Это был ты

!ВНИМАНИЕ!

Текст предназначен только для предварительно–ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Эшли Бил

«Это был ты»

Оригинальное название: It Was You by Ashley Beale

Эшли Бил — «Это был ты»

Автор перевода: Алена Степанченко, Наташа Павлова

Редактор: Татьяна Боярская

Вычитка: Настя Зайцева

Оформление: Ирина Белинская

Обложка: Ирина Белинская

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Аннотация

У него есть тайны. У меня тоже.

Он спас меня.

Я хотела бы думать, что тоже спасла его, но это было бы ложью.

Он любил меня за мои недостатки, и увидел мою другую сторону.

Он открыл для меня новые возможности.

Я люблю его за любовь ко мне.

Летом перед колледжем я встретила Джерона. Он научил меня не допускать людей близко к себе, не позволять им использовать меня, любить себя. Я никогда не должна была полюбить его, но я сделала это.

Тогда я и узнала его тайны.

Глава 1

Как только открылась дверь, меня обдало потоком прохладного воздуха. Я совершенно не понимала как душно было внутри зала, пока мы все не получили наши дипломы. Я официально являюсь выпускником старшей школы, но не чувствую свободы, пока не чувствую. До конца лета я уеду. Не хочу больше находиться в этом городе, рядом с этими людьми... рядом с ним. Хочу быть свободной, наконец.

Моё последнее лето проходит в окружении городских придурков, органических занятиях, в которых я недостаточно хороша. У меня есть менее шестнадцати недель, прежде чем я пересеку городскую линию Гальвестоуна, штат Техас, где буду посещать колледж; и стану морским биологом. Пока я то и дело говорю об этом, что совершенно безответственно, так как я никогда в своей жизни не видела океан.

Моё увлечение дельфинами началось с тех пор, когда я была юнгой в шестилетнем возрасте. Мой настоящий отец работал на нефтяной вышке и его иногда направляли в различные места, чтобы разобраться с утечкой или другими вопросами. Менее чем через месяц после моего шестого дня рождения он отправился в Техас, откуда привёз мне домой плюшевого дельфина с обещанием сходить в тот же день в "Морской Мир". А неделей спустя, нефтяная вышка, на которой работал отец, взорвалась, убив его и тридцать четыре местных жителя.

После этого моя мама впала в глубокую депрессию, бросив моего брата Муса, и меня, и мне пришлось заботиться о себе самой. Мой брат старше меня на три года, но он никогда не был тем, кто указал бы мне правильное направление. Поэтому я уделяла долгие часы учебе, упорно работала и заводила знакомства с людьми, которые были готовы меня принять. Это было труднее всего, особенно, когда мама начала встречаться с Брюсом.

— Мы сделали это, Равин! — закричала Доун, и обхватила сзади своими руками мои плечи. Она одна была постоянно в моей жизни, с тех пор как нам было восемь, это было тогда, когда её семья переехала в Арлингтон, штат Небраска. Ее мама, как и моя, была одна, но она не углубилась в это. Вместо этого она взяла меня под свое крыло, в то же время, заботясь о Доун и еще двух детях. Я всегда знала, что это нелегко для нее, так что я не собираюсь задерживаться надолго.

— Наконец-то, — ответила я, мой голос звучал не так восторженно, как ее. Хотя я была взволнована, делая этот шаг, я знаю, как долго я хотела этого и как упорно работала, я знаю, что у меня есть еще сто восемь дней, прежде чем я покину это место.

— Ну же, давай, — начинает Доун. — Ты можешь показать свое волнение хоть раз в жизни.

— Я волнуюсь, — говорю ей, натягивая улыбку на свое лицо.

Она прищурила свои серо-голубые глаза, глядя на меня, она хорошо знает какая я упрямая. Думаю, я не такая упрямая, просто научилась скрывать свои эмоции. Все эмоции: волнение, грусть, злость, благодарность. Я чувствую все это, но не показываю.

— Все равно. Ты же идешь к Джеймисону, да?

— Да, я буду там, — говорю ей.

— Хочешь, я подвезу тебя, или ты поедешь с Кайлером?

Я заметила, что мама и Брюс направляются ко мне. Она сумела надеть платье, на котором нет какого-либо животного принта, и ее макияж выглядит неплохо. Я могу только предположить, что она была трезва, когда смотрела мое вручение. Брюс по другую сторону, он выглядит как обычно, его волосы зачесаны назад и на нем выбеленные, рваные джинсы.

— Вообще-то, как думаешь, я могу поехать с тобой сейчас? — спрашиваю я Доун.

— Конечно, почему нет. Я думаю, Джелла и Серенити тоже поедут со мной.

— Прекрасно, — говорю я ей. Хотя я не поклонница сплетен, они все еще друзья с Доун, поэтому я должна смириться с этим. Я знаю, что они терпеть меня не могут, и это нормально. Не хочу оставаться здесь навсегда и однажды я уйду и никогда не вернусь.

Мама подходит ко мне и тянет меня за руку, притягивая к себе. Она обнимает меня, но я не делаю того же.

— Ты сделала это, милая, — она восторженна.

Еще одна вещь, к которой я не привыкла. Это было давно, когда я чувствовала какое-либо внимание от моей матери, я могу вспомнить, что это было на мой десятый день рождения, когда бабушка подарила мне сто долларов и мама спросила, может ли она оплатить ими счет за электричество. Когда я согласилась, она прижала меня к себе на несколько секунд, но я не помню больше других форм проявления благодарности.

Брюс треплет рукой мои светлые волосы, при этом тянет их прежде, чем его рука опускается. Я могу почувствовать тысячу шевелящихся червей у себя под кожей от его прикосновения.

— Хорошая работа, — говорит он мне.

Но его голос ни о чем не говорит. Ему не нравится тот факт, что я закончила обучение и скоро уеду. Он, кажется, привык ко мне и не может избавиться от этого.

Я никогда не понимала, как моя мать и я можем быть настолько похожи, за исключением того, что она становится все старше и все больше препаратов принимает, и все более изможденной выглядит. Ее когда-то ослепительные локоны, теперь сухи и безжизненны, лицо стянуто, у нее есть морщины вокруг серых глаз, и я знаю, что она весит под сто фунтов, в то время как мое тело имеет изгибы во всех нужных местах и моя кожа светится, хотя я никогда не появляюсь на солнце.

— Мы собираемся уходить, — вставляет Доун. Я благодарна ей за то, что она прервала это. Я готова была уйти даже прежде, чем они появились.

Брюс скрывает свой разочарованный взгляд, но молчит, не спорит.

Мама просто улыбается, показывая след от красной губной помады на своих передних зубах.

— Хорошо, ты будешь дома сегодня ночью?

— Вероятно, что нет, — отвечаю я ей.

Брюса это не удивляет. Но он хочет контролировать:

— Тогда я жду тебя дома утром. У нас есть домашние дела, которые нужно выполнить.

— Я буду, — говорю маме, не глядя в его сторону.

Она проводит рукой по моему подбородку, глядя на меня глазами, которые не могут сфокусироваться, еще больше улыбаясь.

— Увидимся завтра. Повеселись этой ночью, милая.

Улыбнувшись сжатыми губами, я поворачиваюсь к Доун и мы уходим от запаха сигарет и виски. Отойдя на тридцать шагов, я преувеличенно вздыхаю.

— Ты в порядке? — спрашивает Доун, не глядя на меня.

Улыбка все ещё на ее лице, когда она машет нашим одноклассникам, проходящим мимо. Она всегда была очень популярна с тех пор как переехала в этот город, вероятно, потому что она была дружелюбна абсолютно со всеми. Я никогда не понимала, почему она хочет быть другом такой как я.

Мы из одной компании, но у меня нет больше таких близких друзей как Доун. Я общалась с другими ребятами, в основном, если у нас были одни и те же классы, но мы никогда не были приятелями вне этого. Это, кажется, сделало меня популярнее, но я знаю, что не нравилась другим, особенно девушкам. Я не такая как все – я отдаленная и тихая, и я абсолютно ненавижу сплетни. Несмотря на то, что в компании я была в отношениях на протяжении многих лет. Моим последним длительным прикрытием был Кайлер Портер.

Я абсолютно ненавижу его.

Вытирая свои влажные ладони о края мантии, говорю ей, что я в порядке. Я знаю, она не верит мне, но я всегда так отвечаю, а Доун более не настаивает. Я тайно знаю, что она хочет открыть меня, но я не могу. Она знает, что у меня есть тайны. Если бы мне нужно было предполагать что-нибудь, я бы сказала, что все ее догадки неверны.

Джелла, визжа, бросается обнимать Доун, когда та подходит к ней:

— Не могу поверить, что мы официально окончили эту адскую дыру!

— Правда?! — Доун отвечает взволнованно.

Джелла поглядывает на меня, ее зеленые глаза полны волнения. В этот раз она улыбается мне и выдыхает через нос.

— Я готова побиться об заклад, вы взволнованы!

— Ага, — говорю я ей. — Очень взволнованы.

Конечно, мой голос звучал никак, но я была рада и этому – по крайней мере, я пыталась поддерживать беседу.

Взбивая свои рыжие волосы, она кричит Серенити, чтобы та подошла. Они трое болтают, а я стою и слушаю, оглядываясь по сторонам на своих улыбающихся сверстников. Многие люди поздравляют их, иногда даже меня. Мои ноги устали на каблуках, которые я обула, так что, когда Доун говорит, что готова ехать домой, я чувствую облегчение.

Мы садимся в голубой Додж Неон Доун, иногда он нормально работает на протяжении года, но постоянно выходит из строя. В музыке громкие басы, хотя это всего лишь Тейлор Свифт и ее песня о новом расставании. Никто не может говорить под музыку с такой громкостью, но до дома Доун всего лишь десять минут езды.

Когда мы оказываемся у ее дома, то вчетвером сразу бежим в спальню к Доун, чтобы снять эти фиолетовые мантии. Я потеряла свою конфедератку, когда мы подбрасывали их в воздух, но я и не планировала хранить ее. Я была одной из тех, кто даже не украшал свою конфедератку.

Доун помещает свою в коробку, она будет хранить ее годами, я уверена. Она такой человек. В ее комнате столько снимков, сколько я не делала никогда в своей жизни. Она ценит каждый день, живет полной жизнью, в ней больше изюминок чем в ком бы то ни было. Это помогает в нашей дружбе – я же возвращаю ее к реальности снова и снова, когда она внушает мне азарт к жизни.

Джелла начинает делать макияж, говоря с Серенити о том, что надеть на костер у Джеймисона. Доун начинает копаться в своих ящиках, пока я тупо сижу на ее постели, глядя на них. Я уже одета в белые шорты и свободный топ, мой нормальный летний вид. Я бы не хотела слишком обнажаться, и, конечно же, я ненавижу плотно облегающую одежду. В отличие от большинства девушек, которые носят шорты меньше чем их ягодицы и топы, которые больше похожи на верх от купальника.

Если бы я взрослела другой жизнью, я бы, наверное, одевалась так же, но мне не нравится привлекать внимание к себе. Это редкость – увидеть меня с макияжем, хотя я часто наношу тон. В основном, чтобы скрыть синяки под глазами или синяки на своем теле.

Доун бросила рубашку в мою сторону.

— Надень это.

Я поднимаю ее и смотрю на короткий светло-розовый топ, который бы открыл мою грудь второго размера своим V-образным вырезом.

— О, нет, — говорю я ей, кладя его рядом с собой.

Она кладет свою руку на бедро, со словами:

— Ну давай же, всего на одну ночь.

Мои губы скривились в отвращении.

— Это не в моем стиле.

— Мы знаем, — добавляет Серенити.

Ее голос пафосный, как всегда, когда она решает, что слишком хороша, чтобы говорить со мной. Я не часто слышу, чтобы она обращалась ко мне, но когда она делает это, то обычно грубит. Я не знаю, что я такого сделала, что она презирает меня. Я не воспринимаю это лично. Это показывает ее, не меня.

Доун быстро смотрит на Серенити, взглядом прося ее быть добрее. Честно, я меньше забочусь о том, мила она со мной или нет. Она еще одна причина, из-за которой я счастлива уехать отсюда.

— Сейчас ты уже студентка, — поет Доун. — Давай же, пожалуйста?

Я ненавижу, когда она просит. Мне трудно отказать ей, особенно учитывая то, что она всегда замечательно относится ко мне.

Я держу рубашку перед собой.

— Можем ли мы... попробовать что-то менее открытое?

Со вздохом Доун поворачивается к шкафу еще раз. Она находит что-то еще и намеренно бросает мне это в лицо.

— То или это.

— Спасибо, — бормочу я, подбирая топ с пола.

Это желтый топ с огромным черным и желтым цветком спереди. Это выглядит очень по-детски, но он не такой откровенный, как предыдущий.

— Хорошо, я одену этот.

— Ура! — она победно хлопает в ладоши.

Развернувшись, она продолжает копаться в своей одежде. Когда я пытаюсь надеть топ, замечаю, что он на два размера меньше того, что я привыкла носить. У меня определенно есть фигура, когда я смотрю вниз, я чувствую себя... голой.

На этом Доун не останавливается, она начала наносить макияж на мое лицо. Не слишком насыщенный, она знает, что я смою все это. Я давно поняла, что лучше ей позволить делать мне макияж и укладку. Мои волосы вьются от природы, так что их она не трогает.

Когда она выпрямляет свои волосы, и Серенити с Джеллой готовы, мы вчетвером направляемся на выход из дома. Мне пришлось украсть пару сандалий у Доун, я понимала, что не смогу продержаться всю ночь на каблуках, особенно на огромном поле полном пьяных идиотов.

Мы добираемся к Джеймисону в то же время, когда и остальные. Некоторые люди уже с красными стаканчиками общаются друг с другом, пока остальные подтягиваются. Мы направляемся к стоянке, где стоят несколько грузовиков. Из одного из них ревет кантри.

Джеймисон, капитан баскетбольной команды, при виде которого лишаются чувств все девушки в возрасте от десяти до двадцати, начинает бросать куски дерева разных размеров в большую яму. К нему присоединяются еще несколько человек, делая костер намного больше, чем на вечеринках, которые я посетила прошлым летом. После обливания всего этого бензином, он бросает в него спичку, устанавливая деревянные сваи в огне.

Некоторые из ребят взволнованно кричат, как будто это какое-то чудо, что он зажег огонь. Я смотрю на людей вокруг и понимаю, что это было ошибкой. Это лучше чем быть дома, но я точно уверена, что мне не место в этой толпе. Я жду, когда смогу покинуть это место, тою рядом с людьми, с которыми я ходила в школу всю свою жизнь. Люди, которых я терпеть не могу.

