Это (не)химия, детка! (СИ)

Глава 2

Первая репетиция нашей команды была назначена на четверг. Повезло, в что в этот день Вовочка вполне справится без моего чуткого руководства. Если бы приходилось ездить к нему каждый день, я бы уже потихоньку стала забывать не только свое имя, но и вообще все. На сон оставалось и так немного времени, а уж…

Мотнув головой, сбавила скорость, ища место, где бы припарковать свою Молнию. Надо будет на следующей неделе загнать ее на техосмотр. Не нравится мне, как она барахлить стала. Будто ворчит на свою хозяйку.

Вечер прошел более-менее спокойно. Только отец не выдержал и снова начал отчитывать за то, что я приехала домой поздно. А кто виноват, что Вова не может два и два сложить? Иногда, признаюсь, хотелось постучать головой о столешницу. И желательно, чтобы голова эта была не на моих плечах, а на Вовкиных. Как его из школы еще в первом классе не выгнали с такой успеваемостью? Причем, может нормально учиться, но не хочет. Не интересны ему точные науки.

Спать легла поздно. Необходимо было подготовиться к предстоящим лекциям. Михаил Романович точно устроит на первой паре опрос по пройденной теме.

И вот наступил четверг. Папа уже ушел на работу, и утренняя головомойка проходила не так оживленно и шумно. Мама поворчала немного, потом стала собираться на фитнес. Я, не торопясь, позавтракала и тоже засуетилась, решая, что бы надеть: рубашку в красную клетку или в черную?

В институт ехала в приподнятом настроении. По радио одна за другой проигрывали мои любимые песни. Я прибавила громкости и подпевала солистам, не забывая о том, что и на дорогу смотреть надо.

И тут все пошло не по плану. Мало того, что радио перестало ловить волну, так еще моя Ласточка встала. Прямо на светофоре с левой стороны. А за мной длинный хвост из тех, кому нужно было поворачивать.

Застонав, прикрыла на пару мгновений глаза и выдохнула. Ладно, достаточно всего лишь позвонить куда надо и мою машину увезут на стоянку.

Я немного разбиралась в начинке своей машины, но, открыв капот, совсем сникла. По всему выходит, что я, если полезу внутрь сама, то убью на починку много времени. Да и слово «починка» не совсем подходящее. Не просто же так я хотела проехаться до автосервиса.

Кто-то из особо нервных водителей надавил на руль. Громкий пронзительный звук резанул слух.

Поправила очки и пошла к багажнику. Достала аварийный знак и поставила его неподалеку от машины. Чтобы все, кто едут мимо, понимали, что я тут не просто так встала, носик попудрить.

Достав из кармана куртки телефон, полезла в интернет…

У бордюра припарковалась машина и я отвлеклась. Хм… «ВАЗ 2110», цвет – черный, состояние – на первый взгляд идеальное. По крайней мере, ржавчины не увидела. Водитель… знакомый.

- Что, застряла? – спросил Шмель, выбираясь из автомобиля и хлопая дверью, закрывая ее. – Давно стоишь? – Это он спросил, быстро переходя дорогу и подходя к моей Ласточке.

- Минут десять как, - ответила, внимательно следя за парнем. – На учебу теперь точно опоздаю.

- Сейчас посмотрим, - откликнулся Слава, подходя к капоту. – Позволишь?

- Конечно, - я пожала плечами, - смотри.

Хуже же он не сделает, правда? Мужчины вообще лучше в машинах разбираются, чем девушки. Обычно… Не спорю, есть любительницы залезть под капот, но я к таким не относилась. Хотя свою «Волгу» любила. И раньше она меня не подводила. А тут… почти ничего не предвещало.

- Сядь за руль, - сказал Шмель, а я не и не подумала ослушаться.

Села и стала рассматривать парня через лобовое стекло. Видно было немного, но вот когда он склонялся над мотором, проверял, не подтекает ли масло. Пачкал руки, не обращая на это никакого внимания. Он точно знал, что делает. И я не собиралась ему мешать. Если у него получится разобраться в проблеме, почему моя Молния не желает ехать дальше, я буду считать эту встречу если не судьбоносной, то огромной удачей.

- Давай. – Шмель махнул рукой, и я завела мотор.

- Надави на газ.

Сделала, как сказали, и моя старушка зарычала. Честно, стало немного боязно. Что если снова покажет характер и не захочет работать?

- Вроде все, - закрывая капот, проговорил Слава. – До института доедешь. А вот дальше я бы на твоем месте передал автомобиль в надежные руки автомехаников.

- Собиралась на следующей неделе, - ответила, выбираясь из машины. Не хорошо это, разговаривать и не видеть того, с кем, собственно, говоришь. – Спасибо тебе.

- Пустяки, - отмахнулся от моей благодарности парень. – Клеммы надо было проверить.

Тут я увидела зажатую в одной его руке тряпку. Да и куртка на парне была такая… словно он второпях ее набросил и не заботился о том, как будет выглядеть со стороны. Один рукав в чем-то испачкан, ткань у одного из карманов порвался.

- Я в ней свою чиню, - хмыкнул Шмель и посмотрел на черную «Ладу». – Как раз перед тем, как в инст поехать, полез кое-что проверить. А под ней я чистый, - это он сказал, расстегивая молнию и распахивая куртку, показывая, что под ней на самом деле вполне себе чистая толстовка.

У Славы в этот момент было такое забавное выражение лица, что я не смогла сдержать улыбки. Смотрит исподлобья, хлопает серыми глазами, усмехается. Волосы растрепанные.

- Вижу, - кивнула, с деланой серьезностью поправляя очки, которые так и норовили сползти на самый кончик носа, а потом и вообще, упасть на асфальт. Если стекла разобьются, я стану напоминать крота, а не обычного человека. Со зрением у меня с рождения проблемы. Об операции не могло быть и речи. Не все проблемы можно решить хирургическим путем. – Вполне чистый…

- А то, - хмыкнул Шмель и снова застегнул молнию. – А теперь нам надо бы поторопиться. Поеду за тобой, чтобы в случае чего, снова залезть под капот твоей машины. Черт, всегда мечтал об этом.

- Посмотреть начинку моей машины? – удивил, ничего не скажешь.

- Это моя страсть, - признался молодой человек. – У каждого свои странности.

- Ну, да, - в задумчивости проговорила.

Хотелось расспросить, как он умудряется все успевать. И из института не вылететь, хотя ходит далеко не всегда. Еще и работает. Вон… машины чинить нравится. А я разрываюсь между ВУЗом и подработкой.

- Быстрее, Клопик, - поторопил меня Слава и направился к своей машине.

А вот я застыла, во все глаза смотря на Шмеля. Это он кого сейчас клопом назвал? Меня? Хотя… на пару секунд задумалась. Я клоп… Ну да, по сравнению с ним, так и есть. Как он с таким ростом в своей машине помещается? Сидение, небось, до конца отодвигает, чтобы длинные ноги уместить. Каланча.

Вячеслав на самом деле ехал за мной до самого института. Это при том, что я не разгонялась больше восьмидесяти километров в час. Не думаю, что он предпочитает добираться до Политеха на такой скорости. Парни… они обычно любят вдавить педаль газа и не смотреть по сторонам. Поиграть на дороге в шашки, пощекотать нервы не только себе, но и тем, кто либо уже перерос такой угар, либо еще не дорос, чувствуя себя за рулем неуверенно. Я водила хорошо (надеюсь), но лихачить не любила. Как говорится: «Тише едешь – дальше будешь».

Припарковались тоже рядом. И до здания ВУЗа шли, опять же, вместе. Шмель не торопился начинать разговор. А я… не привыкла молчать, если кто-то решил составить мне компанию. Ему достаточно идти обычным шагом, а не замедляя его, чтобы обогнать меня.

- Как ты везде успеваешь? – спросила, смотря на парня снизу вверх. На улице стал моросить мелкий дождь и глядеть на мир через стекла очков становилось все труднее. Но почему-то я хотела смотреть на этого парня.

- Упрямый, наверное, вот и успеваю, - ответил Славка, останавливаясь на светофоре. Я тоже остановилась. Мы почти касались рукавами курток друг друга.

- А в КВНе как участвовать будешь? – полюбопытствовала. – У тебя же еще баскетбол, если мне не изменяет память.

Сейчас я не смотрела на Шмеля. Следила за проезжающими мимо машинами, отмечая про себя, что если дождь не прекратится, у бордюра образуются лужи и, чтобы не быть забрызганной, на обратном пути, следует отойти от края подальше.

- Харизматично буду.

Игры еще не начались, а уже шутит. Интересно, он всегда такой? Помнится, видя его мельком в коридорах, не замечала, чтобы на его губах играла улыбка. Заразительная, несмотря на хмурый внешний вид. И как он так умудряется? С одной стороны – серьезный, с другой – шутник и балагур. А вдруг все это маска? Он играет на людях определенную роль, а на самом деле…

Мотнула головой, прогоняя ненужные сейчас мысли. Откуда мне знать, какой он на самом деле? Да и надо ли копать так глубоко? И насколько это важно для меня? Увидеть его настоящим, не притворяющимся.

Перейдя дорогу, Слава заметил в толпе курящих неподалеку от забора, за которым располагался Политех, знакомых и, распрощавшись со мной, направился к студентам. Прощался он, правда, странно. Пригрозил, что если не явлюсь на репетицию команды, схлопочу от него большой «ататат». Что это за «ататат» такой, думать не хотелось. Но что-то мне подсказывало, что будет не очень приятно. Или…

Прикрыла на мгновение глаза, опять прогоняя дурацкие мысли. Почему я не могу заставить себя не думать о Шмеле? С того самого дня, когда увидела его на заправке. Я всего несколько раз заезжала туда, чтобы заправить свою Молнию, но судьба не сводила меня со Славой. А тут… словно невидимая рука толкает нас на встречу друг другу.

Застонав про себя, сильнее сжала широкий ремень сумки, что оттягивала плечо, и заторопилась скрыться в институте. Там сразу столкнулась с чем-то озабоченной Леркой. Девушка, схватив меня за руку, потащила к гардеробу, не прекращая щебетать.

- Ты не забыла, что у нас сегодня первая репетиция? – спросила подруга, когда я, сжимая в ладони номерок, направилась к лестнице. Лера не отставала.

- Конечно, нет, - хмыкнула. – Ты еще вчера раза три мне об этом напомнила. Хотела бы – не забыла.

- Я тебе забуду, - подруга погрозила мне кулаком. – Я со школы мечтала выступать на сцене…

К слову сказать, внешность у нее была яркая. Такой и вправду был открыт путь на сцену. Волосы золотистые, глаза голубые, пухлые губы. Настоящая куколка. В общем, я уже повторяюсь. Не то что я – полная ее противоположность. Ростом особо не вышла. Цвет волос вполне обычный - русый. Глаза карие. Еще и Шмель умудрился слегка понизить мою самооценку, обозвав клопом. Вот ведь… Каланча.

