Если муж – оборотень

Где бы ни был каждый из нас,

мы всегда будем видеть одну луну.

Дзен

Всему есть логическое объяснение, уверяла себя Присцилла. Она слишком переутомилась, невероятно устала, почти три дня была без сна, а в таком состоянии у любого может поехать крыша. А волк был самым обычным. Скорее всего, сбежал из зоопарка, вот и не умел охотиться. А с ее стороны это была вынужденная самооборона… и теперь бедный голодный волк стал еще и одноглазым. Как не пыталась себя успокоить Присцилла, что любой в ее ситуации поступил бы так же, ничего не могла с собой поделать. Ей было жалко несчастное животное.

– Как милостиво со стороны твоего профессора выделить тебя пару выходных для встречи с матерью, а потом завалить работой на все праздники, – голос матери просто звенел сарказмом.

Мэриэн Барановски, скрестив руки на груди, стояла в дверном проеме кухни и сердито смотрела на дочь, уплетающую блинчики с джемом на завтрак. Присцилла закатила глаза.

– Ма-а-ам, ну, перестань. Джордж Мэтьюз – прекрасный человек. И он не виноват, что завкафедры требует невозможного.

– Вот и пусть разбирается со своими делами сам, а не втягивает в это мою дочь.

– Я же сказала «возможно», а, возможно, нет. Никто не знает, как сложатся эти праздничные дни.

Но миссис Барановски была непреклонна.

– Бычье упрямство! Ты проявляешь его только по отношению ко мне вместо того, чтобы защищать свои права перед другими людьми. Совсем как Кевин.

Девушка устало вздохнула. Ну, почему, как только они оставались с матерью наедине, дело всегда доходило до ее отца? Возможно, потому, что, глядя на дочь, Мэриэн видела абсолютную копию бывшего мужа. Излишняя худоба да бледная кожа, – вот то единственное, что девочка приняла от нее. А все остальное: высокий рост, рыжие непокорные локоны, курносый нос, желто-карие глаза, а главное, вредный характер были отцовыми.

Хотя ее отец не всегда был яблоком раздора между Прис и Мэриэн. Последняя легко находила тему для спора, поэтому все визиты с матерью для девушки проходили примерно так:

– Да-да, Линн, и не надо закатывать глаза, твой папенька постоянно был совершенно несносный со мной, а сам якшался с малолетками.

Тут уже терпению девушки пришел конец. Она не позволит несправедливо обвинять любимого мужчину ее жизни.

– Во-первых, меня зовут Присцилла, а во-вторых, у отца никогда не было любовниц. И ты не хуже меня об этом знаешь, мама.

– Так откуда же они взялись сейчас?

– Не «они», а она. Одна-единственная его вторая жена, кстати, в приличном возрасте. И ничего удивительного, что спустя семь лет после расставания с тобой он нашел себе другую женщину.

– Наверное, он выбрал-таки соответствующую себе, – произнесла Мэриэн обиженно и закусила нижнюю губу, – такую же упрямую и распутную.

– Вообще-то, стоит напомнить, что это ты подала на развод, поэтому это он тебе не соответствовал.

– Вот я и говорю, отцово бычье упрямство, Линн.

– Присцилла.

– Идиотское имя. Ничего удивительного, что его придумал твой отец.

– У нас проблемы, – Ти Джей зашел в номер отеля, который снимал Кайл, и уселся в кресло. – Я общался с нашей разведкой. Дела обстоят туго.

– Ты о чем? – спросил друг.

– Бритэл совсем свихнулся. Его срочно нужно остановить.

– Я-то и не знаю, – Кайл устало потер лоб, поднял глаза от своего ноутбука, в котором на этот раз благодаря всемогущей силе Интернета раскапывал номер кредитной карты и счета в банке Присциллы Линн Барановски, встал со стула и подошел к окну.

Да-да-да, он делал это, исследовал данные, принадлежавшие Присцилле, хотя сам не мог объяснить себе зачем. Да, он вел себя совершенно неправильно. В конце концов, он охотник и прибыл сюда с одной-единственной целью – поймать распоясавшегося ликантропа. А вместо этого он целыми днями торчал во Всемирной паутине и разыскивал любую информацию о Прис.

Это было словно наваждение какое-то. А сам не понимал, что с ним происходит. Как только он в очередной раз пытался сосредоточиться на деле, перед глазами вставал образ курносой девчонки с янтарными глазами, и все повторялось снова: Интернет, места, где надо искать, Присцилла. Пальцы сами словно припечатывались к клавиатуре. Кайл пошел даже на то, что использовал свои специальные каналы, чтобы раздобыть кое-какие данные о ней. Что делать крайне запрещалось.

В итоге он знал о Присцилле все: ежемесячную заработную плату, номера телефонов (мобильный и городской), домашний адрес в Алабаме и многое другое. Ну, почти все. Единственное, что ему, наверное, никогда не удастся узнать, так это то, что скрывается за умопомрачительным взглядом этой рыжей кошки, которая гуляет сама по себе.

– Словно не за этим я приехал сюда, – вздохнул он глубоко.

– Тут другое. Мерзавец устроил настоящую охоту на одну девчонку.

– Которую?

– Ту самую, что ты спас в подворотне.

– Эту? – мужчина нахмурился. – Но как он ее отыскал?

– Она что-то выронила. Он выследил ее по запаху.

– Проклятие!

– Хуже. При последней встрече она лишила его глаза, и теперь Бритэл взбешен и ни перед чем не остановится.

– Глаза? Девчонка? Человек?