Кайлер толкает меня в ребра, привлекая мое внимание. Он правая рука Джеймисона, так что я знала, что он будет здесь, и это было причиной, почему я не хотела присутствовать. Я не позволю ни ему, ни кому-либо знать это. Я ложно показывала всему миру, что безумно влюблена в своего парня.

— Эй, — говорю я ему с тенью улыбки.

Он протягивает мне стаканчик, наполненный пенным пивом прямо из бочонка. Я не фанатка алкоголя, потому что я насмотрелась на свою мать и Брюса, утопивших себя в этом, но я сделаю несколько глотков. Я никогда в своей жизни не была пьяна, и откровенно говоря, никогда не хочу быть. Я уже нахожусь в ситуации, в которой не могу контролировать свои действия, так что мне не нужно делать все еще хуже.

— Спасибо, — прошелестела я, беря стакан.

Кайлер прочистил свое горло, сохраняя на своем лице белоснежную улыбку, оглядываясь на своих сверстников, а не на меня.

Он рассчитывает на шоу больше кого-либо.

— Ты действительно выпьешь этой ночью, да?

— Да, конечно, — я лгу. Очень легко врать ему. Не хочу его злить, в конце концов, я заплачу за это.

Джеймисон проделывает свой путь вокруг.

— Равин Мэй! — говорит он с усмешкой. Я абсолютно уверена, что он уже пьян. — У тебя в руке выпивка!

Я поднимаю свои брови на Джеймисона, делая вид, что так же удивлена.

— Посмотри, это правда.

— Хорошо, ты должна расслабляться время от времени.

Он хлопает меня по руке и взлохмачивает Кайлеру волосы.

— Вы двое должны расслабиться, вы слышали.

— Ага, мужик. Еще немного и я догоню тебя, — говорит ему Кайлер.

Джеймисон понимает намек и уходит к другой компании. На самом деле, это компания Доун. Я бы хотела, чтобы она пришла сюда и спасла меня от компании Кайлера, но она влюблена в Джеймисона на протяжении многих лет, так что всё ее внимание для него.

— Не думаю, что он продержится еще хотя бы час, — заявляет Кайлер о Джеймисоне.

Я поднимаю свой взгляд на него, прикидывая, сколько он выпил. Я бы хотела, чтобы он напился и вырубился, тогда я смогла бы наслаждаться жизнью этой ночью.

— Как долго он пил?

— Начиная с утра.

— Ты ничего не пил?

Он оборачивается к грузовику, где сейчас есть три бочки.

— Два пива.

— Ты бы выпил еще? — я определенно не должна была спрашивать, но не смогла остановить себя.

Он пожимает плечами.

— А ты?

— Да, я уже говорила.

Я делаю длинный глоток со стакана, чтобы доказать это.

Продолжая смотреть на меня, он медленно качает головой.

— Ага, я выпью еще немного.

Я улыбаюсь ему и в этот раз это настоящая улыбка. В основном, потому что я представляю его где-то в поле, в вороньем дерьме или чем-то подобном.

Рев мотоцикла, как будто тянет в дорогу. Кайлер и я одновременно оглядываемся, как и многие с вечеринки. Я не узнаю парня, стягивающего шлем. Он выглядит как Джеймисон, только старше и его волосы уложены не так как у Джеймисона. Вместо того, чтобы одеть голубые джинсы и поло, как Кайлер и его приятели, он одет в черные джинсы и черную футболку. Мое лицо вспыхивает, глядя на него.

Он зажимает свой шлем под мышкой, идя к дому, оглядываясь на переполненное поле, перед входом. Он не выглядит удивленным от такой компании.

— Кто... это? — спрашиваю я Кайлера.

— Брат Джеймисона, Джерон.

— Не знала, что у него есть брат.

— Сводный брат, — добавляет он. Я слышу отвращение в его голосе. Видимо, ему не нравится сводный брат Джеймисона. — Он старше на несколько лет и здесь только на лето.

— Понятно.

— И он – дурные вести.

Я снова сконцентрировалась на Кайлере, который смотрел на меня с беспокойством.

— Глянь на это, — говорю я, пытаясь не показать, что кто-то как Джерон мог заинтересовать меня.

Поднеся красный стаканчик к своим губам, я смотрела туда, где Доун строила глазки Джеймисону. Не говоря ни слова Кайлеру, я пошла к ней. Он потянул меня за руку, его губы оказались возле моего уха.

— Ты думаешь, что тебе удастся уйти?

Его голос суров, но я знаю, что на его лице улыбка, которая заставляет всех на вечеринке думать о нем только хорошие вещи.

— Я возвращаюсь к Доун.

Я тяну свою руку из его схватки, зная, что он не остановит меня. Когда-то я расплачусь за все это сполна. Его смущает, когда я не слушаюсь, но иногда трудно делать вид, даже зная последствия.

Когда я приближаюсь к компании, в которой находится Доун, она тянет меня за руку ото всех.

— У меня начались месячные, — она кусает губы от досады. — Они не должны были начаться до следующей недели. Это выводит из себя.

— Лучше раньше, чем позже, да? — спрашиваю я.

Я думаю, со всем тем, что я знаю о сексе и тем, что она предохраняется – лучше раньше, чем позже.

Она стонет.

— Конечно, я думаю. Просто я действительно надеялась, что эту ночь я проведу с Джеймисоном.

— Оу, правда?

— О, да. Ты видела его, Равин. Он определенно шикарен, и ты знаешь это.

Проигнорировав ее замечание, потому что я знаю, что он милый, говорю ей:

— Он пьян, так что, вероятно, он ничего и не заметит.

— Это грубо.

Я вижу, что она думает об этом. Я только шутила, хотя она бы не удивила меня, если бы сделала это.

— Ну и что. Я вижу, ты пьешь.

Она заглядывает в мой стакан, который почти полон.

Наш разговор был недолгим, и мы вернулись назад к толпе. Я почувствовала разочарованный взгляд Кайлера на себе, но полностью игнорировала его. Ещё немного и я буду далеко отсюда, далеко от него, и наконец, свободна.

Три напитка гудели во мне. Я даже не заметила, как выпила их. На вечеринке стало больше людей, музыка звучала куда громче, и довольно много припаркованных машин было с запотевшими окнами изнутри. Я едва замечала Кайлера, к счастью, каждый раз, когда я видела его, его рот был занят выпивкой. Так что я уверена, что он где-то напился.

Пробираясь к сортиру за домом, я могла бы сказать, что придется постоять в очереди с другими девушками. Быть парнем, когда ты на улице и тебе нужно в ванную, куда приятнее. Глянув на дом, я заметила, что все огни выключены. Может быть, я смогу пробраться внутрь незамеченной.

Передняя дверь была незапертая. Я со скрипом открыла дверь и осмотрелась. В моем поле зрения никого не было. Используя свой телефон, я осветила себе дорогу, надеялась, что найду правильную комнату, а не спальню его отца или еще что-то. Последняя дверь в коридоре была открыта и, посветив туда телефоном, я заметила, что фарфоровый божок сидел там, в ожидании меня.

Торопясь, я закрыла дверь и включила свет, вздыхая с облегчением. Я не заметила, как сдерживала свое дыхание, ища туалет. После того, как я сделала свои дела, вымыла руки, я посмотрела в зеркало и поняла, что мои лицо и шея покрылись пятнами. Я действительно выпила слишком много этой ночью. Я должна была сдаться после второго стакана. Хуже всего то, что я действительно хочу выпить еще. Мой разум и тело чувствовали себя свободно, но определенно не я.

Намочив полотенце холодной водой, я приложила его к моей шее, это охладило мою кожу. На улице не было жарко, но здесь я вся вспотела. Глотнув воды из под крана, я выключила ее и погасила свет, прежде чем открыть дверь.

Я громко вздыхаю в то же время, когда чья-то рука прижимается к моим губам.

— Тсс, — старшая версия Джеймисона говорит мне.

От маленького света, исходящего из спальни, я могу видеть его глаза, которые предупреждают меня слушаться – я давно знала, как подчиняться противоположному полу.

Я медленно киваю под его рукой. Он позволяет ей упасть, пока медленно кивает головой назад и вперед. Его лицо показывает, что он веселится, но еще больше оно показывает раздражение. Я не должна была заходить внутрь. Я совершенно забыла о старшем сводном брате Джеймисона, который ранее приехал на мотоцикле. Он больше был не в узких джинсах и футболке, он переоделся в майку и баскетбольные шорты.

— Извини, — быстро прошептала я.

— Просто уходи, пока отец не проснулся. Джеймисон должен был сказать тебе.

Я нервно покусываю губу, представляя, что случилось бы, разбуди я его отца. Это последнее чего бы мне хотелось. Может, я и покину город через несколько месяцев, но мне не нужно наделать бед накануне.

— Я ухожу, — сказала я ему.

Продвинувшись мимо него, я на цыпочках пошла через темную прихожую.

Что-то разворачивается и прыгает по моей коже. Я прилагаю все мои усилия, чтобы не закричать. Обернувшись, я сконфужено смотрю на брата Джеймисона. Он смотрит на что-то на моей руке.

— Давай сюда, — приказывает он беззвучно.

Мой разум говорит мне не слушаться, но мои ноги каким-то образом сами идут за ним – не то чтобы у меня был выбор, он тянул меня за руку. Он затащил меня обратно в ванную, закрыв за собой дверь и включив свет. Он крутит мою руку, чтобы лучше увидеть что это.

— На тебе клещ, — отмечает он.

Я смотрю вниз, и меня сразу же пронимает дрожь. Я начинаю ныть. Я никогда раньше не сталкивалась с клещами, но я слышала, что это опасно.

— Просто сядь и сиди на унитазе. Я возьму пинцет.

— Ты точно знаешь, что делаешь? — спросила я, все еще слушая его. Закрыв крышку, я села и стала смотреть, как он роется в тумбочке в поисках пинцета. Я могла чувствовать, как клещ шевелится под моей кожей, и требовалось много терпения, чтобы не схватиться за него. Я знаю, что если я попытаюсь это сделать, то могут быть плохие последствия.

Он посмотрел на меня как на какую-то идиотку.

— Да, я знаю, что я делаю. А теперь сиди и будь спокойной.

Вместо того чтобы смотреть на него, я оглядываю маленькую ванную. Можно сказать, что в этом доме живут одни мужчины – здесь нет никакого декора, если не считать белой занавески для душа, покрытой коричневым осадком.

— Я нанесу мазь с антибиотиком, потом вытрешь ее. Не дергайся.

Я кивнула головой, чтобы ответить ему, затем я отвернулась, когда почувствовала, что он трогает мою кожу. Его рука теплее моей, в отличие от его голоса, который звучал грубо и раздраженно. Я думаю нет ничего удивительного, одни и те же гены – он такой же высокомерный как и его брат.

Перед моими глазами появляются черные пятна, и в то же время в моей голове свет. Цвета мешаются, я чувствую пульсирующую боль в голове, потом... ничего.

Глава 2

— Что случилось? — спросила я.

Когда я говорила, я чувствовала острую боль за ухом. Подняв свои пальцы и потрогав там, я поняла, что это бинт.

Я встретилась с кривоватой усмешкой.

— Ты упала в обморок.

— Что?

Я собиралась сесть, но он уложил меня обратно на матрас. Я пыталась вспомнить его имя, которое мне говорил Кайлер, но мне бы и за всю жизнь это не удалось.

— Полежи еще несколько минут, с тобой все будет в порядке.

Слушая, я оглядывала комнату, которая была такой же голой, как и ванная.

Даже не было плакатов на стенах.

— Как давно ты здесь? — спросила я, осознавая, что это вообще не мое дело. Я не любопытная, но что-то в нем заинтриговало меня. Возможно, потому что он выглядит отдаленным и старомодным, как я себя чувствую.

— Ты была в обмороке, наверное, три или четыре минуты.

Его ответ заставил меня немного улыбнуться.

— Нет, я имела в виду в Арлингтоне. Я не видела тебя раньше.

Он посмотрел в сторону и вздохнул. Что-то привело его сюда, и мне сейчас это было очень любопытно.

— Почти две недели.

— Ты остановился здесь?

— Ненадолго, — его голос стал монотонным. Я могла бы сказать, что ему не нравилось здесь. Я не виню его.

Я продолжала оглядываться вокруг. У него было несколько чемоданов возле стены, один из них был открыт, в нем была куча одежды. В комнате был один комод, на нем был старый телевизор, какая-то игровая приставка. Кроме этого, ничто здесь не указывало, что здесь кто-то есть.

Не знаю, почему я почувствовала необходимость сказать ему это, но я выпалила ему свое имя.

— Я Равин, кстати. Равин Грэхем.

Он опять сфокусировался на мне и снова с той же кривой улыбкой, что и несколько мгновений назад.

— Джерон.

Как только он сказал мне свое имя, я вспомнила, что Кайлер говорил мне его.

— Откуда ты? — спросила я в этот раз.

По странной причине я хотела узнать о нем больше.

— Отсюда, оттуда, отовсюду. Моя мама не была тем человеком, который застревал в одном месте надолго. Совсем недавно я жил в Детройте.

— Мне бы это понравилось. Так путешествовать по стране.

— Нет, это не так, — тут же заключает он. — Это отстой.

— Лучше, чем застрять здесь.

Я не должна была говорить этого. Опять же, не каждый верит в то, что мне нравится в этом городе. Разница лишь в том, что никто не спрашивает меня, почему я так сильно ненавижу быть здесь. Мне не нужно, чтобы он копался в моих делах, так что мне необходимо перестать копаться в его.

Вместо того чтобы спросить меня, как я того ожидала, он убирает тряпку с моего лица.

— Чувствуешь себя лучше? Снова упадешь в обморок?

— Я так не думаю, — говорю ему стыдливо.

Он помог мне медленно сесть, как будто я ребенок. Меня удивило, что он готов так заботиться о ком-то, кого даже не знает. Может, он не так похож на своего брата, как я изначально подумала.

— Хорошо, тогда возвращайся назад к Кайлеру. Он, наверное, весь в догадках, куда же ты подевалась.

Не могу удержать горький смешок.

— Да, представляю.

— Вкус недели?

— Извини? — мое лицо покраснело, я не была уверена, от смущения или от злости. — Я не какая-то шлюха.

— Я не называл тебя так, — стоя у кровати, Джерон взял приставку и включил ее, прежде чем сесть на кровать.

Я тот час встаю с неё, глядя на этого парня, ожидая, что он скажет больше. Объяснит свое поведение. Внезапно, я стала не важна для него.

— Тогда что это значит? — спрашиваю я после нескольких минут тишины, говоря немного громче рядом с его отцом.

Он смотрит на меня равнодушно.

