Гармония чувств

Глава 7

— О-о, ну зачем? — упрекнула Мария старую Аннунциату, когда та склонилась над нею со стаканом свежего лимонада. — Я вполне могла бы сама забежать на кухню…

— Да когда вы вообще входите в дом? — усмехнулась старая служанка. — Лишь когда делается совсем темно…

Поднявшись с земли, Мария вытерла черные от земли ладони о шорты и взяла стакан.

— Погляди на клумбы… Они снова приобретают приличный вид, правда?

Аннунциата уселась на каменные ступеньки, которые лишь накануне Мария очистила от земли, и сложила руки на пышной груди.

— Эта ваша женитьба… не нравится мне она.

Поморщившись от боли в натруженной спине, Мария отхлебнула лимонада и с трудом проглотила: у нее внезапно перехватило горло.

— Аннунциата, не надо…

— Не этого хотел ваш покойный отец, — упрямо продолжала служанка. — Не о таком будущем для вас обоих он мечтал!

— Мечты не всегда сбываются… Да, мечта Алессандро обернулась самым настоящим кошмаром для нее, подумала Мария. Последние три дня жизнь под одной крышей с Георгием превратилась для нее в мучительную пытку. Она не в силах была находиться с ним в одной комнате. Не могла ни глядеть на него, ни говорить с ним… Свои истинные чувства удавалось ей обуздать лишь при помощи тяжелого физического труда. Казалось, ночами она должна была спать как убитая, но не тут-то было!

Она часами ворочалась с боку на бок, прежде чем уснуть. И просыпалась среди ночи, горя от стыда. Ее преследовали эротические видения. В этих снах они с Георгием творили такое, что ночи для Марии были куда более выматывающими, нежели трудовые дни.

— Он ведь даже не подозревает, что вы дочка синьора Алессандро, — с укоризной произнесла старая женщина. — Таких тайн не должно быть у жены от мужа!

— Я знаю, что делаю, Аннунциата.

— Ну как вы можете говорить такое? В Кастель ди Сангро нет мира. Все мы ходим по дому на цыпочках… Никто не улыбается и тем более не смеется. А повар… знаете, он говорит, что если еще хоть раз увидит нетронутый обед, то возьмет расчет!

— Не советую. Георгий крут на расправу.

— Когда жена целыми днями ползает по саду на коленках, немудрено, что муж на взводе. Вы пренебрегаете супружескими обязанностями, — , решительно заявила служанка.

Но только не во сне, подумала Мария, а вслух холодно произнесла:

— Он этого вполне заслуживает. Огорченно прищелкнув языком, Аннунциата тяжело поднялась со ступенек.

— Вы так же упрямы, как и он.

Марии ничего не оставалось, как с удесятеренным усердием приняться за прополку. Если ее отец сейчас смотрит с небес на них с Георгием, то наверняка тоже ее обвиняет… Но что было ей делать?

Искусно соблазнив ее, Георгий откровенно признался, что питает к ней исключительно сексуальный интерес. Будь он уверен, что она дочь Алессандро, пытался бы делать вид, что испытывает к ней еще какие-то чувства, но в душе ненавидел бы… Сказать ему обо всем теперь, когда они на ножах… Да ради чего?..

— Почему ты отослала садовников, которых я нанял?

Массивная фигура заслонила солнце. Мария уставилась на ботинки Георгия, не желая глядеть выше.

— Предпочитаю делать все сама.

— Но тут несколько гектаров земли.

— Ничего, времени у меня масса… Взгляд Марии, помимо ее воли, скользнул от щиколоток мужчины к его бедрам. Ее уже охватывала предательская дрожь.

— Ты не обедаешь, не ужинаешь… даже не ездишь на прогулки…

Будь это очередной ее сон, они лежали бы уже на земле в объятиях друг друга. Мария похолодела, осознав, что беззастенчиво ест его глазами.

— Не стоит терять на эти глупости время.

— Ты холишь и лелеешь свою обиду, словно маленькая девчонка!

