Если рядом ты (СИ)

− Долбаная тварь, − еле слышно хрипит он, а я уже готова бежать в церковь, чтобы поблагодарить Всевышнего.

− Слава богу вы очнулись. – Я несказанно рада.

− Дольф, − почти шепотом произносит Грэг и за моей спиной в мгновения ока вырастает управляющий.

Эй! А когда я визжала на всю вселенную никто так и не появился.

− Сэр вам плохо? − суетится Дольф выуживая из кармана телефон: он быстро набирает девять-один-один.

Я поднимаюсь с колен и быстрым шагом иду к выходу. Нужно убираться отсюда, пока они к «скорой помощи» не вызвали еще и полицию.

− Да… человеку плохо… − Это все что я слышу прежде чем выйти за дверь.

Я сижу в кухне наблюдая за стрелками часов. Уже семь вечера. Ко мне пока не заявлялись полицейские и не говорили: «Мисс Сторм, вы арестованы». Встаю и в шестой раз включаю чайник; пить я не хочу, но шум кипящей воды меня успокаивает. Снова присаживаюсь на стул и пялюсь в часы.

Первый пункт плана я выполнила. С натяжкой конечно, но выполнила. Хотя… ни хрена я не выполнила, ни с натяжкой, ни без. Я чуть не убила Грэга Паркера. Чуть не лишила жизни человека. И теперь навряд ли этот человек оставит нас в покое.

Меня с минуты на минуту арестуют, и я отправлюсь в тюрьму к настоящим уголовникам. И никто даже слушать не будет, что я ударила мистера Придурка шокером, в целях самообороны.

Такая перспектива почему-то меня мало прельщает. Подскакиваю и бегу в комнату. Достаю из-под кровати багажную сумку и начинаю запихивать все то, что только сможет пригодиться мне в дальнейшей поездке. Поеду разыскивать Камиллу. А что? Совмещу приятное с полезным. Тем более, что выбор у меня не такой уж и большой. Вернее, его совсем нет. Сейчас на чаше весов либо камера и реальный срок, либо − бегство.

А как же папа?

Я замираю, вспоминая как было плохо отцу, когда сестра вдруг решила оставить нас. Он точно не перенесет еще одну потерю.

Я позвоню ему и все объясню. Точно. Именно так и сделаю. Подхожу к шкафу взбираюсь на самую верхнюю полку и хватаю с нее железную коробочку. Открываю и цапаю оттуда деньги, что я копила несколько лет. Здесь ровно две с половиной тысячи долларов. Плюс у меня есть еще немного на кредитке. Так что думаю я не пропаду.

− Деби? – Останавливает меня отец, когда я пытаюсь выйти через дверь, которая ведет на задний дворик. – А ты куда? – Он с ужасом смотрит на сумку, что у меня на плече.

− Я… − выдыхаю. – Я поеду искать Кэм. − Говорю все как есть.

− Как? – Папа округляет глаза. – Куда ты поедешь? Ведь мы даже не знаем где она.

− Я знаю,− признаюсь и скидываю свой багаж на пол, – она поехала в Клинчпорт.

− Но… − Отец в замешательстве смотрит на меня, и я опускаю глаза. − Ты так срочно собралась? – вдруг говорит он. Я думала он станет меня всячески отговаривать. – И почему Камилла поехала именно туда?

Пожимаю плечами.

− Думаю, если человек не хочет, чтобы его нашли − такая глушь самое то.

− И как ты собираешься туда добираться?

− Хочу взять в прокат машину.

− Возьми мою. – Папа достает из кармана своего пальто ключи и отдает их мне.

− Нет пап, она… она… − Не могу же я сказать, что по его машине меня быстро вычислят. − Она тебе еще пригодиться, − смекаю я и подбираю увесистую сумку с пола.

Отец молчит. Его лицо безумно печальное. Я и сама уже готова разреветься, но вовремя беру себя в руки. Открываю дверь.

− Дочка, будь осторожна, − предостерегает он. – Я надеюсь ты будешь на связи?

Мое губы искажаются в улыбке.

− Конечно.

Глава 8

Машину выбираю самую неказистую. Думаю, черный «ниссан цефиро» 1988 года вполне сойдет. Расплачиваюсь за седан наличными и запихиваю свой багаж на задние сидения.

− И куда это ты собралась?

Я подпрыгиваю на месте, когда слышу голос Лени.

− Привет, – ровно отвечаю я, однако моя душа уже готова упорхнуть на тот свет. – Я никуда. С чего ты взял?

− Хвать прикидываться? – рычит он. – На тебя разослана ориентировка.

Я сглатываю.

− Ориентировка?

Так быстро?

− А ты не промах, − хмыкает он. − Как же я сразу не догадался, что ты не шутила. − Лени достает из чехла телефон.

− Что ты хочешь делать? – бормочу я с ужасом глазея на сотовый.

− Я нашел подозреваемую. Сейчас сообщу об…

− Подожди, − обрываю я. – Пожалуйста, выслушай меня.

Лени замирает с трубкой в руках.

− А что тут слушать? Ты чуть не убила Грэга Паркера.

− Нет… все было не так. Да там разряд стоял совсем маленький, − сразу оправдываюсь я.

− Да ну! Вот только этого вполне хватило, чтобы вывести из строя его кардиостимулятор.

Кардиостимулятор?! Так вот почему его вырубило. Господь всемогущий!

− Я… правда ничего не знала про его болезни. Я не знала, что у него больное сердце.

− Но это точно не помешает ему, засадить тебя за решетку. − Лени вновь порывается набрать чей-то номер. – Скажем лет так на двадцать.

Он что этому рад?

− Лени, пожалуйста, − снова молю я. – Подожди. – Мой пульс громко барабанит в висках. – Дай все объяснить.

− У тебя пять минут. – Ву демонстративно засекает время.

− Он попытался меня изнасиловать. Я пришла всего лишь поговорить. Убедить его, оставить нас в покое.

− Его дворецкий сказал, что ты закатила там скандал и поколотила его ценные вазы.

− А… что? Нет… Он сам их разбил. – Я хмурю брови. – Он сказал, что ему…

− Все. Хватит. Когда мистер Паркер выйдет из комы мы узнаем все более детально.

− Грэг Паркер в коме? – Я округляю в глаза. Еще одна шокирующая подробность.

− Да. И ты арестована. – Лени достает наручники.

Огромный ком подкатывает к горлу.

− Лени, разреши мне хотя бы навестить своего дедушку.

Ву защелкивает наручники у меня на запястьях.

− Какого еще дедушку? − выплевывает он.

− Он болен раком, а я ему позвонила и сказала, что приеду, − беспардонно лгу я. Да простит меня Господь. – У него последняя стадия. – Делаю скорбное лицо. Это оказывается не сложно, учитывая всю навалившуюся на меня информацию.

− Что? – смягчается он. – И где он живет?

− В Клинчпорте, − осторожно произношу я, боясь его реакции.

− Где, где?

− В Клинчпорте, − повторяю.

Лени задумчиво сводит брови на переносице. Интересно, о чем он размышляет?

− Если я не ошибаюсь… туда отправилась твоя сестра.

Нет! Ву думает совсем не о том. Он должен думать о том, как ему жаль меня, ведь мой дорогой дедушка при смерти.

− Да. − Лихорадочно киваю. – Это последняя воля дедушки. Он хотел, чтоб вся семья была в сборе.

Он вновь задумывается.

− Так ты сказала, что она пропала.

− Да... То есть нет… В общем я позже смогла ей дозвониться, она-то мне и рассказала, что поехала в Клинчпорт, чтобы навестить дедушку, а когда приехала, то узнала, что он при смерти.

Ух!

Лени хмуриться.

− Как его зовут?

− Э… Кого?

− Хватит дурить! Твоего дедушку.

− Ааа… Дедушку…Джон Сторм.

− Ну значит ты не исполнишь последнюю волю своего любимого Джона Сторма. – Лени берет меня за наручники и ведет к своей машине.

− Лени, черт возьми. Не будь свиньей, − горланю я, пытаясь вырваться из его рук. – Мой дедушка… Слушай дай мне навестить его, а потом я приеду обратно, и ты со спокойной совестью отправишь меня за решетку. Я тебе обещаю. – Я так вошла в роль, что из моих глаз льются слезы.

− Ты бредишь? Ты преступница. Причем пытаешься самым наглым образом сбежать.

Мы останавливаемся возле его седана. Лени открывает дверь.

Я не верю, что все кончено. Просто не верю.

− Ну хочешь… поехали со мной, − выпаливаю я.

Дьявол! Что я делаю?

− Ты выглядишь жалко, когда подхалимничаешь.

− Вовсе нет. Это ты жалкий. Обида, которую ты до сих пор держишь в себе, выгрызла твое сердце. Я давно поняла, что у тебя отсутствует тот орган, который должен отвечает за чувства, − тараторю я.

Ву застывает.

− Хорошо.

Хорошо? Что означает слово «хорошо»? Хорошо, я поеду с тобой. Или хорошо, что ты так думаешь. А может быть хорошо, катись к черту Деби Сторм.

− Что, хорошо? – бубню я.

− Хорошо, я поеду с тобой. Но только туда и обратно. Проведаешь своего деда и в камеру.

Спасибо! Спасибо! Спасибо! Я готова порхать. Вот-вот за спиной прорежутся крылья.

− Спасибо, − говорю я, только теперь в слух.

Итак, подведем неутешительные итоги. Всего за пару часов я наворотила кучу дел; треснула электрошокером мистера Паркера, отчего тот теперь лежит в коме; пыталась скрыться от полиции, но расправа в виде Лени Ву все равно меня настигла; выдумала несуществующего дедушку и приписала ему страшную болезнь.

Да уж!

Простояв пару часов в пробке, я порядком вымоталась. А может быть в навалившейся на меня усталости виноват вовсе не затор?

Лени сидит на пассажирском сидение. Приняв невозмутимое выражение лица, он набирает на телефоне сообщение. Дабы разрядить обстановку пытаюсь включить радио. Приемник такой древний что, когда я хватаюсь за регулятор громкости, ручка отваливается.

− Да чтоб тебя, − ругаюсь я и Ву хмыкает. Вот только не понятно он усмехается надо мной или же всему виной только что пришедшее сообщение.

− Хм… − Он опять щелкает по кнопкам сотового.

− Не поможешь? – Протягиваю ему отломившуюся деталь. – А то без музыки очень скучно.

Лени берет регулятор и моментально прикручивает его обратно.

− Больше не ломай, − бубнит Ву, а я сразу же берусь за настройку какой-нибудь радиостанции.

Через секунду салон машины наполняет душераздирающая трель звонка.

− Да, − отрезает Лени. – И что?.. А тебе что тяжело…

Это Мэдисон! Он разговаривает со своей сестрой (в седане так тихо, что я слышу ее вопли).

− Привет Мэд, − кричу я и на моем лице появляется улыбка, а Лени корчит недовольную гримасу.

− Привет, − Слышится глухой голос подруги. – Ты с моим братом?

Да поверь я тоже удивлена, что нахожусь в одной машине с твоим братом.

− Хватит орать. – Детектив кидает в меня грозный взгляд и переводит связь на громкоговоритель. − Да она с твоим братом, − рычит Лени. – И не забудь кормить Бадди. Его нужно выгуливать хотя бы раз в день. Можешь заезжать вечером.

− Вы вместе! Не могу поверить, − верещит Мэдисон. Я представляю в какой она эйфории.

− Нет. Это не то что ты думаешь, − отнекиваюсь я. – Мне нужно…

− Ты меня слышала? – повторяет Ву не обращая на меня никакого внимания.

− Да, да. Я его к себе заберу. Хорошо? Деби, так ты завтра придешь на работу? – трещит Мэд.

− Мэд слушай…

− Нет, − нагло прерывает меня Лени. – Бадди плохо адаптируется к новой обстановке.

− Я не буду ездить к тебе ради твоей псины. Ты в своем уме? Хочешь сказать, чтоб я после работы выгуливала твою собаку и подбирала за ней дерьмо? – ворчит подруга.

Ву прищелкивает языком.

− Мэд, а ты не…

− Тогда перевози его очень аккуратно, его может укачать в машине, − ровно произносит Ву. – И дай ему витамины. Они в верхнем шкафчике. В кухне.

Неожиданно! Такая забота о собаке. А я-то думала, что Лени ничто больше не интересует кроме своей задницы.

− Мэд, − снова начинаю я. − Подойди пожалуйста…

− И у Бадди…

− Может хватит, − фырчу я, обращаясь к Лени. – Дай мне договорить. Почему ты меня все время прерываешь? – Я нажимаю кнопку на панели приборов, которая отвечает за фары.

− Это вообще-то мой телефон. И Мэдисон звонит мне, − подчеркнуто говорит он. – А если тебе что-то не нравится – заткнись.

− Хватит, − встревает Мэдисон. – Может скажете куда вы собрались на ночь глядя?

В машине опять воцаряется тишина. Мы переглядываемся.

− Плюша захотела навестить своего деда, который находится при смерти, − рапортует он. – Потому что навряд ли в ближайшие двадцать лет, которые она проведет за решеткой, ей разрешат видеться с родственниками.

− Не поняла, − моментально реагирует Мэд. – Ты это о чем?

Крепко сжимаю руль, отчего костяшки моих пальцев белеют.

− Слушай тебя тут плохо слышно, − впутываюсь я. Выхватываю у Лени из рук телефон и швыряю его в окно.

− Ты чокнулась? – визжит Ву. – Останови машину! – приказывает он, а я сильнее жму на газ.

− И не подумаю, − огрызаюсь я. – Зачем ты так? Можно же было сообщить об этом потом.

− Тебе не нравиться правда?

− Ты… Ты просто говнюк.

Следующие два часа мы едем молча. Если бы не звуки, что воспроизводит радио, мы бы уже давно поубивали друг друга (мне так и хочется все ему высказать).

− Останови здесь, − командует детектив Ву, когда мы равняемся с домиком. Яркая неоновая вывеска гласит о том, что это мотель «Тропики».

Хороши «Тропики». Лес, что окружает несколько ветхих сооружений, настолько густой, что мне так и мерещится, как из-за какого-нибудь дерева появится маньяк техасец с бензопилой в руках.

− Что ты хочешь? – Притормаживаю, а затем сворачиваю на стоянку, где мирно покоится еще несколько машин.

− Ты же не думаешь, что я буду ночевать в машине?

Как только я останавливаю авто, Лени выскакивает на улицу.

− Я могу вести машину хоть всю ночь, − хвалюсь я. Только вот Ву не слышит; он уже размеренно шагает к входу в мотель.

Глушу машину и топаю следом. Открываю дверь и вхожу в довольно-таки теплое помещение. Свет приглушен. Телевизор, что висит в углу, доносит до нас новости. Кидаю на него беглый взгляд и подхожу к стойке где Лени уже во всю судорожно давит на кнопку, для того чтобы вызвать администратора.

− Иду... Иду. – Пожилой мужчина выходит из-за коричневого занавеса. – Зачем так шуметь, − ворчит он и подходит ближе. – Что вы хотели?