— Я не знаю тебя, я не знаю со сколькими парнями ты была. Я не называл тебя шлюхой, и даже если ты была ею, это не мое дело.

Джерон обернулся назад к телевизору, переключая кнопки на пульте. Я чувствовала себя переполненной безумием, по какой-то одному Богу известной причине. Этот парень... он сумел завладеть мною, а я даже не знаю его.

— Хорошо, я не являюсь таковой, — рявкнула я.

— Хорошо, для тебя.

Он все еще не смотрел на меня. Я нулевое значение в его жизни.

После нескольких минут ступора, я бросила полотенце и направилась к двери, не заботясь о том, шумлю я или нет.

— Ты прав, это не твое дело!

Открыв дверь, я захлопнула ее за собой и направилась к передней части дома.

Когда я шла обратно, Доун находилась рядом с грузовиком вместе с Джеллой, танцуя под какую-то кантри хип-хоп песню.

— Равин! — крикнула она, когда увидела меня.

Ее руки вздымались в воздух, пока она покачивала бедрами вперед и назад.

— Давай, потанцуй со мной.

— Нет, не хочу, — ответила я ей.

Я подошла к тому же грузовику, но вместо того, чтобы присоединиться к ней в танцах, я села на заднее сиденье и стала наблюдать.

Я почувствовала небольшой укол ревности от того, что я не могу позволить себе такую же свободу и веселиться так же как все они. Это не значит, что я никогда не хотела веселья, но я не хочу платить за последствия. Я даже не часто провожу ночь где-то, за исключением у Доун в голубую луну. Это больно, что у меня нет того опыта старшей школы, о котором стыдно будет рассказывать детям и смеяться с друзьями через двадцать лет. Друзей вы заводите в старшей школе, потому что были в одной спортивной секции или каком-то клубе. Единственный клуб, в котором я была, был школьный совет, и то, чтобы занять время и держаться подальше от своей жизни.

Спрыгнув вниз с грузовика, я пошла к машине Доун. Она всегда не заперта, возможно, из-за того, что в ней никогда не было ничего ценного. Я забралась на заднее сиденье и прилегла. Мои глаза наполнились не пролитыми слезами, когда я думала о том, как одинока моя жизнь. Я не часто жалею себя – я и не должна. Я с нетерпением ждала окончания школы в течение последних трех лет, когда он сделал мне больно впервые. Теперь я здесь, готовая расправить крылья и взлететь – причина, по которой мой отец захотел назвать меня Равин – так что последняя вещь, которую я должна чувствовать – это жалость. К сожалению, это то, что я не могу контролировать, и я виню выпивку.

***

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

Голос напугал меня, но я не открыла своих глаз. Я не шелохнулась, ничего. Вместо этого я лежала так, как будто он меня не разбудил, так, будто я все еще мирно спала, может, таким образом, он уйдет.

Когда он заговорил снова, я поняла, что это не тот голос, который я ожидала услышать.

— Равин, просыпайся, черт возьми.

Скрипнув открытой дверью, я поняла, что я все еще в машине Доун. Когда я села и осмотрела поле, то увидела, что огонь все еще тлеет, а солнце уже готово взойти на небо. Я, должно быть, пришла сюда несколько часов назад. Оглянувшись, я увидела, как Джерон склонился над задним сиденьем автомобиля, глядя на меня с любопытством.

— Что ты здесь делаешь?

— Я не знаю, думаю, я спала.

— Давай.

— Что? Куда?

Он отступил назад, открыв дверь шире. Он был полностью одет, на этот раз в темно-синие джинсы и белую футболку с карманом. Мне кажется, что у него не такой уж и большой гардероб. Я выскользнула из автомобиля, понимая, что мне нужно пописать, так что хорошо, что я проснулась сейчас.

Я понятия не имела где Доун, наверное, в одной из многочисленных палаток поблизости. Я понятия не имела, как они все пьяные, установили эти палатки, ну что ж, по-видимому, им это удалось. Некоторые, как и я, уснули в машине, а кто-то проснулся и сидел у костра с выпивкой или сигаретами.

— Ты могла спать в моей комнате, — бросил мне Джерон.

— Нет, я точно не могла.

Я достала свой телефон из кармана, было всего пять тридцать утра. Мне нужно было возвращаться домой.

Он поставил под сомнение меня своим взглядом и своими словами.

— Я ухожу на работу, так что я не могу остаться здесь с тобой...

Он растягивал слова, кажется, это и есть причина, почему я не могу спать в его постели.

Потирая свои глаза, я вспомнила, что на мне макияж. Я совершенно забыла об этом. Я точно выглядела как какой-то енот с торчащими волосами. Я снова унизилась перед Джероном.

— Спасибо, мне нужно домой, — сказала я ему. — Хотя сначала, мне необходимо найти Доун.

Я вытащила себя из машины, моя спина хрустнула, когда я вставала. Мое тело болело от заднего автомобильного сиденья.

Джерон уставился на меня с весельем в глазах, в этот раз в них не было раздражения. Я уверена, что он смеялся над моим размазанным макияжем.

— Хватит на меня смотреть, — сказала я ему.

— Это куда сложнее, чем кажется.

— Достаточно.

Мое замечание заставило его захихикать.

— Хорошо, что разбудил меня. Мне нужно отыскать мою подругу.

Как только я начала вертеть головой, высматривая Доун, Джерон остановил меня с предложением.

— Если ты не боишься мотоциклов, то я мог бы подбросить тебя домой, прежде чем с головой уйду в работу.

Я засомневалась на минуту. Я действительно не должна ехать на мотоцикле с ним, но это всего лишь поездка домой, и это также означает, что мне не придется ходить от палатки к палатке в поисках Доун или Кайлера.

— Где ты работаешь?

Я задала свой вопрос, не отвечая на его.

- McDube's.

Я знала, что это одно из наибольших хозяйств в Форте Колхуна, городке в получасе езды от нас. Он ездит на своем мотоцикле каждое утро на ферму, чтобы пробыть там шесть часов. Кажется... странным, по меньшей мере.

Я медленно закивала головой, глядя на его мотоцикл, который был матово-черным и хромированным. На нем было слово "Honda". Он был красивым, что и так понятно, но мне было страшно, смогу ли я поехать на нем. Не потому что у меня есть страх смерти, а потому что я боюсь наказания.

В какой-то странной альтернативной вселенной, идея быть пойманной вызывает трепет во мне. Не потому что, мне нравится то, что делает Кайлер, когда я не слушаюсь его, но чтобы доказать свою точку зрения. Что я могу сделать лучше, чем он, в отличие от тысяч раз, когда он твердил мне, что я не смогу.

Не сомневаясь ни секунды, я выпалила:

— Конечно, поехали.

Схватив свой шлем, он передал его мне.

— Где ты живешь?

— Кристенсен Парк.

Это печально известный трейлер-парк в городе. Я не стыжусь жизни в парке трейлеров, я стыжусь того, что мой дом на колесах. В любом случае, я не позволю ему проводить меня до дома, так что прямо сейчас это не имеет значения.

Я посмотрела на мотоцикл еще раз, когда он садился на него.

— Я могу просто пройтись пешком, — решаю я вслух.

Он выглядит куда больше, когда я совсем рядом с ним, и мое сердце колотится так, как никогда прежде.

Он кивнул мне головой, не позволяя избежать этого.

— Давай же, взбирайся на этот чертов мотоцикл. Я езжу на этом малыше уже три года, и ни разу не было никаких инцидентов.

Сделав глубокий ободряющий вдох, я натянула шлем на свою голову, выдыхая горячий воздух из легких. Закинув ногу, я оседлала мотоцикл за Джероном. После того, как я заблокировала ремень, сказала ему, что готова ехать, в то время, когда мой разум говорил мне, что дороги в ад нет, и я должна ехать на этом.

— Положи свои руки здесь, — Джерон поправил мои руки, убедившись, что я надежно держусь за его талию. От него пахло перцем, свежим воздухом и чистой мужественностью. Это почти сразу расслабило меня. То есть, до тех пор, пока он не завел мотоцикл. Я втиснулась в него сильнее, что заставило его засмеяться.

Прежде чем я поняла это, мы съехали вниз по дороге, деревья проплывали мимо нас. Это чувство освобождения. К сожалению, мы доехали слишком быстро и втянулись в грязь Кристенсен Парка. Он замедлил скорость, чтобы спросить, какой мой. Я крикнула:

— Этот хорошенький, прямо здесь.

Он свернул на обочину, резко глуша двигатель. Опираясь слева, он поставил свою ногу и помог мне слезть с мотоцикла. Я поднялась и, сняв шлем с головы, отдала его ему.

— Спасибо.

— Который твой? — снова спросил он.

— Вон тот, внизу и в конце, — лгу я. Я не хочу, чтобы он знал, который.

— Ну что, ты пристрастилась к езде на мотоцикле? — он расплылся в улыбке при этих словах. Он заигрывает, я уже могу сказать это. Он также немного удивлен, я не уверена, из-за меня или в целом.

Сузив глаза, я решила развлечь его.

— Что-то вроде того. Спасибо за поездку. Я ценю это.

Прежде чем разговор может перейти во что-то большее, я разворачиваюсь на пятках и начинаю уходить. Я слышу, как он заводит двигатель, и через мгновение до меня доносится шум камней, звук все больше отдаляется и исчезает на расстоянии. Я не могу перестать улыбаться от уха до уха, пока иду вниз по дороге, думая о встрече с кем-то как Джерон, с кем-то кто не оттолкнул меня сразу же, с кем-то кто был дерзким, но не был мудаком.

Эта улыбка сразу же исчезает, когда я замечаю старый, поржавевший грузовик на моем пути.

Глава 3

Я должна бежать, но я не делаю этого. В этом нет смысла. Он не в грузовике, так что он должен быть на улице. Подойдя к двери, я делаю глубокий вдох, прежде чем войти. Он один из самых хороших питбулей, которого я когда-либо видела. Ему не нравятся незнакомцы, Брюс научил его этому. Кажется, что он на самом деле думает, будто у нас есть драгоценности, и люди хотят ворваться в дом, когда это абсолютно не правда. Я вижу, как люди смотрят на этот дом и проходят мимо. Люди хотят избегать подобных мест, а не вламываться в них.

Он не лает, но и не ведет себя тихо. Я не хочу, чтобы он разбудил кого-то, так что я наклоняюсь и чешу его за ухом.

— Я иду в свою комнату, приятель. Ты пойдешь со мной?

Он ответил мне, помахав хвостом, тогда он пошел со мной в мою комнату, где Декстер сразу прыгнул на кровать, занимая ее нижнюю часть. Мне предстояло занять другую часть на матрасе. Я смотрела, решая, хочу спать здесь или нет. Но если меня найдут спящей на диване, то будет не лучше. Прежде чем залезть в постель, я спрятала одежду, в которой была, и надела шорты и свободную майку.

Теплая рука погладила меня по шортам, залезая под них. Мое тело вздрогнуло от его прикосновений – я не чувствовала ничего, кроме этого тепла. Когда его пальцы залезли в мое нижнее белье, я взмолилась, чтобы это не заняло много времени. Его губы прикоснулись ко мне в поцелуе, чтобы утешить меня или еще для чего-то...

— Доброе утро, принцесса, — прошептал он.

— Мм, утро, — пробормотала я.

Мои глаза остаются закрытыми. Я бы хотела найти в себе силы, чтобы отказать ему, дать ему уйти по доброму, не подпустить его к причинению вреда мне.

Когда мы только начали встречаться, он был идеален. Я сохраняла дистанцию и была скромной, какой всегда и являлась, думаю, что это его во мне и привлекло. Он шептал мне в ухо милые ничего не значащие слова, говорил мне, какая я красивая, как я отличаюсь от других девушек и, что ему нравится это. Это не заняло много времени, чтобы я запала на него, но тогда, он изменился.

Я не хотела лишаться девственности, я хотела, чтобы все шло без спешки, но он хотел двигаться быстрее. Он подождал пока я начала испытывать к нему доверие, тогда он разорвал его на части в одну ночь. Он говорил мне, что я хотела этого, что я просила об этом, что я дразнила его и заслужила все, что было сделано в ту ужасную ночь.

Чем больше я спорила с ним, чем больше я защищала себя, тем хуже становились наши отношения. Он угрожал моей семье, и хотя я не близка с ними, я все еще любила их, это пугало меня, что он мог с ними сделать. Он угрожал навредить Доун. Он заставил меня поверить в то, что я ничего не стою, что никто никогда меня не полюбит. И хоть в глубине души я знаю, что он лжет мне, чтобы держать меня под контролем, я не могу быть абсолютно уверенной в этом. Если он может утверждать, что любит меня и заставляет при этом страдать, то только Богу известно, что он сделает с людьми, которые не подчиняются ему.

Я знаю, что я слабачка, я знаю, что я идиотка, но не могу найти в себе силы, чтобы обратиться за помощью. Я не могу представить никого, кто поверил бы мне. Его семья хорошо известна, у них есть деньги и власть, в то время как моя семья полный... отстой. Моя мама алкоголичка, ее дружок подсел на разные препараты, и мой брат не лучше. Я вижу, как люди смотрят на нас, на меня.

— Я искал тебя прошлой ночью, — шепчет он.

Я слышу обвинение в его голосе. Он знает, что я избегала его. Он утверждает это, в то время как его пальцы проделывают свой путь между моих ног. Он хочет наказать меня за то, что я не была рядом с ним всю ночь. Не то, чтобы я могла найти его через некоторое время.

— Я… я была с Доун.

Мой голос дрожит от страха и отвращения. Я не хочу, чтобы он знал, что я вернулась домой с Джероном и о том, что я была у него в спальне прошлой ночью. Я знаю, какие последствия это может повлечь за собой.

Его рука останавливается на мне, я могу чувствовать, что он уставился на меня. Открыв свои глаза, я смотрю на него, прикидывая, что он может знать... или какие выводы он сделал.

— Нет, не была, — говорит мне он. — Не все время.

— Я уходила от нее только для того, чтобы зайти в ванную, и когда я пошла спать.

— И где же ты спала? — его голос обвинял меня.

— В ее машине.

Его глаза сфокусировались на мне на несколько минут, прежде чем он коснулся меня губами.

— Скажи мне, как ты сильно любишь меня, Равин.

Вынужденно, я говорю ему, что люблю его до луны и обратно. Все это время желая закатить глаза. Он продолжает атаковать меня своими пальцами, пока я не имитирую оргазм, который я научилась искусно показывать. Когда он верит мне, то полностью раздевает меня. Я лежу здесь, желая оказаться на другом конце света. Черт, я бы лучше сейчас стояла возле кратера вулкана, чем находилась здесь с Кайлером.

