Жена незнакомца

Глава 18

— Черт побери! Значит, Лили ездила к Элен, хотя ты ей категорически запретил? — Пол раздраженно постучал сигарой о пепельницу.

Собрание по выработке стратегии закончилось полчаса назад, однако запах сигарного дыма еще не выветрился, и в комнате по-прежнему ощущалась атмосфера недовольства. Большинство партийных лидеров поддерживало тактику уклонения от спорных вопросов, но кое-кто согласился с мнением Куинна, что предвыборную кампанию надо проводить открыто, а спорные вопросы непременно обсуждать. Аргументы в свою пользу упрямо выдвигали обе стороны.

Пол уселся на стул, положив ноги на оттоманку.

— Можно говорить, не опасаясь, что нас подслушают? — спросил он.

— У Крэнстона сегодня выходной, — ответил Куинн.

Все слуги отпущены до утра, а Лили давно в постели.

— Проблема Мириам была решена. Полностью. Но теперь опять всплыла. И похоже, у нас возникает проблема Лили.

Откинув голову на спинку кресла, Куинн загляделся на тлеющие в камине угли. Всю неделю он просиживал за письменным столом до полуночи, четыре раза выступал с речью, а днем усиленно работал в конторе. Он страшно устал, ломило поясницу. Хорошо бы сейчас пойти наверх, лечь, спокойно заснуть в объятиях Лили, а тут Пол со своими дурацкими разговорами.

— Лили отвела подозрения Элен и порвала с ней всякие отношения, — устало произнес Куинн. — Элен уже не представляет опасности.

— А этот сукин сын? — Пол в сердцах выругался. — Если бы Лили не поехала, Элен с Оливером оставили бы ее в покое, но Лили открыла дверь, которую мы считали забитой намертво.

— Мы открыли эту дверь, когда наняли ее сыграть роль Мириам. Неужели ты думаешь, что, узнав о возвращении Мириам, Оливер оставил бы ее в покое?

— А ты считаешь, он попытался бы с ней увидеться? После того, как его избили до полусмерти?

— Чтобы сообщать Мириам о своих приездах в Денвер, ему нужна была Элен. Теперь, когда Лили порвала дружбу с Элен, он не может с ней связаться. Так что никакой проблемы не возникнет.

— Куинн, не обманывай себя. — И Пол начал перечислять, загибая пальцы: — Лили нашла записку, а нам не сообщила. Это раз. Поехала за город, разговаривала с мальчишкой, который знает Мириам и Оливера, и опять ничего не сказала. Это два. Нанесла визит Элен ван Хойзен, не поставив нас в известность, пока не почувствовала, что придется это сделать. Три. Понимаешь, о чем я толкую?

— Главное она все-таки сказала.

— Главное понять, чего Лили добивается! Она сует нос в дела, которые ее не касаются и которые ей совершенно не нужно знать, чтобы убедительно сыграть роль. Чем это кончится? Скольким шантажистам нам придется еще платить? А если она собралась встать в их ряды?

— Ты достаточно хорошо знаешь Лили. Ни на какой шантаж она не пойдет! — резко бросил Куинн.

— Моя работа заключается в том, чтобы предусмотреть любую возможность и решить проблему до того, как она возникнет. Если, конечно, это в моих силах. Лили ослеплена богатством: роскошный особняк, карета, изысканная одежда, балы и вечера, где можно демонстрировать свои туалеты. Она живет в волшебной сказке и думает, что влюблена в принца. А когда ты поблагодаришь ее и распрощаешься? Будет ли она счастлива, живя в скромном доме и имея в своем распоряжении пару слуг? Будет ли довольна, когда ей придется хорошенько подумать, заказывать ли себе новое платье? А если она решит, что ей недоплатили за услуги? Может, уже решила, вот и сует нос, куда не положено, чтобы обезопасить себя на будущее. И чем больше она узнает про Мириам, тем более уверенной себя почувствует, когда придет требовать еще денег.

— Мне начинает казаться, что наша дружба не переживет эту кампанию, — с горечью заметил Куинн.