— Я вовсе не обижена! Просто нам больше нечего сказать друг другу. Ты был предельно откровенен.

— Да встань ты, по крайней мере, когда я с тобой разговариваю!

Георгий стремительно склонился, схватил ее за плечо и рывком приподнял с земли. Мария вырвалась и отступила, но случайно встретилась с ним взглядом. Это оказалось еще страшнее, чем она думала… Ее словно переехал грузовик. Она тотчас ослабела, утратила способность ясно мыслить, контролировать себя…

В горниле жгучего желания плавились ее воля, гордость и стыд. Ей безумно хотелось дотронуться до него, так хотелось, что она судорожно сжала кулаки, вонзив ногти в ладони.

— То, что я сказал тебе… — Проницательные глаза изучали ее, чувственные губы кривились, — А до тебя не доходило, что я, возможно, просто не готов был отвечать на подобные вопросы?

Как хотелось ему верить! Но было слишком поздно: сейчас она презирала себя даже за то, что стоит и выслушивает его.

— Мне надо принять ванну… Сильная рука сомкнулась на ее запястье.

— Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ты просчитался, Георгий! — сверкнула Мария зелеными глазами. — Ты так привык творить с женщинами все, что тебе заблагорассудится, что решил и со мною обойтись подобным образом!

— Что ты несешь?!

С губ женщины сорвался горький смешок.

— Ты вообразил, будто, унизив меня, заставишь ползать перед тобой на коленях, чтобы заслужить твою благосклонность… — Голос ее предательски дрогнул.

Какую-то долю секунды Георгий в недоумении глядел на нее.

— Но это неправда…

— Я не верю тебе! Ты самовлюблен, эгоистичен, и плевать тебе на чувства других людей! А мне плевать, что ты богат, что влиятелен… Я не желаю знать мужчину, который посмел говорить со мной так, как ты, кем бы он ни был!

— Ты не желаешь знать меня? — Георгий сгреб ее за плечи. — Придется узнать, моя маленькая!

Язык, проникнув меж ее губ, заставил Марию застонать от наслаждения. Она вновь изнывала от неумолимого желания. Ей пришлось ухватиться, за него, чтобы не упасть.

И вдруг он выпустил ее-так внезапно, что она и впрямь едва не рухнула. Расширенными от ужаса глазами глядела Мария на черные отпечатки своих пальцев на белоснежной рубашке. Они были везде-на воротничке, на груди, на…

— Придется тебе сменить сорочку, — хрипло пробормотала она.

— Я буду с гордостью носить ее, — усмехнулся Георгий. — Она говорит много больше, чем твои слова.

— Переоденься! — умоляюще простонала Мария. — А я схожу в ванную.

— Что ж, увидимся наверху.

Мария оцепенела, когда до нее дошел смысл его слов. Почти все его вещи в шкафу, а шкаф в ее комнате. Голова у нее все еще кружилась. Подумать только, один единственный поцелуй и она в полной его власти! Неудивительно, он потешается над нею…

У входа стояло такси. Войдя в дом, Мария увидела, как служанка провожает некоего седовласого господина в гостиную. На какое-то мгновение взгляд гостя остановился на молодой женщине. В глазах его мелькнуло изумление, но он тотчас же почтительно ей поклонился.

Мария вопросительно взглянула на Тео, стоявшего у подножия лестницы.

— Кто это?

— Аристидис Стефанос, личный адвокат синьора Демириса.

Несомненно, изумление во взгляде адвоката вызвано было видом особы в грязных шортах… Супруга Георгия, временная или какая угодно, не имела права выглядеть так!

В ванной Мария стремительно разделась, мучимая отвращением к себе самой… Ни жена, ни любовница… Прекрати, одернула она себя, стоя под струями воды. Может быть, он не лгал, когда говорил, что просто не готов был тогда к серьезному разговору… Может быть, она сама, одолеваемая неуверенностью, злейший свой враг? Мария задрожала от возмущения. Снова она искала оправдания для этого выродка! Снова сваливала вину на себя!

