Жених моей матери

Глава 8

Олеся

Я стояла у окна в своей спальне, наблюдая за тем, как черный Мерседес Руслана медленно отъезжает от моего дома. Дождавшись, пока он скроется из вида, опустила занавеску и, подойдя к постели, упала на неё. Раскинула руги и ноги в стороны и со стоном уставилась в потолок.

Боже, что же происходит… Со мной что происходит, с мамой, с Русланом. Мне вспомнилось, как, едва мы вышли из моей машины, Руслан отдал мне ключи и позвонил водителю с просьбой забрать его. А я как идиот сжимала связку в кулаке и наблюдала за ним, словно маньячка, дорвавшаяся до своей жертвы. Он отложил свадьбу. Эта мысль не давала мне покоя ни пока мы ехали к моему дому, ни теперь. Я испытывала странные чувства. Радость, в первую очередь. Но вовсе не потому, что я отчасти добилась своего, а потому, что он не будет принадлежать маме. Значит… Это «значит» я гнала от себя всеми силами. Но мысли упрямо возвращались, и я ощущала желание коснуться лица Руслана, поцеловать его, обнять и… Желание «не отдавать никому» скрутило меня прочными цепями и не отпускало из плена.

Там, дома у мамы, я собирала свои вещи и вытирала льющиеся непрерывным потоком слезы. Мне было больно, что он так поступил, мне было противно, что он встал между нами с мамой. И мерзко от самой себя потому, что я не могла закрыться от той бури чувств, что вызывает во мне Руслан Агатов. Они как цунами накатывали на меня, проникали и разрушали изнутри. Все мои желания, мои принципы не имели значения. В сухом остатке был лишь он. И я не знала, как мне быть.

Всхлипнув, я вытерла снова покатившиеся слезы. Как бороться с ним, если я волю рядом с ним теряю, я не имела ни малейшего понятия. Единственное, в чём я смогла себя уверить, так это в том, что буду сражаться с ним до последнего, и, чтобы он ни делал, он останется моим врагом.

Утром, как мы и договорились с Русланом, я была в его офисе, и к тому моменту, как он появился, уже успела оформиться. В кадровый отдел он зашёл в половине девятого и, найдя меня взглядом, сухо кивнул в знак приветствия, после чего выговорил:

— Доброе утро, — это относилось ко всем находящимся в кабинете. Следом он обратился к девушке, оформлявшей меня: — Аня, я могу забирать Олесю?

— Да, Руслан Валерьевич, — учтиво улыбнулась брюнетка.

Хмыкнув, я поднялась с места и направилась к Руслану.

— Отлично, пойдем. — Он кинул на меня безразличный взгляд, но стоило нам оказаться в коридоре, посмотрел гневно и выпалил: — Ты почему от матери трубки не берешь?

— Мои отношения с мамой тебя не касаются, — ответила я.

Руслан было открыл рот, однако заметив идущую нам навстречу работницу, просто молча зашагал к лифтам. И только когда мы оказались одни в кабинке, сжал меня за руку и, склонившись, зло заговорил:

— Меня касается все, что отражается на Наташе. Веришь ты или нет, но она — важная часть моей жизни, а ты… — Он поджал губы, а я вскинула голову и посмотрела на него с вызовом.

Ну, Руслан Валерьевич?! Говорите, не стесняйтесь! Помеха? Шлюха, недостойная внимания? Кто?! Только вот пересилить себя Вы не в состоянии, правда? Если я понимаю, что что-то между нами происходит, то и Вы не можете не понимать этого.

Я шагнула к нему ближе, так, что грудь моя, обтянутая белой блузкой, коснулась его груди. Мгновение — по телу прошёлся мощный разряд. Словно двести двадцать под кожу. По нервам, по венам… Моя свободная рука коснулась его паха, и прежде, чем он грубо оттолкнул меня, я успела ощутить его эрекцию.