— Подумай о моих словах. Я встречался с Эфремом Каллаханом. Он сообразил, что Лили играет роль Мириам, и запросил за молчание огромную сумму. А Лили может оказаться вдвойне опаснее. Никаких особых доказательств ей не понадобится. Достаточно пересказать разговор, который она вела с тем, кто принимал ее за Мириам, и любой репортер с удовольствием за это ухватится. А теперь включи сюда еще Маршалла Оливера. Как видишь, Лили столько знает, что без труда может погубить не только карьеру, но и всю твою жизнь.

— Лили никогда не использует интрижку Мириам против меня. Хотя бы потому, что не захочет причинять боль жене и детям Оливера. По той же самой причине будет молчать и Оливер.

— Ван Хойзены наняли Маршалла Оливера, чтобы он вскружил Мириам голову, и не сомневаюсь, что они намерены пользоваться его услугами. Вот так он заботится о семье. А уж ван Хойзенам на его семью тем более наплевать. Чтобы вывести тебя из предвыборной гонки в самый благоприятный момент, они подставят и самого Оливера, и его семью.

— Повторяю, Лили навсегда порвала дружбу с Элен и попросила ее сообщить Оливеру, что между ними все кончено.

— Мириам ему это уже говорила, а он снова тут как тут. Можешь поблагодарить ван Хойзенов. А в данный момент они лихорадочно думают, как им опять свести Оливера с Мириам. Голову даю на отсечение.

Куинн вспомнил, что во время беременности Мириам и после родов они с Полом только и делали, что обсуждали ее связь с Оливером, продумывая возможные последствия. Мириам тогда заливалась слезами, обещала не встречаться с Оливером, а Куинн, избив ее любовника, считал, что предотвратил возможность скандала и ему осталось только склеить осколки семейной жизни. Теперь старую проблему нужно снова решать и снова испытывать унижение.

— Я хочу тебя кое о чем спросить, Куинн, — продолжал тем временем Пол. — Хорошо ли ты знаешь Лили? Уверен ли, что знаешь именно ее? Не представляешь ли ты ее лучшей, чем она есть на самом деле, наделив чертами Мириам? Вероятно, Мириам бросила Оливера, потому что не хотела причинять боль его семье, а Лили захочет щадить его семью? Оставит ли она, пренебрегая собственной выгодой, семью любовника Мириам в неведении относительно его гнусного поведения? Для Лили не существует правил, она поступает, как ей хочется или как выгодно. Правило достойного поведения состоит в том, чтобы не причинять боль невинным людям. А как поступает Лили? Рожает внебрачного ребенка, обрекая ни в чем не повинную девочку на будущие страдания. Она стреляет в прохожего, случайно оказавшегося у нее на пути.

— Надеюсь, ты заплатил Каллахану? — холодно осведомился Куинн.

— Тебе не удастся вечно отмахиваться от проблемы Лили! — вспылил Пол. — Нам придется о ней говорить, чтобы быть готовыми к худшему. — Он вдруг оглянулся на дверь. — Ты ничего не слышал?

— Лили сделала все, о чем мы просили, и даже больше, — сказал Куинн, игнорируя вопрос. — Она уже не та женщина, которая родила внебрачного ребенка и стреляла в человека. Сейчас она бы такого уже не допустила. — Он помолчал, глядя в камин. — Ты спрашиваешь, хорошо ли я знаю Лили. Достаточно, чтобы с уверенностью заявить, что она никогда не станет меня шантажировать. Она выполнит условия нашего договора. И не потому, что влюбилась в принца, а потому, что обещала покинуть страну, когда мы перестанем нуждаться в ее услугах. Лили Дейл заслуживает доверия. При желании она давным-давно могла бы меня обокрасть и сбежать.

— Будем надеяться, что ты прав.

— Лили не искала встречи с Элен ван Хойзен. Та сама явилась к нам, чтобы сообщить ей об Оливере, жаждущем встречи, и Лили с честью вышла из положения. Она не сказала мне про Оливера только потому, что не была уверена, известно ли мне о любовнике Мириам. Ей не хотелось посвящать меня в тайны моей жены.

Пол встал, потянулся и зевнул.

