Если рядом ты (СИ)

Ли Джест

Если рядом ты.

Часть первая.

Copyright © 2016 Ли Джест

Глава 1

За окном уже совсем стемнело, когда я вышла на улицу, чтобы немного перевести дух. Уселась на ступеньки и вдохнула полной грудью свежий сентябрьский воздух.

− Дебра?.. Ты здесь? – Раздался голос Камиллы. Не успела я выдать ей положительный ответ, как сестра уже благополучно нарисовалась в дверном проеме. – Вот ты где! Привет.

− Привет, – бубню я, продолжая наслаждаться дивным вечером. – Ты сегодня рано.

− Да. Миссис Ричи отпустила меня на два часа раньше, − устало говорит Кэм и пристраивается рядом со мной. − Боже как болят ноги. – Она снимает красные балетки, швыряет их на траву и делает несколько круговых движений ступнями; накрашенные ноготки в тон обуви, весело переливаются в свете уличной лампы.

− Что-то не так? – спрашиваю я и кидаю взгляд на свои неизящные ноги: ободранный лак недельной давности, мозоль на пятке, и пластырь на мизинце − плата за новые туфли, которые я постепенно пытаюсь разносить.

− Нет. Все хорошо.

«Хорошо» из уст Камиллы – это нескончаемый поток посетителей кафе «Прекрасный день» на Север-Ховард-стрит, где сестра подрабатывает официанткой. Основную работу ветеринара, Камилла бросила после того, как наша мать чуть не спалила дом, находясь в очередном пьяном угаре. Теперь ей приходилось трудиться вечерами, чтобы днем я могла спокойно работать и не думать о том, а не превратилась ли наша обитель в полыхающий факел.

Три года назад, после смерти бабушки, мама начала частенько прикладываться к бутылке. Вначале была безобидная баночка пива. Через месяц пиво осталось не удел и его место заняло дешевое вино из супермаркета. Поначалу мы не стали бить тревогу, ссылаясь на перенесённый ею стресс. (Тем более, что психолог сам порекомендовал выпивать перед сном несколько пара столовых ложек вина). Но когда вместо ужина, на столе начали красовались бутылки из-под виски и водки, мы схватились за голову.

Больницы, частные клиники, центры реабилитации для алкоголиков давали не долгий эффект и через месяц-другой, все начиналось по новой. Последний раз папе пришлось продать свою новенькую машину и пересесть на подержанный «ниссан», чтобы хоть как-то оплачивать мамино лечение.

− Так ты доделала свой отчет? – любопытствует Камилла.

В ответ я киваю, вспоминая как несколько часов к ряду корпела над заданием.

− Через три недели, новое программное обеспечение, нужно передать заказчикам. А завтра крайний срок для того, чтобы предоставить мой черновой вариант мистеру Маккоби. Еще нужно будет составить отчет о проделанной работе. И еще… Меня повысили! − добавляю я, чуть ли ни визжа от радости.

− Это здорово, − без особого энтузиазма добавляет она и улыбка моментально исчезает с моего лица.

− Да…

Это мое первое серьезное задание, с тех пор, как полгода назад, я устроилась на работу своей мечты (без преувеличений). Меня еще с детства забавляла вся эта возня с компьютерами. В двенадцать лет, я первый раз разобрала и собрала системный блок. Мама визжала как сумасшедшая.

Ох и влетело мне тогда!

После школы родители не стали долго ломать голову над тем куда меня отправить учится и быстренько определили в Калифорнию. Там я и поступила в технологический институт на факультет прикладной и вычислительной математики.

В конце пятого курса, я серьезно намеревалась остаться здесь, в городе американской мечты, кино и палящего солнца, но через два месяца мне безумно захотелось домой в родной Балтимор.

− Деби...

− А.

− Я хочу переехать, − с опаской говорит она, не сводя глаз с деревянного свежевыкрашенного забора.

После ее слов, мое сердце замирает.

− Как переехать? – возмущаюсь я, разворачиваясь к ней. – Ты же…

− Я знаю, знаю, − прерывает меня Камилла. – Просто… я больше так не могу. – вздыхает она, подковыривая ногтем заусенец на большом пальце.

− Почему?

− Ты видела маму? Она вновь заснула с непотушенным окурком. Хорошо, что я была дома. – Камиллу начинает слегка потряхивать. – У меня больше нет сил, бороться с ней. В конце концов я ей не нянька.

Молча беру сестру за руку, а она продолжает:

− Вчера днем она поругалась с соседями, мистером и миссис Томас. Мама грозилась, что прирежет их ротвейлера, за то, что тот якобы пожрал ее розы. Боже!

− Розы? – Невольно смотрю на дом соседей, который перегорожен стальной сеткой-забором. В их дворе замечаю Макса − собаку мистера Томаса: она мирно посапывает в конуре, высунув на улицу мощную черную морду.

− Да! Ты представляешь! Какие могут быть розы, когда она даже уже не помнит, как поливать комнатные растения. – Кэм нервно проводит рукой по белокурым волосам. – Я устала.

Мне жаль Камиллу. Будучи старшей сестрой, она взвалила на себя все: дом, присмотр и уход за матерью. Мне стыдно за то, что я не могу должным образом ей помочь, и взять на себя хоть какую-то часть работ по дому.

− Есть кто-нибудь? − Где-то из недр нашей скромной обители, слышится папин голос. – Девочки?

Я слегка прихожу в себя услышав родной бруклинский акцент.

− Потом договорим, − беспокойно произношу я и поднимаюсь со ступенек. – Хорошо?

− Деби… – Камилла останавливает меня. – Только не говори папе.

Я еле заметно киваю, открываю хрупкую дверь-сетку и иду встречать отца.

Проходя по небольшому холлу, который соединяет подвал, лестницу на второй этаж и кладовку, заглядываю в гостиную. На диване, некогда имеющем насыщенный голубой цвет, похрапывая, на боку лежит мама; одна ее рука подпирает щеку, а вторая мирно покоится на бедре. Тихонько подхожу к спящей матери, беру со спинки кресла оранжевый плед и укрываю ее им. В гостиной слегка прохладно: Камилла всегда приоткрывает здесь окно. После того как мама облюбовала это место, запах перегара и табака прочно въелся в обивку, старый ковролин и обои.

− Привет, дорогая. – Папа подходит сзади и чмокает меня в макушку.

− Привет, – шепчу я, боясь разбудить мать.

− Опять набралась? – горестно говорит отец.

В ответ я пожимаю плечами. Что можно сказать, если итак все очевидно.

− Пойдем я тебя накормлю. Камилла сегодня приготовила классное жаркое, – отчитываюсь я, попутно забирая грязную пепельницу с кофейного столика.

Пока еда разогревается, достаю столовые приборы. Папа тем временем снимает велюровый пиджак, вещает его на спинку стула и усаживается за круглый стол.

− Как на работе? – любопытствую я и ставлю на стол корзинку с хлебом.

− Все хорошо… Хотя бывало и лучше, − неохотно признается папа. Его глаза наполнены печалью.

− Что, опять?

Отец молча лезет в нагрудный карман и выуживает оттуда сложенный вдвое белоснежный конверт.

− Вот.

Без лишней скромности лезу в конверт и достаю оттуда…

− Чек?.. Они опять приходили? – Пялюсь на бумажку.

− Да. В этот раз сказали, что это последний раз. И предупредили, что больше не станут разговаривать.

Мое сердце начинает тяжело стучать. Пока я глазею на чек, отец встает и идет к холодильнику. Достает бутылку пива, открывает ее и жадно делает глоток.

− Они тебе опять угрожали?

− Мне все равно. Я послал их ко всем чертям, − злобно отвечает он и вновь присаживается на свое место. – Я не позволю отобрать у меня магазин.

Когда несколько лет назад отец попал под сокращение, родители решили начать свое дело. Обстановка в городе более-менее была стабильной, и вложив все свои накопленные сбережения, они открыли в спальном районе строительный магазин. Папа, будучи по профессии не плохим менеджером, менее чем за год раскрутил универсам: от покупателей и заказчиков не было отбоя.

Четыре месяца назад к отцу пришли двое молодых людей и в вежливой форме попросили его переехать в другое место, так как некий мистер Паркер собирается на этом месте возводить торговый комплекс. Они предложили отцу неплохие откупные, но он отказался. Папа обожает свое детище, и съехать с насиженного и прибыльного места означает – крах.

Люди мистера Паркера стали завсегдатаи в отцовском магазине. Раз в три дня они обязательно наведываются к нему, для того чтоб узнать не поменял ли он своего решения. Но когда они все-таки осознали, что переубедить отца им не удастся, то к чеку прибавили угрозы.

Запугивания с их стороны происходили все чаще и чаще, а отец с каждым днем становился все более удручённым и подавленным. Мама помогала со своей стороны только скандалами и новыми выходками, и, из жизнерадостного и активного мужчины он превратился в поникшего и нервного параноика.

Микроволновка истошным писком оповещает о готовности ужина, и одев прихватку, достаю тарелку с едой.

− Не переживай. Может они наконец отстанут, когда поймут, что ты все равно не сдашься, − бодро вещаю я, пытаясь хоть как-то поднять отцу настроение. Ставлю напротив него ужин и присаживаюсь на соседний стул.

− Если бы это было так… Я уже подумываю… а может послать все к черту.

Я смотрю на родное лицо и мне хочется плакать. Кажется, будто отец постарел лет на десять; черные с проседью волосы еще больше побелели, а мелкая сетка морщин на лице, стала более заметной.

− А хочешь я поговорю с Лени? – моментально выпаливаю я. Может это и не самый лучший вариант, но я не могу слышать, что папа хочет все бросить.

− Лени? Это твой друг? − Папа нехотя начинает ковыряться вилкой в тарелке.

Еще чего!

− Да… то есть нет. Это брат Мэдисон. Он полицейский. Детектив. Думаю, если с ним поговорить… В общем может он сможет тебе помочь.

− Хорошо если бы так.

− Кушай. Все наладиться. – уверяю я.

Надеюсь.

Смотрю на то, как отец пытается запихнуть в себя мясо и мне почему-то вспоминается как я в первый раз увидела Лени. Это произошло в мой первый учебный день.

В обеденный перерыв, Лени и еще один парень, устроили целое представление в столовой: они отбивали на столе чечетку и все время пытались затащить к себе еще двух представительниц противоположного пола. А через неделю, я познакомилась с ним лично, когда во время перемены, на дверце своего школьного шкафчика, вдруг обнаружила фотки бегемотов, свиней и еще каких-то животных. Долго размышлять на что намекают эти снимки, не пришлось. Я сразу поняла в чем дело, ведь мои параметры были далеки от идеала. Мой размер – пятидесятый, а мешковатые футболки и штаны трубы – моя извечная одежда.

Помню, как злобно содрала фотки, открыла шкафчик и запихнула туда рюкзак.

− Тебе не понравилось? − Ко мне подошел какой-то жуткий призрак, одетый в нечто синие. Я ошеломленно таращилась на него. Серьезно, ничего не смогла с собой поделать. Вообще-то я никогда не видела, чтобы мужчина красил ресницы зеленой тушью, а лицо припудривал.

− Лени, а ты ей понравился, – крикнул Пол Тернер, и несколько десятков глаз вдруг резко уставились на меня. – Хрю Сторм, в тебя вхрюкалась.

Толпа, которая к тому времени уже успела окружить нас, взорвалась от смеха, а я вместо того, чтобы дать отпор − разрыдалась.

− Ну и придурок ты Пол, − прошипел женский голос, и, из-за кучки любопытных зевак показалась рыжеволосая девушка с красивыми глазами цвета миндаля.

− Это не я. – Задира и хулиган Пол Тернер виновато опустил глаза. – Это все твой брат придумал. – Он указал пальцем на Лени, за что мгновенно получил от того подзатыльник.

− Да ладно Мэд, − проскрипел Лени. – Видишь всем весело. И Плюше тоже. Так ведь, Плюша? – Он приподнял пальцем мой подбородок.

− Пойдем. – Девушка взяла меня за руку. – Идиоты, − проворчала она напоследок, и мы направились к выходу.

− Спасибо, − выдавила я.

− Я Мэдисон Ву, − представилась она, достала из рюкзака бумажные платочки и протянула их мне.

− Дебра… Дебра Сторм. − Я уселась на лавочку и высморкалась.

− Не злись на Лени, − тихо сказала Мэд и присела рядом. – Он на самом деле хороший. Это у него образ такой.

− Образ болвана, − проскрипела я и Мэдисон хихикнула.

Ву тогда больше походил на гота−наркомана, нежели на нормального четырнадцатилетнего парня.

Когда папа поел, я убрала со стола, отдраила плиту от пригоревших остатков убежавшего соуса, протерла пол в кухне и поднялась к себе в спальню. Плюхнулась на кровать и уставилась в потолок; старая люстра с красивыми ниспадающими плафонами-звездами, медленно крутилась. Я долго смотрела на посеребренный абажур под потолком, пока постепенно он не начал расплываться от слез, застилающих мои глаза. Зажмурившись, я взяла подушку и накрыла ею лицо, чтобы никто не услышал моих рыданий. Мое сердце разрывалось на части; оттого, что я совсем бессильна в том, чтобы хоть как-то помочь папе; от тех новостей, что преподнесла мне сестра сегодня вечером; и, что мама никак не могла побороть свою пагубную привычку, которая несомненно высасывала из нее последнее здоровье.

Глава 2

Сладко подтягиваясь в кровати, ощущаю всю прелесть восьмичасового сна. Последнее время мне не удается хорошенько выспаться и все на что я могу рассчитывать (если повезет) – это четыре часа.

Солнце уже вовсю настойчиво пробивается через плотную парчовую ткань штор и настойчиво светит мне прямо в глаз, подбивая меня уже наконец встать. Неохотно откидываю одеяло, ставшее за ночь таким теплым и уютным, ныряю ногами в мои любимые тапочки-зайки и шаркая по дощатому полу, плетусь в ванную. Я не трачу свое время на долгие гигиенические процедуры, поэтому быстро умываюсь, чищу зубы и собираю волосы в хвост на затылке. Бросаю оценивающий взгляд в зеркало: веки, после вчерашних слез, припухли, кожа бледная и помятая, а под глазами мешки. Буду надеяться, что за пару часов отойдет, не хочу появиться перед мистером Маккоби в таком виде.

Завтракать я не иду (и это не из-за того, что за последние два месяца сидячей работы, я опять набрала пять лишних килограмм) просто нет аппетита. Зато у меня есть час до работы. Поэтому решаю еще раз просмотреть плоды своего месячного труда и сажусь за компьютер. Пока ноутбук загружается, убираю со стола ненужные вещи; книги по программированию отправляются на верхнюю полку стеллажа, шариковая ручка − в стакан, а исписанные листки бумаги сгребаются в стол.

