Факты и реальность

ГЛАВА 14

Вздрогнув от заунывного скрипа входной двери, вслед за Жоржиком протискиваюсь внутрь.

Бр-р-р! Какое гадкое место! Холодно, сыро, еще и этот тошнотворно-сладковатый запах мертвечины. И темно… точно, как в гробу!

Складываю пальцы, готовясь сплести заклинание светящегося шара.

— У-ха-ха! — раздается в тишине жуткий потусторонний смех.

От испуга разжав руку, всем телом прижимаюсь к идущему за мной Адриану. Уф! Как хорошо, что он рядом!

Слышу легкий щелчок. Жоржик вызывает в воздухе бледную полоску света.

Ф-р-р! Шелест перепончатых крыльев. С потолка вспархивает стая летучих мышей.

— У-гу-гу! — не унимается зловещий голос.

Из стен вырастают призрачные руки, тянутся, шевеля фантомными пальцами. Ближе, еще ближе…

— Значит, так, духи! — грозно заявляет некромант, подняв вверх указательный палец с кольцом выпускника школы магии. — Предупреждаю сразу, я не в духе! Меня сюда прямо из-за стола выдернули, а голодный некромант…

Фить! Испуганный вздох. Руки-привидения прячутся обратно в стены.

— И вообще, — продолжает Жоржик. — Вы гуляете до сих пор на свободе лишь потому, что у меня принцип — за бесплатно никого не упокаивать. Но злить не советую. — Приятель изображает зловещую ухмылку. — Могу и исключение сделать.

Надо же! С неохотой высвобождаюсь из объятий милого. Тишина! И даже воздух посвежел!

— Нам в главный зал, — обернувшись, тихо говорит некромант. — Жертвоприношения обычно происходят там.

— Знаешь, а Жоржик так изменился! — доверительно шепчу Адриану, немного отстав от быстро шагающего вперед некроманта. — В лучшую сторону! Трезвый и ведет себя достойно! Первый раз его таким вижу. И даже похорошел… Хоть и худой, а щеки округлились.

— Еще бы, — также тихо отвечает милый, но я слышу в его голосе добрую усмешку. — Жорж за один прием пять порций каши съедает. И нормальный он парень, просто некромантия не очень востребована, вот он от безделья и пьянствовал. А у нас работы много…

— Адриан, у тебя талант! — искренне восхищаюсь я. — К кому угодно подход найдешь!

— Кроме тебя, — загадочно улыбается милый. — Вижу, что в твоих поступках есть логика, но понять ее выше моих сил. Наверное, еще не дорос.

Смущенно прыснув в кулачок, вслед за Жоржиком ныряю под низкую арку.

Э-э-э… Это, понимаю, и есть главный зал? В темноте угадываются контуры обширного круглого помещения, но разглядеть что-либо практически невозможно. И светящийся луч уже догорел.

— Жорж, свет, пожалуйста! — тоненьким голоском прошу я, не решаясь использовать магию Жизни в подобных условиях. Нет-нет, некроманту лучше знать, что здесь и как.

Приятель складывает пальцы для чароплетения.

Ой! Инстинктивно зажмуриваюсь от слишком яркого сияния. Медленно открываю глаза… Жоржик опускает руку, так и не успев сотворить заклинание. Оно теперь и не нужно — в зале светло как днем. А вот и несчастные оборотни — брошены посреди помещения. Глаза закрыты, лапы неестественно вытянуты, хвосты поджаты. Но раз в образе волков, значит, живы — просто без сознания. Делаю резкий шаг вперед, порываясь скорее спасти, согреть, вылечить. Но неожиданно натыкаюсь на руку некроманта.

— Стой! — отрывисто произносит он, и я почему-то слушаюсь. Может, потому, что никогда не видела его таким… Сосредоточенным? Обеспокоенным? Решительным? — Смотри! — Глазами приятель указывает в сторону волчат, но не на них, а…

Мамочки! Вокруг оборотней пять зажженных свечей. Но не простых… Огарок от точно такой же Жоржик нашел в сарайчике. Абсолютно черный воск плавится под недобрым пламенем мертвого огня, стекая на пол тяжелыми маслянистыми каплями. Пять голубоватых колдовских огоньков четким кругом… Ой, нет, наверное, не кругом! Словно в ответ на страшную догадку, вокруг волколачьих щенков вспыхивает огненная фигура. Пентаграмма! Знак Смерти.