— Просто имей в виду, что ситуацию можно трактовать по-разному. Ты же знаешь, Лили мне нравится, я даже восхищаюсь ею. — Он улыбнулся. — Но я смотрю на нее более трезво, чем ты.

— Если Лили изо всех сил пыталась сохранить тайну женщины, которую она не знает и никогда не узнает, полагаю, я могу доверить ей и собственные тайны, — сказал Куинн, идя за ним к двери.

— Слишком на это не надейся.

В холле Пол остановился под канделябром и стал натягивать перчатки.

— Думаю, тебе известно о главной проблеме Лили?

Видя изумление друга, он сочувственно положил руку ему на плечо.

— Ты должен понимать, что в конце концов Лили придется уехать. Альтернативы нет.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

Выждав после окончания собрания с полчаса, Лили спустилась вниз, чтобы узнать, сумел ли Куинн уговорить членов партии и выступит ли он в четверг именно с той речью, с какой хотел.

Когда она уже остановилась у двери библиотеки, Пол как раз произнес ее имя. Лили знала, что подслушивать нехорошо и до добра это не доводит. Сначала она хотела кашлянуть или как-то иначе заявить о своем присутствии, но почему-то раздумала. А слова «проблема Лили» и вовсе заставили ее навострить уши. Стараясь не дышать, она прижалась к стене рядом с дверью и начала самым беззастенчивым образом подслушивать.

И услышанное повергло ее в шок. Что значит проблема Мириам полностью решена? Как только у Пола язык повернулся говорить, что она, Лили, собирается требовать у Куинна деньги, а если он не даст, пригрозит его уничтожить?

Вернувшись к себе, Лили заметалась по комнате. Почему она не догадалась припрятать где-нибудь бутылку виски, сейчас ей очень не помешало бы выпить, чтобы заглушить разрастающуюся боль.

Пол, оказывается, невысокого мнения о ней, они с Куинном представляли ее жизнь чередой эгоистичных нарушений правил, и в общем-то они правы. Но те правила нарушала совершенно другая женщина, почему они не замечают, как она изменилась, сколькому научилась? Теперь не проходило и дня, чтобы она не сожалела о прошлых ошибках и безрассудствах.

Выдвинув ящик комода, стоявшего в изножье кровати, Лили посмотрела на хранившиеся там вещи: куклы, игрушки, меховые варежки, шапочки. Всякий раз, бывая в магазинах, она покупала что-то и для Роуз, притворяясь, что та дожидается ее в особняке.

Но все эти вещи не сделают Роуз законнорожденной, не дадут ей отца. Лили не могла изменить прошлого, однако собиралась всю жизнь посвятить исправлению зла, которое по недомыслию причинила дочери. А за ранение мистера Смолла она заплатила сполна. Разве пять выброшенных из жизни лет недостаточная плата?

Неужели Пол с Куинном считают, что она не в состоянии осознать всех последствий жизни без правил? Пусть не сразу, но ведь она это поняла.

Лили бессильно опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Она никому не собиралась причинять зла, ни Роуз, ни мистеру Смоллу. И никогда не сделает ничего во вред Куинну.

Но особую боль Лили чувствовала из-за Куинна. Хотя ему не понравились слова Пола, он и не подумал броситься на ее защиту, только слушал, как его друг поливает Лили грязью. Нет, он, видимо, стал ее защищать после того, как она уже отошла от двери, и наверняка возражал Полу.

Ведь он любит ее. Она это знает. С какой любовью он смотрит на нее, как нежны его прикосновения, как ласково звучит голос, когда он к ней обращается.

А вдруг Куинн только играет? Если эта игра — лишь составная часть лжи, темной, страшной, которая норовит затянуть обоих в мрачную пучину, откуда им уже не выбраться? Сколько вокруг них лжи со множеством оттенков! Здесь и откровенная ложь, и полуправда, и невысказанная ложь.

Она-то и беспокоила Лили больше всего. Куинн с Полом убедили ее, что Мириам обыкновенная женщина, которая до момента исчезновения вела самую обычную жизнь, хотя знали и о Маршалле Оливере, и о том, что Сьюзен — его дочь.

