Жажда золота

22

— Я нигде не вижу Ли Сунга, — сказала Джейн, вглядываясь в торжествующие лица островитян, когда они вышли на берег.

— Он здесь, не волнуйся за него, — ответил Руэл.

И в эту минуту они увидели, что юноша спешит им навстречу. Ему с трудом удавалось пробиваться сквозь ликующую толпу, потому что то один, то другой островитянин спешил приветствовать его. Когда Ли Сунг, наконец, добрался до них, лицо его сияло, воодушевленное восторгом победы, что светился и на лицах остальных циннидар-цев.

— Как мы выглядели со стороны? — спросил он у Джейн.

— Как сказочные добрые духи, — ответила она, — которые пришли наказать грешников.

— Есть ли потери? — спросил Руэл.

— Семь раненых. Ни одного убитого. — Он кивнул в сторону наскоро воздвигнутого навеса. — Ранеными занимаются Маргарет и Тамар.

— А слоны?

— В одного попала пуля. Дилам промывает ему рану. Но она считает, что рана несерьезна.

— Я боялась, что будет хуже. Выстрелов было довольно много…

— Солдаты от неожиданности не успевали как следует прицелиться. Они стреляли куда попало и чаще всего просто в воздух. — Ли Сунг усмехнулся.

— Ты не боялся так долго идти под водой?

— Я несколько раз проверил все трубки, которые мы заготовили с Руэлом. Вода не моя стихия. А сейчас я пойду помогу Дилам.

Джейн смотрела, как он пробирается сквозь толпу. На нем была все та же набедренная повязка, которую он надел перед переправой через реку.

— Что-нибудь не так? — спросил Руэл, увидев выражение ее лица.

— Его нога… он никогда и никому не позволял смотреть на нее. Даже я не видела…

— Кажется, теперь он забыл о ней. Ему нечего скрывать, — ответил Руэл. — Все мы рано или поздно понимаем, что можем раскрыться.

Джейн перевела на него радостный взгляд. Руэл говорил не только о Ли Сунге. Он имел в виду и себя тоже, и это означало, что она может надеяться на полную его откровенность с ней.

— Что будем делать теперь?

— Завтра вернемся во дворец, посмотрим, что там можно восстановить, а что придется отстраивать заново. — Его лицо омрачилось. — И еще нам надо подумать о том, где мы похороним Йена.

Джейн кивнула и, подойдя к нему, положила голову на плечо. Руэл обнял ее. И его объятие было полно силы, уверенности и… нежности.

Четыре часа они ждали возвращения Картаука. Маргарет не сводила глаз с реки, вглядываясь, не появится ли лодка.

Когда он, наконец, ступил на берег, Маргарет обрушилась на него с упреками, выплескивая переполнявший ее страх за него:

— Тебе мало было всего случившегося? Что ты рыскал там, как кладбищенский вор?!

— Какая нежная встреча, — ответил Картаук.

Маргарет запнулась.

— И это все, что ты хотела сказать мне? Стоило ли ради этого сидеть на берегу и поджидать меня?

— Ты сам знаешь, что я хотела бы сказать! — сердито ответила она.

— И все-таки ты должна высказать это сама. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Это очень важно… для тебя самой.

Маргарет воинственно вздернула подбородок и нехотя выдавила:

— Мне… очень жаль, что я наговорила перед твоим отъездом. Ты знаешь, я боялась за тебя…

— У меня гора свалилась с плеч, — улыбнулся он ей ясной улыбкой.

— Ты слишком хорошо знаешь меня, и незачем заставлять меня повторять то, что тебе известно лучше меня. Это безжалостно с твоей стороны…

— В высшей степени безжалостно, — согласился он. — A теперь разведи огонь. Я пойду к Медфорду и принесу маску Йена.

Маргарет вздрогнула.

— Джейн сказала мне, что ты хочешь переплавить их.

— Мы оба хотим переплавить их, мой подмастерье.

— Боюсь, что я не смогу…

— Сможешь, — перебил он. — Разведи огонь на берегу. Нам потребуется вся ночь. Мы не должны никого беспокоить.