Занятия прошли ровно. По крайней мере, для меня. А вот Юльке Старцевой не повезло. Ее спрашивали на каждой паре. Девушка нервничала, теребила тонкие блеклые рыжие волосы, частично вытравленные мелированием, и мямлила что-то нечленораздельное. Никто не мог понять, что она пытается донести до преподавателя и остальных студентов. Валентина Романовна вообще по три раза ее переспрашивала, чтобы не потерять нить рассуждений девушки.

Репетиция должна была состояться через полчаса после окончания последней лекции. Собрание (о, чудо!) происходило в актовом зале корпуса «А». Мы с Леркой вошли в него последними. Команда уже топталась на сцене и что-то оживленно обсуждала. Самым активным оказался Шмель. Он стоял лицом к игрокам и спиной к только что вошедшей мне.

- Кажется, - прошептала на ухо Лера, - с новым капитаном уже определились.

Ага, определились. С таким капитаном у нас будут большие проблемы с женской половиной команды. Вон как Катька Звездова на Славку поглядывает. А Жанка кокетливо опустила взгляд и стреляет время от времени глазками, краснея как маков цвет.

- А вот и опоздавшие, - Шмель обернулся и посмотрел на застывших неподалеку нас недовольным взглядом. – Опаздываем?

- На три минуты, - посмотрев на наручные часы, проговорила я.

- Непозволительно, - парень нахмурился. – Буду наказывать.

- Кого-то конкретного или обоих? – полюбопытствовала Лера.

- Конкретного…

После этого, вроде ничего особо не значащего слова, Слава заскользил по мне задумчивым взглядом. Нахмурил темные брови, из-за чего на лбу появились морщинки. И вот непонятно, у меня мурашки по спине побежали потому, что он каким-то наказанием угрожает или причина в другом?

- Ладно, - наш новоиспеченный капитан мотнул головой, точно прогоняя какие-то ненужные мысли, - забирайтесь сюда. О наказании я потом подумаю. И что-нибудь придумаю.

- Может в первый раз обойдемся устным предупреждением? – опасливо спросила, поднимаясь по ступеням, расположенным сбоку сцены.

- Это не так интересно, - отмахнулся от моих слов молодой человек. – Итак, для начала нужно выбрать капитана. Предлагаю голосование…

Бесполезная трата времени. Если учесть, что половина команды состоит из довольно симпатичных девчонок, которые, кажется, уже определились с выбором, то… Я могла из вредности проголосовать за другого кандидата, но, видя, как общается с командой Шмель, прогнала эту мысль из головы. Он идеально подходил на эту роль.

- Ладно, Шмелев, - подал голос рыжеволосый парень с третьего потока. Кажется, его звали Тимофей. – Всем и так ясно, что капитаном будешь ты.

- Но я должен был оставить призрачный шанс остальными.

- Ты так щедр, - вздохнул Тим. – Пойду, повешусь от… счастья.

Вот так и прошло голосование. Никто не стал спорить, убеждать, что именно он достоин быть капитаном. Уже с самого начала Шмель зарекомендовал себя, как лидер, и никто и не подумал перечить. Дальше началась самая настоящая дискуссия. У нас был ровно месяц на то, чтобы подготовиться к полуфиналу. И мы должны были победить. Обойти всех остальных, чтобы попасть в финал, а оттуда (если не сбавим обороты) в Центральную лигу Москвы и Подмосковья. А это уже другой уровень. На то, чтобы оказаться на больших играх, я не рассчитывала. А мечтать мне никто не запрещал.

- Тема приветствия «О моей профессии», - сообщил Шмелев, так и продолжая стоять перед нами. – Есть предложения, как можно обыграть это название?

- Могу рассказать жюри о профессии палача, - проворчал Тим, складывая руки на груди. – В позапрошлом году была эта же тема.

Помню, было что-то похожее в Премьерке. Правда, название немного отличалось… Что-то вроде «И расскажем о профессии пару слов».

- Хочешь примерить на себя костюм палача? – спросил Слава. – Тогда выберу тебе такой, где не будет видно лица.

- Почему это? – возмутился Тимофей.

- Потому что лицо у тебя слишком добродушное для того, кто отрубает головы.

- Тогда я могу стать инквизитором, - предложил немного другой вариант парень.

- Думаешь, сжигать красивых женщин надо с улыбкой?

- А продолжим тему тем, что из-за подлых инквизиторов, все красивые женщины перевелись и остались только… - начала развивать мысль Лера.

- Жертвы пластической хирургии, - продолжила за нее я. – И так мы плавно перейдем к другой, нынче более востребованной профессии – пластического хирурга.

- И хирург тоже должен быть страшной женщиной, - подхватил за мной Шмель. – Поэтому все ее пациентки именно жертвы. Уродовала их еще больше и постепенно становилась на их фоне самой привлекательной.

- Кошмар, - я улыбнулась, смотря на то, как у Славы загорается взгляд. Нет, не думаю, что он был бы не против тоже поработать хирургом. Но предложенная тема ему явно понравилась. И он ее одобрил, продолжая размышлять вслух:

- И кто у нас будет первыми жертвами инквизиции? – он заскользил по нам хитрым взглядом.

- Давайте, я! – предложила свою кандидатуру Звездова. Все ясно, захотела играть роль якобы самой красивой ведьмы. И ее даже костер не смущает, вот что странно. Был удачный опыт сгорания в очищающем огне?

- Я тоже хочу, - насупилась Жанна.

Так-так, кажется, у нас намечается совершенно другая игра. Точнее, соревнование, в котором победитель получит большую порцию внимания от нашего капитана.

Еще какое-то время девчонки спорили, кого лучше всего сжигать на костре. Не доходило до них, что после этого им придется играть жертв пластической хирургии.

- Я тоже хочу быть инквизитором, - проворчала Лера. – Почему, если дело касается чьей-то смерти, то роль жестокого карателя играет мужчина? Женщина тоже может в руках топор держать. Или факел…

Я покосилась на свою подругу. Такого рвения я от нее не ожидала. К слову сказать, инквизитором ее так и не выбрали. Все остановились на кандидатуре Тимофея. Шмель всерьез намеревался найти ему подходящую маску, чтобы полностью скрывала лицо. И только после того, как последняя жертва в лице Жанки будет сожжена на костре, он снимет с себя маски и, мило улыбаясь, начнет петь. Очень позитивную песню по мотивам группы «Король и Шут». Игра обещала быть интересной.

Из актового зала выходили дружной толпой уставшие, некоторые охрипшие, но в целом довольные результатом. План дальнейших действий был намечен. Правда, я сомневалась, что часть команды (слава богу меньшая ее часть, как по итогу оказалось) готова пожертвовать свободным временем на репетиции. В том смысле, что не они интересовали девушек. Жанка вон… чуть ли из кожи вон не лезет, что-то оживленно щебеча, идя рядом со Славой. Катерина от нее не отстает. Прилипла к Шмелю, цокая каблучками по полу и чуть ли не заваливаясь на парня.

Отвернулась, чтобы ни девушки, ни тем более, Славка, не заметили моего пристального внимания. Сейчас еще остальные подтянутся, и по коридору наш новоиспеченный капитан уже нормально не пройдет.

Преувеличивала, разумеется, но воображение так и подкидывало картинки, в которых бедный под два метра ростом студент ползет по коридору, а его пытаются оттащить за ноги в ближайшую открытую аудиторию жаждущие внимания красавицы.

Мотнула головой, когда очередная такая глупость яркой вспышкой промелькнула перед глазами. Определенно, мне нужен полноценный отдых. Сегодня, сразу, как приеду домой, лягу спать. А завтра надо будет забежать в автосервис и забрать Молнию, которую скорее всего уже починят. Спасибо Егору, одногруппнику, который подрабатывал в одном из автосервисов и пообещал лично заняться моей Ласточкой. На такую удачу я, признаться, не рассчитывала. Все-таки дневное отделение ограничивает нас при выборе работы.

Так вот, из-за того, что «Волга» сегодня в обед попала в надежные руки Егора, мне предстояло добираться до дома на метро. Не близкий путь, стоит отметить. Передвигаясь по городу на машине, быстро отвыкаешь от общественного транспорта. Я с нетерпением ждала, когда смогу забрать Молнию и на время забыть о давке в метро, оттоптанных ногах и косых взглядах.

Мы с Лерой отошли подальше от Шмеля и его шумной компании. Как только подруга убедилась, что нас никто не услышит, крепко схватила за руку выше локтя, притянула к себе ближе и прошептала на самое ухо:

- Ты видела, как он на тебя смотрит, а? Видела? Обалдеть… Ну это просто… Ты что, приворожила его что ли? – Она говорила, а у меня от ее слов глаза чуть ли не на лоб полезли. О чем она? Кто куда смотрел? – Признавайся, давай, - ее пальцы на моей руке сжались еще сильнее. – Не спроста парень, подающий большие надежды в баскетболе, записался в КВН. У него тренировки и соревнования. А тут… Нет, он, конечно, артистичный, веселый и все такое, но все знают, что для него важнее баскетбол! Ему сам бог велел им заниматься. Два метра тестостерона…

- Я тебя сейчас придушу, - прошипела, высвобождаясь из ее захвата. – Ты о чем вообще? Кого я приворожила? Шмелева? Не болтай ерунды. И остальным о своих глупых предположениях не рассказывай.

- Я не болтаю с кем попало о чем попало, - Лерка насупилась. – Ты за кого меня принимаешь?

- За болтушку, - я щелкнула ее по носу и пошла к лестнице, на которой уже скрылись остальные члены нашей команды.

- И это мне говорит лучшая подруга? – продолжала недовольно сопеть Валерия. – Ты! Между прочим, обрадовалась бы вниманию такого парня, а ты…

- А я сделаю вид, что ничего не слышала, - шикнула на нее, оборачиваясь.

Мы уже стояли на лестнице. Я смотрела на девушку снизу вверх и с трудом подавляла в себе желание высказать все, что думаю о Леркиных предположениях. Меньше всего я планировала заводить отношения. Тем более в институте. Тем более с таким парнем, как Шмель. Я потом от его поклонниц не отобьюсь. А жизнь у меня одна, и я ей дорожила.

- Не пожалеешь потом, когда проморгаешь? – спросила Лерка, спускаясь на пару ступеней и сокращая расстояние между нами.

- Не знаю, - честно ответила и пошла дальше.

