Фиктивная помолвка

Глава 5

«Тысячу лет не играла в шарады», – улыбаясь, подумала графиня Клифтон, стараясь отдышаться после особо подвижной сцены. Она любила посещать вечеринки, устраиваемые по соседству с Раштоном, но вот уже несколько лет, как ее причислили к старшему поколению, и она, сидя в обществе пожилых дам, просто наблюдала за развлечениями молодежи.

Но сегодня вечером София настаивала, чтобы Оливия приняла участие в игре. Лорд Хатауэй эхом поддерживал ее уговоры. Вскоре после того, как джентльмены, покончив со своим кофе, снова присоединились к дамам, Маркус покинул гостиную, пригласив с собой лорда Фрэнсиса, и с тех пор София краснела и не находила себе места. Вошедший в комнату слуга что-то сказал герцогу и герцогине, а затем подошел к Оливии.

– Их милость просит вас, мадам, присоединиться к нему в библиотеке, – тихо сообщил он на ухо Оливии, оглянувшись на Софию.

Графиня, герцог и герцогиня, обменявшись улыбками, направились к двери.

– Ну вот, Оливия, наконец-то наши переживания кончатся. Что это будет – «да» или «нет»? – усмехнулся его светлость.

– Беседа длится уже целый час, – заметила герцогиня. – Думаете, все это время они обсуждают дела?

– Итак, Оливия, – сказал герцог, когда они, остановились, ожидая, пока лакей откроет дверь в библиотеку, – мы расстаемся со своим последним мальчиком, а вы со своей единственной девочкой. И мы не имеем ничего против новых внуков.

Граф был в библиотеке один и, стоя у камина с заложенными за спину руками, улыбался им.

– Ну что, Маркус, этот паршивец, мой сын, произвел на тебя хорошее впечатление или ты отправил его собирать вещи? – поинтересовался герцог.

– Я разрешил ему сделать официальное предложение Софии. Думаю, сейчас он именно этим и занят.

– Великолепно, великолепно. – Герцог потер руки от удовольствия, герцогиня полезла в карман за носовым платком, а графиня пристально посмотрела на мужа. – И когда должна состояться свадьба? Надеюсь, до Рождества? Я всегда считал – не имеет смысла тянуть, когда намерение высказано.

– Через месяц, – ответил граф. – Уильям, твой сын высказал пожелание, чтобы о помолвке было объявлено сегодня вечером, если София даст свое согласие, а я не думаю, что есть какие-то сомнения в том, что она согласится. И еще Фрэнсис попросил, чтобы первое оглашение в церкви состоялось в воскресенье.

Герцогиня вскрикнула и закрыла лицо платком.

– Здесь? – спросил его светлость. – Не в церкви Святого Георга, как у других наших мальчиков? Что ж, должен признать, тихая сельская свадьба имеет свое очарование. Вы с Оливией ведь тоже венчались здесь, не так ли, Маркус? Я помню, какая чудесная была свадьба. Итак, Фрэнсис ведет себя как всегда импульсивно и не соглашается отложить венчание? Роуз, не нужно так расстраиваться, никто же не умер. К тому же малышка София еще может отказать ему.

– Но, Оливия, разве можно все подготовить за один месяц? – запричитала ее светлость.

– Уверена, все можно успеть, – успокоила ее графиня. – Приглашения необходимо разослать завтра же, это самое безотлагательное дело. А потом нужно собраться всем вместе и обсудить остальное.

– Пожалуй, на сегодняшний вечер можно расслабиться, – предложил граф, – и пусть все идет своим чередом. Присаживайтесь, Роуз, Оливия. И ты тоже, Уильям. Что будете пить?

– Словно в старые времена, – улыбнулся герцог, когда несколько минут спустя все уютно устроились с бокалами в руках.

Оливия понимала, что все происходит на самом деле, и не могла в это поверить. Как часто бывало в далеком прошлом, они сидели вместе – все четверо – и с удовольствием вели беседу. Но теперь она не сидела рядом с мужем, чуть касаясь его руки – они никогда не смущали родных и друзей, открыто демонстрируя свою любовь. Сейчас она присела на диване рядом с герцогиней, а граф в кресле у камина. Она больше не чувствовала себя членом этой компании, потому что остальные трое поддерживали дружбу на протяжении тех четырнадцати лет, что она провела в Раштоне.

