Желание дракона

Глава 14. НИЧЕМ ХОРОШИМ

До того как Мэйгрид сомкнула глаза, она уже твердо знала две вещи: первое — на последнее желание способен не каждый дракон, второе — Аластер может уснуть в совершенно любой ситуации и даже посреди разговора.

Последнее желание — старая как мир магия, которую нельзя просто взять и сотворить из ничего. Это отголосок той боли и сожаления, которые испытывает дракон перед смертью и то послание, которое он оставляет для мира без него. В истории известны не так много случаев, когда такая магия имела место быть и их можно пересчитать по пальцам. Аластер назвал несколько имен, которые для Мэй совершенно ничего не значили, она прослушала их вскользь, смотря в окно и совершенно точно не прожигая взглядом темную макушку дракона.

Они первый раз спали в одной комнате хоть и по разные стороны, но все же близость мужчины волновала, хоть и не столь сильно, как недавнее падение с высоты. Мэйгрид поджала нижнюю губу и сильнее укуталась в одеяло, что выделила ведьма. Страх почти исчез, осталось лишь воспоминание, в котором Аластер прижимает ее к себе и останавливает падение. Серые глаза, блеснувшие золотом, она не забудет никогда, как и теплые руки, крепкое объятье и свое бешеное сердце.

Хорошая история для любовного романчика, которые обожала Мэри. На деле же Мэй кольнуло неприятное воспоминание, которое казалось ярче и красочнее пережитого за последний день, наверняка благодаря той настойке, которую влил в нее Аластер и отвару хозяйки дома — не стоит быть наивной, Аластер спас не ее, а амулет.

Когда их разогнали готовиться ко сну, ведьма помогла постелить прямо на полу в комнатке, соединенной с кухней. Гостей разделял стол, словно жирная черта между мужской и женской половиной. Аластера уложили у печи, ее у противоположной стены. Аластеру предложили ополоснуться водичкой на ночь, Мэйгрид посоветовали засыпать. На деле она слышала, как дракон и ведьма шептались возле дверей, неразборчиво, но они явно спорили. Входная дверь дернулась, и дракон шагнул в дом первым, но ведьма болот поймала его за рукав, и зло отрезала прямо в лицо:

— …это еще никогда не заканчивалось ничем хорошим.

Мэй прокашлялась, давая понять, что она не спит, тем самым прервав разговор не для её ушей, Аластер погасил свет. Пальто винного цвета аккуратно висело на стуле, дракон стянул сапоги, снял набивной жилет. Смешная парадная одежда для беглецов. Во всяком случае, Аластер выглядел лучше нее, он совершенно точно не растерял обувь и не изодрал одежду. Платье Мэй висело на соседнем стуле, страшно будет взглянуть при свете дня: пятна, грязный низ и порвано с левого боку. Сама она лежала в сорочке, которую выделила ведьма, ужасно длинной и неудобной.

Аластер предложил свое место у печи, но она отказалась. Из соседней комнаты тут же раздалось злое кряхтение, и их совершенно невежливо попросили замолчать, а когда ведьма засопела, Мэй прорвало. Она задавала вопросы один за другим, до того момента, как Аластер перестал отвечать.

Помощница даже в какой-то момент, набравшись смелости, под столом доползла до благодетеля и помахала рукой у него перед лицом. Аластер спал, развалившись на спине. В темноте белела рубашка, которую он не позволил себе снять, чтобы не смущать бедную девушку. Само его лицо выглядело удивительно прекрасным даже в спящем виде, тени причудливо ложились на него так, что он напоминал спящего принца из сказок. Мэйгрид прикусила губу и вернулась на место, тут же отвернувшись к стене.

Не спалось.

Она крутилась и вертелась из стороны в сторону, рубашка путалась в ногах, сон все не шел. Как бывает, петухи запели, как только Мэй все же удалось нащупать верный путь к сновидениям. Пришлось неохотно открыть глаза, тем более что ведьма болот слишком резво вскочила с кровати, босыми ногами дошлепала до них и без стеснения сообщила:

— Пришли касатики…

Аластер словно не спал, он поднялся с импровизированной лежанки, тряхнул волосами и потянулся рукой к жилету, далее надел сапоги. Хозяйка дома также вернулась к себе, пока Мэйгрид удивленно хлопала ресницами и пыталась понять, что происходит. Настроение в доме не напоминало ленивое утро, она нутром чуяла, что дракон натянут не хуже тетивы, хоть и пытается казаться внешне спокойным. Ведьма и вовсе зло стреляла глазами по сторонам, хоть и вернулась к себе в комнату и взяла щетку для волос в руки.