Безвольно опустив руки, завороженно наблюдаю, как в центре пентаграммы медленно материализуется высокая фигура в черном плаще. Жуткий гость стоит спиной, поэтому лица не разглядеть, лишь длинные белые волосы застывшим водопадом струятся по плечам.

— Да исполнится древнее пророчество! — заунывно начинает пришелец.

— Все кончено! — убитым голосом произношу я, вновь опираясь на Адриана. — Жертва принесена, и один из слуг Смерти явился за ней.

Беззвучно плачу, уткнувшись в надежное плечо милого. Какой ужасный день!

— Не просто один из слуг, — неожиданно громко произносит Жоржик.

В его голосе столько ехидства, что я, от неожиданности перестав плакать, поднимаю на приятеля изумленные глаза.

— Перед нами Анку собственной персоной! — Жоржик не спеша огибает пентаграмму и останавливается напротив мрачного гостя. — И где же ты, друг любезный, пропадаешь? — с деланым участием интересуется некромант, прищурив глаза. — Я уже и ждать перестал. Или ты забыл, что карточный долг — дело чести?

— Жорж, не мешай, пожалуйста, — виновато шепчет пришелец. — Я на работе.

— Тоже мне работа, — презрительно морщит нос приятель. — Бабкин посыльный!

— Я не посыльный, — тряхнув белыми космами, возражает Анку. — Я — вестник Смерти.

— А я как сказал? — с наигранным удивлением переспрашивает некромант. — Ну, не суть важно. Лучше ответь, почтенный, где мой ящик коньяка? А то смотри, шепну, что долги не платишь — никто с тобой играть не будет.

— Знал бы, как старуха загоняла! — признается вестник удрученно. — Мало того что каждый день без выходных по адресам, так еще и пророчество это…

— Да у тебя каждый год пророчество! — ухмыляется Жоржик. — Так и скажи, что зажал коньячок!

— На этот раз все серьезно. — Анку плотнее запахивает плащ. — Особы королевской крови замешаны. И попрошу не оскорблять, я здесь официальное лицо.

— Слушай, — Жоржик окидывает гостя задумчивым взглядом, — а ты это свое… хм… лицо хоть раз в зеркале наблюдал?

— Мы не отражаемся! — гордо вскинув голову, заявляет вестник.

— Хорошо устроились! Пьянствуете, в карты играете, еще потом и последствий не видите!

— Должна же с такой-то работой хоть какая-то отдушина быть? Подожди, закончу, будет тебе коньяк.

— Некогда мне ждать, — язвительно отвечает некромант. — Я требую долг прямо сейчас. — И уточняет: — Вместе выпьем.

— Но… — В голосе Анку тоска. — Это же ритуал… жертвоприношение… два часа минимум.

— Ты уверен? — Жоржик награждает собеседника загадочным взглядом, после чего быстро подносит палец ко рту. — И кто выдумал пентаграммы кровью рисовать? А уж кровь некроманта на такое тратить и вовсе нонсенс! Но чего ради дружбы не сделаешь? — И, наклонившись к пентаграмме, старательно дорисовывает в ее лучах несколько изящных завитков. — А так?

— Хм… — чешет затылок Анку. — В таком виде пентаграмма означает вызов вестника Смерти для устрашающего знамения. А откуда ты этих штучек набрался? В школе магии, кажется, такому не учат.

— Шамана одного упокаивал, — многозначительно отвечает мой приятель. — Ну что, идем? Ты меня уже устрашил. — И, вытянув вперед костлявые руки, добавляет весело: — Видишь, как дрожат?

— А пошли, — беспечно заявляет вестник, жестом погасив сияние пентаграммы. — Все равно бабку раньше чем через неделю ждать не стоит. На востоке знаменитый тиран умирает, сказала — долго мучить будет. Да и она, кажется, в пророчестве на другую кандидатуру ставит. А ты мне отыграться дашь?

