10

— Мама, ну почему ты не хочешь вновь начать жить с папой?! — В последнее время Шон все уши прожужжала Рейчел своей новой идеей.

— Неужели тебе чего-то не хватает в этой жизни? — недоумевала Рейчел.

— Я ощущаю себя какой-то неполноценной! У всех моих подруг есть отцы — у меня одной нет.

— Ну почему нет? — возражала мать. — У тебя есть отец. Только мы живем с ним в разных местах.

— Вот именно! А мне хочется, чтобы все было как раньше! Как когда я была совсем маленькой, помнишь?

— Еще как помню! — уныло усмехнулась Рейчел.

С той поры прошло столько времени. Столько воды утекло. Что-то уже успело забыться. Что-то занозой так и осталось сидеть в сердце. Хотя Рейчел ни о чем не жалела. Даже наоборот, была благодарна бывшему мужу. Ведь если бы не он, она никогда бы не раскрыла в себе тех качеств, которыми сейчас так гордились ее родители. Да и она сама себя чувствовала уверенной в завтрашнем дне, потому что в ее жизни теперь все зависело только от нее. А на себя она могла полностью положиться. Но вместе с тем она не желала возвращаться в прошлое. Тем более сейчас, когда судьба вновь вернула ей Патрика. Она чувствовала себя заново рожденной и готова была вычеркнуть из своей жизни годы разочарований, обид и страданий. В последнее время она целыми днями находилась в приподнятом настроении, и омрачить его было, казалось, невозможно ничем.

Она была счастлива.

Еще в тот незабываемый вечер, когда миссис Свифт устроила им такой приятный сюрприз, Патрик и Рейчел переговорили о многом: о своей жизни и делах, успехах и промахах, потерях и страданиях. За эти годы они много всего пережили и многое переосмыслили. И, самое главное, они поняли, что их чувства стали острее и глубже.

Патрик был искренне рад успехам Рейчел. Еще сидя в ресторане, он сказал:

— Я помогу тебе открыть такой же ресторан в Бостоне.

— Но у меня пока не хватает средств, — призналась Рейчел.

— Зато у меня есть. Все-таки я сын крупного банкира, — улыбнулся он.

— Твой отец банкир?.. — удивилась Рейчел.

— Я думал, что моя мама тебе все рассказала…

— Она вообще ни о ком не рассказывала. Просто заказала столик в моем ресторане, — сообщила Рейчел.

Патрик продолжал улыбаться.

— Она такая. Любит сюрпризы.

Они долго сидели и разговаривали. И к концу вечера Патрик точно знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не расстанется с этой женщиной. Свою любовь к ней он пронес через годы, спрятав ее от посторонних глаз глубоко в сердце. А теперь видел, что и Рейчел не забыла его.

Все эти годы их любовь не затухала, а лишь тлела в их сердцах. Но наконец подул пока еще слабенький, но вполне ощутимый ветерок перемен. Он нежно прикоснулся к теплящимся уголькам своим дыханием, и они вновь стали разгораться.

Любовь оживала.

Им не хотелось расставаться. Хотелось побыть вдвоем. Чтобы никто не мешал.

Только он и она.

И они поехали в отель.

Это были шикарные апартаменты на самом верхнем этаже фешенебельного отеля. Они не включали свет. Он был не нужен. Сквозь толщу стеклянного потолка проникал мерцающий свет звезд. Патрик и Рейчел все время ощущали их безмолвное присутствие. Казалось, эти мягко сияющие существа находились так близко, что протяни руку и дотронешься до них ладонью.

Патрик с Рейчел выпили по бокалу сладкого янтарного шампанского и мгновенно опьянели.

Но не от шампанского.

От любви пол качнулся под их ногами.

Раньше их любовь больше походила на дружбу. В ней не было чувственности. А теперь их обоих охватило жгучее желание. Казалось, оно копилось в них все эти годы и вот теперь хлынуло наружу неудержимой раскаленной лавой…

Они торопливо, без слов, с неистовой страстью срывали одежду друг с друга…

Их чувственная тоска была сильнее всяких приличий и церемоний, выше слов и улыбок, кокетства и эротических ухищрений.