- Ну-ну, - хмыкнула мне в след одногруппница. – Посмотрим…

Поправила нервным резким движением очки, крепче ухватилась рукой за ремень сумки и заторопилась к гардеробу. Смотрел он на меня, как же… Еще бы не смотрел, когда меня, выбрав злостным хирургом, заставляли корчить рожи, горбиться и хрипеть. Страшно представить, как я выглядела со стороны. Это мне Тимофей удружил, сказав, что если пластический хирург будет в очках, то образ получится более колоритным. Как я хотела треснуть этого рыжего шутника по тому месту, которым он придумывает свои «гениальные» идеи! И Шмеля, который поддержал предложение Тима и внес в мой образ некоторые корректировки. Теперь Вика Шведова должна была раздобыть где-то накладной горб…

У гардероба мы столкнулись с задумчивым Тимофеем. Он стоял в углу, поигрывая номерком, ловко крутя его в пальцах. Густые брови нахмурены, взгляд цепкий и смотрит… на Старцеву. Вот это новости. Не замечала за нашей рыжей какого-либо интереса к… этому рыжему. Но по всему выходило, что сейчас мы застали момент, когда наша с Леркой одногруппница пытается что-то выпытать у парня. Или выпросить. В сам разговор мы не вслушивались. По крайней мере, я. Подошла к женщине в синей форме, отдала ей номерок, получила взамен свою куртку и, надевая ее на ходу, заторопилась на выход из института. Умаялась сегодня ужасно. Хотя усталость была приятной. Мне на самом деле понравилось то, что мы делали. Как обсуждали предстоящее выступление. Вспоминали прошлые игры… Только вот не заметила, чтобы Шмель как-то подозрительно на меня посматривал. Настолько ушла в дискуссию с Жанкой и Катькой, что не обратила на это внимания? Или Лерка все выдумала? С другой стороны, зачем ей это делать? Нет, не сходится… И опять же, с машиной он мне помог. В команду КВН зачем-то записался, хотя всем известно, что он живет баскетболом. Это его билет в будущее. А что ему даст участие в КВН?

- Эй, Поль, - позвала меня подруга, когда мы с ней вышли на улицу.

Я нервно дернула молнию куртки вверх, застегивая, и поежилась. Ветер так и норовил забраться под одежду, вызывая тем самым еще больше мурашек. Забрать бы поскорее свою Ласточку. И самое главное, чтобы моя крошка больше не заглохла в такой неподходящий момент. Потому что если подобное случится, например, у дома, то... Отец может увидеть, как я вожусь с «Волгой», и опять начнет читать нотации, на тему: «Как должна вести себя приличная представительница «золотой молодежи». Еще и Ждановы эти, будь они не ладны… Что должно произойти, чтобы они забыли прийти к нам в субботу? А еще лучше, чтобы из их памяти стерлись все воспоминания, связанные конкретно со мной. Ну не рассматривала я Виктора, как своего будущего супруга. Да и как друга, тоже. Нам и поговорить не о чем.

- Что такое, Яблочкова? – проворчала, останавливаясь на светофоре и ожидая, когда загорится нужный свет.

- Подбросишь меня до дома? Сейчас в метро такая толкучка будет, страшно подумать…

Со всей этой суетой и КВНом я напрочь забыла рассказать ей о Егоре и своей Молнии. Да и мысли, признаться, крутились весь день не вокруг машины, а одного двухметрового парня, который сегодня так вовремя оказался на моем пути.

- Прости, Лер, - вздохнула. И когда загорится зеленый? – «Волгу» я сегодня передала в надежные руки Егора. Он обещал быстро справиться с проблемой. Представляешь, заглохла прямо у светофора и…

- Погоди, - встрепенулась подруга. – Как заглохла? Почему ты ничего не рассказала?

- Потом Славка подъехал, помог, починил и мы… - уже не так уверенно продолжила свой рассказ.

- Какой Слава? – Валерия ухватила меня за руку, как еще недавно в институте, и сама повела по пешеходному переходу, когда машины остановились, пропуская нас. – Шмелев, что ли?

- Ну… - замялась, прекрасно понимая, до чего может додуматься Лерка. – В общем…

- Обалдеть… - выдохнула девушка, еще сильнее сжимая пальцы на моей руке.

- Лера! – возмутилась и с трудом смогла высвободить свою конечность. – Ты меня так без руки оставишь.

Поправила очки, которые съехали на кончик носа, и зло посмотрела на девчонку. Вот, неугомонная…

- Прости, - покаянно пролепетала подруга, хитро поглядывая на меня. И что задумала?

Мы шли в сторону метро, ежились, прятали руки в карманах курток и смотрели под ноги, чтобы не наступить в особенно глубокую лужу. Если обувь промокнет, то подхватить простуду легче простого. А нам болеть никак нельзя.

- По твоим хитрющим глазам знаю, что ты строишь планы. И мне они уже не нравятся, - проворчала, не дождавшись от Леры пояснений.

- Ничего особенного, - одногруппница пожала плечами. – Это предположения, не более…

Она хотела продолжить, но у бордюра по левую руку от меня остановилась уже знакомая черная «Лада» и я машинально притормозила. Лера не сразу заметила, что я отстала. Обернулась, изогнула вопросительно бровь, но, увидев того, кто вышел из автомобиля, заулыбалась так широко, что мне стало не по себе.

- Я это… - сказала она, поглядывая на вход в метро, - на своих двоих доберусь. Удачи! – выпалив последнее слово, она быстро помахала мне рукой и ловко обогнув медленно бредущую перед ней пожилую пару, пошла к прозрачным дверям.

- Давай подброшу, - хмыкнув, смотря на быстро удаляющуюся от нас фигурку девушки, предложил Шмель, останавливаясь у капота автомобиля и слегка похлопав ее по гладкому выкрашенному в черный металлу. – Обещаю, на полпути к твоему дому она не заглохнет.

Хм… и где он потерял Катьку с Жанкой? Я думала, они его просто так не отпустят.

- А тебе по пути? – спросила, чувствуя неловкость. Если меня кто куда и подвозил, то только отец. Чаще всего я справлялась самостоятельно и…

- Ныряй в салон, - кивком головы Слава указал на пассажирское место, справа от сидения водителя. – Пока будешь думать, совсем продрогнешь.

- А ты умеешь уговаривать, - фыркнула, подходя ближе к машине и открывая дверь. Шмель почти сразу присоединился ко мне, захлопнул свою дверь и стал пристегивать ремень безопасности.

- Говори адрес, куда везти, - проговорил Шмелев, доставая из кармана куртки телефон и открывая на нем карту.

Не сразу до меня дошло, о чем он говорит. Как загипнотизированная смотрела на его профиль и… Да все мысли из головы выветрились! Когда это я так терялась при виде симпатичного парня?

- А… - неопределенно произнесла и таки смогла озвучить адрес. Отвернулась к окну, чтобы не было соблазна снова взглянуть на молодого человека, но, как на зло, поймала оного в отражении стекла.

Странно это все. Раньше мы почти с ним не сталкивались. А проходя мимо и не замечали друг друга. Он не смотрел в мою сторону, в этом я была уверенна. Да и я, признаться, настолько погрузилась в учебу, что парни меня мало волновали. Я считала, что свидания и отношения помешают мне полностью углубиться в изучение материала. Да и последние события, связанные с неверностью Максима, бывшего Лерки, показали, что уж лучше быть одной, чем потом мучиться, планировать дурацкую месть, хорохориться, а по итогу… Потом сидеть вечером в своей комнате, и глотать соленые слезы обиды.

- Полина, - позвал Шмель и я, с трудом оторвавшись от дороги (пришлось смотреть прямо перед собой), снова взглянула на Славу. – Ты напряжена, я вижу это. Что-то случилось?

Ну… как тебе сказать, Шмелев. У меня случился ты. И теперь я не знаю, что с этим делать. Признаваться же не собираюсь. Всем известно, как такие, как ты, относятся к девушкам. Одно настораживает: с чего такое внимание конкретно ко мне?

- Все нормально, - постаралась говорить спокойно. Даже получилось улыбнуться. – Просто немного устала.

- Понимаю, - хмыкнул мой собеседник, не отрываясь от дороги. – Не думал, что ты запишешься в команду.

- Почему? – Признаться, эти слова удивили.

- Ты же вся в учебе, - без обиняков, стал пояснять Вячеслав. – Ты бы с большей охотой поучаствовала в какой-нибудь олимпиаде, чем лишний раз вышла на сцену. Я заметил, что ты зажата. Это в дальнейшем, может тебе помешать. Выступления-то будут не перед пустым залом.

Значит, права была Лера – он смотрел на меня. Но причина такого внимания крылась не в его симпатии. Он, скорее всего, следил так за всеми, не считая «старичков». И предложил подвести, чтобы была возможность расспросить, готова ли я и дальше быть членом команды или соскочу.

И почему от осознания этого так неприятно на душе?

Хотя…

- Я учту, - проворчала и уже прямо, не стесняясь, посмотрела на Шмеля. – А тебе игры не помешают? Ты же у нас будущая звезда баскетбола. Многие об этом говорят. И еще ты работаешь. Как планируешь все совмещать?

- Как-нибудь, - тепло улыбнулся Слава и таки посмотрел на меня. А глаза хитрющие.

- Какой развернутый ответ, - невозможно не улыбаться, когда он так смотрит. – И самое главное – все понятно.

- Я давно хотел играть, - пожав плечами, продолжил свои объяснения парень. – Но все повода не было. А тут…

- М? – поторопила, чувствуя, как во мне начинает нарастать любопытство.

- Столько красивых девушек, - не оправдал ожиданий этот… Каланча. – И все без моего внимания. Не порядок.

Захотелось его стукнуть. Почему? Да потому что! Вокруг него и так было предостаточно девчонок. Из этого следует: он пошел в команду из-за конкретной девушки. Меня? Ну не то, чтобы я на что-то рассчитывала…

Мотнула головой, прогоняя дурацкие мысли. Нет, ну это я загнула. Шмелев мной заинтересовался. Быстрее какой-нибудь рак на горе свистнет. А с другой стороны, почему меня должно это волновать? Мы словно с разных планет.

- Почти приехали, - посмотрев на навигатор в телефоне, проговорил Слава.

- Спасибо, что подвез, - видя в отдалении знакомые высотки, поблагодарила Шмеля. – Добираться в это время на метро еще хуже, чем простоять часа полтора в пробке.

- Сегодня нам повезло.

Показалось или он на самом деле испытывал досаду?

Дальше разговор не клеился. В смысле, мы просто замолчали, каждый погрузившись в свои мысли. Я снова устремила взор на дорогу, время от времени отвлекаясь на номера машин.

Подъехав к дому, одновременно вышли из автомобиля, закрыли двери. Посмотрели друг на друга. И вроде надо что-то сказать, возможно, еще раз поблагодарить, а не могу открыть рта. Слава тоже не торопился начинать диалог. Устроил согнутые в локтях руки на крыше машины, уперся о них подбородком и продолжил смотреть.

