Если туфелька впору

Глава двенадцатая

Несколько минут спустя они подъехали к обувному. Машина плавно затормозила.

— Я сейчас. — Лили обернулась к Конраду.

Тот вытащил бумажник.

— Разрешите мне по крайней мере…

— Забудьте. — Она фыркнула. — У вас не найдется достаточно мелких купюр. — И убежала, чтобы через пять минут вернуться с дешевыми, но вполне приемлемыми черными туфельками на ремешках. Какая разница, никто на них и не посмотрит.

Конрад одобрительно кивнул, потом велел водителю ехать.

Был уже конец ноября. Лили впервые заметила в городе праздничные огни и оживление, знаменующие приближение Рождества.

— Не желаете шампанского? — спросил Конрад.

Первым побуждением Лили было отказаться, сославшись на необходимость сохранять ясную голову, но праздничное настроение передалось и ей.

— С удовольствием.

Он налил, передал ей бокал.

— За чудесную ночь.

Девушке стало весело. Нельзя всегда быть серьезной, сказала она себе. Иногда следует позволить себе радоваться жизни.

Конечно, куда легче, когда рядом кто-то есть. Кто-то, преследующий те же цели. Как сейчас у них с Конрадом. У них общая цель: сделать этот вечер удачным. Так и в счастливом браке должно быть.

Лили снова отпила шампанского и посмотрела на Конрада.

А таким, подумала она, не слушая возражения внутреннего голоса, должен быть хороший муж. Присутствовать, но не давить, помогать, но не навязывать, поддерживать, а не душить. И, превыше всего, умеющий быть благодарным. Конрад так часто в последние дни хвалил ее! Ей будет не хватать этого в дальнейшем.

Уже завтра…

У нее есть одна ночь. Одна ночь на сказку.

Водитель затормозил. Лили была изумлена количеством фотографов, ожидающих у — да, точно! — красного ковра.

На сей раз Конрад подождал, позволив водителю открыть дверь и ободряюще улыбнулся Лили. — Так принято, — пояснил он.

Она рассмеялась и последовала за ним в бесчисленные вспышки света.

Лили, непривыкшую к подобному приему, они просто ослепили. Конрад придерживал ее за руку, и она поняла, что не в состоянии ориентироваться из-за ослепительного блеска вокруг.

— Ты привыкнешь, — прошептал он. — К счастью, такие случаи бывают не часто.

На пороге они задержались, Конрад ответил на вопросы. Лили придерживалась своей роли, стоя рядом с ним, пока он сводил ответ на практически любой вопрос к цели сегодняшнего события. Ей оставалось только восхищаться его способности изворачиваться.

Брешь в его обороне обнаружилась лишь однажды, когда один из журналистов спросил:

— С вами будущая принцесса Белории?

Конрад заглянул ей в глаза и просто ответил:

— Из нее получится прекрасная принцесса.

Лили окаменела. Ей пришлось снова и снова напоминать себе, что все здесь — сплошное притворство.

Уже в зале — среди огней, цветов и гостей, многие из которых были важными шишками в своих областях, — время полетело незаметно. Конрад продолжал покровительственно придерживать Лили за плечо, пока они перемещались от одной группы к другой, обсуждая цель собрания, пожертвования и успехи работы фонда.

В какой-то момент Конрад остановился и прошептал Лили:

— Что ты притихла?

Внезапное обращение на «ты» вдруг показалось Лили само собой разумеющимся.

— От благоговения, — честно призналась она. — Ты творишь чудеса.

Он рассмеялся.

— Не уверен, что это правда. В любом случае говори спокойно. Или молчи. Как хочешь. Я горжусь, что ты рядом со мной, что бы ты ни делала.

Сердце девушки болезненно дрогнуло, но вечер шел своим чередом, люди начали и ей задавать вопросы. Уклоняясь от нежелательных откровений, ей пришлось мобилизовать свой опыт менеджера. Но единственное, о чем она могла думать всерьез, был Конрад.

В десять заиграл оркестр. Конрад вдруг сказал:

— Наш выход.

Это Лили не предусмотрела.

— Выход? — испуганно переспросила она.

— Танец.

— Чего я и боялась. Я не танцую.

— Ты словно приросла к полу.

— Да я серьезно! Я действительно не умею танцевать!

Он тронул ее за щеку, заглянул в глаза.

— Ничего. Пойдем со мной. — Взял ее за руку и вывел на террасу, глядящую на расстилающийся внизу город. — Не холодно? — Принц обнял ее.