Обнявшись, не разнимая рук и губ, двигаясь наугад, они каким-то чудом оказались в нужном месте и уронили свои раскаленные тела на застеленную шелковыми прохладными простынями кровать…

Все мысли покинули их, и лишь одна случайно посетила растрепанную рыжеволосую головку Рейчел. Какое счастье, какое нестерпимое и невыразимое счастье — владеть телом любимого, прикасаться к нему как хочется и где хочется, потому что все это твое… Словно ты получил во владение еще одно тело, такое же родное и в то же время совсем другое, загадочное, неизведанное, обещающее какое-то немыслимое наслаждение… Это гораздо, гораздо лучше, чем любить по памяти, издалека, лишь сердцем и разумом…

Она ласкала его и жадно, и неторопливо, и смакуя, и спеша… Касалась руками и губами и там, и там… Покусывала, целовала, пробовала на вкус, вдыхала запах… А потом замерла в предвкушении и ожидании, медленно скользя ладонями по телу Патрика, касаясь горячими и влажными губами сосков любимого… Стала легонько их посасывать, заставляя каждый волосок на его теле встать дыбом. Она чувствовала бешеный стук его сердца. Чувствовала, как в предвкушении напряглось его тело. Чувствовала его нежные руки, которыми он ласкал ее грудь, скользил по животу, пробираясь к бедрам. Чувствовала, как кровь горячей волной хлынула к низу ее живота, возбуждая в ее теле неудержимое и сладостное желание. И она больше не могла себя сдерживать. Вся — томление и сладострастие, она широко раздвинула бедра и почувствовала, как Патрик медленно и уверенно вошел в нее, горячий, сильный и властный…

Купаясь в свете застенчивых звезд, они тонули в океане любви, но не собирались спасаться от нее. Они захлебывались своими безумными чувствами и еще больше пьянели от них.

Их тела соскучились друг без друга.

Их души сплелись воедино.

Они предавались любви целую ночь.

Их сладострастные стоны не смолкали до утра…

И даже на рассвете, когда их тела обмякли, устав от бесконечной любовной битвы, они лежали, не размыкая объятий. Рейчел гладила его голову и чувствовала, как бешеный стук его сердца утихает, успокаиваясь. Его пальцы, едва прикасаясь, скользили по ее рукам, и она тоже успокаивалась, сознавая, что теперь не одна.

Этой ночью они прожили вместе целую вечность прекрасных мгновений. Ничего прекраснее они не испытывали никогда.

Ну конечно же, конечно, они были созданы друг для друга…

Голова Рейчел покоилась на груди Патрика.

— Я люблю тебя, — шептала она, наслаждаясь упоительными мгновениями.

— Я люблю тебя, — шептал он, вдыхая божественный аромат ее волос.

Сегодня их мир стал другим.


С момента их встречи прошло полгода, а им обоим казалось, что они никогда в жизни и не расставались. Они упивались счастьем, не бросая при этом каждый своих дел. Рейчел теперь часто стала бывать в Бостоне, занимаясь подготовкой к открытию второго ресторана. Патрик давал ей ценные советы и постепенно вводил ее в свой круг. По возможности, он сам прилетал в Лас-Вегас, чтобы увидеться с ней. Ему приходилось нелегко постоянно мотаться между Индией и Америкой, но его это не пугало. Он и раньше часто прилетал в Бостон, а после появления в его жизни Рейчел так и вовсе зачастил.

Рейчел вновь чувствовала себя любимой.

Одиночество оставило ее навсегда.

Ее мать заметила, что дочь заметно переменилась — в ней словно вновь разгорелся потухший было огонь Жизни. Некоторое время она молчала, наблюдая за Рейчел, но потом любопытство взяло верх.

— Рейчел, ты познакомилась с мужчиной? — как-то спросила она.

