Фантош оборотня или Прочь из моей головы!

Глава 21

Следующий день пролетел как сумасшедший, ведь сборы хлопотное дело. Илья и Злата дурачилась, за что пару раз наказала. Ну, как наказала.... Покричала, что помощи от них никакой. Не то, чтобы это ребят усмирило, но моё напряжение хоть как-то находило выплеск. Это плохо, срываться на детях - ниже некуда поступок, но обычно вымещаешь злость на том, кого больше всего любишь...

Уже ближе к ночи расцеловала, извинилась за разгулявшиеся нервы. Илья и Златочка щебетали, как меня любят, а когда пошла к себе, ещё некоторое время слышала их перешёптывающиеся голоса.

Лежала и смотрела в полоток. Меня окутывала тьма и холод. Было тоскливо, одиноко и плаксиво. Но не позволяла слезам пролиться - я сильнее глупых эмоций. Да несмотря на то что ни спасения, ни даже просвета к прекрасному будущему не видела.

«Мне за тридцать. Двое детей и никакого шанса на счастье.

Я фантош чудовища, которому, по сути, не нужна.

Бесперспективно...»

Ещё толком не рассвело, быстро загрузила машину, а когда разбудила малышей, оставшиеся вещи запихали в салон. Расселились поудобнее, вооружились телефонами, планшетами, и отправились в путь.

Дорога была лёгкая, погода - хорошая и солнечная.

Останавливались только на знакомых остановках-заправках. "Кормили" машину, себя и ехали дальше. Как и думала, даже без мужа, трассу одолела без проблем и всего чуть больше чем за двенадцать часов, поэтому поздно вечером была возле своего домика в деревне.

Небольшая, но добротно построенная пятистенка с достройкой, которая, уверено прослужит ещё не одно десятилетие. Светло-голубая краска местами обшарпалась, но при должном старании можно придать дому первозданный вид. Три больших белых окна, словно глазища дивного чудовища поблескивали стеклами на закате, резные ставни служили больше для украшения, нежели для дела. Возле самого дома красовался раскидистый куст сирени, сейчас просто зелёный, а вот весной чудесно цветущий и пахнущий на всю округу. Старый деревянный забор-штакетник, скрипучая калитка, самодельная лавочка из старых бревен...

Родители выскочили нас встретить. Знала, что папуля и мамуля не позволят дочери и внукам ночевать в холодном и пустом помещении. Ужин был готов, комнаты протоплены. Правда, больше не для теплоты, а чтобы запах сырости притупить. Так уютно и хорошо... Аж прослезилась.

Мама умная женщина - поняла, что это непросто слёзы радости, и как мудрый человек, прижала к себе, погладила по голове и ласково прошептала:

- Утро вечера мудренее. Спи, завтра будет свободнее дышаться. А потом поговорим. Боль утихнет...

Нет ничего лечебней рук любящей матери. Убаюкала нежностью, мягкостью голоса, и вскоре я безмятежно спала.

Утром поднялась ни свет, ни заря - так всегда в деревне. Как бы ни устал, подъём, чуть ли не с петухами, что от двора ко двору тянули свои песни.

Умылась. Мамуля к этому времени завтрак соорудила:

- Ну, садись, - кивнула мне. - Каша готова.

- Сейчас, ребят разбужу, - уже было подорвалась позвать сына и дочь.

- Не надо, - остановила порыв мама. - Дай им отоспаться. За весь день в машине маялись, а нам как раз поговорить надо.

- А папка где? - умастилась удобнее, двигая тарелку ближе.

- До соседа пошёл, - отмахнулась мама. - У него оставлял газонокосилку. Вот что ни говори, а любит папка поутру траву косить, пока солнце не начало жарить.

Мама положила каши, я сдобрила её маслом, чуть подсахарила.

- Ну, моя девочка, - коснулась руки родительница. - Что же твой благоверный отказался-то от вас?

- Не от нас, - поправила, не в силах смотреть в глаза, сунула рис в рот. Вяло жевала, ковыряясь ложкой в тарелке. - От брака со мной. Помогает деньгами, с детьми возится, решил вопрос с дизайнерской школой, а я не смогла. Ромка старается...

- Ну-ну, - мудро подметила мама, без розовых очков глядя на ситуацию. - Это он бы и в браке делал, так почему же расстались?

