Жемчужина Сиднея

Тринадцатая глава

Том сидел за столом в своей конторе, дожидаясь прихода Джека Кэмерона. Вдруг из-за двери послышался какой-то шум.

Не успел он выйти из-за стола, как дверь распахнулась. На пороге стоял Джек Кэмерон, одной рукой сжимая письмо Тома, а другой выкручивая ухо Джозефу Смиту.

— Я проучу твоего наглого лакея, Дилхорн.

— Я всего лишь попросил его подождать, пока вы освободитесь, мастер Дилхорн.

— Я прохожу к бывшим каторжникам, когда захочу, — усмехнулся Кэмерон.

— Вы ошибаетесь, — невозмутимо возразил Том. — Это я хотел с вами увидеться.

Теперь, когда об Эстер речь не шла, он сохранял ледяное спокойствие.

— Если вы не отпустите мистера Смита, боюсь, мне придется преподать вам урок.

Джек оттолкнул Смита.

— Отлично, Дилхорн. Пусть твой жалкий прислужник идет чинить перья.

— За это, — вкрадчиво заметил Том, — я повышу на два процента ставку по вашим долгам. Эта сумма возместит мистеру Смиту моральный ущерб.

— На два процента? — оскалился Джек. — Какого дьявола? И что означает эта писанина? Я и не подозревал, что ты писать умеешь.

Он швырнул на стол письмо Тома.

— Нам нужно обсудить наши деловые отношения, — ответил Том, не обращая внимания на наглость Джека, но и не скрывая иронии.

— Какие еще отношения, Дилхорн? Я не связываюсь с каторжниками.

— С бывшими каторжниками, — поправил его Том, — и если вам кажется, будто нас ничто не связывает, то вы ошибаетесь, как ошибались и раньше, когда обзывали мою жену.

— Для такой швали, как ты, Дилхорн, я капитан Кэмерон.

— Конечно, капитан Кэмерон, — охотно согласился Том. — Капитан Кэмерон. Что ж, капитан Кэмерон, вынужден сообщить капитану Кэмерону, что я скупил все его долговые обязательства. Они лежат на столе перед вами, капитан Кэмерон. И я хочу, чтобы капитан Кэмерон согласился с тремя моими условиями, если капитан Кэмерон любезно соизволит их выслушать.

— Проклятье, перестань повторять мое имя, подлец! — взревел Джек.

— У меня сложилось впечатление, будто вы сами велели мне называть вас по званию, капитан Кэмерон, но раз уж вы так просите, буду счастлив оказать вам эту услугу.

— Какие условия, Дилхорн? Как ты смеешь говорить со мной об условиях, чертов ворюга?

— Я добавляю еще один процент за оскорбление словом, — невозмутимо продолжил Том, — и вам придется обсудить со мной эти условия, потому что в противном случае я пошлю за вами судебных приставов и поставлю в известность полковника О’Коннелла.

Джек едва не утратил дар речи.

— Ближе к делу, — выдавил он, наконец.

— Боюсь, вы снова ошибаетесь. У меня к вам целых три дела. Во-первых, я скупил все ваши долги. Во-вторых, я назначил процентную ставку, которую вы будете выплачивать в конце каждого квартала. В-третьих, если вы откажетесь платить или попытаетесь приставать ко мне или моим людям, я сразу же обращусь к судебным приставам. Вам все ясно, капитан Кэмерон… сэр?

В слове «сэр» было столько презрения, что оно звучало как оскорбление.

Джек опустился в кресло, стоящее напротив стола, и безмолвно уставился на своего врага. Затем искаженным от ярости голосом прорычал:

— Ты, чертов каторжник, я пришлю тебе вызов, вот увидишь.

— Пожалуйста. Хоть сейчас. Я-то вызывать тебя не собираюсь, и поэтому, по вашим дурацким правилам, буду сам выбирать оружие.

— К черту, Дилхорн, — в отчаянии воскликнул Джек. — Не хватало еще, чтобы меня убил в этой проклятой дыре какой-то подонок вроде тебя!

— Не хочешь? Тогда тебе придется уладить свои денежные дела. Но ты мне до сих пор не ответил.

— Что я могу ответить? Ты же схватил меня за горло. Но я отомщу, Дилхорн, вот увидишь.

