Этот огонь - мой

Глава пятая

Спустя три года, февраль 2011 года, Пермский край.

Все разошлись. Николай Степанович с Настей уехали домой, забрав с собой Алину. Мать Кристины тоже ушла. Егор и Татьяна Петровна расплатились, но продолжали сидеть в столовой за длинным столом. Татьяна Петровна сняла чёрную косынку.

— Как дела у Серёжи? — устало спросила она.

— Плохо. Из отделения неврозов выписали, но он всё ещё на медикаментах, — Егор сидел, поставив локти на стол, опершись подбородком на сцепленные пальцы.

— Бедный. Как он переживёт?

— Не знаю, мам. Для него это был двойной удар. Ладно я. Моими ветвистыми рогами можно половину города разукрасить. А он не был готов к тому, что Света изменяла ему перед гибелью.

Сегодня они провели сорок дней сразу по Кристине и Свете. Сергей был не в силах, а родителей у Светы не было. Жёны Егора и Сергея погибли в ДТП, катаясь с любовниками. Провалились под лёд на реке в районе. Никого не удалось спасти.

— Ой, Егор, об ушедших не надо плохо…

— А я и не сказал плохого о Кристине. Только о себе. У меня никогда не хватало силы её обуздать, а потом уже просто махнул рукой.

— Егорушка, — мать редко так называла его. Что-то этакое скажет, значит. Боится, но скажет. — Может, Веру разыскать?

— Мам, эта тема закрыта.

— Егор, ну почему?! — горячо продолжила она. — Ты же знаешь те места! Работал там полгода. Она так любила тебя, сынок!

— И я так любил её, мама. Хоть вы и не верите. И сейчас продолжаю любить. Потому и не стану искать. Я один раз испортил ей жизнь, достаточно.

— Егор, откуда ты знаешь, что испортил? Она была счастлива с тобой. Видно же было.

— Мама, она была невинной девушкой, когда мы познакомились! Я её совратил, соблазнил, увёз с привычного места. А потом растоптал. И теперь, когда она, наверняка, только наладила свою жизнь, появлюсь такой подарок? Прими меня, да ещё с Алинкой? Ребёнком Кристины?

Татьяна Петровна тяжело вздохнула.

— Не будешь искать?

— Нет. И не вздумайте проявлять инициативу за моей спиной.

— Что ты, Егор, мы бы и не посмели.

— Вот и отлично!

— Как ты один с ребёнком?

— Я и раньше был с Алиной фактически один. Я да вы. Кристина особо не парилась.

— Боюсь, приведёшь какую-нибудь… Будет Алину обижать. Вот Вера бы не обидела никогда.

— Не переживай, мам. У Алины не будет мачехи. Вот исполнится восемнадцать ей, тогда, может, и женюсь. Молодой ещё буду.

— А как же ты, всё это время один будешь?!

— Всё нормально. Я справлюсь. Вы же не бросите нас?

— Конечно, не бросим, сынок!

— Пора в Пермь перебираться, — задумчиво сказал он.

Город Пермь, то же время.

— Оой, Вера, как мы без вас? Какие соседи приедут? — Эля качала головой, чуть не плача.

— Элечка, мы не на край света уезжаем. Пятнадцать минут езды, если на машине, — Вера стояла на стремянке и развешивала шторы, которые сшила для Эли и Жени в подарок.

Почти три года назад Вера собрала все деньги, которые копила ещё на Севере, немного подзаняла у мамы, и купила комнатку в общежитии блочного типа. Почти за бесценок. Восемь квадратов. Зато свои. Жильё стоило дёшево, потому что две общаги находились в месте, абсолютно лишённом инфраструктуры. Многие жители Перми даже не подозревали о таком месте, в котором жила Вера с сыном Никитой. До остановки идти пешком двадцать минут по дороге, на которой нет ни одного фонаря. Ближайший магазин в сорока минутах ходьбы. Даже хлеба негде купить ближе. Горячей воды не было порой по нескольку месяцев. Основное веселье начиналась, если отключали электричество: насос, подающий воду в общаги, работал от электричества. Пропадала вода, даже холодная. Поблизости ни одной колонки. Газа в общагах не было, плиты тоже электрические. В общем, коллапс. Который случился раз пять за три года. Однажды электричества не было почти сутки.

Зато Вере невероятно, просто фантастически повезло с соседями по блоку! Эля и Женя — супружеская пара, оба работали на деревоперерабатывающем заводе, непьющие. Лет им было чуть за сорок, единственную дочку отдали замуж.

Они приняли Веру, как старую знакомую, и потом очень помогали, оставаясь с Никитой, когда Вера сдавала очередную сессию, или когда ходила на курсы по вождению.

Потом Вера купила машину, — старенькую "Ладу", — и жизнь сразу стала легче.

Прошедшей осенью Никита пошёл в садик, — у Веры была льгота, как у матери-одиночки, а сама Вера, наконец, устроилась на официальную работу, — швеёй в салон штор.

А теперь она продала комнату в общаге, и купила в ипотеку двухкомнатную "хрущёвку". Пусть не в самом престижном районе, и до работы ехать полчаса… Всё равно это было великое счастье. Ещё бы учёбу закончить, и совсем красота!

Вера училась заочно на дизайнера интерьера.

— Очень красиво, Вера! И дорого, наверно! Может, заплатить?

— Эля, это подарок! Вы больше для меня сделали, несоизмеримо! Как мне всё же на людей везёт!