Около своего кабинета я оказываюсь уже к половине десятого. От нервного напряжения у меня слегка сводит желудок (сегодня первый день в новой должности), но я быстро справляюсь с этим недугом, отправляя в рот мятный леденец.

− Дебра. Привет. – От увлекательного занятия по поиску ключа в сумочке, меня отвлекает Софи – секретарь мистера Маккоби; темноволосая девушка с роскошным декольте.

− Привет, − откликаюсь я, не переставая поиски. В этом бедламе сам черт ногу сломит.

− Господи! Да что ты делаешь? – верещит Софи, когда я после четвертой неудачной попытки отыскать ключ, выворачиваю на пол содержимое сумки. – Зайди к мистеру Маккоби, – продолжает она, стряхивая упаковку влажных салфеток с дорогущей, черной лаковой туфли.

− Сейчас?

− Нет, завтра. Конечно сейчас, − язвит она и быстро удаляется.

− Вот же ведьма, − бубню я.

Наконец отыскав пропажу открываю свой кабинет, бросаю сумочку на кресло и взяв флэшку, бегу на встречу с мистером Маккоби.

Кабинет Оливера Маккоби, как и полагается большим боссам − на последнем этаже. Лифт стремительно возносит меня на пятнадцатый этаж. Быстро выхожу из кабинки и мчусь по направлению к массивным дверям, отдергивая на ходу вечно задирающуюся юбку. На бегу снимаю пиджак и бросаю на ряд кресел, что стоят вдоль стены. (На обратном пути заберу).

Дверь кабинета немного приоткрыта, но я не набираюсь смелости войти. Прищуривая один глаз заглядываю в образовавшеюся щелку.

− Проходите мисс Сторм. Не стесняйтесь. – Доносится изнутри и я чуть ли не давлюсь конфетой, которую все никак не могу рассосать. Сплевываю надоевший мне леденец и с точностью баскетболиста направляю его в мусорную корзину, и… промахиваюсь.

Софи отлепляет глаза от компьютера и кидает в меня свой недовольный взгляд. Стараясь не обращать на нее никакого внимания, растягиваю на лице улыбку и захожу в кабинет.

Оливер Маккоби – решительный, безжалостный, непоколебимый. Ему почти шестьдесят, но он все равно прекрасно выглядит. Пряди густых черных волос ниспадают на широкий лоб. Темные брови дугой выгибаются над карими глазами с несколько тяжеловатыми веками. Нос – прямой и довольно большой, для его круглого лица. И ни одной морщинки. Мэд уверена, что это благодаря инъекциям ботокса.

− Прошу вас, – произносит мистер Маккоби, указывая на роскошное кресло в венецианском стиле. – Вы принесли доделанный вариант?

− Да, конечно. − Я кладу флэш карту на краешек стола из красного дерева и присаживаюсь на ранее указанное мне место. – Здесь…

− Я обязательно взгляну, − перебивает он, не давая закончить предложение. – Я хотел бы чтобы вы кое-что подписали. – Оливер Маккоби вальяжно подходит к стеллажам, и берет с верхней полки синюю папку с надписью «договора». – Это документ о неразглашении. С сегодняшнего дня в вашем доступе будет множество строго конфиденциальной информации. Думаю, вы понимаете, о чем я?

Да, да! Конечно понимаю! Это означает официальное вступление в должность, и теперь я старший программист. Мне так и хочется зажмурить глаза и вопить от радости. Может для кого-то такая должность покажется не таким огромным достижением, но я безумно счастлива.

− Конечно. − Я со всей серьезностью киваю, не сводя глаз с его темно-бордового галстука. У моего папы тоже такой есть. Конечно навряд ли такого же качества, как у мистера Маккоби, но вполне неплохой. Отец любит надевать его на всякие торжественные приемы. А мама утверждает, что он выглядит в нем более чем нелепо.

− Тогда прошу вас! – говорит он и раскладывает бумаги на столе.

Вдумчиво вглядываюсь в написанное.

− Работник принимает на себя обязательства не разглашать…− бубню я. – Работник обязуется после окончания работы в компании не использовать информацию, полученную в связи с работой в компании… − Тут даже ненужно быть юристом, чтобы разобраться − это обычные меры безопасности.

Ставлю число и подписываю документ.

− Хорошо. Это все, – отсекает мистер Маккоби, явно намекая мне убраться из его кабинета.

− Что хотел этот старый маразматик? – Мэдисон вваливается в мой кабинет.

− Тише, – шиплю я. – Здесь повсюду камеры.

Мэдисон ощупывает взглядом потолок.

− Мне кажется ты пересмотрела детективов, – рапортует Мэд. – Так что хотел Оливер? – Она подходит к кулеру и подставляет пластиковый стаканчик под струю холодной воды.

− Поздравил меня с вступлением в должность, напоил чаем и спросил, как поживают мои родители.

Мэдисон давится водой, которую на свою беду только что пыталась отхлебнуть.

− Ты серьезно? – булькает подруга, вытирая рот салфеткой.

−Ага. – Я утвердительно киваю и включаю рабочее оборудование: два компьютера, принтер и сканер.

Мэд плюхается на рядом стоящее кресло и таращит на меня карамельного цвета глаза.

− Никогда бы не подумала, что наш зверь способен на такое.

Зверем, мистера Маккоби, она прозвала после того, как тот пригрозил уволить ее, за очередное опоздание на работу. Думаю, Мэд не обращает внимание на критические замечания Оливера Маккоби только потому, что прекрасно знает себе цену (как специалисту). Она узкоспециализированный программист, который занимается разработкой определенного рода приложений. Таких как она и правда единицы. Вот она и пользуется этим.

− Я так и думала, что ты шуток не понимаешь, − горестно признаюсь я.

Как только Мэдисон хочет открыть рот (наверное, для того чтобы послать меня), на мое спасение помещение заливается классической музыкой и сотовый начинает весело вибрировать под звуки фортепьяно.

− Это папа. – На экране высвечивается кривое фото отца. Когда я смотрю на снимок непроизвольно вспоминаю как папа в тот день не хотел фотографироваться, поэтому один глаз получился смазанным.

− Ладно, увидимся за ужином. – Мэд взмахивает рукой и выходит, плотно запечатав за собой дверь.

С папой разговариваю недолго; он звонит только для того, чтобы еще раз напомнить, что после работы будет ждать меня на парковке. После, я зарываюсь по уши в работу и почти до пяти вечера не вылезаю в свет, законсервировавшись в кабинете.

На улице, наверное, уже садиться солнце, воображаю я, не имея никакой возможности полюбоваться видом из окна. Мой кабинет, по энным причинам безопасности, не оснащен стеклопакетами, поэтому только и остается − фантазировать. Да и зачем они, если кроме техники, электрощитов и бесконечных километров проводов, тут ни фига нет. Хотя нет… Есть у меня один фикус, которой растет с переменным успехом, да и то, когда я его не забывают поливать и включать над ним дополнительно лампу дневного света.

«Извините! Лифт по техническим причинам не работает», − вяло читаю я и опустив голову смотрю на недавно приобретённые туфли на тонкой шпильке.

За каким дьяволом я их сегодня нацепила? Решила выпендриться! Я вообще редко ношу туфли. Моя обувь – это босоножки без каблука, балетки или удобные лодочки, но никак не десяти сантиметровый каблук. Новые туфли, должны были подойти к новой должности. Но сегодня как-то не сложилось: так и пришлось опять просидеть целый день за столом. Почему я думала, что будет иначе?

С шумом открываю железную дверь, которая ведет на парковку и вижу… Что ни черта не вижу. В помещение хоть глаз выколи. Из освещения только желтый аварийный свет, да и он местами не горит.

Компания с много миллиардными доходами, а лампочки вкрутить некому, ругаюсь я.

Почти на ощупь пробираюсь в середину парковки, где должна стоять папина машина; он всегда паркует свой автомобиль на месте с номером триста двадцать один. Не знаю, чем эти цифры ему так понравились. Сегодняшний день тоже не исключение.

Я так рада видеть папу, что по лицу растекается улыбка.

− Па, что-то случилось? – интересуюсь я, видя, как отец придирчиво рассматривает фары.

Подхожу ближе. Мои каблуки цокаю так, что закладывает уши.

− Привет Деби. Просто решил протереть стекла. – Папа встряхивает кусок зеленой материи.

− Да здесь же ничего не видно.

В ответ он ухмыляется.

− Садись. Поехали. Ни то Камилла опоздает на работу. – Отец галантно открывает дверцу, и я кряхтя забираюсь в синие авто.

− Слушай, может ты меня сначала подкинешь до Лени? – любопытствую я и накидываю ремень безопасности.

− Хорошо, только скажи куда ехать.

Здание где живет Лени выглядит кошмарно. Даже жилым домом его назвать трудно: огромная бетонная коробка торфяного цвета, с деревянными рамами. Двор можно было бы назвать безлюдным, если бы не два ребенка резво качающихся на качелях. На парковке стоят две машины, которые в любом случае никуда бы не уехали; у одной выбиты все стекла, а у второй нет двух передних колес.

Медленно забираюсь по ступенькам на третий этаж, вновь вспоминая ужасные школьные годы, и то, как каждый раз, когда Лени оказывался поблизости, я становилась объектом насмешек и издевательств.

Как-то Лени пытался приклеить меня к стулу. Размазал моментальный клей, а я, тогда еще непривыкшая к пакостям Ву − села. Очнулась только тогда, когда поняла, что моя пятая точка начала гореть и сплавляться с деревянным сидением. Вскочила как ужаленная, оставив на стуле приличный клок джинсов и кусок задницы. У меня до сих пор шрам.

Он меня тогда не пожалел. Именно в тот момент я поняла – пора дать ему отпор. Вооружившись храбростью, и нескончаемой поддержкой Мэдисон, решила действовать и встала на тропу войны.

Взломав школьный сайт, пустила слух, что Лени якобы подрабатывает в стриптиз-клубе. Подкрепила свои слова отфотошопленными снимками и вуаля… Сенсация готова. Но к сожалению, я недолго радовалась. Меня вычислили и чуть не выгнали со школы. Спасибо папе, за то, что вступился… Вернее, потратил свои кровные на установку новых камер видеонаблюдения в административный блок.

Ох! Реакция Лени не заставила себя долго ждать.

Отхожу от воспоминаний, когда на пороге вдруг появляется Лени и прикуривает сигарету. Да он и впрямь изменился; на смену рваному шмотью, пришла нормальная одежда; некогда синие волосы обратно приобрели шоколадный оттенок; черные линзы благополучно исчезли, открывая серые глаза; а красивый ровный загар, вновь облюбовал его кожу.

Увидев меня, Ву живо затягивается.

− Плюша? − выдыхает он, выпуская дым из ноздрей двумя густыми струями.

Если честно, я уже давно перестала воспринимать слово «Плюша» как оскорбление. Во-первых − школьные годы выработали у меня стойкий иммунитет на бесконечные подтрунивания и издевки, а во-вторых − после долгой и упорной борьбы с пончиками и мармеладом, я наконец победила лишний вес, и теперь с легкость могу влезть в сорок шестой размер одежды.

− Привет. − На моем лице можно было бы смело прочитать смятение, если бы не дежурная улыбка. Так улыбаются, когда нечего сказать или наоборот, есть что сказать, но человек не знает с чего начать разговор. Или же, когда тебя застают врасплох, а ты вместо того чтобы объяснить всю ситуацию просто улыбаешься. Глупо улыбаешься.

− Привет. Зачем пожаловала? – Ву затягивается почти до фильтра, и швыряет окурок в никуда.

− Поговорить.

Он сканирует меня взглядом, а затем говорит:

− Ок. Проходи.

Я настороженно делаю ещё несколько шагов по скрипучим деревянным половицам, пока не вхожу в холостяцкую берлогу Ву. Запах табака вперемешку с яблочным освежителем грубо ударяет в нос. У Лени небольшая квартирка-студия. Здесь вся мебель будто бы спуталась между собой: передо мной двухместный диван песочного цвета, позади него стол, на котором восседает ноутбук и покоятся фотографии его родителей. Рядом стоит черное компьютерное кресло. Двуспальная кровать располагается справа, а слева, около окна без жалюзи, стоит кухонный стол, загромождённый коробками из-под молока, собачьего корма и медовых хлопьев.

Я кидаю быстрый взгляд на цветные фото в пластиковых рамках. На них супружеская пара – родители Ву, и Мэдисон еще совсем юная.

Родители Лени и Мэдисон пропали примерно год назад, во время научно-популярной экспедиции. Они отправились в горы Тянь – Шань, чтобы понаблюдать за популяцией снежного барса, но так и навернулись. До сих пор никто не знает, что произошло. Мэд рассказывала, что после несчастного случая Лени сильно изменился: стал мало общительным и замкнутым. А из всех друзей у него остался только его пес.

− Можешь не снимать обувь, − поясняет Лени и пинком захлопывает за собой входную дверь.

− Хорошо, − робко выговариваю я. Но мне все равно так и хочется вытереть обо что-нибудь балетки. Привычка.

Увидев неприметный коврик, я ступаю на него, как вдруг ко мне подлетает Бадди – разинутая розовая пасть, висячие уши, морщинистая кожа и весь в слюнях.

− А-а… − взвизгиваю я, когда пес пытается засунуть свой мокрый и холодный нос ко мне под юбку.

− Бадди! Лежать!

Мастиф абрикосового окраса послушно сворачивается на полу и с надеждой глядит на меня. Может он ждет, что я дам ему какое-нибудь лакомство? Но у меня ничего нет, кроме пачки мармеладных мишек, которую я припасла на черный день.

− О чем ты хотела поговорить? – Лени скрещивает руки на груди и мне в глаза бросается его красиво очерченный бицепс. Конечно полицейские обязаны держать себя в хорошей спортивной форме, но Лени явно занимается не только пробежками по утрам.

Раньше Ву был таким худым, что казалось малейшее дуновенье ветра и он улетит. (Хотя был период, когда я была бы ни против, чтобы его унесло куда-нибудь... например, на Марс). Все время удивлялась, как ему удается быть таким популярным в школе.

− О папе, − бубню я, и от нервного напряжения начинаю покусывать губу. – Мне Мэдисон сказала, что ты сможешь помочь, − вру я. Только бы не забыть потом предупредить подругу.

− Чем?

− У моего отца… неприятности.

Оценивающий взгляд Лени быстро скользит по моему телу.

− Продолжай, − грубо отрезает он.

От волнения мои ладони вспотели, и я пытаюсь незаметно обтереть их об юбку. Мне так и хочется убежать прочь. От побега, меня удерживает только надежда на то, что Лени серьезно сможет помочь.

− Моему отцу угрожают, − начинаю я. − Какие-то парни приходят почти каждый день и просят его съехать и освободить магазин, потому что какой-то мистер Паркер имеет свои планы на это место. Папа сказал, что многие собственники уже съехали, освободив ему помещения. Я вот только не знаю, повелись они на хорошие откупные или бегут под действием угроз. – Я пожимаю плечами и замолкаю, наблюдая за его реакцией. Но похоже мой рассказ ему ни капли не интересен; на лице все такое же безразличие, смешанное со спокойствием.