- Ну… - чем дольше я молчала, тем больше смущалась.

- Ага, - парень прищурился, пытливо смотря прямо в глаза. Вот точно испытывает мое терпение!

- Ты чего так смотришь? – не сдержалась и спросила о том, о чем собиралась молчать. Лучше сейчас разобраться во всем, чем продолжать себя накручивать и придумывать всякие небылицы.

- Как так? – продолжил издеваться молодой человек.

- Подозрительно, - еще немного и точно его стукну. Вот прямо сумкой с учебниками и стукну.

- Что ты…

- Полина? – послышался за моей спиной грозный мужской голос.

И тут меня бросило сначала в жар, а потом в холод. Отец… Снова припозднился на работе. И надо же было попасться ему на глаза. Еще и в компании Славы. Нет, общество парня мне было приятно и ничего ужасного в нашем общении я пока не находила. А вот папа точно сделает неверные выводы.

- Привет, папа, - поздоровалась с родителем, оборачиваясь и смотря в злющие глаза. Чего это его так перекосило? – Знакомься, это Слава, - указала рукой на Шмеля, который, отстранившись от машины, подошел ко мне. – Он…

- Я знаю, кто он, - перебили меня. – Отойди от него. А еще лучше, ступай домой. Нечего тебе в обществе таких, как он делать.

- Что? – я, признаться, опешила. – Почему я должна это делать?

- Потому что он тебе не ровня, - парировал отец.

- Хм, - хмыкнул Вячеслав, убирая руки в карманы местами грязной и порванной куртки. – Простите, не знаю, как вас по батюшке, поэтому отброшу официоз. Вы всегда делаете поспешные выводы и запрещаете своей дочери общаться с теми, с кем ей интересно?

Ой-ой… кажется, кое-кто нарывается. Зачем?

- Папа, - позвала родителя, видя, как он еще больше закипает. – Я пойду домой. С тобой, - а это сказала твердо. - И поговорим мы обо всем дома.

- Полина, помолчи. – Меня собирались самым наглым образом игнорировать. – Еще лучше – иди домой.

Папа приблизился к нам и встал напротив Шмеля. И пусть уступал ему в росте, но выглядел не менее грозно. Смотрел снизу вверх, ожидая, что скажет ему его оппонент. А Слава не торопился продолжать словесный поединок. Тоже смотрел на моего отца и выжидал.

- Чтобы я не видел тебя больше рядом со своей дочерью.

Я привыкла к тому, что мне часто запрещали делать то, что я на самом деле хотела. Но сейчас мой любимый… родственник, переходил все границы! Сначала они с матерью пытались уговорить меня поступить, куда им хотелось. Потом выбрали мне жениха, от которого я, мягко говоря, не в восторге. К этому добавились постоянные возмущения на тему ВУЗа, в который я поступила. А сейчас отец дает понять, что и мое общение с ровесниками будет ограничивать.

- Увы, - притворно расстроился Шмелев. Вот бесстрашный, чего он добивается? – Но в связи с тем, что теперь мы состоим в одной команде КВН, видеться будем часто. И в основном по вечерам.

- Ты… - выдохнул папа. Его лицо пошло красными пятнами. Даже при тусклом освещении уличных фонарей это было хорошо заметно. – Пожалеешь…

Грубо схватив за руку, отец буквально потащил меня в сторону подъезда. Упираться не стала. Настолько находилась в шоковом состоянии. Что нашло на моего родителя? Он должен был понимать, что в Политехе не богатенькие отпрыски нефтяников учатся, а вполне себе обычные люди.

Обернулась, чтобы посмотреть на Шмелева, но он уже сел в машину и тронулся с места. Разогнал свою «Ладу» и быстро скрылся за поворотом. Вот и проводил, вот и поговорили…

- Папа, - только в подъезде смогла высвободить руку из захвата. Консьержка уже с любопытством на нас поглядывала. – Ты что вытворяешь? – и откуда столько смелости взялось? Знала же, что когда он в таком взвинченном состоянии, с ним лучше не спорить. Вообще делать вид, что внезапно дар речи пропал. И отит на оба уха.

- Помолчи, - процедил отец, буквально вталкивая меня в лифт. – Нашла с кем связаться. С отбросом общества.

- Ты о чем вообще? – Казалось, ввести меня в еще большее состояние шока невозможно. Ошибалась. Еще немного, и я перестану соображать, что вокруг происходит. – Ты будто с цепи сорвался. В чем причина?

Отвечать мне не стали. Пока поднимались на верхние этажи, я имела честь гипнотизировать широкую спину своего родителя и думать… а ведут ли себя подобным образом родственники? Не те, что во всем ищут свою выгоду, а такие, что ради близкого на многое пойти готовы. И дети для них не шанс улучшить свое материальное положение. Укрепить связи между двумя семьями. Как это удобно: породниться с наиболее выгодным партнером.

Оказавшись в квартире, я сразу стала раздеваться. Надеялась юркнуть к себе до того, как наступит вторая волна отцовской злости, но не успела. Я только-только сбросила с ног ботинки и стянула с плеч куртку, когда глава нашего небольшого семейства снова заговорил:

- Не торопись, Полина, - пробасил, убирая свою куртку во встроенный шкаф.

Невольно бросила на зеркальную дверь оного взгляд. Папа был выше меня на полголовы. Не такой уж и высокий. Зато в плечах широк. И кулаки внушительные. Бывало, стукнет одним по столу, так сердце в пятки уходит. В детстве. Сейчас у меня уже выработался иммунитет. Несмотря на жесткость, связанную с моим воспитанием, он ни разу и пальцем меня не тронул.

- Что случилось? – из дальней комнаты вышла мама.

Посмотрела и на нее. И тут почувствовала, как сердце с силой ударяется о грудную клетку. Мама дорогая, что она с собой сделала?

- Милая, - папа, кажется, тоже был сильно удивлен преображением, - а… что это?

- Модная стрижка, - улыбнулась матушка и дотронулась рукой до головы с левой стороны, где у виска были выбриты волосы. Почти под ноль. – Сейчас все такую носят. Нравится?

Опять уставилась в зеркало. Ну, как сказать «все». Я в ближайшие полгода волосы стричь не собиралась. Потом просто подравняю кончики. Они у меня и так, слава богу, хорошие, густые, светло русые. Зачем так кардинально себя менять? Если бы подобное сотворили с моей головой, я бы… оторвала мастеру руки.

- И многие твои подруги с такой ходят?

Пока родители обсуждали новомодную стрижку матери, я попятилась в сторону ванной, одновременно с этим до конца стягивая с себя куртку. Интересно, а Ольга видела это безобразие? Эта милая женщина, отметившая в прошлом году шестидесятилетие, была с очень тонкой душевной организацией. Как бы не уволилась…

Уже помыв руки и бросив куртку в корзину для грязных вещей, услышала напряженный голос отца. Доносился он с кухни. Ясно, кое-кто с горя решил заесть стресс. Мои домашние вещи лежали в ванной комнате на полке - наверное, мама посчитала, что их уже пора стирать. Но так как они были почти чистые (проходила я в этом спортивном костюме всего два дня), стянула штаны с полки и стала поспешно одеваться.

И вот я на кухне. Стою на пороге, смотрю на красного, как рак отца. На притихшую, но жутко довольную мать и думаю: может не стоит мешать их идиллии?

- Проходи, Полина, - бросил папа, не отрывая взгляда от тарелки. Хм, а стол-то накрыт. Значит, Ольга уже ушла. И, судя по всему, видела творившееся на голове хозяйки безобразие.

Упрямиться не стала. Подошла к столу, опустилась на удобный мягкий стул и приготовилась к моральному давлению. Долго ждать не пришлось. Ничего нового я для себя не услышала. Раздражало лишь одно – когда родители начинали давить одновременно, хотелось вскочить, затопать ногами и закричать, чтобы оставили меня в покое и занимались своей личной жизнью, а не лезли мне в душу, пытаясь слепить ту, кем я никогда не стану.

- Ты должна понимать, - спустя двадцать минут, за которые я успела пожалеть, что вообще показалась им на глаза, продолжил выговаривать отец. – Мальчики, разъезжающие на проржавевшем корыте, одевающиеся, как бомжи, не должны иметь с тобой ничего общего. Ты дочь влиятельного человека. Должна соответствовать своему статусу. Вместо этого, разъезжаешь на таком же корыте… - Не правда! Моя Молния в идеальном состоянии. Ну учудила она сегодня, с отечественными автомобилями такое часто бывает. – Позоришь свою семью. Поступила во второсортное училище, в котором…

- Это институт, - проворчала, отворачиваясь от родственников, которые сверлили меня укоризненными взглядами. Будь такая возможность, уже сегодня бы собрала необходимые вещи и ушла. Когда, приходя домой, ты не чувствуешь себя защищенным и стены словно давят - это не твой дом. Я сама себе напоминала бездомную, которая прибегает в место, где можно переночевать, а потом, при первой же возможности уходит, чтобы ее никто не заметил и не обвинил в том, что она проникла на чужую территорию.

- Шарашка, - поддакнула молчавшая до этого мать. – Ты ведь можешь перевестись. В Бауманке тебя примут с распростертыми объятиями. Да и про МГУ не стоит забывать. Вот куда нужно поступать всем, у кого в голове мозги, а не желе.

И это говорит человек, который по молодости продавал мороженное в палатке? Потому что денег на хлеб не хватало. Бабушка в свое время рассказывала, как они жили. Странно, что после всех трудностей, мама ведет себя так, словно, простите, родилась уже в золотом подгузнике.

- Мам… - Грудь обожгла обида и молчать я не собиралась. – У тебя висок не ровно выбрит. Вот здесь, - коснулась пальцем заинтересовавшего меня участка. – Придется тебе завтра снова идти к своему мастеру и требовать деньги назад. Или попросить, чтобы она прошлась машинкой еще раз.

- Ой, - встрепенулась родительница, хватаясь за голову и шаря руками по волосам. – Пойду, посмотрю…

Вскочив со своего места, мама пошла в прихожую к зеркалу.

- Ты не надейся, что я это просто так оставлю, - пригрозил отец, отодвигая от себя пустую тарелку. – В твоих же интересах перестать общаться с этим… парнем, - последнее слово он буквально выплюнул. – Лучше подумай, как будешь встречать жениха. Ты ему интересна и это мне на руку. Только попробуй сорвать мне переговоры с его отцом, лишу части карманных денег.

Еле удержалась, чтобы не фыркнуть. Все деньги, которые папа кидал мне на карточку, так там и лежали. Надо будет, верну все до копейки.