— Я встретилась с Патриком, — счастливо улыбнулась дочь.

— Поэтому ты так часто стала ездить в Бостон? — вопросительно посмотрела на нее мать, и Рейчел утвердительно кивнула.

И миссис Хилтон вдруг забеспокоилась.

— Только не говори ему, что у тебя свой ресторан. Вдруг он…

Рейчел расхохоталась и поспешила успокоить ее:

— Он и без меня может открыть сто таких ресторанов. Патрик — сын влиятельного банкира. И он помогает мне в моем деле. — Она немного помолчала, многозначительно посмотрела на мать и добавила: — Не все то золото, что блестит, мама.

Миссис Хилтон стало не по себе. Она закусила губу, поняв, к чему сказаны эти слова. Но быстро взяла себя в руки.

— Он по-прежнему любит тебя?

— И я его тоже, — кивнула дочь.

— Прости меня. — На глазах матери выступили искренние слезы. Нервы сдали, и она беззвучно заплакала, сожалея о том, что когда-то вмешалась в судьбу дочери.

Рейчел с любовью обняла ее.

— Успокойся, мама! Ведь все же хорошо, — приговаривала она, гладя ее по мягким волосам.

— Я испортила твою жизнь, — не могла успокоиться мать Рейчел.

— Неправда. Благодаря всему этому я научилась ее ценить. Не зря же говорят: за одного битого двух небитых дают.

Миссис Хилтон посмотрела заплаканными глазами на дочь и виновато улыбнулась.

Рейчел не держала на нее обиды.

Никогда.

Миссис Хилтон больше не вмешивалась в личную жизнь Рейчел.

Ее место в этом деле заняла Шон.

Она выросла, и вместе с ней выросли ее характер и амбиции.

И теперь, когда после стольких лет пустоты Рейчел вновь обрела любящего друга, Шон отчаянно стала вмешиваться в личную жизнь матери. Она была невыносима со своей навязчивой идей о восстановлении прежней семьи. Дочь не принимала никаких возражений и не хотела ничего слышать, настаивая на своем. Как и все подростки, она была эгоистична и уверена в своей правоте.

Рейчел никогда не настраивала ее против бывшего мужа, считая, что ребенок не должен плохо относиться к отцу. Как правило, она отмалчивалась, а если уж Шон вынуждала ее к разговору, то вспоминала что-нибудь нейтральное.

А между тем время шло, и Норманн вдруг возник в жизни дочери.

Неожиданно.

Как-то раз подкараулил ее возле школы, в которой она училась.

Девушка обрадовалась отцу. Она никогда не забывала его. Его фотография до сих пор стояла на ее столе.

Шон позволила ему пригласить ее в кафе.

С этого все и началось.

В разговоре Норманн был честен с дочерью. С первой минуты встречи он отнесся к ней как к взрослому человеку. О себе он рассказал все. Без утайки. От начала до конца.

Он рассказывал, и в его искреннем голосе Шон слышала боль раскаяния.

Ее сердце сжималось от жалости к отцу.

Норманну нужно было выговориться, и Шон давала ему такую возможность.

Он признался дочери, что после разорения так и не сумел встать на ноги. А как только у него не стало денег, все друзья от него отвернулись. Он остался один. И только тогда полностью осознал промах, который когда-то совершил, посчитав себя везунчиком, который держит Бога за бороду…

За это Судьба не пощадила Норманна, наказав неудачами.

Уже спустя годы в его памяти всплыл тот день, когда он уезжал от Рейчел, и он понял, почему тогда почувствовал внутри себя такое странное ощущение потери…

В тот день он потерял самое ценное — душу.

С этого момента он постоянно пытался найти женщину, похожую на Рейчел. Но такую, как она, так больше и не встретил.

Он упал духом и тихо начал спиваться.

Раньше, когда он чем-то занимался, то под нос всегда напевал какую-нибудь мелодию.

Больше не напевал.

У него притупилась острота восприятия мира. Рядом с ним не было человека, с которым он мог бы разделить то, что переживал.