Ему может принадлежать любая, и они готовы были раздеваться для него и делать все, что он хочет, но он предпочитал овладевать мною без моего согласия. Нет, я не говорю ему об этом, но он знает, так же как и я, что я презираю в нем все.

Однажды я сказала ему, что не хочу, и тогда я ходила с разбитой губой. Я пыталась придумывать отмазки: месячные, судороги, головная боль, но ничего из этого не сработало. Он отвратительное существо.

Когда Кайлер заканчивает со мной, то встает с кровати и начинает надевать свою одежду.

— Ты работаешь сегодня? — спрашивает он.

Я киваю головой, чтобы ответить. Я работаю в ресторане два или три дня в неделю, чтобы заработать денег на колледж. Мне не пришлось бы работать, если бы мою мать не лишили государственной помощи. Она не разрешала мне работать больше, а я не смела работать меньше, ведь тогда мне пришлось бы быть с Кайлером. Я надеюсь, что этим летом я смогу работать на несколько часов больше.

— Хорошо, я вернусь после работы. О, в следующую субботу папа устраивает банкет. Убедись, что у тебя есть хорошенькое платье, которое ты прежде не надевала.

— Тогда и увидимся, — отвечаю ему.

Он улыбается теми самими губами, которыми однажды покорил меня, пытаясь сделать вид, что действительно любит меня, он говорит:

— Удачи сегодня, крошка, я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — лгу я.

***

После того, как приняла душ, я сделала пучок, прежде чем надеть шорты и футболку. Доун не ответила ни на один мой звонок или смс, но, насколько мне известно, она работает сегодня, так что я направилась туда. Туда всего две мили пешком. Даже не смотря на палящее солнце, я определенно не хочу находиться здесь весь день.

Как только мои ноги коснулись парковки, я услышала рев двигателя за собой, который спешно тормозил.

— Я так и думал, что это ты, — его голос прозвучал эхом в моих ушах.

Я не хотела оборачиваться. Я не хотела, чтобы он видел в каком физическом и эмоциональном беспорядке я находилась. Я потела всю дорогу, не говоря уже о том, как Кайлер возмутил меня.

Не слушая свой внутренний монолог, я оборачиваюсь, пока не замечаю Джерона, пьющего воду. Вода никогда не выглядела так вкусно.

Но я не могу думать об этом. Я никогда не должна думать об этом.

Проглотив комок в горле, я отвечаю:

— Да, это... я.

Я не знаю, что сказать ему... или что сделать. Это все в новинку для меня. Что бы это ни было.

— Куда направляешься? — спрашивает он.

— О, хм, — я поворачиваюсь к месту работы Доун.

Когда я снова оборачиваюсь к нему, он с любопытством вскинул брови.

— Страхование, да?

— Ага, моя подруга работает здесь,— отвечаю я.

Не знаю, зачем мне понадобилось уточнять это. Также мне непонятно, почему он остановился, чтобы поболтать со мной. Мы не знаем друг друга, он просто подвез меня утром, и это все. Я не хочу привязываться к нему, потому что потом связи сложно разрывать, мне это больше не нужно в моей жизни.

Джерон медленно кивает головой, прежде чем снова заговорить.

— Какие еще планы на сегодня?

Он оглядел меня сверху вниз, но не так, как это делает Кайлер. Он не смотрит на меня так, как будто я лакомый кусочек, он считывает информацию с меня. Я так думаю. Пытается выяснить, почему я одета в такую мешковатую одежду в жаркий день, вместо того, чтобы надеть шорты, из которых вываливается задница, как это делает большинство цыпочек моего возраста.

Я сжала свои губы вместе, не желая думать о том, что мне предстоит увидеться сегодня позже с Кайлером.

— Никаких, — был мой ответ.

Я действительно не знала, что ему сказать, ведь когда Кайлер увидит его возле моего дома, со мной произойдет немыслимое наказание. Что бы он сказал в ответ на это? Может быть, скажет мне несколько паршивых словечек, уедет, больше никогда не заговорив со мной.

Я бы никогда не причинила неудобств людям, которых я ценю.

— Никаких, да? Звучит... весело.

Он тихо засмеялся. Я смотрела, как он наклонился, чтобы слезть с мотоцикла и встал прямо передо мной.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Мой голос кидается в панику. Достаточно для того, чтобы Джерон остановился и странно посмотрел на меня, он нахмурил свои брови, еще больше оценивая меня.

Он пожал плечами и сказал:

— Что ж, я собирался приехать встретить твою подругу и тебя, но... — Он остановился, все еще ожидая какой-либо реакции от меня.

Единственная вещь, о которой я могла думать это... почему? Почему я?

Я не могу спросить его об этом.

Так что вместо этого я, не осознавая того, медленно киваю головой, тем самым, отвечая на вопрос. Я просто дала ему разрешение приехать и встретить Доун, мою лучшую подругу, но я ничего не знаю об этом парне, только то, что он не местный, ездит на мотоцикле и работает на ферме. Если бы я рассказала Доун о нем, то она бы смеялась, говоря мне, что я думаю о каком-то случайном парне. Но ничего не имеет смысла в Джероне Спилнере.

— Ну что ж, иди, — говорит он мне.

Развернувшись на своих каблуках, в сторону работы Доун, я пошла, вероятно, с большей скоростью. Мои нервы были на пределе, и я была сконфужена. Почему у меня такое чувство, будто бы все в моей жизни собирается перевернуться с ног на голову и вывернуться наизнанку?

Звенят колокольчики, когда я вхожу на работу к Доун, оповещая о том, что кто-то зашел. Через мгновение, она выходит из своего офиса, сладко улыбаясь. Когда она видит меня, то опускает свою улыбку – я не являюсь потенциальным клиентом.

— Ты выглядишь усталой, — утверждает она. — Разве ты не... О, привет?

Ее голова оборачивается к человеку позади меня. Ей так же любопытно, как и мне.

Джерон задел меня своим телом, когда сделал шаг к Доун, чтобы пожать ее руку. Добавляю профессиональность и вежливость в список его случайных качеств.

— Я, Джерон, а ты должно быть лучшая подруга, — сказал он.

— Да, это, несомненно, я.

Доун взглянула на меня, широко распахнутыми глазами, она как будто задавала мне миллион вопросов. Я бы хотела ответить, но не могла. Я была так же заинтригована, как и она сама.

— Приятно познакомиться, — сказал он ей.

— Ага, с тобой тоже.

— Как работается в страховке? — он окинул взглядом комнату, мы обе сосредоточились на нем.— Выглядит... скучно.

Через мгновение, она отошла от шока и начала говорить с ним, как и со всеми – с шармом. Чего я хотела бы иметь больше.

— Возможно, — ответила она. — Когда босса здесь нет, я, как правило, смотрю Нэтфликс или захожу на Фэйсбук, но когда она здесь, я должна действительно работать, и из-за этого дни тянутся очень медленно. В любом случае, мне здесь платят, так что оно того стоит. Книги моя зависимость.

Она говорила с ним больше чем я когда-либо. Я чувствую укол ревности, но я знаю, что кто-то как Доун больше подходит такому как Джерон. Кто угодно с глазами мог бы сказать это. Я же достойна такого, как Кайлер.

— Работа есть работа, — ответил Джерон Доун. — По крайней мере, у вас на работе весь день работает кондиционер.

— Это правда, — сказала она, при этом кивнув головой.

Ее улыбка становится шире, когда я не смотрю на нее, и так же она исчезает, когда Доун замечает мой взгляд. У нее есть что-то для него, и я хочу, чтобы она знала, что все нормально. Он не для меня, во всяком случае, она может быть с ним. Даже одна мысль о них, вызывает где-то в глубине меня панику.

— Хорошо, ты готова? — Джерон спрашивает, глядя на меня.

— К чему?

— Поесть. Я умираю с голоду, — он потирает рукой живот, как будто тем самым пытается показать, насколько он голоден.

— Я не... — я не могу закончить свое предложение. Доун толкает меня в плечо, отправляя пообедать с ним, не говоря при этом ни слова.

Джерон улыбается, будто бы что-то выиграл.

— Ты голодна, пойдем.

— Да, а мне в любом случае нужно возвращаться к работе, — объявила Доун, но я знала, что она лжет. Она даже подмигнула мне, перед тем как повернулась к своему офису. Я бы придушила ее прямо сейчас.

После того как мы вышли на улицу, я подумала о последствиях, которые могут быть. Кайлер проведет весь день со мной, вероятно, это будет еще хуже, нежели в тот раз, когда он поймал меня за разговором о задании по психологии с Бентли Джейкобсом. До того дня я не знала, какой Кайлер ревнивый и опасный, но он смог убедить меня в этом.

— Я в порядке, честно говоря, я не голодна.

Джерон останавливается, чтобы взглянуть на меня. Я могу сказать, что ему интересно, почему же. Он заметил Кайлера прошлой ночью, он должен знать, что мы вместе. Тогда же он предположил, что я какая-то шлюха. Он так и заявил прошлой ночью.

— Не пускает? — он спросил голосом, который был полон юмора, пройдя немного вперед. — Ты собираешься разрешать таким мудакам как Кайлер Портер запрещать тебе иметь друзей?

Я начала защищаться:

— У меня есть друзья.

Джерон продолжил идти, проигнорировав мое замечание. Видимо, он хорош в этом. Типичный парень, могла бы сказать я ... если бы я знала типичных парней.

Он идет быстрее, я догоняю его, когда он берет шлем со своего мотоцикла. Он не надевает его на свою голову, как думала я, он делает движение, как будто собирается надеть его на меня. Я мотаю головой, давая ему понять, что не могу присоединиться.

— Я не могу. Во всяком случае, мне нужно домой.

— Ты говоришь мне, что прошла пару миль в восьмидесятиградусную жару, чтобы сказать своей подруге привет и вернуться снова домой?

Мои глаза сосредоточенны на чем угодно, но не на нем.

— Что-то вроде того.

— Поехали.

— Я сказала...

— Да, да, я слышал. Ты не можешь. Я подвезу тебя домой. Тебе не нужен тепловой удар.

Понимая, что он не сдастся, я тяну от него шлем, показывая недовольство, но я не могу попросить его помочь мне застегнуть шлем. Он обрадовался, но, не сказав ни слова, взобрался на мотоцикл и завел двигатель. Парень ждал, когда я залезу, пока мне нужна была минута сказать моим нервам, чтобы они успокоились.

Когда от начинает ехать, то сворачивает в абсолютно другую сторону от моего дома. Я хлопаю его по животу, чтобы сказать ему, чтобы он развернулся, но, конечно же, он не делает этого. Он полностью обманул меня. Я должна знать о последствиях. Я читала о них.

Сильвия является популярной закусочной в городе для людей постарше. Джерон, припарковавшись, не задумываясь тянет меня туда. Мужчина, вероятно восьмидесяти лет, паркует свой автомобиль рядом с нами. Его глаза скосились на Джерона – он осуждает его, совершенно не зная. Мы все что-то делаем сами того не замечая. Джерон, кажется, не заметил этого, но если бы и заметил, то это не взволновало бы его.

Я улыбаюсь старику, когда он смотрит на меня. Я думаю, что он тоже меня осуждает, вероятно, думает, что такая цыпочка как я делает с каким-то хипстером, как Джерон.

Осознавая, что я не пойду пять миль назад в такую жару, я разрешаю Джерону вести себя за ним. Зайдя внутрь, мы садимся в углу, он берет меню и смотрит его, потом кладет его на стол. Проходит некоторое время, прежде чем я справилась с шоком.

— Как ты думаешь, что ты делаешь? — спросила я.

— Жду официанта.

Его ответ не впечатлил меня.

— Могу ли я получить свое меню обратно? — я протянула свою руку в ожидании, что он отдаст мне его.

Он даже не шелохнулся.

— Я уже посмотрел его, — ответил он.

Я сузила свои глаза. Он напомнил мне Кайлера, все это мне не нравилось.

— Все равно.

Я пробормотала эти слова, глядя в окно закусочной на тянущуюся пробку прямо за ним.

После того, как официант обслужил шестерых человек, я почувствовала, что Джерон смотрит на меня. Я вообще не понимаю его интереса ко мне, но не могу спросить об этом. На самом деле, я продолжаю смотреть в окно, пытаясь таким образом избегать его взгляда. За дорогами и машинами большое поле. Оно выглядит так, как будто тянется на много миль без конца, но я знаю, что за ним будет лесистая местность.

Я хочу встать и обежать через это поле. Я хочу выбраться отсюда. Я чувствую, что хочу бежать, но что-то держит мою задницу на месте. Я должна помнить, что день подходит к концу, и я должна уйти отсюда для всех. Кайлера, моей мамы, Брюса, всех.

— Расскажи свою историю? — просит Джерон.

Оглянувшись на него, я увидела, что он вертит в руках обертку, с любопытством глядя на меня.

— Мою... историю?

Он кивает головой в ответ.

— Вчера я закончила старшую школу. Я собираюсь отправиться в Техас, в колледж. В то же время, это просто я. Как насчет тебя, какая история у тебя?

Улыбка, скользнувшая по его лицу, могла бы стянуть трусики с любой девушки во всем мире. Я знаю, как ребята делают это. Он собирается притворно заботиться, быть тем, кем он не является, он будет очаровашкой, будет развлекать меня, и как только он стянет мои трусики, то сразу же уйдет. И поэтому, я не ведусь на это. Я не позволю ему соблазнить себя.

— Это не твоя история.

Он говорит это таким образом, что мне так и хочется спросить, как же это он может знать лучше меня.

Снова... высокомерность.

— Да, тогда какая же моя история? Ты знаешь, ты же так хорошо меня знаешь.

С небольшим смешком, он обдумывает мгновение, затем продолжает, я и подумать не могла, что он считал это с меня настолько хорошо.

— Ты отталкиваешь людей, но на самом деле ты хочешь кого-то в своей жизни, кто поддерживал бы тебя. Ты чувствуешь себя неловко перед людьми, которых не подпускаешь к себе. У тебя есть тайна, или даже несколько, и ты боишься даже лучшей подруге довериться в них. Ты была слишком долго встревожена и одинока, и ты жаждешь избавиться от этого, но боишься.

Даже то, что все, что он говорит, попадает прямо в точку, он невероятно бесит меня. Может быть, потому что я не хочу, чтобы кто-то знал меня так же как он. Я не хочу, чтобы люди знали мои тайны или пытались понять их. Они мои, и мне неловко и обидно, и ... Так невероятно неправильно. Я ненавижу себя даже за то, что скрываю все это. Что я ненавижу даже больше чем это, так это то, что кто-то как Джерон может с легкостью выяснить все о моей жизни.