− А чем я тебе смогу помочь? – удивляется он. – Иди в полицию и напиши заявление.

Я тупо смотрю на Лени. Он грозно сводит брови и по моему позвоночнику пробегает холодок.

Интересно, с чего я взяла, что Ву станет нам помогать? Но… попытка не пытка.

− Извини, − бубню я, разворачиваюсь и открываю дверь.

Не знаю, принял ли Лени мои извинения на свой счет или же подумал, что я прошу прощение за то, что потревожила его персону, но вдруг он говорит:

− Я посмотрю, что можно сделать.

Я облегченно выдыхаю. Меня так и распирает спросить, когда же он позвонит и скажет результат, но я просто выхожу, тихонько прикрыв за собой дверь.

Это уже настоящий прогресс, что Лени поговорил со мной. Конечно на беседу это мало похоже. Больше на допрос… только без пристрастия.

Во время поездки на автобусе, я задумываюсь о сестре. Один тот факт, что она собирается съехать с родительского дома, сводил меня с ума. Камилла – прекрасная сестра. Даже несмотря на то, что разница между нами всего-то пара лет, она никогда не была той стервозной старшей сестрой. Когда приходится драться за любимую одежду и вешать на свой шкафчик замок, чтоб сестра вдруг (конечно же ненароком) не взяла твою любимую блузку и забыла вернуть. Или же когда она позаимствовала твою губную помаду, а затем неожиданно ее потеряла …

Нет, Кэм далеко не такая. Она тащит домой всех дворовых собак и кошек, чтобы покормить их. Постоянно извиняется, даже если кто-то специально задевает ее, и волонтерствует, помогая кормить бездомных людей бесплатными обедами. И даже никогда не задумывается о том, что запросто может подцепить от них какую-нибудь заразу. Камилла безумно добрая и отзывчивая. И я… Я даже не представляю, как буду жить без нее!

На дорожке у нашего дома собралась толпа зевак (в основном это соседи). Я прибавляю шаг, беспокоясь, что произошло какое-нибудь несчастье, но подойдя ближе, вижу отца, собирающего раскиданные по лужайке вещи: вазу с искусственными желтыми розами, сборник энциклопедий, который раньше стоял на второй полке книжного шкафа и какие-то тряпки.

− И это забери! – во всю глотку орет мама. – Ты просто сволочь, Адам!

Бац. Черный мешок приземляется на землю – рядом с воображаемыми розами. Я смотрю в пустое окно. Оттуда доносятся нечленораздельные вопли, звон разбитого стекла, посуды и еще черт знает что. Небольшая толпа начинает судорожно перешептываться.

«Как можно это терпеть?»

«Она пыталась прирезать мою собаку».

«Сумасшедший дом!»

Подхожу к папе и чувствую, как от стыда начинает гореть мое лицо.

− Мама прекрати, − вопит Камилла и в ту же секунду с окна на втором этаже летит шампунь, тюбик зубной пасты, а несколько махровых полотенец неслышно застилают траву. Думаю, мама добралась до ванны.

Шустро перешагивая через несколько ступенек, поднимаюсь на помощь к сестре. Пульс грохочет в висках, а тело трясет от нервного напряжения.

Господи, когда же это прекратиться?

Мать в ярости швыряет в душевую кабину папины флаконы с одеколоном. Ее короткие волосы всклокочены, а из заношенного халата цвета лайма, то и дело виднеется голая грудь.

− Деби, − взмаливается сестра: ее глаза покраснели, а тушь черными струйками растекается по щекам. – Я не могу нечего поделать. Помоги!

− Мама прекрати, − не выдерживаю я и подлетаю к разбушевавшейся матери.

Точно ураган она сметает с полок оставшееся предметы гигиены. Я хватаю ее за руку, но тут же получаю чем-то тяжелым прямо в бровь. Не обращая внимания на боль, включаю холодную воду, переключаю на душ и начинаю поливать мать.

− Хватит, − визжит она и вроде бы немного успокаивается.

− Успокойся пожалуйста, − строго произношу я. – Ты можешь объяснить, что произошло? Почему ты опять разнесла полдома?

А может и весь?

− Спросите у своего папаши… кобеля. – Мама грубо отталкивает меня и выходит из ванной комнаты, оставляя после себя мокрые следы.

Я вопросительно смотрю на Кэм.

− Она думает, что папа ей изменяет, − всхлипывает сестра. – В нее словно демон вселился. Господи, как я устала! Мне опять пришлось позвонить на работу и предупредить, что я не смогу выйти. – Камилла высмаркивается, подходит к раковине и начинает умываться.

− Деби, у тебя кровь сочится, − взволнованно произносит Камилла, хватает первое попавшееся с пола полотенце и прислоняет его к моей ране. – Нужно будет обработать.

− Ерунда. – Я беру махровую ткань. Так всегда бывает, когда у мамы случается очередная истерика.

− Пойду посмотрю, как бы она еще чего не натворила.

Убрав после погрома второй этаж, я захожу к Камилле чтобы проверить, как она себя чувствует.

− Можно? – тихо говорю я, постучав костяшками пальцев о дверной косяк.

− Да… заходи. – Сестра суетится возле комода, постоянно перекладывая вещи с одного ящика в другой.

− Мама уснула, − произношу я, садясь на краешек кровати. – Папе пришлось позвонить доктору Стивенсону и спросить совета как с ней поступить. Он порекомендовал дать успокоительное.

Мэтью Стивенсон – психотерапевт, лечащий врач мамы. Каждый раз, когда у матери случаются такие срывы, мы сразу же направляем ее к нему в клинику, но в этот раз у нас не получилось: все более-менее свободные деньги закончились еще две недели назад.

− Хорошо.

− Кэм… ты в порядке? – Мой обеспокоенный взгляд падает на сестру. Ее руки дрожат, когда она начинает запихивать платье в шкаф.

− Да. Я просто немного устала. Может завтра поговорим?

− Если что…

− Прошу тебя Деби! – обрывает меня Камилла. – Я просто хочу побыть одна, − раздраженно добавляет она.

Ее переменчивое настроение меня пугает.

Глава 3

− Привет, − хриплю я, завидев папу, сидящего за столом и почитывающего утреннюю прессу.

− Доброе утро дорогая, − отзывается он, − Почему ты так рано встала? Суббота же.

− Не спиться. Да и время уже десять.

− Слушай дочка… Все, что вчера говорила ваша мама… Я хочу, чтобы ты знала − это не правда. Я бы никогда…

− Я знаю, пап, − успокаиваю я отца.

− Сара, последнее время, совсем престала себя контролировать. Говорит то, что ей вздумается, делает то, что хочет. – Отец сворачивает газету и по привычке кладет ее на подоконник.

− А где Камилла? – Незаметно перевожу тему неудобного разговора.

− Не знаю. Может спит еще.

После завтрака я час бездумно шатаюсь по комнате, не зная, чем бы себя занять. В надежде хоть как-то развеяться, звоню Мэдисон и нагло напрашиваюсь в гости. Получив положительный ответ, я сменяю пижамные штаны на джинсы и свитер и выхожу на улицу. До дома Мэдисон всего один квартал, и я решаю пройти его пешком. Тем более, что погода всем своим видом показывает, что одобряет эту затею: на небе ни облачка, а осеннее солнце приятно греет кожу.

Не торопясь подхожу к дому подруги. Нажимаю на кнопку, и где-то в недрах дома устрашающе звенит колокольчик.

Дверь распахивается, и появляется Мэдисон – рыжие волосы накручены на бигуди, карие глаза подведены толстыми стрелками, а на губах алая помада.

− Ты с кем-то подралась? – сходу вскрикивает она, пытаясь влезть в платье. Фиолетовая ткань, треща по швам, облегает пышную грудь и плотно садится по фигуре.

- Да так.

− Опять мать?

− Ага. Ты одна? – интересуюсь я, бегло осматривая холл. В доме сущий бардак, словно прошелся торнадо из юбок и нижнего белья. Подготовка Мэдисон к свадьбе верно увлекательное занятие.

− Угу, – подтверждает она и встает перед зеркалом. – Ну как?

− Похоже на упаковку от сосиски, – рапортую я.

Подруга серьезно сводит брови, то и дело наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.

− Думаю надеть его на репетицию свадьбы.

− Ну если хочешь выглядеть как порно звезда, обтянутая латексом, тогда конечно.

− Ничего ты не понимаешь. Это же «Палмер!» Я месяц ждала поставки из Италии. – Она проводит руками по изгибам своего тела.

− Я вчера заезжала к твоему брату, – резко переключаюсь я.

− К Лени?

− А у тебя еще есть братья? – отвечаю я вопросом на вопрос.

− И зачем?

− Хотела поговорить по поводу отца.

− Надеюсь он встретил тебя с распростертыми объятьями, − язвит Мэд, поправляя в зеркале и без того идеальный макияж.

− Если честно, я была немного шокирована, что не увидела свои фотки у него на стене, истыканные дротиками.

− Ты думаешь, он еще не отошел оттого, что ты ему устроила на выпускном?

Я пожимаю плечами.

− Такое вряд ли забудешь, − заверяю я, кидая взгляд на камин, уставленный фотографиями; снимки Мэд и ее семьи повсюду.

− Мне кажется тебе нужно с ним поближе познакомится.

Я ошарашенно раскрываю глаза. Грядущее торжество видимо напрочь лишило ее рассудка, если она решила свести меня с Лени.

− Ты в своем уме? Поближе? Не пори ерунды.

− А что? Он холост, живет один, не урод и у него прекрасное чувство юмора. Ну курит иногда. – После того, как перечисления нескольких достоинств и одного недостатка ее брата закончились, Мэдисон попыталась вылезти из своего облегающего кокона. – Подружки, по-моему, тоже нет.

− А еще придурок, задира, воображала. Продолжать? − Я демонстративно вздыхаю. – И вообще я пока не готова к каким-либо отношениям. Тем более с ним.

− Ты никогда не будешь готова. Ты не была готова − в восемнадцать лет, в двадцать…

− У меня был парень, – прерываю я ее.

− Теперь ты не готова, когда тебе исполнилось двадцать пять, − продолжает бормотать она и лезет в красный пакет с золотыми надписью «Нydrangea». Пуская слюни, выуживает оттуда комплект роскошного нижнего белья.

− Обалдеть, – завидую я.

– Это на мою первую брачную ночь. – с придыханием поясняет она и прикладывает белый бюстгальтер к груди.

− Твой Джордж с ума сойдет.

– В общем тебе нужен бойфренд, − констатирует она, упаковывая комплект обратно.

Эта мысль давно засела у нее в голове, а с приближением свадьбы видимо началось обострение.

− Нет не нужен. У меня нет времени крутит романы.

− Мне никогда тебя не понять, – ляпает Мэд.

− А мне не понять, зачем ты собралась замуж. Тебе только двадцать шесть, а ты уже готова связать себя узами брака. А как же повышение?.. Через месяц ты забеременеешь. Пойдут памперсы, молочные смеси и прощай работа. А ты знаешь, мистер Маккоби не будет ждать, когда ты выйдешь на работу.

На мгновение подруга задумывается, и кажется еще чуть-чуть и она выдаст что-то гениальное.

− А что если нам сегодня вместе поужинать? Вы с Лени и мы с Джорджем. – Предлагает Мэд.

Я замираю, держа в руках стринги голубого цвета.

Гениально!

− Нет никаких мы! Мне никогда не нравился твой брат. Наша бесконечная и беспощадная война в школе, хорошее тому подтверждение.

− А мне кажется вы просто хотели друг друга.

− Ты и правда чокнулась.

Конечно мне хотелось его!

Особенно после того, как Лени развесил по всей школе снимки, на которых я во всей красе: мокрые после душа волосы, растекшаяся тушь под глазами, пояс джинсов врезающийся в неаппетитные складки моего тела. Помню, как одной рукой прикрываю обнаженную грудь, а второй – пытаюсь закрыть объектив камеры.

− Он изменился. Поверь.

− Только внешне.

− Да брось, он хороший.

− Нет. − Еще раз повторяю я.

− Слушай, я же не прошу тебя спать с ним. Это всего лишь ужин. Встреча друзей. Сделай это ради меня. В следующую субботу день моего рождения. Пусть это будет своеобразный подарок.

− Хватит меня уговаривать. Я не пойду. И я уже купила тебе подарок.

− Джордж Маккейн это Дебра Сторм, Дебра это Джордж. – заявляет Мэдисон, представляет меня своему жениху. Мы стоим возле ресторана «Тихая гавань» в ожидание до безобразия пунктуального Лени.

− Очень приятно, − отзывается кареглазый шатен и жмет мою руку.

− Мне тоже. – Я расплываюсь в улыбке.

Как это ни странно, но я не разу не видела парня Мэдисон. А о свадьбе я услышала месяц назад, когда Мэдисон пришла ко мне в кабинет и поставила меня перед фактом. Я конечно не против скороспелых браков, но вот чтобы выходить замуж после трех месяцев знакомства...

− Надеюсь, я не опоздал? – Лени, при полном параде, появляется из-за угла.

− Где тебя носит? – орет Мэдисон, перепрыгивая с ноги на ногу. – Я уже закоченела.

Под вечер и правда похолодало.

Подруга судорожно растирает руки, то и дело пытаясь их куда-нибудь спрятать. Только вот не задача, ее наряд кроме глубокого декольте, больше ничем не оснащен. Я сама потихоньку начинаю замерзать; нужно было одеть что-нибудь по теплее черного шелкового платья.

– Пробки.

− Джордж, это мой брат Лени. Лени, а это Джордж.

Джордж и Лени приветственно пожимают руки.

− Пойдем уже, – фыркает Мэд, берет под руку своего жениха и тащит его к дверям.

На входе нас встречает администратор; темноволосая девушка с голубыми глазами, широко улыбается.

− Здравствуйте, − любезничает она. – У вас заказан столик?

− Да, − гордо говорит Мэд, растирая пальцы на руках. – Черт, ну и холодище!

− Напомните пожалуйста свое имя. – Девушка всматривается в журнал в кожаном переплете.

− Мэдисон Ву. У нас столик на четверых, − нервно отвечает подруга, заглядывая в огромную записную книжку администратора.

− Да. Вижу. Пойдемте я вас провожу.

Роскошная брюнетка натягивает на нос очки и с умным видом, цокает по направлению к столикам.

В ресторане по-королевски роскошно. Интерьер зала выполнен в классических бело-голубых тонах с изобилием ручной лепнины и росписи эпохи Ренессанса. Стройные колонны по средине, элегантно подпирают потолок, отчего тот кажется еще выше. Столы безукоризненно сервированы свисающими до пола белыми скатертями; на каждой серебряной нитью вышиты первые буквы ресторана.