- Я буду общаться с кем хочу и когда хочу, - вставая из-за стола, проговорила. Уперла руки в столешницу и подалась к отцу. Чуть очки не потеряла. Вовремя успела их поправить и вернуть себе грозный вид. – И, если тебе так нравится Виктор, выходи за него замуж сам. А я не собираюсь потакать…

- Иди к себе, - опять закипая, процедил родитель. – Ты плохо понимаешь, о чем я тебе говорю.

- О нет, - хмыкнула, - я все прекрасно понимаю. Ты хочешь за мой счет улучшить свое материальное благополучие, не понимая, что всех денег в мире заработать невозможно.

- В комнату, - отец стукнул рукой по столу. Вздрогнула от громкого глухого звука. – Еще хоть слово скажешь, запру дома до самой встречи. И можешь забыть о своем дурацком КВНе и об этом оборванце.

Прикусила нижнюю губу, чтобы не высказать ему все, что накопилась за столько лет самой настоящей травли. По-другому я высказаться не могла. Они давили на меня, требовали, постоянно в чем-то обвиняли, упрекали. Им не было важно мое мнение, мои желания. От этого становилось так гадко, что…

Не выдержав давления, выбежала из кухни и скрылась у себя в комнате. Быстро переоделась и прошла в прихожую. Мать уже скрылась в своей комнате и, по доносившимся из-за двери возмущенным крикам, не сложно было догадаться, с кем она разговаривала. Жалко ли мне мастера, изуродовавшего мою мать? Ни капельки.

Сунув ноги в ботинки, натянула на себя куртку, схватила сумку и вышла их квартиры. Отец что-то крикнул вслед, но я проигнорировала его слова. Хотела лечь раньше спать? Увы, сегодня я рисковала вообще остаться без сна. Волновало ли меня это? Ни чуть… Мысли были заняты не мечтами о теплой постели. Я не знала, что мне делать дальше. Казалось, с каждым днем отношения внутри семьи накаляются все больше. Злость родители срывали только на мне, не рискуя ссориться между собой.

Выбежав на улицу, быстрым шагов направилась в сторону торгового центра. Закроется он примерно через час. Этого времени мне хватит, чтобы посидеть немного в тепле, с чашкой кофе и обо всем подумать. Разобраться в себе и решить, как быть дальше.

Я шла по широкой дороге, понуро опустив голову и подцепляла мысками ботинок опавшую листву. Сейчас мне было плевать на островки луж, на которые наступала. Машины мчались слева от меня, резко перестраиваясь, сигналя тем, кто не рисковал прибавить газу. Некоторые даже переругивались, опустив стекла на окнах. Водители словно испытывали садистское удовольствие, выкрикивая ругательства.

Я не часто разгуливала по темным улицам. Чаще мчалась в это время по дороге, не превышая допустимую скорость. Сколько за прошедшие пару месяцев нервные водители полоскали и меня, уже и не упомню. Мне хватало отрицательных эмоций дома, чтобы я еще и на посторонних людях зацикливалась.

Добредя до одной из скамеек, которая на первый взгляд была более-менее сухой, присела на нее, облокотилась о спинку и, сунув руки в карманы куртки, нахохлилась. Посижу немного, потом пойду дальше. Телефон завибрировал, а относительную тишину вечера огласил пронзительный голос солистки группы «Evanescence».

- «Don't cry to meIf you loved meYou would be here with meYou want meCome find meMake up your mind…»

Если бы кто-нибудь из группы озаботился тем, как переводится припев, что стоял у меня на звонке, точно бы посмеялся. Впрочем, мне до мнения одногруппников не было никакого дела. Исключение составляли всего пара человек.

Достав телефон из сумки, посмотрела на экран и поморщилась. Рано они спохватились. Не могли дать мне несколько часов на размышления? Разговаривать ни с кем не хотелось, поэтому на звонок отвечать не стала. Сбросила вызов и продолжила гипнотизировать забор, что находился с противоположной стороны дороги. Чуть левее стояла точно такая же скамейка, на которой сидела парочка. Они в открытую целовались, не смущаясь редких прохожих, которые недовольно на них посматривали. Особое недовольство выказывали пожилые женщины. Одна не выдержала и стала упрекать их в невоспитанности и развязном поведении. Якобы в ее время такого не было. Никто в открытую не целовался и даже за ручку некоторые стеснялись ходить.

Кому какое дело, спрашивается? Что такого в том, что два любящих друг друга человека хотят быть ближе и, вместо того чтобы прятаться по углам, не стесняются сказать о своих чувствах? Они же здесь непотребствами не занимаются, в самом деле.

Как бы громко не ворчала пожилая женщина, на ее слова никто не отреагировал, и она, сплюнув на асфальт, пошла дальше, бормоча себе что-то под нос. Вслушиваться не стала. Опустила голову, полностью переключая внимание на свои ботинки. Хм… а холодно. Если просижу так еще минут десять, примерзну намертво. Осень в этом году была особенно лютой и непредсказуемой.

Встав, пошла дальше. Фонари тускло освещали дорогу. Ветер свистел, играл листвой и трепал волосы проходящих мимо меня модниц, которые не захотели даже капюшоны на головы натянуть, по-видимому, боясь испортить прически. Будто от них там что-нибудь осталось, при таком ветродуе.

Обойдя торговый центр по кругу, медленно побрела обратно. Остановилась на пешеходном переходе, пропуская недорогую иномарку, но она, вот странность, не торопилась проезжать. Хотела было ее уже обойти, когда водительская дверь распахнулась и из салона выбрался вечно веселый и неунывающий Тимофей.

- Демидова! – позвал, захлопывая дверцу. – Чего так поздно одна гуляешь?

- Захотелось, - осматриваясь по сторонам, ответила. Не хватало еще и мне лишнее внимание к своей персоне притянуть.

- Я на тренировку Шмеля еду, - приятель кивнул в сторону своей машины, - хочешь со мной?

Сначала думала отказаться. Я уже собралась домой и готовилась к очередной порции недовольства. Да и телефон еще два раза разрывался (пока гуляла), напоминая о себе. С другой стороны… я не видела, как Славка играет в баскетбол. Настолько ли он талантлив и на самом ли деле подает большие надежды? Или это девчонки раздувают из бедной мухи слона.

Сомневалась недолго. Снова невидимая рука толкнула меня, и я согласилась поехать с Тимом на тренировку.

- А разве баскетбольный клуб работает допоздна? – полюбопытствовала, когда уже села в машину, и Тимофей тронулся с места.

- Этот работает, - парень довольно улыбнулся. – И расположен недалеко. Потом я тебя до дома доброшу, если надо будет. Часа два они потренируются и разойдутся. По крайней мере, Славка так сказал.

- Ясно, - пробормотала, отворачиваясь от рыжего.

Было уже достаточно темно. И чтобы нормально разглядеть светящиеся разными цветами вывески, мчащиеся на бешеной скорости машины и медленно бредущих по тротуару прохожих, приходилось напрягать зрение. Это было чревато головной болью. Но сейчас я была готова рискнуть. Идти домой не хотелось настолько, что я могла и всю ночь в клубе провести. И откуда у Славы деньги на абонемент? Или он там свой и ему разрешают играть, когда захочет? Да и, ясное дело, не один он там тренироваться будет. Наверное, за их играми следят те, кто потом отбирает лучших в элитные клубы Москвы и Подмосковья.

Я была далека от баскетбола, поэтому знать наверняка, как будет проходить тренировка, не могла. Да и в таких местах никогда не была. Спорт – немного не мое. Да и куда мне, с моим зрением? Линзы не носила - из-за них ужасно слезились глаза. Занимаясь активным спортом, я рисковала сломать очки. Чего там, просто поплавать в бассейне было сложно. Капли воды попадают на стекла и… В общем, мало приятного, уже пробовала.

Баскетбольный клуб был небольшой, но внешне симпатичный. Белые стены, овальная форма здания, высокие окна.

Свет горел лишь на первых двух этажах и только с левой стороны. Получается, поздние тренировки проходят именно там.

Остановившись неподалеку на почти пустой парковке, выбрались из машины и вскоре уже шли в сторону белого здания. Неужели я скоро снова увижу Шмеля? Увижу, как он играет? Да Лерка от зависти позеленеет, когда узнает.

Дверь в клуб была открыта. Тимофей, пропустив меня вперед, зашел следом и, схватив за руку, повел прочь от гардероба, в сторону которого я уже сделала первый шаг.

- Все равно никто не работает в столь позднее время, - стал пояснять приятель. – Вещи, если надо, можно оставить в раздевалке, где и все остальные оставляют.

- А разве так можно? – я насторожилась. – Шкафчики же, наверное, именные. В смысле, у каждого свой, персональный.

- Но скамейки общие, - отмахнулся от моих слов Тим. – Сейчас уже поздно, чтобы кто-то стал возмущаться, что мы самым бессовестным образом, без абонемента, проникли в клуб. Тем более, у Шмеля тут знакомые работают. Они знают меня, а ты, в свою очередь, пришла со мной. Так что…

К слову сказать, к раздевалкам мы так и не пошли. Сняв куртку, прижала ее к себе, чтобы не уронить, и заторопилась за Волгиным. Не хватало еще потеряться в незнакомом месте.

Пройдя по светлому коридору, поднялись по широкой лестнице на второй этаж и там почти сразу юркнули в зал. Дверь в который была слегка приоткрыта. Шум и редкие выкрики я успела расслышать уже на подходе. Ладони предательски вспотели. Только сейчас я окончательно осознала, что увижу самую настоящую баскетбольную тренировку. Да и на игру Шмелева хотелось посмотреть. Любопытство вытеснило терзающие душу чувства и мысли, связанные с родителями. Пусть на время, но я смогла переключиться и забыть о проблемах в семье.

Устроившись на трибуне с краю, сразу переключила все свое внимание на игру, которая шла в полном разгаре. Шмеля узнала очень быстро. Не то чтобы он выделялся на фоне таких же высоких парней, просто я сразу его заметила. Темные волосы, влажные и растрепанные. Черная с красными полосами по бокам форма была свободной, кроссовки легкие, на плоской подошве. Он что-то крикнул своему товарищу (не смогла расслышать слов) и передал открывшемуся игроку мяч.

Только когда счет на табло показал, что команда Славы лидирует, я смогла оторвать от поля взгляд и осмотреться по сторонам. Народу, понятное дело, в столь позднее время здесь было немного. В основном на неудобных пластмассовых сиденьях восседали девушки. Некоторые откровенно зевали. Скорее всего, парни, чтобы не оставлять любимых дома одних, привели их в клуб, чтобы покрасоваться.

- Хорошо играют, но и синие не отстают, - прокомментировал игру Тимофей. Он устроился по правую руку от меня. – Для них это обычная тренировка. Я прихожу сюда не часто, но бывает. Когда дома не охота сидеть.

