Желанная награда

Глава 43

— У меня потрясающие новости, братец, — сказал Родерик, завязывая галстук перед зеркалом.

— Попробую угадать. — Гарри отхлебнул бренди из бокала.

Был ранний вечер, и до начала бала, который давали их родители, оставался час. Гарри сидел в роскошных апартаментах, которые занимали Родерик и Пенелопа, когда они останавливались в резиденции герцога.

— Похоже, ты уже знаешь, — улыбнулся Родерик.

Гарри поставил бокал и поднялся из кресла.

— Достаточно посмотреть на твою ухмылку, чтобы понять, что ты в очередной раз доказал свою плодовитость и обеспечил себя наследником. Пенелопа ждет ребенка, и ты думаешь, что это мальчик.

Родерик рассмеялся:

— Неужели так заметно, как я горд, что моя красавица жена снова беременна?

— Еще как! — Гарри шлепнул брата по спине. — Отлично сработано. А почему ты так уверен, что на этот раз она родит сына?

Родерик вздохнул:

— Она говорит, что чувствует себя по-другому. А ее горничная проделала какой-то фокус с подвешенной ложкой и заявила, что будет мальчик. Но по правде сказать, я буду рад ничуть не меньше, если у нас появится еще одна маленькая Пенелопа.

— Ты ведь понимаешь, что это значит? — поинтересовался Гарри.

— Не совсем, — отозвался Родерик, налив себе бокал бренди.

— Если у тебя появится сын, я больше не буду запасным наследником.

— Ты прав.

— Я буду свободен от миссии, которую нес всю свою жизнь.

Родерик помолчал, глядя на него.

— Не могу понять, ты испытываешь облегчение или тебе этого будет не хватать?

Гарри запустил пятерню в свои волосы.

— Сам не знаю. Это всегда определяло мой образ жизни. Как твоя жизнь определялась тем фактом, что ты наследник.

Родерик понимающе кивнул:

— Это довольно утомительно, не правда ли?

Братья сели на край кровати.

— Иногда мне кажется, Родерик, — Гарри сжал челюсти, — что даже сейчас отец толком меня не знает. Да и не хочет знать.

Родерик выдержал минутную паузу.

— Он не самый чувствительный из мужчин. — Он шутливо ткнул Гарри кулаком в плечо. — Мне следовало уделять тебе больше внимания. Дать то, чего тебе не хватало.

— Тебе этого тоже не хватало.

Родерик пожал плечами:

— Я имел более чем достаточно внимания от отца. Возможно, в нем не было особого тепла, но я чувствовал себя нужным и значительным. — Родерик вскинул руку и торжественно произнес: — Что станет с земным шаром без герцогов Маллонов? Он перестанет вращаться. — Он усмехнулся, но это была грустная усмешка. — Вот ощущение, которое я вынес из общения с отцом.

Они надолго замолчали, и Гарри обнаружил, что чувствует себя счастливым. Приятно было сидеть с родным братом и ощущать себя… дома.

— Я всегда знал, что у меня есть ты, — произнес он слегка охрипшим голосом. Видимо, от эмоций. Он заметил, что после возвращения из охотничьего домика он относится ко всему более эмоционально, чем раньше. — Спасибо, что верил в меня, когда никто не верил.

Родерик опустил свой бокал с бренди.

— Ты имеешь в виду тот случай в армии?

Гарри кивнул:

— Это очень тяжело. Когда ты не в состоянии оправдаться.

Родерик вздохнул:

— И поэтому ты просто… сдался? Став тем, чего все ожидали от тебя?

— Отчасти, — кивнул Гарри. — Особенно потому, что отец так мало ожидал от меня. Сомневаюсь, что он верит, что я защищал честь дамы. Тем не менее это так.

— Гарри, — возразил Родерик. — Даже если отец уверен, что ты поступил правильно, как обеспокоенному родителю ему совсем не нравится стоять в стороне, ничего не предпринимая. Будучи сам отцом, я могу себе представить, как бы я мучился, чувствуя себя бесполезным, если бы одна из наших девочек попала в беду.

Гарри вздохнул.

— Может, это не слишком заметно, — сказал Родерик, — но он любит тебя. Можно только посочувствовать ему, что он не способен проявлять свои чувства более открыто. — Родерик помедлил. — А ты любишь его, Гарри?

Гарри уставился в пол. Любит ли он человека, который почти не уделял ему внимания и, определенно, не выказывал привязанности — всю его жизнь?

— Да, — сказал он, подняв глаза. — Не знаю почему, но я люблю отца.

— Тогда скажи ему об этом. Не жди, когда он тебе об этом скажет. Возможно, этого никогда не случится. Скажи ему и обрети наконец покой. Ведь это одна из причин, заставивших тебя податься в беспутные холостяки, не так ли?

Глаза Гарри удивленно расшились.

— Пожалуй, — сказал он.

Родерик устремил на него взгляд, в котором читались сочувствие и надежда.

Гарри улыбнулся:

— Пора идти, тебе не кажется?

Родерик кивнул:

— Я рад, что ты это осознал. Я давно понял, что с тобой происходит, но пока это не исходит из твоего собственного сердца, бесполезно что-либо доказывать.

Они оба поднялись. После секундной заминки Гарри порывисто обнял брата.

— Спасибо, — шепнул он.

Родерик сжал его в ответном объятии.

— Нет. Спасибо тебе. Ты всегда поддерживал меня. Оглядываясь назад, я вижу, что всегда мог положиться на тебя.

Гарри рассмеялся:

— Не считая одного случая.

— О да, — протянул Родерик, — когда ты поцеловал мою жену.

— Тогда она не была твоей женой.

Родерик рассмеялся:

— Вообще-то этот случай привел меня в чувство. Боюсь, я был чересчур самонадеян, полагая, что Пенелопа никуда не денется. С тех пор я никогда больше не воспринимал ее как должное.

— Что ж, что ни делается, все к лучшему. Кстати, мы уже опоздали на пять минут к общему сбору в гостиной.

Родерик закатил глаза в притворном ужасе:

— Представляешь, какую головомойку устроят нам матушка и Пенелопа?

— Да, но я привык к головомойкам.

— Подожди, покаты женишься.

— Надеюсь, это случится не скоро, — отозвался Гарри.

Хмыкнув, они поспешили вниз по лестнице, в гостиную. Родерик сразу направился к Пенелопе и поцеловал ее в щеку.

Остроты, которые Гарри использовал, чтобы оправдать свое холостяцкое существование, были так привычны, что он мог произнести их даже во сне. Но почему-то сегодня, в свете радостной новости, касающейся Родерика и Пенелопы и их нежных отношений, эти пошлости казались фальшивыми даже ему самому.

Это был тревожный сигнал.

Неужели он теряет форму?

Впрочем, не важно. Ему есть о чем подумать и без этого. О семье. О друзьях. И о том, чтобы хорошо повеселиться на этом сельском балу, устроенном властным герцогом, который, возможно, все же любит его.