— Вовсе нет, — ответила Лили правду. В его объятиях ей было жарко, словно в летний полдень.

Дверь осталась приоткрытой, и звуки музыки доносились до них. Конрад взял ее руку и положил себе на плечо.

— Это просто. Вперед, — он шагнул вперед, она следом, — назад. Вбок — обратно. Замечательно. Еще разок. Вперед, назад, вбок, обратно.

Они танцевали, одни на террасе, в стылом ноябрьском воздухе, и им сияли огни Нью-Йорка.

Музыка затихла, и Конрад похвалил Лили:

— Ты быстро учишься. Готова пойти в залу?

Она бы предпочла оставаться здесь и час и другой, вместо того, чтобы выступать перед столькими людьми, но — положение обязывает.

— Конечно.

Он взял ее за руку и повел обратно в танцевальный зал.

Стоило им появиться, как в толпе начали аплодировать, вначале тихо, а потом все громче.

Конрад поклонился дирижеру, и музыка началась снова. Он повел Лили в танце, и они танцевали, пока их пару не разбил незнакомый ей человек. Следующий час так и пролетел — Лили и Конрад искали друг друга, но протокол позволял любому просто подойти и разделить их.

Лили начала привыкать и уже ждала следующей возможности встретиться с Конрадом в танце, когда ей помахал из толпы один из ее коллег, Сиин.

Встревоженная, она подошла к нему. Из «Мончклэ» за ней могли прислать только в экстренном случае.

— Тебе надо идти, — прошептал Сиин Лили. — Срочно.

Лили оглянулась на Конрада, танцующего с пожилой дамой, и подумала, что успеет справиться с возникшей проблемой и вернуться, пока ее не хватятся.

— Что случилось? — спросила она.

— Пошли со мной, — Сиин вел ее к центральной лестнице. — Это недолго.

Ей стало не по себе.

— Сиин, что происходит? Что-то произошло в гостинице?

Он воровато огляделся по сторонам и открыл дверь.

— Сюда.

— Что случилось? — повторила Лили, но он молча закрыл за ней дверь.

— Мне очень жаль, — послышалось с другой стороны двери. — Но если постояльцы чего-то просят, мы должны выполнять, верно?

— Сиин! — Она попыталась повернуть ручку. Заперто! — Сиин, что ты делаешь? Разве постояльцы просили об этом? Открой дверь!

— Не могу.

— Почему?

— Потому что принцесса Друсил приказала. Мне очень жаль, но она обещала хорошо заплатить, а у меня семья, трое детей, о них надо заботиться.

— Сиин, выпусти меня немедленно или ты вообще лишишься работы!

— Пожалуйста, постарайся понять, Лили, — попросил он. — Ничего личного тут нет.

Девушка попыталась нащупать выключатель. Ничего не нашла. Единственное, что можно было понять, — она оказалась в какой-то крохотной кладовке.

— Сиин! — крикнула она. — Еще не поздно все исправить. Просто открой дверь.

— Перебьешься, — сказал Сиин, и Лили услышала удаляющиеся шаги.

Лили прижалась к двери. Эта комната — не тюрьма, во всяком случае не планировалась как тюрьма, значит, тут нет каких-нибудь хитрых приспособлений против побега. Вероятно, это просто гардеробная. Девушка подняла глаза, постепенно привыкающие к тусклому освещению, и заметила фрамугу, находящуюся высоко над дверью.

То, что надо!

Если удастся найти в темноте какие-нибудь подручные средства, то можно выбраться через фрамугу. Она поискала на ощупь и наткнулась на жесткую картонную коробку. С некоторым усилием перевернула ее вверх дном и встала на нее.

Вес коробка держала удовлетворительно, но приблизила ее к окну все же недостаточно. Лили снова начала шарить вокруг, и тут ей повезло обнаружился пластмассовый ящик. Очень тяжелый, поэтому пришлось вытряхнуть все содержимое перед тем, как подтащить его к коробке и водрузить наверх.

Забраться на сооруженную пирамиду было непросто. Девушка подоткнула платье повыше, больше волнуясь о его сохранности, чем о себе.

Когда стало ясно, что и выбраться и сохранить платье одновременно невозможно, она снова спрыгнула вниз и сняла платье, а потом опять забралась наверх, держа его в руке.

Лили наполовину торчала из фрамуги, когда услышала, что кто-то объявил через микрофон:

— А теперь, дамы и господа, его высочество принц Конрад из Белории!