Некоторые тайны раскрыты, сейчас уже ясно, почему Куинн всегда с таким равнодушием говорил о Сьюзен, почему не собирался отыскать Мириам. Он не хотел, чтобы она вернулась.

Но жива ли Мириам? Куинн всегда давал понять, что да. Тем не менее Лили его слова не убеждали. После гибели Сьюзен жизнь для Мириам уже вряд ли имела смысл, и она скорее всего наложила на себя руки.

Она вступила в тайную связь, которая, если бы о ней стало известно, навсегда бы разрушила политическое будущее ее мужа. Она поставила крест на своем неудачном браке, когда забеременела от любовника. Не имея выбора, она поклялась не встречаться с любимым человеком, если Куинн согласится продолжить их безрадостную совместную жизнь и признает ребенка своим. Мириам успела выскочить из горящего дома, а ее крошечная дочка погибла.

Эти события, одно страшнее другого, сломили бы и более сильную женщину, чем Мириам Уэстин.

Но если Мириам нет в живых, значит, Пол был совершенно прав, когда говорил, что проблема Мириам решена навсегда.

В таком случае почему они лгали? Почему упорно твердили, что Мириам жива?

Лили билась над этими загадками так долго, что у нее даже голова разболелась. Стоило ответить на один вопрос, как тотчас же возникал другой.

Она немного испугалась, когда Пол сказал о «проблеме Лили», а теперь ей пришли на ум и его слова о том, что нужно готовиться к худшему. Лили вздрогнула. Неужели он собирается отправить ее в тюрьму? Если Пол это сделает, она умрет.

— Лили? — послышался из-за двери голос Куинна.

Подскочив от неожиданности, она быстро погасила лампу, нырнула под одеяло и притворилась спящей.

Куинн остановился в изножье кровати, и Лили почувствовала его взгляд. Только бы он не услышал, как громко бьется ее сердце!

Наконец дверь тихонько закрылась. Лили села в кромешной тьме и принялась ожесточенно тереть внезапно онемевший затылок.

Господи, зачем она притворилась спящей? Ведь она любит Куинна. Любит так, что у нее останавливается сердце при мысли о неизбежном расставании. Любит страстно и понимает, что никогда в жизни у нее не будет другого мужчины. Любит всем сердцем и может простить ему что угодно.

Почему же она вдруг испугалась его?

Лили снова улеглась и, не понимая, что с ней происходит, уставилась на дверь между комнатами, из-под которой выбивалась тоненькая полоска света.

Еще не поздно. Он так ей сегодня нужен. Ей просто необходимы его сильные, мускулистые руки, мягкие губы, нежные объятия. Стоит лишь встать с кровати, открыть дверь, и все это у нее будет.

Но Лили не двинулась с места.

Она протанцевала с дюжиной кавалеров, включая красивого русского князя, в честь которого и давали бал. Но лишь Куинну удалось заставить сердце Лили учащенно биться.

Обняв ее за талию и не сводя глаз с ее рта, Куинн спросил:

— Ну, какого мнения о бале прекраснейшая из женщин?

— Он великолепен.

— Почему ты грустная?

Огромный танцевальный зал сверкал, освещенный громадной люстрой, свисавшей с потолка, в воздухе стоял аромат духов, играл лучший в городе оркестр. Все мужчины на балу выглядели красавцами, а женщины порхали вокруг словно лепестки цветов, подхваченные нежным ветерком.

Это был самый замечательный вечер в ее жизни. Танцевальная карточка заполнилась в считанные минуты. Лили танцевала и с русским князем, и с богатейшим финансовым магнатом. Бриллианты вспыхивали у нее в ушах и на шее, лавандовое платье под цвет ее глаз было усыпано мягко поблескивающими зернами жемчужин. Никогда еще Лили не чувствовала себя такой ослепительно красивой.

И все же ее не покидало ощущение, будто внутри сидит какая-то заноза, не позволявшая ей в полной мере насладиться сегодняшним вечером. Ожидая, когда оркестр заиграет вальс, и глядя в дымчатые глаза Куинна, она спросила:

— Ты уже читал утренние газеты? На пятой странице мне попалась заметка, в которой говорится, что начальник женской тюрьмы Юмы погиб в уличной драке на Блейк-стрит.