С полотенцем через плечо она вошла в спальню… и обмерла. Постель была уже занята. На ней возлежал обнаженный Георгий. Бронзовая кожа казалась еще темнее на фоне белоснежных простыней.

— Не понимаю, какого че…

— Господи! — прервал ее Георгий, окидывая ленивым взглядом. — Неужели тебе что-то не ясно?

— Да, мне не ясно, что ты забыл в моей комнате! — яростно выкрикнула Мария, шагнув к двери с намерением настежь ее распахнуть.

— Она заперта. — И Георгий продемонстрировал ей большой резной ключ.

— Отдай!

— А ты отними! — Георгий одарил ее хищной улыбкой. — Разве я не предупреждал тебя, что со мной следует соблюдать осторожность?

Чаша терпения Марии переполнилась. Она зверем кинулась на него, пытаясь вырвать ключ, но Георгий швырнул его в дальний угол комнаты и заключил Марию в объятия.

— Я знал, что ты клюнешь на приманку! Обезоруженная, она сверкнула глазами.

— Отпусти!

— Мне несвойственно обуздывать свои порывы. Похоже, ты тоже не дока по этой части, — насмешливо проговорил Георгий, бесстыдно глядя на нее. — Ты по десять часов в день ковыряешься в земле! Надо признаться, еще ни одна женщина не изводила себя так, пытаясь противостоять мне!

— Я просто не желаю находиться рядом с тобой! — прошипела Мария, чувствуя уже, как жар, исходящий от его тела, околдовывает ее. — Это все потому, что ты не уверена в себе, — без тени сомнения произнес Георгий. — Глядя, как ты ползаешь по клумбам в этих твоих шортиках, я принял твой вызов. Знаешь ли ты, какой у тебя вызывающий зад, моя тряпичная куколка? В форме сердечка! А когда ты оттягиваешь ворот майки, чтобы охладиться, влажная ткань обрисовывает твои грудки, а соски…

— Заткнись! — заорала Мария, пораженная открытием: он наблюдал за ней так же, как и она за ним…

— Ты все еще краснеешь как невинная девочка, — удовлетворенно пробормотал Георгий. — Это еще сильнее меня заводит.

Опрокинутая на спину одним движением руки, Мария беспомощно вскрикнула:

— Нет!

— Да! Ты пахнешь мылом-такая чистенькая, такая свеженькая… Но даже грязная и потная ты возбуждаешь меня! Меня влечет твой аромат, твой вкус… — чувственно прошептал он, бесстыдно раздвигая ей бедра.

— Тебя внизу ждет адвокат! — воскликнула Мария, хватаясь за соломинку.

— Он уже ушел, — слегка нахмурился Георгий. — Этот безумец проделал такой путь и лишь для того, чтобы вручить мне пару бумаг. Даже отказался отобедать… Он поразительно тактичен, надо отдать ему должное…

Мария уже чувствовала тяжесть в груди и дрожь во всем теле. Отвердевшие соски словно молили о ласке. Никогда еще она не хотела его с такой силой, никогда еще не чувствовала, как лоно ее сочится любовными соками…

— Но ведь нам никто не нужен, маленькая моя? Скажи что-нибудь…

Разлепив пересохшие губы, Мария выдавила из себя одно-единственное слово:

— Пожалуйста…

Во взгляде Георгия сверкнула неподдельная радость. Искусные пальцы уже ласкали нежную грудь. Когда он коснулся розовых сосков, Мария всем телом подалась к нему, из груди вырвался стон нетерпения.

— Как всегда торопишься, моя маленькая… А Мария и впрямь не могла больше ждать.

Она раздвинула бедра. Это было красноречивее всяких слов.

Нависнув над ней, Георгий вдруг замер.

— Я не хочу вновь причинить тебе боль.

— В моих снах ты со мной не споришь, не останавливаешься, не томишь ожиданием! — Боже, неужели это произнесла я? — беззвучно ахнула Мария.

— Что же я делаю? — шепотом поинтересовался Георгий.

— То, что я хочу!