И гром аплодисментов.

Лили застыла. Следует подумать об осторожности и ради него тоже. Нельзя компрометировать принца, свалившись в толпу в одном белье и туфлях.

Аккуратно, прислушиваясь к каждому звуку, она выбралась из окна.

К счастью, вокруг никого не оказалось, когда Лили плюхнулась вниз, но лишь только она натянула платье, появилась принцесса Друсил.

— Выбралась все же, тварь!..

— Принц Конрад навряд ли посмотрит сквозь пальцы на сделанное вами.

— Принц Конрад навряд ли посмотрит сквозь пальцы на сделанное, тобой, паршивка, если ты вынудишь меня обнародовать эту запись. — И извлекла откуда-то диктофон. С самодовольным видом нажала на кнопку, послышались голоса Лили и Конрада.

— У меня есть для вас предложение.

— Предложение? Какое?

— Пожалуйста, присядьте на минутку и хорошенько подумайте, прежде чем дать ответ.

— Вы заставляете меня слегка нервничать, ваше высочество.

— Вижу. А я думал, вы из тех, кто никогда не нервничает.

— При обычных обстоятельствах не нервничаю. Так что, может, вам стоит побыстрее сказать, что у вас на уме?.

— Мне требуется женщина, изобразившая бы мою подружку на эту неделю. Некто, чье имя пресса могла бы обсуждать в смысле… любовного интереса.

— Вы просите меня подобрать вам… наемную сопровождающую?

Принцесса Друсил выключила магнитофон.

— Хотите послушать дальше?

— Нет.

— Теперь так. — Друсил убрала проигрыватель. — Если запись выйдет наружу, принц окажется в весьма сложном положении.

Вероятно, мысленно согласилась Лили.

— Как вам удалось вторично поставить в номере жучок?

— Ваш приятель Сиин был чрезвычайно услужлив. Чрезвычайно.

— Неужели вы способны так скомпрометировать вашего пасынка? — спросила Лили. — Вырванная из контекста, запись звучит чудовищно.

— В контексте резонанс будет не тот. Но если ты немедленно уберешься, возможно, я об этом забуду.

— А если нет?

— Внизу ждет голодный репортер в лице мисс Каролины Хортон. Выбор за тобой. Так что?

Конрад подошел к микрофону и произнес краткую речь, превознося заслуги отца. Речь готовилась заранее, так что слова подбирать ему не пришлось, но мысли его витали там, где сейчас пребывала его дама. Он высматривал в толпе Лили и не находил, и чем больше времени проходило, тем сильнее он беспокоился, что она ушла.

Делая необходимые заявления, он пытался игнорировать тот факт, что единственная женщина, которая ему небезразлична, видимо, бросила его.

Так забудь думать, приказывал он себе. Еще одно доказательство, что женщин ему не надо. Ничего не будет мешать ему сосредоточиться на более важных проблемах, на том же фонде, к примеру.

Получив заслуженные аплодисменты, он сошел с трибуны. Немедленно к нему подошла Друсил с леди Пенелопой и другой дамой, представившейся как «писательница Каролина Хортон». Он перекинулся с каждой несколькими фразами, а когда Каролина спросила, где дама, с которой он приехал, отговорился тем, что она пошла в дамскую комнату «попудрить нос».

— Уехала, вы хотите сказать? — пораженно осведомилась мисс Хортон.

Конрад замялся, а потом решил оставить все как есть. Какой смысл спорить? Лучше притвориться, что великолепно проводит время. Можно пообщаться со всеми, оставив у окружающих приятное впечатление.

Но исчезновение Лили не давало ему покоя. Он никогда не думал, что так расстроится.

Поэтому, когда он заметил Лили, появившуюся со стороны лестницы, со сбившейся прической и в помятом платье, мысли у него возникли совсем не благостные.

Подойдя к ней, он взял ее под руку, выводя на свет.

— Где ты была?

— Мне надо идти, — ответила она. — Это была ошибка.

— Но, Лили, о чем ты говоришь?

— Идея оказалась не самой лучшей, — девушка пыталась сдержать слезы. — Возвращайся к гостям. Это куда важнее нашего разговора.

— Не уверен.

— Поверь мне.

— Ладно, только…

Лили отчаянно замотала головой.

— Мне надо идти. Но я искренне желаю тебе максимум удачи с этим балом. — Приподняв подол, она поспешила к выходу.

— Погоди! — Он перехватил ее за руку. — Мне надо, чтобы ты осталась.