Днем они с Маркусом договорились, что помолвку следует разрешить, если его удовлетворит беседа с Фрэнсисом, но все же Оливия не была до конца уверена, что они приняли правильное решение. Вероятно, это выяснится по прошествии нескольких лет, когда им станет ясно, как складывается семейная жизнь их дочери. Но несмотря ни на что, ей хотелось найти хоть какой-нибудь убедительный предлог, чтобы отговорить Софию.

Если бы не предстоящая свадьба, Оливия без промедления уехала бы домой – домой, в безопасную и привычную атмосферу Раштона, к своим друзьям, Эмме Бернетт и Кларенсу. Но теперь ей предстояло оставаться в Клифтоне по меньшей мере месяц. Венчание должно было состояться в деревенской церкви, и это будет тяжело, подумала она. И будет тяжело ежедневно находиться в обществе мужа, принимая гостей. Помимо всего прочего, будет бесчисленное множество случаев, когда при подготовке к празднику им придется оставаться вдвоем, и это будет просто невыносимо. Каждая мелочь таила в себе ловушку, как и предвидела Оливия.

Маркус был невероятно привлекателен. По правде говоря, никогда прежде Оливия не употребляла этого слова применительно к нему. Для нее муж был чрезвычайно красивым, очень-очень дорогим и жизненно необходимым, но она не могла воскресить в памяти такого постоянного ощущения жажды, влекущей ее к этому мужчине. Это чувство было непривычным, неприятным, и она хотела бы от него избавиться – ведь она не юная школьница, вздыхающая по красавцу-мужчине, а зрелая женщина.

А кроме того, это был Марк – Маркус, а она избегала напоминаний о браке, который развалился давным-давно, и о том времени, когда она год с лишним пробивалась через ад снова к жизни. Ей хотелось только одного – быть подальше от мужа и снова обрести спокойствие. Оливия очень хорошо понимала, что именно сделало его гораздо привлекательнее, чем он был тогда, когда они были вместе. Причина этого опыт – опыт, приобретенный в общении с несметным числом других женщин. Но ей не нужна была его искушенность, она любила своего невинного Марка.

Не прошло и получаса, как их приятная беседа была прервана, двери без предупреждения распахнулись, и на пороге появились рука об руку София и Фрэнсис с сияющими лицами.

– А, нам очень повезло, вы все здесь, – сказал лорд Фрэнсис. – София только что согласилась выйти за меня замуж.

– Совершенно верно, – зардевшись, улыбаясь, подтвердила девушка.

Все разом заговорили, засмеялись и вскочили на ноги, а герцогиня снова приложила к глазам платок.

– О, мой мальчик, мое дитя. – Герцогиня обняла сына и снова заплакала. – Кажется, совсем недавно я водила тебя за ручку.

– София, девочка моя, – его светлость раскрыл ей объятия, – еще с той поры, когда ты могла взобраться по лестнице вслед за нашими мальчиками, но не могла спуститься обратно, мы хотели, чтобы ты стала нашей невесткой. И теперь наше желание сбывается. Иди сюда, твой свекор обнимет тебя.

Пришло время всем обнять друг друга. Оливия покорилась медвежьему объятию герцога, заверившего ее, что для него нет большего счастья, чем родственные узы, которые должны связать их семьи, и слезливому объятию ее светлости. София обняла мать и закружила по комнате, объявляя, что теперь они – все вместе – проведут целый месяц. Фрэнсис робко улыбался будущей теще, пока Оливия не взяла в ладони его лицо и не поцеловала в щеку, сказав с улыбкой, что будет гордиться таким зятем. А затем, отвернувшись от лорда Фрэнсиса, Оливия оказалась перед мужем, только что выпустившим из объятий их дочь. В это время герцогиня громко рыдала на плече мужа и горько сетовала на то, что больше нечего ожидать свадеб, пока не подрастут внучки – девочки Берти.

– Ну вот, Оливия, мы, кажется, стали родителями невесты, – улыбнулся ей граф.

– Да. – Она прикусила губу, ощущая, как у нее от волнения исказилось лицо.

И затем его руки скользнули под ее руки, обняли ее и крепко прижали к его груди. А ее собственные руки, не зная куда деваться, обвились вокруг его шеи.

Единственное, что она почувствовала, – шок. Шок оттого, что этот красивый солидный мужчина с темны-

Ми, тронутыми серебром волосами, безусловно, был Марк – в этом нельзя было усомниться. Возможно, дело было в том, как он держал ее, как заставил ее тело податься ему навстречу, возможно, ее ввел в соблазн знакомый запах его одеколона, но было и что-то еще совершенно необъяснимое. Марк!