− Нам нужно два номера, − кидает Ву. – И желательно с телефоном.

Старичок щурясь пролистывает тетрадку, исписанную именами и фамилиями постояльцев. Затем вытаскивает из кармана очки, насаживает их на нос и еще раз вдумчиво просматривает журнал.

− Остался только один номер. В нем нет телефона, зато есть телевизор, ванна и кровать с водяным матрацем. Вашей супруге понравится, − бубнит администратор

Я обмираю.

− Нет…− отрицательно мотаю головой. – Мы не супруги. Еще чего!

Лени хмыкает.

– Хотя… есть еще один, но он без душа, телевизора и в нем одна койка. – Мужчина поднимает на Лени вопросительный взгляд, явно дожидаясь от него ответа.

− Если возьмешь его, то будешь сам там спать, − ровно говорю я, кидая в моего наглого сопровождающего грозный взгляд.

После моего заявления Ву плотно сжимает челюсть и выдает:

− Хорошо, мы возьмем тот который со всеми удобствами.

− Как расплачиваться будете? – Мужчина сразу же оживляется.

− Плюш, как расплачиваться будешь? – спрашивает Лени.

Что? А как же мужская щедрость? Ведь согласно ролям, заложенным в нас природой, мужчина – это добытчик, он вроде приносит мамонта, оберегает и защищает, вроде как расплачивается по счетам. Буравлю нахала мистера Ву взглядом, но тот даже не реагирует.

Закатываю глаза.

− Сколько? – недовольно выговариваю я, доставая наличные.

− Шестьдесят. Сутки. И вам придется оставить залог в размере ста долларов. – Старичок радостно тянет руку.

− Вот. – Вкладываю в его ладонь двести баксов. – Это просто обдираловка.

Мужчина открывает ящичек стола и извлекает оттуда ключ с брелоком. На нем выбита цифра тринадцать. Лени забирает ключ и выходит на улицу, а я стою, дожидаясь своей сдачи; даже не подумаю оставлять грабителю-администратору чаевые.

− Завтра с утра тронемся, – провозглашает Ву, когда я вхожу в наш гостиничный номер. Затем он снимает кобуру с пистолетом и бросает ее на кровать.

Почему он все время командует?

− Почему именно с утра? – Прохожу в середину небольшой комнаты, ставлю на пол свой багаж. – Можно же воспользоваться моментом и выспаться хорошенько?

− Дай мне свой телефон. Мне нужно позвонить и предупредить капитана.

− О чем? – с опаской спрашиваю я. А вдруг Лени сообщит, что нашел меня. И что тогда?

Я неохотно тянусь в карман и достаю сотовый. Буду надеяться на снисходительность детектива.

− Какая тебе разница? – ворчит он. – Не твое дело. – Ву выхватывает трубку из моих рук. – Вообще-то я не просил тебя выкидывать мой телефон в окно.

Ты сам виноват.

Пока Лени с недовольной гримасой жмет по кнопкам, я осматриваюсь. Номер, что мы сняли (вернее сняла я), оказался довольно-таки мрачным: сплошь темные тона и пластик. Пластмассовые стулья, стол и прикроватные тумбочки сводят меня с ума. Даже над дизайном стен и потолка хозяева гостиницы не стали ломать голову, а просто оббили все пластиковыми панелями. Справа от окна красуется двуспальная кровать. Неужели и изголовье спального места сделано из того же столь жуткого материала?.. Я приглядываюсь. Нет… дерево.

− Позови капитана Смита, − громыхает Лени.

Что за манеры? Ни тебе «привет», ни «здравствуй».

− Как кто? − продолжает он, явно злясь на своего собеседника. − Это детектив Ву. – Грозный детектив, переложив трубку к другому уху, направляется к выходу. Открывает дверь и выскальзывает на улицу.

Ну правда, чего уж там, все обязаны знать голос детектива Лени Ву.

Присаживаюсь на кровать и чувствую, как подомной начинает оживать матрац. Я никогда не спала на таких ложах, но по первым ощущениям что испытывает мое тело − процедура не из приятных; весь позвоночник напрягся и превратился в некоторое подобие стального стержня. А остальное туловище, то и дело пытается удержать баланс, для того чтобы не завалиться на бок. Мое сидячее положение с лёгкостью меняется на лежачее и вот я уже сладко подтягиваюсь. Напряжение отступает и на смену приходит блаженное расслабление. Ладно, соглашусь… я ошиблась. Кровать и в самом деле высший класс.

Мои руки тянутся за головой и натыкаются на что-то холодное и металлическое. Ощупываю предмет и до меня доходит, что это пугающее оружие не менее пугающего Лени. Цепляю пальцами пушку, переворачиваюсь на живот и принимаюсь рассматривать столь убийственную вещицу.

− Сдавайся! – грожусь я телевизору. – Ты арестован. – Прищуриваю один глаз и прицеливаюсь в красный индикатор.

Раздается выстрел и от неожиданности я впадаю в ступор. Телевизор начинает весело искриться, а «ствол» валится на пол. Что это было?

− Ты что наделала? – обалдевший Ву влетает в номер и профессионально осматривается. – Где пистолет? – рычит он, обшаривая меня глазами.

Я как каменная статуя не могу вымолвить и слова, только тупо моргаю.

− Плюша черт тебя возьми, где он? – вновь атакует Лени. Похоже это была последняя капля его самообладания. – Ты меня слышишь? – дико вскрикивает он.

− Та-а-м, − заикаясь шепчу я.

− Где?

− Там. – Прихожу в чувства и тычу пальцем в пол. – Он туда упал.

Тяжело дыша Лени подскакивает к кровати и падает на колени.

− Никогда… Слышишь, никогда больше не трогай мои вещи, − вопит Ву. Мне кажется еще секунда и он меня пристрелит. – Поняла? – Его серые глаза полыхают, а оружие, которое он только что извлек из-под кровати, неприятно утыкается мне в нос.

Я киваю. Но поклон головы кажется мне не очень убедительным, и я произношу:

− Да. – Мое сердцебиение достигает критической отметки.

Лени удовлетворившись моим ответом поднимается с колен, а я встаю с кровати.

− Нечего раскидывать свои вещи, − почти одними губами бормочу я. Но видимо у Ву в ушах встроенный усилитель звука, так как он мгновенно реагирует на мое замечание:

− Не знаю каким образом я позволил себя уговорить, − шипит Лени, вновь приближаясь ко мне; он так близко, что я чувствую, как он дышит. – Но, когда мы приедем обратно, я с большим удовольствием отправлю тебя в камеру. – Ву смакует каждое слово, которое только что произнес.

Мое и без того трудное дыхание учащается, а сердце начинает громыхать уже не в груди, а где-то внизу живота. Я сглатываю, осмеливаясь взглянуть ему в глаза. И не просто взглянуть, а еще и показать ему всем видом, чтобы он убирался к дьяволу. То ли Ву понимает мои к нему посылы, то ли я ему в край осточертела, но он отходит.

Слагаюсь больше ко второму варианту.

На трясущихся ногах бреду в ванную и плотно закрываю за собой дверь. Кручу потрепанный вентиль крана и наружу вырывается поток теплой воды. Смотрю в зеркало на автомате нажимая на дозатор жидкого мыла. Ладонь заполняет вязкая субстанция, а ванную комнату окутывает аромат лимона. Мою руки и ополаскиваю лицо. Снова бросаю взгляд на свое отражение; волосы растрепаны, светло голубые глаза уставшие, а коже лица, да, впрочем, как и всему телу не помешал бы загар.

Нужно попытаться избавится от этого злодея Ву. Эта мысль на протяжении всей поездки не покидала меня. Мне даже периодически хотелось выскочить из машины и дать деру. Ну, или же наоборот, выкинуть Лени из седана; открыть дверь и выпихнуть его. Вдавить педаль газа в пол и смыться. Но если бы все было так просто… Этот говнюк наверняка поднял бы всю полицию США на ноги и подключил бы к ним еще и спецназ. В любом случае придется избавляться от Лени, иначе, как я смогу объяснить, что никакого дедушки не существует, и всю эту историю я выдумала для того, чтобы отсрочить неизбежное − свое наказание.

Я не собираюсь составлять инструкцию или же вынашивать коварный план: «Как избавиться от Лени», просто, когда подвернется удачный момент постараюсь сбежать от своего назойливого охранника.

− Послушай, я не могу все бросить… Нет… Это поручение капитана… − По ту сторону комнаты раздается приглушенный голос Лени.

Тихонько приоткрываю дверь.

Подслушивать не хорошо, но мне до чертиков интересно.

− Я обязательно приеду. Эта поездка займет всего несколько дней… Хорошо… Да… Да… Кристина послушай… Не ори в трубку… Посл… Успокойся. Ты можешь меня выслушать?.. Я тебя уверяю это всего лишь очередное задание… Поговорим, когда ты придешь в себя… Отлично! – заканчивает Ву и бросает трубку на кровать.

Интересно! Подружка истеричка?

Выхожу как ни в чем не бывало из ванны, подбираю свою одиноко лежащую дорожную сумку и ставлю ее на стол. Вытаскиваю из нее теплый флисовый спортивный костюм и пару кроссовок; эта одежда лучше всего подойдет для такой погоды. Затем сажусь на кровать, беру сотовый и оперативно строчу Мэдисон сообщение.

Мэд ты не смогла бы предупредить мистера Крилла, что я не смогу пока выйти на работу.

Буквально через десять секунд подруга отвечает:

Ок, дорогая.

В недоумение глазею на ее ответ. Вот те на! А поинтересоваться? А как же расспросить меня о том, как я смогла докатиться до такой жизни? Мне жутко хочется поболтать с Мэдисон. Но не долго я печалюсь, как следом приходит еще одно послание:

Почему телефон Лени не отвечает? И неужели то, что сказал мне брат − правда? И о каком дедушке он говорил?

Не вздумай мне врать.

Я улыбаюсь. Хотя на самом деле веселиться здесь нечему.

Да правда. Решила поговорить с обидчиком папы.

Жду сочувствия, но тут приходит:

Смотрю тебе это удалось .

Да, удалось. Если бы на этом все закончилось.

Не совсем .

Хочу было бы отправить ответ, но потом дописываю:

Боюсь теперь у папы станет еще больше неприятностей.

Жму на кнопку отправить. Следующее письмо приходит почти мгновенно:

Не совсем?

Я задумываюсь, а правильно ли я все сделала? Интересно, а как поступил бы другой человек, окажись он на моем месте?

Этот подонок в коме. Я ударила его шокером, когда он пытался забраться ко мне в штаны.

Новое сообщение от подруги не заставляет себя долго ждать.

Охренеть!!! Так ему и надо.

Да, все бы нечего если бы мне не светило двадцать лет. Только хочу отправить плачевное письмецо, как телефон вновь бикает:

Так что там за история с дедушкой? У тебя еще есть дедуля, о котором я не знаю?

Откидываюсь на подушку и набираю:

А как мне еще отвязаться от твоего брата. Если бы ни эта история. Я была бы уже в камере.

__________

Ты о нем плохого мнения. Лени так не сделает.

Хмыкаю. Конечно сделает.

Надеюсь мы говорим ни про одного и того же Лени? Твой брат идиот.

Бросаю сотовый на тумбочку. Нужно ложиться спать. Телефон вновь пищит, сообщая о новом письме, но я не обращаю никого внимания. Выдергиваю из-под себя одеяло и уже готовлюсь отправиться в сладкое царство Морфея, как вдруг матрац начинает колыхаться и по левую от меня сторону приземляется Ву. Снимает ботинки и ложиться.

− Ты что тоже будешь здесь спать? – В замешательстве подскакиваю.

Лени приподнимает густую черную бровь.

− Не понял?

− Я говорю… В общем тут сплю я.

− Спи. Кто тебе не дает? А я буду спать здесь, – дразниться Ву и укрывается одеялом.

− Но… Ты же…

− Слушай у тебя с этим какие-то проблемы? – говорит он в подушку. – Или ты некогда не спала с мужчиной?

Звучит как-то двусмысленно.

− Э… Спала… В смысле… Это не твое дело, − фыркаю я и прихожу в полную боевую готовность, для того чтобы отразить колкие замечания Ву. Но он молчит. И даже больше. Он уже вовсю посапывает.

Кажется, вот этот подходящий момент, когда можно взять ноги в руки и удрать. Но я до такой степени устала, что могу только взять одеяло и укутаться по плотнее.

Глава 9

− Да… Можешь пока оставить этот номер себе … Угу… Нет, думаю с этим будет все в порядке…

Приоткрываю глаза, соображая, где я и кто это так громко разговаривает. Перевожу взгляд на ужасный потолок и до меня сразу доходит – я в «Тропиках». А горланящий человек – Лени.

− Хорошо, будем на связи… − вещает Ву.

Принимаю сидячее положение и… О мой Бог! Что я вижу? Лени расхаживает в чем мать родила и увлеченно болтает с кем-то по моему телефону. Затем кладет сотовый, берет со стула белое махровое полотенце и начинает тщательно вытирать волосы.

Я в полной растерянности. Сижу и беспардонно пялюсь на подтянутое тело Ву. Его грудные мышцы играют, а пресс то и дело напрягается, когда детектив пытается дотянуться до затылочной части своей головы.

− Хватит пускать слюни Плюша, − самодовольно улыбается он, а я как специально давлюсь.

Наглец!

− Я не… Просто любовалась на… − Стремительно осматриваю комнату. Хочется сказать «на погоду», но когда я замечаю, что жалюзи плотно закупоривают окно, то замолкаю.

Лени вновь ухмыляется и без нотки смущения натягивает сначала боксеры, а затем и джинсы. Правда, зачем стесняться, когда у тебя такое тело!

Пока делаю все гигиенические процедуры, то слышу, как входная дверь то и дело хлопает. Но когда я выхожу в комнату, прикрывшись одним полотенцем (во мне нет столько уверенности в себе), то обнаруживаю только звенящую тишину. Со скоростью реактивной ракеты напяливаю на себя спортивный костюм и кроссовки. Укладываю всю ненужную одежду обратно в сумку. Ставлю свой «чемодан» возле тумбочки, на которой возвышается застреленный телевизор.

Ищу глазами телефон (нужно позвонить папе), но утыкаюсь на бумажный пакет, что красуется на столе. Подхожу ближе. Рядом с ним замечаю записку, и тут меня почему-то окутывает прекрасное чувство радости. Сейчас я разверну невзрачный клочок бумажки, и там будет написано: «Дорогая Деби. Меня срочно вызвали обратно в участок. Так, что езжай, навести своего любимого деда и возвращайся. Буду тебя ждать в Балтиморе. Лени Ву». Но когда я раскрываю лист там сухо начиркано: «Завтракай. Буду ждать тебя в машине».

Нет! Ну… нет! Хорошо. Пускай не будет слова «дорогая», можно просто Деби. Я даже согласна и на «Плюшу», но не нужно говорить, что он ждет меня в машине. Лени избавь меня от себя. Пожалуйста.