Когда Картаук вернулся, костер уже горел. В его руках был небольшой деревянный ящичек. Маргарет отвела глаза от этого предмета и поворошила поленья под большим закопченным котлом.

— Я уже положила в него маски. И хотя я старалась не смотреть на них… Ты прав, Абдар — монстр. И если бы он не погиб здесь, то принес бы еще столько зла ни в чем не повинным людям.

— Мне не хотелось, чтобы ты делала все одна. Я бы уберег тебя от этого зрелища, — мягко сказал Картаук.

— Чем скорее исчезнет этот ужас, тем лучше. У меня такое впечатление, что я освободила души этих людей от мук. Положи сюда скорее и маску Йена.

— Нет.

Маргарет замерла. Картаук придвинул к ней ящичек.

— Открой его и посмотри.

— Нет! — Маргарет отвернулась. — Я не хочу видеть, как он страдал.

Картаук сам открыл ящик.

— Если ты подойдешь и посмотришь на эту маску, тебя не будут терзать угрызения совести. Или ты теперь совсем не доверяешь мне?

Она смутилась.

— О чем ты говоришь?

— Сделай, как я говорю. Покажи, что ты по-прежнему веришь мне…

Она проглотила комок, застрявший в горле.

— Не заставляй… — Она встретилась с ним взглядом. — Будь милосерднее…

Картаук молча смотрел ей в глаза. Маргарет медленно, с огромным трудом перевела взгляд на маску, лежавшую на бархатной ткани. И резко выдохнула, пораженная увиденным.

— Боже! — Ее рука потянулась к лицу Йена, словно она хотела погладить его. — Он выглядит…

— Радостным, счастливым… и свободным, — подсказал Картаук. — Он победил их. И эта победа принесла ему удовлетворение.

— Свет… — медленно проговорила Маргарет, чувствуя, как начинает таять твердый комок в ее груди. — Я забыла про свет, о котором он всегда говорил.

— Никогда не забывай об этом. — Картаук сделал паузу. — Сохрани эту маску.

Маргарет пристально посмотрела на маску еще раз и медленно покачала головой.

— Мне не нужно то, что Абдар оставил в память о Йене. — Она поднялась и бросила маску в котел. Ее глаза блестели от слез облегчения, когда она повернулась к нему с робкой улыбкой. — Сделай что-нибудь необыкновенно прекрасное, Картаук. То, что потрясло бы сердце каждого и смягчило душу.

Картаук закрыл котел крышкой.

— Задача, достойная великого мастера… Нам придется поддерживать этот жар всю ночь. Температура не должна упасть. — Он сел на землю. — И как полагается скромному подмастерью гениального мастера, ты будешь приносить дрова.

— А ты будешь праздно сидеть и смотреть, как пляшут язычки пламени?

— Конечно.

Она присела рядом с ним:

— Настоящий язычник.

— Вот именно.

Так они и сидели всю ночь. Тишина окружала их со всех сторон. Чистое, яркое пламя беззвучно пожирало все новые порции дров, которые они молча подкладывали в костер. Ближе к рассвету Маргарет решилась.

— Мне нужно кое-что сказать…

— Думаю, тебе не стоит этого делать, — не глядя на нее, ответил Картаук.

— Несмотря на то, что Йена нет в живых, — продолжила Маргарет, не слушая его, — я все равно не смогу… — Она не закончила фразу и после короткой паузы договорила: — Я уже никогда не смогу чувствовать к тебе то, что чувствовала прежде.

— Я знаю, — спокойно ответил он.

— Теперь все изменится.

— Все всегда меняется. Чередуются времена года, рождаются дети, умирают люди…

— Я хотела сказать, что не смогу…

— Тсс, — Картаук прямо встретил ее взгляд. — Я знаю и это. — Он опустился на корточки и пошевелил угли. — По-моему, нам нужны еще дрова, подмастерье.

— Эту тяжелую корзину нужно отнести на корабль, Тамар, — скомандовала Джейн и, перейдя в другую комнату, указала на большую вазу, стоявшую возле парадной двери. — И это тоже надо упаковать. Мне всегда особенно нравилось…

— Ты куда-то собираешься?