- Мам, мне неудобно говорить... - пристыженно опустила глаза.

- Хочешь сказать, что по твоей вине? - нахмурилась мама.

Нервно кивнула.

- Не поверю, что ты сделала нечто, сумевшее разрушить семью. Ты всегда её старалась сохранить. Прощала мужу разные выходки. Детей большей степенью сама воспитывала. Работала наравне с...

- Мам, не надо, - попыталась усмирить поток правды, ведь он не исправит того, что совершила я.

- Ничего бы не сломало семью, если бы Ромка тебя любил! - твёрдо заявила мама.

- Я изменила ему, - выдавила тихо, возя ложкой по тарелке.

- И что? - удивила мама. - Можно подумать он не изменял. Вы со школьной парты вместе. Я уже тогда говорила, что не нагулялись вы ещё. Другие чувства не испробовали. А вы упирались, мол, довольны друг другом и вполне самодостаточны. Я не противилась, когда жить начали, и даже не лезла, когда ты с ним то ругалась-расходилась, то мирилась-съезжалась из-за измен, попоек и откровенного пренебрежения. А потом... ещё и поженились! Милена, ты сильная и мудрая женщина, коль смогла такого обормота столько лет возле себя удерживать не притесняя. Да и семью хорошо тащила. Ребята - умнички, вниманием не обделены. Ромка - пижон, да себялюб вроде остепенился. Мог бы усилие приложить, чтобы в этот раз стать настоящим мужчиной, - мама умолкла на несколько минут, сверлила въедливым взглядом, а потом выдала: - Так ты не только телом изменила, но и сердцем...

Меня аж перекосило от подобного заявления:

- Вот сердце тут совсем ни при чём. Да и тело... - Мама молчала, и поэтому я продолжила: - Не могу тебе объяснить, но и тело мне не подчинялось. Я безвольной куклой была... - ух, и как Демьян позволил душу излить?!

- Страсть, моя хорошая. Это страсть! И ты её, наконец, ощутила.

- Мне и без неё ничего жилось, - насупилась я.

- Да, страсть - пуста. Что моську воротишь? - шикнула мама. - Я, знаешь ли, тоже женщина, и не ты первая кто познал это чувство. Вот только мы с папкой, кроме желания почаще любовью заниматься, не забывали разговаривать. Ценили и уважали друг друга, а ещё про тебя не забывали. Когда дети рождаются, страсть может притупиться, и тогда важно не сломать хрупкость семьи. Настоящее чувство не позволит этого. Вы с Ромкой детей хороших сделали, хоть и не было между вами огня. Да что ты опять морщишься?! Можно подумать, никто до вас сексом не занимался. Знаешь ли, дело древнее как мир. Мужчина и женщина... акт между ними. Так что не закатывай глаза, ты так же сделана, а не из пробирки или капусты взята.

- Мам, - я пристыженно повела я плечом.

- Ты вот что, - отрезала мама, - попытайся разум от сердца отделить. Где страсть, где чувство, и поймёшь, что дальше делать.

- Да нечего тут решать, мам. Всё сложнее, чем думаешь. Я не хотела ничего - меня практически насильно заставили, но не отрицаю, что не смогла отказать... Слаба оказалась, хотя всегда прекрасно владела эмоциями. А тут, чёртов кукловод подёргал за нитки, а я марионеткой сделала, всё, что желал. Теперь ему не нужна, но неприятность в другом - он не позволяет мне быть с другими...

- Эгоист с обострённым чувством собственничества? - вкинула брови мама.

- Типа того, - кивнула я неопределённо.

- Ты вот что запомни, - смягчилась мамуля. - Сильные личности могут оказаться марионетками, но и под стать Буратино, способны с гвоздя спрыгнуть, а кукловода проучить. Только найти нужно его слабое место.

- Нет у него слабостей, - буркнула под нос.

- Не бывает такого, поверь матери, - ласково улыбнулась и погладила меня по волосам родительница: - Красивая ты девка. Хорошая мать. Сильная личность. И что-то мне говорит, что слабость его в твоей силе.

- У него есть другая, - обронила я, шмыгнув носом, едва удерживая столь неуместные слёзы, готовые пролиться после слов мамы. - Он собирается на ней жениться.

- Если сделает эту глупость, пожалеет. Неспроста тобой хотел владеть и управлять. И если до сих пор не отпустил, значит, не может... - рассудила загадочно. - Вот только тебе решать, нужен ли он тебе?