Том откинулся на спинку стула. Улыбка на его лице была убийственной. Сейчас Эстер вряд ли бы его узнала.

— Ты мне надоел, Кэмерон, — произнес он, наконец. — Ты и двух слов связать не можешь. В тебе столько же обаяния, как в старой шлюхе, а своей трусостью ты позоришь армию. У тебя кишка тонка вызвать меня на дуэль, как бы я тебя ни оскорблял. Но это не помешает мне нажиться на твоей глупости.

— Ей-богу, Дилхорн, ты заплатишь за это.

— Ошибаешься. Это тебе придется платить. А теперь выметайся, меня ждет работа.

Том склонился над столом, взял перо и начал что-то писать в гроссбухе.

Джек смотрел на него, то бледнея, то краснея. Затем вскочил и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Не пересолил ли я? — пробормотал Том. — Но этот дурень сам напросился. — Он пожал плечами и вызвал Смита.

Спустя несколько дней Том и Эстер провели ночь, оказавшуюся последней ночью ничем не омраченного блаженства.

Они, как обычно, устроили пикник. В последнее время уезжать далеко от дома было опасно. Шайка бандитов (так в Сиднее в последнее время начали называть беглых каторжников) нападала на всех, кто оказывался в буше после наступления темноты.

Том решил, что в собственном саду им будет безопаснее, и они с Эстер выбрались туда с едой, питьем, одеялами, подушками… и пистолетами.

Эстер надела мальчишечий наряд, в котором обычно ездила верхом: белую шелковую рубашку, черные брюки и черную жокейскую кепку. Том был одет так же. Наевшись, они устроили соревнования по стрельбе. Победитель выпивал два бокала вина, а проигравший — один.

Том заявил, что так интереснее, чем просто напиваться. Впрочем, Эстер не давала ему расслабиться. Теперь она почти не уступала ему в меткости.

Их смех звучал под луной, а их руки дрожали все сильнее, пока Том не заметил, что в таком состоянии целиться бесполезно.

— И вообще, я не хочу заниматься любовью с мальчиком, — заявил он, выразительно взглянув на бриджи Эстер.

— Да, мистер Дилхорн, я вполне вас понимаю. Может, мне их снять?

— Не утруждайте себя, миссис Дилхорн, позвольте мне.

— В таком случае я сниму ваши.

Они уснули в объятиях друг друга, и Эстер не знала, что люди Тома охраняют границы его владений, чтобы хозяин с хозяйкой могли спокойно развлекаться.

Мудрая предосторожность, поскольку все уже знали, что у Тома есть враг, не скрывающий своей ненависти к нему.

Том унизил Джека Кэмерона и наедине, и на людях, и сделал его посмешищем всего Сиднея. Прозвище «Гинея Джек» прилипло к нему намертво.

Разговор о долгах оказался последней каплей. Том действительно зашел слишком далеко, но на самом деле Кэмерона сводила с ума страсть к Эстер. Том об этом даже не догадывался.

До встречи с ней на балу Джек Кэмерон утверждал, что для него все юбки на одно лицо. Он издевался над Френком Райтом за его любовь к Люси, а теперь сам, словно мальчишка, страдал из-за женщины, которой не мог обладать.

Джек не мог забыть ее лицо, ее взгляд поверх веера и ее изящную ручку, вложенную в ладонь громилы-каторжника.

Он следил за Томом по всему Сиднею, пылая жаждой мести, но точно так же он следил и за Эстер, мучаясь от сознания ее недоступности. Мысль о том, чтобы переспать с ней, казалась ему кощунством, а попытки представить ее в объятиях Дилхорна едва не доводили его до обморока.

Джек не знал, что и делать. Раньше слово «ревность» ничего для него не значило. Теперь он ревновал Эстер к каждому, кто заговаривал с ней, потому что сам был лишен даже этого. И все же однажды он встретился с ней случайно, когда она шла к карете.

Он низко поклонился.

— Миссис Дилхорн, я ваш слуга… отныне и навсегда.

Эстер пристально взглянула на него.

— Пожалуйста, капитан Кэмерон, позвольте пройти.

— Нет, пока я не принесу вам свои искренние извинения.