— Нет, не надо! — Вырвавшись, девушка бросилась прочь.

Конрад мог поклясться, что заметил слезы в ее глазах.

— Лили, подожди! — Он побежал за ней, но Лили сильно опередила его за время его глупых колебаний.

Уже в самом низу лестницы она споткнулась и потеряла туфлю. Остановилась ненадолго, чтобы скинуть и вторую, и села в подъехавшее такси.

— Лили!

Конрад бежал сзади, призывая ее остановиться, но никто не внял его мольбам.

В результате ему остались туфелька и разбитое сердце в придачу.

Лили велела таксисту везти ее прямо домой в Бруклин. Цена ей была безразлична, запроси он хоть сто долларов. Ей требовалось попасть домой и снова стать собой.

Пока Лили сидела запертая в кладовке, она была почти уверена, что Конрад вот-вот придет к ней на выручку. Девушка и подумать не могла, что Друсил изобрела такой дьявольский план.

Лили знала, что сделала правильно, оставив его одного. Останься она, Друсил без колебаний бы прокрутила свою запись во всеуслышанье.

Унизила бы Конрада и нанесла непоправимый вред всему мероприятию.

Конрад мгновение колебался, разрываясь между балом, хозяином которого он должен быть, и женщиной, которую должен сопровождать. Он спустился вниз, поднял туфлю, которую она бросила в запальчивости. Ему потребовалось не много времени для расстановки приоритетов.

Взяв следующее такси, он вернулся в «Мончклэ», попросив водителя ждать снаружи.

В гостинице спросил у Энди домашний адрес Лили. После небольшого колебания Энди записал нужные данные.

— Я такой поклонник романтики, — добавил он.

Конрад вернулся в такси, все еще сжимая в руке туфлю, и дал водителю адрес в Бруклине. Путь тянулся невыносимо долго. И ведь она уехала, полагая, что ему все равно!

Что бы ни случилось, он должен дать ей знать, что не все равно. Очень даже не все равно. До сих пор он просто не знал, что значит волноваться… вот в чем разница.

Водитель остановил машину перёд невысоким зданием. Всего три этажа и целый лабиринт коридоров. У Конрада даже мелькнула мысль, не сбежит ли Лили по пожарной лестнице, обнаружив, кто у двери.

Он нашел квартиру под номером, который ему дал Энди, и постучал. Безрезультатно прождав минуту, постучал снова, добавив:

— Я знаю, что ты там, Лили Тилден. Открой.

Послышался звук накидываемой цепочки, и она открыла дверь:

— Чего ты хочешь?

Конрад протянул ей потерянную туфлю.

— Ты потеряла. — Ирония ситуации от него не ускользнула.

Девушка взглянула на туфлю, потом на него и покачала головой.

— Мне не до сказок.

— Никакого подвоха, — улыбнулся он, желая увидеть ответную улыбку. — Я не помню истории о принце, которому пришлось пробираться к своей принцессе через автомобильные пробки.

— Я не принцесса.

— Возможно, и нет, — он искательно заглянул ей в лицо. — Но можешь стать.

На мгновение она прикрыла глаза:

— Я устала, Конрад. Ночь была длинная, и мне правда надо поспать.

— Что такое? — спросил он. — Что изменилось?

Подумав, она произнесла:

— Ничего не изменилось. Видимо, я просто выдохлась от всего, что навалилось на меня в последние дни.

Его сердце упало. Упало и разбилось. И тогда он понял, что влюбился в Лили.

— Тогда я пойду. Но ты знаешь, где меня найти. Я все еще буду там следующие двадцать четыре часа.

— А потом уедешь в свою страну. Давай попрощаемся теперь же. Было здорово. Спасибо за… — Она пожала плечами. — За все.

Какое-то время Конрад смотрел на нее, не находя ответа. Затем поставил туфлю на пороге.

— Нет, Лили, тебе спасибо, Надеюсь, когда-нибудь мы снова встретимся. — И повернулся уйти.

— Конрад… — начала она.

Он живо обернулся.

После колебания, длившегося, казалось, вечность, Лили с болью в глазах сказала:

— Если я больше тебя не увижу, я хочу сказать — правда, спасибо тебе. Неделя была чудесная.

Он снова не нашелся что ответить. «Рад служить» прозвучало бы покровительственно, а «о, нет, вам спасибо» саркастически.

Ему оставалось лишь коротко кивнуть и уйти.

И он ушел.