Эта больная любовь

42. Больные, эгоистичные убл*дки

Выражение лица Эроу должно наводить на меня ужас. То, как темнеют его пронзительные глаза, глядя сквозь меня, и как увеличиваются зрачки, превращаясь в блюдца, должно заставить меня бежать к двери в поисках спасения. Он — безумец, которому я добровольно отдала свои бразды правления, и я настолько наивна, что думаю, будто смогу справиться с этим чудовищем.

Его глаза сужаются до щелей, когда он смотрит на меня со своего места на диване. От того, как кривятся его губы под черной краской, когда я сажусь к нему на колени, мой пульс бьется в слишком открытой шее.

— Встань, — требует он.

Думаю, он чувствует нервозность в моей позе. Я делаю быстрый вдох, затем медленно опускаюсь на пол, помогая ему встать. Его взгляд не отрывается от меня, когда он удобно устраивается на диване, положив руку на спинку. Вся его аура требует внимания. Начиная с уверенности, которая наполняет воздух между нами, и расслабленной позы при его внушительных размерах, и заканчивая прямым взглядом его призрачных глаз сквозь черно-белые краски.

— Снимай это платье.

Я медленно моргаю, прикусывая уголок губы. Нокс все еще стоит в наручниках позади меня на полу, где я его оставила, и пристально наблюдает за всем происходящим. Эроу собирается позабавиться со мной на глазах у своего друга, выставляя напоказ свою маленькую куклу для собственного больного удовлетворения. От одной мысли о чем-то столь грубом и унизительном мой клитор запульсировал в предвкушении.

Мы страдаем от одной и той же болезни, о которой я и не подозревала, пока он не пробудил ее в моих костях.

Потянув бретельку платья вниз по плечу, я приостановилась, чувствуя нервозность, когда снова встретила его прямой взгляд. Его брови нахмурены под краской от явной скуки, темные волосы разметались по лбу, и он выглядит совсем не тем опасным мужчиной, каким я его помню.

Он встает с дивана и проходит мимо меня, направляясь к небольшому бару в глубине комнаты. Я на грани, играю с огнем. Мои бедра дрожат от неизвестности. Схватив бутылку за горлышко, он молча возвращается ко мне, следя глазами за моим телом, когда я слышу темный, горловой смех с пола позади нас, посылающий мурашки по позвоночнику. Мой страх пробуждается.

Эроу подходит ко мне, откупоривает бутылку с ликером и делает глоток. Я наблюдаю за тем, как у него сжимается горло, и он глотает ядовитую субстанцию, даже не вздрогнув. Другой рукой он хватает меня за горло и поворачивает так, что я прижимаюсь спиной к его груди, удерживая меня на месте. Наклонившись ко мне, как он это делает, даже на каблуках, он откидывает мою голову назад, и я понимаю, чего он от меня хочет.

Мои губы раздвигаются, а язык высовывается изо рта. Он выплевывает жидкость мне в рот, выливая полный рот алкоголя на мой язык. Жгучее вещество с мятным привкусом. Его рука зажимает мне горло, заставляя проглотить его, и часть жгучей жидкости стекает по губам, по подбородку и на грудь.

Нокс наблюдает за происходящим с открытым ртом, в его темных глазах пляшет возбуждение.

Рука Эроу скользит дальше по моему горлу и зажимает подбородок, а его горловой шепот достигает моего уха.

— Давай покажем ему, как мы играем, маленькая куколка. Давай испачкаем его нашей болезнью.

Моя киска сжимается, а мои внутренности уже жаждут быть заполненными в тусклой приватной комнате, когда на заднем плане играет мрачная рок-музыка, настраивая на разрушительный лад.

Он опускает руку и кружит вокруг, пока снова не оказывается передо мной. Простым взглядом и кивком он без слов приказывает мне снова снять платье. Подняв подбородок и глядя только на него, я спускаю бретельки с плеч, стягиваю платье и позволяю ему упасть на пол под нами, оставляя меня в одних черных кружевных стрингах и туфлях на шпильках, которые он дал мне надеть сегодня.

Моя обнаженная грудь поднимается и опускается, когда я пытаюсь регулировать дыхание, а соски напряглись, чувствуя каждый кусочек прохладного воздуха в этой комнате. Два взгляда следят за моим телом, и я чувствую жар их взглядов, как физическое прикосновение, обжигающее мою обнаженную плоть.