Сгребаю в охапку пакет с завтраком и свой багаж; сумка мне кажется немного тяжелее чем была до этого, но я не обращаю внимания, выхожу на улицу и направляюсь на стоянку. Погода на редкость прекрасная. Небо утратило привычный свинцовый оттенок – оно ярко-голубое, и по нему медленно плывут почти прозрачные облачка. Когда подхожу ближе к «нисану», то вижу, как мой попутчик, что-то выискивает под капотом. Надеюсь он не сломает моего старенького железного коня.

− Что-то не так? − неподдельно интересуюсь я.

− Нет, − скрипит Лени. − Хочу убедиться, что все хорошо. Дорога, по которой мы поедем, сплошная глухомань. И если что случиться. В общем помощи нам будет неоткуда ждать.

− Понятно.

− Тогда поехали. – Он захлопывает капот и открывает дверь со стороны водителя.

Ну уж нет! Сначала Ву заграбастал себе мой телефон, теперь хочет отнять мою машину?

− Я поведу. – И вот я уже торчу между Лени и салоном. – Это моя машина.

− Отлично. Как хочешь, − Лени безразлично пожимает плечами. – Вот только я заметил, что у этой развалюхи постоянно проскальзывает первая передача… Да и гидроусилитель нет-нет да отключается. А еще тут бы не помешал…

− Ладно. Ок, − перебиваю его я. – Твоя взяла. Вкладываю в его ладонь ключ от замка зажигания. Забираюсь на пассажирское сидение и достаю из бардачка дорожную карту, которую я приобрела на заправке. Разворачиваю и начинаю искать трассу где мы сейчас находимся. Даже не представляю про какую «глухомань» говорил Лени.

− Только не говори, что ты не знаешь, как добраться до Клинчпорта? – говорит Ву, заметив, как я увлеченно рассматриваю карту Вирджинии.

Его враждебность по отношению ко мне, постоянно напрягает. Да сколько можно?

Лени запускает двигатель, и мы трогаемся.

− Нет… Знаю. Просто хочу еще раз убедиться. – Поправляю выбившую прядь волос. И дабы не попасться на своем же вранье быстро произношу: − Мы сейчас здесь. – Указываю на съезд Антиок-роуд. – Дальше мы выезжаем на I−66 и едем примерно сто – сто двадцать километров до I−81. Ну а потом… − Провожу пальцем по тонкой желтой черте, имитирующей дорогу. – Там дальше пересечение границы: Западная Вирджинии, − читаю. − До Клинчпорта недалеко.

Господи! Я ни хрена не знаю. Натыкала на карте какие-то места и радуюсь. И что делать дальше? Так и быть, придется как-то выкручиваться. Доедем до места, а там… карта есть, не пропадем.

− Недалеко?

− Да всего-то девятьсот километров.

Лени кашляет.

− Чего? А твой дедуся не мог где-нибудь поближе помереть? – плюется Ву.

Гад! Метаю в него грозный взгляд. Как только не стыдно? Может мой дедушка существует и понарошку, но все равно обидно.

− Извини, − охотно говорит Лени, выждав небольшую паузу. – Хорошо.

Я молчу. Хотя его «прости» выглядит очень искренне. Уставившись в окно, делаю вид будто огорчена. Однако тут нечему удивляться. Зная Ву…

− Я уже извинился. Больше не буду, − громогласно заявляет он. − Так что можешь дуться сколько угодно.

− Твои извинения приняты, − кичусь я. Лучше что-нибудь ответить, иначе всю оставшуюся дорогу, этот недовольный жизнью человек, не произнесет ни звука. А дорога-то не близкая.

Складываю карту и убираю ее обратно на место. Детектив, важно осмотревшись по зеркалам, выезжает на главную трассу. Настраивает приемник на новую радиостанцию, прибавляет звук по громче, и чрево салона заливает рэп-музыка. А мои перепонки начинают молить о пощаде.

Через два часа прослушивания музыки в стиле хип-хоп и людей, ритмично читающих под бит, мои ноги начали непроизвольно дергаться, а голова то и дело покачиваться в такт. Мы проехали порядка двухсот километров и содержимое моего мочевого пузыря так и норовит вырваться на свободу. Дожидаюсь первой попавшейся заправки и требую:

− Остановись здесь.

− Что случилось? – Лени слегка притормаживает.

− У меня уже задница занемела.

− Подожди немного. Через десять километров будет кафе.

Я тоже читала рекламный баннер на обочине дороги, и видела фото вульгарно одетой официантки с огромной грудью, но мой обмен веществ не может ждать, ни пяти километров, ни даже пятисот метров.

− Господи, да я сейчас описаюсь, − почти ору я и Ву резко тормозит.

− Раньше не могла сказать?

− Я тебе намекала.

− Лучше нужно намекать…

Но я почти не слышу Лени, потому что уже на всех парах мчусь к туалету.

Пока мою руки и привожу себя в порядок мне в голову приходит мысль. А что, если попробовать подружиться с сердитым детективом Ву. Может быть идея и сумасшедшая, но это лучше, чем к концу поездки оказаться на смертном одре; уже вижу, как Лени, не выдержав наших бесконечных склок, выстреливает мне в голову. Ну, или я ему.

− Все. Можно ехать, − заверяю я, садясь в седан. Лени придавливает газ. – Может поедим? Желудок ужасно урчит. – Про завтрак даже не заикаюсь, потому что он мирно покоиться на заднем сидение авто. Да и время уже − обед.

Не знаю слышал Лени мои жалобы или нет, но машина начинает стремительно набирать скорость.

Как же трудно находиться наедине с таким человеком. То ли Ву в нескончаемой депрессии, то ли у него серьезные проблемы с психикой? Непонятно. Но судя по тому, что он все время не в настроении и неразговорчив…

Из моего кармана доноситься классическая музыка. На фоне бесконечно зарифмованных слов это просто услада для моих ушей.

− Да, − радостно отвечаю я на звонок.

− Привет Деби. – Папин голос умиротворяет и на моем лице расцветает улыбка. – Ну как твои дела? Ты уже приехала?

− Нет, пап. Нет,− качаю головой. – Я не решилась провести ночь за рулем, так что пришлось заночевать в мотеле.

− Ну и правильно.

− А как у тебя дела?

На мой вопрос отец шумно вздыхает.

− Все хорошо.

Звучит до безумия фальшиво.

− Мама вернулась обратно домой, − продолжает он.

− Как вернулась?! – шокировано говорю я.

Папа вновь тяжело вздыхает.

− Да… Говорит, что мы не имели права запихивать ее в эту тюрьму.

При слове тюрьма меня передергивает.

− Но ты не переживай, тетя Мари согласилась с ней посидеть, пока я буду на работе, − успокаивает отец. – В магазине тоже все хорошо.

− Тетя Мари?.. Мама же ее с потрохами сожрет.

− У меня нет выбора.

Мари Сторм – папина сестра. Она очень чуткий и отзывчивый человек, а ее зеленые глаза всегда лучатся теплотой и заботой. И могу заверить, что такой доброй и удивительной женщины я больше нигде и никогда не встречала. Зная характер мамы мне до безумия жаль тетю Мари. Это равносильно что кинуть кролика в нору хищника.

− Я знаю.

− Но есть и хорошие новости. – Голос у отца слегка взбадривается. – Я пока остаюсь в своем магазине.

За все время — это самая прекрасная новость. Хоть эта информация и доказывает, что Паркер до сих пор в коме (а с ним и мои шансы добиться оправдательного приговора ничтожны), я все равно довольна.

− Это же круто! – радуюсь я.

− Угу... Дорогая ты только не волнуйся, но я хочу тебя кое о чем спросить.

Звучит как-то тревожно. Но так как я примерно представляю, о чем будет его вопрос, напряжение немного спадает. На этот случай я уже подготовила небольшую байку.

− Да…

− Ко мне вчера приходили полицейские. Они искали тебя. Сказали, что ты… − Отец делает паузу для того, чтобы прочистить горло. – В общем они сказали, что ты пыталась убить Грэга Паркера. Помнишь мистера Паркера? Я тебе про него рассказывал. Это он хочет на месте нашего магазина возвести какой-то центр, − тараторит папа.

− Да я помню, − спокойно отвечаю, пристально рассматривая ноготь на мизинце.

Еще бы!

− Полицейские подозревают тебя. Но я им сказал, что этого не может быть. Что в это время ты была на работе. Но они утверждают, что у них есть видео с камер наблюдений где ты заходишь в дом к мистеру Паркеру.

Я молчу. Мне безумно стыдно, а вся моя выдуманная история разваливается в пух и прах. Даже не хочу лгать отцу. Представляю каково ему сейчас. Меня так и одолевают непрошеные слезы, но я сдерживаюсь.

− Пап послушай… все ни так как они говор…

− Вот и я им объясняю, что это не ты, − прерывает он, не давая шанса все ему объяснить. – У меня прямо камень с души свалился. – Пиип… И папин голос исчезает.

− Алло? Пап, ты меня слышишь? – говорю я. Затем смотрю на дисплей телефона и снова пытаюсь узнать не слышит ли меня отец. Но судя по тишине в трубке, не слышит.

«Сеть перегружена», − снова слышится в трубке голос робота и сжав сотовый в руке, задумчиво смотрю в окно.

Шуршание гравия выводит меня из оцепенения. Мой надзиратель сворачивает на обочину и медленно подъезжает к двухэтажному зданию. Можно предположить, что мое нытье по поводу бурлящего желудка все-таки было услышано.

Место где располагается кафе похоже на Богом забытую пустыню: вокруг одни равнины и песок. У этой забегаловки даже названия нет. Только надписи по периметру крыши: «Кафе», «Гостиница», «Стриптиз».

− Обедаем и сразу же в дорогу. − Лени говорит так, как будто отдает приказ новобранцу. − Нам нужно к завтрашнему дню быть уже в Клинчпорте.

− К чему такая спешка?

− У меня есть работа и обязанности, и я не могу все время прохлаждаться. Мы и так прилично задержались.

А у меня навряд ли теперь есть работа. Да и обязанностей конкретно поубавиться. Вот только отныне проблем станет в два раза больше. И в виду того, что полиция добралась до нашего дома, то и на работу они тоже вскоре заглянут. И я больше чем уверена, как только полицейские произнесут мое имя, мистер Маккоби вышвырнет меня и даже не будет разбираться в случившемся. Оливер строг в этом вопросе, и никому никогда не позволит очернить свою компанию.

− Ну мы же не на вертолете в конце концов, − ворчу я, всеми силами пытаясь отсрочить неизбежное. – И машина у нас не супер. – Захлопываю дверь старенького авто.

− Если тебе станет легче, то знай, капитан уже начинает задавать ненужные вопросы. Может эта новость утихомирит твой пыл, и ты начнешь шевелить своей задницей. Ты же не забыла, что арестована. Даже если и не официально. Хотя думаю это не трудно исправить.

Глава 10

Орудую ложкой так, что любая участница марафона по поеданию еды обзавидовалась бы. Не могу сказать, что на меня подействовало больше; последние слова Лени или же новый прилив сил и вера в то, что как только мы доберемся до места назначения, то мне удастся сбежать.

Когда я допиваю кофе, мой телефон пикает. Смотрю на экран. Сообщение от Мэдисон.

Почему не отвечаешь?

Как не отвечаю? Просматриваю ее последнюю писанину.

Да, он иногда ведет себя как придурок и может быть даже слегка эгоистичен, но Лени и правда хороший.

________

Не будь к нему так жестока. Когда родители пропали он сильно изменился, но я не думаю, что в худшую сторону.

________

Лени до сих пор лелеет возможность, что мама и папа могут быть живы.

Пробегаю глазами последнее письмо и задумываюсь. На мгновение мне становиться жаль Лени. По-настоящему. Мне кажется, что я еще не видела его оборотную сторону, сторону убитого горем человека. Ведь боль и утрату родных людей каждый переживает по-своему. А Ву справляется с этим просто, он возводит непробиваемое ограждение: стену из ненависти и злости. Но вот вопрос, почему именно для меня?

Вытираю салфеткой губы и печатаю неугомонной Мэдисон, сообщение:

Привет. Прости, что сразу не ответила. Не могла.

− Ты закончила? – интересуется Лени, укладывая банкноты под кружку.

− Да. – Вытираю рот салфеткой и лезу в карман за деньгами.

Когда я вытаскиваю пятьдесят баксов Ву строго произносит:

− Здесь хватит, чтобы заплатить за двоих. – Он указывает в сторону где мирно покоятся несколько купюр и выходит из-за стола. Потом в знак благодарности кивает официантке и скрывается за мощными двустворчатыми входными дверями.

Мэд присылает ответное сообщение спустя четыре часа.

Деби, детка со мной только что разговаривали полицейские. Постоянно спрашивали про тебя. Выведывали как им можно тебя найти. Мне так страшно.

Моментально набираю:

Они знают, что Лени со мной?

Нажимаю отправить, но мой оператор отказывает мне в этом действии и мое письмо перекочевывает в «черновики».

− Да чтоб тебя, − ругаюсь я, пытаясь вновь отправить весточку Мэдисон.

− Может у тебя просто закончились деньги? – вдруг говорит Ву, отчего я немного теряюсь.

− Нет… я вроде бы все счета оплатила, − спокойно произношу я.

− Значит просто связь плохая.

Да, это звучит более правдоподобно.

− Наверное… Мэд написала, что к ней заявлялись копы, − неуверенно начинаю я, даже не надеясь, что Лени поддержит разговор.

− И что она им сказала?

− Вот это я и хотела узнать. Надеюсь, что нечего такого.

− Ну и куда нам теперь? − Лени резко тормозит.

Перед нами развилка. Отстегиваю ремень безопасности и выпрыгиваю из машины. Густой лес окружает со всех сторон так, что становиться немного не по себе. Я замечаю две таблички, одна из них загрязнена и на ней можно прочитать только «Кли.. 200 к..в», «Д.. ов», а на второй отчетливо видна надпись: «Клинчпорт – 400 км», «Даффилд – 325 км».

Четыреста километров до моей погибели. Четыреста километров, до того, как Ву обо всем узнает и казнит меня прямо на месте.

− Ты знаешь куда нам дальше? – с подозрением спрашивает Лени, ероша свои волосы.

− Думаю нам туда. – Показываю влево, куда как раз указывает чистая табличка.

− Думаешь?

− Я здесь была сто лет назад, − нагло вру я. – Еще ребенком.

− А тут, что? – Дотошный детектив смотрит на заляпанный железный прямоугольник и лезет в дверцу автомобиля. Извлекает оттуда какую-то замусоленную тряпку, подходит к столбику со вторым указателем и начинает вытирать грязь. – Клинчпорт – двести километров. Даффилд – сто пятьдесят,− тянет Лени.

− Этой дорогой давно никто не пользовался, − быстро делаю вывод я. – Нам туда. Поехали.

− И, что? Это же не значит, что по ней нельзя ездить. Тем более мы прилично срежем.

− Ты серьезно? − взвизгиваю я. – Я туда не сунусь. Сто процентов там бродит снежный человек. – От этой мысли по моей спине проползают мурашки.

− Хватит нести чушь, −морщиниться бесстрашный Ву.

Конечно, легко говорить, кода в кобуре есть пистолет.

− Я не поеду, − бубню я и складываю руки на груди в замок.