Джейн обернулась.

В дверях стоял Ли Сунг, оглядывавший перевязанные сундуки, ящики и корзины.

— Конечно, нет, — ответила ему Джейн. — Маргарет решила похоронить Йена в Гленкларене. Она отплывает через два дня. Я подумала, что ей нужно забрать отсюда кое-что, чтобы украсить замок.

— Гленкларен не Циннидар. Что уместно здесь, будет казаться там странным и чуждым.

— То, что красиво, остается красивым везде, — возразила она озабоченно и повела Ли Сунга на террасу. — Как идет работа на складах?

— Многое разрушено, многое погибло. Медфорд считает, что придется заменить колею на протяжении пяти миль. Нам повезло, что Абдар прошел не так много…

— Очень повезло, — насмешливо ответила Джейн. — Думаю, как только мы закончим восстановление колеи, до завершения дороги останется только месяц.

Ли Сунг покачал головой.

— Два месяца.

Джейн недоуменно посмотрела на него.

— Почему? Я понимаю, что сейчас нам нет необходимости спешить, как раньше, но все равно это слишком…

— Я должен уйти…

— Куда? — еще больше удивилась Джейн.

— Дилам сказала, что высокий совет приглашает меня. Я не могу отказаться, не оскорбив циннидарцев.

— Но зачем это тебе? — слегка понизив голос, спросила Джейн.

— Пора изменить место мужчины в этом обществе, — усмехнулся он весело. — Битва с Абдаром принесла мне большое уважение. И не стоит упускать такой возможности. — Он помолчал и добавил совсем другим тоном: — Кроме того, наступило время познакомиться с детьми Дилам.

Джейн слабо улыбнулась.

— Неслинг?

— Больше, чем неслинг, — мягко возразил он.

— Она замечательная женщина. Счастья тебе, Ли Сунг. — Говоря это, Джейн уже не испытывала грусти. Она не ощущала себя одинокой и потерянной. Пути их разошлись, но узы, связывающие их, остались навсегда. Они слишком крепки. Никакое расстояние не порвет их. Странно, что она не поняла этого сразу. — Спасибо, что пришел сказать мне об этом первой.

— Нет, я пришел не за этим, — ответил Ли Сунг. — Я пришел к Руэлу — сказать, что он дурак.

Джейн растерянно смотрела на него:

— С чего это тебе пришло в голову?

— Я говорил с Медфордом. Руэл поверил, что ты заказывала рельсы, из-за которых произошла авария в Казанпуре? Так ведь?

Этого следовало ожидать. Последние дни Ли Сунг и Медфорд работали бок о бок.

— Почему ты мне не сказала об этом?

— Я… не могла.

— Я знаю, почему ты не сказала мне. — Он встретился с ней глазами. — Но почему ты не сказала об этом Руэлу… Из-за Патрика? Ты дала ему обещание?

— Это плата за то, что он сделал для меня.

— Но я не связан обещанием. И я расскажу обо всем Роэлу.

— Нет! Это все осталось в прошлом.

— Но он должен узнать, что ты ни в чем не виновата.

— Я проявила доверие к человеку, которому не имела права доверять. В этом и заключается моя вина. — Видя, что выражение лица Ли Сунга остается прежним, она поспешно добавила: — Руэл сейчас чувствует еще большую вину по отношению к Йену, чем я. Мне не хочется, чтобы он один нес эту ношу на своих плечах. Груз, разделенный на двоих, становится намного легче.

Ли Сунг с пониманием кивнул.

— Но не слишком ли тяжела эта ноша?

— Я взяла ее по собственному желанию. Руэл любит меня, несмотря ни на что. И самое большое счастье для меня видеть это.

— И ты никогда не расскажешь ему?

Она покачала головой.

— Дай мне обещание, что и ты не сделаешь этого. Пообещай, что не расскажешь Руэлу…

— Что именно он не должен мне рассказывать? — поинтересовался Руэл, стремительно и легко взбегая по ступенькам. — Есть плохие новости, Ли Сунг? Что-нибудь на строительстве?