Вот так, да? Должно быть, во взгляде моём отразилось что-то такое… Осознание правоты, понимание моей власти над ним, потому как скулы его обозначились жёстче, а глаза мигом потемнели. От него так и пёрла энергия: неукротимая, мужская. Я теряла голову, сходила с ума и не знала, что делаю. Зачем я провоцирую его каждый раз, когда мы остаёмся наедине? Зачем?! Ведь не доведет это до добра. Разум твердил — держись от него подальше, но тело… Он смотрел на меня так, что ноги подкашивались. Смесь злобы и желания. Да, Руслан, во мне ты вызываешь те же чувства.

— А что я? — потянувшись к его губам, выдохнула я. Он продолжал сильно, до боли сжимать мое запястье, однако я практически не ощущала этого. Меня кромсало на части, разбивало, словно натолкнувшийся на риф корабль. Только его глаза, только его губы. Только его запах. Боже, этот запах…

Спас его лифт. Издав короткий звуковой сигнал, он остановился на нужном нам этаже. Резко отпрянув от меня, Руслан, едва только дверцы разъехались в стороны, буквально вывалился из кабинки. Движения его были такими резкими хаотичными, что он едва не сбил с ног пару своих сотрудников. Я улыбнулась краешками губ и, поправив юбку-карандаш, пошла в ту же сторону, что и «моя жертва». Что я хочу доказать Руслану? Что его слова о моей матери — ложь? Хочу. А еще хочу, чтобы он помнил — я не остановлюсь.

Пройдя в отделенное от основного пространства стеклянными стенами помещение, я увидела стоявшую ко мне спиной девушку. Она что-то пыталась найти в шкафу с папками и не замечала меня.

— Простите, я… — начала было я, но, не договорив, осеклась. Девушка повернулась ко мне и приветливо улыбнулась. А я стояла, как громом пораженная, потому что на меня смотрела Катя. Катя — любовница моего отца.

Размышления о секретарше Агатова не давали мне сосредоточиться на делах. Хотя я искренне пыталась собрать мысли в кучу и осилить документы, сваленные Русланом для ознакомления на мой стол. К слову сказать, мой стол, стоящий в его кабинете. В его большом кабинете с витражным окном во всю стену, из которого открывался шикарный вид на центр Москвы. Я даже засмотрелась, едва вошла.

— Нравится? — спросил Агатов, вальяжно раскинувшись в кресле.

Положив ладони на стол, он рассматривал меня, не стесняясь, будто бы и не он пятью минутами ранее сбежал из лифта, как подросток, впервые увидевший девичью грудь. Видимо, тут он был на своей территории и чувствовал себя намного увереннее. Ну и… стол мой находился на противоположном конце кабинета, максимально далеко от его. Я улыбнулась и, сделав шаг к нему, ответила:

— Нравится.

Вообще, я не слукавила. У Руслана действительно был красивый, со вкусом обставленный кабинет в довольно светлых тонах. Видно, что поработал опытный дизайнер.

— Располагайся и изучай документы, — сказал он, кивнув в сторону моего нового рабочего места с кипой папок поверх него, а затем потерял ко мне всякий интерес.

Меня для него будто бы не существовало. Он проводил телефонные переговоры, вызывал к себе сотрудников с отчетами, делая вид, что я — не более чем предмет интерьера.

В другой момент я, может, и обиделась бы, но только не сегодня. Я была даже благодарна Руслану за то, что он не трогал меня. Потому что думала я о блондинке в приемной. Я была уверена, что Катя узнала меня, хотя виду не подала. Не думаю, что любовница отца не была осведомлена о том, как выглядят члены его семьи. Но когда я сказала ей свою фамилию… Ни намека на испуг не увидела. Будто бы это была не она. Будто бы я просто обозналась, но нет. Память на лица у меня хорошая. И именно её я видела с отцом. А это значит, что либо Агатов подослал её к моему отцу, либо отец — к Агатову. Это однозначно принципиальный момент в моем отношении к данной щекотливой ситуации. И заняться выяснением мучавшего меня вопроса я собиралась безотлагательно, едва представится возможность.

Представилась она в обед.