− Отлично, тогда мы разворачиваемся и едем в участок. Тебя там уже заждались.

− Ты этого не сделаешь, − ворчливо говорю я.

− Хм… Да раз плюнуть. – Лени уверенно подходит и хватает меня за руку. Его ладонь безумно горячая, а сам он безумно злой. – Хватит с меня, я тебе не нянька, − рычит он.

− Что? Да что ты делаешь? Отпусти меня, − воплю что есть мочи. – Да отпусти. Ты. Уже. Меня. − Вырываюсь у него из рук и словно спринтер бегу так, что у школьного учителя физкультуры миссис Рейчел глаза бы на лоб полезли. Пролетаю мимо каких-то колючих кустов и прячусь за деревом. Тяжело дыша прихожу в себя и попутно анализирую, что я только что натворила.

− Хорошо Сторм, как знаешь, − орет Ву. – Я уезжаю. А ты можешь оставаться здесь, − кипит тот, вне себя от ярости. – Может тебя сожрет какой-нибудь медведь.

Через секунду дверь хлопает, и я слышу, как машина срывается с места. В этот момент меня действительно охватывает паника, а от новой порции адреналина, мое тело начинает судорожно трясти. Я даже не могу полностью проанализировать сложившуюся ситуацию. Душа уходит в пятки, а чувство страха намертво вцепилось в сердце, то и дело сдавливая мой орган в тиски.

Выхожу из-за дерева и с ужасом понимаю, что начинает смеркаться. А что я буду делать, когда совсем стемнеет − боюсь представить. Не могу поверить, что Лени уехал, оставив меня одну в этом дремучем лесу.

Сама виновата. Могла бы и дождаться пока приедем в этот проклятый Клинчпорт, там хоть нет стаи голодных волков, которые так и жаждут разодрать меня на кусочки: я уже даже слышу треск веток. Господь всемогущий!

На трясущихся ногах пробираюсь сквозь густую поросль кустов и выхожу на какую-то заросшую пешеходную тропинку, которой, судя по всему, не пользовались со времен динозавров. Осматриваюсь по сторонам и снова слышу треск ветвей. Ей богу, я сейчас умру от страха. Вновь прячусь за огромное вековое дерево.

− Набегалась? – раздается голос из-за спины и вроде мое сердце перестает стучать.

Резко оборачиваюсь и глаза в глаза встречаюсь с Лени. Он в ярости и явно настроен на расправу. Его взгляд прожигает меня на сквозь, а грудь то и дело тяжело вздымается.

− Хватит играть в прятки. – Лицо Ву в сантиметрах от моего, его ноздри раздуваются в такт дыханию. Невозможно понять, что у него на уме, но мне все равно страшно. – Здесь опасно. Это я тебе говорю на случай если ты совсем глупая и не понимаешь очевидного.

Вместо того чтобы вновь вступить с ним в словесную перепалку, я обнимаю его. Честное слово никогда так не радовалась присутствию Лени. Это означает, что я спасена и не стану обедом для голодных зверей, а следственно останусь жива.

− Я знала, что ты меня не бросишь, − вою я словно ребенок и по щекам текут слезы, то ли от скопившегося напряжения, то ли наоборот от облегчения.

Лени берет мои руки, а я почему-то облизываю губы; мне кажется, что на фоне развернувшейся драмы, Ву поцелует меня. А может я пересмотрела слишком много романтических фильмов? Не знаю. Но я вновь смачиваю губы.

− Не вздумай больше бегать от меня, − подчеркнуто сказал мой спаситель и защелкнул наручники, сначала на одном запястье, затем на другом.

Что?

− Лени… Лени ты не можешь так поступить, − в отчаянье воплю я, но Ву меня как будто не слышит, он уже уверенно топает по тропинке. – Дьявол. Ву подожди. – Мчусь за ним, преодолеваю цепкие кусты ежевики и выхожу на небольшую полянку, где стоит машина. – Сними наручники. – Я подхожу почти вплотную к Ву и сую ему в лицо свои руки.

− Ты будешь в них пока не осознаешь, что преступникам место в тюрьме. И бегством ты нечего не добьешься. – Он обошел меня сделал еще пару шагов и поднял что-то с земли.

− Какая же ты сволочь Лени! Никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким гадом.

Ву замер на месте, а я продолжаю:

− Даже в школе ты не был столь жесток. Да твои подтрунивания и шутки иногда выходили за рамки приличия, но я всегда делала на это скидку; мало ли, популярность все-таки затуманивает разум. Но сейчас… Откуда в тебе столько ненависти ко мне? Или все-таки правильно сказала Мэд, смерть родителей… − Осекаюсь и до меня только сейчас доходит, что я совершаю полнейшую дурость. Но становиться слишком поздно. Лени нависает надо мной, облокотившись о седан по обе стороны от моей головы. От испуга я сжимаю челюсть, а сердце начинает исполнять чечетку. На миг мне кажется, что Ву сейчас попросту меня придушит.

− Ты – стерва, Сторм. Никогда… не смей даже думать о них. – Его глаза приняли жестокое выражение, а дыхание стало прерывистым.

− Извини, − прошептала я, надеясь на то, что он меня пощадит. – Я вовсе ни это имела…

− Заткнись, − оборвал Ву. Он скользнул взглядом вниз по моей шее к V-образному разрезу моей футболки, отчего кожа запылала.

Оторвав от меня взгляд и вернув на лицо маску равнодушия, Лени вздохнул.

− Садись в машину. – Детектив оттолкнулся от автомобиля и выпрямился.

− Сними наручники, − не успокаиваюсь я. – Я не преступница. Ты прекрасно знаешь, но почему-то бесконечно это игнорируешь.

− Я знаю только то, что ты очень много болтаешь,− не сдает своих позиций Ву. – А знаешь Плюша, я тебя недооценил. Ты оказывается крепкий орешек.

− У меня были хорошие учителя, − огрызаюсь я. Так и хочется дать ему под зад.

− Напиваешься в стельку, закатываешь скандалы, нападаешь на людей. – Лени хмыкает.

− Хватит! – не выдерживаю и подхожу к Ву. – Сними сейчас же эти долбаные наручники, иначе и ты отправишься в кому, − цежу я сквозь зубы.

− Интересно было бы на это посмотреть.

Да он явно напрашивается.

От жестокой схватки нас отвлекает телефонный звонок. Вибрация проноситься по моему карману и заканчивается где-то в районе щиколотки. Лени бесцеремонно лезет ко мне в штаны и выуживает оттуда сотовый.

− Эй…

− Не беспокойся. Это не тебе. – Он показывает мне экран. На нем не знакомый номер. – Детектив Ву… Привет… Так… Угу… − Лени отходит, а затем поворачивается ко мне спиной. – А ты знаешь кто?.. Сукин сын… - орет он.

Пока Ву с кем-то ругается, я пытаюсь высвободить руки из железных оков. Но это на самом деле не так-то просто (конечно если ты не герой боевиков).

− Я все понял… Постараюсь приехать как можно скорее. – Он отключается. – Поехали. – Детектив подлетает ко мне и щелчком отстегивает наручники.

Не знаю в чем причина такой спешки, но я подчиняюсь и запрыгиваю в авто. Лени заводит машину и рывком трогается. Так-как мы сворачиваем в сторону куда указывает табличка с надписью: «Клинчпорт – 200 км», «Даффилд – 150км», то можно смело предположить, что Ву выбрал короткий путь.

Вот идиот!

Мы уже целый час плетемся по узкой дороге, конца которой не видно. Огромные деревья сомкнувшись кронами, образовывали зеленый коридор, сквозь который лишь кое-где, пробивались лучи заходящего солнца. Спустя еще некоторое время резко потемнело и послышали отдаленные раскаты грома.

− Прекрасно, только дождя нам сейчас не хватало! − раздраженно говорит Лени и нажимает кнопку на панели приборов. Зажигается дальний свет.

Словно в отместку Лени, на лобовое стекло падает несколько увесистых капель, а затем и вся машина превращается в огромный мокрый барабан; небо беспощадно выливает на землю целые ведра дождевой воды. Даже деревья не могут сдержать натиск грозовых облаков, и вскоре земляная насыпь дороги превращаться в затяжное болото. Меня так и подмывает припомнить Ву мои слова (насчет этого Богом забытого «шоссе»), но я молчу.

Через несколько километров, машина как специально, начинает дергаться, а потом и вовсе глохнет. Начинаю подозревать, что Ву заряжает всех и вся своей негативной энергией. И старенький седан ни стал исключением; он просто не выдержал склочного детектива и отказал нам в дальнейшем движении. Когда я была за рулем, таких казусов не возникало.

− Твою мать! Ржавый кусок дерьма. – Лени со всей силой бьет по рулю. Как будто ему это поможет.

− Ты просто, ни с чем не умеешь обращаться. И машина тоже не исключение, − терпеливо объясняю я. Надеюсь, он когда-нибудь усвоит урок.

Лени буравит меня испепеляющим взглядом.

− Неужели? Может покажешь мастер-класс? – Лени разводит руки в разные стороны, предлагая мне сесть за руль.

− Хорошо, − принимаю вызов, и мы меняемся местами. – Машина как женщина, ей нужна… − Поворачиваю ключ и запускаю двигатель. − Ласка и забота, – договариваю я, находясь в эйфории от того, что у меня с первого раза получилось завести машину.

На мои замечания завистник только хмыкает.

Но мое веселье длиться недолго, буквально через двадцать метров автомобиль вновь сдыхает. И судя по тому, что фары и панель приборов гаснут − намертво.

− Хм… Ласка и забота, говоришь?.. Пинка ей хорошего не хватает, − злиться Лени. Его замечание вполне обоснованно, я уже сама готова сдать на металлолом эту развалюху. У-у-х!

− Что будем делать?

Лени задумывается.

− Пойдем пешком.

Да он в край свихнулся. На улице ливень, и ветер, который то и смотри перерастет в смертельный торнадо, а он говорит: «Пешком пойдем». А может быть это очередной план детектива? Наверное, хочет таким способом избавиться от меня.

− Я все поняла! Ты хочешь меня убить!

− Очень смешно. – Уголки его губ изгибаются в еле заметной усмешке. Он лезет в бардачок и извлекает оттуда пластмассовый контейнер. – Хотя… это не плохая идея.

Что?

− Нужно подождать. Может какая-нибудь машина проедет и подберет нас, - выдаю я, состряпав умное лицо.

− Подберет наши трупы…

− Почему ты так пессимистически настроен?

− Я?.. – Лени цапает с заднего сидения мою сумку и вручает ее мне. – Я не пессимист. Я реалист! А реальность такова, если мы останемся здесь, то просидим тут вечность прежде чем кто-нибудь соизволит здесь проехать. А так как эта дорога еще и заброшена, то мы можем увязнуть здесь надолго. Тебе ясно? – Ву повышает голос на октаву выше.

− Иди ты. Нам нужно срезать… Здесь короче… − кривляюсь я, повторяя его совсем недавно произнесенные слова. – А теперь мы застряли Бог знает где.

Я сейчас свихнусь.

− У тебя есть куртка, ну или еще какая-нибудь верхняя одежда?

− У меня есть плащ.

− Отлично. Тогда надевай. Потому что нам придется немножечко промокнуть. – Детектив застегивает свою черную кожаную куртку.

− Да ты издеваешься! А нельзя подождать пока дождь стихнет?

− Он почти кончился. Положи это к себе. – Лени протягивает мне ту пластмассовую коробочку, которую только что вытащил из бардачка.

− Что это?

− Что-то типа аптечки. Мало ли что может произойти. Вдруг ты себе ноготь сломаешь или у тебя внезапно откроется диарея.

Ха-ха-ха. Остряк.

− А может ты случайно откусишь себе язык? – Запихиваю набор медикаментов в свой «чемодан».

− Готова? – осведомляется Ву.

Ну еще осталось закричать: «На старт, внимание, марш!»

− Нет.

− Тогда пошли. – Он открывает дверь и выходит из машины.

Я закатываю глаза и поступаю точно так же.

На удивление дождь и правда поутих. По крайней мере так кажется. Ну или же густая листва деревьев берет на себя некую роль огромного зонта. Мы интенсивно шагаем по зыбкой почве и мою обувь то и дело засасывает. На улице окончательно темнеет и идти во мраке становится невозможно. Но сообразительный Лени и тут находит выход из сложившейся ситуации, останавливается и говорит:

− У тебя же есть в телефоне фонарик?

Я выгибаю бровь, но Ву навряд ли это видит − тьма окутала все.

− Фонарик?! – От его слов я сама сейчас офонарею.

− Приложение такое. Знаешь? – остроумничает он.

Очень смешно. Сейчас прямо умру со смеху.

− У меня батарейки осталось буквально на пару звонков, а каком фонаре ты сейчас говоришь? И вообще, тут и так прекрасно все видно. − Я делаю несколько шагов вперед и обгоняю детектива. – Иди себе и ид… − Моя нога срезает кусок размякшей почвы, а дальше все как в замедленной съемке. Я, не находя ничего больше под рукой (для того чтобы удержаться на месте), хватаюсь за рукав куртки Лени, и он даже не успевает пискнуть, как катиться со мной по впадине, вымытой дождевым потоком.

… Все мое тело существует само по себе. Липкая и вонючая грязь облепляет все лицо, не давая шанса открыть глаза. Я качусь, кувыркаюсь, потом снова качусь, пока не шлепаюсь во что-то вязкое и глубокое. Лени огромной и тяжелой глыбой приземляется прямо мне на спину, чуть не разрывая меня пополам. Моя голова дергается, и я ощущаю резкую боль.

Черт! Походу я переломала себе все кости.

− А-а-а! Дерьмо! – взвыл Ву, а я прочистила глаза. Лени словно слепой щенок, рыскает что-то руками, перелопачивая воздух.

Дождь постепенно заканчивается и тяжелые пепельно-серые облака освобождают оккупированное до этого небо. Полная луна появляется будто бы из ниоткуда и освещает нам так называемую полянку, на которой мы находимся.

Я глазею на Лени. Детектив представляет собой ужасающую картину; он стоит, раскинув руки, словно пугало, которое вылезло из преисподние фантастического фильма. Лицо Ву мокрое и грязное, волосы спутались в клубок, куртка местами разодрана, а из носа сочиться кровь.

Да и я выгляжу, наверное, не лучше!

Я осматриваю себя. Рукава от плаща нет; он видимо затерялся где-то в ветках зловещих кустарников, что обжигали мою нежную кожу, пока я кубарем летела по склону. Пуговиц тоже на месте не оказывается, да и идти в одной кроссовке будет не очень удобно.

− Ты в порядке? – беспокоится мой ободранный попутчик.

− Вроде, − выдыхаю я. – Только голова немного болит и кружиться. А ты?

− Да. Отделался легким испугом. – Лени вытирает лицо мокрыми руками, и я вижу большую садину. Оказывается, кровь шла не из носа, она струилась из раны на щеке.