Джейн умоляюще смотрела на своего друга.

Тот поколебался.

— Джейн хотела рассказать тебе обо всем сама.

— Так в чем дело?

— Я собираюсь уехать на некоторое время. Это, конечно, скажется на сроках строительства. Но не так уж сильно.

Джейн с облегчением вздохнула.

Руэл еще некоторое время смотрел вслед Ли Сунгу, пока тот не вышел из дворца, а затем повернулся к Джейн.

— Но это не все новости. Ты что-то…

Джейн поторопилась отвлечь его.

— Мы вернемся позже к этим вопросам. — Она помолчала. — …После свадьбы.

Руэл замер.

— Свадьбы?

— Ты хочешь сказать, что не собираешься жениться на мне? Должна тебя предупредить, что я не из тех женщин, которые легко сносят такие оскорбления.

— Ну, конечно! — нетерпеливо воскликнул он. — Я боялся, что жизнь, которую я собираюсь предложить тебе, будет не по вкусу…

— Но предложение остается в силе?

— Если тебе не нравится дворец, я могу сровнять его с землей и выстроить лачужку.

— Ли Сунг считает Циннидар земным раем, как и ты. Рай не самое худшее место для житья. — Она улыбнулась, глядя на многоярусную террасу. — Со временем, быть может, я приспособлюсь и ко дворцу, смогу оценить все прелести жизни в нем…

— А твоя железная дорога?

Губы ее продолжали улыбаться, но глаза стали грустными.

— Мне будет трудно отказаться от работы.

— Ты можешь застроить весь остров железными дорогами.

— Одной здесь более чем достаточно.

— Я отдам ее в полное твое распоряжение. Ее эксплуатация будет зависеть только от тебя. Ты получишь огромную власть надо мной. Если я не смогу транспортировать то, что будет добыто на приисках, я сяду на мель. Тебя это удовлетворяет?

Она великодушно кивнула.

— Вполне. Тебе полезно время от времени переживать волнения и бороться с препятствиями. Я сумею их организовать.

— Мне гораздо полезнее, если ты останешься со мной. — Руэл сжал ее плечи и сказал другим тоном: — Я был… так одинок до сих пор.

Джейн почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы. Она осознавала, как нелегко ему было сделать это признание.

— Я тоже.

— Но не так, как я. Ты протягивала руку и собирала вокруг себя людей. Я же не мог никому довериться.

Руэл еще крепче обнял ее.

— Если ты покинешь меня, я не вынесу этого. Я разнесу весь мир в щепки.

Счастье переполняло Джейн, но она произнесла как можно более непринужденным тоном:

— Думаю, если я принесу себя в жертву, мир будет бесконечно благодарен мне за свое спасение.

— Обещай мне, — серьезно попросил ее Руэл. — Кроме тебя, у меня нет никого на свете.

Его мать ушла и бросила его. Отец отказался от него. Йен, который любил его, добровольно ушел в мир иной…

— Я обещаю, — сказала Джейн ласковым и проникновенным голосом, — что никогда и ни при каких обстоятельствах не покину тебя.

Он вздохнул с облегчением, но руки его продолжали крепко сжимать ее плечи. Розовая дымка заката окрашивала водоемы террасы в нежные тона.

— Я сделаю тебя счастливой, — сказал он. — Ты забудешь, с чего мы начинали.

Она подняла на него глаза.

— Я не хочу забыть ни одной минуты из нашего прошлого. Плохое и хорошее существует вместе. И я не могу отказаться от одного, не сохранив другое. Ни одним драгоценным мгновением счастья я не стану жертвовать.

— Я рад, что ты так думаешь. Но будущее будет лучше. — Руэл быстро поцеловал ее и, ласково обняв, повел к балюстраде, откуда открывался вид на ущелье. — Такого примерного мужа, каким я собираюсь быть, одобрила бы даже Мэгги.

Красота. Величие. Покой. Так вот что такое — счастье!

Но по выражению лица Руэла было видно, что какая-то невысказанная мысль заботит его.