Руслан поднялся, сложил документы, которые он изучал на протяжении последнего часа, в аккуратную стопочку на краю стола и, потянувшись, наконец посмотрел в мою сторону.

— Есть хочешь? — спросил он.

— Я на диете, — делая вид, что мне очень интересно положение об оплате труда работников его компании, выговорила я, не поднимая головы.

— Какая тебе диета, итак дохлая.

— Спасибо за комплимент, — все же не удержалась и бросила злобный взгляд. И тут же поймала его улыбку.

— Пойдем пообедаем, тут недалеко отличный ресторан с рыбной кухней.

— Тем более не пойду, рыбу ненавижу.

Рыбу я любила, как и морепродукты в целом, однако мне нужно было остаться одной в его кабинете. Мне показалось, что Руслан заподозрил неладное, взгляд его стал острым, он прищурил глаза и было хотел что-то сказать, но я опередила его. Сладко улыбнулась и заверила:

— Руслан, я не буду шариться по твоему кабинету, не переживай. Наверняка у тебя уставлены видеокамеры. Я правда не хочу есть. Хочу дочитать документы. Они весьма… интересные.

Подумав, он все же кивнул.

— Хорошо. Но без глупостей, Олеся.

— Обещаю, — все с той же улыбкой произнесла я.

А едва за ним закрылась дверь, я бросилась к витражу, чтобы убедиться, что он уехал. И когда его автомобиль, блеснув стёклами, покатил в неизвестном мне направлении, вышла из кабинета. Катя, по всей видимости, тоже собиралась на обед. Ну что же… Она что-то искала в своей сумочке и заметила меня, остановившуюся у её стола, не сразу. Ну, по крайней мере, вид, что не замечает, делала она усиленно и довольно долго. Хорошо.

— Я знаю, кто ты, — начала с места в карьер. Смысл размусоливать? Оперлась руками о деревянную поверхность стола и чуть подалась вперед.

Катя, сидевшая на стуле, застыла и подняла на меня удивленный взгляд.

— О чем Вы?

— Дмитрий Хавронский. Ни о чем тебе не говорят имя и фамилия?

— Слышала.

— Слышала? — криво усмехнулась я. — Слушай, не надо притворяться передо мной тупой блондинкой. Мы обе знаем, кто ты, и кто я. Я видела тебя с моим отцом, я знаю, что ты была его любовницей, последний год так точно, — процедила я. — Поэтому ты мне прямо говоришь, какого лешего забыла в компании Агатова, или я… — Я сделала многозначительную паузу, чтобы понаблюдать за её реакцией.

Реакция не заставила себя долго ждать. Секретарша побледнела так, что я ненароком решила, что она собирается шлёпнуться в обморок. Опасливо посмотрев в сторону двери, она понизила голос до шепота и заговорила:

— Пожалуйста, не говорите Руслану Валерьевичу. Я не хочу потерять работу, у меня маленький ребенок, я… С вашим отцом — была ошибка.

— Ребенок? — вскинула брови. — От моего отца?

— Нет, — выдохнула она. — Нет, не от него, — потупила взор.

Я пристально всматривалась в её лицо и почему-то не верила, что она — бедная несчастная овечка, коей хочет показаться.

— Мой отец попросил тебя устроиться к Агатову в компанию?

— Да, — кивнула она. — Не говорите Русла…

— Я не скажу Руслану Валерьевичу, если ты мне все расскажешь.

— Только не здесь, — кивнула она.

— Хорошо, — холодно произнесла я. — Место и время.

Она трясущейся рукой взяла стикер, написала на нем адрес и протянула мне.

— Вечером до десяти, в любое время приезжайте. Я все Вам расскажу, Олеся Дмитриевна. Все совсем не так, как Вы себе представляете.

— Я пока никак не представляю, — все тем же отчужденным тоном выговорила я, забирая стикер. Мазнула по нему взглядом, отметив, что адресок то не в центре Москвы. — Приеду к восьми, — сказала я и вернулась в кабинет Руслана.

Посмотрим, что она мне поведает.