− Ты ранен, − пищу я, указывая на кровоточащий «каньон», что образовался у него на правой стороне лица. – Нужно срочно обработать рану, иначе произойдет заражение. Аптечка! – Я бегаю глазами по сторонам, разыскивая сумку, но затерявшегося багажа так и не нахожу. Попытаюсь вылезти из лужи, но тут же вновь падаю обратно (эта задачка оказывается не из легких).

− Вон она, − бормочет Ву, тыча пальцев на сучок.

Смотрю на дерево и вижу свой «сундук»; он покачивается из стороны в сторону, а затем рушится наземь. Подползаю к сумке и вытаскиваю аптечку. Трясущими пальцами открываю пластиковый контейнер с медикаментами и чуть не валюсь в обморок. Там кроме антибиотических таблеток, мази от геморроя и грязного бинта, больше ничего нет.

− Здесь даже нечем рану обработать, − сержусь я.

− Не нужно. Она сама затянется. – Лени поднимается на ноги и принимается рассматривать свой потрепанный вид.

− Затянется? Затянуться может царапина, небольшой порез, прокол на ноге если ты вдруг наступил на гвоздь, а у тебя тут в пору брать иголку с ниткой и заштопывать. – Я роюсь в сумке в надежде найти хоть какую-нибудь сухую одежду, но все тщетно: мой багаж на сквозь мокрый, а из бокового кармашка, ручейком сочиться грязным вода. Навряд ли мне удастся обнаружить здесь хоть что-то более или менее чистое.

− Ладно, нужно попробовать развести костер и высушить одежду.

− Я знаю, что сделать, − вдохновилась я вдруг, посетившей меня идеей. – Тебе нужно помочиться на свою рану.

Лени опешивши глазеет на меня.

− Плюш, я конечно понимаю, что пока ты летела с обрыва, то несколько раз ударилась головой… но к таким последствиям это не должно было бы привести.

− Да я серьезно. Я видела это в программе «Выжить любой ценой». Там один мужик Тим Ренте ездит по всюду и пытается доказать, что выжить в диких условиях возможно. И вот однажды он…

− Хватит пороть всякую ерунду, − прерывает он меня. − Я не буду ссать на свою рану. Тебе ясно? − У меня есть другое средство для обработки ран.

− Но здесь нет ни хвоща, ни крапивы, − удивленно произношу я, озираясь по сторонам. – Тут кроме папоротника и еще какой-то травы ничего не растет.

Лени подходит ко мне.

− Дай. – Он тянет сумку за ручки. Затем запускает свою большую ладонь в мой «чемодан» и начинает там что-то выискивать.

− Ну и что ты там пытаешься найти?

Через секунду Ву достает свой трофей – бутылку с светло-коричневой жидкостью.

− Вот что подойдет для дезинфекции? Виски!

− Откуда… Откуда ты это взял? И почему твоя выпивка находиться в моей сумке?

Сказать, что я удивлена – значит ничего не сказать. А я-то думаю, почему мой багаж так резко потяжелел.

− Да, так… − Он откручивает металлическую крышку, запрокидывает голову и пытается выплеснуть содержимое бутылки на рану. – Твою мать! – кричит Лени, когда виски устремляется не на щеку, а прямиком в глаз.

− Господи! Дай сюда. – Забираю стеклянную тару и извлекаю из сумки темно-зеленую блузку. Сворачиваю ее в несколько раз и начинаю интенсивно смачивать алкоголем. – Теперь давай…

Смотрю на Лени, а он изумленно коситься на меня. Затем Ву неохотно пододвигается ближе и подставляет мне свою правую часть лица. Осторожно прикасаюсь тканью к коже вокруг раны.

− Ай! Плюша! Можно поаккуратнее? – начинает причитать детектив.

− Я даже не прикоснулась. – Вновь притрагиваюсь к ране и пытаюсь хорошенько ее обработать.

− Дьявол! – рычит плакса.

− Потерпи! – прошу я.

− Ты в прошлом работала врачом?

− Нет, − улыбаюсь и немного придавливаю порез. – Меня мама научила. Она детский хирург. Вернее, была. Пока…

− Пока не спилась? – добавляет Лени.

− Да. – Мне безумно неудобно об этом говорить и хочется опустить глаза, но я продолжаю дезинфекцию. – Она меня и научила оказывать первую помощь. Хотя я ее почти не слушала…

Лени отстраняется.

− Да ладно тебе. – Наигранно хмурюсь. – Сейчас. Подожди… пару… секунд. – Еще раз прохожусь вокруг раны. – Вот. Нужно будет подержать. – Плотно прижимаю блузку к небритой щеке Лени. − Вот так.

− Спасибо, − благодарит он и мы встречаемся глазами.

В ответ я устало улыбаюсь.

− Нужно развести огонь, − вспоминает мистер Ву.

− Да. − Неожиданно понимаю, что начинаю замерзать; видимо адреналин в крови поутих, после ужасного катания с крутого обрыва.

Ву прогуливается взглядом по земле, что-то выискивая.

− Это подойдет. – Он лезет в карман и достает оттуда перочинный ножик. Подходит поближе к дереву и начинает ковырять его кору. – Сможешь собрать ветки? Ну или небольшие сучья, – произносит Лени, не поворачиваясь ко мне.

− Хорошо. – Прихрамывая, пускаюсь искать хворост. Поднимаю одну ветку, вторую. – Но они все сырые, − негодую я.

− Ничего. Сойдет.

− Но их же невозможно разжечь. – Сваливаю в кучу ветки.

Детектив раскладывает на почве несколько небольших бревнышек и укладывает поверх их только, что добытую кору. Потом берет сумку и вытряхивает все ее содержимое на землю; футболки, джинсы, пара балеток, кружевные трусики и гигиенические принадлежности пускаются в рассыпную и застилают мокрую почву.

Следом за моим барахлом вываливается еще бутылка какого-то напитка (подозреваю, что тоже алкогольного). Лени с несокрушимым видом берет мои стринги, обильно поливает их виски и втискивает мое нижнее белье между бревнами и корой. Затем укладывает более сухие ветки «домиком» и выуживает из кармана куртки зажигалку.

− Надеюсь она работает, − с энтузиазмом говорит он и скользит пальцем по колесику. Но железная вещица не торопиться гореть и Ву предпринимает еще несколько попыток. – Давай же, − нервничает Лени вновь и вновь пытаясь раздобыть хоть какую-нибудь искру.

Зажигалка, будто слышит мольбу моего надзирателя и выдает огонь. Лени с облегчением вздыхает и подносит скромное пламя к моим трусикам. Стринги подхватывают эстафету и воспламеняются.

Чувствуя, что окончательно начинаю замерзать, кутаюсь в насквозь промокший, грязный плащ. Жалкое подобие костра потихоньку набирает силу, и верхний хворост разгорается. Подхожу ближе к огню и вытягиваю руки. Пламя обжигает ладони, и я вздрагиваю.

− Раздевайся, − требует Ву. – Нужно будет высушить одежду, иначе подхватишь воспаление легких. – Он подбрасывает новых дров, взбрызгивает все алкоголем и костер еще больше разгорается.

− Итак высохнет, − бубню я, подходя к огню все ближе и ближе.

Даже не подумаю перед ним оголяться.

− Уверенна? – Лени сбрасывает с себя мокрую куртку, стягивает тонкий серый свитер, одним движением расстегивает ремень и выпрыгивает из штанов.

Оцепенев, смотрю на него. Если он сейчас снимет еще и свои трусы, ей Богу, я его ударю.

Ву развешивает грязную одежду по веткам деревьев, а закончив, делает большой глоток из бутылки.

− Будешь? – Лени по-братски протягивает мне бутылку.

Благодарно принимаю дар и пробую содержимое стеклянной тары. Напиток резко обжигает горло, и я чувствую, что начинаю задыхаться. Откашливаюсь, пытаясь одновременно схватить ртом влажный воздух этого негостеприимного леса.

− Ну как? – хмыкает мистер Ву, забирая у меня емкость с алкоголем.

− Как будто проглотила петарду, − морщусь, чувствуя тепло подаренное виски.

Чуть позже, Лени приволакивает откуда-то увесистое бревно. Бросает его напротив костра, который, к тому времени, уже набирает приличных оборотов, награждает нас своим теплом.

− Почему твоя сестра сбежала? – внезапно спрашивает Лени, когда я снимаю с себя изодранный плащ. Второй рукав отваливается и куском ненужной ткани ниспадает к моим ногам.

− Черт! – возмущаюсь я. Но на самом деле, меня не волнует оторванный рукав, меня волнует то, что дотошный Ву, начинает совать свой нос не в свое дело.

Подхожу к своим вещам, мирно покоившимся в черноземе, и поднимаю с земли балетки.

− Она не сбежала. Я же говорю она поехала к дедушке, – бубню я, снимая чудом сохранившийся кроссовок.

− А когда ты вломилась в мою квартиру, то утверждала обратное.

Я помалкиваю, увлеченно стягивая с себя носки. Да ему-то что за дело?

− Да, я думала, что Кэм пропала. Но потом она со мной связалась.

− Ты же сказала, что сама ей дозвонилась, − тянет Лени.

− Да?.. Ах да!.. Конечно. Просто ты меня постоянно сбиваешь, задавая глупые вопросы. – Мое лицо начинает полыхать. – Она… то есть я ей дозвонилась и… Остальное ты знаешь.

Проницательный Ву смотрит на меня в упор, и я уже готова заползти под бревно.

− Это не глупые, а наводящие вопросы.

− Мы не в полицейском участке, − умничаю я.

− Хватит меня выводить.

− Ну что ты от меня хочешь? Да, Кэм ушла. Пропала, сбежала, как хочешь так это и называй. Но потом я узнала, что она у дедушки, − настаиваю я на своем.

− Так она сбежала или поехала к дедушке?

Он что пытается поймать меня на собственном же вранье?

− Камилла сбежала к дедушке. Так понятно? – Забираю из рук Лени бутылку и делаю несколько глотков.

− По мне, если уж ты не хочешь, чтоб тебя не нашли, нужно бежать куда-нибудь на острова. Мальдивские, например. – Неожиданно говорит Ву.

Ну ты еще это Камилле скажи!

− Она итак убежала к черту на куличики. Клинчпорт! И зачем ее… − Осекаюсь.

Вот! Алкоголь никогда до добра не доводит, чуть не ляпнула, «зачем ее туда понесло?»

Бутылка перекочевывает к детективу.

− Это все мама. Она во всем виновата, − вдруг говорю я. Не знаю, что во мне сейчас говорит, алкоголь или обида на родителя, но я продолжаю: − Когда умерла бабушка, она начала злоупотреблять алкоголем. Мы если честно даже сначала не поняли, все начиналось так безобидно… − Я замолкаю и где-то с минуту молчу. − А однажды к ним в отделение с приступом аппендицита поступила тринадцатилетняя девочка… Мама сказала, что перед операцией сделала всего лишь маленький глоточек вина. Свалила все на трясущиеся руки. – Качаю головой. До сих пор вся эта история не укладывается у меня в голове. – Этот глоток и решил ее судьбу. Девочка умерла… Мать задела какую-то артерию, и бедная девчушка мгновенно скончалась.

− И…

Я вздыхаю.

− И для нас наступили черные дни. Бесконечный поток судебных исков. Семья девочки обращалась куда только можно. Прокуроры и адвокаты буквально захватили наш дом, а полицейские днями и ночами дежурили под окнами.

− Хм… Никогда не слышал. – Лени устраивается на бревне как можно удобнее. – И сестра ничего такого не рассказывала.

− Копы опасались не за то, что мать может сбежать, а за то, какую расправу могут учинить бедные родители девочки. – Все-таки стаскиваю с себя вымокшую курточку от спортивного костюма и снимаю футболку.

К черту Лени! Я уже в край озябла. Даже изрядная порция виски не спасает.

− И Твою мать не посадили?!

− Ее лишили лицензии и накатали огромный штраф. – Отбираю у моего собутыльника стеклянную тару и допиваю остатки. – Адвокат оказался профессионалом в своем деле.

− Оу-оу, леди! Вы так наберетесь. − Яркие отблески костра пляшут на лице Лени. Он тянется за второй бутылкой напитка, так предусмотрительно припасенной им, и свинчивает пробку.

− Леди? Сторм? – хмыкаю я. Выпитый алкоголь и чувство смертельной усталости кружит голову и мои слова, может быть, выговариваются не совсем твердо, но я почему-то чувствую, такой прилив храбрости, который не ощущала никогда. – А я-то думала, что на слове «Плюша», твой словарный запас заканчивается. – Швыряю пустую бутылку в кусты, поднимаюсь с бревна и стаскиваю с себя остатки мокрой одежды. Бросаю их на кусты к остальным вещам и снова устраиваюсь рядом с Ву.

− Раньше тебе шло это прозвище. − Лени лениво потягивает виски и следит за каждым движением моего захмелевшего тела.

− Раньше?

− Да… Когда я тебя только увидел, ты представляла собой нечто похожее на большую ванильную булочку.

От такого признания мои брови ползут вверх.

− Ванильную булочку?

− Угу. – Лени поднимается и подкидывает в костер остатки веток и высохшей листвы. Тысячи маленьких искр вспархивают в воздух. – Моя бабушка пекла такие каждое воскресенье. Мягкие, пышные, с умопомрачающим ароматом ванили. – Он вбирает в легкие холодный воздух ночи.

От его рассказов у меня резко сводит желудок, который находится без еды уже больше семи часов.

− А зачем тогда ты и твой дружок Пол, вечно обклеивали мой шкафчик фотками грязных свиней? Если я была похоже на плюшку, то зачем все это? Вы только и делали, что насмехались надо мной.

− Это же было весело, − он хихикнул. Мне на мгновенье показалось будто он скучал по всем тем шуткам и издевкам, что мы друг другу устраивали. Вернее, он мне устраивал, а я в свою очередь только и делала, что защищалась.

− Ничего веселого. Что могло быть смешного, когда ты мне на уроке математике все волосы оплевал жвачкой? − Я морщусь, вспоминая как мне пришлось состричь свои шикарные локоны.

Лени задумывается.

− Ах, да! – Детектив вновь улыбается и в его глазах играют огоньки. – Мы сидели позади тебя. Я соорудил что-то наподобие боевой рогатки. И каждый раз, когда ты правильно отвечала, я стрелял в твои волосы, только что разжеванной жвачкой. – Он делает наигранное движение пальцами, имитируя выстрел из того самого ненавистного мною оружия. – В конце урока твои волосы были прилично оплеваны, а у меня тогда безумно болела челюсть.

− Ага, а когда я увидела плоды твоих трудов, то думала, что сейчас возьму бейсбольную биту и размажу твою голову.

− Нет, это было бы точно не про тебя. – Лени вручает мне бутылку со спиртным.

− Конечно, я не могла оставить все как есть… – Забрав напиток, делаю большой глоток. – Я тогда пробралась в мужскую раздевалку, нашла твой ящик… − Еще глоток и Лени, бревно, кустарники с одеждой, костер начинает кружиться и вертеться.

− Ну ты Сторм даешь! – выкрикнул Ву. Эти слова последнее, что я слышу, перед тем как уплыть в небытие.