— Завтра мне придется отправить своих рабочих на прииск, — задумчиво сказал он. И, секунду помолчав, обратился к ней с вопросом: — А что бы ты сказала о поездке в Йоганнесбург?

— Но что там делать?

— Сегодня прибыло судно, на котором должна уехать Маргарет. Капитан сказал мне, что, по слухам, к северу от этого города открыли богатейшее месторождение.

Джейн в недоумении смотрела на него.

— У тебя здесь масса золота…

Он скривился.

— Да, конечно. Жизнь в тамошних палаточных городках будет малоприятной. Грубость и дикость после мягкости циннидарцев покоробят любого. Я понимаю, что мне не нужно золота. Должно быть, просто нашло временное затмение.

«Он не из тех, кому будет уютно во дворцах», — вспомнила она слова Ли Сунга.

Циннидар стал его домом. Но неотъемлемой частью натуры Руэла была жажда приключений. С малых лет он привык бросать вызов жизни и никогда не сможет смириться с дворцовой роскошью и бездельем, которые ожидают его здесь.

Дальняя дорога вновь поманила его.

И Джейн радостно засмеялась. Она собиралась жить здесь, потому что считала: Руэлу нужен свой дом. А она любила его и готова была идти на все ради его счастья. Но рай — это место, в котором нельзя жить долго. Где-то существовал другой мир — мир созидания и борьбы.

— Как ты думаешь, а тамошним золотоискателям потребуется железная дорога для доставки золота в порт или в город?

Его лицо озарила улыбка.

— Ты согласна ехать со мной?

— Этот прииск истощится лет через сто. С чем останутся наши потомки?

Руэл крепко прижал ее к себе.

— Ты в самом деле хочешь поехать? Ты не будешь грустить о Циннидаре?

— Мне давно хотелось побывать в самых разных уголках земли. Пусть Циннидар будет нашей последней остановкой. Но я пока не готова осесть здесь навсегда.

Они поедут в Иоганнесбург, а оттуда еще куда-нибудь, куда потянется мятущаяся душа Руэла, жаждущая перемен. И ей придется приспосабливаться к нему. К этому обязывает любовь. И Господь свидетель — она любит этого человека всем сердцем.

— Вот мы и определили наши планы. — Он ласково отвел прядь волос, упавшую ей на лицо, и спросил: — Так что Ли Сунг не должен был рассказывать мне?

Внимание Руэла оставалось все таким же цепким. И Джейн следовало догадаться, что ей не удастся обмануть его.

— Я уже и забыла, столько всего нового обрушилось на меня.

— Пытаешься сохранить что-то в тайне? — Он легко поцеловал ее в губы. — Рано или поздно я узнаю.

Возможно, когда-нибудь он и доберется до правды. Но к тому времени, когда боль уже утихнет и уляжется.

— Но через год мне бы хотелось вернуться на Цинни-дар. Это очень важно.

— Железную дорогу и прииск мы вполне можем доверить Ли Сунгу.

— Пока мы будем в Иоганнесбурге, тебе придется серьезно позаботиться о том, чему каждый махараджа уделяет много внимания.

— На что ты намекаешь? — улыбнулся он.

— Я говорю о наследнике. — Она прильнула к нему и прошептала: — Мне хочется, чтобы наш ребенок родился в Циннидаре. В будущем году…

Через два дня Маргарет отплывала в Шотландию на борту «Золотой розы».

— Мы навестим тебя в Гленкларене в будущем году, — пообещала Джейн на прощание. — Но если тебе что-то понадобится, немедленно извести нас.

— Я не настолько беспомощна, чтобы не управиться с собственными делами, — сердито возразила Маргарет. — Хотя, признаюсь, буду очень рада видеть вас. — Она обняла Джейн и повернулась к Руэлу. — Обращайся с ней хорошо, иначе тебе придется иметь дело со мной.

— Трепещу от страха при этой мысли. — Руэл поцеловал ее в щеку. — Счастливого пути, Мэгги.

— Марг… — Она махнула рукой. На эту привычную дерзость не стоило обращать внимания. Руэл никогда не изменится. — Конечно, все будет в полном порядке.