— Вот уж не думал, что причиной твоей грусти является жалкая смерть Эфрема Каллахана, — спокойно ответил Куинн и ловко закружил ее в вальсе.

Танцуя с ним, Лили всегда чувствовала на себе восхищенные взгляды, слышала обрывки разговоров о том, какая они чудесная пара, как великолепно смотрятся вместе. Куинн — высокий и темноволосый, она — стройная и белокурая. Но сегодня Лили не слышала ничего, будто они с Куинном одни в целом зале, смотрят друг другу в глаза, сжимают друг друга в объятиях и упиваются своей близостью.

Музыка стихла. Танец закончился. Но оба продолжали стоять на месте, губы у нее приоткрылись, готовые прошептать слова любви, которые она запрещала себе произносить. Как бы тогда стало легко на сердце! Но тут Лили вспомнила Пола, предупреждавшего Куинна, что она попытается заманить его в ловушку.

До выборов в апреле осталось два месяца, отпущенное ей с Куинном время неумолимо таяло.

Позже, стоя перед зеркалом в дамской комнате, Лили вспомнила его холодную улыбку при известии о смерти Эфрема Каллахана.

Проблема Каллахана была решена окончательно и бесповоротно, чего они с Полом и хотели.

И внезапно на нее нахлынули неприятные мысли. Пол с Куинном собирались нанять кого-нибудь для слежки за Эфремом Каллаханом, чтобы выяснить его привычки и распорядок дня. Но тот, кто следил за ним, вполне мог убрать его, затеяв в баре пьяную драку.

Кровь отхлынула у нее от лица, ноги подкосились, и Лили рухнула бы на ближайший стул, если бы они все не были уже заняты весело щебечущими дамами.

— Нет, — чуть слышно прошептала она.

Однако эти страшные мысли не давали ей покоя весь день.

Казалось бы, кому, если не ей, радоваться смерти жестокого негодяя, человека без совести и чести. Ведь еще в тюрьме она тысячу раз желала ему подобной участи, а Каллахан пребывал в здравии. Пока не стал угрозой для Куинна.

Она зябко поежилась. Нет, все это игра воображения. Куинн не убийца. Не может им быть. И Пол тоже. Не всякая цель оправдывает средства. Ради губернаторского кресла не идут на убийство.

А вдруг она ошибается?

Наверное, Лили еще очень долго изображала бы перед зеркалом статую, если бы в туалетную комнату не вошла Элен ван Хойзен в шикарном розовом платье.

Несколько секунд «подруги» изучали друг друга в зеркале, потом отвернулись. Покраснев, Лили дождалась, пока Элен пройдет у нее за спиной, и быстро выскочила из комнаты.

В коридоре она задержалась под газовым светильником, лихорадочно прижимая дрожащую руку к груди. Что с ней происходит? Улыбка Куинна кажется зловещей, взгляд черных глаз Элен угрожающим. Сегодня во всем она видит какой-то ужасный смысл.

— Мириам…

Круто обернувшись на звук незнакомого голоса, Лили вгляделась в полумрак коридора. Впрочем, она уже знала, кто ее позвал.

Он вышел из темной ниши, где, очевидно, ждал ее. Высокий, светлые волосы, красивые печальные глаза, нежное, почти изящное лицо. Когда он ступил в полосу света, Лили сразу отметила его безвольный подбородок и тонкие губы. Видимо, когда Маршалл Оливер совсем юношей отправлялся на войну, он был потрясающе красив.

Не отрывая от Лили обожающего взгляда, Оливер направился прямо к ней, однако дверь туалетной комнаты открылась и из нее выпорхнули две дамы.

Сделав вид, что они случайно оказались рядом, он извинился, что-то сунул Лили в руку и, отвесив ей и дамам поклон, двинулся к лестнице.

Когда дамы удалились, Лили остановилась под светильником и развернула сложенную вчетверо записочку.

«Бесценное мое сокровище! Я должен с тобой увидеться. На коленях умоляю о встрече. То же время, то же место. Люблю, обожаю. М.».