Ти Джей кивнул. Кайл был поражен. Конечно, он не смог запомнить ее лицо, но видел ее субтильное телосложение и весьма негероическое поведение, поэтому тот факт, что она смогла потягаться с ликантропом и выйти из этой борьбы победителем, стал для Кайла полнейшей неожиданностью.

– Я не знаю всех подробностей. Но теперь, если ты его не отловишь, ей не жить, – сурово произнес Ти Джей.

Кайл плотно сжал рот, теряя терпение.

– Эй-е-ей, полегче, Билли-бой, – Ти Джей угадал его настроение. – Того и гляди, сейчас обратишься и ранишь меня.

Кайл глубоко вздохнул.

– Надо срочно ее отыскать.

– Верно, – кивнул друг. – Но как? Кто-то говорил, что даже не запомнил ее лица.

– Она лежала в темноте, а я старался не оборачиваться, чтобы не быть замеченным.

– Прекрасно. Теперь у нас только один выход.

– Да, – Кайл кивнул. – Предупреди всех, пусть будут наготове. Не упускать Бритэла ни на секунду. В любой момент он приведет нас к девчонке.

Присцилла вернулась домой накануне Пасхи и чувствовала себя уставшей и измученной. Отношения с матерью не ладились, а из-за проделок голодного волка, она разбила переднее стекло арендованной машины и выложила кругленькую сумму на ремонт, так, что теперь не знала, как прожить до следующей зарплаты.

Миссис Маккормак, догадываясь, что, возможно, не застанет девушку на праздники, вручила ей статуэтку пасхального кролика, а также передала посылку от Челси, которая уехала на три дня во Флориду. В посылке находился торт в виде барашка. Подруга все время дарила Присцилле такие, так как на родине ее отца это было символом праздника.

Девушка разложила свои вещи и рухнула на постель.

Утром, проснувшись, она отправилась в ближайший супермаркет за мармеладными уточками для праздничного стола. А миссис Маккормак вдруг вспомнила, что у нее закончилась мазь от геморроя и попросила девушку прихватить и ее. Она уже стояла в очереди на кассу, когда услышала знакомый голос:

– Интересный выбор. А так не заметно, что у вас имеются какие-то проблемы.

Присцилла, покраснев как вареный рак, обернулась. Следом за ней стоял Кайл Блайт собственной персоны, и его взгляд, направленный на ее корзину, в которой были только упаковка мармеладных уточек и мазь против геморроя, был не иначе как насмешливый. Девушка закатила глаза. Ну почему, ну почему все происходит именно так? Разве нельзя ему было заглянуть к ней на работу в университет, где она в строгом, но весьма приличном деловом костюме и с собранными в высокую прическу волосами, выглядела более и менее неплохо. Неужели обязательно сталкиваться с ней в супермаркете возле ее дома, где она косматая и не накрашенная, в старых трениках с вытянутыми коленями и в свитере миссис Маккормак стоит в очереди с весьма компрометирующей мазью.

– Эээ… это не для меня, для моего арендодателя. Что вы тут делаете? – поинтересовалась девушка, отвлекая его внимание от своей корзины.

Если бы он только знал. Вместо того чтобы спасать невинную жертву от лап ликантропа ноги принесли его в маленький городок недалеко от Колумбуса, к девушке с волосами лисицы.

Кайл пожал плечами.

– Решил поздравить вас с праздником святой Пасхи.

– Зайдете в гости? – спросила Присцилла, когда они вышли из магазина.

– Ну, если вы приглашаете, мисс.

После предыдущей встречи их отношения потеплели, но все же в компании с красавцем плейбоем девушка по-прежнему чувствовала себя неуютно, и меньше всего ожидала увидеть его сегодня здесь.

– Как прошла рабочая неделя? Смогли найти нужных клиентов?

– Пока нет, но скоро все изменится. А как вы съездили домой?

– Все отлично, если не считать… впрочем, это неважно.

– Неважно что?

Присцилла пожалела, что затронула эту тему.

– Да, так… просто я сбила… лося.

– Лося?

– Да, по дороге в Алабаму. Он выскочил на дорогу, и я не успела затормозить.

– Печально. Но вы не виноваты.

– Надеюсь.

– Из-за этого у вас синяк на руке?

– Где? – удивилась девушка.

Странно, а она не заметила. Кайл взял ее руку и нежно коснулся своим пальцем огромного черно-синего пятна на ее костяшках, отчего Присцилле стало больно и приятно одновременно. Все было так, как при их первой встрече. Внутренние колокола забили с небывалой громкостью. Взволновавшись, девушка выдернула свою руку.

– Эээ… нет, – она заправила локон волос за ухо. – Это случилось раньше в подворотне.

– В какой еще подворотне? – Кайл нахмурился.

Присцилла мысленно выругалась. Никогда не умела держать рот под замком. Она совсем не хотела возвращаться к прошедшим событиям, но раз уж коснулась этой темы, придется доводить разговор до конца.

– Дело в том, – начала она несмело и нервозно засмеялась, – что в последнее время со мной приключаются какие-то странные истории. Сначала я стала свидетелем убийства в Колумбусе. Один парень напал на девушку возле железнодорожного вокзала. Может быть, слышали? Минди Блэкхоук. Она работала в баре «У Лари». Я тогда возвращалась домой…

Девушка не смогла договорить, испугавшись выражения лица мужчины, которое вмиг изменилось и ожесточилось. Именно таким оно было при их первой встрече.

Кайла словно молотом по голове ударили. Великий Бог, так это и есть та самая девчонка, которую он ищет. Нет, таких совпадений в жизни не бывает!

– Что ты сказала? – громко произнес он и схватил ее за плечи.

– Я о том убийстве, я видела преступника.