Глава 11

В себя я прихожу не сразу, и даже поначалу не осознаю где нахожусь, но когда я слышу прекрасную трель каких-то птичек, то на меня обрушивается удручающая реальность – я в лесу. В холодном, диком и зловещем лесу… Ну хорошо, может быть и не в зловещем, но в диком и холодном − точно.

− Ужасно выглядишь, − бубнит Лени, и я поворачиваю голову.

Ву сидит, прислонившись спиной к дереву и пытается раскурить сигарету. Возле него на моих джинсах уютно расположился его пистолет и телефон, который сейчас больше напоминает набор запчастей. Оглядываю Лени с головы до ног. Мне так и хочется съязвить что-нибудь по поводу его внешнего вида, но на ум ничегошеньки не приходит. Да в общем-то и приходить тут нечему; мой «добродушный» попутчик бодр, свеж (настолько, насколько это возможно в нашей ситуации) и уже одет в свою привычную одежду.

− Спасибо, − саркастично отвечаю, принимая сидячее положение. – Ты не мог бы отвернуться? – обращаюсь я к Ву, закутывая свое тело в верхнюю одежду.

− Вчера ты была менее стеснительной.

− А ты вчера был более доброжелательным, − сразу же отзываюсь я, на случай если он запамятовал.

Ныряю за кусты и принимаюсь надевать на себя одежду. И пускай она грязная и вся пропахла чем-то, больше напоминающем мне собачье дерьмо, но все же сухая.

− Ты знаешь куда нам идти? – Лени засыпает костер, загребая ботинком землю.

− Понятия не имею. − Просовываю шею в горловину футболки. – Но я знаю точно, что нам нужно найти воду, иначе ты потащишь мой обезвоженный труп.

− Пока ты спала, я немного осмотрелся. Чуть подальше течет небольшой ручеек. Конечно не родниковая вода, но думаю пить можно.

− Отлично!

Накидываю на себя свой плащ-безрукавку.

− Ну давай же… Черт тебя подери! – шипит Ву и мои глаза выглядывают из-за пышного кустарника.

− Что у тебя случилось? – Подхожу к Лени и вижу, как тот пытается включить сотовый.

− Этот больше нежилец, − констатирует он и с точностью баскетболиста отправляет телефон в сумку.

Я цепенею. От мысли, что мы остались здесь одни, да еще и отрезанные от мира − становиться плохо.

− А что, если мы никогда не выберемся отсюда? – раньше времени паникую я, складывая свое барахло обратно в саквояж.

− Не будь ребенком.

− Ребенком? Будто ты сам не боишься? – Щурюсь, подозрительно заглядывая в глаза Лени; пытаюсь отыскать в них хоть какое-нибудь чувство страха, но все тщетно.

Ву прищелкивает языком.

− Ну ты даешь.

− Что? Здесь запросто могут находиться какие-нибудь поселения каннибалов. Может они только и ждут, когда мы к ним заглянем на обед.

Лени изображает на лице что-то наподобие улыбки. Я конечно понимаю, что его развеселили мои слова, но вот мне, все это, не кажется забавным, я правда дико напугана.

− Да пошел ты. Когда тебя схватит людоед, я не буду тебя спасать. – Вешаю багажную сумку на плечо.

− Пойдем. Хм… Людоед.

Храбрый детектив Ву шагает впереди меня, прокладывая нам дорогу.

Через некоторое время мы оказываемся у ручья. От его сладкого журчания у меня сводит скулы.

− Боже, вода! − Мне так и хочется с разбегу плюхнуться в воду и пить, пить и еще раз пить, но я терпеливо подхожу к ней, опускаюсь на колени и зачерпываю ладонями столь живительную влагу.

− Надеюсь она не отравлена, − подмечает Лени. Только вот не знаю для чего; чтобы вновь подшутить надо мной или же он серьезно обеспокоен.

Я его почти не слышу, упиваясь столь вкусным напитком.

Через мгновенье Ву сам склоняется над водой и начинает жадно поглощать резервы этой небольшой речки. После, достает бутылку из-под виски, окунает ее, и та булькая наполняется.

− Ну, вот. – Он завинчивает пробку. – На какое-то время нам хватит.

Напившись, вытираю лицо тыльной стороной ладони.

− И что теперь? – интересуюсь я. Этот вопрос вышел на первое место.

− Не знаю, – говорит Лени и очень осторожно ополаскивает лицо. Я бросаю взгляд на его рану. Ни то что бы она меня интересовала, просто не хочу, чтоб Ву умер от заражения крови. Если я останусь одна, мои шансы выжить, будут равны нулю. Поэтому, пока Лени увлеченно умывается, смотрю на большое рваное повреждение кожи. Вокруг небольшое покраснение, но буду думать, что это норма. Нагноения вроде тоже нет.

− Может нам попробовать вернуться на то место откуда мы приехали?

− Куда именно? Мы летели несколько десятков метров с этого обрыва. Хочешь сказать, что пока ты катилась кубарем, то успела расставить ориентиры, на случай если тебе вдруг придет в голову эта дурацкая идея?

− А что?

− Не пори чушь! – выплевывает он.

− Хорошо! Не пори чушь, значит? – Повышаю голос. – Если ты сам не понимаешь в какой ситуации мы находимся, то я тебе объясню. Мы уже больше суток торчим в этом гребанном лесу и даже малейшего представления не имеем куда нам двигаться дальше. До Клинчпорта двести километров и в какую сторону нам топать эти сраные километры тоже неизвестно.

Если честно, то мне кажется, что я на гране нервного срыва; мы не ели хрен знает сколько и наверняка нам удастся в ближайшее время исправить ситуацию; мы находимся у черта на рогах и как с этих рог нам выбраться – не знаем; у Лени огромный овраг в щеке и без должного ухода в этот «овраг» может проникнуть какая-нибудь инфекция.

− Хватит орать! – строго произносит Ву. – Я все прекрасно понимаю. Но вернуться обратно – тупая затея. Даже если мы захотим, то не сможем взобраться наверх. Больно уж спуск крутой.

Я опускаю глаза и поднимаюсь с колен.

− Что-нибудь придумаем, − обнадеживает Лени, когда видит, как на мои глаза наворачиваться слезы. – Двести километров на самом деле не так уж и много.

− Да, если знаешь в какую сторону идти, − пессимистично подмечаю и подбираю сумку с земли.

− Нельзя же быть такой пессимисткой, − ехидничает он, припоминая мне мои же слова. − Давай мне. – Детектив забирает у меня ношу и набрасывает себе на плечо. В кое-то веке в нем проснулась совесть.

− Спасибо.

− Пойдем вдоль ручейка, − поясняет он, показывая вдаль рукой. − Я точно знаю, что ручейки почти всегда впадают в реку. А где река, там и рыбаки.

− Интересно, а сколько человек может прожить без еды? – устало говорю я, когда спустя несколько часов нашей пешей прогулки, мы останавливаемся передохнуть. Желудок беспрерывно бурчит, в который раз сообщая мне, что пора бы и поесть.

− Около двух месяцев. – Лени бросает багаж и валиться на кучу листвы, что уже успела опасть с деревьев. Он выглядит устало и встревоженно, отчего мне становиться не по себе.

− Отлично!

− Думаю за два месяца нам удастся выбраться.

− Ты шутишь?

На мой вопрос Ву не дает ответа. Он только тянется в карман и морщась извлекает из него пачку сигарет.

− С тобой все в порядке? – осведомляюсь я.

− Да. – Его правая рука дрожит, когда он подносит зажигалку к табаку.

− Ты уверен? – не успокаиваюсь я.

− Слушай Плюш, я не знаю с чего вдруг ты стала такой заботливой, но я еще раз тебе повторяю, я в порядке. – Ву затягивается и в то же мгновение начинает кашлять.

− А так больно? – Я прикасаюсь к его торсу, где находиться ребра.

− Ты с ума сошла, − взвизгивает Лени, и я отдергиваю руку. – Тебе заняться не чем?

− Я так и знала.

− Что черт возьми ты знала? – верещит Ву, словно старое радио.

− У тебя ушиб ребер. Ну, либо ты их сломал.

− Это у тебя ушиб головного мозга. Ну, либо ты его растеряла, − передразнивается он, швыряя окурок в воду. – Хватит меня доставать. И прекрати совать свой нос куда тебе не следует.

Словно конфуженная, хлопаю ресницами, не понимая новую волну агрессии со стороны Лени.

− Почему ты вечно на меня злишься? Я не боксерская груша, на которой можно отрываться и оставлять весь свой негатив.

− Вот смотри. – Лени приподнимает футболку и моему взору открывается красивый пресс с серо-зеленым синяком. – Это просто ушиб, − рапортует он. – Теперь ты отстанешь?

Усталость, голод и постоянно нервное напряжение в полной мере дают о себе знать, и я взрываюсь:

− Ты не думаешь, что нам давно пора расставить все точки над «и».

Лени сводит брови от неожиданного признания, а я продолжаю:

− Если ты до сих пор злишься из-за того, что произошло на выпускном, то знай, мне очень жаль, что так все случилось. Да, ты много чего натворил и даже может ты это и заслужил, но мне правда жаль. – Я не свожу глаз с Ву наблюдая за его реакцией. Но он на столько спокоен, что у меня создается впечатление, будто я разговариваю ни с ним, а с камнем, что мирно притаился у него за спиной. − Нельзя быть таким злопамятным и припоминать людям… через сто пятьдесят лет… их поступки.

Тогда, очнувшись у него в квартире, я хотела поговорить с Лени на эту тему и все обсудить, но то был не подходящий момент: похмелье, выяснение отношений между Мэдисон и Ву, разочарование Мэд по поводу своего жениха. Теперь, здесь, никого нет и нас ничто не отвлекает. И я, всем своим видом показываю, что готова выяснить все, раз и навсегда.

− Расставить все точки? Хорошо! – Лени хмурит брови. − Ты опозорила меня… То, что ты наделала, до сих пор дает о себе знать. Спорю, что ты даже не задумывалась о том, что натворила… И ты спрашиваешь почему я злюсь? А я тебе сейчас отвечу, − грубо произносит Лени. − Сначала от меня отвернулись друзья: я подумал, да, плевать. Затем от меня ушла Синди… Хорошо! Пусть катиться, − нехотя признается он, а я уже жалею, что завела эту тему разговора. – Потом на почту начали приходить странные письма… Я не обращал внимания, но потом все стало намного хуже. Письма превратились в угрозы с темой: «Сраный гей, как ты мог опозорить нашу школу» … и тому подобное. Мне пришлось удалить все аккаунты и профили в социальных сетях. Почте.

От его рассказа мне становиться дурно.

− Думал, пока буду учиться в Вашингтоне все утихнет, − продолжает Лени. − Но, не тут-то было. Полицейский участок, в который я устроился после академии, оказался набит одними кретинами. Чего только стоит Маркос Джонсон.

От этого имени мои брови ползут на лоб. Я прекрасно помню Маркоса – капитана школьной команды по футболу, сексуальную грозу всех девчонок и самого главного врага Лени.

− Да, я тоже был удивлен, когда увидел его там. – Ву вновь закуривает. − А когда узнал, что мне еще придется с ним работать… − Он пытается вдохнуть в себя едкий дым, но у него опять ничего не получается. – Дьявол! – плюется он. − Я больше не хочу с тобой разговаривать на эту тему.

− Прости, − искренне говорю я. – Я знаю, что этого недостаточно, но правда… Прости… Я и подумать не могла, что все так обернется. Это же был всего лишь прикол… розыгрыш. Мне…

− Хватит… − прерывает Лени. – Нужно как можно скорее выбираться из этой глуши.

Больше мы с ним не разговариваем и все что я вижу пока мы идем − его спину и мою сумку. Я до сих пор не могу отойти от шока.

Еще через некоторое время совместного времяпрепровождения, я полностью выбиваюсь из сил и требую у Ву привала.

− Ладно, побудь пока здесь, а я разведаю что к чему. – Детектив ставит багаж рядом со мной, переходит через ручей и скрывается за угрюмо стоящими деревьями.

Мне вроде бы хочется закричать: «Не оставляй меня одну», но я до такой степени устала, что мой язык вообще не шевелиться.

Нервно озираясь по сторонам, устраиваюсь возле большого валуна. Рядом периодически хрустят ветки, но я не поддаюсь паники, успокаивая себя тем, что причинной такого треска может быть ветер. Присаживаюсь на камень, стараясь не сводить глаз с места откуда доноситься устрашающий звук.

Ну где же Лени?

− Думаю у нас сегодня будет ужин? – хрипло говорит Ву, и я вздрагиваю от неожиданности. Перевожу свой ястребиный взгляд на детектива и тут же понимаю, о чем идет речь: он держит в руках какого-то пушистого зверька.

− Это… заяц? – не сразу соображаю я, удивленно оглядывая трофей охотника.

− Да. – Лицо Лени выглядит непоколебимым, но я все равно замечаю, как его глаза сияют от восторга: ни каждый день можно похвастаться собственноручно пойманной добычей.

От одной только мысли, что мы сегодня сможем поесть, кружиться голова. Не говоря уж о том в какой восторг приходит мой организм. Тошнота и боль в желудке мгновенно исчезают, и им на смену приходит эйфория по поводу предстоящего пиршества.

− Возьми. – Он вручает мне зайца, и я неумело беру того за лапы. – Сможешь его приготовить?

Приготовить? Ну, если только бросить этого зверя в костер, а там, пусть он сам жариться.

− Э-э-э…

− Я так и понял, что ты ни черта не умеешь.

Ну почему не умею. Могу подогреть еду в микроволновке, приготовить кофе… Еще сварить яйца.

− У нас раньше мама занималась приготовлением пищи… а потом Камилла.

Кэм… Как же я скучаю по сестре.

− Тебе двадцать пять, − подчеркивает Лени. − Многие в твоем возрасте уже имеют семью и как минимум двоих детей, а ты говоришь, что не умеешь готовить?

Ну и что!

− А тебе двадцать шесть, а ты разговариваешь так будто тебе – сорок.

Лени вновь смотрит на меня.

− А может я не хочу ни детей, ни семью, − фыркаю я, опуская тушку зайца на разноцветную гальку. – Не все же такие правильные как ты?

Отчего-то мне становиться грустно. Может от того, что Лени отчасти прав, а может от того, что я так и не успею завести ни семью, ни детей. Ведь когда мы вернемся в Балтимор то строгий детектив Ву с огромным удовольствием запихнет меня в камеру к уголовникам, и остатки своей молодости я проведу в тюрьме.

− Нет ни все, − соглашается Лени. – Просто я считаю, что у каждого должна быть семья. – Он разворачивается и шагает в сторону леса.

− У меня есть семья. – Я следую за Ву. – Может ни самая сплоченная, но все же семья.

− Да, тебе повезло, − еле слышно произносит он, наклоняется и подбирает несколько сухие веток.

Я останавливаюсь, обдумывая свои последние слова.

− Извини, я ни это имела в виду. Я просто хотела сказать…

− Не нужно. – Ву собирает только что собранный хворост и складывает его у основания елки.

− Я имела в виду у тебя тоже есть… Мэдисон, − продолжаю я свои жалкие попытки извиниться. – Ты не один.