Не раздумывая ни секунды, я выскользнула из-за стола и направилась к двери. Я слышала, что Джерон что-то мне кричал, но я не слушала. Выйдя на улицу, я взглянула на поле через дорогу. Когда мои ноги коснулись травы, я вскакиваю, не давая шанса какому-то дерьму, как клещам или змеям.

Горячий воздух ударил меня по щекам, когда я начала бежать, слезы текли из моих глаз. Джерон достиг той отметки, на которой никто прежде не был со мной, и он даже ничего не делал для этого.

Лесная полоса исчезает из моего поля зрения, я чувствую, что меня тянут за руку. Мое тело разворачивается, меня окутывают объятья, в которых и утешительно и страшно. Я не могу позволить этому случиться. Я была такой сильной, а он ломает меня, меньше чем за двадцать четыре часа после знакомства.

Я не могу позволить этому случиться.

Сжимая мои плечи руками, он отводит меня от себя на расстояние, в результате чего, я смотрю ему прямо в глаза. Его взгляд пристален.

— Не отталкивай меня, Равин.

Серьезность в его голосе заставляет меня вздохнуть несколько раз. Вдох, выдох, напоминаю я себе. Вытирая слезы, я киваю ему, как будто тем самым собираюсь сказать ему, что не буду убегать. По крайней мере, не сейчас.

— Извини, если я расстроил тебя.

— Ты не расстроил, — быстро отвечаю ему.

— Чушь.

Мы оба уставились друг на друга. Как я оказалась в этой ситуации с ним? Почему он так зациклился на мне? Почему?

— Ты не сделал этого, — повторяю я после нескольких минут тишины. На этот раз, мой голос не так суров, как раньше. Я уже отказалась от этого, ведь я слаба.

Джерон опускает свои руки и смотрит мимо меня.

— Куда бы ты отправилась? В плаванье?

— Нет.

— Тогда ты бы не убежала далеко.

— Я не планировала побег, я планировала...

Я не могла ответить на это, так как у меня не было никакого плана. Я не знала, куда я бегу. У меня нет ни накопленных денег, ни автомобиля, чтобы сбежать. У меня не было с собой ни еды, ни одежды. Вообще, я убегала только от обеда, чтобы почувствовать себя свободной, только на один момент.

— Я должен был думать о том, что делаю. Извини.

Извинение Джерона удивляет меня. Я могу сказать, что он искренен в своих словах, не так как Кайлер, когда извиняется за набитый мне синяк под глазом. Он говорит, что он сожалеет, да и я не злюсь на него, но я не могу найти слов, чтобы сказать что-то. Я не знаю, что говорить.

Когда я и дальше молчу, он продолжает.

— У меня тоже есть хреновое прошлое. Черт, я не хочу делиться этим с миром. Так что, давай мы оставим свои секреты при себе и продолжим быть друзьями?

— Друзьями? Мы не друзья.

Мои слова полны негодования, но, кажется, они не производят впечатления на Джерона.

Запуская свою руку в волосы, он поворачивается в сторону ресторанчика. Он едва виден оттуда, где мы стоим.

— Мы можем быть.

— Я... я не буду друзьями с тобой.

Пройдя мимо Джерона, я снова направляюсь в ресторан. Этот обед будет неловким, но я знаю, что мне не избежать его. Не больше чем в нескольких шагах от меня, он говорит:

— Это будет нашим маленьким секретом.

Впервые это секрет, который я и не думаю хранить. Я молюсь только о том, чтобы последствия были не слишком серьезными.

Глава 4

— Еда была невероятной, спасибо, — говорю я Джерону, когда он оплачивает счет. Я чувствую себя виноватой из-за того, что он платит и за мою еду тоже, но ведь это он все заказывал. Я сомневаюсь, правильно ли это. Я чувствую себя еще более виноватой из-за того, что он практически не прикасался к своей порции.

— Мой дедушка возил меня сюда, когда я был ребенком. Я не ел здесь уже лет шестнадцать.

— Ты же жил здесь?

Он улыбается так, как будто скрывает один из своих секретов, и я понимаю, что хочу знать всю его историю и даже больше.

— Я же говорил тебе, что жил везде понемногу. И мне же нужно было иногда навещать отца.

Он протянул мне шлем, когда мы вернулись обратно к мотоциклу. Я смотрела на него несколько минут, прежде чем надеть его на голову. Конечно, есть нечто большее, чем он говорит, но это не мое дело. Я должна напоминать себе об этом снова и снова. Обычно я не любопытна, но Джерон заинтересовал меня.

Когда уже становится виден Кристенсен Парк, меня охватывает волнение. Я не хочу домой. Я не хочу торчать там до пяти часов. Я ничего не хочу. Чем ближе мы подъезжаем, тем больше мне хочется исчезнуть.

Джерон останавливает свой мотоцикл на обочине. Я встаю и возвращаю ему его шлем.

— Еще раз спасибо, — говорю я ему, в этот раз с небольшой улыбкой.

Мне понравилось вот так вот пропасть ненадолго, хоть я и знаю, что меня будет ждать наказание.

— Я завтра свободен.

В его глазах горит огонек надежды, что и завтра я проведу с ним, но рисковать не стоит.

Даже если я работаю только утром, я говорю ему:

— Я работаю весь день.

Вместо того чтобы показать разочарование, он мягко улыбается.

— Хорошо, Равин, если ты так говоришь.

— Что это значит? — спрашиваю я.

Он ничего не отвечает, надевает свой шлем и уезжает, оставив меня в облаке пыли. Я смотрю на него, пока он не сворачивает с дороги и не исчезает из поля зрения. Сразу начинаю чувствовать себя одинокой, закрываюсь, как обычно и делаю.

Когда я возвращаюсь, Брюс на кухне. Он смотрит на меня своими налитыми кровью глазами, когда я прохожу мимо.

— Голодна?

— Только поела, спасибо.

— Рад, что ты можешь себе позволить где-то питаться, — говорит он мне жестким тоном. Он ненавидит всех, кто что-то делает для себя, в основном, потому что он наркоман, который живет за счет государственных льгот, пока моя мать работает пять дней в неделю, чтобы содержать нас. Точнее его.

Я всегда ненавидела свою маму за то, что она согласна сгубить свою жизнь ради такого как Брюс – ради того, кто только напоминает человека. Кто контролирует, навязывается и пользуется ею. Он манипулирует ее эмоциями, соблазняет наркотиками, я бы никогда не смогла представить в детстве, что моя мама будет такой.

Если мой папа мог видеть все, что произошло после его кончины, он бы был в ярости. Я бы так хотела, чтобы он вернулся хотя бы на один день, чтобы вернуть мою маму. Чтобы показать ей, как она опустилась, и как все это повлияло на нас.

Это определенно никогда не произойдет, не важно как сильно я надеюсь и молюсь, точно как и ситуация с Кайлером, я просто позволю этому случиться. Я знаю, что в один прекрасный день это все разрушится, по крайней мере, для меня. Этот день близок, но все еще так далек.

— Почему бы тебе не заняться уборкой? В этом доме чертовский беспорядок, — говорит мне Брюс, в то время как я сижу на коричневом диване из восьмидесятых. В доме всегда беспорядок, никто не следит за собой, кроме меня.

Впервые, когда Кайлер попросился приехать ко мне, то было ужасно неловко. Кроме Доун я никому не разрешала навещать меня. Ее нога не ступала в этот дом с пятнадцати лет, и она никогда не оставалась с ночевкой. Кайлер кривит губы, когда заходит в мой дом. Но иногда мне кажется, что ему здесь нравится, так как тут он появляется чаще, чем я в его доме.

Вставая с дивана, я иду на кухню и наполняю раковину теплой водой с мылом.

— Даже не можешь ответить мне? — спрашивает Брюс.

— Извини, — бормочу я.

Он смотрит на меня, качая головой вперед и назад.

— Тебе повезло, что ты не моя дочь. Я бы заехал тебе рукой за неуважение.

— Я не была неуважительной.

Я оборачиваюсь к нему, ожидая удара. Он никогда не бил меня прежде, но сейчас это бы меня не удивило. Я знаю, что это не было бы так больно как от ударов Кайлера, он тощий и слабый из-за всего того, что он вводит в свой организм.

Когда он только встретился с моей мамой, на его теле были мышцы, но они уже давно исчезли.

Видимо, мои слова задели его еще сильнее, но вместо того, чтобы ударить меня, он берет тарелку и разбивает ее об пол. Декстер вскакивает со своего спального места и бежит в гостиную. Я смотрю на беспорядок на полу, зная, что мне нужно будет все это убирать.

Выходя из кухни, Брюс ворчит себе под нос кучу слов, в том числе шлюха и влагалище. Я могу предположить, что утром он не принимал ничего, если бы он это сделал, то был бы более терпимым. Когда дверь его спальни захлопывается, я беру метлу и убираю осколки.

Мой телефон вибрирует в кармане, я достаю его, чтобы прочитать сообщение от Доун.

Доун: Так чтооо... как все прошло?

Я: Что?

Доун: Не играй со мной в молчанку. Обед. Как это было?

Я: Вкусно.

Доун: Боже мой, девочка! Просто скажи мне, как это было? Как прошла встреча с этим парнем? Он чертовски горяч! Что с Кайлером?..

Я благодарна, что Кайлера нет здесь, когда я получаю такие сообщения. У него появилась бы возможность повеселиться со мной.

Я даже не знаю, как реагировать. Доун может и моя лучшая подруга, но она сплетница. Все происходит таким образом, чтобы разрушить меня. Я должна была лучше осознавать это прежде чем позволить ему следовать за мной. Я должна была иметь больше силы воли и оттолкнуть Джерона. Он затишье перед моей бурей, я чувствую это.

Я: Просто встретилась с кем-то. Мы больше не увидимся, не волнуйся. Я по-прежнему с Кайлером. Пожалуйста, пусть это будет между нами.

Доун: Я обещаю. Но ты всегда можешь поделиться. Да? ;)

Я: Если я увижу его снова...

Я ненавижу то, что в основном лгу Доун. Я хранила секреты от нее, но я никогда не лгала прямо ей. Более того, я думаю, что я вру себе. Увижу ли я Джерона снова? Я знаю, что не должна, я знаю, что у меня нет на то причин, но я не могу подавить в себе это желание.

Может быть, потому что он уже завладел мной и это доводит меня до ужаса. Никто не должен был так забираться под мою кожу, как это сделал он.

Перестав думать о Джероне, я сгребла остатки фарфора, затем продолжила убирать на столе. После того, как я вынесла мусор и убралась вокруг дома, увидела маму, бредущую от дороги.

Пройдя через дверь, она кинула свои ключи на стол. Своей свободной рукой она достала изо рта сигарету, оглянулась вокруг дома.

— Впечатляет. Захвати продукты из багажника?

Она даже не смотрит на меня, по крайней мере, на этот раз она высказала хоть какую-то благодарность.

— Конечно, — отвечаю я.

Дверь в спальню скрипнула.

— Ты купила мне мой стейк? — спросил Брюс злым тоном.

— Да, я купила два.

— Хорошо. Я хочу стейк на ужин, с картошкой и тем жареным дерьмом, которое ты готовишь с ней.

Мама вздыхает.

— Я начну, когда Равин вернется из бакалеи.

Я вижу снаружи, как Кайлер едет по дороге на своем пикапе. Он выпрыгивает из водительского сиденья и помогает донести мне все пакеты за один раз.

— Как твой день, красотка? — спрашивает он, прижимая свои губы к моей щеке.

Кто угодно с двумя глазами мог бы подумать, что мы счастливая, любящая пара. Он хорошо играет на публику, даже если она на моем газоне.

Иногда мне кажется, что он действительно заботливый, но потом я понимаю, что заботится он только о том, как выглядит со стороны.

Улыбнувшись ему, я говорю, что все в порядке. Я не упоминаю ни о чем, что делала сегодня, кроме уборки в доме. Я удалила все сообщения с Доун, чтобы он не увидел их. Затем он продолжает говорить о своем дне. Он работает у своего отца в бредовом управлении.

Они в основном работают в сфере питания. Я не открываю рот, предпочитая слушать о его рабочем дне, пока мы все это убираем.

Мама выходит и достает стейк, несколько картофелин и овощи, так что она может приготовить ужин.

— Нужна какая-то помощь? — спрашиваю я, зная, что она откажет мне.

— Просто дай мне сигарету, — говорит она.

После того, как я вручаю ей пачку, она берет ее губами, поджигает и только потом начинает нарезать еду.

***

Поужинав, я лезу в постель с Кайлером. Он хочет посмотреть кино сегодня вечером, и хоть мы оба работаем завтра утром, он настоял, чтобы я осталась на ночь. Обычно он делал так только по выходным, слушаясь своего отца, но теперь со школой было покончено, и он мог делать все, что ему заблагорассудится. Шел только первый день каникул, и я могла сказать, что они будут чертовски длинными.

— Во сколько ты заканчиваешь работать завтра? — спрашивает он, садясь рядом со мной.

Он стягивает с себя рубашку, обнажая свое тело, я ненавижу то, как хорошо он выглядит. Я помню, как впервые увидела его на баскетболе, мои слюни чуть не на скамейку капали. Я и не думала, что когда-нибудь заговорю с ним, но он заметил мой взгляд на себе и после одной из тренировок подошел и заговорил со мной.

Мое сердце трепетало. Он сказал мне, что был влюблен в меня и рад, что я наконец-то заметила его. Это было невероятно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я боялась даже ущипнуть себя, чтобы не проснуться. Все связанное с Кайлером Портером делало меня счастливой, особенно то, когда он спросил, может ли он стать моим.

Тогда я узнала, что он никогда не был моим. Тем не менее, я была его. Он овладел мною практически во всем. И всегда будет, а я навсегда возненавижу его.

— Я думаю в четыре, — ответила я на его вопрос. Это полный восьмичасовой рабочий день, но я попрошусь остаться, если будет большая загрузка. Моя менеджер Ребекка хорошо относится к тому, что я остаюсь подольше, ели мне нужно. Она виделась с моей мамой и Брюсом, так что она думает это из-за того, что я не хочу возвращаться домой к ним. Хотя, я не против, когда Кайлера там нет.

Он убирает прядь волос с моего лица, заправляя ее за ухо. Я пытаюсь сконцентрироваться на нем вместо телевизора, так как знаю, что он хочет этого.

— Я тоже. Почему бы мне не забрать тебя?

— Если ты хочешь. Я собиралась попросить несколько дополнительных часов.

Он смотрит на меня растерянно. Он не понимает, как мне может нравиться так много работать, в то время, когда он ненавидит это. Он не признает этого, кроме его отца в его семье никто не способен к работе. Может, там его утешат. Папочкины проблемы или что-то типа того.