— Мэйгрид, переоденься на всякий случай, — приказал Аластер, прежде чем вышел за дверь.

— Что значит на всякий случай?

— Слушай его, девочка. Одевайся живее и поставь чайник, гости у нас, разве не поняла?

Мэй тут же накрыла амулет ладонью.

— Без него разберется, — ведьма, словно читала ее мысли, а, может, они были столь предсказуемы? — Не переживай, мы их раньше ждали и так запоздали.

Помощница дракона тут же стянула платье со стула, чуть в папахах не уронив последний, тот угрожающе пошатнулся, но устоял. Если её помогала собираться служка, то теперь кто затянет корсет?

— Простите, Нэндэг, вы не могли бы?

Ведьма болот щелкнула длинными пальцами, и шнурки стянулись сами собой так, что вмиг весь воздух покинул легкие, что Мэйгрид пришлось его хватать губами не хуже рыбы, выброшенной на берег.

— Вы хотите сказать…

— Я сказала именно то, что хотела, девочка. Ты поставила чайник?

Голова шла кругом, Мэй оказывалась что-либо понимать, она с отточенным годами послушанием, схватила чайник и поставила на печь, затем заметалась в поисках огнива, но еще один ленивый щелчок пальцами и огонь тут же принялся за свеженькие поленья. Мысли, конечно же, были не здесь: тень дракона мелькнула за окном, а вместе с ней душа покинула тело. Их нашли, выследили и теперь Аластер, пытается разобраться с наемниками в одиночку.

Ведьма, которую страшились люди в здешних холмах, как ни в чем небывало закончила водить щеткой по волосам, поднялась с места и принялась рыться в комоде в поисках подходящего одеяния.

— Вы уверены, что не должны быть там?

— Думаешь, дракону нужна помощь простой старухи?

— Вы Ведьма болот, — ласково напомнила Мэйгрид, — погодите, как они вообще пробились сквозь вашу защиту?

— Я ее сняла, — равнодушно сообщила та.

Вот о чем они шептались с вечера, разрабатывали ужасный план.

— Погодите, но разве Аластер боец?

— Он дракон, девочка, — раздраженно бросила она. — Сможет за себя постоять. А что это за вид у тебя? Твое платье никуда не годится, вечеринка давно окончена, а прости небеса остались…

Мэй не успела возмутиться, конечно, её и саму смущал чересчур открытый верх платья, и ужасно не хватало пелеринки, которая осталась в замке, но разве сейчас это главное? Ведьма кинула в нее какими-то тряпками, которые змеями заструились по полу и по ноге забрались по ней. Грудь оказалась прочно закрыта цветочным узором, корсет исчез, широкая юбка не стесняла движений.

Так даже лучше, хоть она теперь и слегка напоминала пугало с огорода, самое то — встречать неясно откуда взявшихся гостей-преследователей. Они ведь поэтому накрывает на стол? Вначале развлечение, а потом еда?

Ведьма же, с полным самообладанием порылась в пузатой шкатулке и вытащила оттуда бирюзовые бусы, которые нацепила на руку, на манер браслета, придирчиво осмотрела себя в зеркале, а затем принялась убирать лежанки. Она просто скинула их в один угол и осталась довольна. Все же умение наводить порядок, не самая сильная черта радушной хозяйки.

— Я не понимаю, как можно сидеть и ничего не делать, — Мэйгрид двинулась к двери, полная решимости помочь Аластеру, но от резкого грохота тут же отпрянула назад, моментально спрятавшись за стол. Дверь лязгнула так, словно об нее стукнулось нечто тяжелое под два метра ростом, но не поддалась. Повторного стука не последовало, зато послышалась отборная ругань, мимо окна пролетела размытая фигура в черном, метнулась чуть ли не на четвереньках в сторону речки. За ней бросилась вторая, пока золотая вспышка разрезала воздух им вслед.