Нокс облизывает губы, а Эроу одобрительно кривится.

— Встань на колени на диване, — его безразличный тон пронзает меня насквозь.

Я стою на месте, колеблясь, и наконец делаю шаг к дивану. Я опускаюсь коленями на холодную кожу под собой, держась за ее спинку для поддержки.

— Теперь наклонись вперед, раздвинь бедра и покажи ему мою красивую розовую киску.

Я сглатываю, плотно закрываю глаза и делаю быстрый, нервный вдох. Наклонившись вперед, я выгибаю спину, приподнимая задницу. Большим пальцем я оттягиваю кружевную полоску, открывая себя обоим мужчинам позади меня.

— Черт, — тихо бормочет Нокс.

— Да, — отвечает Эроу глубоким рыком, и от его согласия у меня подкашиваются пальцы на ногах.

— Дай мне попробовать, — умоляет Нокс с пола. — Боже правый, дай мне съесть ее.

Я слышу движение позади себя, и не успеваю опомниться, как руки Эроу скользят по моей коже и изгибу задницы, и мурашки пляшут по ним. Я чувствую, как зубы впиваются в мою плоть, и шиплю от боли, пока он не облизывает чувствительную зону, залечивая причиненный вред.

Я жду большего, но удивляюсь, когда он садится на пол подо мной, прислонившись спиной к краю дивана. Я понятия не имею, каков его план и как далеко это зайдет между нами тремя, но от нервов у меня учащается пульс, а живот сжимается от возбуждения.

— О, какие вещи я бы сделал с этой киской, — продолжает Нокс, его глаза закатываются, пока он наблюдает за происходящим с расстояния в несколько футов.

— Ты бы видел, что ей нравится, — отвечает Эроу. — Ты не поверишь, насколько извращенным бывает этот ангелочек. — Его голова откидывается назад на сиденье дивана, а его теплое дыхание ласкает мою киску, пока он продолжает говорить, глядя на меня, обнаженную перед ним. — Разве не так, детка?

— Да, — стону я, чувствуя, как становлюсь все более влажной с каждым словом, сорвавшимся с его губ.

Его руки скользят по задней поверхности моих бедер, пальцы проникают глубоко и сильно, пока не достигают края моей попки. Он сжимает, а затем раздвигает меня, предоставляя своему другу полный обзор всех моих частей. Я чувствую себя униженной, оскорбленной и в то же время более ценной, чем когда-либо прежде. Он выставляет напоказ свое самое ценное имущество, и, каким бы бесчеловечным это ни казалось, я не могу не находить это странным образом привлекательным. Это совершенно ошеломляет, и я уже чувствую легкое головокружение в этом похотливом смоге.

— Черт, она идеальна, — говорит Нокс, любуясь мной.

— Ты когда-нибудь видел ангела воплоти? — спрашивает Эроу, хватаясь за кружевные стринги и заставляя меня задыхаться, когда он разрывает их, стягивая с бедер. — Подожди, пока не увидишь ее лицо, когда она кончит.

Я извиваюсь над ним, жаждая хоть какого-то прикосновения. Слова, то, как он говорит обо мне, то, как их глаза прожигают мою плоть, восхищаясь мной, как какой-то редкостью. Все это слишком. Мой желудок скрутило от желания. Мне нужно, чтобы ко мне прикоснулись.

— Трахни мое лицо, Брайони, — требует Эроу между моих бедер. — Задуши меня этим клитором. Сделай так, чтобы мое лицо было у него на глазах, и заставь его вдавить свой член в пол, только чтобы получить хоть какое-то облегчение.

— Господи, — простонал Нокс.

С моих губ срывается вздох в ответ на его мерзкие слова, и я чувствую резкий шлепок по заднице.

— Видишь, как покраснела эта безупречная кожа? — я чувствую еще один резкий шлепок, заставляющий меня вскрикнуть.

— Отшлепай ее киску, — предлагает Нокс дьявольским тоном. — Шлепай эту влажную маленькую киску, пока она не опухнет и не окрасится для нас.

Я покачиваю бедрами в руках Эроу, чувствуя, как меня охватывает спазм от этой идеи.

— Скажи, что ты хочешь этого, — шепчет он мне, откидывая голову на спинку дивана, когда его глаза находят мои.