- Понятно, - пробормотала, снова уходя в игру.

Две команды: черная и синяя. И непонятно, кто победит. Напряжение нарастало по мере того, как время на табло неумолимо приближалось к окончанию, судя по всему, второй четверти. Получается, отыграть им осталось ровно столько же. Пожалуй, это все, что я могла рассказать о баскетболе.

По залу разнесся противный свист. Приложила ладони к ушам, чтобы приглушить звук. Если так шумно во время простой тренировки, то что творится, когда все трибуны забиты? Помещение просторное, секторов предостаточно. Тут, наверное, не протолкнуться, когда играет какое-нибудь «ЦСКА» или «Динамо». Интересно, а Шмель в какую команду хочет попасть? Если в «Спартак», то с моим отцом он точно не поладит. Папа с детства болеет за «ЦСКА».

Полезут же всякие глупости в голову. Какое Славе дело до моего родителя? Впрочем, и мне тоже. То есть, меня не должно волновать, в какую команду рвется конкретно этот парень и как это может сказаться на общении с моим отцом. Признаюсь, Шмель мне симпатичен, на этом все. Поддаваться зачаткам симпатии, чтобы потом, разочаровавшись, страдать, немного не мое. Становиться кратковременным увлечением? Нет, в жизни хватает разочарований. Если есть возможность избежать душевной боли, лучше пресечь все на корню. Друзьями мы могли стать, не более. Наблюдать за его игрой было интересно и волнительно. Славка на самом деле был хорошим игроком. И если не сдастся, не опустит руки, добьется того, чего хочет. Только бы участие в КВН не помешало его планам.

- Шмель! – выкрикнул Тимофей и помахал объекту моих дум рукой.

Вячеслав обтер полотенцем (лежало на первых рядах одного из секторов) лицо и уже после этого посмотрел на друга, легко найдя его по громкому голосу.

- Чего так поздно, Волгин? – спросил Шмелев, закидывая полотенце себе на плечо. – Прихватил по дороге симпатичную девчонку, чтобы не так скучно было сидеть и смотреть на игру? Или не на игру смотрел?

Слава прищурился, наградил нас последним взглядом и стал подниматься по ступенькам к нашему ряду.

- Почему поздно? – Тим сделал вид, что обиделся. – Сами не могли пораньше тренировку начать? Время спать, а мы не ели.

- Да, я чертовски голоден, - почему-то смотря в этот момент на меня, проговорил Шмелев. Он остановился рядом и я, наверняка, казалась ему мелкой мушкой с большими глазами. Спасибо очкам…

- Хот-дог? – предложил Тимофей. – Тут поблизости есть круглосуточная палатка. Могу сгонять. Сам голодный, как стая волков.

Признаться, захотелось отсесть от этого жутко голодного товарища. Да и от Шмеля подальше отойти. В той палатке не хватит хот-догов на столь голодных мужчин.

- Ты-то как здесь оказалась, Клопик? – спросил Слава и я с трудом сдержалась, чтобы не повиснуть на нем. Сжать руки на его шее и сдавить. Нет, ну назвал один раз, чтобы подшутить, а сейчас он чего добивается?

- Решила посмотреть на игру, - процедила, продолжая смотреть на него, запрокинув голову. Шея начинала ныть.

- Не слишком ли позднее время для хорошей и послушной девочки? – продолжал подкалывать этот… Каланча.

- Нет, - хмыкнула. – Хорошие девочки обычно в это время только и делают, что по темным улицам разгуливают и на сомнительных личностей нарываются. – Сказав это, косо посмотрела на притихшего Волгина.

- У меня другая информация о хороших девочках. – Слава сложил руки на груди.

- Устаревшая, - парировала я.

- Не… - начал было говорить Шмелев, но тут за его спиной кто-то противно завизжал:

- Зайка! Это было великолепно!

Высокая блондинка обошла парня и повисла на его шее, самым бессовестным образом прижимаясь своим четвертым размером к объекту моих терзаний и сомнений. И почему теперь захотелось придушить не его, а эту красавицу с длинными белоснежными волосами? Долго она их вообще вытравливала? Не жалко было?

- Диана, придушишь, - проворчал Вячеслав, отцепляя тонкие руки от своей шеи. На его щеке, кстати, уже красовался след от красной помады. И волосы стали еще более растрепанными, потому что девушка точно вознамерилась прилюдно его поцеловать.

Если еще недавно, видя подобное на улице, меня ничего не смущало, то тут стало неловко и неприятно. Нет, я не то чтобы ревновала… Просто не понимала, как можно встречаться с такой…

- Прости, зайчик, - пролепетала девчонка и, наконец, обратила на нас с Тимофеем внимание. – А это кто?

И таким противным голосом это было сказано, что сразу стало ясно – не поладим. Не потому, что я, по ее мнению, могу претендовать на руку и сердце ее «зайчика», нет… Все дело в том, что таким голосом обычно спрашивают: «У вас тут вся картошка тухлая или есть посвежее?» По дорогой одежде было видно, что Диана является яркой представительницей «золотой молодежи». Неужели именно такой хочет видеть меня отец?

Поморщилась, почувствовав во рту привкус горечи. По всему выходило, что да, именно такой и хочет. Поэтому его так раздражает, если не бесит то, что я предпочитаю одеваться по-другому. Вместо обтягивающего джемпера с глубоким вырезом цвета фуксии, просторная рубашка, под которой надета белая майка. Простые джинсы не стесняли движений. А вот ее короткая юбка, еле прикрывающая попу… Украшений на ней было пусть и немного, но крупных. Макияж, опять же, яркий, выразительный. То-то она такой след на щеке Шмеля оставила.

- Это друзья, - не торопясь приобнимать блондинку за талию, ответил Слава. – Пришли на тренировку посмотреть.

- Ее я раньше не видела, - девчонка надула пухлые губы. Хоть убейте, они точно были не настоящими. – Девушка Тима?

Если бы я в этот момент пила, то поперхнулась бы. В случае, если бы, например, ела хот-дог – подавилась. Простите… я? Девушка этого рыжего юмориста? Нет уж, увольте. Ему больше подходят такие, как… нет, не Старцева. Его избранница должна быть веселой, неунывающей, желательно тоже играющей в КВН.

И почему первая, о ком я подумала, была Лерка? Она бы подошла идеально.

- Нет, - ответил за Шмелева Волгин, - это не моя девушка. Это в перспективе девушка Славы.

Сказал и рассмеялся. Сжала руки в кулаки, вновь подавляя порыв кого-нибудь придушить. Шутник…

- Что? – в голосе Дианы послышались визгливые нотки. – Ты видно прикалываешься, Волга.

Парень поперхнулся и перестал хохотать. Посмотрел на блондинку с укором, поджал тонкие губы. Ты ж смотри, как его от прозвища покоробило. Меня, кстати, тоже. Сразу вспомнилась Молния, одиноко стоящая в автосервисе. Завтра, сразу после учебы, помчусь к Егору и заберу свою Ласточку.

- Ладно, - неловкое молчание нарушил Шмелев. – Мне пора. Не перессорьтесь тут, решая, кто чей парень и в каких перспективах.

Он подмигнул мне, продолжая игнорировать недовольно сопящую Диану и стал спускаться. Девушка, наградив нас убийственным взглядом, последовала за ним, противно цокая высокими тонкими каблуками.

- Ты что несешь, Волгоградка, - прошипела, таки хватая приятеля за ворот толстовки и притягивая за него этого Петросяна поближе к себе. – Жить надоело, ржавчина на ножках?

- Эй, полегче, - возмутился молодой человек, не предпринимая никаких попыток высвободиться. – Я, между прочим, вам будущее предсказываю и все такое.

- Да я тебя за это «все такое» в актовом зале повешу, - начала заводиться пуще прежнего. Надо было ему свой талант юмориста перед этой богачкой показывать. Она ж меня за Славку с потрохами съест и не подавится. Вон каким недобрым взглядом поглядывает. Того и гляди, шею свернет.

- За уши? – предположил Тимофей и невинно захлопал глазищами.

Покачала головой, безмолвно давая понять, таки нет, это будет кое-что другое.

- Хм… - задумался рыжий паразит. – За ноги?

- Нет, - рыкнула, покрепче вцепляясь в плотную ткань толстовки.

Телефон в сумке опять завибрировал, и я на секунду отвлеклась на мелодию. Тимофей не растерялся и решил отомстить. Расстегнул молнию, сразу нашел айфон и, приняв вызов, поднес аппарат к уху.

Я смотрела на этого гада и… обалдевала. Растерялась настолько, что и не попыталась забрать телефон.

- Да, слушаю, - деловым голосом произнес в перспективе смертник. – Что? Полина?

- Ты что вытворяешь? – не помню, когда в последний раз так шипела.

Игра снова началась, но сейчас все мое внимание было приковано к рыжему нахалу, разговаривающему с моими родителями.

- Она сейчас не может подойти, - Тим растянул губы в довольной улыбке, посматривая на медленно закипающую меня.

Дернулась, чтобы забрать айфон, но не получилось. Ловко увернувшись, Тимка показал мне язык и продолжил вешать на уши лапшу одному из моих ближайших родственников. Если «на проводе» отец, мне не жить.

- Кто я такой? – переспросил, снова уворачиваясь от моего захвата. – Ваш будущий зять? Нет? Не хотите? Тогда усыновите…

- Я тебя прибью, - пригрозила и таки смогла перехватить телефон и дернуть его на себя. Молодой человек не стал удерживать его, поэтому забрала я свой гаджет почти беспрепятственно. – Мам… - пискнула, услышав злющий голос родительницы. – Что?

- Это кто такой?! – верещала мать.

Пришлось отнять «трубку» от уха, чтобы не оглохнуть.

- Ма-а-ам… - жалобно протянула, но меня никто не слышал.

- О как все сурово, - присвистнул Тим.

Показала нахалу кулак и рыжий благоразумно решил пока рот не открывать. А если откроет, суну ему в него первое, что под руку попадется. У меня на этот случай в сумке старый брелок от ключей лежит, оторвался на днях. Вот и будет сидеть, смотреть тренировку Шмеля и жевать плюшевого утконоса с непропорционально большой попой.

Я не надеялась, что мать пропустит слова рыжего нахала мимо ушей. Говорил он громко, не таясь.

- Это кто такой?! – повторила свой вопрос ма.

- Это… - замялась, судорожно соображая, как выкрутиться. Точно отцу расскажет. Он, в свою очередь, и так будучи на взводе, устроит настоящую головомойку. Бежать от родительского гнева было некуда. Не все ночи же здесь проводить, смотря, как парни тренируются. С другой стороны, скамейки, хоть и жесткие, но если положить на одну сидушку куртку, на вторую…

- Отвечай, Полина! – потребовала мама, не дождавшись быстрого и четкого ответа.