− Да, − выдыхает он, – я знаю.

На самом деле, я его прекрасно понимаю. Столько времени находиться в неведение и не иметь даже малейшего представления где сейчас твои родные и близкие – тяжело. Хотя Камилла и добровольно ушла из дома, я все равно не нахожу себе места. И конечно, когда подвернулся подходящий момент (может и не самый удачный), я готова была ехать хоть на край земли лишь бы отыскать сестру. Думаю, Лени бы тоже ринулся на поиски, если бы знал где искать.

− Интересно как там Мэд?

− С ума сходит, − печально отзывается Ву и подбирает кучку сухих побегов дерева.

− Да, наверное, так же, как и мой отец.

Безумно хочу домой!

− Наверняка ее предупредят, что я с тобой.

Как? От его признания у меня чуть ли не подкашиваются ноги.

− О чем ты говоришь? Ты же сказал, что никому не говорил, что поедешь со мной. − Я срываюсь на крик.

− Во-первых – я и правда никому не говорил, еще не хватало, чтоб меня обвиняли в укрывательстве преступника, а во-вторых – хватит на меня орать.

− Если ты не говорил, то тогда кто? – От возмущения меня начинает трясти. – Я же просила тебя.

− Я еще раз тебе повторяю, хватит кричать… Я ничего некому не говорил, но подозреваю кто это мог быть, − рычит Лени и швыряет злополучную охапку сухих прутьев мне в ноги.

− Кто? – взвизгиваю я.

Лени сжимает челюсть, а потом подумав выдает:

− Маркос. Эта сволочь как-то узнала, что я с тобой. Вот только я не знаю, сообщил ли он об этом капитану.

– Я всего лишь хотела навестить дедушку в Клинчпорте, − сетую я. − Теперь нас наверняка ищет вся полиция Балтимора.

Лени делает шаг в мою сторону, и мое тело напрягается.

О, нет.

− Ты меня слушаешь? – Ву делает еще шаг, и я начинаю отступать. – Если бы я хотел, чтоб тебя нашли, то не поехал бы сейчас с тобой, а просто арестовал бы и отвез в участок. – Лени переступает через кучку веток, и я уже чувствую, как моим легким резко перестает хватать воздуха.

Все верно. Но я словно не понимаю не единого его слова. Страх от того, что меня посадят за решетку, затуманивает мой рассудок и я опять кричу:

− Маркос не с мог бы сам все взять и узнать. Значит ты кому-то ляпнул, а тот тем временем ляпнул Маркосу. А если уж этот критин разведал, что ты со мной, то и другие узнают… если уже не узнали. Неужели так трудно держать язык за зубами? − Я встречаюсь взглядом с Ву.

Ох! Он в ярости.

− Правда? Нечего было притаскивать свой зад в мой участок, тогда бы никто не заподозрил меня.

Под натиском взбешенного Ву, делаю еще несколько шагов назад, пока не упираюсь во что-то большое и твердое. Подозреваю, что эта еще одна ель, и потому как мне в кожу впиваются одинокие иголки – очень колючая ель.

− Ты это о чем?

− Хватит прикидываться. Я практикант-криминалист… − кривляется Лени. − Больше ничего не смогла придумать? – Он повышает голос.

− Отвали! Никто не собирается здесь прикидываться. Ты думаешь я тебя боюсь? Если бы ты был более дружелюбным, то мне бы не пришлось лезть в твой компьютер и собирать досье на этого Грэга. Я попросила тебя помочь, а ты только и делал что усмехался надо мной.

Его лицо резко становиться хмурым.

− Почему ты решила, что я усмехался над тобой? Почему ты решила, что я думаю, будто ты меня боишься? И почему, черт тебя раздери, ты все время нарываешься на конфликты со мной? – Он подходит почти вплотную, а я по инерции вжимаюсь в дерево.

− Я? На конфликты? – Мой голос звучит теперь менее уверенно. Так и хочется опустить взгляд, но я как завороженная смотрю в его бездонно-серые глаза. – Это ты, один сплошной конфликт, − вытягиваю я из себя.

Мне дурно. Сейчас здесь произойдет убийство: Лени либо обхватит мое горло рукой и придушит, либо засунет пистолет мне в рот и выстрелит.

Взгляд детектива падает на мои губы, и я сглатываю.

Не верю, что Ву предпочтет второй вариант.

Лени подается вперед, и я от испуга закрываю глаза.

Будь что будет!

− Заткнись. − Его горячие дыхание оплавляет мою кожу и внизу живота растекается приятное тепло.

Я распахиваю глаза. Мне хочется ответить. Правда. Но я просто молчу, не в силах выдавить из себя ни слова.

Ву прижимает меня к себе, обвив мое тело руками. Прерывисто дыша, я пытаюсь высвободиться, но мне не удается (или же я плохо стараюсь, или же я вообще не хочу стараться). Мысли кружатся в голове, но не на одной из них я не могу сконцентрироваться. Губы Лени впиваются в мои жестко, быстро. Его язык жадно проникает в мой рот, и я ему позволяю. Он словно изголодавшийся хищник терзает меня, покусывая губы. Я не пытаюсь больше сопротивляться, а просто отдаюсь этому головокружительному чувству, которого сама так страстно желаю.

Мой пульс начинает зашкаливать, когда рука Ву ползут вниз и хватают меня за ягодицы. Он еще крепче прижимает мое тело к себе, и я ощущаю его эрекцию. Я зажмуриваюсь, боясь признаться себе, что до сумасшествия желаю Лени.

Сильный хруст веток заставляет нас замереть. Чуть поодаль зашевелились кусты и увидев заколыхавшиеся листья, я взвизгнула.

− Тихо, − шепчет Лени мне в губы. Он медленно переводит руку и дотрагивается до кобуры. – Не шевелись. – Ву поворачивается лицом к лесу, заслоняя меня своей мощной спиной.

Когда кусты более интенсивно заплясали, детектив напрягся и вытащил пистолет. Я привстала на цыпочки и выглянула из-за плеча Лени. Кровь отхлынула от моего лица, когда из густой растительности выбежало нечто.

− Что это? – пискнула я, увидев, как массивное животное на невысоких ногах ринулось к нам.

− Кабан. – Лени один раз выстрелил в воздух, и я зажмурилась, скрывшись за его широкими плечами.

− Ты его застрелил? – интересуюсь я, утыкаясь в спину Ву.

− Нет, только напугал.

Я снова высовываюсь и вижу, как дикая свинья скрывается в зарослях кустарника.

− Хотя нужно было бы, − недовольно добавляет детектив.

Некоторое время мы не разговариваем. Лени увлеченно разделывает тушку зайца. Он защипывает грязно белый меховой покров мертвого животного и делает небольшой надрез. Ловко всовывает туда два пальца, и я морщусь, когда он начинает тянуть шкуру в разные стороны.

Я несколько раз порываюсь завести беседу, но едва раскрываю рот, как Ву либо уходит чтобы ополоснуть руки, либо делает вид, что чрезвычайно заинтересован костром.

Мысли о недавнем поцелуе, словно захватчики атаковали мою голову и выкинуть этот приятный инцидент из головы у меня не выходит. Вопрос, который меня сейчас мучает совершенно прост: поцелуй Лени был жестом отчаяния или же его поступок был чем-то большим, нежели внезапный приступ проявления чувств?

− О чем ты думаешь? – вдруг интересуюсь я. Готовясь получить в ответ что-нибудь вроде «ни о чем», беру тростинку и начинаю ковыряться в углях.

Лени с минуту молчит, и я уже даже забываю, о чем я только что его спросила, как он выдает:

− О родителях.

От его ответа я буквально каменею. Глазею на кончик прутика, который к тому времени уже успел обуглится, и не могу поверить в его открытости перед домной.

− Сегодня ровно год, как они пропали, − тихо произносит он, словно до сих пор не верит в произошедшее. Затем смачивает толстую палку водой и насаживает на нее выпотрошенную тушку.

Мне так и хочется сказать «мне так жаль» или «это так ужасно», но я молчу, боясь спугнуть его откровенность.

− Вон тот уголек. Убери его, он еще не прогорел и будет только мешать. – Ву так быстро переключается с одной темы на другую, что я не сразу соображаю, что он только что сказал.

− А?

− Ты что там уснула? Я говорю убери лишние дрова, которые еще не прогорели. − Лени тычет пальцем куда-то в костер, а лишь тупо пялюсь на огонь, все еще смутно осознавая, чего он от меня ждет.

− А ты пытался их найти? – осторожно интересуюсь я.

Знаю, это глупый вопрос. Ответ на него я и сама могу дать. Но я до такой степени ошарашена последними переменами, что теперь не за что не позволю Ву так просто сменить тему разговора. Мы столько лет не могли нормально друг с другом поговорить, что я навряд ли упущу такую возможность. Может быть у меня вообще больше не будет такого уникального шанса.

− Пытался, − выдыхает он. − Находил зацепки, разочаровывался, снова искал, вновь терпел неудачу и так по кругу… Некоторые очевидцы говорили, что недалеко от города Канди, замечали людей по приметам похожих на моих родителей. Но на поверку все оказывалась пустышкой.

− Мне так жаль, − наконец выговариваю я, встаю и убираю из костра ненужное поленце.

Лени вертит самодельный вертел, расположенный на камнях, а я словно завороженная смотрю на того, кто еще совсем недавно прыгал и жил своей маленькой беззаботной жизнью.

− Ужин готов! – вещает Ву: он укладывает ароматное мясо на заранее приготовленные мною, листья лопуха.

Мы в три счета расправляемся с ужином, запивая все водой из бутылки. Клянусь, ничего вкуснее этого, я в жизни не ела. И пусть мясо не соленое и местами не прожаренное, все равно это самый вкусный ужин на свете.

− Нам придется дежурить, − заявляет Лени, когда я пристраиваюсь около валуна.

− Зачем? – Я складываю руки на животе, ощущая всю прелесть наполненного желудка.

− Здесь водятся дикие зайцы и кабаны, не удивлюсь если увижу кого-нибудь покрупнее и по агрессивнее.

По агрессивнее? Кто может быть агрессивней чем ты? Я улыбаюсь своим мыслям и закрываю глаза. Влага от ручейка обволакивает кожу, и я жадно втягиваю воздух в надежде ощутить всю свежесть осеннего леса, но кроме запаха гниющих растений ничего не чувствую.

− Вот ты первая и начнешь, − распоряжается Лени, выводя меня тем самым из нирваны.

Я открываю глаза и резко принимаю сидячее положение.

− Что? Как?.. Я не смогу…

− Сможешь.

− Нет не смогу. – Я насупливаюсь. – Хватит все за меня решать. Из-за твоих решений мы попадаем в одни неприятности.

Лени отвлекается от мытья рук и кидает в меня грозный взгляд.

− Правда?

Я сглатываю.

− Да, − твердо говорю я.

− А не ты ли умоляла меня поехать с тобой. Мой дедушка умирает. − Лени парадирует меня. – Не арестовывай меня, пожалуйста. Лени, разреши мне хотя бы навестить своего дедушку.

Лицезреть клоунаду в исполнении Лени было не совсем приятно, и я отвернулась, уставившись на плавно покачивающие макушки деревьев.

− Знаешь что?

− Что? – кипятиться он.

− Я устала с тобой без конца ссориться. – Я смотрю на солнце, которое уже почти скрылось, оставляя после себя лишь багряный след. – Мы только и делаем, что выясняем отношения. Я уже попросила у тебя прощения. Что ты еще хочешь? – Встаю и поворачиваюсь к Ву. − У меня больше нет сил терпеть твои бесконечные обиды. И, если честно, я уже жалею, что попросила тебя об этом одолжении.

Лучше бы он меня арестовал и отправил за решетку.

− Пойду соберу еще дров, − говорит Лени бесцветным голосом. – Уже почти стемнело.

Он снова виртуозно переводит тему разговора.

Достал!

Глава 12

Ночью я почти не смыкаю глаз. Меня постоянно напрягает, то шуршание листвы, то Ву, который без конца шастает туда-сюда. После нашего последнего разговора у меня пропало всякое желание с ним общаться. Ненависть, что он питает ко мне, и злоба на весь мир за то, что никто так и не смог найти его родителей, на столько разъела его душу, что он и сам не замечает, как губит себя, закапывая все то хорошее, что когда-то в нем было. Если конечно было.

− Если ты проснулась, тогда вставай, нам пора идти, − вяло говорит Лени.

− Еще же темно. – Поднимаюсь и направляюсь к ручейку, дабы умыться. Клятвенно заверяя себя, что больше не стану ввязываться в словесные потасовки с мрачным детективом, зачерпываю ладошками ледяную воду и ополаскиваю лицо.

− Скоро начнет светать. − Ву засыпает костер и закидывает на плечо сумку. – Так что чем раньше мы тронемся, тем больше сможем пройти.

Он прав. Признаться, я сама до такой степени измучена, что желание поскорее добраться до Клинчпорта и оказаться в цивилизации, перевешивает все страхи и опасения по поводу того, какую расправу мне заготовит Лени, когда узнает всю правду.

− Хорошо. – Распускаю волосы и вновь собираю их в хвост. За пару дней моя бедная шевелюра превратилась в мочалку, и я даже немного сожалею о том, что у меня не короткая стрижка.

Через некоторое время рассветает. За этот период мы проходим приличное расстояние, двигаясь вдоль русла ручья. Если верить Лени, то в скором времени этот водоток, должен впасть в реку, но пока, нет ни каких намеков на то, что ручеек когда-нибудь закончится.

Иногда у меня возникает желание присесть и отдохнуть, но как только я подумаю о том, что нам вновь придется заночевать в этом глухом лесу, потребность в передышке сразу отпадает.

− Мне нужно присесть, − мямлит Лени и столбом валиться на землю.

О господи!

− Лени!

Подлетаю к Ву и переворачиваю его на спину. Он совсем бледный, а его тяжелое дыхание пугает меня.

− Лени! Ву! – Я прикасаюсь к его не раненой щеке, и его кожа обжигает мне ладонь.

Да у него жар!

Мое пульс с бешеной скоростью гоняет кровь по венам, от чего мне самой становиться душно.

Первым делом осматриваю порез на правой стороне лица. Область вокруг раны еще больше покраснела и мне кажется, что у него началось заражение.

Дьявол! Дьявол!

Я подбираю свой багаж, которой валяется рядом с Лени, и в одно мгновение все содержимое сумки оказывается на земле. Разгребаю кучу барахла, отыскиваю ту заветную пластиковую коробочку-аптечку и открываю ее. Блистер с таблетками и бинт валиться поверх одежды.

Ни жаропонижающих таблеток, ни обезболивающих. Ну почему в этой гребаной коробке ни черта нет?

− Лени, − кричу я, в надежде, что детектив наконец очнется. Но он так и не шевелиться. – Лени!

Беру одну из своих футболок, смачиваю ее в воде, отжимаю и накладываю на его лоб. Надеюсь поможет.

Страх охватывает меня. В голове сущий кавардак; мысли сбились в кучу, и я даже малейшего представления не имею, что же мне теперь делать.