Жоржик, кивнув, изображает в воздухе телепорт. Легкий всплеск. Две фигуры медленно исчезают в портале.

С распахнутыми от изумления глазами поворачиваюсь к милому. Да уж, он выглядит не лучше. Ну и дела…

— Лика, — прижав меня к себе, спрашивает Адриан, — а Жорж точно некромант?

— Конечно! У него диплом и кольцо… Ты же видел!

— Да, — хитро соглашается милый, целуя завитушку над ухом. — Только ведет он себя как тайный агент магии Жизни. — И, перехватив мой недоуменный взгляд, поясняет: — Во-первых, оборотней спас, а во-вторых… Представляешь, пока эта, как они говорят, бабка, в отъезде, наш друг все их похоронное бюро споит. Так что в мире неделю никто умирать не будет. Жаль только, я без гарнизонного мага остался.

Расхохотавшись, обнимаю милого за шею. Жоржик — молодец!

А Адриан… Какие вкусные у него губы! И меня почему-то совсем не смущает, что мы стоим внутри заброшенного склепа, по которому гуляют неупокоенные привидения.

И все-таки на свежем воздухе гораздо лучше! Выйдя с милым из портала, с удовольствием делаю глубокий вдох. Здесь тоже сыро после дождя, пахнет прелой травой, мхом и грибами. Но это же лес! Живой.

Тихонечко прошептав исцеляющее заклинание, ласковыми прикосновениями привожу волчат в чувство.

«Тетя волчица? — доверчиво смотрят черные бусинки глаз. — Ты все-таки пришла, как обещала?»

«Да, дорогие мои! — мысленно отвечаю, гладя шерстку пепельного цвета. — Сейчас все будет хорошо!»

Клацнув замочком, достаю из саквояжика приготовленные кусочки хлеба, пропитанные ритуальным зельем: «Поешьте, а я вам спою одну древнюю песню…» Мой голос вначале немного дрожит, но с каждой нотой, с каждой строчкой становится все увереннее и увереннее. Из небытия возникают легкие серебристые руны, усаживаясь на ладошку, будто стайка доверчивых мотыльков. Собрав таинственные письмена в ажурную вязь, набрасываю невесомую сеть на усердно жующих оборотней.

— Вот и все, милые мои! — произношу вслух беззаботно. — Бегите! Этот лес теперь ваш!

Рывок! Шелест опавшей листвы! Волчата в несколько прыжков скрываются в ближайших кустах.

— Даже спасибо не сказали, — говорит Адриан. И, переведя взгляд на меня: — Лика! — Взволнованно тормошит меня милый, стараясь заглянуть в глаза. — Лика, почему ты плачешь? Все хорошо: Жоржик волчат спас, ты вылечила… Нельзя же рыдать над ними, как над мертвыми!

— Т-т-так и есть! — захлебываюсь, размазывая по лицу слезы. — Я только что их убила.

— Ты дала им яд? — обескураженно шепчет милый. — Но тогда зачем… — И, прижав меня к себе, неожиданно добавляет: — Значит, на то были причины. Я поддерживаю любое твое решение.

— Да, я дала им яд. Но необычный.

Отодвинувшись от Адриана, смотрю в его глаза. А ведь и впрямь — он мне доверяет, поддерживает меня, соглашается со мной. Просто так, без объяснений. Интересно, смогла бы я…

— У детенышей волколаков, — говорю тихо, вытирая рукавом предательские слезы, — пока они не пролили первую кровь… У них есть выбор. Я действительно их убила. Точнее, я убила их человеческую натуру. Теперь им никогда не стать людьми.

Отойдя на несколько шагов, срываю с дерева яркий осенний лист. Надо же — произведение искусства! Золотистая серединка обрамлена канвой цвета молочного шоколада, а прожилки изумрудно-зеленые.

— Оборотни больше не смогут мыслить, как люди. Они стали обычными волками. Но знаешь… Я была в шкуре волчицы, гордого и сильного животного. Это невозможно передать — когда в теле легкость и мощь, а мир вокруг многомерен, многослоен, наполнен тысячами и тысячами запахов и звуков. Когда все просто: вот моя пара — одна на всю жизнь, вот стая, которой ты нужна, и целый лес… в котором волки — истинные хозяева. А два раза мне пришлось побывать оборотнем. И все, что помню, — дикая, неутолимая, разрывающая на части жажда крови. Поэтому если бы пришлось выбирать для себя, я поступила бы так же. Потому что я действительно уважаю волков.

