. — его взгляд останавливается на мне. — То, что ты, вероятно, уже поняла. — когда я киваю, он вынимает руку из кармана. Его пальцы сжимают что-то похожее на завернутый подарок. Даже бант украшает верх. — Это тебе. — он вручает мне подарок.

Я беру его и тереблю смычок, не зная, открывать или нет.

— Что в нем?

— Настоящее время. Очевидно. — его губы кривятся. — Ну, если ты все еще хочешь получить эту работу. Если нет, думаю, это просто вещь, завернутая в декоративную бумагу, которую ты, вероятно, выбросишь, когда я уйду.

Я никогда в жизни не была так потеряна. Это значит, что я получила работу? Что же находится внутри этого настоящего? И почему Эви вообще попросила Истона доставить мне подарки?

Я слегка встряхиваю подарок, вызывая смех Истона.

— Мне открыть его сейчас?

Он качает головой.

— Подожди, пока я уйду.

— Почему… — начинаю спрашивать я, но он уже поворачивается и уходит.

— Надеюсь увидеть тебя раньше, чем позже, Келли, — бросает он через плечо.

Кайден закрывает дверь и поворачивается ко мне, подняв брови.

— Это секретарь из той фирмы?

Я киваю, ковыряя край оберточной бумаги. — Я знаю, что на самом деле он не похож на одного из них, но таким было все место. — я сажусь на край дивана. — Видел бы ты кабинет Эви. Вся ее стена была покрыта исследованиями. Я никогда не видела ничего более глупого. Или старая школа, наверное.

Кайден садится рядом со мной и щелкает подарком в моей руке.

— Значит, ты получила работу?

— Не уверена. — но я уверена, что то, что находится внутри этого подарка, может дать мне идею.

Мой желудок сворачивается от волнения и нервозности.

— Но если бы ты получила работу, ты бы работала с этим Истоном, верно? — спрашивает Кайден.

Я пожимаю плечами, срывая бумагу.

— Понятия не имею. Эви не рассказала мне много подробностей о работе, и это одна из причин, почему я была уверена, что меня не возьмут на работу. — я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня, нахмурив брови.

— Что случилось? — я провожу пальцем между его бровей, стирая тревожные морщинки.

— Ничего страшного. — он пожимает плечами, глядя на свои руки.

Я наклоняю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Это что-то, иначе ты бы не хмурился.

Он вздыхает и поднимает на меня глаза.

— Я просто думаю о некоторых вещах, которые я должен сделать завтра, которые меня напрягают.

Я почти уверена, что он лжет, но когда я открываю рот, чтобы подтолкнуть его к разговору, он прикладывает палец к моим губам.

— Обещаю, я в порядке. — он опускает палец и улыбается. — А теперь открой подарок.

Он может притворяться сколько угодно, но я вижу, когда его что-то беспокоит. Я делаю мысленную пометку, а затем срываю оберточную бумагу. Внутри коробка с крышкой, а внутри блокнот с моим именем, вышитым спереди, ручка, украшенная черепами, ключ и карточка.

Я беру карточку и читаю записку.

Сказать, что я удивлена, было бы преуменьшением. Во время интервью я не произвела на Эви особого впечатления. Но, думаю, я неправильно истолковала ее безразличие.

— Ты получила работу? — спрашивает Кайден, отрываясь от карточки.

— Думаю, что да. — Я кладу карточку и достаю блокнот и ручку.

— И ты взволнована, верно? — он внимательно наблюдает за мной. — Потому что сейчас ты выглядишь немного подавленной.

— Я просто немного запуталась, — признаюсь я, листая чистый блокнот. — Я действительно не думала, что меня возьмут на работу.

— Я понял, что ты хотела этого.

— Как? Тебя там даже не было.

Он целует меня в щеку.

— Потому что любой, кто говорит с тобой больше пары минут, понимает, насколько ты совершенна.

Улыбка касается моих губ.

— Как бы я ни любила тебя за эти слова, это абсолютная неправда.

— Нет. Я никогда не лгу. — Затем он прижимается поцелуем к моим губам. — И я всегда прав.

Я смеюсь ему в губы.

— Ты начинаешь говорить, как Сет.

Он игриво щиплет меня за бок, и я визжу от смеха.

— Это не так уж плохо! — я плачу сквозь смех, когда он снова щиплет меня.

— Об этом я ничего не знаю. Сет немного странный. — Он наклоняется надо мной, заставляя лечь на спину, затем зажимает мою голову между своих рук. — Так ты берешься за эту работу? Потому что ты никогда не говорила наверняка.

Я киваю.

— Думаю, я пожалею, если не сделаю этого. И у меня предчувствие, что все обернется потрясающе. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Уверен, что так и будет. — Он снова целует меня, потом спрыгивает и похлопывает по заднице. — А теперь иди в душ и собирайся.

Я хихикаю, поднимаясь на ноги.

— Да, тренер.

Он снова шлепает меня по заднице и обнимает, прижимаясь грудью к моей спине.

— А еще лучше, я пойду с тобой в душ. — затем он перекидывает меня через плечо и несет в ванную, где мы продолжаем с того места, где остановились, прежде чем Истон постучал в дверь. Но даже через поцелуи и прикосновения мои нервы продолжают расти. Хотя я хочу получить работу и очень взволнована, мне кажется немного странным, что я должна встретиться с Эви в книжном магазине в десять часов вечера. Что мы можем делать в книжном магазине так поздно? Я даже не знала, что книжные магазины открыты так поздно. Интересно, это нормально для такой работы? Интересно, смогу ли я с этим справиться.

Думаю, я скоро узнаю.