Через несколько минут я смачиваю пальцы водой и провожу ими по сухим губам Лени. Футболка, что я положила на его голову стала теплой и я встаю, чтобы ее заново увлажнить.

− Сторм, − шепчет Ву и от неожиданности я подпрыгиваю.

− Лени! Боже! – Я снова опускаюсь на колени, теребя в руках теплую ткань. – Слава богу ты жив!

− Дай попить, − хрипит он.

− Конечно! − Хватаю бутылку и преподношу ее к губам Лени. Он с трудом поднимает голову и делает крошечный глоток. − Выпей еще. Этого мало. У тебя жар. – Я пытаюсь поддержать его голову своей рукой.

− Нет. Я больше не хочу, − капризничает он.

− Пожалуйста, Лени, − умоляю я, пытаясь хоть как-то заставить его попить.

Но на мою просьбу Ву никак не реагирует и закрывает глаза.

− Подожди! − Собираю обратно все вещи в дорожную сумку и подкладываю ее под голову больного. – Вот, так будет лучше.

Ву вновь отключается и некоторое время я просто сижу возле него и смотрю: его грудь вздымается и опадает. Затем я снова смачиваю футболку и покрываю ею его голову.

Чувство тревоги все больше и больше окутывает мое тело и дабы не впасть в панику, я поднимаюсь на ноги и начинаю собирать всевозможные палки и ветки. Нужно будет разжечь костер. Срываю огромные листья папоротника, которого в лесу с излишком и готовлю для Лени что-то на вроде ложа. В это время года земля уже довольно-таки холодная и влажная, и если не предпринять меры, то он, ко всему прочему, еще и простынет.

Разжечь костер мне удается только с пятого раза; весь хворост что я насобирала оказался влажным. Я перетаскиваю «кровать» ближе к огню и подхожу к Ву.

− Лени. – Я трясу его за руку, и он открывает глаза. – Ты сможешь подняться?

В ответ детектив кивает. Он неуклюже подползает к папоротниковому ложу и валиться на мягкие листья.

− У тебя рана воспалилась. Должно быть по этой причине и поднялась температура, − объясняю я. Убираю футболку и прикасаюсь губами к его лбу. – Температура держится и, если не предпринять меры… − Замолкаю. − Хочешь еще попить? – интересуюсь я и Лени положительно кивает. – Нужно будет еще раздобыть дров, иначе мы тут не продержимся.

И это верно. На улице по сравнению со вчерашним днем значительно похолодало.

− Тебе нужно будет добраться до Клинчпорта, − еле выговаривает Лени. – Только так мы сможем рассчитывать хоть на какую-нибудь помощь.

Замираю с бутылкой в руках.

− Ты бредишь! – говорю я. И это не из-за того, что я до безумия боюсь ходить одна по зловещим и диким лесам, а просто потому, что я не могу оставить его одного.

Да, признаюсь, у меня были такие моменты, когда я хотела, чтоб Ву куда-нибудь провалился, запропастился, но сейчас…

− Я тебя не брошу. Тем более в аптечке есть антибиотик. Он поможет. Я уверенна. – Открываю пластиковый контейнер и вытряхиваю на ладонь таблетку. – Давай, открывай рот. – Я даю ему лекарство и помогаю запить водой.

− Спасибо, − бормочет он, и неожиданно мне становиться не по себе.

Лени никогда меня не благодарил.

Через некоторое время Ву вновь засыпает и на этот раз очень крепко. Пока он находился в царстве сновидений, я приношу из леса еще палок и опавшей листвы. Набираю в бутылку воды и ставлю рядом с Лени, на случай если ему вдруг захочется утолить жажду.

− Он не смог бы этого сделать… Убирайся… − бубнит мой больной надзиратель.

− Ш-ш-ш… − Я присаживаюсь рядом с ним и прикасаюсь к его лбу: он все горячий. Таблетки не действуют.

Я напрягаю мозг вспоминая как в детстве, мама сбивала у меня температуру. Вроде бы она меня оголяла. Я снимаю с себя плащ, куртку от спортивного костюма и футболку. Как могу раздеваю Лени по пояс (чтобы увеличить теплоотдачу его организма) и ложусь к нему, прижимаясь всем своим телом к его торсу. Конечно я не помнила, помог мне тогда такой способ или нет, но все равно наделась… Надеялась на лучшее. Как смогла укрыла нас курткой и принялась ждать.

− У тебя живот бурчит, − еле слышно произносит Ву, и я привстаю для того чтобы удостовериться не бредит ли он.

Лицо Лени бледное, а лоб и виски покрыла испарина.

− Как ты себя чувствуешь? – интересуюсь я, вновь прикасаясь к его лбу.

Температура еще держится, но то что он начал потеть – хороший знак.

− Будто мне все кости переломали.

− Побочный эффект жара. Выпей.

Помогаю Ву сесть и даю емкость с водой.

− Твоя работа? – осведомляется он, указывая на свое обнаженное тело.

− Угу. Моя мама противник всевозможных таблеток. Таким способом она мне сбивала температуру. – Подаю детективу его футболку.

− Раздевала тебя и оставляла на холоде?

Даже несмотря на то, что Лени не улыбнулся, я знала − это была шутка.

− Типа того. А иногда, она расхлебенивала все окна в доме и оставляла меня в одних трусиках. Говорила, что чем меньше температура вокруг меня, тем быстрее спадет жар. – Я морщусь, вспоминая эти ужасные пытки.

Никак не реагируя на мои жуткие рассказы, Ву влезает в футболку.

− Нам нужно идти.

Нет, он верно спятил.

− Ты серьезно?

Лени опираясь на руки, пытается встать.

Он серьезно.

− А если тебе опять станет плохо, и ты упадешь? Что я тогда буду делать?

− Мне уже намного лучше, − заверяет меня Ву, с трудом поднимаясь на ноги.

Конечно! Так я и поверила. Протягиваю к нему руку и дотрагиваюсь до лба: кожа так и пышет.

− Температура никак не спадает, − с сожалением говорю я. – Нам лучше на сегодня остаться здесь.

Ох, видит Бог, как мне не хочется это говорить, но слова будто сами выпадают из моего рта.

Лени вздыхает.

− То, что мы здесь останемся, ничего не поменяет.

Так и охота закатить глаза. И почему же я не удивлена его решению?

− Но ты еле на ногах стоишь.

− Я в порядке. – Настырный Лени накидывает куртку на плечи.

− Ладно, как знаешь, − соглашаюсь я, вспоминая свою клятву «больше не ругаться».

− Интересно, сколько сейчас времени? − Я пытаюсь посмотреть на солнце, но оно так ярко светит, что я щурюсь.

− Не знаю. Мои часы встали, после того как искупались в луже. Наверное, час или два по полудню.

Оглядываюсь по сторонам и только сейчас замечаю какая красота нас окружает. Деревья и кустарники постепенно утрачивают свой привычный зеленый цвет, наряжая себя все больше красными и желтыми оттенками. Некогда опавшая листва, словно оранжевое покрывало, растелилось под ногами; она весело шуршит и взрывается, как только мы делаем новый шаг. Осень – прекрасная пора!

− Как думаешь, сколько нам еще идти? – любопытствую я.

− Понятия не имею.

Какой обнадеживающий ответ. Нет бы сказать: «Надеюсь скоро доберемся до места» или «Не переживай! Еще чуть-чуть осталось».

− Хотя… − Лени останавливается и начинает вглядываться в ручей, что сопутствует нам практически всю дорогу. – Может нам скоро повезет.

− Ты это о чем? – От его последних слов мое сердцебиение учащается.

− Тсс...

− О чем ты говоришь? – как можно тише произношу я и опускаюсь на корточки рядом с водой. – Лени…

− Ты можешь помолчать? – рявкает он и я затыкаюсь. – Вот смотри. Видишь течение усилилось?

Я ничего не вижу, но все равно киваю.

− Значит чуть подальше должна быть река, − тянет Ву, ускоряя шаг.

− Что? – Следую за ним.

Лени лезет в кусты, раздвигая колючие ветки по сторонам.

− Помнишь я тебе говорил, что каждый ручеек должен впадать в реку?

− Ай! – Недоброжелательный кустарник обжигает мне ладонь. – Да, помню. – Героически пру за детективом, растирая саднящую царапину.

− Так вот, думаю река недалеко.

Это же здорово!

Воодушевленная словами Лени, я улыбаюсь. Осознание того, что мы наконец-таки выберемся из леса, окрыляет меня. На мгновение я забываю и о боли в животе и о синяках, что покрывают большую часть моего тела.

Представляя, как на берегу реки рыбачат люди, я испытываю эйфорию. Они уж точно не оставят нас, и в любом случае помогут.

− Мать твою! – ругается Лени, проводя рукой по всклокоченным темным волосам.

Пожалуйста Лени, только не говори, что там нет рыбаков.

Я подхожу ближе. Да, соглашусь, вид, что открывается мне, поистине завораживает, и может быть я бы описала то, как здесь сказочно, но…

Где мать твою, эта чертова река?

Где она?

− Ты же сказал, что… − Я осекаюсь. У меня больше нет слов для того чтобы выразить мои эмоции.

− Я знаю. Знаю. Я сам думал, что… − Ву разочарованно качает головой. Видимо ему тоже больше нечего сказать.

Спрашивать о его дальнейших действиях – не осмеливаюсь, поэтому разворачиваюсь и пытаюсь выкарабкаться наружу. Когда кожу перестает царапать, а глаза вновь начинают видеть солнечный свет, я бросаю сумку на землю. Может быть я бы даже зашвырнула ее куда-нибудь на Луну (злость так и бурлит во мне), но у меня совсем нет сил.

− Ладно, − говорят кусты голосом Лени, а потом и его обладатель появляется на свет Божий. – Будем искать другую дорогу.

Чувствуя, как мои кулаки начинают сжиматься, считаю до пяти.

Дебби, только успокойся. Успокойся. Закрываю глаза и снова считаю.

Один… два… три…

− Я там заметил тропинку. Понятия не имею куда она нас приведет, но мне кажется, стоит попробовать.

Тише… Тише…

− Послушай, − говорю, как можно более сдержанно, − у тебя температура. Тебе нужен сейчас врач и постельный режим. Так как врача здесь нет… может быть ты бы немного поспал…

− Господи! Плюша, хватит мне каждую минуту напоминать про жар и температуру. Ты раздражаешь. Я и без тебя все прекрасно понимаю.

Раздражаю?

− Ок. Как знаешь… − Кидаю грозный взгляд в своего настырного попутчика. − Но, если тебе вдруг станет плохо, я не стану больше тебе помогать. Понятно?

Лени нисколько не задевают мои упреки. Он молча присаживается на сумку-багаж и обхватывает голову руками. Смотрю на бедного Ву, представляя, как ему сейчас тяжело, и мгновенно начинаю корить себя за свое дурацкое поведение.

− Тебе плохо? – сочувственно спрашиваю я.

Ву поднимает голову, и мы встречаемся глазами: они полны безысходности и печали. Ни за что бы не подумала, что когда-нибудь стану переживать за Лени. Но сейчас, я серьезно обеспокоена его состоянием; правая часть, некогда скульптурного лица, распухла еще больше, а раскрасневшаяся кожа вокруг раны, приобрела синюшный оттенок.

Ужас сковывает мое тело. Боюсь представить, что может произойти с Лени, если в ближайшее время не оказать ему должной медицинской помощи.

Я не готова к таким испытаниям.

− Давай я принесу листья папоротника, и ты немного передохнешь. – Разворачиваюсь, ожидая от несговорчивого детектива что-то навроде «нам нужно двигаться дальше» или же «нет времени на отдых», но как нестранно его рот сейчас закрыт.

Набрав целую охапку пышных зеленых листьев − возвращаюсь. Лени сидит все в той же позе что и был, когда я его покидала. Может он опять вырубился? Папоротник вмиг отправляется на землю, и я принимаюсь мастерить из него «пастель». С костром в этот раз вожусь меньше; ветки, палки и вся сухая листва, что попадается мне под руки становится материалом для растопки. Еще немного поднатаскаться, и я смогу заткнуть за пояс Тима Ренте, из передачи «Выжить любой ценой».

Подхожу к Лени и осторожно дотрагиваюсь до его руки.

− Эй! – вскрикивает он и я в испуге отстраняюсь.

− Лени это я. Тише… Ты просто уснул.

− Я вижу, что это ты.

− Может хочешь лечь? – Протягиваю руку, дабы поддержать больного.

Ву отказывается от моей помощи и самостоятельно поднимается на ноги.

Как хочешь!

Лени опускается на мягкую «кровать» и моментально засыпает, а я в этот момент испытываю громадное облегчение. Сон ему точно не помешает.

Располагаюсь возле дерева где только что сидел Лени и устремляю свой взор в небо. Слезы катятся по щекам обжигая кожу. Смаргиваю непрошеные соленые капельки и закрываю глаза.

Глава 12

− И что теперь делать?.. Да чтоб тебя!.. – Хриплый голос мгновенно выводят меня из дремоты.

Открываю глаза и начинаю обшаривать пространство, соображая, что я только что слышала. Неужели Ву опять бредит? Мой взгляд останавливается на Лени: он спит, свернувшись калачиком. Убедившись, что с ним все в порядке, успокаиваюсь. Кутаюсь еще больше в плащ и снова прикрываю глаза.

− А я тебе говорил, нечего было брать этот пикап.

Когда на этот раз я пять слышу голос, то сразу же подскакиваю на ноги. Усталость и сон как рукой снимает.

− Джек, неужели ты решил, что твоих куриц я повезу на своем мерседесе?

Вновь оглядываюсь по сторонам и прислушиваюсь. Никак не могу определить откуда доносятся звуки.

− Мерседесе?.. Ха… Хватит называть свое корыто, мерседесом! − слышится второй баритон, и я протираю веки дабы удостовериться, что сама не грежу.

Мой пульс учащается.

− Это не корыто…

Несколько секунд мечусь, не зная, что делать, то ли постараться разбудить Лени, то ли бежать на встречу этим голосам. Но тут инстинкт самосохранения берет верх, и я ору что есть мочи:

− Помогите! Помогите! Мы здесь! – Смотрю на Ву, а затем снова в темноту лесной глуши.

Хрип и баритон затихают.

Нет! Нет!

− Мы здесь! Прошу вас, помогите! Только не оставляйте нас здесь. – По моим щекам текут слезы.

− Ты это слышал?.. – Голос вновь оживает.

− Ты куда?.. Возьми лопату, − предостерегает голос с хрипотцой.

Больше не раздумываю и уже мчусь на встречу нашим потенциальным спасителям.

− Ты думаешь они хотят украсть твоих кур?..

Ныряю в заросли и словно пловец олимпийского резерва, стараюсь как можно быстрее добраться до финиша.

Только бы они не перестали болтать!

− Кто здесь?

− Это я. Только не уезжайте, − горланю и сделав еще пару шагов оказываюсь на дороге. Конечно назвать дорогой грязевую колею – сильно, но все же. Мой взгляд сразу устремляется на двух людей пожилого возраста. Они с отвисшей челюсть, лопатой и гаечным ключом шокировано глазеют на меня.