Мы располагаемся за круглым столом около окна. Джордж, со всеми своими наигранными манерами аристократа, галантно отодвигает стул Мэдисон, и та со всей грацией, присаживается за стол. Я осматриваю нашу новоиспеченную компанию, не вполне представляя, о чем мы вообще можем разговаривать.

Джордж пытает взглядом глубокое декольте Мэдисон, поглаживая при этом ее по плечу. Подруга тоже не теряется и принимается обнимать что-то у Джорджа под столом.

− Может хватит? – фырчит Лени, бросая убийственный взгляд в будущих новобрачных. – Вы едва знакомы! – продолжает он, стреляя глазами в наглеца.

− Я выхожу замуж. – спокойно говорит Мэд, не обращая внимания на придирки брата.

Лени замирает. Его глаза округляются, а лицо багровеет.

− Что? – переспрашивает Лени, нервно поправляя воротник темно-синего пиджака.

− Ты что, ему не сказала? – изумляюсь я, коса поглядывая на слегка обалдевшего Лени.

Мэд, шокированная реакцией брата, отрицательно качает головой.

Ну сейчас начнется!

За столом повисает зловещая тишина. Улыбка спадает с лица подруги, а ее жених начинает нервно елозить на стуле.

− Ты что издеваешься? Ты знаешь этого… этого Джорджа…. Твою мать! А сколько ты вообще его знаешь?..

− Три месяца, − виновато щебечет Мэдисон.

− Что? – По-моему Лени сейчас взлетит на воздух.

Страсти постепенно накаляются и похоже начинают выходить за пределы разумного.

− Прошу. – Официант в кипенно-белом костюме вовремя приносит нам меню.

− Спасибо. – Улыбаюсь я, и забираю прекрасную книжицу в кожаном переплете.

− У вас все в порядке? – вежливо интересуется молодой человек, явно намекая чтоб мы сбавили тон. Вернее, Лени сбавил тон.

− Да, все хорошо. – Отвечаю я за всех, потому что моя компания не реагирует на присутствие официанта.

− Ты хочешь сказать, что после трехмесячного знакомства, готова выйти за этого проходимца замуж?

− Минуточку, − наконец встревает Джордж. – Я вам не проходимец. – Маккейн привстает со стула.

− Да сядь уже. − Детектив Ву в грубой форме (кстати вполне свойственной для него) кладет руку на плечо нахала и силой усаживает его обратно.

Дьявол!

Мои глаза то и дело бегают от Лени к Джорджу и обратно.

Мэдисон замолкает, наверное, уже жалея о том, что решила в такой форме рассказать брату о свадьбе.

− Я… Я даже не думала, что ты… Ты так отреагируешь, – переходя на полутон говорит подруга, и ее глаза начинают наливаться слезами.

− Да что вы себе позволяете, − слишком поздно, как мне кажется, реагирует Джордж на грубое отношение со стороны Лени.

Мне делается в край неудобно от того, что я становлюсь невольным виновником этого разгорающегося скандала.

− Ребята…

− Ты эгоистка! С чего ты решила, что может брать и вот таким образом ставить меня перед фактом. Я тебе не какой-нибудь знакомый из бара, − прерывает меня Лени, когда я уже хочу попросить всех успокоиться.

− Прекратите нас оскорблять. – Джордж как ужаленный вскакивает со стула и хватает Лени за грудки: его лицо зеленеет от злости. Он замахивается на брата Мэдисон, но тот, в ответ скручивает его и укладывает лицом на стол.

Срань господня!

Посетители ресторана резко устремляют на нас свои любопытные взгляды.

− Вызовите полицию, − кто-то выкрикивает из зала.

− Ненужно. Полиция уже здесь. – Лени, левой рукой достает из нагрудного кармана значок детектива и предъявляет его всем желающим.

− Твой брат из полиции? – вещает Джордж и его пыл сходит на нет.

− Лени отпусти его! Ему же больно! – взывает Мэдисон, не обращая никакого внимание на последний вопрос ее жениха. Подруга из последних сил сдерживает слезы, но в конце концов ее прорывает, и она начинает рыдать. – Не стоило тебе вообще ничего говорить. Ты дикарь! – хлюпая носом говорит Мэд и пытается выдернуть Джорджа из рук брата.

− Если ты не заметила это не …

− В тебе всегда играло чувство собственности, – прервала она, не желая слушать никаких оправданий. − Я не твоя собственность. Хватит, черт возьми, меня опекать! – вскрикивает Мэдисон, берет Маккейна под руку, и они спешно покидают ресторан.

Толпа любопытных зевак открыв рты с удовольствием наблюдает за сценой из театральной постановки «Брат – злодей или невинная Мэдисон», а я, даже не знаю куда бы провалиться, лишь бы не испытывать огромное чувство неловкости, которое словно облако нависло надомной.

Лени провожает взглядом влюбленную парочку и обессиленно падает на стул. Думаю, Мэдисон слегка перестаралась.

− Слушай, мне жаль, − выговариваю я, и с видом заговорщика оглядываюсь по сторонам. К своему облегчению понимаю, что посетители ресторана больше не обращают на нас никакого внимания.

− Прекрати, − рычит Ву, устремляя на меня свой разъярённый взгляд; его серые глаза полыхают, и по моему телу пробегает мелкая дрожь. – Наверняка ты с ней за одно! – Он прищуривается, будто пытается вытащить из меня какую-то суперсекретную информацию.

− Может хватит уже злиться, − вдруг неожиданно вырывается у меня. – Прошло почти девять лет…

Ни говоря ни слова, Лени уходит.

Прекрасно! Не припомню ужасней вечера чем этот.

Глава 4

Домой приходится ехать на такси.

Ну как Лени может быть таким злопамятным?

Нет, конечно я могу припомнить Зои Рейтер (моей подруге по колледжу) ее подлую проделку. Когда она перед защитой моего диплома, удалила всю мою практическую работу. Да признаюсь, в тот момент я чуть не взяла грех на душу и не убила ее…

Или же Кэти Грейт (соседке через дом) ее бестолковую выходку, когда она развесила на деревьях плакаты с моим фото и припиской ее ищет полиция…

Спустя время, даже самые ужасные вещи, чаще всего вспоминаются с улыбкой на лице.

Расплатившись за поездку, выкарабкиваюсь из машины и бреду к дому. Поднимаюсь к себе. Где−то в недрах моей сумочки голосом Стинга начинает петь телефон.

− Fields Of Gold… − надрывается сотовый, пока я отчаянно пытаюсь добыть телефон из внутреннего кармана сумки.

Пока я достаю аппарат, Стинг уже заканчивает куплет.

− Да, − отвечаю я, еще даже не нажав зеленую кнопку. – Алло.

− Алло. – В трубке раздается тихий голос Мэд.

− Ну как ты? – интересуюсь я, присаживаясь за рабочий стол. Беру шариковую ручку и неумышленно начинаю выводить какую-то загогулину.

− Наверное, все хорошо.

− Наверное?

Она шумно вздыхает в трубку.

− Мы с Джорджем поссорились, − драматизирует она.

Вообще-то это и не удивительно, хотя я думала, что ее парень будет более лоялен в этом вопросе и сохранит трезвость ума.

− Почему? – неуверенно спрашиваю я. Тем временем моя изящная загогулина превращается в нечто, прилетевшее из космоса.

− После ресторана мы сразу же поймали такси. Но он уехал один, сославшись на то, что ему нужно подумать. – Мэд начинает шмыгать носом. – А я прекрасно понимаю, что означает слово «подумать». И я… я не знаю, как мне быть. Это все Лени и его придирки.

Сначала мне хочется сказать ей, что она поступила необдуманно и несерьезно. Нельзя просто взять и поставить брата перед фактом «Привет Лени, я выхожу замуж». Но потом решаю, что не стоит влезать со своими советами, в такой щекотливой ситуации.

− Хочешь я приеду? – отзываюсь я, хотя итак уже почти готова сорваться с места и прилететь к ней, чтобы утешить бедняжку.

Некоторое время Мэдисон молчит и мне уже кажется, что нас разъединили.

− Нет. Ненужно. Я побуду одна. Буду слушать Селин Дион и слопаю всю трехсот граммовую упаковку зефира, что подарил мне Джордж. – Подруга громко всхлипывает.

Я улыбаюсь.

− Ок. Если что…

− Если что я позвоню, – договаривает Мэд и отключается.

Бросаю ручку обратно в стаканчик и со злостью мну исчирканный лист бумаги. Сжимаю его так крепко, что чувствую, как в ладонь впиваются ногти. Посылаю клочок в мусорное ведро. Встаю с кресла для того, чтоб наконец стянуть с себя платье.

Кидаю взгляд на кровать.

«Деби», − читаю я свое имя, написанное на белом конверте. Я сразу же узнаю подчерк Камиллы и даже не распечатав письмо, мчусь в комнату к сестре. (Мне итак все ясно). Распахиваю дверь. Подлетаю к комоду и судорожно начинаю выдвигать ящики. Пусто… Пульс громко стучит в висках, а к горлу подкатывает ком.

Я так и знала! Она ушла. Сбежала. Оставила меня. На глаза набегают слезы. Как она могла, так поступить? Я опускаюсь на пол.

Всхлипывая, беру в руки конверт. Он кажется мне таким тяжелым и холодным. Открываю его и достаю оттуда вдвое сложенный лист бумаги. Разворачиваю и глаза быстро пробегают по строчкам.

Моя маленькая Дебби я уезжаю. Я знаю, ты будешь злиться. Но я уверена, что эта злость со временем пройдет и ты зрело оценишь сложившуюся ситуацию. А мне нужно двигаться дальше. Прости. Целую Кэм.

Слезы капают на лист.

Двигаться дальше…

Я всматриваюсь в буквы и пытаюсь найти какой-нибудь подвох… Но, нет. Ничего нет…

− Это шутка, − рычу я, разрывая письмо в клочья.

Это просто розыгрыш. Поганый и злой розыгрыш. Я зажмуриваюсь. Все надомной постоянно шутят, и Кэм решила немного поразвлечься. Сейчас я досчитаю до десяти, и Камилла войдет в комнату. Один, два, три, четыре… Моя любимая Кэм…

− Дочка. − Папа вбегает в комнату. – Что случилось? – Он быстро подходит и присаживается рядом.

− Кэм нас бросила. Она ушла. – Я протягиваю ему остатки письма. – Она ни о ком не подумала. Ей плевать, что со мной будет. Что будет с нами.

− Как?.. Подожди, о чем ты сейчас говоришь? Камилла? – Мне даже не нужно смотреть на папу чтоб понять – он в шоке.

− Она написала, что ей нужно двигаться дальше…− Я убираю пряди, которые прилипли к лицу. − Это все из-за нее. Все эти три года, мама только и делает, что отравляет нам жизнь. Камилла ушла из-за нее.

Лучше бы она ушла!

− Нужно ей позвонить. – Отец привстает и выуживает из заднего кармана джинсов телефон. Набирает номер Камиллы. – Ее номер отключен. Автоответчик, − шепчет он. – Камилла дорогая, где ты? Возьми пожалуйста трубку. Мы очень за тебя волнуемся. – Папины сообщения короткие, но по делу.

− Она не возьмет и может даже не прочитает твое сообщение. Может Кэм вообще выкинула телефон, − бубню я и провожу с силой по волосам.

− Я ее найду. – Папа уверенно шагает к выходу и исчезает за дверью.

Когда она могла уйти? Вчера... Вспоминая как она копалась в своих ящиках, спускаюсь в гостиную.

− Может ее еще можно будет разыскать, − поясняет папа, зашнуровывая впопыхах ботинки. – Я уверен она у одной из своих подруг. Сейчас я приведу ее.

На папе просто лица нет. Боже! Сколько раз в жизни, он повторял, что до безумия боится нас потерять. Сколько раз говорил, что жизни не представляет без нас. И вот пожалуйста, самые худшие его кошмары начинают сбываться.

Я уже целый час хожу из угла в угол ожидая возращения папы. Не находя себе места прочесываю каждый сантиметр дома. Будто это как-то мне поможет. Я не в состояние просто сидеть и ждать…

− Открой пожалуйста, − кричу я, стуча кулаком в дверь. – Лени, открой. – Барабаню, что есть мочи.

Наконец-то замок щелкает и не дожидаясь, когда дверь откроется, залетаю в квартиру.

− Ты в край свихнулась? – Лени отскакивает, а Бадди наоборот подлетает ко мне ликующе мотая хвостом.

− Мне нужно с тобой поговорить. – Уверенность так и прет из меня. – К черту обиды и разногласия…

− Если ты пришла защищать мою чокнутую сестру, то…

− Камилла пропала, − поспешно говорю я, выскребая из сумки разорванные клочки. – Вот. Это ее записка.

Лени не до конца осознавая в чем дело, то и дело смотрит сначала на меня, затем на бумажки.

− Посмотри, пожалуйста, − прошу я, передавая ему в руки все, что у меня осталось от сестры. – Возьми. – Мелкие белые листочки рассыпаются по темно-коричневому паркету.

Моля о помощи, смотрю в его глаза. Разве я многого прошу? Он глубоко вздыхает, молча идет к кухонному столу, берет телефон и набирает чей-то номер.

Слава Богу!

− Да… Это Ву… Пробей пожалуйста Камилла Сторм… Да… Еще проверь пользовалась ли она кредитками… Хорошо… Жду.

Изнеможенная падаю на диван и закрываю лицо руками. В ушах оглушительно бьется пульс, а слезы никак не хотят останавливаться.

− Возьми.

Я поднимаю голову и Лени протягивает мне стакан воды.

− Спасибо. – Делаю глоток, чувствуя, как холодная жидкости постепенно остужает мои внутренности.

Ву отходит в сторону и в помещении повисает абсолютная тишина. Такая, что я спокойно могу услышать стук своего бешено колотящего сердца. Я нервно жду, когда сотовый детектива наконец зазвонит и кто-нибудь из его друзей или напарников скажет: «Мы нашли ее. Она просто решила немного покататься по городу». Но телефон упорно молчит, так же упорно, как и его хозяин. Я понимаю, что нам не о чем говорить, но сейчас мне бы не помешало любое проявление сочувствия.

− Да, − отвечает Лени в трубку. – Хорошо… Когда это было?

Тяжело дыша, я смотрю на Ву. Он уверенно и спокойно говорит по телефону, профессионально выспрашивая подробности.

− Ладно, − заканчивает он. Затем устремляет на меня свой холодный взгляд. – Камилла расплатилась своей кредиткой на автовокзале.

− Автовокзале?

− Взяла один билет Балтимор − Клинчпорт, − продолжает Лени.

− Клинчпорт? − повторяю я словно надрессированная. – Это же у черта на куличиках.