– Так это была ты?!

– Что значит «была я»? Вы-то откуда знаете?

Мужчина слегка растерялся.

– А ты говорила об этом Ти Джею?

– Нет.

– А Челси знает?

Девушка кивнула.

– Ну вот, Челси знает, – как бы убеждая самого себя, произнес Кайл. – Она рассказала все Ти Джею, а он мне. И, вообще, неважно, откуда мне известна информация! Меня интересует, почему ты до сих пор не находишься под охраной полиции?

– Я им ничего не говорила.

– А следовало бы!

Кайл во все глаза смотрел на эту несуразную особу, за которой следил на протяжении нескольких дней. То есть не следил, а просто наблюдал. Он сделал глубокий вдох, хотя бы с самим собой стоит быть честным. Ну, хорошо, следил, да еще как. Высматривал, поглядывал, пас, наблюдал, разнюхивал, шпионил под окном и не упускал из вида ни на секунду.

Он так много разузнал о ней, словно она была ему лучшим другом или даже родственницей. Знал, что ее любимым лакомством был карамельный зефир. Что она запоем читала любовные романы, – Боже, какая прелесть – но только в тонком переплете, так как на твердый у нее не хватало средств. И что все ее любимые книжки стопками роились в ее и так небольшой комнате на полу возле кровати. Что интерьером этой самой комнаты были лишь платяной шкаф; старая кровать викторианской эпохи; стол со сломанной ножкой, а для равновесия служили как раз те самые книги в тонкой обложке, подложенные под сломанную ножку; ноутбук самого маленького размера, который был переполнен файлами с какой-то околонаучной фигней; и плакат с изображением Александра Эберта на двери ванной. Там даже не было телевизора и какого-либо аудиоустройства. Что цвет ее волос был натуральным, что у туши и теней в ее косметичке закончился срок годности, а, значит, Присцилла нечасто доставала их и использовала по назначению. Он обнаружил, что у нее несовершенное зрение, так как отыскал в шкафчике ванной комнаты над зеркалом коробочку из-под линз, а вот очки в ее комнате так найти не смог.

На столике в комнате рядом с ноутбуком стояла фотография в рамке какого-то улыбающегося мужчины лет пятидесяти. И невероятное сходство не оставляло сомнений, что это отец Присциллы.

Кайл объяснял себе такие исследования тем, что видел недалеко от ее дома следы Бритэла, поэтому стоит быть настороже. И, оказывается, правильно делал! Но только тогда он еще не знал, что эта девушка, которая даже окно на ночь не закрывает, не имеет дома никаких средств самообороны, – не надо спрашивать, как он об этом узнал – идет на работу, считая ворон, смогла обезглавить самого Бритэла! Как?! Даже ему, охотнику на ликантропов, не удавалось такое проделать с гребаным мерзавцем. А она… она даже сегодня, идя в магазин, дважды споткнулась. Первый раз, когда спускалась по лестнице, а второй, на ровной – совершенно ровной – дороге! То ли Бритэл потерял хватку, в чем Кайл си-и-ильно сомневался, то ли просто произошло чудо, и малышке повезло. Скорее всего, последний вариант.

У Кайла руки непроизвольно сжались в кулаки. Его вдруг охватил сильный гнев и, чего не было раньше, страх. Он воистину испугался за эту глупышку, что стояла сейчас перед ним и, словно рассказывая о прогулке в парк, поведала ему о нападении на нее безжалостного убийцы.

– Но я ничего не помню, – меж тем произнесла Присцилла. – Это странно, но я не запомнила лица наподдавшего, хотя и видела его предварительно в баре.

«Неудивительно, ведь Бритэл стер гипнозом твою память».

– И, тем не менее, первым делом тебе стоило бежать в полицию, ведь тебя в любой момент могут убить.

Девушка не понимала такой дикой ярости, охватившей Кайла. Казалось, он был на грани и готов вот-вот вцепиться ей в плечи.

Именно этого и хотел мужчина, схватить ее и хорошенькой встряхнуть. У этой дамочки вообще мозги имеются?

– Да кому я нужна?

– Например, душегубу из подворотни.

Девушка опустила плечи и голову.

– Я думала об этом, но ведь он пока не объявился, значит, боятся нечего.

«Это ты так думаешь. Теперь понятно, откуда взялись волчьи следы на дороге из Литлрока».

– А что еще? – спросил мужчина. – Ты говорила, что историй было несколько.

– Да, – кивнула Присцилла. – Еще этот волк на трассе Алабамы

– Ты же говорила «лось»?

– Лось, волк – какая разница? Я вообще не знаю, был ли он на самом деле или только привиделся мне.

Последние слова, кажется, окончательно вывели Кайла из терпения. Он схватил девушку и поволок по направлению к ее дому.

– Эй, что ты делаешь? – закричала ничего не понимающая Присцилла.

– Веду тебя домой, чтобы собрать твои вещи. Мы уезжаем.

– Мы? Уезжаем? Куда это?

– В Салем. Поживешь на праздники с моими родственниками?

– Чего?!

– Не чего, а что. Что слышала.

– Совсем спятил. Не поеду я ни в какой Салем.

– Еще как поедешь!

– На каком основании?

– На таком, что ты самое глупое человеческое существо, с которым мне приходилось общаться. За ней маньяк по пятам ходит, а она разгуливает по всей стране без охраны.

– Нет тут никакого маньяка. И что это за выражение такое «человеческое существо»?! А сам-то ты кто, жаба, что ли?

– Еще как есть, – не обратив на ее последние слова никакого внимания, продолжил Кайл. – И если ты сейчас же не образумишься, познакомишься с ним лично.

