Ева. И ее гарем 2

Глава 42 Никон

После учёбы и работы я всегда навещал отца. Не мог поступить иначе, ведь именно ему я благодарен за шанс учиться и прожить чуть дольше, чем мои старшие братья.

И в один из таких вечеров я встретил её.

Утонул. Забыл, как дышать.

С того дня мой мир поделился на до и после.

Ева. Прекрасная и сладкая.

Долго смотрел на неё. Не мог оторвать от неё глаз. Ловил каждый её вздох. Ева, как наваждение, приковывала к себе внимание.

Пах налился приятной тяжестью, вскоре вызывая дискомфорт. Это мой первый раз, когда я так, с порога, возбудился как подросток.

В свои 27 лет, по меркам моей расы, я считался молодым, но опыт хоть какой-то у меня имелся. Если опытом можно назвать обучение в мужья.

Эта сторона меня никогда не интересовала, ведь она означает лишение свободы.

Отец всегда говорил:

— Не спеши. Поживи для себя. А я уж постараюсь, чтобы «для себя» продлилось как можно дольше.

А я и не спешил. Поступил в Магическую академию. После учёбы помогал в лечебнице.

Но то, что со мной творилось после того, как я увидел Еву… никогда не было подобного…

Хотелось дышать с девушкой одним воздухом. Наслаждаться её ароматом, ароматом весенних цветов. Соединить наши тела в древнем танце.

В одно мгновение я взмыл на крыльях эйфории, а в следующий миг разбился с огромной высоты, осознав, что она моя истинная, дар Богов… и клетка. Конец моей свободы. Конец моей жизни для себя. Ведь истинных мужчин запирают дома и редко показывают даже семье.

Я вздохнул с облегчением, когда понял, что Ева не ощущает истинной глубины. А значит, у меня был шанс, и я не стал признаваться в том, кем являюсь.

Пока я боролся с собой, притяжение истинного постоянно напоминало о себе. Я даже не мог спокойно спать — она, словно наваждение, приходила ко мне в снах.

Один звонок от отца решил все мои сомнения. С Евой приключилась беда, и какая именно, стоило лишь гадать. Я видел и чувствовал, как ей больно. Эта истинная боль давила на нервные окончания, словно кто-то втыкал иголки под кожу.

Она попросила исцелить её. А я дурак! Нужно было самому предложить исцеление. Но я сказал совсем не те слова, какие следовало. Я отказал и корил себя. Зачем мне эта свобода, если вдали от Евы я чувствовал, как с каждым днём схожу с ума всё больше?

Ева уснула, но кошмары не отпускали её. Она кричала, а я боролся с внутренней агонией.

Мой самоконтроль сошёл на нет. Логика отошла на задний план.

Не спрашивая разрешения, я впился в её сладкую кожу, впрыскивая яд и делая глоток крови. Почувствовал, как нега разливается по телу, принося облегчение. Путы, что давили всё это время, спадали один за другим. Прижал к себе хрупкое тело, ощущая, как оно успокаивается. Ева уснула глубоким сном. А я сбежал… Сбежал, потому что боялся уснуть рядом со своим нектаром, а она могла бы увидеть мою реакцию. Да и учёбу никто не отменял.

После этого стал ухаживать за самой прекрасной девушкой во всех мирах, ведь понял, что Ева не такая, как наши женщины.

Отпустил своё сердце на волю. И оно текло по течению к своей второй половинке. Текло, текло, пока не разбилось об скалу. Только на корабле гекатонхейров я понял, что если бы не стечение обстоятельств, то больше никогда в жизни не увидел бы Еву.

Не мог её простить за предательство! Хоть и оправдывал её, сердце все равно болело.

Преображение отца добавило аргумент в защиту истинной. Но что-то все равно грызло изнутри.

Услышав стук в дверь, я очень удивился. Ведь за то время, пока я находился на корабле гекатонхейров, ко мне никто не приходил. Я подумал, что это кто-то из персонала, поэтому открыл дверь, продолжая изучать информацию о новом мире. Моя суженая с Земли, и мне вскоре придётся жить там.

— Привет.

Я поздоровался на автомате и только потом понял, кто стоит передо мной.

Что на меня нашло — сам не знаю.

Я растерялся и стал предлагать выпить. Нутро потянулось к истинной. Я был готов всё забыть, лишь бы быть рядом с ней. Вновь впиться в сладкие губы.

Разозлился на эту истинность.

Обида вырвалась наружу. Внутри стало болеть с новой силой, кровоточить от того, что я противоречил своей природе.

Я знал, что Ева истощена, и ударил по больному, чтобы и она почувствовала, как мне тяжело и больно.

Она ушла. А я только потом понял, что наделал.

Всё! Я не жилец!

Мужья Евы почувствуют, что у неё истощение, и придут за моей душой.

Я решил, что сопротивляться не буду. Мне не простят того, что я с ней сделал. Истину нужно беречь. А я идиот, глупый мальчишка. Всё испортил. Дал обиде выйти наружу.

В своем самобичевании я понял, что за мной никто не пришёл, а это значит…

Это могло значить всё, что угодно.

Я вышел из конуры, чтобы ускорить свою кончину.

Сначала я заглянул к Еве, но там никто не открыл. Затем пошел искать её мужей, но они были заняты. Оказывается, мы проходим сложный участок из астероидов и им не до меня.

И только сейчас до меня дошло, что Ева ослаблена, и из-за этого мужья её не чувствуют. Прошло столько времени! Она ведь может уже умереть, а никому нет до неё дела. Вот же я кретин!

Я так себя накрутил, что поднял панику вокруг. Забыл о том, что сам виновен в её состоянии. Но сейчас главной целью было спасти Еву; все остальное — потом.

Я нашёл тех, кто вскрыл каюту Евы за считанные минуты. Ворвался в неё и увидел хрупкое тело, скрученное в позе эмбриона на кровати. Сердце оборвалось в пропасть от осознания, что я не успел.

Миллимметровыми шагами я стал приближаться к Еве, протянул руку, нащупывая пульс. Слабый, но он был. Я больше не раздумывал, нежно поднял Еву на руки и аккуратно, но быстро направился в медицинский отсек.

Только бы она выжила. Только бы с Евой все было хорошо…