— Непростое решение, но я с ним полностью согласен.

Я слышу искренность в голосе Адриана.

— А Франциск — сволочь! — вдруг заявляю я. — Когда в прошлый раз к тебе приезжала, случайно подслушала его мысли насчет воровства. Хотела сразу сказать, но забыла.

— Жаль, что не вспомнила. — Адриан собирает с земли разноцветные листья. — Но я сам виноват — недосмотрел. А ведь Франциск мне сразу подозрительным показался. Кроме того, в том тайном письме, из которого ты кулечек делала, упоминалось, что в нашем городишке есть сторонник опального королевского дома.

Милый, подойдя ко мне, вкладывает в ладошку рыжий букетик:

— Это тебе.

— И что твой подарок означает на языке…

— Листьев? — перебивает меня Адриан. — Не знаю, ведь его еще не придумали. Но, полагаю, все те же три слова.

— Какие?

— Я тебя люблю, — глядя в глаза, медленно произносит милый. И добавляет лукаво: — И сколько раз еще ты заставишь меня это сказать? А ведь я в ответ еще не…

— Адриан! — всплеснув руками, восклицаю я. — Что ты стоишь! Нужно скорее поймать Франциска!

— Хорошо, — улыбается милый, нежно притягивая меня к себе. — Сейчас… побежим… ловить…

Мир, качнувшись, уходит из-под ног. С трудом выпутавшись из объятий Адриана, восстанавливаю дыхание. Ну, гоблинский компот! Вот и пойми мужчин — то каменное изваяние изображал, а теперь на каждом шагу с поцелуями лезет! Хм… раньше, если честно, с ним было проще. Эх, опять я перестаралась.

— А о Франциске не думай, — неожиданно серьезно просит милый. — Я, конечно, приму меры, но что он? Пешка… А главная фигура где-то рядом.

— Да, — завороженно шепчу, мысленно увидев человека из сероэльфийских стишков. — Невысокий такой, коренастый, длинные черные волосы с проседью.

— Лика! — Адриан резко хватает меня за руки. — Откуда ты его знаешь?!

У-у-у! Синяки же будут! Осторожно высвободившись, поднимаю взгляд. Жуть! У Адриана в лице ни кровинки и глаза…

— Я не знаю… я его один раз видела… то есть не его… в общем…

Сделав глубокий вдох, подробно рассказываю про видение, вызванное кристаллом правды.

— И давно ты это знаешь? — выслушав меня, интересуется милый.

— Несколько дней, наверно, — наморщив лоб, прикидываю я. — А это что, важно? Просто Гретта попросила никому не говорить, пока она в совете магов справки не наведет.

— Да, Гретта любит тайны и разговоры, — неожиданно жестко заявляет Адриан, — тогда, когда нужно действовать. Впрочем… Возраст, ничего не попишешь. Спасибо, что рассказала, несмотря на запрет. А ведь это — ключ к разгадке. Вот и картинка сложилась, но времени у меня, боюсь, уже нет.

— И что ты понял? — удивленно смотрю на милого. — Это касается пророчества?

— Да, — отвечает Адриан, вновь притягивая меня к себе. — Но, главное, я теперь понимаю, что происходит в трех крепостях, которые фактически являются ключами к нашему королевству. И в моей тоже. — Милый ласково гладит мои волосы. — И поведение монарха мне ясно, и все, что творится при дворе. Но…

— Адриан, — отодвинувшись, с испугом заглядываю ему в глаза, — да объясни наконец! Я ничего не понимаю!

— Так это же просто… — как-то грустно улыбается милый. — Человеку из твоего видения сказали, что слово силы действует, если рядом стоит слово «смерть» — явно или подразумевается.

— И что с того? — Я заинтригована.