— Отшлепай меня, — задыхаясь, говорю я, глядя на него снизу вверх, нуждаясь в чем-то. В чем угодно. Отказ от прикосновений так сковывает меня желанием. — Просто сделай это, пожалуйста.

Он сильно щелкает мой клитор, вызывая резкую стреляющую боль, пронизывающую всю мою сущность, а затем быстрым движением руки шлепает по моей вульве. Боль сменяется ноющим удовольствием от внезапного контакта, и я снова жажду боли.

— О, Боже, — простонала я, прижимаясь лбом к спинке дивана.

— Смотри, как я ее испачкаю, — говорит Эроу, и я чувствую, как его руки хватают меня за задницу, притягивая к своему покрытому краской лицу.

Он облизывает меня языком, лаская каждую частичку моего ноющего и нуждающегося клитора, бесстыдно разглядывая его на глазах у друга. Посасывая набухший бутон, он слегка проводит по нему зубами, и я вздрагиваю, желая большего.

— Как она на вкус? — нетерпеливо спрашивает Нокс.

— Как святая вода, — бормочет Эроу, попеременно то посасывая мой клитор, то проводя по нему ровным языком, то быстро щелкая им. — Она, мать ее, течет на меня.

Его рот снова смыкается вокруг моего клитора, палец проталкивается в меня, а следом за ним проскальзывает еще один. Не в силах контролировать звуки, доносящиеся из моего рта, из моего горла вырывается глубокий стон, и я снова сажусь на него, насаживаясь на его лицо. Моя голова катится по коже дивана, волосы в беспорядке разметались по лбу. Его пальцы массируют и поглаживают то место внутри меня, которое посылает волны электрического шока по всему телу, заставляя мои пальцы выгибаться, а бедра сжиматься вокруг его головы, пока его язык неустанно щелкает мой клитор.

— Э-Эроу, — задыхаюсь я.

— Черт, она уже кончает, — задыхаясь, комментирует Нокс, явно внимательно наблюдая за происходящим сзади.

Моя рука обхватывает темные локоны на макушке головы Эроу, удерживая его там, пока я сжимаю его пальцы и содрогаюсь от сильного оргазма, теряя себя по всему его лицу, вскрикивая, пока он вбирает в себя мое возбуждение, вытекающее из меня.

— Я хочу немного, — скулит Нокс, его голос звучит как никогда близко и требовательно. — Ну же, дай мне поиграть. Мне нужна эта киска, обхватывающая меня.

Я поворачиваюсь к нему лицом, задыхаясь после оргазма, и вижу, что он встал на колени между раздвинутыми ногами Эроу, оба их члена твердые и эрегированные под штанами, руки Нокса все еще скованы наручниками за спиной.

— Ты слышала это? — говорит Эроу, глядя на меня, прежде чем слизать еще больше моих соков, как обезвоженный человек. — Он хочет знать, как ты будешь ощущаться вокруг его члена.

В последний раз лизнув меня по всей длине, он выскальзывает из-под моих бедер. Я опасаюсь, что он действительно позволит своему другу делать со мной все, что захочет, но, повернувшись, вижу, как он снимает с себя джинсы. Я сглатываю, глядя, как его большой проколотый член подпрыгивает в воздухе, полностью эрегированный и готовый уничтожить меня так, как это делает он.

Нокс проскальзывает под моими раздвинутыми бедрами, садится спиной к дивану, как только что был Эроу, и смотрит на мою мокрую, развратную киску с открытым ртом.

— Сядь, — умоляет он, вдыхая мой запах. — Дай мне попробовать тебя на вкус, милая. — Он проводит языком, демонстрируя пирсинг, который я раньше не замечала. — Ты пахнешь как рай в жару.

— Заткнись, мать твою, — рычит Эроу. Он переступает через ноги Нокса, нащупывая ладонью длину его члена и перекатывая кулак по кончику. — Хочешь попробовать? Ты можешь слизать ее с моего члена, жадный ублюдок.

Он натягивает свою черную приталенную футболку на подтянутый живот, засовывает конец между зубами и держит его во рту, пока подходит ко мне сзади. Я снова вцепилась в диван перед собой, зная, какая приятная боль меня ожидает.