— Ты знаешь, что когда мы поженимся ты не должна будешь работать. Можешь бросить прямо сейчас, я буду заботиться о тебе.

Мое сердце бешено забилось. О каком браке он говорит? Разве он забыл, что я собиралась в Техас осенью?

— Мне нужны деньги на колледж, — напоминаю ему.

Надеюсь, у него нет в планах отправиться за мной туда.

— Ты смешная, Равин. Я знаю, что это фантазия в твоей голове, но ты никогда не отправишься в Техас одна и даже ради колледжа. Ты заработала стипендию, ты должна поддерживать свои оценки, но все мы знаем, что ты не так умна.

Это новость для меня, я обдумываю это. Я должна была быть готовой к тому, что он станет отговаривать меня ехать, но он не делал этого, и я думала, что не будет.

Опять же, я думала о многом, что было далеко от истины.

Я хочу заметить, что получить стипендию было нелегко. Вместо этого я пытаюсь как можно лучше улыбнуться и говорю ему:

— Хорошо, я попробую.

— Это чертовски тупо, — продолжает он свой аргумент. Я вижу, как от этой идеи он становится только злее. Я не знаю, почему именно сейчас, а не тогда, когда я только собиралась или когда я уже буду там.

— Ты получила эту гребанную поддержку, только потому, что написала эссе о смерти своего отца и тех условиях жизни, в которых живешь сейчас. Они пожалели тебя. Ты всегда давишь людям на жалость, вот почему Доун слоняется с тобой. Сейчас самое время взять ответственность за свою жизнь, а не искать жалость по всюду все чертово время.

Отбросив одеяло в сторону, Кайлер встает и поднимает футболку с пола. Я не могу ничего сделать, кроме как смотреть на него. Он действительно верит в это? Это... правда? Из-за этого Доун рядом? Она сплетница, так что я не удивлюсь, если она говорила об этом кому-то раньше. Впервые мне хочется плакать перед Кайлером из-за всего того, что он сказал мне. Но я не сделаю этого сейчас.

Так что я просто молчу. Скользя взглядом то по его джинсам, то по ботинкам. Он ворчит себе под нос, что я смешна и зачем вообще начала все это. Когда кажется, что он готов уйти, парень поворачивается ко мне, в его глазах чистый гнев.

— Я заберу тебя завтра с работы, и это будет твой последний рабочий день. Я поговорю с отцом о том, где мы могли бы с тобой жить. Может быть, в гостевом доме.

Миллион слов роится в моей голове, я потеряна, я ненавижу его. Защищая полностью себя. Я слаба и напугана его настроем, так что я только киваю.

— Я поговорю с Ребеккой. Возможно, нужно будет поработать пока она не найдет мне замены.

Он закатывает глаза, но на удивление, не спорит.

— Ладно. Увидимся. Я собираюсь к Джеймисону, мне нужно к черту напиться после всего этого.

Когда я слышу, что его пикап на дороге, я хватаю одеяло и падаю на подушки на кровати. Слезы текут по моим щекам, когда я думаю, что мне нужно бежать отсюда, но это только мои фантазии, поэтому, в конечном итоге я засыпаю думая о том, что прошлое может также стать и моим будущим.

Глава 5

Работа у Ребекки – мое убежище. Это моя жизнь вне жизни. Это место где я могу заработать денег и думать о чем-то другом. Я люблю своего менеджера, я люблю свою униформу, и я даже люблю весь персонал. Я самый молодой сотрудник здесь за последние пять лет и все загружены работой, так что общение ограничено. Когда нам удается поболтать, то, как правило, мы не говорим о наших семьях, мы говорим о клиентах, поездках, в которые хотим отправиться, вещах, которые хотим сделать или увидеть.

Жизнь на среднем западе скучна. У нас есть все времена года, и мы можем наслаждаться такими вещами как плаванье, походы, но это быстро надоедает. Все одно и то же. Я считаю, что такое может быть где угодно, но мы стараемся не задумываться над этим. Приятно представить себя на пляже во Флориде, или на серфинге в Калифорнии, или на шоппинге в Нью-Йорке. Просто в любом месте лучше, чем здесь.

Кортни проработала здесь двадцать семь лет и прожила в Арлингтоне всю свою жизнь. Она даже не выезжала из штата Небраска, и сейчас она ждет, когда родится ее первая внучка. Она часто говорит, что завидует мне, потому что я уеду в колледж в Гальвестоун. Она умоляла меня делать там все, для чего у меня не было возможностей здесь. Я говорила ей снова и снова, что планирую сделать все это.

Но теперь у меня есть опасения, что я не уеду. Я боюсь, что если попытаюсь, но он найдет меня и заставит вернуться к нему. Он знает, где мой колледж и он может заставить меня делать все, что он скажет.

Если бы я только могла найти больше сил внутри себя.

— У тебя новый клиент, — говорит мне Джесси.

Я на кухне, чищу последнюю тарелку за этот день, у меня не должно быть больше клиентов, уже без пяти четыре.

— Не могу, извини, время уже выходит.

— Он просит тебя.

— Он? — я оборачиваюсь, а Джесси улыбается, у нее румянец на щеках. Судя по румянцу, я могу только представлять, кто же там сидит за столом.

— Скажи ему, что я уже закончила. Ты можешь взять мой столик.

— Уже сказала, но он просит тебя.

Она подмигивает мне, когда проходит через дверь. В ее тридцать она в разводе, так что ей приятно внимание молодых мужчин.

Поставив последний стакан в раковину, я беру поднос и иду в зал. Он там, такой красивый, сидит за моим столом, глядя в меню. Мои губы хотят улыбнуться, но я не делаю этого, я быстрым шагом направляюсь к нему. Кайлер должен быть здесь меньше, чем через десять минут.

— Что ты тут делаешь? Как ты узнал, что я здесь работаю? — спрашиваю я достаточно тихо, чтобы только Джерон мог меня услышать.

Он так улыбается мне, что я почти что хочу его ударить. Ему нужно прекратить это. Может мы и собирались хранить секреты. Но мы не друзья, мы не можем ими быть. Я думала, что достаточно ясно показала это вчера, но оказалось, что нет.

Опуская меню, он говорит:

— Я голоден, я закажу...

— Я скажу Джесси принять твой заказ. Она работает до девяти, так что у нее есть куча времени, чтобы быть твоим официантом. Я ухожу с минуты на минуту.

— Тогда я возьму просто колу.

— Серьезно, — шепчу я, оглядываясь, чтобы посмотреть, нет ли еще Кайлера. — Тебе нужно уйти. Перестань преследовать меня.

— Боишься не подчиниться своему парню, конфетка? — его взгляд говорит о том, что ему что-то известно. Мне это совсем не нравится.

Я не показываю этого. Вместо этого я качаю головой.

— Просто уходи, Джерон, пожалуйста.

Удивительно, но он выскальзывает со скамейки. Он кажется выше, чем мне казалось прежде, может быть, это потому что я запрещала себе изучать его до сих пор. Его глаза, сегодня более зеленые, пристально смотрят на меня, пока он стоит рядом со мной и никуда не уходит.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я через минуту.

Он пожимает плечами.

— Я мог бы спросить то же самое.

— Что ты имеешь в виду?

Моя оборона на высоте. Он не должен больше спрашивать меня о моей жизни.

— Что ты с ним делаешь?

Опуская глаза, я отталкиваю его руками в грудь немного назад. И в прямом, и в переносном смыслах. Прямо сейчас я не могу справиться еще и с этим стрессом в моей жизни.

— Не думаю, что это твое дело.

Он испускает саркастический смешок.

— Нет, определенно не мое.

Обернувшись, он уходит от меня. Я хочу пойти за ним и извиниться за то, что я такая сучка. Я хочу объяснить ему, что это мой страх заставляет меня быть такой, но я не могу этого сделать без каких-либо объяснений. Кроме того, если я догоню его, и Кайлер увидит, то это станет адом для меня. Но это желание остается во мне даже тогда, когда он толкает стеклянную дверь.

— Что это было? — спрашивает Джесси, стоя рядом со мной.

Я продолжаю смотреть на стеклянную дверь, желая, чтобы все было немного иначе. Если бы я встретила Джерона несколько лет назад, то все было бы по-другому. Я хочу представить нас друзьями. Возможно даже больше. Он хорош... я думаю.

— Ничего, — наконец отвечаю я ей. — Мне нужно уходить.

Проходя мимо нее, я оборачиваюсь на часы.

Когда я поворачиваюсь назад, то Кайлер стоит там и говорит с Авой, хозяйкой вечерней смены. Он мило улыбается, когда видит меня. После того как я подхожу к нему, он обнимает меня и оставляет поцелуй на моих губах.

— Я скучал по тебе, красотка.

Ава впечатлена его милыми жестами, как и все, кто видит нас на публике вместе.

— Я тоже, — говорю я ему, натягивая улыбку.

— Увидимся, — говорит он Аве, когда мы направляемся к двери. Я чувствую себя просто, не смотря на все его слова. Я часто думала, изменяет ли он мне. Меня бы это не удивило.

Мысль об этом не заставляет меня ревновать, но все же оскорбляет. Как если бы он говорил людям, что я недостаточно хороша.

Когда мы подходим к его машине, он оборачивается лицом ко мне, наклоняясь близко, чтобы никто не услышал его.

— Почему я видел здесь Джерона?

Я симулирую невинность.

— Кого?

— Джерона, брата Джеймисона. Ты знаешь, я однажды говорил тебе, что он это плохие новости.

— Я даже не заметила. Понятия не имею. Я думаю, чтобы поесть.

Я молюсь о том, что мои слова прозвучали беззаботно, какими я пытаюсь их сделать.

Он изучает меня минуту. Его челюсть шевелится, могу сказать, что он скрипит зубами. Он явно раздражен, интересно чем, тем, что я лгу ему или чем-то другим. Наконец, он вздыхает и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

— Надеюсь, что все так.

Улыбаясь, он указывает мне на пассажирское сиденье.

— Садись. Мы поужинаем с моим отцом.

— Я думала, что это будет в следующую субботу?

— Его банкет. Это просто ужин.

— О, хорошо. Мне сперва нужно переодеться?

Он смотрит на мою одежду, прежде чем обойти машину на свою сторону.

— Тебе нужно быть быстрой.

Приехав ко мне домой, Кайлер остался ждать меня в своей машине. Я быстро сняла свою форму и надела леггинсы и мешковатую футболку с коротким рукавом. Он, наверное, разозлится, что это недостаточно хорошо для ужина с его отцом, но у меня не так уж много нарядной одежды. В основном вся моя одежда из благотворительного магазинчика. Ему повезло, что я еще ношу леггинсы, хоть я и не их фанатка. Единственная причина, почему я их надела, это то, что моя футболка прикрывает мою задницу.

Мой телефон вибрирует на моем столе, когда я собираюсь выходить. Я вижу номер Доун на экране.

— Привет?

— Привет, что ты делаешь?

— Просто иду на ужин к семье Кайлера. А ты?

— Ох. Провожу время с Серенити. Мы думаем пойти к Джеймисону, чтобы выпить, все-таки это вечер пятницы. Мы не говорили с ним еще, так что я хотела попросить, не могла бы ты Кайлера спросить об этом.

— Не думаю, что это хорошая идея, — говорю ей, думая о том, там ли Джерон.

Он наверняка где-то внутри, как в среду ночью, но одна мысль, что он где-то там, скручивает мой живот.

— Почему? Другие говорили о том, что у него будет вечеринка. Я просто прошу удостовериться в этом. Я не о многом прошу.

То, как она говорит со мной, напоминает мне о том, что Кайлер сказал мне вчера вечером. Она мой единственный друг и переживает за меня. Может то, что я с Кайлером поможет свести ее с парнем ее мечты. Разочарование накатывает на меня, я не могу подвести её, человека, который, кажется, всегда был рядом, даже если ее намерения и не были чистыми.

С громким вздохом, я говорю ей:

— Хорошо. Я перезвоню тебе, когда поговорю с ним.

— Ура, хорошо, спасибо. Ох, и ты должна узнать о брате Джеймисона, будет ли он там, — замечает она нараспев.

— Зачем? — я не могу контролировать свой голос.

— Эй, у тебя же есть глаза! Разве что...

— Хорошо, я спрошу, — я лгу. Я не хочу. Не после того как Кайлер спрашивал меня, что он делал в закусочной.

— Спасибо, я люблю тебя.

Я отключаюсь и иду в гостиную, чтобы взять свою обувь, но Кайлер почему-то там, сидит на диване. Он гладит Декстера и говорит с моей мамой, которая, наверное, вернулась домой, пока я была в комнате.

— Готов? — спрашиваю его.

Он улыбается, глядя на меня.

— Да, я только что говорил с твоей мамой о наших планах и о том, что пора выбирать свадебное платье.

Мой желудок опускается. Он был серьезен прошлой ночью. Точнее, я знала, что он был серьезен, но надеялась, что он сказал это сгоряча.

— Ох, — отвечаю я, глядя на него широко раскрытыми глазами. Я даже не могу претендовать на то, чтобы быть взволнованной этим.

— Ты не говорила мне этого, — мама говорит с усмешкой. — Я всегда знала, что вы оба поженитесь. Вы просто не видите любовь, которая излучается от вас двоих.

Ага, такая же любовь, как между тобой и Брюсом.

— Мы говорили об этом только прошлой ночью, — добавляет Кайлер. — Да, малышка?

Он смотрит на меня, голубизна его глаз темна и опасна. Мне нужно просто согласиться с ним.

— Да, — отвечаю я. — Я думала, что мы еще обсудим это, прежде чем говорить кому-то.

Он склоняет голову, так будто бы обсуждать что-то является абсурдным.

— Я думал, что мы достаточно поговорили об этом прошлой ночью, но если ты хочешь построить более глубокие планы, хорошо, мы можем сделать это на выходных.

— Ну, мне нужно позвонить твоей бабушке и рассказать ей интереснейшие новости.

Мама встает с дивана, при этом хватая сигарету, и идет в свою спальню.

Кайлер встает как только дверь закрывается.

— Ты идешь?

— Да.

По пути к дому его отца, я спрашиваю его о сегодняшней ночи.

— Доун звонила и спрашивала, будет ли вечеринка у Джеймисона сегодня ночью?

— Да, и что? — он смотрит на меня подозрительно.

— Так... мы идем?

— Я да. А о тебе я не знаю.

Я должна сказать нет, я должна сказать, что хочу отправиться домой, но видимо, я мазохистка.

— Я бы хотела пойти.

— Зачем? Ты даже не пьешь.

Он сворачивает на подъездную дорожку своего отца, но пока не заглушает двигатель. Он смотрит на меня в ожидании ответа. Он ждет ответа, которого я не могу ему дать.