— Я уже предупреждала вас, что, обращаясь ко мне, вы подвергаете себя опасности.

— Но я хочу взять назад все, что говорил о вас в прошлом. Вы бесподобны, Эстер, никто не сравнится с вами.

Он что, с ума сошел?

— Я не прошу у вас комплиментов, сэр, и не собираюсь благодарить за них.

Джеку отчаянно хотелось прикоснуться к ней. Он протянул руку. Эстер отпрянула.

— Вы позорите себя, сэр, своими домогательствами. Я повторяю, позвольте мне пройти.

Он не подчинился.

— Я жалею, что не разглядел вас до того, как вы вышли замуж за этого каторжника.

— Вы смотрели на меня, капитан Кэмерон, но то, что вы видели, вам не нравилось. Если вы не пропустите меня, я расскажу моему мужу о вашем неподобающем поведении.

Джек поморщился.

— Неужели я не смогу убедить вас в своем раскаянии и добиться от вас хотя бы одного доброго слова?

— Возможно, я буду думать о вас более благосклонно, если вы позволите мне пройти. Вы должны знать, что даже если бы я хотела поговорить с вами (а я не хочу), мой муж бы мне этого не позволил.

Ничего другого не оставалось. Джек отступил.

— Я не стану вам больше надоедать, но поверьте, мое восхищение не знает границ.

Эстер опустила глаза, не желая даже смотреть на него. Ей страшно было представить, что сделает Том, если узнает об их встрече. Джек проводил ее взглядом. Когда он избавится от Дилхорна, она согласится его выслушать… в этом он был уверен.

Однажды утром Эстер ощутила недомогание, а когда все-таки встала с постели, ее сильно тошнило. Сначала она решила, что это легкое отравление, но приступы дурноты повторялись каждое утро, а через неделю ее впервые вырвало.

Тому она ничего не сказала. На следующее утро Том на несколько минут вышел из спальни, а когда вернулся, Эстер, с выступившей на лице испариной, лежала на кровати, мучаясь сильнейшим приступом тошноты.

Том намочил салфетку, сел рядом и принялся обтирать ей лицо.

— И давно это началось?

— Неделю назад. А днем вроде бы проходит, — слабым голосом пробормотала Эстер. — Я надеялась, что поправлюсь, и ты ни о чем не узнаешь.

— Ты не догадываешься, что с тобой, Эстер?

— Наверное, что-то с желудком.

— Можно и так сказать.

Неожиданно Том улыбнулся.

— Но, по-моему, ты беременна. Как ты думаешь, это возможно?

Она подскочила на кровати.

— О, да. У меня задержка, но так случалось и раньше.

— Раньше причиной было недоедание, и тебя же никогда не тошнило по утрам. Если так будет продолжаться, придется показать тебя Алану. Но я не сомневаюсь, что ты ждешь ребенка.

Эстер встревожилась.

— А ты не возражаешь, Том?

Том привлек ее к себе.

— О, Эстер, я никогда не говорил тебе, но это мое самое заветное желание. Надеюсь, ты разделяешь мои чувства.

Она улыбнулась.

— Я тоже мечтала о ребенке и надеюсь, что ты прав. Как странно, что ты понял, а я нет.

— Что ж, ты вела очень замкнутую жизнь. А я… — он поморщился, — я знаю почти все о женщинах и мужчинах.

— Что-нибудь помогает от такой тошноты?

— Алан советовал с утра есть кашу и что-нибудь попроще, так что этим мы сейчас и займемся. Должно помочь.

Алан Керр подтвердил, что Эстер беременна. Том воспринял это сообщение именно так, как они ожидали: стал более заботливым и деятельным. Том прямо заявил жене, что как только ее тошнота пройдет, ей надо будет больше двигаться: это же не болезнь.

К огромному облегчению Эстер, вскоре тошнота перестала ее беспокоить, а силы вернулись. Она ничуть не подурнела, напротив: беременность ее украшала, и многие это заметили.

Лежа ночами без сна (теперь у нее началась бессонница), Эстер размышляла о том, каким добрым и предупредительным оказался Том. Да, он оставался тем же неуступчивым хитрецом, и Эстер не питала иллюзий на его счет. Но она знала и другого Тома: сложного, многогранного человека, который принудил ее к браку… и за это она была бесконечно ему благодарна.