В мозгах быстро прокручиваю, для чего она могла отправиться в Клинчпорт. У нас там ни родственников, ни друзей. А может ее похитили? Нет, навряд ли похитители стали бы собрать ее одежду, косметику и ее любимую коллекцию французских духов. Да и выкуп требовать с нас бесполезно: кроме пьющей матери, людей, которые пытаются вытурить моего отца из его же магазина и кучи долгов, у нас ни черта нет.

− Да. На утренний рейс.

Кэм заранее все спланировала. Собрала заблаговременно вещи и смоталась пока все спали.

Я чувствую, как злость вспыхивает во мне, обжигая вены.

− Она только себя любит, − выскальзывает у меня.

− Она вернется, − заявляет Лени. – У нас на дню несколько таких случаев происходит. – Он проходит мимо меня и берет со стола коробку с собачим кормом. – Нерадивые дети, сестра, братья, иногда родители… Бадди, ко мне! – Ву сыплет хрустящее лакомство в стальную миску. – Потом находятся. Причем сами. Оказывается, они просто хотели немного отдохнуть и развлечься.

− Хорошее развлечение! А родные люди места себе не находят, – бубню я.

− Да уж. Поверь не много таких как ты, готовых примчатся в час ночи и барабанить во все двери, лишь бы найти близкого. – Ву бросает на меня враждебный взгляд.

Час? Ого! К лицу приливает кровь, и я чувствую, как начинают полыхать мои щеки.

− Прости, − поспешно говорю я.

− Я мог бы предложить тебе остаться на ночь, но у меня только одно спальное место, − колко подмечает Лени.

После его слов я цепенею. Как же я могла забыть у кого сейчас нахожусь в гостях.

Идиотка.

− Для тебя и вправду не существует ничего святого. – Хочется произнести эту фразу как вопрос, вот только жаль, что я знаю на него ответ.

Мэдисон и Лени – двойняшки. Но как ни странно, они не похожи друг на друга. Ничем. Ни внешностью, ни характером. Мэдисон − добродушная, чувствительная, сентиментальная. А вот ее брат − полная противоположность, ни грамма сочувствия.

Ледяное сердце.

− Еще раз спасибо, − спокойным тоном произношу я. Хоть он и засранец, но все же его помощь была неоценима.

Когда я подъезжаю к дому папа сидит на ступеньках. Благодарю водителя такси и выбираюсь из машины.

− Господи, Деби. Где ты была? Я приехал домой, а тебя тоже нет. – Глаза папы красные и припухшие. Но это точно не аллергическая реакция. Он плакал.

Отец всегда казался таким сильным несокрушимым, но теперь я прекрасно вижу, как ему тяжело. Как и любой родитель, папа иногда был с нами суров, но умудрялся воспитывать нас с Камиллой без ремня. Мы и в углу то никогда не стояли – авторитет отца не допускал капризов и пакостей. Папа всегда был для меня примером, да и для Камиллы думаю тоже, только она почему-то старательно это скрывала.

− Прости, я ездила к… Кэм не придёт домой.

− Ты ее видела? Что она сказала? Я так и знал, что это все временно. Просто Камилла устала, столько на нее свалилось. На мою бедную девочку, − радостно тараторит он, а я готова снова заплакать.

− Пап… она уехала в другой город. – Так и хочется добавить, наверное, навсегда, но я отмалчиваюсь.

Папа бледнеет и хватается за сердце.

− Да, что ж такое.

Врываюсь на кухню, достаю аптечку и вытряхиваю ее на стол. Блистеры с таблетками, пузырьки и баночки разлетаются в разные стороны.

– Лекарство… Лекарство. Вот. – Забираю пузырек с таблетками, наливаю в стакан воды. – Вот папа, − Дрожащей рукой высыпаю таблетки на ладонь. – Выпей.

Это никогда не закончится!

− Спасибо. – Отец глотает лекарство.

− Пойдем, я тебя провожу в спальню. Может набрать девять-один-один? – настаиваю я и беру папу под руку.

− Нет. Сейчас отойдет.

− Ты уверен?

− Да.

Папа уснул. Приняв успокоительное прохожу к себе и валюсь на кровать. Ноги гудят, а голова кружится от потока негативной информации. Надежда на то, что седативное средство поможет, иссякает к четырём утра. Сна нет ни в одном глазу, а вот новых и может быть не вполне адекватных идей – с лихвой. Достаю телефон и печатаю памятку.

Поговорить с мистером Паркером (может мне удастся разубедить его, и он отстанет от папы).

Пригрозить «первому пункту» (если не сработает «разубедить»).

Написать в полицию заявление о пропаже Камиллы (пусть подключают ФБР, Интерпол, ЦРУ, мне плевать. Я хочу, чтоб Камилла вернулась).

Отпраздновать (все-таки буду рассчитывать на хорошее завершение).

Глава 5

Бывают хорошие дни, а бывают дни плохие, когда время не хочет идти и просто замирает на месте или еще хуже – глохнет. Когда жизнь – настоящая жизнь, бьет ключом где-то вдалеке, а ты в какой-то момент осознаешь, что больше никому не нужна.

На неделю ухожу в рабочий запой. Погружаясь в бинарный код стараюсь не думать о Кэм. За несколько дней, я оставила ей порядка сотни сообщений и примерно столько же смс. Но сотовый все равно изо дня в день упорно талдычит «Телефон абонента выключен».

Ближе к четвергу мама полностью выносит нам с отцом мозг, и собрав деньги, папа отвозит «скандальную женщину» (как он сам выражается), в реабилитационную клинику. Теперь мы сможем два месяца пожить спокойно. Мэдисон в предвкушении своего дня рождения постоянно прибывает в отличном настроение; то и дело летает из своего кабинета в мой и без конца болтает о предстоящем торжестве. Боюсь даже подумать, что будет перед свадьбой.

Пятница. Она сурово нависает надомной. За утро я несколько раз честно пыталась поработать, но поняв, что у меня не выходит набрать даже пару простейших комбинаций – плюнула; думки о сестре заняли у меня все свободное мозговое пространство. Не могу до сих пор поверить, что она со мной так поступила. А еще хуже − поступила так с папой.

− Я совсем сбита с толку, − скорбно улыбается Мэдисон, разговаривая с кем-то по телефону и пытаясь одновременно протолкнуться в лифт. Ей так важно быть первой. – У меня через шесть недель свадьба, − шипит она. – Как это нет такого цвета?.. Но мне нужны эти салфетки!..

Я кошусь на Мэд: она стоит в середине кабинки и злиться.

− Что?.. – опять вскрикивает подруга. – Да вы с ума сошли… Потом поговорим, − фыркает она. Со злостью запихивает телефон обратно в сумочку и глубоко вздыхает.

Лифт останавливается на первом этаже и поток людей изливается в просторный холл.

− Все хорошо? – Подхватываю под руку обозленную подругу.

− Этот критин… организатор свадеб, ни хрена нечего не может. Я так жалею, что послушала Сандру. Эта стерва специально подсунула мне его. До меня только сейчас дошло, что женской дружбы не существует.

− Ты уверена? – наигранно сержусь я.

− Прости дорогая, − быстро оправдывается Мэдисон. – Конечно это не про тебя. Я просто так запарилась. И Джордж совсем мне не помогает. Его больше интересуют акции, нежели я.

− Я подумаю.

Мэдисон натянуто улыбается.

− Тебя подбросить до дома?

Отрицательно качаю головой.

− Ладно, тогда до завтра. – Подруга театрально машет рукой и спешит к выходу.

Выскальзываю на улицу. Некогда теплая осенняя погода, под натиском ледяного ветра, без боя сдает свои позиции. Я запахиваю жакет и интенсивным шагом иду к автобусной остановке. Когда подхожу к стеклянному укрытию, за спиной раздается сигнал клаксона. Не обращая внимания продолжаю идти, пока не слышу голос Лени.

− Садись, − кричит он и я оборачиваюсь. – Давай быстрее, – командует Ву, беспардонно останавливаясь по средине дороги. Мне ничего не остается как подчинится. Перебегаю одно полосу и усаживаюсь в его красный «Вольво». – Пристегнись! – командует он, трогаясь с места.

− Что ты здесь делаешь? – вместо приветствия говорю я.

− Хотел поговорить с Мэдисон и вправить ей мозги. Но не успел.

− Она только что уехала, − подтверждаю его слова и накидываю ремень безопасности.

− Она меня уже неделю избегает.

Я могла бы сказать: «Нет Лени ты ошибся, у нее просто завал на работе», но боюсь, что он прав. Поэтому, приходиться просто отмалчиваться. Лени всегда опекал сестру. Может иногда даже слишком. Я понимаю Мэд, когда она говорит, что Ву ей вздохнуть свободно не дает.

− Ты узнал что-нибудь про мистера Паркера? – пытаюсь сменить тему разговора.

− Нет… Вернее да. Но боюсь эти новости тебе не понравятся.

Я напрягаюсь, нервно накручивая на палец ремешок сумочки.

− И… − подгоняю Лени.

− В общем Грэг Паркер, это сводный брат Айзека Смита.

Непонимающе смотрю на Ву, явно намекая на то, чтоб тот прекратил свою игру «угадай кто?»

− Я его поздравляю. А Айзек Смит кто такой?

− А Айзек Смит… наш капитан. – Лени смотрит по зеркалам. Удостоверившись, что помех в виде других машин нет, сворачивает на мою улицу. – Так что сама понимаешь, прижать его... нет возможности.

Или же просто тебе это не нужно.

− Прекрасно, − исторгаю я.

А что?

− Что теперь думаешь делать? − Ву чешет глаз и еле заметно ухмыляется. В его словах нет ни капли заинтересованности. Уверенна, он спрашивает меня только для того, чтобы повеселить себя. Лени сейчас прекрасно осознает, что мне останется только смериться с неизбежным.

− Найду Грэга, приставлю пистолет к виску и скажу, чтоб оставил моего отца в покое, − охотно отвечаю я.

У Лени отвисает челюсть.

Так-то!

Мы останавливаемся напротив моего дома. Ву глушит машину.

− Все шутишь. И когда ты успела так измениться?

Так и хочется прокричать ему: «Это ты во всем виноват. Это твои издевательства и приколы научили меня выживать в этом злом мире. Среди таких людей как ты». Хотя, наверное, в какой-то степени мне нужно его поблагодарить за это.

− А с чего ты взял, что я шучу? – Отстегиваю ремень безопасности и открываю дверь.

− Надеюсь ты не забыла, что я работаю в полиции?

− И что? Арестуешь меня?

− Хватить язвить. По-твоему, это смешно? – рычит он, когда я уже захлопываю дверь машины.

Иди к черту Лени.

Так и хочется показать ему язык, но я быстрым шагом иду к калитке. Седан трогается и скрывается за поворотом. Открываю входную дверь. Гнев так и бурлит во мне. Да какое ему дело? Что он ко мне прицепился?

Папы дома нет. Бросаю сумку на пуфик и поднимаюсь в свою комнату. Открываю Гугл и набираю Грэг Паркер. Найден один миллион ответов.

Ух ты!

Просидев около часа в интернете, я нарыла на него кучу информации. Вот некоторые факты:

Генеральный директор финансовой компании «Блэк энд Уайт». Эта компания основана еще его отцом, аж в 1961 году.

Грэгу Паркеру сорок лет, и судя по рядом стоящей длинноногой брюнетке, у него есть подружка.

Семь лет назад был участником крупного коррупционного скандала, но через год дело закрыли за недостаточностью улик.

Имеет в своей записной книжки телефоны множества влиятельных людей, а также является сводным братом капитана полиции Айзека Смита.

Всматриваюсь в фото Грэга. Довольно симпатичный мужчина. Черные волосы, карие глаза, небольшой шрам на подбородке, но мистера Паркера он ни грамма не портит. И вообще этот мистер Паркер не создает впечатление супер злодея. Его внешность так и располагает к нему. Может ни так страшен черт…

Телефон оживает около девяти утра. Приоткрываю один глаз. Сотовый мирно покоится у меня между грудей. Видимо пока я читала − отключилась. Я смотрю на экран. Смс от Мэдисон.

Сегодня в 6:00 PM.

Сонно печатаю ответ:

Я знаю. Помогу папе в магазине и буду ровно в 6:00. Не переживай.

Ответ приходит буквально через секунду.

Ок.

Уже вижу, как Мэд нервничает и лихорадочно перелопачивает шкаф в поисках подходящего наряда.

«Конструктор» −не сетевой магазин, торгующий инструментами и строительными материалами. По субботам я всегда работаю у папы (вернее помогаю ему). В мои обязанности входит: приемка нового товара, подсчет остатков, помощь мистеру Хэнку (кладовщику). Иногда я консультирую в зале, потому что в выходные дни здесь всегда полно народа.

Ближе к обеденному перерыву наступает затишье, и пока я немного освободилась, принимаюсь перепроверять заказы. Нужно сверить каталожные номера, которые нам нужны, с теми, которые мы заказали.

− Дебра, вот вы где, − за моей спиной слышится голос мистера Хэнка. – Вы не поможете мне?

− Конечно, – медленно проговариваю я. Мой взгляд скользит от бланка заказа к компьютеру и обратно.

− Я буду возле секции 3В.

– Хорошо. Минутку подождите. – Еще раз пробегаюсь глазами по наименованиям, поправляя горлышко свитера (на складе безумно холодно).

Проходя по пролету, всматриваюсь в величественные металлические стеллажи, пока не натыкаюсь на мистера Хэнка: пожилой мужчина, неторопливо фасует по коробкам тюбики клея. Генри Хэнку, наверное, лет сто пятьдесят. У него седые волосы, близко посаженные глаза лазурного цвета, бледная морщинистая кожа, а передвигается он так, словно сейчас где-нибудь рухнет. Но несмотря на свой зрелый возраст и медлительность, мистер Хэнк наизусть помнит всех поставщиков, где хранится тот или иной товар, и абсолютно все наименования этих огромных залежей.

Генри работает у папы со дня основания магазина. Как-то перед открытием к отцу пришел мужчина. На нем была потрепанная куртка, растянутые грязные штаны и ботинки, заношенные почти до дыр. Он просил у отца работу. Любую. И был готов, на какую угодно оплату. Генри рассказал, как жена выгнала его из дому, а родным детям он оказался и вовсе не нужен… И вот с тех пор, он трудится у нас.

− Я готова. Чем помочь? – спрашиваю я, потирая руки.

− Пойдем Дебра, у меня для тебя есть небольшое задание, – хрипит мистер Хэнк и еле передвигая ноги подходит к коробкам. – Здесь лампочки, нужно будет переложить их вот в эту тележку.

− А сортировать нужно?

Генри задумывается, почесывая затылок с жиденькими волосенками.

− Нет. Если останется время, можешь рассортировать вот это. – Мистер Хэнк опускает ладонь на огромную упаковку с гвоздями. – Их нужно будет только взвесить, а штрих код я сам приклею.

За два часа расправляюсь с лампочками, гвоздями, наклеиваю штрих код и даже успеваю выпить чаю.