– Пусть так. Тебе-то какая забота?

– Потому что я единственный из нас двоих, у кого имеются мозги.

– Вы только посмотрите, с каким пафосом он это произнес. – Девушка развела руки в стороны.

Тем временем они уже подошли к дому Присциллы. Кайл выхватил ключ из ее рук, сам открыл дверь и буквально втолкнул девушку внутрь.

– Перестань так себя вести, – возмущалась она. – Я все равно никуда с тобой не поеду. Я тебя даже не знаю.

– Вот и познакомимся по дороге.

– Типичный солдафон. Что хочу, то и ворочу.

Кайл поднялся вместе с ней наверх – точнее, волоча ее за собой, – зашел в комнату, впихнул туда Присциллу, посмотрел по сторонам, увидел под кроватью дорожную сумку, вытащил ее, затем открыл шкаф и стал сбрасывать в нее вещи Присциллы, которые считал нужными. От такой наглости девушка потеряла дар речи. Она скрестила руки на груди и возмущенно следила за действиями мужчины. Вообще Кайл неплохо ориентировался в ее комнате, словно бывал здесь раньше. Странно как-то.

– Я тебе не мешаю? – язвительно заметила она.

Но мужчина не обратил на нее никакого внимания, продолжая ходить по комнате и закидывать в сумку то, что хотел.

– Ты что себе позволяешь? – не выдержала девушка. – Перестань тут хозяйничать.

– Загляни лучше к своему арендодателю и отдай бабушке мазь, она ей нужна. Помнишь? – даже не обернувшись в ее сторону, ответил Кайл.

Он прошел в ванную, принес оттуда зубную щетку и тоже кинул ее в сумку. Рассерженная Присцилла схватила антигеморройную мазь, громко прошлепала по комнате и, выйдя, хлопнула дверью. Кайл даже бровью не повел.

Вернувшись, она обнаружила мужчину, роющимся в шкафчике с ее нижним бельем.

– У тебя в ближайшее время не намечаются месячные? – спокойно спросил он.

– Че-е-его?

– Я интересуюсь, стоит ли запасаться этим? – Он повертел в руках коробочкой «Тампакс», затем указал головой на сумку. – Я прихватил пару комплектов и на всякий случай взял еще трое трусиков. Надеюсь, тебе хватит.

Лицо Присциллы вытянулось и покрылось красными пятнами.

– А ну, верни это на место! – завопила она и бросилась к нему. – Да как ты смеешь?! Это же… трусы!

– А, по-твоему, я не знаю, что это такое? Поверь мне, детка, я неплохо разбираюсь в этих вещах.

Лицо девушки стало почти бардовым.

– Ты не имеешь права рыться в моих личных вещах!

– Я же не виноват, что ты не можешь собраться самостоятельно.

– Еще как могу!

– Так почему не делаешь этого?

– Потому что не собираюсь никуда с тобой ехать!

Кайл устало покачал головой, вздохнул и сел на кровать. Он выглядел так, словно являлся здесь единственным взрослым человеком, а она была глупым ребенком, чем доводил ее до бешенства.

– Послушай, тыковка, я бывший военный и у меня нюх на такие дела. Сейчас я больше чем уверен, что тебе угрожает смертельная опасность. И хочешь ты или нет, я буду тебя защищать. Но я не в состоянии это делать на расстоянии. Поэтому сейчас у тебя только два выбора: или ты едешь со мной добровольно или я волоку тебя силком, – и, видя ее нарастающее негодование, добавил: – Поверь, это будут прекрасные выходные. У меня чудесная семья, младшая сестра примерно одного с тобой возраста, а бабушка Матильда, так, вообще, просто необыкновенная. Тебе там понравится.

Присцилла уже хотела было возразить, но не смогла.

– Я все равно не могу уехать. Я обещала профессору Мэтьюзу остаться на праздники в Колумбусе.

– Заскочим к нему по дороге и все объясним.

Кайл застегнул сумку и вышел за дверь, и девушке ничего другого не оставалось, как последовать за ним.

Он уже битый час смотрел на темные окна старого коттеджа. Гори в аду эта дрянь, что решила играть с ним в прятки. Надо было укокошить эту вонючую старуху, которая сообщила, что девчонка уехала на выходные. До Пасхи остается всего ничего, а он еще не разделался с ней.

Но теперь положение не только в растущей темной силе перед святыми праздниками. Сейчас это дело принципа. Его глаза стали красными от гнева. Точнее, один глаз. Эта тварь лишила его второго, он навечно стал калекой из-за нее. И теперь ее дни сочтены. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, ему хотелось рычать и выть на луну от лютого гнева, что разъедала его изнутри. Он разорвет ее на части, вытащит все внутренности и сожрет за один прием. Она заплатит за все, что сотворила с ним.

А то, что Охотник теперь на ее стороне, не усложняет ситуацию, а делает ее интереснее. У него давно были счеты с Блайтом. И пришло, наконец, время поставить точку в их давнем споре.

ГЛАВА 6

Луна затопила ночь безбрежным светом,

и холмы стояли, окутанные белой

лунной пылью. Деревья и земля застыли,

иссушенные лунным сиянием,

безмолвные и мёртвые.

Джон Стейнбек «На Восток от Эдема»

Ее «личный телохранитель» не отставал от Присциллы ни на шаг. Он, видимо, всерьез взялся за свое дело, так как вел машину на определенной скорости, постоянно озирался по сторонам, и где бы они ни находились, всюду следовал за ней по пятам. Присцилла была уверена, что в такой заботе нет никакой необходимости, но все же ей польстило внимание со стороны этого мужчины.