— Иначе и быть не может, — услышали они знакомый раскатистый голос.

Картаук! У Маргарет забилось сердце при виде того, как он не спеша поднимается по трапу. Со времени той ночи в лагере они виделись только мельком. Она даже сумела убедить себя, что ее ничуть не волнует, придет ли он попрощаться с ней. Но радость, вспыхнувшая вдруг в ее душе, была с привкусом печали и горечи.

Картаук остановился рядом с ней.

— Даже боги обязаны склонять головы перед несравненной Маргарет.

— Опять богохульствуешь! Ничего другого от тебя не дождешься.

Джейн, окинув их быстрым взглядом, последний раз обняла Маргарет на прощание и, взяв Руэла за руку, увлекла его за собой.

— Идем! Нам пора.

Он весело улыбнулся и насмешливо склонил голову.

— Как скажешь. Я живу только для того, чтобы сделать тебя счастливой.

Маргарет усмехнулась, глядя, как они, держась за руки, спускаются по трапу.

— Как это мало похоже на Руэла.

— Не согласен, — возразил Картаук. — Странно, что ты этого не видишь. — Он повернулся и посмотрел на нее. — Это означает, что ты пока еще не в состоянии принимать правильные решения.

Она поспешно отвела от него глаза.

— Спасибо, что пришел попрощаться. Не ожидала. — Маргарет протянула ему руку в перчатке. — Прощай, Картаук.

Он задержал ее пальцы в своих.

— Мне не нравится эта перчатка. — И он медленно стянул перчатку с ее руки.

Маргарет вздрогнула, ощутив прикосновение его теплой ладони.

— Я дам год для соблюдения траура. После чего приеду к тебе. Я дал бы тебе еще больше времени, но это может плохо кончиться. Вдруг я обнаружу тебя в монастыре или замужем за каким-нибудь высоким духовным лицом?

Маргарет изумленно смотрела на него:

— Я же тебе сказала, что между нами ничего не может быть.

— Потому что ты полна ложного чувства вины. Вообще-то ты более умна. Время вернет тебя здравость рассудка, и ты поймешь: Йен хотел, чтобы ты обрела счастье. — Он улыбнулся. — Со мной.

Маргарет покачала головой.

— Я всегда буду помнить…

— И очень хорошо, что ты будешь его помнить. Главное, чтобы эти воспоминания не были горькими.

Услышав звон колокола, возвещавшего об отплытии, Маргарет облегченно вздохнула. Надо поскорее отправить его на берег. И надежда исчезнет вместе с его исчезновением.

— Пора идти.

Он поднес ее ладонь к губам.

— Один год, Маргарет. — Он отвернулся. — Жди меня.

Она смотрела, как Картаук начал спускаться по трапу. Сердце ее колотилось. Все мысли спутались. Она бросилась к поручням:

— Не смей приезжать!

— Мы обсудим этот вопрос, когда поженимся.

— Я никогда не выйду за тебя замуж.

— Ты не из тех женщин, которые способны жить во грехе. И если ты решишь, что нам лучше остаться в этой холодной стране, то мне придется пересмотреть свое решение. Я соглашусь принять предложение королевы Виктории. — Он нахмурился. — Но делать ее скульптуру я все равно не стану. Эти двойные подбородки…

Трап был убран. Корабль медленно отчалил от берега. А Картаук все стоял на пирсе, неотрывно глядя на Маргарет. Сильный, уверенный и… такой одинокий. Легкий бриз шевелил его темно-каштановые волосы.

— Ничего хорошего не выйдет, если ты приедешь! — воскликнула Маргарет в отчаянии. — Оставайся здесь!

Он спокойно покачал головой.

— Мне не удастся теперь сработаться ни с одним подмастерьем. А моя работа не должна страдать.

— Ты услышишь только одно слово «нет».

— Сначала. Нисколько не сомневаюсь в этом. Но в конце концов… — Он улыбнулся, и лицо его осветилось такой любовью, что сердце Маргарет дрогнуло от ответного чувства любви и нежности. — В конце концов ты скажешь мне «да».