— В сероэльфийских стишках слово «смерть» присутствует явно, — терпеливо объясняет Адриан. — А у этих идиотских творений просто дикая популярность при дворе. Их читают, цитируют, используют в качестве эпиграфов… — Милый отводит глаза. — Слово силы — «безразличие»? Именно им и пропитана вся наша внутренняя и внешняя политика. Военный союз с Приморьем разорван, с Горным королевством переговоры завершились ничем. А внутри страны? Юг недоволен, север на грани восстания, народ стонет от непомерных податей и от беспредела королевских мытарей. А при дворе одно: балы, гуляния и необузданная роскошь.

— А при чем тут твой гарнизон? — осознав всю серьезность ситуации, все же недоумеваю я. — Ладно высшее сословие — рыцари могли заинтересоваться стихами, но не думаю, чтобы простые воины…

— А это как раз второй вариант. — Во взгляде Адриана неприкрытая злость. — Помнишь, я тебе рассказывал про странное оружие с поддельным клеймом королевской мастерской? Оружие — средство для убийства, оно подсознательно ассоциируется со смертью. А Франциск при старом начальстве как раз занимался снабжением… Должен был я догадаться! Должен!

— Кошмар! — выдыхаю я.

— Да, — соглашается милый. — Причем не могу не признать гениальность плана: удар наносится точно по власти и армии, при этом крестьяне и мастеровой люд не затрагиваются. Конечно же новому правительству нужны те, кто будет его кормить. И начнись завтра война, королевство упадет к ногам захватчика.

— Подожди! — положив руки на плечи милого, торопливо озвучиваю пришедшую в голову мысль. — Если все это связано с пророчеством… Ведь сегодня жертвоприношение не состоялось.

— Ты права… — Адриан с уважением смотрит на меня. — Второе условие пророчества не исполнено. Сегодня полнолуние, но… — В голосе милого твердая решимость. — Возвращаемся в гарнизон и постараемся успеть хотя бы здесь.

Быстро складываю пальцы для плетения телепорта.

— Не переживай, — ободряюще улыбаюсь я. — Сейчас всю оружейную прошерстим. Но перед этим придется меня хорошенько накормить — чтобы магии хватило.

— Обязательно. Накормим, обогреем, вином горячим напоим. Разве ты не знаешь, как быстро пополнить запас сил?

Ох, мамочки! Качаю головой. Это же опять намек на поцелуи. Страна на пороге войны, кругом разруха, а у милого одно на уме. Хотя…

Тяжело вздохнув, открываю портал. Страшно представить, как можно держать в голове столько вещей одновременно.

Закончив с выделенными милым помощниками сортировку оружия, без сил прислоняюсь затылком к прохладной стене. Так устала, что глаза закрываются. А нужно найти умчавшегося куда-то Адриана, чтобы сообщить неутешительные результаты.

— Да уж… — слышу рядом сокрушенный голос милого. — К сожалению, я оказался прав. — Адриан окидывает взглядом внушительную гору новеньких мечей и луков. — И что со всем этим делать?

— Кажется, существует обряд очищения, — неуверенно тяну я. — Но мне о нем ничего не известно. Так что лучше закопать где-нибудь подальше.

— Вот так и появляются легенды о проклятом оружии, — печально заключает милый. — А что-нибудь осталось… не испорченное этой дрянью?

Поймав мой расстроенный взгляд, Адриан неожиданно улыбается.

— А все не так и плохо! — Он берет в руки один из видавших виды клинков. — Почистим, подновим. Да и вообще — лучше ржавчина на мече, чем на сердце. — И веселым голосом сообщает: — Пойдем, нам обед принесли.

Бр-р-р! Выбравшись на улицу, старательно кутаюсь в плащ. Ну и холодина! Зуб на зуб не попадает!

— Лика! — Резко обернувшись, милый обеспокоенно смотрит на меня. — У тебя же губы синие! Нет, все-таки ты переоденешься. Больше никаких возражений не слушаю.

Покраснев, опускаю голову. Опять он за свое! Если честно, мне приятна мысль надеть что-то из вещей Адриана. Но ведь это — откровеннее некуда! И на глазах всей крепости разгуливать в подобном виде…

Не обращая внимания на мое смущение, милый вталкивает меня в какую-то комнату:

— Подожди, сейчас принесу одежду.