Эстер понимала его все лучше и лучше. Недавно она догадалась, что Тома что-то беспокоит, и он, вопреки обыкновению, скрывает причину своих волнений. Теперь это тревожило ее.

Том заворочался в постели и приоткрыл один глаз.

— Все не спишь, женщина? Спать пора. Что не так?

— Ничего, — ответила Эстер, не решаясь расспросить его. — Странно, когда я только познакомилась с тобой, меня все время клонило в сон… а теперь вот никак не усну.

— Ничего странного, — пробормотал Том, но продолжать не стал, а просто обнял ее своей сильной рукой, и Эстер сразу же задремала.

Джек Кэмерон хандрил. Ему никак не удавалось отомстить этому негодяю Дилхорну. Злость пылала в его душе, усиливаясь с каждым днем еще и потому, что ему становилось все труднее выплачивать проценты по долгам.

После неудачной встречи с Эстер, ему все больнее было видеть, как Том прогуливается или проезжает по Сиднею рядом с ней, слышать об его успехах, о его лошади, в очередной раз победившей на скачках, о его выгодной сделке с американскими китобоями.

Но то, что Джек услышал у Люси Райт, добило его окончательно. В последние дни Кэмерон казался таким измученным, что молодой Райт, сжалившись над ним, пригласил его на чай.

Обычная болтовня за столом не представляла для Джека ни малейшего интереса. Он уже подумывал об уходе, когда Люси передала ему фарфоровую чашку со свежезаваренным чаем. И тут сидящая рядом женщина громко произнесла:

— Вы еще не слышали новость? Эстер Дилхорн в положении.

Прежде, чем Люси успела ответить, Джек издал странный возглас и раздавил чашку в руках.

Пока Джеку перевязывали изрезанные и обожженные ладони, пока звали слуг, собирали осколки и вытирали ковер, все успели забыть о странном поведении Кэмерона. Один лишь Пат Рамси, вскинув брови, иронично сказал:

— Ну и ну!

Вокруг Джека суетились женщины. Все решили, что Люси налила в чашку слишком крутой кипяток, и это стало причиной несчастья. Никто, кроме Пата Рамси, так и не понял, что известие о беременности Эстер, стало последним роковым ударом, столкнувшим Джека в пучину безумия.

В положении! От этого ужасного мерзавца! Джек возвращался в казарму, с ненавистью восстанавливая в памяти недавнее происшествие.

В тот день он сам не знал, что с ним творилось. Накануне Джек переспал с одной из девочек мадам Фебы, но воспоминания об Эстер испортили ему все удовольствие.

В отчаянии он оседлал лошадь и помчался в буш. Он пытался ни о чем не думать, но солнце и окружающая природа не могли отвлечь его от назойливых мыслей о своей загубленной жизни.

Джек подъехал к роще камедных деревьев, желая скрыться от яркого солнца. Там он долго сидел в одиночестве… пока не увидел людей.

Из зарослей выехали двое всадников. Одним из них оказался этот хам Дилхорн, одетый в странный наряд: белую шелковую рубашку, широкие черные штаны, заправленные в кавалерийские сапоги, и серую широкополую шляпу.

Другим всадником оказался мальчишка-подросток! На нем был черно-белый жокейский костюм и кепка с широким козырьком, отбрасывающим тень на лицо.

Сердце Джека наполнилось радостью. Теперь ему будет что рассказать Сиднею! Том Дилхорн разгуливает в буше с мальчиком!

Джек видел, как они спешились. Дилхорн первым соскочил с лошади и помог слезть мальчишке. Несколько мгновений они стояли вплотную, разговаривая, но Джек не различал слов: было слишком далеко.

Дилхорн вынул из седельной сумки мяч, а затем они с мальчиком направились к деревьям, перебрасываясь мячом на ходу.

Остановившись на лужайке, они встали лицом друг к другу, продолжая игру. Расстояние между ними постепенно увеличивалось.

Мальчишка казался ловким, но что-то в его движениях показалось Джеку странным. Сначала Дилхорн отправлял мяч прямо ему в руки, но затем его броски стали все более сложными, пока однажды мяч не пролетел очень низко.