Он стал молчуном.

Он спился бы, если бы не его властная мать, которая фактически вырвала сына из крепких объятий Бахуса.

Норманну пришлось начинать все с нуля.

Кем он только не работал: и грузчиком, и охранником. Окончил какие-то экономические курсы, и ему повезло устроиться работать аудитором в одну небольшую фирму, где он трудился и по сей день. Эта работа не приносила больших денег, но, тем не менее, давала возможность жить, как живет большинство среднестатистических мужчин и женщин в стране.

Переосмыслив прошлое, он всецело изменил свое отношение к жизни. Хлебнув сполна, другими глазами стал смотреть на многие вещи.

Ему невыносимо захотелось все вернуть на круги своя. Для этого он внутренне созрел.

Но на этот раз поводом послужили не деньги.

Жизнь заставила его до мозга костей прочувствовать все муки одиночества. В последние годы он не раз вспоминал, как ему было хорошо со своей прежней семьей: вспоминал Рейчел, вспоминал Шон. И ему так хотелось оказаться рядом с ними! До боли в желудке захотелось возвращаться после работы домой, где бы его ждали любимые люди, по вечерам смотреть с ними телевизор и пить чай со сливовым пирогом.

Как же ему всего этого теперь не хватало!

Он знал, что Рейчел так и не вышла замуж.

Но не знал, что жизнь вновь свела ее с Патриком.

Он вообще ничего не знал про ее личную жизнь. Сама же Рейчел ее не афишировала. Она знала, что Любовь не любит себя демонстрировать. Чуть только выставишь ее на парад — вмиг исчезает, словно ее и не было.

Она охраняла свою Любовь как зеницу ока.

Встретившись с дочерью, Норманн все честно рассказал о себе. Он искренне раскаялся и просил у нее прощения за совершенные им грехи.

И Шон простила.

Впустила его в свою душу.

Зов крови оказался сильнее, чем всякого рода обиды.

Они начали встречаться по выходным и вскоре стали настоящими друзьями. Шон полностью ему доверяла. Со всей пылкостью юной души рассказывала о своей первой любви: о мальчике, в которого влюбилась. Но парень был хулиганом и забиякой, отчего Рейчел не одобряла выбор дочери. А отец ее поддержал, отчего Шон еще сильнее прониклась доверием к нему.

Чем больше она общалась с отцом, тем легче находила общий язык с ним.

В нем она нашла старшего друга, которого ей так не хватало. Ей с ним было интересно. Поэтому она и попыталась возобновить его отношения с матерью.

Ей был нужен отец.

Она не скрывала ни от кого, что видится с отцом. Рейчел не препятствовала этим встречам. Спокойно выслушивала пересказы дочери о чувствах своего бывшего мужа.

Но ей было все равно. Она была теперь совершенно равнодушна к Норманну. Ее сердце билось ровно во время этих рассказов. У нее была своя жизнь. Для нее он стал чужим.

Но не для дочери.

Для Шон он был родным и близким. И по сравнению с ее сильной, преуспевающей в делах матерью, отец выглядел до чрезвычайности жалким и горемычным. И это еще больше влияло на чувства дочери. Она от всего сердца его жалела и хотела ему помочь. Изо всех сил она пыталась внушить матери, что ее отец самый лучший на свете человек, и умоляла простить его.

Но в душе Рейчел не менялось ничего.

Первое время Шон просто злилась на безразличие матери, но когда поняла, что никакие уговоры не помогают, ультимативно заявила:

— Хочу жить в полноценной семье! Хочу быть счастливой!

Рейчел ее понимала, но никак не могла объяснить дочери, что тоже имеет право на счастье. В тот день они чуть было не поругались.

Только благодаря сдержанности Рейчел этого удалось избежать.

Но эта тема так и осталась открытой.