– А это правда, что каждому второму мужчине, встретившемуся на вашем пути днем, вы дарите поцелуй? – пошутил Кайл, садясь в машину и заводя мотор, когда они собирались ехать в Салем.

Он видел нервозность девушки, сидевшей рядом с ним на переднем сидении, и решил разрядить обстановку.

– Правда, – серьезно ответила она, – но вы не второй.

Кайл приложил руку к сердцу в притворном отчаянии.

– Опять я третий!

– Верно, поцелуй был отдан продавцу мороженого, – добавила Присцилла и улыбнулся.

Мужчина сокрушенно покачал головой, но все же был рад, что добился своего, и девушка, кажется, успокоилась.

Что ж, вполне неплохо, сделала выводы Присцилла, что несколько дней они проведут в компании друг друга. Несмотря на то, что познакомились они совсем недавно, и эту встречу нельзя было назвать удачной, Присцилла не могла скрывать от себя, что мужчина ей очень нравился. И почему-то она доверяла ему, хотя и едва знала. Интересно, как он представит ее своей семье?

А Кайл тем временем явно пытался внедриться к ней в доверие.

– Вот увидите, это будут замечательные выходные, мои родители любят устраивать праздники, и Пасха станет очередным поводом, чтобы хорошо провести время.

– Надеюсь, – кивнула Присцилла. – Меня лишь смущает тот факт, что мы друг друга не знаем.

Это было не совсем верно. Это она о нем ничего не знала, а Кайл уже успел хорошо ее изучить, но он не стал разубеждать девушку.

– О, ну это не проблема вовсе, – весело ответил он. – А время в пути на что? Давай не стесняйся, задавай любые интересующие тебя вопросы обо мне: маньяк ли я или абсолютно безопасен для вас, какова моя сексуальная ориентация, баловался ли в юности наркотиками, нет ли у меня привычки по утрам бегать с голым задом по мокрой росе. Обещаю ответить максимально честно и откровенно.

Присцилле понадобились усилия, чтобы не улыбнуться. Она прикрыла рот рукой и прищурила глаза.

– Ну, хорошо, сам напросился.

Хотя, как оказалось, задать даже один вопрос было большой сложностью. Девушка задумалась.

– Мммм… так… хм… а какая ваша любимая книга?

Его порадовало, что она о нем хорошо думает, то есть как о читающем человеке. Но он решил повеселиться.

– Ты не поверишь, но это «Давай поспорим» Дженнифер Крузи. Всем кому я это говорю, не верят мне, поэтому я предпочитаю не распространяться о этом тайном увлечении, но с тобой я обещал быть откровенным.

– Да ладно? – прошептала она.

Глаза Присциллы широко распахнулись. Быть этого не может, и не потому, что это ее настольная книга, а потому, что мужики не читают такого рода литературу.

– Ну вот, и ты не поверила, – Кайл сокрушенно покачал головой.

Девушка решила ограничить себя в эпитетах, рвавшихся из ее рта. Ну, хорошо, допустим, допустим.

– А ты любишь путешествовать? Какое самое любимое место на земле, которое ты обожаешь посещать?

Мужчина сделал вид, что думает.

– Знаешь, это немного неправильно спрашивать о путешествиях бывшего военного. Я по долгу службы весь шарик исколесил, что вспоминать не хочется. Поэтому сейчас предпочитаю странствовать исключительно по нашей необъятной родине. Хотя, если ты интересуешься… да есть одно местечко, и оно, кстати, находится в твоем родном штате, это Форт-Митчел1. Только там я могу по-настоящему отвлечься и развеять мозги. Слышала о нем?

Присцилла была поражена. Слышала ли она? Да с тех самых пор, как ее отец впервые привез маленькую Присциллу туда, это стало наилюбимейшим местом ее детских воспоминаний. Бывают же такие совпадения. Потрясающе.

– Да, слышала кое-что, – уклончиво ответила она. – А как насчет музыки? Кто твой любимый исполнитель?

– О, я много лет являюсь поклонником Алекса Эберта.

– Врешь?

– Зачем мне это?

– Ну не знаю.

Она не верила в такие совпадения. Это же надо было попасть в десять из десяти. А может… Она вдруг подозрительно прищурила глаза, явно о чем-то догадавшись.

– Ты увидел плакат на двери моей ванны! – взвизгнула она.

– И что с того? После этого я что, не могу его любить? – мужчина говорил так серьезно, а его глаза были полны праведного гнева, что Присцилла на самом деле засомневалась в своих выводах. – Я, знаешь ли, наизусть выучил все тексты его песен. Вот послушай:

«The truth is that I never shook my shadow

Every day it’s trying to trick me into doing battle…»

Когда Кайл с деловитым видом затянул одну из песен «любимого» исполнителя, Присцилла все же не выдержала и расхохоталась. Слава Богу, этот человек все-таки несовершенен. Музыкальный слух у него полностью отсутствовал.

– Ну, а что насчет тебя? – закончив петь, хотя больше это напоминало вой раненого животного, спросил он, обращаясь к собеседнице. – Как бы ты ответила на эти же самые вопросы?

Девушка замялась.

– Знаешь, абсолютно так же, как и ты.

– Не-е-ет.

– Серьезно.

Кайл выглядел так, словно съел лимон.

– Не может быть, что и ты туда же.

– Куда это "туда"?

– Все девушки, которые хотят произвести на меня впечатление, все время говорят, что у меня с ними одинаковые вкусы. Но я-то знаю, что это не так.

– Чего? – Присцилла оцепенела. – Ни на кого я не пытаюсь произвести впечатление. Я на самом деле люблю то, что нравится тебя. Так уж совпало.