Осматриваюсь. Это же его спальня! Вот это я дожила…

А уютненько так. И даже с претензией на роскошь. На окнах — изящные занавески, на кровати тончайшее шелковое белье. Все-таки принц есть принц, привычки не изживешь.

Вручив мне аккуратную стопку вещей, Адриан закрывает за собой дверь. Осторожно стащив сырую одежду, облачаюсь в принесенный милым наряд. Уф! Наслаждение! Сухое, чистое, и согрелась наконец-то!

Впрочем… Смущенно улыбаюсь. На мне сейчас одежда, которую носил любимый человек. Эта мягкая ткань прикасалась к его коже, впитывая мысли, эмоции, жизненную силу. Конечно, все вещи свежевыстиранные, но… Ласково провожу пальцами по рукаву. Вода смывает пот и грязь, а вот отпечаток личности ничем не сотрешь, это любой маг скажет. И теперь мое тело считывает, расшифровывает, воспринимает. В этом есть особая утонченная интимность. И Адриан… Я думаю, он тоже все чувствует. К тому же спальня… Бросаю быстрый взгляд на кровать. Сразу вспоминается, как он предлагал мне здесь поваляться. Что ж, похоже, к этому идет. И вроде все правильно, но…

Задумчиво подхожу к зеркалу. Может, я слишком мнительная? Ведь у магов довольно свободные нравы. Но что-то…

Милый, постучавшись, входит в комнату. Приближается быстрым шагом и, обняв за плечи, зарывается губами в волосы.

— Ты сейчас выглядишь так, словно… — слышу горячий шепот.

«Словно провела здесь ночь!» — угадываю я конец фразы. Эх…

Адриан встречается взглядом с моим отражением…

— Ты выглядишь как заправский воин! — деловито заявляет он, развернув меня к себе. — Конечно, немного откормить не помешает. Но, в общем, можно брать на службу. Должен признать, что согласен с твоим критическим замечанием — заместитель у меня и впрямь мямля. Да и сам я, если честно, излишне либерален. Предпочитаю убеждать, показывать личный пример… Но иногда этого недостаточно! Поэтому я решил, что в заместители мне нужна жесткая и даже жестокая личность… Чтобы в ежовых рукавицах всех, чтоб даже пикнуть боялись!

Милый задумчиво смотрит на меня:

— Пойдешь ко мне заместителем?

Совершенно забыв про двусмысленность ситуации, в изумлении плюхаюсь на кровать. Кошмар! Похоже, у драгоценного нервный срыв.

— Адриан, — мягко произношу я, стараясь ничем не выдать беспокойства, — ты сам подумай. Даже если забыть о том, что я маг Жизни… Я ведь даже собственных слуг призвать к порядку не способна!

— Да, — спокойно соглашается милый, — к прислуге ты и впрямь снисходительна. Зато с остальными у тебя разговор короткий.

И тут… Замечаю в глубине любимых глаз знакомые лукавые искорки.

— Вот как? — с удовольствием включаюсь в игру. — И в чем это проявляется?

— Как «в чем»? — изумляется милый. — А кто зверски избил ветерана Северной войны? Еще и заставил пять верст пешком топать! И, главное, за что? Форма одежды ей, видите ли, не понравилась!

Не удержавшись, со смехом закрываю лицо ладошками. Это же надо в таком свете историю с Белором преподнести!

— Вот бы с моими разгильдяями так! — Адриан мечтательно поднимает глаза к потолку. — Образцовый гарнизон был бы!

— Это все? — уточняю я.

— Ты что? — многозначительно заявляет милый. — Я только начал!

Стараясь не надорвать живот от хохота, выслушиваю глубокомысленные рассуждения про несчастных бойцов на арене, забросанных гнилыми овощами, горемычных разбойников, оставленных без ужина.

— Да что далеко ходить, — взволнованным шепотом признается милый, — меня тоже особо не жалуют. Стоит недостаточно ясно выразиться — и все! — Адриан делает круглые глаза. — То канделябром размахивает, то в букашку превратить грозится. Я ей орхидеи, а она мне — по зубам получишь! Знаешь, как страшно?

Смахнув выступившие от беспрерывного смеха слезы, нежно обнимаю запуганную жертву своего скверного характера.