— Доставай кружки, чай завари и бутерброды сделай, — распорядилась хозяйка, подтверждая мысль, что тех, кто сбросил ее вниз, ждет завтрак в знак благодарности.

От неправильности происходящего Мэйгрид собиралась закричать и потребовать объяснений, но просто не смогла и рта открыть. Она тревожно всматривалась через стекло и прислушивалась к тому, что происходило за стенами дома. Там явно развязалась драка. Мужчины ругались, подначивали друг друга. Слов не разобрать, только рычание и удары кулаков. Изредка виднелись силуэты, размытые фигуры и золотые всполохи. Страшно. Нет ничего хуже, чем мучиться от неизвестности и делать вид, что так и задумано.

Аластер там один против скольких? Сколько голосов она насчитала?

Сердце сжалось, одна мысль лихорадочно сменяла другую, руки не слушались, Мэйгрид едва не побила все глиняные кружки, пока ведьма не выхватила у нее из рук последнюю и сердито сверкнула глазами.

— Ты серьезно думаешь, что его учили только правилам этикета при дворце?

Нож из рук она у нее также забрала, начав намазывать масло на хлеб, а затем просто тяжело выдохнула и отправила на кресло, чтобы та не мешала под ногами.

— Не хватало еще пальцы тебе пришивать.

Мэйгрид не могла ничего с собой поделать, она смотрела в дверь, ждала, что все затихнет, а когда стало по-настоящему тихо… сердце замерло вместе с гнетущим ощущением надежды. Внутри сжалось все и сидело в ней натянутой пружиной, пока Аластер не вернулся.

Губа разбита, порвана рубашка — все остальное цело. Она тут же вскочила на ноги, не зная, что делать. Обнять? Проверить, действительно ли цел? Или отойти и не мешать?

Он слабо улыбнулся, взглянув на Мэйгрид, едва заметно кивнул, давая понять, что с ним все в порядке, а затем рухнул на стул.

— Значит, упустил, — невесело заметила Нэндэг, не задавая вопросов, затем убрала лишнюю чашку со стола, четвертую, которую склеила при помощи магии. — Теперь так и не узнаем.

— Собиралась опоить зельем? — дышал Аластер тяжело, простые слова дались с трудом, затем он коснулся разбитой губы и досадливо растер кровь между пальцев.

— Ну, может быть, — ведьма пожала плечами, — на случай, если не разговорчивый попадется, но что уж теперь… я же предлагала, давай схвачу их в силки и все, но ты не послушал, Золотой.

— При всем уважение, они наемники и ловушку почувствовали бы сразу, они не мальчишки со школьной скамьи. Во всяком случае, теперь мы знаем одно точно — Брайс понимает, в чем дело.

Они сели за стол, бутерброды не лезли в горло, пили чай, хотя Мэй старалась жевать. Ее не посвятили ни в один из планов, просто отправили спать, как маленькую девочку, а теперь обсуждали вещи, которые касались её напрямую, но так словно ее нет в этой комнате.

— Он еще не понял, что амулет и девчонка связаны между собой, но когда догадается… захочет и то и другое. Я бы захотела, поняв, что у меня не вся сила, а лишь её часть. — Нэндэг хищно оскалилась. — Ты говорил, что король носит защитные кольца? Какая чушь! Истинный Золотой мог бы сделать для него большее, не отрывая задницы от стула. Могу поставить что угодно, поиск тебя — это высосало весь его резерв, так что на какое-то время вы в безопасности.

— Думаю, самое верное решение — вернуться домой и сделать вид, что ничего не было. Это сведет его с ума, — буднично заметил Аластер. Губа больше не кровоточила, но его бледное лицо явно давало понять, что бой не прошел для него налегке. Кто знает, как он на самом деле?

— На какое-то время, но, возможно, тебе хватит, чтобы понять, что делать дальше, — размышляла Нэндэг вслух.

— Они хотели меня убить, — сказала Мэйгрид, вернув половину бутерброда на тарелку. Для нее все это казалось слишком. Жизнь не готовила, к тому, что творилось последнее время, а рассуждать о нападение, когда у нее сердце до сих пор трепыхалось, как у загнанного кролика, так легко, словно это все в порядке вещей, она не могла. — Они убили бы меня, если бы не кори Аластер. Сейчас они вернулись снова… а вы говорите об этом так, словно ничего серьезного не произошло.