- Ма, - раздался сонный голос Златы, послышались шелестящие шаги.

- Я тут, доча, - поспешила прервать разговор. Итак, слишком глубоко копнула мать. Не пыталась что-то скрывать, но всем делиться тоже не стремилась. Она хорошая, умная, вот только предвзята - я ведь её единственная дочь! А со времен нашего с Ромкой брака мама не разделяла моего стремления быть с ним. Поэтому я немного отдалилась. Не хотела ругани между любимыми людьми.

Взъерошенная и сонная Златуля застыла на пороге кухоньки:

- Вкусно пахнет, - улыбнулась потешно, ведь у неё не так давно вывалился молочный зуб, и теперь доча походила на разбойницу.

- Каша! - радостно воскликнул сын. Чуть толкнул сестру и первым плюхнулся за стол.

- Э-э-э, герой, кто ж так по-джентльменски девочек толкает? - поднялась мама и ступила к плите.

- А что она на проходе застыла? - нахохлился Илья.

- Надо было попросить отойти, - надулась дочка.

- Вот ещё, - буркнул сын.

- Дурак, - пихнула его обижено Злата и села с краю.

- А умываться? - деланно нахмурилась мамка.

- После, - заскулил Илья. - А то потом опять зубы грязными будут. А так поем, а затем с чистой совестью и помою.

- Ох, хитер бобёр, - покачала головой бабуля и принялась ребятам кашу в тарелки накладывать. Только ухватились за ложки, дед вернулся.

***

Пару дней родители были с нами - дружно успели все грядки, что порядком сорняком поросли, обработать. Когда выходные закончились, мама и папа поехали в город. Ребята хвостиками с ними.

- Бабушка обещала в парк сводить, - хвастался Илья, запихивая сменную одежду в рюкзак. - А там разные аттракционы.

- Ура, - неподдельно радовалась Злата. - Кататься будем! - скакала и кружилась по комнате, забыв про вещи.

- Ладно, - кивнула я и добавила: - Я вас отвезу. Всё равно за продуктами надо, да по хозяйству мелочи подкупить.

Собрались быстро, а когда семью отвезла, мама на прощание шепнула:

- Побудь одна несколько дней. Обдумай сказанное, да о работе не забывай. Порой, делая что-то стороннее, легко находится ответ на то, что мучило долгое время.

- Спасибо, - расцеловала родителей и детей, а сама по делам пошла. Городок районный. Небольшой, но несколько супер-маркетов было. Я отвыкла по рынку мотаться, вот основную корзину продуктов и купила в магазине. Когда решила прогуляться по базару, просто шла вдоль рядов да посматривала на товары. Ни за что взгляд не зацепился, а вот на выходе жутко испугал мужик. Страшный такой: пьяный, нечёсаный, грязный, вонючий, одним словом, - «бомжеватый». Он как-то странно рыкнул да руки расставил, будто поймать хотел. Успела вильнуть и проскочила мимо.

- Куда? - послышался гневный хрип.

«Беги!» - отдал команду кукловод, до сего момента не дававший о себе знать.

Бросилась к машине, хотя не была уверена, что мужик гнался. Так оно или нет, напугалась, да и мучитель ни за что бы не проявился, если бы не реальная опасность.

Меня сильно трясло, руки не слушались, пока старалась завести машину.

«Быстрее!» - подгонял Демьян.

«Пытаюсь», - подкатывала истерика, но уже в следующий миг взвизгнула. Тот самый бомж бросился на капот машины, оскалившись, точно зверь. Рычал, когтями скрёб по авто - слышала жуткий скрежет. Фантошей провернула ключ зажигания - машина весело загудела. Секунда, и я врубила первую. Выжала газ - тачка послушно сорвалась с места, едва не задавив психа. Он скатился на обочину, а я, не останавливаясь, продолжила движение. Вторая передача - педаль в пол. Третья, четвёртая...

Ещё некоторое время испуганно посматривала в зеркало заднего вида, но меня не преследовали. По крайне мере, никого не замечала.

«Ненавижу тебя!»

«Знаю...»

По приезду осмотрела машину - капец, мужик глубокие царапины оставил. Простой полировкой не обойтись, работа более кропотливая будет. Это же сколько нужно за ремонт отвалить?! А ещё, мне теперь в город крайне редко стоило выбираться. Не дай бог, опять на бомжа того нарваться.