— Адриан, а кто-то утверждал, что он смелый?

— Конечно! — ласково прижимает меня к себе милый. — Смелость и бесстрашие — разные вещи!

У-ха-ха! Утыкаюсь в родное плечо. А ведь это опять его психологические штучки! И к чести Адриана, он ни разу не использовал знания, чтобы чего-то от меня добиться. Скорее, наоборот… Все у нас будет, но всему свое время.

— Ну, раз ты меня разоблачил, то сознаюсь и в остальном: кроме всего прочего я еще жестоко бью беззащитных детей! — И, проследив за выражением лица Адриана, уточняю: — Угадал! Тебе привет от Мэта!

— Ох, еще одна головная боль! — картинно вздыхает милый. — Если наш вундеркинд приветы передает, значит, признался, поганец?

— Угу, — киваю я, вспоминая друидовский сидр и медицинскую энциклопедию. — Наслышана о ваших похождениях.

— Если честно, — Адриан неожиданно серьезен, — я чуть сам его не отлупил. Мне даже пару раз казалось, что мы не выберемся, но… — В глазах милого искреннее восхищение. — Но талантлив, паршивец! Боевые заклинания шлепает не хуже магов, с которыми я воевал. А когда этот балбес в дракона превратился…

— Боевые заклинания? Дракон? — растерянно хлопаю ресницами. — Адриан, ты о чем?

— Та-а-ак… — отстранившись от меня, глубокомысленно усмехается милый. — Я о том, что у меня есть для Мэта предложение. И я с тобой обязательно его обговорю. Но вначале, конечно, с ним, а то там такое самолюбие…

— Адриан! Я ничего не понимаю! — испуганно заглядываю в глаза драгоценному. — Мне Мэт что-то не сказал?

— Не волнуйся. — Милый ласково заправляет мне за ухо выбившийся локон. — Ничего сверх. Дай мне пару дней — и ты все узнаешь. Только я для начала должен кое с кем побеседовать.

Эх! Тяжело вздыхаю. Кажется, братец опять что-то натворил. Ладно, несколько дней подожду. Адриан умница, он во всем разберется. И вообще — как я могла думать о любимом человеке плохо?

Недоуменно оглядываюсь вокруг. Возможно, это лишь попытка оправдаться перед собой, но… А вот не нравится мне эта спальня! Не нравится, и все тут! И даже не пойму из-за чего. Цветовая гамма, что ли, слишком холодных тонов? Задумчиво провожу пальцем по дорогому шелку на стенах. И, словно обжегшись, быстро отдергиваю руку.

— Адриан, — в моем голосе неприкрытый ужас, — у тебя же на всех стенах оба слова силы написаны! Просто невидимыми чернилами…

— Весело, — усмехается милый.

— И как… ведь… но ты… — лихорадочно пытаюсь сформулировать кишащие в голове мысли.

— Лика, на мне защитный амулет Жизни!

Как-то странно смотрит Адриан. Хм… Прикладываю пальцы к вискам. Вот, значит, какое действие у колечка из изумрудного комплекта, но…

— Амулет не дает подчинить волю! — горячо заявляю я. — Но он не спасает от разрушающего воздействия! Столько времени находиться в подобном месте… У тебя должна была развиться тяжелая болезнь.

— Мне действительно здесь не нравится, — соглашается Адриан. — Но не волнуйся — я в этой комнате ни разу не ночевал.

Вздрагиваю, словно от внезапного удара. Вот и закончилось мое недолгое счастье. Все-таки Лорэль, тролль ее подери! А то, что они поссорились, — это всего лишь для отвода глаз? Но, может, я выдумываю проблемы на ровном месте?

— А если, — с противной дрожью в голосе все-таки произношу я, — если я сейчас спрошу, где ты проводишь ночи, ты мне ответишь?

— Нет. Не отвечу.

— Хорошо. — Собрав в охапку мокрую одежду, открываю портал. — Я устала, так что обедай один. Но мне с тобой нужно серьезно поговорить. На одну деликатную тему. Про амулет и про одну историю, которая началась полгода назад.

— Согласен, — как-то слишком спокойно отвечает Адриан. — Я приду вечером — поговорим.