– Мы должны радоваться за них, Оливия, – шепнул он на ухо жене, на мгновение коснувшись щекой ее щеки. – Мы должны верить, что они будут счастливы.

– Да. – Женщина закрыла глаза и секунду спустя снова оказалась одна, слушая раскатистый смех герцога, всхлипывания герцогини и щебетание Софии.

Лорд Фрэнсис обнял Софию за плечи, привлек ее к себе и, наклонив голову, коротко, но крепко поцеловал в губы. Оливии на мгновение показалось, что ее дочь ошеломлена и даже рассержена, но когда все присутствующие поощрительно рассмеялись, девушка сделалась пунцовой.

– Мы хотим обвенчаться сразу же после оглашения в церкви, – объявил лорд Фрэнсис. – Верно, Софи? Так что не имеет смысла разъезжаться по домам до свадебного празднества.

– Разъезжаться! – воскликнула герцогиня. – Ты слышала, Оливия? Знаешь, Фрэнсис, нам очень повезет, если в следующем месяце у нас будет время хотя бы немного поспать. Ты имеешь представление о том, что значит подготовить свадьбу? Нет, конечно, нет, ты же мужчина. Оливия, дорогая, у меня начинается головная боль от одной только мысли о предстоящих хлопотах.

– Оливия, – хмыкнул герцог, – говоря другими словами, Роуз теперь в своей стихии, и горе тому, кто попытается отвлечь ее от чистого наслаждения лечь костьми рази предстоящего празднества.

– Может быть, вернемся в гостиную? – предложил граф. – Наши гости, должно быть, удивлены, что их так надолго оставили одних, хотя, не сомневаюсь, догадываются о причине нашего отсутствия. Полагаю, нам с женой следует объявить о помолвке. Оливия? – Он предложил графине руку.

– Скажи на милость, что ты делал в библиотеке? – возмущенно спросила София, как только молодые люди остались одни.

Теперь, когда София и лорд Фрэнсис были официально помолвлены, они получили разрешение бывать наедине и сейчас прогуливались в саду по одной из дорожек среди цветочных клумб. Остальные гости, видимо, устав за день от развлечений на свежем воздухе, собрались в гостиной играть в шарады или, быть может, просто поступили тактично и оставили их одних.

– Что я делал? – Лорд Фрэнсис принял сосредоточенный вид. – Объявлял о нашей помолвке и старался выглядеть соответствующим образом.

– Соответствующий вид не включает в себя поцелуй в губы. И в будущем держись от них подальше, Фрэнсис, если не желаешь себе ничего плохого. Честно говоря, тебе очень повезло, что у тебя не распухла губа.

– Софи, если ты не можешь обуздать свою страсть, лучше укуси меня за шею, чем в губу. По крайней мере я смогу скрыть следы зубов под шейным платком.

– До чего ты отвратителен! Кто, будучи в здравом уме, захотел бы кусать тебя за шею? Фу!

– Когда я поцеловал тебя, ты так очаровательно порозовела. Я подумал, что ты вот-вот потеряешь сознание у меня в объятиях.

– Сам же сказал, что когда играешь, нужно входить в роль, Я должна была убедить маму и папу, что это мой первый поцелуй.

– Вероятно, так и есть. Я не ошибся?

– Тебя это не касается! – Девушка вздернула подбородок.

– Вид многоопытной женщины тебе не идет, Софи, – ухмыльнулся Фрэнсис. – Знаешь, скоро нам придется продемонстрировать еще несколько поцелуев. Народ ждет.

– Какая чушь!

– Вероятно, не менее дюжины наблюдателей стоят сейчас у затененных окон, надеясь увидеть наши слившиеся силуэты.

– Что за нелепое предположение! – воскликнула София, оглянувшись на дом. – Я никого не вижу.

– Естественно. Ты же не станешь всерьез ожидать, что они выстроятся у окон, держа по свечке в каждой руке? Софи, они встали так, чтобы их не было видно, или прячутся за шторами.

– Фрэнсис, мне иногда кажется, что у тебя в голове ветряная мельница.

– Ты меня обижаешь. Так доставим им удовольствие?

– Что?!

– Среди них могут быть и твои родители.

– Мама и папа не станут следить за мной.