— Потому что, — отвечаю я. — Это было бы не плохо. К тому же, Доун будет там.

Прошло несколько секунд, прежде чем он, наконец, ответил:

— Конечно, как угодно.

Очевидно, он не хочет, чтобы я была там. Мои мысли все о том, почему это его так бесит. Обычно, он напивается, а мне не хочется находиться с ним таким рядом.

Выйдя из машины, он не сказал ни слова. Он не берет меня за руку, как делает это обычно, и даже не смотрит в мою сторону. Я бездумно иду за ним в дом королевской семьи. Опять же, его отец мог бы быть кем-то вроде короля. Он не губернатор, но делает очень многое не только для нашего города, но и для государства в целом. Он хочет сделать наш мир лучше для следующих поколений, в отличие от Кайлера. Он известен в нашем городе и любим всеми.

Их горничная улыбается, когда я вхожу.

— Миссис Грэхам, как вы сегодня вечером?

— Я великолепно, Гвинет, а ты как?

— Прекрасно, мэм.

Она пошла в столовую и продолжила накрывать на стол.

— Она прислуга, — выплюнул Кайлер. Видимо я сильно задела его, он никогда прежде не раздражался из-за моих разговоров с Гвинет. — Имей какое-то самоуважение.

— У меня оно есть, — ответила я с горечью, осознавая, что ждет меня за это.

— Извини? — он развернулся на своих каблуках к моему лицу, но я была спасена, его отец вышел из офиса.

— Кайлер, Равин, рад, что вы присоединитесь к нам этим вечером. Как вы, детки? Как твоя мама?

Его отец, Кевин, может быть загружен все время, но он всегда уважителен, или только делает такой вид. Я не понимала, действительно он является таким, или он такой же, как и его сын. Он не давал мне никаких оснований думать о нем подобным образом, но у меня есть такие мысли.

Я улыбаюсь его отцу.

— Все хорошо, спасибо, что спросили. Как вы?

— О, ты знаешь, загружен как всегда. Увидимся за столом в десять. Хорошо? — спрашивает он Кайлера.

— Да, сэр.

Мы вдвоем идем в его спальню, которая в два раза больше моей гостиной и кухни вместе взятых. У него есть кровать и гардеробная, там собраны лучшие из лучших вещей. Я вижу, что несколько его ящиков открыты, я смотрю на них вопросительно.

— Что это?

Он походит к радио и включает его, остановившись на какой-то песне. Я сижу на кровати и смотрю, как он снимает свою рабочую одежду и надевает что-то более удобное.

— Те? — он указывает на ящики. — Я начал паковаться. Папа сказал, что хотел бы, чтобы мы переехали в гостевой дом.

— Ты уже говорил с ним об этом?

— Да, на работе сегодня. Я звонил Гвинет и сказал, чтобы она начала собирать мои вещи. Я хочу убраться отсюда на следующей неделе.

Когда его рубашка оказывается на месте, он подходит к кровати и мои ноги оказывается с двух сторон от него. Он стоит в нескольких дюймах от меня и ласково на меня смотрит. Я не понимаю, что делает его таким неуравновешенным. Иногда, я действительно готова поклясться в том, что он любит меня, но потом он доказывает обратное. Это повторяющаяся проблема и мне стыдно быть частью этого.

Его рука поднимается и мягко гладит мою щеку, его ладонь держит мое лицо. Это тепло и утешительно, это часть Кайлера, которая проявляется не слишком часто. Когда я получаю такую его любовь, я хочу большего. Мне потребуется многих усилий, чтобы не попросить его любить меня так, как прямо сейчас. Если бы он относился ко мне так, как сейчас, то я любила бы его больше жизни, потому что у нас есть и хорошие моменты. Их немного и они бывают очень редко.

— Детка, — говорит он любезно. — Не накручивай себя. Я позабочусь обо всем для нас двоих. Если ты хочешь на следующей неделе пойти и выбрать мебель с Кристал, это сделает меня счастливым, но ты не должна делать этого. В любом случае, об этом позаботятся. Я говорил тебе, что ты моя на всю оставшуюся жизнь. Я всегда буду заботиться о тебе.

Он прижимается своими губами к моим. Мне нравится это, и в некотором смысле, я хочу раствориться в нем, но затем я вспоминаю, что он пытается отобрать мой колледж, мое будущее, мой шанс уехать и я забываю о комфорте. Я немного отталкиваю его. Я так же улыбаюсь, не показывая ему своего отвращения.

— Какая мебель? — я думаю, что перемена темы лучшее, что я могу сделать.

Я не против пройтись по магазинам с Кристал, даже за мебелью, но я против жить с человеком, с которым я не хочу никакого будущего. Кристал является подругой его отца. Они вместе пять лет. Она всего на несколько лет старше меня и для меня это неловко. Она одна из самых приятных людей, которых я когда-либо встречала.

— Диван, покрывало, шторы и все то дерьмо, что с этим связано. Только ничего девчачьего.

— Понятно.

— Так что ты скажешь? Хочешь я спрошу ее?

Мой разум кричит нет, но моя голова кивает вперед и назад, соглашаясь с ним.

— Идеально.

Он еще раз прижимается ко мне, прежде чем отступить. Он протягивает мне руки, я вкладываю в них свои, он помогает мне встать. На радио звучит старая песня о горках на пляже, он просит меня потанцевать с ним. Это одна из причин, почему я думаю, что он неуравновешенный, еще пять минут назад он злился, что я говорила с его горничной, а теперь он нежно целует меня и просит с ним потанцевать.

Я кружусь с ним по комнате, делая вид, что у меня легкая жизнь. Это счастье. Такие вещи тоже случаются в моей жизни, однако я не делаю из мухи слона.

Зажав меня в своих руках, мы раскачиваемся, замедляясь, так как песня заканчивается. Он опускает свои руки по моему телу и прочно хватает меня за зад, прижимая меня к себе настолько близко, насколько может. Я чувствую счастье внутри себя. Я не думала, что танцы так могут переменить парня, но это произошло.

— Мы можем пожениться этим летом? — он шепчет мне на ухо.

— Этим... этим летом? Почему? — я знаю почему, это глупый вопрос. Мы оба это знаем, но я все равно спрашиваю.

Он немного теряется.

— Почему нет? Что нас останавливает?

Я надеялась на что-то большее, чем это. Что-то вроде, я так сильно люблю тебя, или я не могу дождаться того, чтобы ты стала моей женой. Это было бы ложью, я знаю, но это лучше, чем сказать, почему нет.

Я должна найти способ, чтобы предотвратить это. Любого предлога будет достаточно, если я смогу сдерживать его все это время. Поэтому я говорю ему только разумное оправдание, надеясь, что не рассержу его.

— Я просто не думаю, что нам хватит времени спланировать свадьбу, которую мы заслуживаем.

Он поднимает пальцем мой подбородок, заставляя смотреть на него. Он изучает меня в течение нескольких минут, прежде чем медленно кивнуть головой.

— Сколько, ты думаешь, нам нужно?

— Несколько месяцев, по крайней мере. Может быть, осенняя свадьба. Было бы красиво?

— И холодно, — добавляет он с горечью.

— Нет, если это будет в помещении. Мы могли бы не заботиться о погоде.

— Я поговорю об этом с отцом.

Я победно улыбаюсь, прикидывая, насколько мы ушли от того, как нам предстоит идти к алтарю. Моя единственная вина в том, что, вероятнее всего, его отец будет платить за все.

Глава 6

— Могу ли я украсть ее ненадолго? — спрашивает Доун у Кайлера, когда мы приходим. Она тянет меня за руку, прежде чем кто-то из нас ответит.

Он подмигивает ей и говорит:

— Пожалуйста, только верни её до конца ночи.

Он уходит, даже не попрощавшись, он и не попытался этого сделать. Доун тянет меня от толпы, чтобы никто не смог нас услышать.

— О, Господи, Равин, ты даже не представляешь, что я узнала о Джероне?

— Что же?

— Он убил кого-то.

Ее глаза расширились, но я не могу сказать от веселья или испуга.

То, что она верит кому-то, очень веселит меня.

— Да, конечно, — отвечаю я с сарказмом.

— Нет, серьезно. Джеймисон сказал Катерине, а она сказала Серенити, и она сказала мне. Вот почему он дома, он должен посещать какие-то общественные работы или что-то типа того. Перестань таскаться с ним.

Я не могу сдержаться, чтобы не закатить глаза.

— Ты думаешь, что если он убил кого-то, то он станет посещать общественные работы?

Ее рот захлопывается, но потом она продолжает.

— Хорошо. Нет. Я... Я не знаю.

— Это все слухи. Если Джеймисон сказал об этом Катерине, то вероятно, чтобы задержать ее, как-то заинтересовать или что-то вроде того.

Медленно губы Доун растягиваются в улыбке, но я знаю, где ее мысли.

— Хорошо. Я рада, что он никого не убивал. Он слишком горяч. Ты действительно должна упомянуть меня, когда вы будете говорить в следующий раз.

— Следующего раза не будет, Доун, — говорю ей снова. — Мы с ним не друзья. Если он тебе так нравится, то иди и повторно представься.

Я смотрю, как она думает над этим. Я знаю, что она не стесняется, когда дело доходит до парней, но она не пойдет первой. Безусловно, у нее много уверенности в себе, и я завидую ей. Я не могу помочь ей, но чувствую себя обиженной. Возможно, я не хочу его, но я не хочу, чтобы она была с ним. Он моя личная тайная жемчужина, и я хочу сохранить ее для себя.

— Если он выйдет, то думаю, что я подойду.

Она окидывает взглядом дом. Свет в его спальне горит, так что он должен быть там. Я не заметила, здесь ли его мотоцикл.

— Я думаю это его спальня.

Когда Доун закусывает губу, я выпаливаю:

— Нет, я думаю, это спальня их отца.

Я не уверена, почему я лгу. Я должна была держать свои эмоции под контролем. Я не должна ревновать кого-то, кто не является моим и никогда таковым не будет.

Она теряет надежду.

— Облом. Хорошо, давай выпьем.

— Звучит отлично.

На этот раз я чувствую, что мне необходимо выпить. Я разрываюсь между Кайлером, который пытается разрушить мои мечты и планирует свадьбу, Джероном, вошедшим в мою жизнь неожиданно, и Доун, пытающейся увести его, поэтому мне нужно отпустить все это этой ночью. Жаль, что я слишком боюсь действительно напиться. Особенно здесь, рядом с Кайлером.

Доун и я заполняем по очереди стаканы пивом из бочонка и подходим к толпе. Серенити болтает о своей новой машине, которую родители купили ей на выпускной – красный кабриолет. Все разговоры проходят мимо меня, я слушаю их в одно ухо, думая совершенно о других вещах.

— Я слышала, что ты больше не собираешься в A&M, Равин?

Я смотрю на Джеллу по меньшей мере подозрительно.

— Кто сказал?

Вся толпа замолкает, они пристально смотрят на меня, только Доун смотрит на меня так же озадаченно, как я себя чувствую. Я уверена, что Кайлер сказал об этом некоторым из них, но мой вопрос в том, как Джелла из всех людей так быстро узнала.

— Ох, эм, Кайлер сказал мне. Он сказал, что вы поженитесь.

Она поднимает руки, как будто убирает с себя путаницу.

Я даже не знаю, как реагировать. Я скажу да, и это будет значить, что я следую планам Кайлера и выгляжу как какая-то девка? Я скажу нет, и это будет значить, что я не хочу ничего из этого? Должна ли я ей отвечать, потому что от этого зависит мое будущее? В любом случае, я получу негативную реакцию, или от Кайлера, которому неловко из-за меня, или от этой толпы, которая думает, что я пустышка и вешаюсь на своего парня, который может позаботиться обо мне.

Я и так получаю достаточно взглядов и перешептываний из-за своей семьи. Я не хочу еще больше боли, особенно если это не моральная боль.

— Я не знала, что он говорил это кому-то, — отвечаю я, пытаясь убрать ее смущение.

Доун выталкивает меня за плечо из толпы.

— Пройдемся, — приказывает она.

Повернувшись на своих каблуках, я иду подальше от толпы. Я слышу несколько шокированных и множество приглушенных голосов. Новости распространяются быстро в этом городе.

— Что? — спрашиваю я, когда мы отходим достаточно далеко.

— Ты больше не собираешься в Техас?

— Я не знаю, что я вообще буду делать.

— Я люблю тебя, я люблю тебя и Кайлера, но не пойми меня неправильно, я думаю, что ты невероятно умна, но серьезно? Это глупое решение. Ты все еще можешь посещать колледж, затем вернешься домой и будешь с ним. Ты не должна бросать все это из-за него.

Как мне объяснить, что у меня нет выбора? Она бы не поняла. Совершенно ясно.

— Я сказала, что не знаю, что я делаю.

Медленно вздыхая, Доун кладет свою руку мне на плечо и кивает головой вперед и назад. Ее глаза умоляли меня, как и много раз прежде.

— Не позволяй ему принимать решения за тебя, Равин. Я знаю, что ты привыкла позволять людям использовать тебя и брать опеку над тобой, но не опускайся. Делай то, что ты хочешь, а не то, что хочет он. Все пойдет так как нужно.

— Это поэтому мы с тобой лучшие друзья, потому что ты взяла опеку надо мной? — добавляю я.

После того, как Кайлер сказал мне, что Доун не настоящий друг, это заставило меня задуматься. Теперь, когда она говорит эти обидные слова, это как подтверждение его слов.

— Что, нет. Равин, все, что я сказала это...

— Неважно, — заключаю я. — Ты высказала свою точку зрения. Я делаю то, что я хочу, так что просто... не твое дело.

Лицо Доун краснеет от гнева.

— Равин.

— Просто остановись, — говорю я громким голосом. — Прекрати говорить ему, чтобы он не опекал меня, когда ты сама это делаешь!

— Ты смешна.

— Спасибо. Ценю это.

Мой сарказм выходит с небольшой долей эмоций. Я никогда не спорила с Доун, но я и никогда не заступалась за себя. Без единого слова я ухожу, готовая найти Кайлера и спросить, можем ли мы уехать отсюда. Хотя, я даже не хочу уезжать с ним. Я просто хочу домой.

После десяти минут хождения вокруг, я нигде не вижу Кайлера, и моя злость только нарастает. Я готова закончить этот день, поэтому иду в сторону дороги, настраиваясь на ночную прогулку. Проходя мимо гаража, я слышу робкий голос Кайлера и девичье хихиканье.

Зайдя за угол гаража, я застаю Робин напротив стройки, ее юбка задрана на бедрах. Тело Кайлера размещено между ее ног, одной рукой он держит ее ногу. Он еще говорит ей что-то, стон срывается с ее губ.