- Это друг, - ну а что я еще могла ответить? – Просто, - выделила это слово интонацией, косясь на ржущего Тима, - друг. И сволочь… - а это прошептала еле слышно. Не сдержалась.

- Я от тебя такого не ожидала, Полина. Ты являешься представит…

Таки отняла телефон от уха и поморщилась. Если разговор заканчивается словами «Ты являешься…» - значит, кое-кому не терпится напомнить мне о неравенстве людей, живущих на планете.

По закону подлости парни, до этого более-менее тихо забрасывающие мяч в корзину, стали обсуждать животрепещущий вопрос: кто кого толкнул. Сопровождали это нецензурной бранью. Само собой, удача не могла не показать свой вредный характер и уберечь меня от новой волны родительского негодования.

- Ты где?! – заверещала мама. – Кто так кричит? Я слышу мат?!

Зачем спрашиваешь, если это очевидно? Да, игроки не стеснялись в выражениях. Шмель, кажется, ругался больше всех. Еще бы, один из игроков другой команды чуть ли не с кулаками на него полез. О, как их игра затянула.

- Да, это мат, - очевидно же.

- Ты где? Сколько можно спрашивать? Говори адрес. Отец за тобой приедет.

Этого не хватало, чтобы разозленный родитель меня отсюда за шкирку выволакивал. Он может. Один раз в детстве так из кладовки вытаскивал, когда я там пряталась. Уже тогда знала, что ничем хорошим жизнь под одной крышей с родителями не закончится. Будут давить авторитетом, пока не раздавят.

- Меня подвезут, - заупрямилась. Сдамся сейчас и вся акция протеста, которую я сегодня показала, пойдет коту под хвост. И думать не хочется, что у него под этим самым хвостом находится.

- Говори адрес! – продолжала требовать мать. – Это не обсуждается! Ты уже показала, какой у тебя характер. Вся в бабку пошла. Такая же…

Бабкой она, к слову сказать, называла родную мать. Она умерла три года назад. Лежала на диване, читала книгу и, внезапно, остановилось сердце. Если учесть, что читала она новый роман Стивена Кинга…

Бабушку было, несмотря ни на что, жаль. Женщиной она была шумной, суетливой, но хорошей, справедливой. Мама не могла простить ей, что в детстве донашивала за двоюродной сестрой вещи. Жили они тогда бедно и иногда не хватало денег на самый простые макароны. Дедушка ушел из семьи, когда матери было два месяца. С тех пор никто он нем ничего не знал. Каково матери-одиночке в советское время? По словам бабули – паршиво. Тем удивительнее было, почему моя мать так ко всему относится. Когда вышла замуж за отца, его только-только зародившийся бизнес резко пошел в гору. Проблемы с деньгами быстро решились. И что из этого получилось? Черте что, если честно.

- Я сама доберусь, - уступать родительнице не собиралась. – Ладно, у меня скоро телефон разрядится, потом поговорим.

Не собираясь слушать мамины возмущения дальше, отключилась и сунула айфон в сумку. Вот как можно одним звонком настолько испортить настроение? Забить чужую голову тягостными мыслями. Что будет, когда я вернусь домой…

- Ничего себе, у вас отношения, - присвистнул Тимофей.

- А ты не подслушивай, - шикнула на него, снова смотря на игроков и пытаясь отгородиться от терзающих душу мыслей.

Спор прекратился. Из-за звонка матери, я пропустила развязку. Команды снова играли вполне спокойно. Если не считать лютых взглядов, плотно сжатых губ и время от времени проскальзывающего мата. Ругались парни знатно. Азарт завладел ими. Все ближе был конец игры, и каждый хотел победить. Это сложно сделать, когда соперник наступает на пятки и так и норовит обыграть.

Шмелев выделялся на общем фоне легкостью. Иногда казалось, что он и вовсе не касается подошвой кроссовок пола. При желании вообще мог взлететь и спокойно «положить» мяч в корзину. Однако, делать этого не собирался.

За третьей четвертью последовал небольшой перерыв. Шмель не стал больше подниматься к нам. Присел на длинную скамейку неподалеку от игрового поля и просто сидел. К нам спиной. С противоположной стороны, на трибуне ему строила глазки уже знакомая мне блондинка. Задумываться, с чего вдруг хочу побрить ее налысо и сдуть пухлые губы, не стала. Подавила в себе такое желание, понимая, что ничем хорошим это не закончится.

- Не грусти, похрусти, - прервал мои грустные думы Тим и протянул мне шоколадный батончик.

С благодарностью взяла угощение и вскоре мы сидели, чуть ли не касаясь друг друга плечами и жевали.

- У тебя всегда есть, чего пожевать? – полюбопытствовала. Была готова говорить, о чем угодно, лишь бы снова не погружаться в тягостные мысли, разъедающие душу.

- А как же, - хмыкнул молодой человек, не заботясь о том, что перед тем, как начать разговор, нужно прожевать.

Победила команда Шмеля. Разрыв был небольшим, но черным удалось выйти вперед. Тимофей, обогнув продолжающую сидеть меня, стал спускаться, чтобы поздравить друга. Диана со своими подругами уже была там и снова висла на шее Славки. Это была та единственная причина, по которой я продолжала греть сиденье и делать вид, что у меня просто жутко затекли ноги и, если я встану, но полечу вниз кувырком. Это грозило не только разбитыми очками, но и сломанной шеей. Допустить такого не могла, по единственной причине – мне еще сегодня от родителей взбучку терпеть.

Я ловила на себе задумчивый взгляд Шмеля. Особенно когда он пытался отцепить от себя шибко активную блондинку. Ее, видимо, не смущает, что он ей не ровня. Мой отец уже успел высказаться по этому поводу. Не стесняясь того, что рядом стоит тот, кто, по его словам, «никто». Именно такими он считает тех, кто не может каждый месяц покупать новую машину или летать в Лондон на выходные просто чтобы «отдохнуть». Не видно по этой «золотой» чтобы она, как и я, шла против системы. Если можно так выразиться.

Я снова глубоко ушла в себя и не заметила, как рядом остановился Волгин. Моргнула, встрепенулась и только после сообразила, что вообще-то игроки уже ушли в раздевалку. Да и на трибунах кроме меня больше никто не сидел.

- Устала? – спросил парень, наклоняясь и махая рукой перед моим лицом. – Спишь?

- Нет, - мотнула головой.

Встала и потянулась, разминая слегка затекшие ноги и ноющую спину. Нет, все-таки спать на таких жестких и неудобных сидушках невозможно. Поправила сумку, схватила куртку, что лежала на одном из сидений и пошла вслед за Тимом на выход из зала.

На улицу выходить не стали. Остановились неподалеку от главного выхода и стали ждать. Кого, и так было понятно. Спрашивать, зачем, не стала. Мой спутник мог подумать что угодно. У него фантазии хватит. Устану оправдываться.

Сначала до моего слуха донесся противный визг. Хотя, нет, простите, нежный мелодичный голос Дианы. Он смешивался с цоканьем каблуков и поддакиваниями подруг девушки. У меня начинала болеть голова, поэтому их голоса казались еще более противными, чем были на самом деле. И не были…

- Идут, - встрепенулся Тимофей, распрямляя плечи и смотря в сторону коридора, что располагался с левой стороны от гардероба.

Покосилась на Волгина и нахмурилась. Зря ты так встрепенулся, приятель. Я уже мысленно представляю тебя идущим рядом с Леркой. Это означает, что теперь тебе не отвертеться. Любопытно, а как на мое предложение, обратить на этого молодого человека свое внимание, отреагирует подруга? Прибьет, не иначе. Сначала меня, потом и предположительный объект страсти.

- Зайка, ну чего ты такой хмурый? – ворковала Диана, прижимаясь к боку Славы. Она приобнимала его и пыталась устроить голову на плече, но даже на каблуках до него не доставала.

Шмель поморщился, поправил нервным движением спортивную сумку и прибавил шаг. Что-то бросил девушке напоследок, когда она чуть было не потеряла равновесие, едва ее лишили опоры. Вячеслав заметил нас и направился к выходу, где мы продолжали стоять в ожидании.

- Ну как тебе? – подмигнув мне, спросил Славка, останавливаясь напротив. – Понравилось?

- Увлекательно, - призналась. Если бы не звонок матери, я бы полностью погрузилась в созерцание хорошей игры. Увы, стоило вспомнить, что ждет меня дома, становилось, мягко говоря, грустно. Нагоняй получу будь здоров. Как бы у меня на самом деле Молнию не отобрали.

- И все? – Темные брови медленно поползли вверх. – Какое разочарование, - Шмель покачал головой. – Я надеялся произвести на тебя впечатление. Ты должна была сказать, что без ума от моей игры.

- Хм, - сделала вид, что задумалась.

- Зайчик! – позвала Славу Диана. Зря, зря…

- Ты великолепно играл, - я мило (надеюсь) улыбнулась. Кокетничать не собиралась. Еще чего! Его отношения с этой блондинкой не мое дело. Но, опять же, невидимая рука толкнула меня на то, чтобы я начала заигрывать. Я. Заигрывать. Кошмар. – Я бы еще посмотрела.

Слава, посмотрев на насупившуюся Ди, которая стояла неподалеку и нервно постукивала каблучком левого сапожка, хитро улыбнулся и подключился к игре. Которую я, между прочим, не собиралась начинать! Это все эмоции, взвинченное состояние и стресс. Но никак не ревность.

- Приходи послезавтра, будет еще одна тренировка.

Он подошел ко мне почти вплотную, положил руку на плечо, обнимая, и повел на выход. Куртку, кстати, я уже успела надеть, пока мы с Тимом стояли и ждали Шмеля. Остальные парни, что участвовали в тренировке, тоже медленно потянулись на выход. Все были измотанными, но довольными игрой. Некоторых сопровождали девушки. Диана осталась позади, в компании подруг, которые тихо с ней переговаривались. Девушка была на взводе. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять – я нажила себе сегодня врага. Женщина, заприметив возле объекта страсти соперницу, может пойти на многое, лишь бы все внимание мужчины оставалось приковано к ней одной.

- Я был великолепен, - начал расхваливать себя Шмель, когда мы уже вышли на улицу и почему-то направились к его «Ладе». Ее я заметила неподалеку от иномарки Тимофея. Подъехав к клубу, я не рассматривала машины на парковке. А тут заприметила.

- Я с Тимом, - пробормотала, посматривая на Волгина.

- Приехала, да, я понял, - произнес Слава, останавливаясь у своего автомобиля. – А обратно поедешь со мной. Ты же не против?

Это он, кстати, спросил не у меня…

- Я? – переспросил Тим, тыкая себя большим пальцем в грудь. – Разве я могу быть против, когда два любящих сердца наконец-то воссоединяются?