Мальчик метнулся в сторону, каким-то чудом поймав мяч, и с победоносным видом взмахнул рукой. Кепка слетела с его головы, и Джек понял, что рассказывать об увиденном ему не придется, потому что «мальчиком» оказалась Эстер Дилхорн!

У Джека зашумело в ушах, и дальше он смотрел на игру, терзаясь муками ревности. Закончилось все тем, что Эстер выбилась из сил, а Дилхорн запустил мяч слишком высоко. Пытаясь поймать его, женщина подпрыгнула и упала на спину прямо в заросли кустарника.

Дилхорн подбежал к ней и помог подняться, а затем обнял и поцеловал. К счастью для Джека, их игра не имела продолжения, поскольку они торопились на обед к Уиллу Френчу, и времени для любви не оставалось.

Несколько минут они простояли, обнявшись. Дилхорн чмокнул Эстер в щеку, перед тем, как помочь ей влезть в седло, а она в ответ поцеловала его руку. Они сорвались с места, промчавшись мимо убежища Джека, и последним, что он слышал, был возглас Эстер:

— Едем домой!

Джек не знал, сколько он там просидел. Он весь взмок, его переполняли совершенно незнакомые чувства. Почему такое сокровище досталось этому дьяволу? Как он может быть таким безжалостным к ней? Он смеялся, когда бедная малышка упала в кусты. Он, Джек, заботился бы о ней гораздо лучше.

Джек и сам не знал, что оказалось причиной столь неожиданно вспыхнувшего желания: красота Эстер или то, что она принадлежит Дилхорну. Но после бала он потерял покой и сон.

А теперь эту изящную малышку обрюхатил негодяй Дилхорн. Этого нельзя так оставить. Придется разделаться с ним и одним ударом убить двух зайцев: отомстить обидчику и сделать Эстер своей. Естественно, после смерти Дилхорна она будет более благосклонна к человеку, который так сильно ее любит.

Охваченный ненавистью, Джек вернулся в Сидней и начал следить за каждым шагом Дилхорна. Он выяснил, что его враг каждую неделю ездит в каменоломни, и решил подстеречь его на пути домой.

Джек взял с собой мушкет и пистолет. Спешившись, он затаился в рощице недалеко от дороги, по которой проезжал Том. Лежа в кустах, дожидаясь свою жертву, он испытывал поистине адские муки.

Увидев Дилхорна, Джек поднял мушкет и, затаив дыхание, выстрелил, желая покончить с мерзким хамом раз и навсегда.

Выстрел сбил шляпу с головы Тома. Его лошадь взвилась на дыбы, испугавшись выстрела, а Том скатился с ее спины и залег в кустах, надеясь застать нападавшего врасплох. Если ему повезет, убийца или уберется восвояси или подойдет ближе, чтобы добить жертву, и тогда можно будет схватиться с ним.

Тишину нарушал лишь топот убегающей лошади. Джек встал, сжал в руке пистолет и задумался, стоит ли подходить к жертве. Осторожность победила.

Нет. Лучше оставить все, как есть. Если он мертв, отлично, если нет, глупо приближаться к такому силачу, который, вероятно, только того и ждет. Проще дождаться другой подходящей возможности.

Джек не мог признаться даже себе, что его страх перед Дилхорном оказался сильнее ненависти.

Том лежал ничком, вытянув правую руку (падая, он успел выхватить из-за пояса пистолет), и готов был к встрече с врагом. Он услышал удаляющийся стук копыт, но встал далеко не сразу.

Его лошадь убежала недалеко и теперь мирно пощипывала травку. Том поймал ее, не переставая размышлять о происшедшем. Нападение явно было делом рук Кэмерона. И этим он не ограничится.

Эстер не должна ничего узнать. Ей сейчас нельзя волноваться.

Когда Том вернулся домой, ни по его виду, ни по поведению невозможно было догадаться о том, что он стал жертвой нападения. Впрочем, Эстер, с ее обострившимся чутьем поняла, что что-то неладно. Но мудро промолчала.

Вскоре Джек узнал, что его покушение провалилось, и с горя запил. Но есть ведь и более безопасные способы разделаться с Дилхорном. У Джека есть друзья в Скалах, которые с радостью окажут ему подобную услугу. Так или иначе, он доберется до этого мерзавца.