− Молодец Деби, − хвалит Генри вяло улыбаясь. – Вашему отцу повезло, что у него такая дочь.

Смущенно прикусываю губу.

− Спасибо. Это было не трудно.

− Жаль, что Адам собирается закрывать магазин, − мямлит Генри как само собой разумеющее и я впадаю в ступор. – Это хорошее место.

− Как… Он же… Папа говорил… Вы серьезно? – выдаю я хоть что-то похожее на предложение.

− К сожалению, да. Они не оставили ему выбора. – Он прищуривает глаза и начинает оглядываться по сторонам, будто боясь, что нас подслушивают. – Люди мистера Паркера, угрожали ему. Я слышал. Они постоянно повторяли, что если он не съедет, то они заберут все, что ему дорого. – Генри потирает натруженные руки. – Не оставили выбора…Эх…

После его слов мне становиться дурно. Я даже про холод забыла, потому что по телу горячей волной пронеслась злость.

− Они что-нибудь еще говорили? – пытаю его я.

− Это все… Все моя дорогая.

Меня трясет от бессильной ярости. Я уже сейчас готова вцепиться в глотку этому Паркеру.

− Вы случайно не знаете где можно отыскать этого мистера Паркера? − противно выплюнула я его имя. Как ни странно, но в интернете кроме его рабочего номера больше никакой информации нет. Да и то, предполагаю, что этот телефон его секретаря.

Генри удивительно приподнимает бровь.

− Что вы! Даже не думайте мисс Сторм! − оживляется старичок. – Этот мистер… Он… страшный человек.

На данный момент мне все равно. Когда отец говорил про угрозы, то мне думалось, что это какие-нибудь мелочи: попортят пару витрин, подожгут вывеску, распугают поставщиков. Но здесь все намного серьезнее, чем казалось изначально.

− Так вы знаете?

Мистер Хэнк не удостаивает меня ответом, отрицательно качая головой.

Ладно, сама разыщу. И я даже знаю где найду информацию. Но это потом. А сейчас мне нужно домой.

Придирчиво осматриваю себя в зеркале. В кои-то веки я вполне довольна собой. Волосы уложены озорными кудряшками, вечерний макияж не кажется мне вульгарным, а зеленое платье прекрасно село по фигуре. Из дома выхожу ровно в пять. Думаю, что за двадцать минут успею добраться до «Барбаросса». На этот раз Мэдисон решает собрать всех в небольшом клубе, и я считаю, что это хорошая идея, а-то последние три года, она то и делает, что таскает нас по местам общепита.

Мэдисон, Джордж, Саманта и Кевин, радостно улыбаются, когда я подхожу к месту встречи. Я рада, что Мэд и Джордж помирились. И даже если это не так, то они чертовски убедительно это изображают.

− Привет.

− Привет, – хором отзываются они и лезут целоваться.

− Черт побери, а ты крутая штучка, − присвистывает подруга и окидывает меня восхищённым взглядом.

Я благодарно улыбаюсь.

− Прекрасно выглядишь! – восклицает Саманта. – Сто лет тебя не видела.

− Это точно, − поддакивает Кевин и прижимается к Саманте.

− Спасибо ребята, – отвечаю я, немного смущаясь от обилия комплиментов. – Вы тоже.

Саманта и Кевин сегодня и правда приоделись, что не совсем свойственно для них (парочка в своей повседневной жизни предпочитает стиль хиппи). Кевин облачился в элегантный костюм тройку, темно-фиолетового цвета, а Саманта в умопомрачительное платье, цвета летнего неба. Ее волосы зачесаны назад и заколоты сверкающими шпильками. (Год назад мы с Мэдисон гуляли на их свадьбе. Сие праздничное мероприятие, больше походило на цыганский табор). Так что, честно, я удивлена столь неожиданному выбору одежды.

− Ну что пошли? – взвизгивает Мэдисон, поправляя до неприличия короткое платье.

Мы синхронно киваем и начинаем подниматься по ступенькам.

В клубе темно и безумно жарко. Толпа из пяти человек плечом к плечу роится у стойки, наперебой стараясь привлечь внимание барменши. Влюбленная парочка, забившись в дальний угол, о чем-то оживленно разговаривает. На сцене мужчина в ковбойском одеянии играет на гитаре и увлеченно поет, а его пособница пытается развеселить народ: она выходит в зал и ритмично хлопая в ладоши, старается завести немного заскучавшую компанию за столиком. Затем, девушка в блондинистом парике добирается и до нас, и вот мы уже вместе напиваем незнакомую нам песню. По завершению представления артисты прощаются, и зал наполняет громкая и пульсирующая музыка.

В «Барбароссе» ведем себя достаточно шумно, и не проходит и двух часов, как Мэдисон и Кевин уже прилично набираются. (Мы заняли диванчик рядом с барной стойкой, так что с напитками проблем у нас не возникает). Когда подруга подсовывает мне очередной коктейль, я начинаю подозревать, что сегодня она запланировала меня напоить.

Кевин ритмично начинает качать головой, берет за руку Саманту и вот они уже пляшут под музыку неизвестного мне диджея. Мэдисон еще пару минут о чем-то разговаривает с Джорджем, затем надувает губы и присоединяется к танцующей паре. (Думаю, тот не захотел с ней танцевать). Рыжие волосы Мэд мелькают повсюду, а я смеюсь, глядя на утиную мордочку, которую она делает, двигаясь в такт. А Джордж тем временем, неразлучно сидит с телефоном и что-то судорожно печатает.

− Потанцуем? – кричит молодой человек, переминаясь так, будто ему резко захотелось в туалет.

Качаю головой и сказав, что я с бойфрендом, ссылаюсь на рядом сидящего Джорджа. Нехорошо конечно, но жениху Мэд все равно.

− Ок. Если передумаешь, я вот за тем столиком. – Симпатичный брюнет указывает на стол, где находятся еще два парня.

Вновь киваю, только в этот раз положительно. Когда парень уходит, я вдруг резко решаю, что мне срочно нужен еще коктейль. Начинаю пробираться сквозь сумбурную толпу весело дергающихся людей. Подхожу к бару, поднимаюсь на приступочку и разом вырастаю на несколько сантиметров. Как приятно смотреть на мир с такой выгодной позиции. Мои сто пятьдесят восемь сантиметров не всегда позволяют себя так вольготно чувствовать.

− Куда это ты? – За моей спиной словно тень вырастает Мэдисон.

− Я хочу еще выпить, – утверждаю я и поворачиваюсь к барменше. Выставляю два пальца показывая, что хочу еще свою порцию «Пина Колады». Та замечает мой взгляд, но с извинением улыбается, подавая текилу громогласному парню, который рассказывает всем и каждому, что отмечает свой развод.

− Рюмку! – кричит подруга.

− Тебе уже хватит, − ворчит голос позади.

Мы одновременно поворачиваемся и видим Лени и еще какую-то девушку.

− Лени! Привет! – визжит Мэд завидя брата.

Ву расплывается в улыбке и обнимает сестру. Надеюсь они тоже подружились. Хорошо, что я не полезла со своими советами и нравоучениями.

− Я думала, что ты уже не придешь, – сетует Мэдисон.

− Я же должен был поздравить свою любимую сестру с днем рождения. – Лени, задирает руку и всем видом показывает барменше, чтоб та налила выпить; девушка закусывает пухлую блестящую губу и ставит на стойку стакан для того, чтобы выполнить его заказ. − Знакомьтесь, это Кристина, − говорит Ву стараясь перекричать оглушающую музыку.

Эй, а как же я?

− Привет, − поет мелодичный голос Кристины.

− Привет я Мэдисон, а это, − Мэд тыкает в меня большим пальцем, словно мы с ней банда, − Дебра.

− Очень приятно Дебра, − приветливо отзывается пассия Лени. Она широко улыбается. Так широко, что я могу рассмотреть все ее идеально ровные зубы.

− Вообще-то я первая, − ворчу, недобро косясь на Ву. Так и хочется его прибить.

− Извини Плюш. – На его лице появляется наглая ухмылка. Он берет стакан и делает глоток. – Дорогая, может все-таки что-нибудь выпьешь? – Ву обвивает рукой тощую талию Кристины.

− Нет. Ты же знаешь я на диете, − шипит дорогая, как будто Лени пытается заставить ее слопать огромный чизкейк.

− Ну так нальет нам кто-нибудь? – включается Мэд и начинает распихивать трех парней, которые уже заняли ее место, пока она висела на шее у Лени, принимая поздравления.

− Я буду там. – Лени подмигивает сестре и скрывается в толпе, таща за собой Кристину.

− Ок. – Мэдисон машет брату. − Ну и что это было? – обращается ко мне подруга, бросая недобрый взгляд в подружку Ву.

Гляжу на «дорогую». Красивая девушка (худая конечно, но красивая). Смуглая кожа, длинные волосы как из рекламы шампуня, слегка вздернутый носик, пухлые губы. Горькая истина кроется в том, что она и впрямь идеал. А когда-то я мечтала, что Лени женится на какой-нибудь ведьме. Та родит ему десятерых детей, и он погрязнет в вечных пеленках, памперсах и детских смесях. Будет ходить в застиранных майках и растянутых трико. А он… Он почему-то не в застиранных майках и растянутых трико. А в вполне приличном одеяние.

− Его подруга. − Залпом выпиваю остатки коктейля, которые явно были лишними, я начинаю двигаться под музыку.

Через минуту ко мне присоединяются Мэдисон и Саманта. Постоянно хихикая смотрю на Саманту, которая изображает какие-то пируэты. Когда музыка замедляется, Мэдисон пристраивается к Саманте и те начинают исполнять нечто похожее на танец пьяных стриптизерш.

− Потанцуешь со мной? − Кто-то кричит мне в ухо. Обернувшись глаза в глаза сталкиваюсь с очередным ухажером. За то время, что я находилась на танцполе, ко мне подкатывало по меньшей мере пять человек. Всех я отшивала. И этот несомненно был на очереди.

Как только хочу открыть рот, чтоб сказать, что сегодня я ни с кем не танцую, наглый парнишка притягивает меня к себе и начинает кружить под звуки саксофона, что жалобно воспроизводят колонки. Молодой человек оказывается не из робкого десятка и все мои жалкие попытки отпихнуть его от себя – проваливаются.

− Послушайте, − опять начинаю я. – Я не в настр…

− Детка, давай просто проведем хорошо время, − заверяет тот и опускает свою голову мне на грудь.

Боже! Ненавижу мужчин ниже себя ростом. Сразу чувствую себя огромной теткой.

Мэдисон и Саманта сразу же отвлекаются от страстного танца, для того чтобы в полной мере насладиться захватывающей картиной. Мэд таращит на меня глаза и вопросительно приподнимает брови. Так и хочется прокричать спасите, но боюсь с рыцарями здесь определенные трудности.

К концу второй композиции еще раз пытаюсь отвадить парня, что намертво прилепился ко мне.

− Спасибо за танец, − верещу я, но карлик явно не намерен со мной расставаться.

− Разрешите? − На мое счастье ко мне подходит Лени. – Не против. – Лени вежливо отодвигает дотошного парня и прижимает меня к себе. Тот не возражает и быстренько находит себе новый объект для его беспощадных танцулек.

Смотрю на импульсивно подмигивающую Мэдисон. Я уже поняла, что появление «доблестного крестоносца» − ее рук дело. Но если учитывать сложившуюся ситуацию, то я, готова упасть к ней в ноги.

− Спасибо, − неохотно шепчу я.

− Развлекайтесь, − напутственно говорит Мэд и шатаясь из стороны в сторону бредет к нашему столику.

Поймав ритм медленного танца, мы стали плавно раскачиваться под музыку.

− Твоя невеста? – вдруг интересуюсь я. Алкоголь явно придает решительности.

Краем глаза вижу, как Лени вздернул уголок губ.

− Ты серьезно хочешь об этом поговорить?

Как будто для того чтобы услышать ответ на свой вопрос, Ву прижимает меня еще крепче. У меня перехватывает дыхание, а после выпитого, еще и безумно кружиться голова. Закрыв глаза, прислоняю голову к его плечу (вернее она сама прислоняется, под тяжестью коктейля). Мои руки ползут вверх по его бицепсам и затем сцепляются у него на шее. А мое истосковавшееся по мужчине тело, почему-то начинает непроизвольно прижиматься к моему партнеру по танцу. Что я творю, мне и самой невдомек. Но если, что спишу на развратную «Пина коладу».

Черт!

Последний раз, я так откровенно обнималась со своим бойфрендом. Его звали Флинт. Роскошный блондин с… Именно! С голубыми глазами и прекрасным чувством юмора. Тренер женской сборной по плаванью. Двукратный чемпион по прыжкам в воду и четырёхкратный чемпион по запрыгиванию в койку к незнакомым девушкам (хотя после третьего раза я перестала считать и просто ушла от него). Думаю, его мать Сильвия до сих пор злорадствует по этому поводу. Ее врождённая способность устраивать скандалы и истерики на ровном месте, заткнет за пояс даже самую эксцентричную, жаждущую постоянного внимания суперзвезду.

Пока я мысленно посылаю к черту Флинта и его мать, музыка кончается.

− Ты с нами идешь? – спрашивает Мэд и буквально отлепляет меня от своего брата.

− Куда? – возмущаюсь я.

– Пойдем. – Она хватает меня за руку и тащит к сцене. Ах, да! Ну как же я могла забыть. Не одна гулянка еще не проходила без того, чтобы Мэдисон не спела что-нибудь из репертуара Дженнифер Лопес.

Подруга спешно подходит к диджею и стараясь перекричать музыку, начинает что-то орать ему в ухо. Затем кладет на стойку с аппаратурой купюру и возвращается на площадку с микрофоном. Я, Саманта, Кевин и Джордж устраиваемся возле сцены.

− Иди сюда, − одними губами проговаривает подруга и машет мне рукой.

Я судорожно мотаю головой, показывая ей всем видом, что это плохая затея.

Музыка смолкает.

− Прошу вашего внимания, − охрипшим голосом вещает диджей. – Сегодня у прекрасной девушки Мэдисон Ву – день рождения. Так давайте поздравим ее все вместе с этим замечательным днем. – Молодой чернокожий парень сажает наушники себе на шею и начинает аплодировать. В зеле словно по цепной реакции раздаются овации, а свист рядом стоящих парней − оглушает.

− Спасибо! – взвизгивает Мэдисон. Она сияет от счастья и наигранно кланяется.

− А сейчас наша именинница исполнит нам песню. – Парень обратно прислоняет к уху наушник и зал заполняется энергичной мелодией, а мы становимся свидетелями яркого выступления Мэдисон Лопес!

Глава 6

Я умираю! Несомненно, сейчас отправлюсь к бабушке (царство ей небесное). А если учитывать злословия, бесконечные покушения на жизнь Лени и прелюбодеяния за спиной Флинта (это было ему в отместку), то рай мне вряд ли светит.