Проводя пирсингом по моему входу, мы оба вздыхаем, когда он покрывает себя моим возбуждением, а затем медленно и мучительно вводит в меня прямо над лицом Нокса.

— Видишь, как эта киска обхватывает меня? — спрашивает Эроу у Нокса, мучая его под нами. — Она сжимает мой член словно в кулак. Затаскивает меня глубже, как и подобает нуждающейся шлюхе.

— О! — вскрикиваю я, от грубости погружаясь в дымку похоти.

Я опускаю голову и сжимаю кожу дивана между потными ладонями, чувствуя, как его горячий, скользкий член проникает в меня все глубже и глубже. Это жжение, боль от того, что я растягиваюсь, чтобы соответствовать его размеру. Это всегда жжет, прежде чем жгучая боль сменится наслаждением.

— Я хочу этого. Я хочу этого, — повторяет Нокс. — Черт, я хочу этого.

Руки Эроу хватают меня за бедра, и он медленно погружается еще глубже, а когда мне кажется, что он вошел до конца, он толкается еще глубже, пока я не чувствую, что не могу больше растянуться.

— Дыши, Брай, — приказывает он, каким-то образом зная, что я задерживаю дыхание. — Покажи ему, какая ты плохая девочка.

Я втягиваю воздух губами, но глаза остаются закрытыми. Он медленно выходит, и я чувствую каждую венозную жилку и бугорок его набухшего члена.

— Это лучше, чем рай. Такая тугая, теплая и мокрая, как раз для меня, — хвастается он, а затем повторяет процесс.

Он буквально трахает меня поверх лица своего друга, претендуя на каждый дюйм того, что Нокс слюнявит под нами.

Безумие — это еще не все.

— Господи, — со вздохом говорит Нокс. — Твой член полностью в ней. Ты не шутил, она, мать твою, сливки льет, чувак. Ей это нравится.

— Тебе нравится? — горловым тоном спрашивает Эроу, одной рукой хватая меня за волосы на затылке и отрывая мое лицо от дивана, пока он трахает меня сильнее. — А, детка?

Он ускоряет темп, его член все глубже входит в меня, прежде чем я чувствую, как пальцы его свободной руки проводят когтями по моей спине, разминая мою плоть. Я вскрикиваю, принимая боль, открываясь для него, пока его тяжелые яйца грубо шлепаются о мои половые губы.

Я пытаюсь кивнуть головой, но мои губы приоткрыты, а слова не могут сложиться.

Нокс приподнимается под нами, но прежде чем он успевает приблизиться, чтобы лизнуть меня, Эроу вырывается и поднимает меня с дивана. Свободной рукой он хватает воротник рубашки Нокса и снова швыряет его на пол посреди комнаты.

— О, да ладно, мужик!

Он подхватывает меня за талию, и мои ноги инстинктивно обхватывают его упругое ядро. Сев обратно на диван, он усаживает меня на свои тонизированные бедра, а затем откидывает голову назад и берется за основание своего члена.

— Сплюнь, — говорит он, глядя на меня сквозь длинные ресницы, сексуальный, как всегда, с размазанной краской на лице.

Я сплевываю на него, пока он трет пирсинг и спускается вниз по его длине.

— Скачи на мне, пока не станет больно, — требует он.

— Больно кому? — я обхватываю руками его горло и медленно опускаюсь по толстому стволу.

Его губы раздвигаются, а глаза грозят закрыться, когда я крепко сжимаю его, впиваясь ногтями в его плоть, используя его шею как рычаг, когда мы снова набираем темп. Его толчки отвечают каждому моему спуску, он заполняет меня снова и снова, лапая мою задницу, впиваясь когтями в кожу, когда я чувствую, как из его горла вырывается грохочущий стон.

— Моя очередь, — комментирует Нокс с пола, и я на минуту забываю, что он вообще здесь был. — Я так чертовски хочу эту сладкую киску. Я сделаю так, что она забудет твое гребаное имя.

Эроу замирает, крепко удерживая мои бедра на месте, его губы подергиваются от этого заявления. Я дрожу от его безумного взгляда. Он только что ударил парня в глаз за то, что тот слишком долго смотрел на меня. Где проходит линия дружбы, а где она стирается?