– Ну-ну.

Мужчина выглядел так, словно он был великий взрослый, а она несмышленый ребенок, пытающийся его обмануть. Он скептически поднял бровь и сжал рот в кривой ухмылке. Мол, даже не пытайся, детка. Присцилла вознегодовала. Да как он смеет так на нее смотреть? Она вовсе не собиралась подлизываться, девушка же не виновата, что у них столько общего. Подарив ему гневный взгляд, она скрестила руки на груди и повернулась к окну. Кайл сделал над собой усилие, чтобы не рассмеяться.

За время поездки они смогли неплохо пообщаться. Девушка поделилась причиной своего переезда с юга на север страны, рассказала о своей работе в университете и о непростых отношениях между ее отцом и матерью. А Кайл рассказал о только что открытом бизнесе, о своей службе в армии, правда, умолчал о причине раннего ухода из нее. Но девушка не стала озадачиваться этим вопросом.

С каждой минутой в компании с этим человеком ей становилось все приятнее и интереснее. Кайл был спокоен, уравновешен, по большей части молчалив, но когда открывал рот, была слышна только культурная речь. Он редко улыбался, но в конце путешествия Присцилла поняла, что многое бы отдала за его улыбку.

Но чем ближе они становились к дому Блайта, тем менее комфортно себя чувствовала девушка. Все же они знакомы едва неделю, и там будут совершенно чужие ей люди. А Пасха, как-никак, семейный праздник. Что скажут его родственники при виде такой гостьи?

Когда же они наконец прибыли на место, у Присциллы перехватило дыхание и не возвращалось потом еще долго. Это был не просто дом, а трехэтажный особняк в викторианском стиле, окруженный огромной лужайкой, которая плавно переходила в лес.

– Это и есть дом твоих родителей? – спросила пораженная Присцилла, выходя из машины.

– А я не говорил тебе, что вырос в сказочно богатой семье? – отвил Кайл, улыбаясь, и подмигнул девушке.

Отлично! Просто замечательно!

Дверь открыла прислуга, – ну, а кто же еще – молоденькая девушка, которая при виде Кайла расплылась в сверхсчастливой и восхищенной улыбке – тоже ничего удивительного.

– Здравствуйте, мистер Блайт. С возвращением.

– Привет, Биатрис. А где Глэдис? – спросил мужчина служанку, входя в дом.

– Уехала на праздники к родственникам в Бостон.

– Ясно, – кивнул он и повернулся к Присцилле: – Глэдис – наша старая экономка. Она буквально воспитала меня.

– Здорово, – девушка изобразила улыбку. – А меня воспитывала мама.

Кайл улыбнулся еще шире. Казалось, его веселила вся эта ситуация.

– Мистер и миссис Блайт. Ваш сын вернулся, – меж тем громко произнесла служанка, и в прихожую, отделанную под королевский зал, вошла чета Блайтов.

Когда смущенная Присцилла увидела отца Кайла, то поняла от кого ему передался длиннющий рост и широкий торс. Глава семьи был высок, как баобаб, могуч, как дуб и красив, как японский клен. Несмотря на значительный возраст, он выглядел потрясающе молодо, был осанистым, скуластым и крепким. Миссис Блайт была по-королевски красива и величественна. Она шла размеренным шагом, гордо держа подбородок и с высоко поднятой головой. Невероятно красивая и ухоженная, она выглядела просто потрясающе.

При виде нее девушка почувствовала себя ничтожной букашкой. Но на нее никто не обращал внимания. Все взгляды в холле были устремлены на Кайла.

– Мой дорогой, – женщина бросилась в объятия сына. – Глазам своим не верю. Когда Фэй сообщила, что ты приедешь, я была без ума от счастья. Ты так долго не был дома.

– Прости, был занят, – сын обнял мать и посмотрел на отца. – Привет, папа.

– Здравствуй, сынок, – мистер Блайт кивнул.

Кайл отделался от удушливых объятий счастливой мамочки и показал рукой на девушку.

– Мама, папа, знакомьтесь. Это Присцилла Линн Барановски, моя подруга. Прис, это мои родители, Саймон и Шеннон.

Теперь две пары таких же, как у него серых глаз уставились на нее. Присцилла сдержалась, чтобы не дрогнуть. Было ясно, что косматая после долгой поездки, не смазливая девчонка в потертых джинсах и зеленой олимпийке совершенно не вписывалась в антураж этого дома.

– Здравствуйте, – промямлила Присцилла. – С праздником.

Родители Кайла долго не мигая смотрели на нее. Первым в себя пришел мистер Блайт.

– Добро пожаловать, юная леди, – он изобразил на лице подобие улыбки и посмотрел на сына. – И где же ты нашел такое сокровище, сынок?

– В Колумбусе, папа. Прис знакома с одним из моих клиентов.

Девушка нахмурилась. Кого это он имеет в виду. Ти Джея, что ли?

– Вот как? – миссис Блайт наконец-то вышла из оторопи и перестала откровенно таращиться на Присциллу. – И поэтому ты привез ее сюда?

Конечно, девушка могла предполагать пренебрежение к своей персоне со стороны этой великосветской дамы, но такого явного не ожидала. Казалось, женщина пребывала в настоящем шоке от увиденного и нисколько не старалась этого скрыть.

– Верно, сынок? – женщина уставилась на сына.

– Совершенно, мама, – в голосе Кайла неожиданно появился металл.

Что это, он решил за нее заступиться?

– Сложились такие обстоятельства, что Присцилла некоторое время поживет у нас. И это не обсуждается.

Миссис Блайт хотела что-то сказать, но муж одернул ее и сам спросил:

– Вы постоянно проживаете в Огайо?

