Этюды в алых тонах (СИ)

Глава 6

В поместье, я снова играю по вечерам на гитаре, Кармелита и Лусия танцуют, мы не хотим, чтобы наша дочь стала матадором. Забыть, как страшный сон арену, кровь и стоны поверженных быков.

Сегодня опять полнолуние, я заранее ухожу, как можно дальше от дома. Под наш огромный платан, и я прячусь в его тени и чувствую начало приступа.

Луна кораллового цвета, поднялась высоко, и спрятаться от нее уже невозможно.

По телу сначала проходят судороги, начинает невыносимо, до тошноты болеть голова, а потом по жилам струиться не кровь, а лава.

Я раздираю ногтями кожу, так хочется, чтобы наступило забвение, чтобы кипящая кровь или что там, в этом час течет во мне, выплеснулась наружу.

На губах привкус крови и ее запах, тот самый, что на арене, когда тебе рукоплещут, а ты вдыхаешь запах бойни, теплой крови, только что убитого тобой быка.

Я закрываю глаза и сквозь боль, и ужас слышу легкие шаги. Моя Кармелита, любимая, ты здесь!

Сквозь пелену боли я вижу не жену, а мою Лусию.

На ней мой красный плащ-капоте, в руках шпага ее деда. Его приз за сотого быка, посеребренная шпага, с длинным и узким лезвием.

Дочь убрала свои кудри под шляпу.

Я машу ей рукой — уходи, уходи отсюда!

На траве растет тень моей бычьей головы, рога причудливо извиваются.

— Ты сказал отец, что я никогда не стану матадором?

— Да, солнышко. И это правильно. Ты девочка, ты цветок нашей любви.

— Наверное, ты прав. Вы все правы! Но своего быка я все равно убью!

И она, изящно повернув кисть руки, делает выпад и пронзает мое сердце.

— Ты победила, Лусия — шепчет Риккардо. — Ты стала матадором. Я горжусь тобой.

Над долиной проноситься предсмертный рев быка.

Кармелита вздрагивает во сне, но засыпает снова.

Багряный рассвет и капли крови на траве.

Маленькая девочка целует холодные губы отца-оборотня.