Как-то одним из теплых субботних вечеров они вместе пили кофе. Рейчел только что вернулась с работы, оставив все дела на Гиту. Она решила наконец-то отдохнуть и провести вечер с дочерью. Погода стояла изумительная. Закатное солнце заглядывало в дом и улыбалось, распространяя повсюду свой золотой свет. Настроение у обеих было замечательное. Шон моментально воспользовалась случаем и завела свой обычный разговор на актуальную для нее тему.

— Мама, если ты выйдешь замуж за папу, представляешь, как будет здорово! Мы опять будем все вместе!

— Не представляю. Я не желаю возвращаться в прошлое.

— Но это будет уже настоящее! — В глазах Шон стояла мольба.

— Дорогая, но в моем настоящем есть человек, которого я люблю. Кстати, я вас хотела познакомить. Его зовут Патрик… — Рейчел решила, что пора рассказать все дочери.

— Замолчи! Я не хочу слушать ни про каких мужчин! Мне никто не нужен, кроме моего отца, — он самый лучший на всем белом свете! — По лицу Шон от волнения пошли красные пятна.

— Но у меня тоже есть личная жизнь… — возразила Рейчел.

— А я уже не твоя личная жизнь?.. — Шон была нетерпима.

Рейчел проявляла максимальную выдержку.

— А мои чувства тебя не волнуют? — Дочь заводила ее в тупик.

— Волнуют. Поэтому я хочу, чтобы вы снова жили с папой вместе. — Шон была непоколебима.

— Но я не люблю твоего папу! Я люблю другого! — Рейчел с непониманием смотрела на дочь.

— Вот как! — В эту минуту девушка напоминала фурию. Глаза у нее сверкали неприязнью, ноздри гневно раздувались, на щеках выступил лихорадочный румянец. — Тогда тебе придется сделать выбор: или я, или этот твой Патрик, иначе ты глубоко пожалеешь! — чуть ли не выкрикнула Шон, резко встала из-за стола и решительно пошла в свою комнату.

Рейчел осталась одна. Мыслей не было. Ничего не было. В столовой воцарилась тишина. До звона в ушах. Она обхватила руками голову и с минуту сидела неподвижно.

Она устала от капризов дочери.

Но не знала, как найти правильный выход.

Во рту все пересохло. Ее взгляд упал на недопитый кофе. Он давно уже остыл. Но Рейчел все равно сделала глоток. Стало легче, но после разговора с дочерью хорошее настроение улетучилось, как ни бывало. Она поднялась к себе в спальню. Обида подступила комком к горлу. Судьба словно дразнила ее. Сейчас, когда в ее жизни наконец-то все начало складываться как нельзя лучше, когда она наконец-то обрела любовь…

Она отказывалась понимать свою дочь и ничего не могла поделать с ней. А Шон как назло громоздила на пути счастья Рейчел препятствия, которые преодолеть было делом весьма трудным. С юношеским максимализмом Шон готова была идти на что угодно, лишь бы все сделать по-своему, не слыша голоса здравого смысла.

Рейчел еще долго сидела в кресле, размышляя об этом. Уже начало смеркаться и зажглись первые звезды, но она не включала свет. Она никак не могла понять, почему так устроена жизнь. Невольно в ее воображении вырисовалась некая закономерность: как только счастье появляется на ее горизонте, как тут же обязательно кто-то вмешивается в ее жизнь и все рушит. Сначала мать, настоявшая на замужестве с Норманном, теперь вот подросшая дочь выдвигает свои требования…

Что делать Рейчел не знала. Обида вытекала из ее глаз теплыми медленными слезами.

Ей было досадно за свою несамостоятельность в личной жизни.

Рейчел Хилтон имела сильную и решительную натуру, способную принять самые рискованные решения. Но этими качествами она пользовалась лишь в бизнесе. Когда же наступал момент принимать решение в личной жизни — она становилась беспомощной.

Вот и сейчас, когда ей было так хорошо с Патриком, появились препятствия. Ей вновь выставляли требования. И она снова растерялась.

Рейчел не хотела ссориться с дочерью. Шон она обожала.

Ради нее она жила и добивалась успехов.