Я не чувствую ревности или злости глядя на них прямо перед собой, вместо этого я чувствую победу. Я отдала ему так много, я думаю, что сказать или сделать, чтобы обломать его, и после всех тех лет психического и эмоционального насилия, я успокаиваюсь. Они говорят следовать своим инстинктам, так что я должна знать, что он врет. Думая об этом и зная другие вещи, я чувствую тотальное отвращение.

Я думала, что после окончания школы все будет лучше, не хуже. Я знала, что будет проблематично пройти через это лето, но я не ожидала, что все будет так. Подруга, которая видимо и не друг вовсе, и парень, который говорит мне, что собирается жениться и в то же время готов трахать шлюху.

— Пошел ты, — прошипела я.

Спустя столько времени я могу сказать это, и это прекрасно…

Кайлер замирает на секунду, прежде чем обернуться ко мне. Нога Робин падет, и она выглядит шокированной, тем, что оказалось пойманной, она выглядит еще большей идиоткой. Но я не думаю о ней, все мое внимание обращено на эту клизму для влагалищ передо мной.

Контуры лица показывали его возбуждение, счастливый подросток, но он просто мудак, каким всегда и был.

— Что ты сказала мне?

— Пошел. Ты.

Эйфория охватила меня, когда я повторила эти слова. Я бы хотела повторить их ему чертово количество раз.

Он зло, насмешливо фыркнул. Наклонив Робин в сторону, он поправляет свои штаны, прежде чем подойти ко мне. Мои ноги словно вросли в землю. Его, кажется, не волнует, что она видит, как он хватает и стискивает мою руку, крепко сжимает мою кожу. Я знаю, что будет синяк. Его голос кипит от возмущения.

— Не говори так со мной. Поняла, сука? Я твой проклятый жених, ты должна уважать меня. Ясно?

Когда я ничего не говорю, он сжимает мою руку сильнее, вызывая хныканье, когда я пытаюсь вырваться.

— Что это было? — он дышит мне в ухо. — Я чертовски плохо тебя слышу.

— Пошел ты, Кайлер. Пошел. Ты.

Мои глаза плотно закрыты, готовясь к тому, что ждет меня дальше. Я точно уверена, что довела его, и его не заботит, есть ли кто-то рядом.

Удар по моему лицу обжигает. Боль распространяется от моей щеки до шеи. Я бы упала назад, если бы он не держал меня за руку изо всех сил. Прежде чем я успеваю среагировать, его рука ударяет меня в челюсть, запрокидывая мое лицо. Ощущаю во рту вкус крови, и сильно сжимаю зубы. У меня нет никакого выбора, кроме как смотреть на это существо передо мной.

— Я не знаю, кем ты себя возомнила…, — он начинает громко говорить мне в ухо, прежде чем его прервал голос, который мгновенно вызывает волнение внутри.

— Да кем ты себя возомнил!!! — Джерон повторяет слова Кайлера, но теперь они предназначены не для меня. — Сейчас же дай ей уйти и отвали.

Кайлер не унимается, по крайней мере, пока. На его лице заходили желваки. Он смотрит мимо меня, но его лицо все еще близко. Я чувствую запах несвежего пива, когда он говорит Джерону:

— Это тебя не касается.

— Ох, но все же касается. Ты на моей собственности. Отпусти ее... сейчас же.

— Или что? — спрашивает Кайлер.

— Или я на хрен убью тебя, — Джерон сердито плюет в Кайлера.

Я прилагаю все свои усилия, чтобы сглотнуть, но Епйлер с силой сжимает мою шею и начинает душить меня. Он хватает сильнее, и мне становится трудно дышать. Он что-то говорит Джерону, но я сконцентрирована только на том, чтобы освободить свою шею от его рук. Я цепляюсь ногтями в его руку, но его хватка слишком сильна. Мой взгляд начинает темнеть.

Его рука отпускает меня, и я наконец-то падаю на землю, отчаянно пытаясь дышать. Я даже не заметила острой боли в коленях, пока не отдышалась. Руки обхватывают меня, отчаянные и слабые. Я понимаю, что это Робин, она продолжает шептать извинения за себя.

Я смотрю вверх, чтобы увидеть Кайлера возле гаража рядом с Джероном. Его кулак вздымается, как будто он собирается ударить Кайлера, но не делает этого. Они смотрят друг на друга говоря так много слов, но не произнося ни единого. Наконец, Кайлер толкает Джерона назад от себя, хотя он и не сдвигается.

— Держись от меня подальше, — Кайлер сплевывает. — Ты чертов педик.

Джерон толкает его, прижимает к стене гаража, но не говорит ни слова. Подойдя ко мне, он опускается, чтобы помочь. Это заняло минуту, чтобы поставить меня на ноги. Я смотрю назад на Кайлера, он посылает мне взгляд-предупреждение. Последствия будут громадными. Он и я, мы оба знаем это.

Часть меня хочет бежать назад к Кайлеру и просить прощения, только ради того, чтобы не страдать еще больше, но я не делаю этого. Я не могу двигаться.

Робин вытаскивает меня из собственных мыслей, ее лицо слишком близко.

— Ты в порядке, Равин? Мне так жаль. Я не думала, что это может произойти.

— Я в порядке, — говорю ей. Мой голос монотонный и безэмоциональный, как обычно.

Ее глаза расширяются, как будто сейчас она все поняла.

— Мне... мне... мне жаль, — шепчет она еще раз.

— Пойдем со мной, — говорит Джерон, протягивая мне руку.

Он перестает тянуть меня, когда мы выходим за угол, но я продолжаю идти за ним, пока мы не оказываемся возле передней двери. Он смотрит на меня, и, взглянув на него, я могу сказать, что он более чем пьяный. Я не уверена, из-за того, что я с Кайлером, или из-за того, что Кайлер делает, или из-за всего понемногу. Это не имеет для меня значения, и не должно иметь.

После секундного молчания он, наконец, спрашивает:

— Как много раз он бил тебя?

Я не отвечаю на это. Я не хочу. Вместо этого я смотрю в сторону дороги. Где-то около часа до моего дома и я могла бы использовать это время, чтобы подумать. Я шепчу, благодарность Джерону, затем иду домой пешком.

Глава 7

Я не успеваю уйти далеко, прежде чем слышу рев мотоцикла позади себя. Он катится рядом со мной, позволяя мотоциклу управлять им.

— Сядешь на мотоцикл? — спрашивает он расстроено.

— Для чего? Чтобы ты сказал мне, что я идиотка, потому что я с ним? — я даже не могу смотреть на Джерона. Я смотрю вперед, чувствуя стыд за то, что я в центре всего этого.

— Равин.

Его голос любезный. Как будто он не хочет расстраиваться вместе со мной. Он просто хочет моего внимания. Проходит довольно много времени, прежде чем я поворачиваюсь к Джерону, показывая ему мои глаза полные слез.

— Сядешь на мотоцикл?

Кивнув головой в ответ, я залезаю на мотоцикл позади Джерона, опираясь на него. В этот раз у него нет шлема, но мне все равно. Мне нравится, чувствовать освобождение, когда мы едем. Я понятия не имею, куда мы едем, но это нормально, я хочу быть где угодно, но не здесь.

Я не знаю, как долго мы едем, должно быть, несколько часов. Мы совершенно в другом регионе. Мои ноги начинают пульсировать от постоянной вибрации. Наконец-то Джерон сворачивает на парковку, и я сразу же прошу его заглушить двигатель, как только мы оказываемся там.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я, глядя на неоновую вывеску.

— Не беспокойся, у нас будет две кровати, — отвечает он, опираясь на мое колено, чтобы встать.

Он трудный человек для понимания. Он хороший, немного контролирующий, и он не полный мудак. Я не понимаю его, и не уверена, что когда-либо захочу.

Встав с мотоцикла, я оглядываюсь, знакомясь с местностью. Я не часто уезжаю из Арлингтона, на самом деле у меня нет для этого необходимости. Хотя было несколько случаев с Доун. Ничего не указывает на то, где мы находимся, мне ничто не знакомо.

— Где мы? — спрашиваю я Джерона, когда мы направляемся к холлу мотеля.

— В Вермильоне.

— Как в ... Южной Дакоте?

— Ага.

Он открывает дверь и пропускает меня вперед. Вместо того чтобы пройти, я вопросительно смотрю на него. Почему мы в совершенно другом штате за два часа от дома? В небольшом мотеле. У него есть жизнь, у меня тоже, мы не можем так просто сбежать.

Подняв бровь, он спрашивает с любопытством:

— Ты заходишь или нет?

— Эм, да, — отвечаю я после секунды, прежде чем я, наконец, прошла через дверь.

Кондиционер делает воздух в холле в два раза холоднее, чем на улице. Леди в темно-бордовом поло приветствует нас с другой стороны стола, с огромной улыбкой на своем лице она замечает Джерона.

— Привет, я могу вам помочь?

Ее взгляд ни разу не падает на меня, её глаза все время прикованы к Джерону, пока он заказывает комнату с двумя кроватями, как он говорил. Клянусь, я видела, как улыбка этой леди стала еще больше, когда он упомянул это.

Получив ключи, мы идем по коридору к комнате один-одиннадцать. Джерон открывает дверь и пропускает меня войти первой. В комнате пахнет несвежим сигаретным дымом, тот же запах, когда входишь в дверь моего дома. Я сажусь на первую кровать, пока Джерон идет мимо и садится на кровать ближе к окну, он снимает обувь и бросает ее в сторону. Он тянется, и я не могу остановиться и смотрю на него, как рубашка обнажает его живот, показывая под тканью не только точеный живот, но также и намек на татуировки.

Я хочу спросить, что это, но не перехожу границы. Вместо этого я спрашиваю:

— Что мы здесь делаем?

Так как он первый раз не ответил, когда я спрашивала.

— Нужно отдохнуть, — отвечает он небрежно. Потянувшись к краю стола, он берет пульт и включает телевизор, затем ложиться на подушку, чтобы расслабиться. Он делает это слишком часто, игнорируя реальные ответы на вопросы.

Как бы ни хотела игнорировать жизнь, я не могу оставить все вопросы без ответов. Будучи надоедливой, я снова спрашиваю:

— Джерон. Что мы здесь делаем? Как в Вермильоне, так и в нескольких часах от дома?

Со вздохом, Джерон выключает телевизор и садится на своей кровати немного ровнее. Он смотрит на меня с разочарованием.

— Как долго он это делает?

Я смотрю на Джерона, слишком страшно сказать ему правду, но я не хочу лгать. Так что, я не говорю ничего.

— Что ж?

— Я не знаю, — бормочу я, глядя вниз на свои руки. Я нервно мну их, зная, что получу от Джерона что-то вроде лекции.

Когда он не говорит ничего в течение минуты, я смотрю на него с любопытством. Он все еще смотрит на меня, но я не думаю, что он меня видит. Что-то играет в его голове, например воспоминания, которые ему совсем не нравятся.

— Джерон, — шепчу я.

Он вскакивает со своего места и моргает несколько раз, пока фокусируется на мне.

Подняв свои губы, он пытается улыбнуться, он не обманывает меня. У него тоже болезненное прошлое.

— Мы не обязаны говорить об этом, но если ты хочешь, я здесь для тебя, Равин. Я твой друг.

— Почему ты считаешь себя моим другом? Ты даже не знаешь меня.

— Я не должен знать тебя, чтобы сказать, что ты не заслуживаешь этого дерьма. Я знал, что ты другая, я знал, что тебе больно еще с нашей первой встречи, и у меня были разные мысли, но это... я не ожидал, что кто-то так заставит тебя страдать.

Его слова пронзают меня. Я не знаю, что сказать ему.

— Я идиотка, — признаю я вслух.

Я говорила себе это много раз, но я наконец-то нашла поддержку и могу сказать это кому-то другому.

— Да, может быть, но ты не заслуживаешь подобных страданий. Совсем.

— Я позволила этому случиться, — я использую его слова, чтобы показать ему, что я заслуживаю всего того, что есть в моей жизни.

Джерон встает с кровати и подходит ко мне. Он наклоняется, заставляя упасть на кровать и ставит свои руки по бокам от меня. Его лицо в нескольких дюймах от моего, заставляя мое сердце биться так же, как несколько лет назад, когда Кайлер впервые заговорил со мной.

Его губы расплываются в дерзкой улыбке, честно говоря, меня это не волнует, это только делает его вид красивее. Его глаза, скорее коричневые сегодня, говорят мне больше чем его слова.

— Я понял это. Легко судить, когда ты не в твоей ситуации, — он снова шепчет в мои губы. — Я не буду больше осуждать тебя, Равин, пока ты не вернешься к нему.

Мне удается выдохнуть слово:

— Хорошо, — но, честно говоря, я не уверена как. Не тогда, когда он так близко ко мне.

— Не бойся постоять за себя и следовать за своими мечтами. Ты не заслуживаешь ничего кроме лучшего.

Подняв свой подбородок, я мягко прижимаюсь своими губами к его губам. Он остается холодным пока вовсе не поднимается от меня. Мое сердце разбивается от отторжения. Это больно знать, что он не относится ко мне так, но я и не должна была ждать этого. Он не давал мне оснований полагать, что он относится ко мне в неком смысле больше, чем к другу.

Проведя своей рукой сквозь густые, темные волосы, он смотрит в окно, закрытое цветочными занавесками. Видимо, он больше заинтересован в этой занавеске, потому что она получает куда больше внимания. Мое тело немного вздрагивает, когда его голос снова заполняет комнату.

— Это не значит, что я не хочу этого, Равин, поверь мне, но ты заслуживаешь лучшего, чем я.

— Все в порядке, — говорю я ему.

— Все не в порядке, — отвечает он с жаром в голосе. Я не могу сказать зол он на себя или на меня, или, вероятно, на обоих. — У меня тоже есть тайны, которые ты, безусловно, не поняла бы, даже если бы я объяснил их тебе. У тебя впереди есть будущее, тебе не нужен кто-то вроде меня, кто будет тебя задерживать. Я не буду возвращать тебя обратно. Я твой друг, да? Просто твой друг.

Все еще с вопросом в голосе, он поворачивается ко мне, чтобы увидеть мою реакцию.

Я просто улыбаюсь ему, кивая головой в ответ.

— Тогда... давай отдохнем, — добавляет он.

— Мы вернемся домой завтра?

— Ты хочешь вернуться домой?

Я пожимаю своими плечами, я действительно не уверена. Я не хочу, но тогда снова... я. Это странное чувство, потому что я думала, что когда я окажусь далеко от дома, то я не упущу этого, но я чувствую, что у меня куча незавершенных дел и слишком много вещей осталось там.