Я медленно сползаю с Эроу, наблюдая, как его мокрый эрегированный член тяжело опускается на низ живота. Он пытается встать, но врезается в мою ладонь. Я толкаю его обратно к дивану, а затем подхожу к Ноксу. Упираясь пяткой в его грудь, я наступаю на него, прижимая к полу.

— Ах! Черт!

— Чье имя я забуду? — спрашиваю я, вбивая каблук в его грудь.

— Блять! Ничье, детка. Ничье! — кричит он, ухмыляясь, прежде чем жадно облизнуть губы.

Ноксу нравится, когда над ним доминируют женщины. Кто бы мог подумать?

— Мои запястья! Сними с меня наручники, милая, я умоляю тебя. — Он пытается неловко перевернуться, чтобы снять вес с рук.

— Ну и нытик же он, правда? — насмехается Эроу, подходя ко мне сзади.

— Просто потому, что мне не нужна боль, чтобы…

— Следи за языком, — прерывает его Эроу. — На самом деле…

Мои глаза следят за Эроу, когда он поднимает с пола мое кружевное белье.

— Попробуй ее на вкус, — рычит он, запихивая влажные трусики ему в рот, пока Нокс пытается сопротивляться. — Раз уж ты так жаждешь этого.

Нокс бормочет какую-то бесполезную чушь, а Эроу зажимает ему рот ладонью, и мои влажные трусики оказываются у него на языке.

— Ты не говоришь о ней. Ты не прикасаешься к ней. Не думай о ней, мать твою, — рычит он, качая головой Нокса из стороны в сторону. — Понял? — он бьет его по лицу.

Нокс смотрит на него, и я чувствую, как напряжение в комнате меняется. То, что было игривой забавой, превращается в нечто более серьезное. Но к психотипу Эроу Нокс явно привык, потому что злобная улыбка, которую он бросает в его сторону, заставляет Нокса покачать головой.

— Оседлай его, Брайони, — обращается ко мне Эроу.

Я опускаю брови. Он это несерьезно.

— Не волнуйся, он останется в штанах, — говорит он. — Правда?

Нокс выплевывает трусы изо рта.

— Пошел нахуй.

— Она не пойдет, — самодовольно отвечает Эроу. — Но давай, куколка. Залезай на него.

Я застываю на месте, мои глаза мечутся между Эроу и Ноксом. Эроу обхватывает меня за шею, заставляя втянуть воздух, когда моя грудь подпрыгивает, а я чуть не спотыкаюсь на каблуках.

— Я сказал, садись на него, — требует он. — Покажи ему, чего он не может получить.

Он лижет мне лицо, упираясь лбом в висок, а затем снова поворачивает голову к Ноксу, и наши взгляды падают на него, лежащего на полу. Его грудь вздымается под расстегнутой рубашкой, очертание твердого члена виднеется под джинсами, когда он наблюдает за нами.

Ему нравится это извращенное дерьмо так же, как и нам.

Я поворачиваюсь лицом к Эроу, когда он ухмыляется своему другу. От его уверенного и самоуверенного взгляда мои бедра сжимаются. Он такой собственник. Такой токсичный. Он ежедневно лишает меня чувства феминизма, лишает меня необходимости делать что-либо, кроме как подчиняться его воле ради моего собственного больного и извращенного удовольствия.

Я лижу его шею, и он откидывает голову назад, позволяя это сделать. Я впиваюсь зубами в плоть возле его ключицы, оттягивая ее, пока кожа не лопается, и вижу красные бусинки крови, медленно образующиеся из маленького укуса. Его челюсть сжимается, и он тяжело дышит через раздувающиеся ноздри, зная, что боль делает с ним.

Он хватает меня за руку и грубо тянет вниз, пока я не оказываюсь верхом на его друге, который все еще в наручниках.

Не теряя времени, он снова наклоняет свой член, вжимаясь в меня сзади, пока мой клитор нависает над эрекцией Нокса, а руки удерживают меня на полу. Эроу толкает меня вниз, так что мои руки сгибаются, и мои груди трутся о голую грудь Нокса, а мой клитор упирается ему в живот.

— Ты извращенная сучка, — кричит Нокс, глядя на меня так, словно я деликатес, который он не может себе позволить. Он приподнимает бедра, вдавливая эрекцию под джинсами о мой клитор.

Эроу проникает глубоко, ворча сексуальным, надтреснутым тоном, удерживая себя там.

