Желание или защита

Глава 6 Митч

Я сижу в своей машине в полной тишине. Посмотрев на часы, я понимаю, что ровно через тридцать две секунды мне придется выйти из моего уютного автомобиля и зайти в здание, где находится офис моего психолога.

Я не хочу ворошить прошлое, копаться в старых чувствах и воспоминаниях. Почему нельзя просто двигаться дальше и забыть о прошлом? Зачем сыпать соль на старые раны?

Чертова терапия. Я фыркаю себе под нос.

– Пустая трата времени, – шепчу я, открывая дверь машины и выходя на улицу.

На макушку мне падает пара капель дождя. Конечно же сегодня идет дождь. Самая худшая погода – дождь зимой. Теплый дождливый день жарким летом – это всегда прекрасно, но ледяной дождь посреди зимы? М-да.

Я пригибаюсь и бегу в сторону здания. На одной из стен висит вывеска, на которой написано, на каком этаже каждый офис. Я заглядываю в переписку с терапевтом.

– Доктор Кертис, точно.

Прочитав вывеску, я поднимаюсь на третий этаж. С каждым шагом внутри меня растет тревога. Имя доктора Кертиса можно увидеть на табличке у первой двери на этаже. Перед тем как постучать, я глубоко вздыхаю.

Мужчина открывает мне дверь с теплой улыбкой на лице.

– Митч Андерсон, добро пожаловать.

Поприветствовав меня, он отходит в сторону, чтобы пропустить меня внутрь. Я снимаю свое влажное пальто и вешаю его на вешалку у входа.

– Присаживайся, куда тебе будет удобно, – говорит он мне, подходя к большому письменному столу в углу просторного помещения. Помимо стола, в центре комнаты также расположен диван, рядом два кресла. Весь офис оформлен в спокойных и холодных тонах. Диван серый, а ковер, устилающий пол, синего цвета. Даже фотографии, висящие на стенах, подходят по цвету – на них изображено океанское побережье. Если честно, я удивлен, что у него не играет какая‐нибудь дурацкая музыка, чтобы наверняка добиться успокаивающей атмосферы.

Диван выглядит довольно удобно, поэтому я решаю присесть на него. Доктор Кертис перебирает какие‐то бумаги, лежащие на столе, а затем берет планшет и присаживается в одно из кресел напротив меня.

– Как вы сегодня? – спрашивает он нарочито спокойным голосом.

– Нормально, – на самом деле не нормально. Меня все это жутко раздражает. Я мог бы сейчас быть в зале, тягать железо, посвятить это время тому, чтобы стать сильнее. Ну или мог бы тренироваться на катке в компании одного из тренеров. Но нет, я здесь, в этом идиотском синем офисе, болтаю с психологом.

У мужчины дергается уголок губ, будто бы он читает мои мысли и пытается не засмеяться.

– Расскажите немного о себе. Что‐то, что нельзя нагуглить.

Я откидываюсь на спинку дивана.

– Это сложно. Гугл расскажет практически все обо мне.

Он усмехается.

– Возможно, он скажет мне ваш рост, вес, дату рождения. Но уж точно не расскажет, что внутри.

– Да на самом деле очень даже расскажет. Он скажет, что я – злой хоккеист, который всегда получает штрафные и дерется.

– Это верно. Но это – всего лишь общественное восприятие. А как вы себя воспринимаете? Какие у вас интересы и хобби? Кто ваши друзья? Хорошие ли у вас отношения с родителями? На что вы злитесь? – Он выдерживает паузу, а затем продолжает: – Вот, что мне хотелось бы узнать. Настоящего Митча.

– Ладно, – начинаю я, раздражаясь еще больше, чем пять минут назад, когда я только вошел сюда. Этот мужик решил сразу перейти к делу. – Интересуюсь я хоккеем, мое хобби – хоккей. Большинство людей мне не нравится, – ворчу я. – Ну, думаю Брюс – ничего. Он наш вратарь. С родителями я не общаюсь. Вообще. Точка.

Мужчина что‐то печатает в планшете.

– Когда в последний раз вы говорили со своими родителями?

Я сжимаю челюсть и чувствую знакомую боль в висках. Пора бы уже ответить на его достающие вопросы и закончить это поскорее.

– Моя мама бросила нас, когда я был маленьким. Я не слышал о ней до тех пор, как не подписал контракт с НХЛ. Она позвонила и попросила денег, после этого я не отвечал ни на один ее звонок.

Доктор Кертис тяжело выдыхает.

– Мне жаль, что вашей мамы не было рядом, Митч.

Я безразлично пожимаю плечами.

– Да я ее особо и не помню.

– А что насчет отца?

– Он сидит в тюрьме с тех пор, когда мне было десять. Раньше я звонил ему где‐то раз в месяц. Когда учился в школе. Дедушка говорил мне, что он не стоит моего времени, но я был дураком и не слушал его. А затем папаша стал просить у меня заплатить за него залог, когда у меня появились деньги. Так что да, мой дед все‐таки был прав.

Доктор Кертис кивает.

– Тяжело, наверное, было жить без отца и матери.

– У меня был дедушка. Ему я обязан всем, что у меня есть, – признаю я. Хоккей – недешевый вид спорта, но он копил на то, чтобы я продолжал ходить, зная, что мне это важно.

Доктор Кертис улыбается и смотрит на меня добрыми глазами.

– Вы все еще близки?

– Он умер летом, когда я выпустился из школы. – Я потираю бороду. Я не особо понимаю, как мне поможет то, что я расскажу психологу давние истории из своей жизни. – Ну вот и вся моя печальная история. Довольны?

Мужчина хмурится.

– Конечно же нет, Митч. Мне очень жаль, что вам одиноко и что вы так многое потеряли. Я думаю, никто не заслуживает такого. Особенно с полным отсутствием поддержки.

– Ну, док, я уже взрослый. Я сам уже кашу ем. Я в порядке.

Нахмуренный мужчина переводит свой взгляд от меня к часам на стене.

– У нас все еще осталось тридцать минут.

Мне хочется сорвать эти проклятые часы со стены. Вместо этого я разминаю шею.

– Разговоры о прошлом могут поднять множество тяжелых эмоций, если хотите закончить на этом, мы можем это сделать, – говорит мужчина, протягивая мне визитку. – На ней написан номер моего мобильного. Если решите поговорить со мной снова или что‐то понадобится, не стесняйтесь и звонитемне.

Я киваю в ответ, захватываю свое пальто и сваливаю оттуда.