Остаток дня работала на грядках да в палисаднике. Мамуля очень цветы любила, но последнее время у неё со спиной проблемы, поэтому красотой и прополкой занималась по большей степени я. Ну, конечно, пока была в отпуске.

К вечеру, приняв освежающий душ села в беседку, в саду. Комарьё и мошкара тотчас набросились гурьбой, поэтому пришлось включить раптер и спиральку-вонючку. Эти два средства вкупе очень недурственно усмиряли кровососов и жужжащих нарушителей спокойствия. В тишине, в одиночестве, в вечерней прохладе погрузилась в раздумье. О своей жизни, о своих мужчинах, о любви, страсти, о кукловоде...

Мама права. Я обязана сорваться с крючка, но как? Как понять, нужен ли мне Демьян, если с ним, по сути, не была? Всего одна ночь... Яркая, жгучая, памятная. А потом несколько мучительных месяцев кромешного Ада и издевательств, вплоть до низменного траха на моих глазах с другой. Такое впечатление, что Демьян в ломке и бесился от собственной слабости. А что раздражало, не пускал к себе в душу. Если бы только позволил... стать чуточку ближе...

Конечно, можно продолжать сопротивляться, но чего добьюсь? Сломаюсь окончательно - это будет плачевным и недопустимым, ведь у меня дети.

Значит, должна убедить либо в бессмысленности жестокой игры, либо переиграть и доказать его ошибку.

«Иди в дом, на улице уже прохладно», - непонятно, то ли команда, то ли плохо завуалированная рекомендация.

Вступать в препирательство из-за пустяка не хотела, послушно двинулась из беседки, но на миг остановилась возле двери дома -померещилось движение в саду. По телу тотчас пронеслись мурашки, и даже волосы на голове зашевелились. До рези в глазах всмотрелась в темноту...

«Быстро!» - рявкнул мучитель. Тотчас заскочила в дом и затворила не только на засов, но и на ключ. Пробежалась по комнатам, закрыла окна, хотя понимала что, во-первых, если захотят напасть, такая хлипкая преграда не выдержит напора, во-вторых, ночью буду задыхаться от духоты.

Делать нечего, включила поярче свет, врубила вентилятор, а сама вжалась в угол широкого дивана. Уснуть долго не могла - прислушивалась к звукам ночи: уличным и домашним. Скрипы, шорохи, далёкий лай собак, истошное мяуканье кошек.

«Будь осторожней, прошу».

Даже сердце стало биться тише, словно боялось грохотом заглушить мысль кукловода. Он просил - не приказывал, не угрожал...

«Хорошо», - кивнула растерянно.

«Только позови», - прозвучало мягко обещающе.

«И ты придёшь?» - уточнила с надеждой.

«Смотря, как позовёшь», - явно улыбался кукловод.

«Да пошёл ты!» - огрызнулась обиженно.

«Не могу... сегодня ты моя...»

Не знаю почему, но расслабилась. Уже не была одна, хотя, по сути, была.

Нуждалась в Демьяне, как бы ни орала обратное. Тосковала, не зная способа утолить голод, что вызывал мучитель. Билась в агонии, не в силах избавиться от одержимости. Медленно умирала от чувств: что проникали под кожу и не желали растворяться в злости и ненависти; что ломали сознание и требовали принять очевидное - фантош зависима от кукловода, и никак не иначе! Сгорала лишь от голоса Демьяна. Спичка... истлевающая спичка.

Больно?

Еще как, но мучительней знать, что значительней игрушки в его глазах не стану. Век куклы недолог, а что её ожидало после?..

«Тшш», - от шелеста его бархатной мысли пробежались мурашки, а жаркая волна желания затопила рассудок.

Тело ощутило хозяина, а собственные глупые мысли упорхнули под напором ласк Демьяна. Чувствовала его словно наяву, выполняла прихоти и даже удосужилась похвалы и внимания за треугольничек, форму которого с тех самых пор, как изъявил желание видеть кукловод, поддерживала каждые несколько недель, несмотря на то что мной... никто не управлял.

Уснула лишь под утро и то, терзаемая возбуждением, которое уже нельзя усмирить самой.

«Моя», - слышала перед тем, как погрузиться в сон.