С довольным смешком он продолжал искусно ее поддразнивать, доводя до исступления. И вот Мария была уже не в силах вымолвить ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь… Реальность оказалась более потрясающей, чем сновидения. Он вошел в ее тело так медленно, что она задохнулась и вонзила ноготки ему в спину. Наслаждение было столь острым, что она перестала чувствовать что-либо, кроме его плоти в своем лоне.

— Посмотри на меня!

Подчиняясь властному приказу, Мария подняла трепещущие ресницы-и утонула в его глазах. А он двигался то мучительно медленно, то стремительно, был то удивительно нежен, то почти груб… А она лишь льнула к нему всем телом, издавая еле слышные стоны. И вот достигла головокружительных высот, где ее подхватил разноцветный вихрь и закружил…

Лежа без сил в его объятиях, Мария ощутила вдруг прилив невероятной нежности и благодарно коснулась губами бронзового мускулистого плеча. Упиваясь ароматом его кожи, она чувствовала себя совершенно счастливой.

Разомкнув руки, Георгий склонился над нею.

— Куда ты подевалась? Сколько волос… — пробормотал он, откидывая с ее лица спутанные рыжие пряди.

Мария припомнила, как стремительно он покинул ее после их первой близости. И вот теперь любовно перебирает тугие завитки ее волос…

— Не могу от тебя оторваться… — произнес он со слабой, какой-то извиняющейся улыбкой, словно отвечая на ее мысли. — И я опять хочу тебя.

Завороженная золотыми искорками, пляшущими в глубине его глаз, Мария изумленно осознавала, сколь невероятно счастлива…

— Хорошая это была мысль-устроить для прислуги выходной, — говорила Мария, сидя у стола и глядя, как Георгий с трудом приканчивает сооруженный ею сандвич величиной с разделочную доску. — Но я и не предполагала, что без повара придется так туго.

— Я думал, ты умеешь готовить…

— Знаю, и на этом ты погорел. Я живу на салатах, фруктах и полуфабрикатах. Твой повар наверняка никогда не опускается до полуфабрикатов, а уж за то, что на этой доисторической плите совершает такие чудеса, заслуживает золотой медали! Но вот кофе я варю отменный, — игриво улыбнулась она, глядя на чашку невообразимой бурды, которую он так и не смог одолеть.

— А еще ты великолепно смотришься в кухонном интерьере, — добавил Георгий,

В следующую минуту, тряхнув рыжими кудрями, Мария разлеглась на столе и приняла томный вид, изображая кинозвезду пятидесятых годов. Георгий не выдержал и расхохотался.

— Тебе нравится меня дразнить, да?

— А ты только сейчас это понял?

— Надеюсь, на сей раз ты не сиганешь из окна, моя малышка?

— Из окна?

Мария мучительно покраснела, вспомнив, сколь экстравагантным способом покинула его усадьбу в Греции и кабинет в этом самом доме…

— Что делать, мне пришлось постичь эту науку, — деланно рассмеялась Мария, соскальзывая со стола.

— Науку спасаться бегством? Со мной это не пройдет, — убежденно сказал Георгий. — Чем быстрее ты бежишь, тем яростнее я преследую. Такова моя натура. И я ничего не могу с этим поделать.

— Послушай, ты ведь хотел меня понять… Как думаешь, почему я так поступаю?

— Ты ведешь себя так, когда я тебя расстраиваю, — тотчас ответил он. — Или когда подбираюсь к тебе чересчур близко. Но если первое в моих силах предотвратить, то насчет второго не надейся: я не отступлюсь., .

— Это что, угроза?

Он ласково притянул Марию к себе.

— Я больше не могу тебе угрожать. Поверь, — нежно произнес он. — Но я хочу знать о тебе все, без утайки.

Сердце Марии пело от радости. Как он открыт сейчас, как честен… Да, у нее по-прежнему есть от него тайна. Вскоре ей волей-неволей придется признаться ему, но не теперь, когда душа переполняется счастьем под его ласковым взглядом…

Вот только его глаза…