– Просто фамилия Барановски очень распространена на юге, – вмешалась Шеннон. – Кто ваши родители?

Да что не так с ее фамилией?! Может, эти деланные янки некогда были обычными работорговцами-плантаторами, а все Барановски работали на них? Вот и к ней они относятся, как к прислуге. В Присцилле взыграла гордость.

– Мои родители, мэм, простые люди, – в ее голосе вдруг появился южный акцент. Она сделала вид, что сморкается, и вытерла нос тыльной стороной ладони. – Отец работал сталелитейщиком в Арканзасе, пока не встретил мою мать. Они поженились и переехали в Алабаму. Отец устроился на завод, а мама так и осталась сидеть дома. А вскоре появилась я.

Девушка пошаркала ногой по блестящему полу, оставив на нем две черные полосы, что, естественно, не осталось незамеченным хозяйкой и служанкой.

– В школу я не ходила до девяти лет. Мамка считала, что дает мне достойное домашнее обучение. Но потом я все же поступила в государственную школу, но учиться чё-то не любила, а целыми днями торчала с мальчишками, гоняя в мяч, или засиживаясь допоздна на заводе отца. Я, знаете ли, хотела пойти по его стопам.

Губы Шеннон побелели, она нервно забегала глазами по членам своей семьи в поисках поддержки. А вот Кайл и его отец явно раскусили игру девушки и с пониманием переглянулись.

– И, тем не менее, ты окончила один из престижнейших университетов Бирмингема и была приглашена на работу в Колумбус, – Кайл подхватил ее под руку и направился в сторону широченной лестницы, ведущей на верхние этажи. – Мама, папа, просим нас извинить, но мы устали после дороги и нам нужно немного отдохнуть перед обедом.

– Конечно, – отозвался мистер Блайт. – Биатрис проводит мисс Брановски в ее комнату.

Тут, наконец, очнувшаяся Шеннон подала голос:

– И если у Присциллы нет подходящего наряда к праздничному обеду, может воспользоваться одеждой Биатрис.

Кайл сердито посмотрел на мать.

– Спасибо, мама, у Прис все в порядке с одеждой. А если, что-то не так, она обратится к Фэй.

И с этими словами он направился наверх. Присцилла сжала рот от негодования, она припомнит ему этот публичный позор при первом же удобном случае.

ГЛАВА 7

Когда ребенок просит луну,

родители обманывают его,

показывая луну в тарелке с водой.

Я живу в твоем сердце (Hum Aapke Dil Mein Rehte Hain)

Комната для гостей, которой удостоили Присциллу, по площади занимала половину дома миссис Маккормак и напоминала номер «люкс» в дорогом отеле. Хотя Присцилла никогда не бывала в таких номерах, но видела предостаточно по телевизору. На эти выходные у нее имелось все: королевские покои, шикарная кровать с балдахином, мягчайшая на ощупь, мраморная ванная, гигантский телевизор на всю стену и огромный шкаф, сверху донизу набитый всевозможными книгами.

Ладно, можно и простить Блайта за небольшое унижение, если она сможет, так шикарно отдохнут на праздники.

Приведя себя в порядок, девушка отыскала в сумке бирюзовое коктейльное платье, предусмотрительно положенное Кайлом. Она нанесла вечерний макияж, подняла свои волосы, сделав что-то наподобие салонной прически. Ей хотелось выглядеть великолепно, чтобы утереть нос высокомерной миссис Блайт.

Но когда она спустилась в главный зал, поняла, что все ее усилия оказались тщетными, потому что, даже применив максимум усилий над своим внешним видом, она выглядела намного хуже тех людей, что были рядом. Возникало ощущение, что она лягушка, попавшая на бал невероятно красивых и невероятно богатый людей. Зал был наполнен высокими, крепкими мужчинами в дорогих костюмах, а пары им составляли невероятно привлекательные женщины в элегантных вечерних платьях. Все, как один, словно сошли с обложки журналов. И все были не одиноки. Кроме нее.

Девушка поискала глазами Кайла, но его нигде не было. Предатель. Видимо, заподозрил, что ему достанется от нее и спрятался где-то, бросив ее на растерзание этим стервятникам.

Играла приятная музыка. Биатрис и другие слуги ходили от одной пары к другой и разносили шампанское и закуски. И это тихий семейный праздник? Присцилла прижалась к лестнице, боясь быть замеченной. Может, вернуться назад в комнату, пока ее никто не увидел.

Но было поздно. Шеннон повернулась в ее сторону, окинула беглым взглядом, в котором не читалась ничего, кроме насмешки, и расплылась в хищнической улыбке. Она знаком приказала музыкантам остановиться, музыка смолкала, и все в зале посмотрели в сторону Присциллы.

Конец!

– О, дорогая! – Миссис Блайт, изображая из себя радушную хозяйку, всплеснула руками и направилась к ней. – Наконец-то, ты решила почтить нас своим присутствием.

Ну, нет. Присцилла не даст себя в обиду.

– Простите, – громко заявила она в ответ, – но я пришла в то время, на которое вы мне назначили. Если вы решили устроить мероприятие немного раньше, думаю, стоило предупредить.

Шеннон еле удалось удержать на лице фальшивую улыбку.

– Что ж, – хмыкнула она. – Миленький наряд. У какого дизайнера ты его приобрела?

– У Линь Хуяна, известнейшего китайского дизайнера.

Что-то мелькнуло в глазах миссис Блайт, нечто странное, и если бы Присцилла уже не успела познакомиться с этой мегерой, решила бы, что это уважение.