От безжалостного убийства меня удержала статья сто пятая Уголовного Кодекса Российской Федерации. Ладно, я вообще не собиралась никого настолько калечить. Но стукнуть этого языкастого вредителя захотелось с удвоенной силой.

- Не смешно, - проворчала, зло смотря на приятеля.

- Эх, - притворно расстроился Волгин, - теряю хватку. Надо потренироваться…

- В понедельник потренируешься.

Шмель был спокоен, как удав. Еле сдерживающий смех удав. И почему я чувствую себя бедной мышкой, которой собираются закусить перед тем, как перейти к основному блюду?

- Почему нельзя собраться на выходных? – Тимофей нахмурился. Он, конечно, не жил КВНом, как некоторые, но и пошутить любил. Часто и не всегда уместно. Если его не пустить на сцену, то точно нарвется на тяжелый кулак. Не все будут колотить его в мыслях - кто-нибудь перейдет к более активным действиям.

В отдалении послышался писклявый голосок Дианы. Она позвала Шмелева, но тот удостоил ее лишь взмахом руки. Дескать, я тебя услышал, но дальше ты сама.

- Не опасно ей в таком наряде ночью по улице разгуливать? – устраиваясь на пассажирском сидении, полюбопытствовала. Смотреть на красотку не хотелось. Но взгляд к ней так и тянулся. Эффектная блондинка в дорогой одежде. Абсолютно пустая внутри.

- Она на своей машине, - ответил Шмель.

Вроде только недавно виделись и вот снова едем в его автомобиле к моему дому. Если на улице опять столкнусь с отцом, его точно удар хватит. Опять. Было странно, что он настолько резко отреагировал на Славку. Что, если причина не в его социальном положении, а в чем-то другом? Сложно поверить, что человека можно настолько невзлюбить только потому, что он ездит на старой «Ладе». Хотя за авто Шмелев следил, это было видно. В салоне чисто, ничего лишнего. Корпус без ржавчины. Еще, автомобиль недавно побывал на мойке.

- И хорошо водит? – зачем-то продолжила расспрашивать.

- Без понятия. – Вячеслав прибавил скорости, когда впереди светофор уже вовсю подмигивал зеленым.

- Ты торопишься? – К скорости я привычна не была. И если спидометр превышал отметку в восемьдесят километров в час, начинала слегка паниковать. Когда стрелка переваливала за сто двадцать, сердце уходило в пятки. Не понимала, зачем так испытывать судьбу.

- У тебя не так много времени остается на сон. Если будем ползти, как черепахи, то останется еще меньше.

- Тебе тоже немного спать останется, - отметила. – Пока меня довезешь, пока до своего дома доберешься. И как родители относятся к твоим поздним тренировкам и работе?

Я не хотела затрагивать эту тему. Но сейчас, видя в полумраке салона сосредоточенное лицо Шмеля, вновь не сдержалась. Не успела прикусить язык, и слова сами слетели с него. На честный ответ не рассчитывала. Не все любят рассказывать о себе чуть больше, чем положено. Все-таки мы со Славой не особо и знакомы. Общаемся всего несколько дней. Этого мало для того, чтобы ждать откровенности. Однако, парень юлить не стал. Сказал коротко и честно:

- Никак не относятся. Им плевать.

Тут я уже успела зажать зубами кончик языка. Зачем касаюсь столь скользкой темы? Видно, что ему неприятно. Он из неблагополучной семьи. Я успела заметить, что за внешним спокойствием и легкостью, скрывается грусть и боль. Взгляд часто становился колким. Словно он ждал, что его в любой момент могут атаковать и тогда придется защищаться. Страшно подумать, с чем он мог столкнуться в детстве. Сейчас, будучи уже достаточно взрослым и сильным, наверное, и сам легко даст отпор обидчикам. Но то, что происходило тогда, навсегда врезалось в память. По-другому быть не может.

- Прости, - пролепетала, отворачиваясь к окну. Если бы не свет фонарей и ярких вывесок, ночь была бы «вырви глаз». Небо черное, мрачное. В городе сложно увидеть хотя бы одну звезду. Бывает, конечно, они одиноко поблескивают, но редко.

- Ерунда, - Шмель поморщился. – К сожалению, в жизни всякое случается. Мне еще повезло. Есть шанс вырваться. А у кого-то и шанса нет.

- У кого-то, это кого?

- Ты уверена, что хочешь знать? – Слава бросил на меня короткий взгляд. – Девочка, никогда не знавшая, что такое голод и одиночество.

- Почему ты решил, что я не знаю? – Стало настолько обидно, что глаза защипало, а в груди словно пустота образовалась.

- Неужели отец, обладая связями и наверняка приличным счетом в банке, заставляет тебя голодать?

- Нет, - стушевалась. К чему он клонит? Чего добивается? Я уже не раз пожалела, что начала этот разговор.

- Может, зимой, когда в обычных квартирах тепло и уютно, ты сидишь где-нибудь в углу у стены и обогреваешься старым одеялом? Потому что кое-кто забыл заплатить по счетам и отопление отключили.

- Нет, - ответ был очевиден.

- Тогда не говори, что понимаешь, - отрезал Шмель.

Если бы мы разговаривали где-нибудь на улице или в институте, я бы, опять извинившись, постаралась как можно быстрее скрыться от тяжелого взгляда, которым меня словно прожгли. Не стоило об этом заговаривать. Знала бы, чем это закончится, заклеила бы рот скотчем.

Дальше ехали молча. Я погрузилась в свои, как это обычно бывает, безрадостные мысли. Слава, скорее всего, тоже задумался о чем-то не очень приятном. Молодец, Полина, разбередила рану, полезла в душу. А оно тебе надо? Будто ты не знаешь, что происходит в семьях, где родители больше думают об удовлетворении своих потребностей, чем о страданиях собственных детей. Если Шмель думает, что я его не понимаю, переубеждать не стану. Откуда ему знать, что я испытывала, когда отец, решая за меня, в какую школу лучше устроить ребенка, не заботился о том, что я уже тогда не горела желанием учиться с теми, кто ходит учиться с золотыми пеналами и платиновыми обложками на книгах. Ладно, тут я загнула. Но вот одна девочка любила приходить в массивных золотых сережках, будто они в семь лет делали ее красивее.

А что испытывал ребенок, когда его, не спрашивая, записывают в школу танцев? Причем требуют успехов уже спустя месяц занятий. Если учесть, что тяги к танцам у меня никогда не было. Да и очки, опять же, жутко мешали и постоянно сползали на кончик носа. Когда попыталась запротестовать, объясняя, что это, мягко говоря, не мое, меня обозвали избалованной лентяйкой и наказали. Заперли в комнате на полдня. Мне тогда было всего восемь. Ах, еще в тот день меня снова сравнили с бабушкой. Вот это было не оскорбительно. А все остальное сильно ударило по мне. Уже тогда я мечтала вырваться из золотой клетки, в которой рисковала провести всю жизнь. Уже тогда стала показывать характер и огрызаться. Чем заслуживала новые наказания и упреки.

Не было ничего удивительного в том, что родители, узнав, что я не собираюсь поступать в расхваленное ими МГУ или Бауманку, словно с цепи сорвались. Нет, запирать меня больше никто не стал. Возраст не тот, а вот высказывания в мой адрес допускали такие, что хотелось послать все к черту, собрать вещи и уйти. Впрочем, это желание посещало меня не в первый раз. Идти только было некуда. Ясно как белый день, зачем им было нужно, чтобы я поступила туда, куда им хочется. Это же еще один повод похвастаться перед партнерами, подругами или просто случайными прохожими.

Не сразу поняла, что мы уже приехали. Только когда Шмель заглушил мотор и повернулся ко мне всем корпусом, встрепенулась и несколько раз быстро моргнула, загоняя непрошенные слезы, что были готовы в любую секунду сорваться с ресниц и покатиться по щекам, обратно.

- Совсем устала? – спросил молодой человек, скользя по мне задумчивым взглядом.

- Да, - не стала отрицать, хотя сна не было ни в одном глазу. Заснешь после такого… Старалась загнать обиду и злость на близких в самый дальний и темный угол души, но они продолжали о себе напоминать.

- Тогда поторопись, - Слава улыбнулся и первым вышел из машины.

Обойдя автомобиль, открыл мне дверь. И вроде надо поблагодарить, но… Показалось, что таким образом Шмелев хочет побыстрее от меня избавиться. Дурацкие мысли, от которых стало неприятно. Это мои предположения. С другой стороны, сама виновата. Чего тогда расстраиваюсь?

- Спасибо, что подвез, - поблагодарила, выбираясь из салона.

- Не за что, Клопик, - парень опять улыбнулся и, кивнув в сторону подъезда, продолжил: - Поторопись, уже поздно. И…

Да, задерживаться не стоило. Родителям достаточно посмотреть в окно на дорогу, чтобы заметить свою дочь, неловко топчущуюся рядом с малознакомым парнем. Папа снова взбесится. Но я почему-то не могла сделать шаг в сторону. Не могла просто взять и отойти от Шмелева.

- Извини, - произнесла и таки смогла отойти. Потом повернулась к нему спиной и быстро зашагала к широким ступеням, что вели к металлической двери с кодовым замком.

Не оборачивалась. Решила, что не стоит над собой еще больше издеваться. Уедет он сразу или останется, чтобы посмотреть, как я захожу в подъезд? Не знаю… И надо ли знать? Почему я так распереживалась? Определенно, всему виной долгий и изматывающий день. Других объяснений просто не может быть.

А дома меня ждали разозленные родители и новая головомойка. В связи с тем, что я успела подготовиться к тяжелому разговору, быстро нацепила на лицо невозмутимое выражение и на посыпавшиеся на меня вопросы отвечала односложными предложениями.

С кем была? С другом, разумеется.

Что за друг? Из института.

Почему так поздно? Потому что.

Куда тебя понесло? В далекие дали.

И не было ничего удивительного в том, что после такого «информационно насыщенного» разговора, родственники закипели еще больше. Я настолько устала от их возмущений, что поспешила затаиться в ванной. Там никто не мог меня достать. Потом, чистая и переодетая, сидя на кухне, попала под третью волну родительского гнева.

Поужинав, пожелала отцу с матерью спокойной ночи и спряталась у себя в комнате. Ходить за мной хвостиком, слава богу, никто не стал. Зато ругань родителей я хорошо слышала. Они все не могли успокоиться, все-таки переходя на взаимные упреки. Кто из них двоих так отвратительно воспитал дочь, что она теперь всю ночь шляется неизвестно где.

Шмель считает, что я его не понимаю? Он заблуждается. Несмотря на это, я по-прежнему не собиралась его переубеждать.