— Тебе страшно.

— Мне страшно! — она поднялась со стула и начала мерить шагами комнатку. — Чтобы вы понимали, меня никто раньше не пытался убить, ну кроме того случая, когда я… — она вздохнула, не в силах обозначить ситуацию, — но не скажу, что к этому легко привыкаешь.

— Мэй, — Аластер поймал ее за плечи, остановив движение человеческого маятника. — Я бы отдал все что угодно, чтобы оставить тебя здесь, спрятать от всего этого безумия.

Дракон заглянул ей в глаза. Привычно серые. Тепло ладоней ощущалось даже через ткань платья. Успокаивало, хоть и не должно.

— … но ты уже вляпалась по самое горло, девочка, так что не выйдет. Скоро ваши дружки вернутся в лес с подмогой, — напомнила ведьма.

— В городе будет спокойнее, открыто на нас не нападут, особенно когда, я появлюсь при дворе и демонстративно переговорю с Робертом.

Рук он не опустил, продолжал держать за плечи, пока Мэйгрид не сделала два протяжных выдоха, пытаясь прийти в себя.

— Может ему просто отдать амулет? — сдалась она. — Корри Аластер, вы сказали, что никогда не хотели эту силу…

— Все не так просто, девочка, — Нэндэг опять вмешалась в разговор, она единственная из всех, кто обладал завидной выдержкой. — Есть вероятность, что с помощью твоего амулета Золотой докажет, кто истинный убийца. Я права?

Аластер отвел взгляд.

Повисло напряженное молчание, которое говорило обо всем. Комната зазвенела от тишины, даже лес за окном перестал шуметь…

— А это возможно?

— Есть шанс.

Мэйгрид стиснула зубы и отчаянно кивнула:

— Если есть шанс, то его нужно использовать, — ей, безусловно, было страшно, и она не хотела ввязываться в большие неприятности, но если есть шанс наказать настоящего преступника, то от него нельзя отказываться. Корри Аластер и так настрадался за эти годы, как и его мать. Мэй не должно было быть до этого никакого дела, но она вспоминала красивую, стройную женщину, которая три года жила с мыслью, что ее младший сын убил старшего. Никому не пожелать такого. При всем при этом, как бы лия Кенна холодно ни вела себя, она все же не отказалась от сына, хоть и встречи причиняли обоим нестерпимую боль. Настоящую историю Раймера должны узнать, какой бы печальной она ни была. Да и самой Мэйгрид никуда не сбежать, она привязана к своему спасителю волею судьбы и собственной несдержанности и должна вернуть долг. Даже если ей страшно, это ничего. К тому же, возможно, в этот раз он и спас ее ради амулета, но это никак не отменяло того, что долгое время до этого момента он был добр и заботлив без явной на то причины.

— Вот и договорились, — Нэндэг встала из-за стола. — Полагаю, амулет будет нелишним спрятать от чужих глаз и поисков, разрешишь?

Она протянула ладонь и Мэйгрид сняла шнурок с белесым камнем через голову и положила ей в руку. Та накрыла его руками и зашептала незнакомые слова. Слабое голубоватое свечение засияло между пальцев ведьмы. По шее поползли мурашки, и Мэй почувствовало нечто странное, ее обдало холодом, воздействие которого сменилось покалыванием во всем теле, а в глазах Аластера отобразились её глаза, светящиеся синим огнем.

Ведьма разжала ладони, и все закончилось.

— Готово, — она улыбнулась своим большим ртом. — Теперь его не отследить, во всяком случае, придется хорошо попотеть, а если захотят забрать силой — ничего не получится, только добровольно. Отдать его можно только добровольно.

— Я твой должник, ведьма.

— Я знаю, — она улыбнулась еще шире, а когда вышла провожать гостей, то ухватив дракона за рукав, тихо напомнила то, что говорила уже раньше. — Будь осторожнее, Золотой, отношения человека и дракона — это еще никогда не заканчивалось ничем хорошим. Не все истории, которые начинаются как сказки, имеют счастливый конец.