– С их точки зрения, это не слежка. Просто они хотят удостовериться, что приняли правильное решение в отношении нас. Им хочется убедиться, что мы не ссоримся и не идем на расстоянии десяти шагов друг от друга, дорогая.

– Ну, это совсем не так. Я хочу сказать, что между нами нет десяти шагов, зато ссоримся мы всегда.

– Думаю, нам следует сделать все как положено. Стой спокойно, Софи, пока я тебя целую.

– Только дотронься до меня, – пришла в негодование София, – и я…

– Собираюсь дотронуться двумя руками и губами. Или ты боишься?

– Боюсь? – презрительно переспросила она. – Тебя, Фрэнсис?

– Мне так показалось. – Молодой человек остановился и положил одну руку ей на локоть. – Ты боишься!

– Ну, из всего…

– Уверен, полминуты вполне достаточно для только что помолвленной пары. Досчитай до тридцати, Софи, только медленно. Это отвлечет твои мысли и успокоит нервы.

И пока девушка с негодованием, беспокойством и испугом смотрела на него, Фрэнсис прижался губами к ее рту, а свободной рукой взял ее за другую руку и притянул к себе.

– Что ты делаешь? – Досчитав не больше, чем до двадцати одного, София откинула голову и взглянула на него. – Что, по-твоему, ты делаешь?

– Пытаюсь приоткрыть твои губы своим языком, Софи. Неинтересно же держать неподвижные губы у сомкнутых губ. Согласна?

– Нет, не согласна. Это совершенно излишняя часть представления, которая не может быть видна из окон дома. Не сомневайся, если бы это было видно, папа уже был бы здесь с кнутом в руке. Не смей никогда больше этого делать. Никогда! Ты понял меня? От этого мне становится не по себе.

– Правда, Софи? – усмехнулся лорд Фрэнсис. – Не советую тебе увлекаться мной. Понимаешь, я не хочу нести ответственность за разбитые сердца и тому подобные веши.

– Фрэнсис, я не уверена, что знаю кого-либо, будь то мужчина или женщина, кто мог бы соперничать с тобой в самомнении. Как же, увлечься тобой! Скорее я влюбилась бы в жабу. Я скорее бы…

– …влюбилась в змею. Иногда, Софи, ты не очень оригинальна. Давай поговорим о чем-нибудь другом, а? Ты наконец-то счастлива? Довольна?

– О, Фрэнсис, разве это не замечательно? – Возобновив прогулку, она с сияющей улыбкой взглянула на юношу. – Даже лучше, чем можно было вообразить, правда? Они обнялись. Ты видел? По-настоящему обнялись. И я уверена, что папа еще и поцеловал ее в щеку. И потом в гостиной, принимая поздравления, он держал маму под руку, не отпускал ее и говорил «моя жена и я» так, словно у них самый обычный брак. Ты заметил, Фрэнсис? Все должно получиться, согласен? Через месяц все не может не быть хорошо.

– Все это определенно многообещающе, – кивнул он, – но не могу избавиться от ощущения, что мы увязли глубже, чем ожидали, Софи. Боже правый, все были страшно довольны, а моя мать намочила, должно быть, три носовых платка.

– Наши мамы с радостью возьмутся за приготовления к свадьбе. Не нужно забывать, что ждет нас впереди, – с улыбкой напомнила девушка.

Стоя у окна гостиной, граф и графиня смотрели в темный сад.

– Я сделаю что угодно ради Софии, – сказала Оливия. – Ты это знаешь.

– Да, и я тоже. Но пойми, это будет не просто месяц, проведенный под одной крышей.

– Будет как вчера вечером? Мы с тобой под руку?

«Моя жена»? «Наша дочь»?

– Да. Нам придется улыбаться друг другу и все делать сообща.

– Вместе готовить свадьбу.

– Ты способна на это, Оливия? Сможешь на один месяц спрятать свою неприязнь ко мне – хотя бы на людях?

– Да, Маркус, на целый месяц. Ради Софии.

– Семья на один месяц. По-моему, для девочки это очень важно.

– Да.

– Значит, договорились. – Он пожал Оливии руку.

– Да, – согласилась она и отошла от него. Граф несколько мгновений смотрел вслед жене, а потом снова повернулся к окну. Семья на месяц – очень соблазнительная идея, однако он понимал, что нельзя выпускать на волю чувства. После свадьбы Софии Оливия снова вернется в Раштон, а в течение этого месяца ему следует строго контролировать свои эмоции – слишком много времени потребовалось на то, чтобы справиться с ними.