— Откройся, — говорит он, задыхаясь, когда я чувствую его пальцы по обе стороны от моего лица. — Покажи ему рот, который он хочет заполнить.

Я открываю рот, и два пальца из каждой его руки проскальзывают между моих губ, а он держит мои щеки широко раскрытыми, язык высунут, слюна течет по подбородку.

— Ей нравится, когда все ее дырочки заполнены во время траха, — злорадствует Эроу.

— Черт, — простонал Нокс, его глаза плотно закрываются, пока он продолжает тереться о мой клитор.

Демонстрация этого прямо напротив явно убивает его.

Эроу ослабляет хватку, кладет два пальца мне на язык и держит их глубоко, пока я пытаюсь дышать. Он вытаскивает их, когда я кашляю, пытаясь отдышаться, моя киска судорожно сжимается на твердом члене, а мои слюни стекают на грудь Нокса. Он шлепает меня по лицу, а затем берет за бедра и снова начинает грубо входить в меня.

— Ты заслужила это, детка, — стонет Эроу, судя по его прерывистому тону, он был явно близок к концу. — Моя грязная девчонка. Ты готова к еще одному?

Его скользкий толстый член неустанно толкается в меня, а я лежу плашмя, облокотившись на Нокса, и трусь о его твердый ствол. Трение моего чувствительного пучка нервов о его член, в то время как другой заполняет меня, вызывает во мне грязные и безумные желания.

Желания, которые заставляют меня чувствовать себя свободной и дикой от первобытной потребности.

— Черт, я сейчас кончу на себя. — Нокс ворчит, его голова клонится к груди, прежде чем она падает обратно на пол, а с губ срывается тяжелый стон.

Почувствовав свидетельство его неохотного освобождения, я впадаю в очередной оргазм от унизительности происходящего, взрыв проходит через меня, когда мои бедра вздрагивают, а пальцы ног скрючиваются сами собой. Нокс завороженно наблюдает за моим лицом, видя, как каждый ангел покидает мое тело, пока я кричу и задыхаюсь.

Вскоре за мной следует и Эроу, выходя из меня, его руки дрожат, пальцы впиваются в кожу моих бедер, когда он крепко притягивает меня к своему тазу.

Мы все выравниваем дыхание, прежде чем Эроу наконец вырывается, и я чувствую, как из меня вытекает смесь нашего освобождения и капает на Нокса под нами. Оглянувшись через плечо, я вижу, как он вытирает свой полуэрегированный член о бедро Нокса, обтянутое джинсами, продолжая унизительные игры.

Помогая мне вернуться в платье и натянув штаны, Эроу грубо хватает меня за лицо, сжимая щеки, пока мои губы не разойдутся. Он плюет мне в рот, смазывая мой язык своей слюной, а затем засовывает свой язык мне в рот и целует меня с неистовой страстью, не свойственной этому миру.

Наши губы расходятся, и мы оба задыхаемся, прижавшись друг к другу лбами, а мое тело покрыто его краской, пачкая меня так, как это делает он.

Я тону в нашей дисфункции. Живу ради хаотичных мечтаний о будущем, наполненном обещаниями темноты и бесконечной одержимости. Если это смерть, то я больше никогда не хочу видеть свет жизни.

Достав из кармана ключ, он бросает его на обнаженную грудь Нокса, продолжая смотреть на меня, в его взгляде — одержимость и обладание.

Если для него это был тест на доверие, то он его провалил. Если что и было, так это то, что он продемонстрировал, насколько безумно он ко мне привязан и что мысль о том, что кто-то может прикоснуться к тому, что принадлежит ему, полностью исключена. Но наши планы по разрушению этого института превосходят его притязания на меня. Если он хочет отомстить, ему нужно полностью довериться мне и позволить себе невообразимое.

— Спасибо за комнату, — самодовольно комментирует он своему другу.

— Да пошел ты! — выплевывает Нокс, глядя на беспорядок, который мы устроили на его штанах.

— Да, спасибо за все, Нокс. — Я жеманно улыбаюсь Эроу, а он одобрительно ухмыляется в ответ, обхватывает меня за шею и ведет к двери.

— И ты тоже! — кричит он в ответ, и перед самым закрытием двери я слышу, как он весело бормочет: — Больные, эгоистичные ублюдки.