Немного обустроятся, и надо маму с близнецами пригласить в гости. Они уже приезжали прошлым летом, жили неделю с ними здесь, в комнатке. В тесноте, да не в обиде. Вера была рада, что наладила связь с матерью и братьями. Ведь и ей, и Никите нужна семья.

* * * * * * * *

Начало июня 2019 года, г. Пермь.

— Когда в следующий раз прилетите? Давайте сразу договоримся, на берегу, а то вас потом не дозовёшься!

Вера везла в аэропорт маму и братьев, близнецов Петра и Павла.

— В следующем году экзамены за девятый класс, — Раиса Ивановна пожала плечами.

— Не всё же лето, так что ждём. Кстати, у меня ещё собрание сегодня в школе. Для родителей учеников, поступивших в пятый класс.

— А что за школа? Другая?

— Дааа. Мы два года ходили на подготовительные занятия. Физмат школа, входит в топ–50 лучших школ России. И вроде, даже в первую двадцатку.

— Ай, Никитка, молодец! Вот брали бы пример! А вам бы только в футбол гонять! — обратилась Раиса Ивановна к сыновьям.

— В футбол тоже кому-то надо гонять, — Вера подмигнула братьям в зеркале. — Тем более, за это сейчас платят очень даже.

— В кого у нас Никита такой математик? — удивлялась Раиса Ивановна.

"В отца, в кого же еще", — подумала Вера, но промолчала.

… Она сидела за партой в просторном светлом кабинете. Почти все места были уже заняты другими родителями; собрание должно было начаться с минуты на минуту.

Вера заняла позицию за последней партой, чтобы видеть всех, а самой оставаться максимально незаметной. В класс вошёл высокий темноволосый мужчина в белой рубашке с коротким рукавом и тёмных джинсах, направился к "её" парте и устроился рядом. Отцов было мало, как всегда, вместе с вновь прибывшим стало трое. Вера незаметно потянула носом. Её любимый запах из линейки ароматов "Хьюго Босс"! Она однажды даже дарила такой…

Скосив глаза, она незаметно посмотрела на мужчину. И её моментально бросило в жар, а потом резко в холод. Этого не может быть! У неё галлюцинации. Она снова посмотрела. Это он! Только стрижка модная, короткая, из-за чего волосы кажутся ещё темнее, чем были когда-то. Интересно, жена стригла? Она же парикмахер. Вот, значит, как! В Пермь перебрались-таки…

Она не переживала, её узнать было весьма проблематично. От прежней Веры мало, что осталось. Но всё же достала очки без диоптрий в толстой чёрной оправе, моментально придающие ей стервозный вид, нацепила их. Ну как бы собралась очень внимательно смотреть на учителя. Собрание началось.

Такое важное собрание, а она ничего не понимает. Сердце стучит, голова кружится. Всё её существо сосредоточено на человеке, сидящем рядом…

Егор незаметно принюхался. Он знал эти духи, ни с чем не мог перепутать. Даже название помнил: "I Love Love", бело-оранжево- голубая коробочка, голубой пузырёк с оранжевой крышкой. Любимые духи Веры. Он покупал ей такие здесь, в Перми, когда они прилетели из Сургута. Хотел подарить ей что-то, украшение какое-то, кольцо… А она сказала, не любит украшения. А любит хорошие духи.

Именно этот цитрусовый аромат заставил его начать разглядывать новогоднюю ёлку, сидящую рядом. Все пальцы в серебряных кольцах, все уши в серебряных серьгах, все запястья в серебряных браслетах, вся шея в серебряных цепях… Чёрный маникюр, чёрный летний костюм. Фигура — ни грамма лишнего веса, выпуклости строго в нужных местах, — плод неустанной заботы фитнес-тренера. Брови, стрелки на веках, губы, — плод неустанной заботы мастера по татуажу. Он в этом разбирался, потому что младшая сестра училась на такого мастера, и даже немного работала по профессии. Пока замуж не вышла.

Родинка… Единственное, что хоть как-то примиряет с остальным образом. Родинка над губой и духи.

Длиннющие, очень белые волосы — платиновый блонд! Это он с далёкой прошлой жизни знал.

Очки эти в толстой чёрной оправе… Они, вообще, красят хоть кого-то? Или их специально носят, чтобы устрашать остальных?

Изучив соседку, Егор мысленно вынес вердикт: говорящее бревно. И утратил к ней остатки интереса.

Где его огонь? Кто сейчас греется? Кому он отдал своё счастье?

… Вера ехала домой. Она почти успокоилась.

После собрания подошла к завучу и осторожно поинтересовалась, сколько всего пятых классов, и в каких ещё основной язык — немецкий. Оказалось, пятых классов всего три, и немецкий основной только в их классе. У Никиты немецкий основной. Значит, в другой класс они переводиться не будут. Уходить из школы тем более, ещё чего не хватало! Они шли к цели несколько лет, Никита столько работал! И они ни у кого ничего не украли, чтобы бежать и прятаться. И они не дезертиры.

В конце концов, это же не она будет учиться в одном классе с Егором, а их дети. Он её не узнал сегодня, так что опасности нет. Родительские собрания бывают раза четыре в год; к тому же, возможно, в следующий раз придёт не Егор, а его супруга.

На внеклассные мероприятия ей ходить нужды особой нет — Никита не маленький уже. Достаточно привезти и встретить.

Таким образом, Вера пришла к выводу, что поводов для паники нет.

…Интересно, а вот этот аромат — сознательный выбор Егора, и он его продолжает покупать? Или просто случайность, один из нескольких?