Женщина повернулась к гостям и громко объявила:

– Дорогие гости, знакомьтесь. Эту малышку привез сегодня Кайл. Присцилла Линн Барановски из Алабамы, дочь сталелитейщика.

На секунду в зале повисла напряженная пауза, а потом с дружным бормотанием к Присцилле хлынул поток гостей, что стали изъявлять ей свое почтение, а миссис Блайт взяла на себя роль посредника:

– Граф и графиня Эшфорд. Рада, что вы удачно долетели.

– Кристина Элзбет и ее новый муж Чарльз Бэрримор. У него своя компания, занимающая информационными технологиями.

– Мистер и миссис Форд. Мы дружим с ними еще с Оксфорда.

– Каролина Янг и Райли Томпсон. Ты уже закончил свою политическую карьеру, Райли?

И так до бесконечности.

Последними были две женщины: Виктория Фалкон (зовите меня просто Вик) и ее дочь Шэйла. Девушка была необычайно красива. Миндалевидные глаза цвета мяты, длинные и густые волосы цвета вороного крыла, высокие скулы, полные чувственные губы. Ни дать, ни взять королева красоты, да и только. Но смотрела эта девушка на Присциллу с такой неприязнью, что та моментально отправила ее в стан своих неприятелей. Напыщенные снобы!

Наконец, Шеннон закончила издеваться над ней и со словами «Развлекайся!» оставила наедине со своим одиночеством. Девушка глубоко вздохнула.

– Не обращай внимания на маму, – раздался голос позади нее. – Она со всеми такая.

Присцилла повернулась и увидела перед собой миловидную девушку, достававшую ей до подбородка. Хоть кто-то в этой компании оказался ниже ее.

– Я Фэй, сестра Кайла.

Ей не стоило представляться, чтобы Присцилла поняла, кто она такая. Их невероятного сходства нельзя было не заметить. Она смотрела на нее смеющимися глазами, но девушка почему-то почувствовала, что впервые за вечер над ней не глумятся. Просто казалось, эта маленькая женщина что-то знала о ней такого, что Присцилла не ведала сама, и это что-то очень веселило Фэй.

– Так значит, ты и есть та самая Прицилла.

– Прис

– Отлично, Прис, – Фэй кивнула. – А это мой муж Ли и сын Тедди.

Она указала на симпатичного мужчину, который, сидя в кресле, держал на руках темноволосого толстячка трех лет отроду.

– Они милые, – сказала Присцила.

– Еще бы. А тебе, наверное, не очень-то у нас нравится? – в ее голосе появилась хитринка.

– Если честно, еще минуту назад я хотела стереть твоего братца в порошок за такую подставу, что он мне устроил. Наверное, поэтому он сейчас прячется от меня.

Фэй не удержалась от смешка.

– Не думаю. Прятаться не в его стиле, он никогда не избегает драки. Кайл заперся со своими друзьями в кабинете отца. Обсуждают текущие дела.

– Ясно.

– Но не расстраивайся, я составлю тебе компанию. Идем, я должна тебя кое с кем познакомить.

Они прошли через гостиную в библиотеку, где застали трех женщин почтенного возраста за игрой в карты.

Одна из них, та, что сидела с левой стороны за столом, наверное, была самая старшая, насколько смогла определить Присцилла, но невероятно молодилась. Старушка испытала на себе такое количество пластических операций, что, казалось, имела шнурок позади головы, дернув за который, можно увидеть, как бабулька развалится на части. Кожа на лице была настолько натянута, что Прис не понимала, как женщина, вообще, может закрывать рот. Правый глаз был больше левого и косил вбок, перекаченные ботоксом губы напоминали рот бирманской курносой обезьяны, а импланты в груди явно не соответствовали ее изнуренному диетами телу. На голове старушенции был цилиндр бордовых волос, напоминающий прическу Мардж Симпсон (сто процентов парик). Одета бабка была в шелковый топик, обтягивающий все «прелести» старушечьего тела, и алую мини-юбку. А на ногах… что это, лабутены?

Вторая старушка, что сидела по правую сторону, была полной противоположностью первой. Маленькая, сгорбленная, она совсем не стеснялась своего возраста и полностью соответствовала ему. И потому выглядела, как любая среднестатистическая женщина США пожилого возраста. Одетая в длинную вязаную кофту и не менее длинную твидовую юбку, бабуся, развалившись в кресле, гладила толстого рыжего кота, мирно спавшего на ее коленях.

А та, что сидела в центре просто поразила Присциллу. Никогда еще она не видела такого приятного, такого располагающего к себе лица. Женщине на вид было лет семьдесят пять. Она имела аккуратно подстриженные седые волосы, тонкие мягкие губы, слегка тронутые губной помадой, а на шее блестел кулон в виде волка, воющего на луну. Но больше всего Присциллу поразили ее глаза, такие мудрые, такие знающие, они смотрели на человека, как рентген, видя его насквозь. Эти глаза много знали об этом мире, много видели и много прочувствовали. И они излучали такое невероятное тепло, которое, наверное, могло обогреть весь земной шар.

Присцилла с первого взгляда полюбила эту женщину.

– Бабушка Матильда, тетя Джорджия, тетя Мелиса, познакомьтесь, это Присцилла Барановски, она приехала сегодня с Кайлом.

Все три женщины подняли головы и устремили свои взгляды на девушку.

– Здравствуй, девочка, – сказала Матильда. – Добро пожаловать в наш дом и семью.

От таких слов, которые шли вразрез предшествующему им приему, по телу девушки разлилось приятное тепло.

– Добрый день, – еле выдавила она.

– Что-то мой внук долго мучил тебя путешествиями, мы ждали вас еще вчера.