В любом случае конец совсем близок. Это я чувствую по окоченению, которому подверглась моя спина, шея и ноги. Молоток беспощадно долбит мне мозг, а где-то в области лба ощущаю всю прелесть перфораторной дрели. Господи, нестерпимая боль! Больше похоже на то, что вчера я попала под трактор, нежели перебрала со спиртным.

Протираю глаза и щурюсь от яркого света. Даже погода решила поиздеваться надо мной – помещение заливают ослепительные солнечные лучи. Накидываю одеяло обратно на голову. О, так-то лучше.

− Вставай соня, − настаивает женский голос. – Весь обед проспала.

Я у Мэдисон? Видимо вчера я была совсем не в состоянии.

− Раньше она так не нажиралась, − строго глаголет мужской голос.

Лени? Господи, все на много хуже, чем я могла себе представить.

Стягиваю покрывало до носа и бегло осматриваю комнату в которой нахожусь. Незнакомый потолок, незнакомые обои. Знакомый диван грязно-голубого цвета. Сегодня фортуна не на моей стороне. Я не у Мэд. Я в гостях у Ву!

Судорожно начинаю выискивать в больном мозгу информацию. Как можно было до такого докатиться?

− Хватит, она не нажралась, а просто перебрала, − ворчит Мэд на брата. – Как будто ты не напивался?

Атака на серые клеточки не увенчалась успехом; совершенно не помню, как я здесь оказалась.

− Вот только почему-то она сейчас не у себя дома, а валяется у меня на полу.

Как на полу? Ощупываю дрожащей рукой то, на чем лежит мое бренное тело: мягкий матрас, теплое одеяло, пастельное белье вроде бы тоже свежее (пахнет лавандой).

Хочется защитится от бессмысленных нападок Лени, но я не могу произнести ни слова в свое оправдание: во рту сухо как в пустыне, а язык прилип к нёбу.

− Я тоже ночевала у тебя. И что? – не успокаивается Мэдисон.

Ух! Слава богу, что я была здесь не одна. Мне определенно полегчало.

− После того как ты закатила скандал в клубе, мне только и оставалось, забрать тебя к себе. Иначе ночь бы ты провела не на диване, а в холодной камере в обнимку с такими же алкашами, как и вы.

− Джордж переписывался с какой-то шлюхой. По-твоему, это не повод дать ему по морде? И это после того как он сделал мне предложение. Лживый ублюдок! – вопит Мэд и слышится звон стекла.

Точно! Это я помню. Ее жених весь вечер кому-то что-то строчил по телефону.

− Слушай хватит бить мою посуду, − сердито говорит Лени.

Я опираюсь на локти, пытаясь выглянуть из-за дивана.

Ву в пижамных штанах с голым торсом расхаживает по той части квартиры, которая, наверное, именуется кухней. Мэдисон в своем вчерашнем наряде сидит за столом. Вид у нее конечно ужасный: волосы больше напоминают плохо построенное птичье гнездо, лямка на платье порвана, а под глазами темные круги, что любезно оставила тушь.

Ну если ей можно при ее брате появляться в таком виде, то мне противопоказанно. Имитируя расчёску, запускаю пятерню в шевелюру и пытаюсь наспех привести волосы в порядок. Смачиваю слюнями указательные пальцы и провожу ими под нижними веками.

− А я тебя предупреждал, чтоб ты не путалась с этим типом, − не унимается Лени. – А ты в курсе, что он был женат?

После его слов Мэд бледнеет. Я встаю с постели и набрасываю на себя одеяло.

− И конечно, что у него двое детей ты тоже не знала? − Ву ерошит свои волосы, а Мэдисон уже готова разреветься.

− Может хватит, − вступаюсь я, подходя к Мэдисон.

Лени одаривает меня раздраженным взглядом. Брат Мэдисон всегда отличался буйным характером, а его лучшими друзьями были бейсбольная бита и огромный сборник матерных слов. Если честно меня до сих пор терзает вопрос: как он вообще стал копом?

− Ты не видишь, ей итак плохо. – Подхожу к раковине, беру чистую ёмкость и наливаю в нее воды. – Придурок, − еле слышно добавляю я и вручаю в руки подруги стакан с живительной влагой.

− Что? – Лени взрывается словно снаряд. Видимо он все-таки услышал слово «придурок».

Так, ладно, ради подруги готова принять всю ярость Ву на себя.

− Слушай Лени, я не понимаю в чем у тебя проблемы? – Встаю в позу. – Мне не понятно, почему ты вечно на всех злишься? ... Если ты такой недовольный из-за того, что произошло на выпускном… – Опускаю глаза разглядывая пошарпанный пол Ву. – То ты сам виноват. Заметь, не я развязала эту войну в школе… − Я замолкаю. Вроде бы нужно уже и остановиться, но я вдруг добавляю: – Или твое раздутое эго до сих пор не может смериться с поражением?

Вот и все. Наконец я ему это высказала.

Мэдисон замирает, а потом и вовсе перестает дышать. Мою головную боль как рукой сняло, а внутренности как-то странно начинает стягивать в крендель. Лени останавливается посредине квартиры.

Сейчас разверзнется ад.

− Слушай, я правда не знала, что у него такой весомый послужной список, − подает голос Мэд, обращаясь к Ву.

Лени, прожигая меня взглядом, смотрит мне прямо в глаза. Его желваки играют. А вены на лбу неестественно надулись. Мое сердце сейчас выпрыгнет на пол и начнет отбивать чечетку.

− Прости. Хорошо? – продолжает подруга.

− Хорошо, – сквозь зубы процеживает Ву, берет со стола пачку сигарет и выходит за дверь.

− Да что на тебя нашло? Нашла время, − бурчит Мэдисон, а от ее виноватого голоса не остается и следа. – Ты хотела, чтоб он пристрелил тебя прямо здесь и похоронил под полом?

− Это давно нужно было сделать, − оправдываюсь. – Спасибо, что спасла мне жизнь, − саркастично подмечаю я. – Сколько он может обижаться?

− Ты же знаешь, Лени злопамятный. Даже очень. Иногда мне кажется, что у него где-то припрятана специальная книжечка, где он держит имена и фамилии всех своих обидчиков. Когда нужно, он достает ее, и важно говорит: «Так Ник Лирой, а помнишь, ты не вернул мне двадцатку».

Мы прыскаем со смеху.

− Точно. – Смотрю на часы. − Ладно я пойду. Папа, наверное, волнуется. Блин, я даже не помню звонила ли я ему. – Ты-то как?

− Все хорошо. – Подруга взмахивает рукой. – Я подозревала… Хотя нет. − Она встряхивает волосами. – Да пошел он. Я в порядке. Ладно иди, завтра увидимся.

− Нет, послезавтра.

Мэдисон удивлена.

− Я завтра отпросилась. Нужно сходить к врачу, − продолжаю я.

− Что-то серьезное?

− Нет. Профилактика.

Божественное светло-желтое платье мерцает в свете софитов, когда я шагаю по вестибюлю гостиницы «Голден». В этот раз школа арендовала весь первый этаж, для проведения выпускного. И в нашем распоряжении несколько сотен квадратных метров. Мэдисон идет рядом и делится впечатлениями о том, как они с Джонни Маисом занимались сексом. Это был ее первый раз, но она так легко об этом рассказывает, будто каждый день это практикует.

− Ты даже не представляешь, у него совсем нет никакого опыта, − Мэд закатывает глаза. – А сам хвастался, что чуть ли не полшколы перетрахал. Бревно. У него даже не встал. Сначала не встал.

Я смущенно краснею. Как ей удается говорить об этом так открыто. Нисколько не стесняясь.

− Ты же его знаешь, он просто балабол, − поддерживаю я ее критические замечания. – И тем более какие могут быть полшколы? Когда Анна говорила, что он еще девственник.

Мы входим в просторный зал, наполненный блестящей мишурой, яркими воздушными шарами и разноцветными мигающими лампочками. Уже почти бывшие школьники толпятся небольшими кучками и нервно хихикают в ожидании выступления рок-группы.

− Это не удивительно, у него так воняло изо рта, − Мэдисон морщится.

− У тебя столько претензий. Как ты вообще с ним встречалась? – ухмыляюсь я.

В ответ она жмет плечами.

− Сама не знаю.

В этом вся Мэдисон.

− Может он учился сексу, просматривая порнофильмы?

− Приветствую вас школа «Винсент», − завывает в микрофон ведущий и зал наполняется оглушительными овациями. – Вы готовы порвать эту вечеринку?

− Да, − кричат тысячи голосов, и ведущего сменяет какой-то вой гиены и грохот сковородок.

Если это рок-музыка, то я американский летчик.

− Да, − визжит Мэд, покачивая бедрами.

Мои перепонки сейчас лопнут. Даже мой мочевой пузырь резко захотел излить все содержимое наружу. Накидываю свою сумочку через плечо и бегу по направлению к туалетам.

− Плюша, − останавливает меня голос Лени. – Куда спешишь? – Он пьян. Вместо смокинга на нем привычные ему лохмотья, на голове что-то среднее между ирокезом и взрывом тысячи петард, а на ногах огромная платформа.

Я отмалчиваюсь, ибо свято верю, что лучше не разговаривать с в стельку пьяными людьми.

− Разве я не с тобой разговариваю. – Ву хватает меня за руку. От него разит пивом и табаком. – Как тебе мой подарочек?

− Отвали, −фырчу я, пытаясь вырваться из его противных лап.

− Вижу по глазам, что понравился.

Опускаю ресницы и заливаюсь багрянцем, вспоминая как на уроке биологии в кабинет постучали и в класс вошел мальчик-курьер. Со словами «Это для мисс Сторм», опустил на стол учителя яркую шуршавшую упаковку. Миссис Потс округлила глаза, а одноклассники зашептались. Даже ума не прилажу от кого мог быть сюрприз и что в коробке. «Класс, тишина!» − проворчала учитель биологии.

Вибрация заполняет помещении, и упаковка приходит в движение. Девочки начинают пищать, а миссис Потс тыкать в переливающейся материал указкой. Лени заливается смехом на весь класс, и я постепенно начинаю осознавать от кого подарок. Учитель биологии в панике развязывает красный бант…

О-мой-Бог! Это же… Вибратор! Одноклассники охают, а я прирастаю к месту. Лицо полыхает, и я выбегаю из класса.

− Иди к черту, − воплю я, возвращаясь в реальность. – Ты животное.

− Признавайся пользовалась им?

Я сжимаю ладони в кулаки.

Свинья!

В туалет я уже не хочу, выбегаю на улицу и жадно вбираю легкими прохладный воздух вечернего города. Так и вижу, как из моих пор на коже струится пар. Сволочь! Придет время, и ты получишь свое. Когда я обратно захожу в гостиницу то вижу, что идиот Ву куда-то исчез. Захожу в уборную, мгновенно делаю все свои дела и иду обратно в зал.

− Плюша, − еле ворочая язык бубнит Ву.

Из любопытства останавливаюсь и заглядываю в узкий коридорчик, который ведет в служебные помещения. Там я вижу Лени. Ву склонив голову сидит, опершись спиной о стеллаж. Рядом с ним спит Пол: он, обнявшись с бутылкой ликера тихонько посапывает.

Нажрались!

Хотела было уже уйти, но тут меня настигает прекрасная мысль. Вот же он подарок судьбы, который я ждала все эти годы. Вот же этот великолепный шанс, для того чтобы отомстить.

Пока друзья-алкоголики в нокауте, вытаскиваю все косметику, что мы с Мэдисон собрали на всякий случай, и принимаюсь расписывать лицо-холст Лени. Затем добираюсь до его дружка и делаю на его моське шикарный макияж. Еще раз осматриваю свою картину и в завершении добавляю мазок бордовой помадой на щеке Ву. Укладываю Пола лицом в пах к Лени, а руку придурка Ву размещаю на голове у его дружка.

− Вот так. – Довольная поднимаюсь с колен, рассматривая свою самодеятельность и собираю улики обратно в сумочку.

Делаю снимок на память. Размещаю в социальной сети свое мастерство с хэштегом «докатились» и с чувством отмщения, прохожу в зал, и даже не смотря на ужасную музыку веселюсь от души.

Через час представление заканчивается.

− Смотри, это же Лени, − доносится из-за спины, и одноклассники впадают в истерику.

Кто еще не успел лицезреть душераздирающие снимки, хватаются за свои телефоны.

− Я даже не подозревала?

− Что это такое?

− Лени гей! − усмехаются парни из нашей футбольной команды.

− Господи какой позор! – восклицает подружка Ву, с отвращением рассматривая что-то у себя в планшете.

С гордостью приподнимаю подбородок. Лени Ву повержен! Популярность не постоянная штука. Да, Лени?

Эти снимки еще долго плавали в бездонной яме под названием интернет, но мне до них не было никакого дела.

− Мисс, приехали. − От воспоминаний меня отвлекает голос водителя такси.

− Спасибо.

Да, тогда выходки Лени достигли своего апогея, и он заслужил порцию хорошего унижения. И мой поступок казался мне крутым; чем-то вроде двенадцатого подвига Геракла; чем-то вроде живительного глотка воды в прожжённой Богом пустыне или же спасательной шлюпки на необитаемом острове. Но спустя некоторое время почему-то на душе становилось все хуже и хуже.

Да, наши бесконечные боевые действия довели меня до отчаянья. Да, я не видела никого выхода, кроме того, как отомстить Лени. Но в тот момент, я была не вровень с этим идиотом… Я была хуже: опустилась ниже его уровня. А это ужаснее всего. Конечно после выпускного я несколько раз порывалась извинится перед Ву, но не получалось: то боялась, то время не могла найти.

А потом Лени пропал со всех радаров. Мэдисон говорила, что он уехал учится в Вашингтон.

− Камилла не звонила? – заявляет с порога отец и ставит огромную коробку посреди коридора.

− Нет. – Подхожу ближе. – Что это?

Папа отмахивается, снимает пальто и вешает на вешалку.

− Так всякие мелочи.

− Это с магазина? – догадываюсь, любопытно разглядывая тару. Неужели он решил уже заняться переездом? – Пап?

Отец опускает глаза, снимает ботинки и влезает в свои любимые клетчатые тапочки.

− Я хотел тебе все потом рассказать... В более подходящий момент. Но думаю лучше уже не будет. Иди сюда. – Папа берет меня за руку и ведет в гостиную. – Присядь.

Я плюхаюсь на бугорчатый диван. Папа присаживается в кресло на против.

− Я не хотел тебя расстраивать, но боюсь мне придётся съехать. Понимаешь? …

− Как съехать, − тревожусь я. – Это же все, что у тебя есть!

− Подожди. Дай мне все объяснить. – Он замолкает и вопросительно смотрит мне в глаза.

− Хорошо. – Более-менее успокаиваюсь, хотя внутри все клокочет.