Но и не хотела еще раз потерять Патрика. Она понимала: если это произойдет, она его потеряет навсегда.

Рейчел на миг представила себе, что вдруг не стало его сильных рук, его теплых слов, его умных глаз. И нестерпимый ужас заставил ее зажмуриться. Она вся содрогнулась, точно через ее тело пропустили мощный электрический разряд. Нет! Только не это!

Патрик — единственный в ее жизни шанс быть счастливой. Только его она любила.

Всегда.

Даже когда выходила замуж за Норманна. Рейчел сейчас это знала твердо.

Но дочь она тоже любила сильно.

Где найти выход? Что сделать, чтобы дочь поняла ее чувства сейчас, а не тогда, когда сама соберется замуж и ее взгляды и мысли изменятся?

Ответ не приходил.

У Рейчел началось раздвоение. Она понимала, что стремление к жертвенности не доведет до добра. Но при этом не знала, как заставить дочь услышать свое сердце.

Душа отяжелела от тоски.

Потерять Патрика было невозможно, немыслимо. Она вспоминала о нем и чувствовала, как счастливая улыбка невольно возникает на ее губах. Ей было приятно думать о нем. Воспоминания о любимом мужчине поднимали настроение и отвлекали от дурных размышлений.

Трудно сказать, сколько бы она просидела так, погрузившись в свои мысли, если бы не телефонный звонок. Он прозвучал так внезапно, что Рейчел невольно вздрогнула и очнулась от дум.

— Любимая, — неожиданно услышала она желанный голос. — Скоро буду у тебя. У меня созрела идея, которой я хочу с тобой поделиться.

— Ты в Лас-Вегасе? Почему не сказал заранее? — обрадовалась она, и ей вдруг нестерпимо захотелось как можно скорее увидеть его.

Они не виделись около двух недель, и Рейчел успела по нему соскучиться. Вернее, она всегда скучала, когда его не было рядом, но понимала, что Патрик не принадлежит себе. Он был деловым человеком и свое время рассчитывал по секундам.

— Хотел сделать сюрприз. Приглашаю тебя в ресторан, — говорил он в трубку.

— Заманчиво… Но посмотри на часы — уже за полночь.

— Счастливые часов не наблюдают! Разве ты забыла?

— Нет. Я рада видеть тебя в любое время суток.

— Тебе хватит полчаса, чтобы одеться? — уточнил он.

— Разумеется, — выдохнула Рейчел Хилтон.

Счастье мгновенно заполнило всю ее душу. Она тут же забыла обо всех своих переживаниях. Мгновенно вскочила и кинулась в душ. Потом распахнула дверь гардеробной и лихорадочно принялась подыскивать наряд. Платья, костюмы, блузы — она все перебирала быстрыми движениями рук. Ей хотелось предстать перед любимым мужчиной во всем блеске. Наконец она выбрала вечернее платье из серебряной парчи и изящные серебряные туфли на высоком каблуке. Торопливо сделала легкий макияж и заколола волосы.

Через полчаса, когда Патрик подъехал к ее дому на новеньком «ламборджини», она была готова. Выглядела Рейчел чудесно. Лицо было свежо, изумрудные глаза блестели от любви, черешневые губы улыбались, симпатичные ямочки играли на ее щеках.

— Ты обворожительна, — с упоением целуя ее губы, проговорил Патрик.

Сердце Рейчел на мгновение зашлось, и она страстно выдохнула:

— Что ты делаешь со мной…

— Люблю тебя. — Глаза Патрика излучали тепло, от которого ледышка в сердце Рейчел, оставшаяся после разговора с дочерью, мгновенно растаяла.

Он распахнул перед ней двери автомобиля.

— Откуда такая машина? — поинтересовалась Рейчел.

— Купил. Я так часто стал бывать в Лас-Вегасе, что машина теперь просто необходима, — улыбнулся Патрик. — К сожалению, мне не успели подыскать подходящего водителя, но я этому только рад. Обожаю сидеть за рулем, только вот не всегда есть время, — добавил он.

Загрузка...