− Мистер Паркер сам приходил, − без особого энтузиазма продолжает он. – Предложил мне новое место. Вроде бы неплохое.

Я взбешена. Сам приходил?! Представляю, как он стоял перед отцом и самодовольно ухмылялся.

− Неплохое?

Отец вновь строго смотрит на меня, и я громко вздыхаю.

− Да неплохое. Я еще правда не видел, что это за место. – Папа встает и подходит к окну. Ему безумно тяжело обо этом говорить.

− Да какая разница, − вскипаю я. – Там не будет твоих постоянных клиентов. А как же миссис и мистер Коул. – На душе становится тепло, когда я вспоминаю прекрасную пожилую пару. – Что он еще тебе говорил?

− Нечего. Он предложил хорошие деньги.

− Прекрати. Если бы я тебя не знала, то поверила бы, что ты повелся на деньги. – Повышаю голос.

Отец шумно вздыхает.

− Пап тебе плохо? – Подлетаю к отцу. – Прости. Боже я так волнуюсь за тебя. Как этот мистер Паркер объявился в нашей жизни, ты сам не свой… У тебя обострились старые болячки, – лепечу я и обнимаю папу.

− Все хорошо дорогая. – Отец кладет свою ладонь на мою. – У меня нет выбора, − констатирует он.

Зато у меня есть.

Все мое тело, до самой последней клеточки, заполняет решимостью. Да что это Грэг Паркер о себе возомнил?

Глава 7

Утро понедельника не задалось с первых же минут. Раковина в ванной треснула, когда я попыталась на нее облокотиться. Затем я пролила на ногу горячий кофе. К завершению ко всему зеркало в пудренице разбилось, едва я его взяла в руки.

Присаживаюсь на краешек своей кровати. Сегодня я собираюсь найти и навестить мистера Паркера. Для начала нужно раздобыть информацию, где можно разыскать этого Грэга. Влезаю в удобную одежду. Думаю, темные джинсы и свитер персикового оттенка вполне сойдут. Стягиваю волосы в тугой хвост. Затем беру сумочку и вытряхиваю все содержимое на кровать. Помада, два простых карандаша, желейные мишки, новая пудреница (как раз кстати), электрошокер (папа подарил для самозащиты), салфетки, телефон и еще всякая мелочь валятся в кучу. Беру только телефон втискиваю в задний карман джинсов и выхожу из комнаты. Но потом останавливаюсь посредине коридора и возвращаюсь обратно в спальню, для того чтобы захватить еще и шокер.

На всякий случай.

Выхожу из дома, запахиваю плащ, повязываю пояс и стремительным шагом иду к метро. Проезжаю несколько остановок и выхожу прямо напротив полицейского участка. Того самого где работает Лени.

А теперь самое главное… Нужно постараться не встретить с Ву.

Глубоко вздыхаю и пытаюсь подавить нарастающий приступ паники. Спешно поднимаюсь по бетонной лестнице и вхожу в старинное здание – полицейский участок. Иду по коридору, размышляя о том, где может находиться рабочее место Лени.

− Вам помочь? – Передо мной вырастает молодой полицейский.

− Э… Я ищу Ву… Лени Ву, − мямлю я.

− Детектива Ву сейчас нет.

Слава богу!

− А когда он будет? – неподдельно интересуюсь.

Кареглазый парень поправляет пояс, а затем удостаивает внимания свои часы.

− Думаю где-то через час.

− Хорошо… То есть… а можно его подождать?

Полицейский выгибает темную бровь.

− Меня направили к нему. Я практикантка, − поясняю я и скольжу руками в карманы.

− Практикантка? – Молодой человек озадачен.

− Да криминалист, − уверяю я.

Коп задумывается.

− Но к нам недавно был направлен парень. Вроде… криминалист тоже.

Дьявол! Мой желудок делает сальто назад. Почему все стремительно пошло не так?

Давай Дебби, думай.

− Э… а… а меня направили именно к детективу Ву, − стою на своем я.

Парень в синей форме подозрительно оглядывает меня и говорит:

− Ладно…Я вас провожу.

Направляясь за полицейским, облегченно выдыхаю. Мы проходим по узкому коридору и утыкаемся в большую комнату, сплошь уставленную рабочими столами.

− Вот его стол. – Молодой человек тычет пальцем на рабочее место Лени. − Можете подождать здесь или выпить пока кофе. Кофеварка там. – Он указывает на громоздкий аппарат в углу помещения.

− Спасибо.

Коп удаляется, а я бросаю взгляд на стол Ву. На нем какой-то допотопный компьютер, две фотографии в деревянных рамках и стопка бумаг. Оглядываюсь по сторонам; двое полицейских увлеченно обсуждают вчерашний матч по футболу; еще один, впялившись в ноутбук импульсивно течет по клавишам: молодая девушка, похожая на секретаря, взяв пустую кружку с ящика, направляется к выходу. Когда я убеждаюся, что на меня никто не обращает внимание – сажусь.

Поправляю волосы и как бы невзначай щелкаю по клавиатуре.

Комп оказывается включен.

Пароль? Да чтоб тебя.

Пароль. Пароль. И какой у этого гения может быть пароль? Дата какого-нибудь важного события?

Набираю все даты и цифры какие могут быть только связаны с семьей Ву.

Ничего!

Тру лоб, будто смогу там что-нибудь раздобыть. Опять озираюсь. Набираю сначала имена, потом сочетаю имена и фамилии. Затем фамилии и даты, клички в конце концов. Снова ничего!

Да чтоб тебя. А может быть… Пальцы сами щелкают по буквам «ПЛЮША». Войти.

Доступ разрешён. Очень интересный выбор! Ну да ладно, еще раз заговорщицки осматриваюсь и в появившемся синеньком окошечке набираю: «Грэг Паркер».

Компьютер, с мучительно медленной скоростью, начинает выдавать столь важную мне информацию. Нахожу в этом бедламе, на столе, пустой листок и записываю адрес проживания мистера Паркера «Хиллен-роуд двести сорок».

Готово!

Как можно скорее выбегаю из полицейского участка, спускаюсь вниз по лестнице и ловлю такси.

− Хиллен-роуд двести сорок, − отчеканиваю я водителю-афроамериканцу.

Дом где живет Грэг Паркер располагается на берегу озера. В самом живописном районе Балтимора. Красивые дома-дворцы скрыты от суматохи улицы высокими живыми изгородями и божественными магнолиями. Стою прямо перед художественно кованными воротами и изучаю дом. Жилище мистера Паркера более старое и величественное чем остальные дома на этой улице. За оградой растут самшиты и хвойные деревья.

− Вы к кому? – За воротами материализуется устрашающих размеров охранник.

− Я хотела бы поговорить с мистером Пекаром...То есть с мистером Паркером, − выговариваю, утыкая глаза в черный галстук огромного человека.

Он ощупывает меня глазами, прищуривается и подносит часы к тонким губам.

− Тут девушка. Говорит, что хочет встретиться с мистером Паркером, − бубнит он в них поставленным голосом и снова щурит зеленые глаза.

− Скажите, что я Дебра Сторм. Я пришла поговорить на счет отца, − кричу я в часы, просовывая лицо меж прутьев.

От волнения у меня леденеет все тело.

− Хорошо. Проходите.

Величественные ворота бесшумно распахиваются и, вот я уже иду по дорожке из красного камня. По такому здорово было бы пройтись босиком. Взлетаю по лестнице. Дверь открывается и мне навстречу выходит мужчина.

Это не Грэг Паркер.

− Я Дольф. Управляющий домом. Прошу вас. – Он любезно приглашает меня войти.

− Спасибо. − Прохожу вовнутрь любопытно, глазея по сторонам. По всюду золото и мрамор. Даже стены расписаны благородным металлом. На потолке богатая лепнина, а картины и всевозможные вазы превосходно вписываются в роскошный, но слегка вычурный интерьер.

− Располагайтесь. – Дольф указывает рукой на диван молочного цвета. − Мистер Паркер сейчас спуститься. Вам что-нибудь принести? Чай, кофе?

Отрицательно качаю головой. Присаживаюсь на сидение и просто тону в бархатистой обивке. Нервно дергая палец, складываю руки на коленях. Еще раз оглядываюсь по сторонам. Даже не знаю с чего начать разговор. Как объяснить человеку (у которого одна статуэтка стоит больше чем весь наш дом), что моему отцу очень важен этот магазин. Что нельзя просто взять и оставить без работы семь человек.

− Мисс Сторм!

Кидаю взгляд на лестницу. По ступенькам выстланным цветастым ковром спускается мужчина. Это точно Грэг. Его лицо ни с каким другим не перепутаешь: оно очень выразительное.

Я подпрыгиваю с дивана. Кровь начинает гонять с сумасшедшей скоростью.

− Здравствуйте, − хриплю я. Затем прочищаю горло. – Здравствуйте. − Так-то лучше.

Мистер Паркер подходит ближе и тянет руку для приветствия. Я беру его ладонь, крепко сжимаю, стараясь унять дрожь.

− Что вас привело в мою скромную обитель? – ровным голосом произносит Грэг. – Хотите выпить? – добавляет он, отчего я даже теряюсь.

− Нет, спасибо, − смущаюсь я.

− А я выпью. Не против?

Думаю, это был риторический вопрос, потому что Паркер цокая каблуками уже приближается к бару. Цепляет тонкими пальцами одну из бутылок с прозрачной жидкостью, делает небольшие махинации со льдом и наливает себе в стакан одну порцию.

− Подружка укатила отдыхать, можно теперь немного расслабиться, − улыбается он.

− Мистер Паркер, − неуверенно начинаю, наконец вспомнив зачем я сюда явилась. − Я пришла поговорить насчет Адама Сторма.

− Ну тогда говорите, раз пришли, − иронично выдает Грэг, присаживаясь в кресло с резной спинкой.

Оторопевши смотрю на него и медленно опускаюсь на край дивана.

− Вы не можете просто взять и выкинуть моего отца из магазина…

− Напомните где находиться магазин? – обрывает он и я вновь теряюсь.

− На пересечении Восток-Ланвейл-стрит и Сейнт-Пол-стрит.

− Ах, да я вспомнил. – Мистер Паркер стучит большим пальцем по стакану. – Хочу построить там офис.

− Так вы же хотели построить там торговый комплекс, − недоумеваю я. Хотя мне-то что.

− Да хотел, но передумал, − легкомысленно произносит Грэг. Затем встает и вновь отправляется к шкафчику с бутылками.

− Но… этот магазин очень дорог моему папе, − взываю я. – Он несколько лет нарабатывал клиентов, а все домохозяйки в округе уже знают куда идти если у них вдруг что-нибудь сломается. – Пытаюсь немного сгладить ситуацию, но Паркер даже не смотрит на меня.

− И что? Может мне эта ваза тоже дорога. – Он подходит к белому сосуду и легко смахивает его с небольшого столика. Та падает на пол и вдребезги разбивается. – Но я запросто могу с ней распрощаться.

Я округляю глаза.

− Но…

− Да мисс Сторм мы что-то находим, а что-то теряем. – Плюх. И еще одна статуэтка валиться на мрамор.

Да он псих! Видимо ему совсем чужды те ощущения, когда своим горбом зарабатываешь на кусок хлеба.

− Что вы делаете? – не выдерживаю я таких издевательств над предметами старины. – За эти деньги можно было бы полгода кормить население какой-нибудь небольшой деревушки в Африке. – Я расстегиваю плащ. Отчего-то мне становиться безумно жарко.

− Прощаюсь с тем что мне дорого, − с наигранной скорбью заявляет Грэг. И тут до меня доходит, что у этого человека нет ни капли сострадания и жалости. Ему без разницы что он разобьет, будет ли это чья-нибудь жизнь или под руки попадется антикварная ваза.

− Но магазин не ваши вазы. Он был построен не для красоты, и не для того чтобы ваши гости, приходя, раскрывали от удивления рты. Он был построен для того чтобы мы могли есть и оплачивать счета. Чтобы люди, которым папа дает работу, могли кормить своих детей, − разжевываю я ему свои слова словно шестилетнему ребенку.

Неужели он такой глупый? Или же просто притворяется.

− А вы случайно не посланник доброй воли? – Мистер Паркер падает рядом со мной. От него разит спиртным и дорогущим одеколоном.

Я вскакиваю на ноги.

− В вас нет ни грамма человечности, − с призрением цежу я.

− А вот в вас есть. – Он нагло осматривает меня.

− Я напишу заявление в полицию… − Я осекаюсь, вспоминая кто его брат. − Нет, пойду сразу к прокурору. – Угрожающе смотрю на него.

− Хм… Я тоже думаю, что лучше пойти сразу к прокурору, − язвит он.

Наивно было предполагать, что его испугают угрозы такой девушки как я.

− Да что вы так вцепились в этот магазин. – Грэг подскакивает и хватает меня в охапку. Я даже пискнуть не успеваю как уже оказываюсь на диване придавленная его тощим телом.

− Вы больной. Да что вы творите? – Начинаю бить его. – Отпустите.

− Да сопротивляйся. Мне это безумно нравиться. Меня это заводит.

− Да-что-вы-делаете, − луплю я по его спине что есть мочи. – Помогите!

− Можешь визжать сколько угодно. Ты даже не представляешь сколько шлюх было в этом доме. И сколько я перетрахал на этом диване. Ты тоже пришла за деньгами. Все потоскушки любят бабло. Да? – Паркер беспардонно забирается мне под майку и хватает грудь.

Боже!

− Отстаньте от меня. Пустите. Помогите! – кричу я. Но на мои призывы о помощи никто не реагирует.

− Сколько ты хочешь денег за то чтоб я тебя трахнул? – Он проходиться рукой по поясу джинсов.

Я судорожно лезу в карман, крепко хватаю рукоять электрошокера и не успев вытащить прикладываю к телу Грэга «долбаного ублюдка» Паркера. Его начинает судорожно трясти, а я все сильнее вдавливаю шокер, пока «извращенец» не обмякает. Сердце бешено стучит в груди, а в легкие больше не поступает воздух. Пытаюсь стряхнуть с себя его тело. Такой худой и такой тяжелый! Отталкиваю Паркера, и он с грохотом валиться на пол.

Отдергиваю одежду, завязываю плащ.

− Козел! Выродок! – Пинаю его в бок, но тот даже не хрипит и не двигается.

Опускаюсь на колени и осторожно прислоняю ухо к груди Грэга. Ничего не слышно. Может из-за того, что мой пульс и сам зашкаливает. Твою мать! Беру его руку и пытаюсь отыскать теперь уже его пульс. Опять тишина.

Не может быть! У меня был выставлен малый разряд.

Вытряхиваю из памяти все воспоминания, связанные с оказанием первой медицинской помощи, но как на зло в голове пустота. Начинаю ритмично нажимать на грудь. Ну давай же! Господи не дай умереть этому засранцу! Может он и моральный урод, но все же не заслужил смерти.