Жених моей матери

Эпилог

Руслан

— …и спасибо каждому из вас, что сегодня вы делите с нами этот день, — проговорила Олеся и, вложив свою ладонь в мою, спустилась со сцены.

Открытие нового отеля в Кисловодске прошло как нельзя лучше. Трёхэтажное здание, отстроенное нашей компанией едва ли не с нуля, полностью отражало эпоху прошлых веков, установленные во дворе фонтанчики журчали тонкими струйками, аллеи зеленели розовыми кустами. Для полноты картины не хватало только дам в пышных платьях и сопровождающих их джентльменов.

Подойдя к губернатору, я приветственно кивнул и отсалютовал ему бокалом с шампанским.

— Прекрасный проект, Руслан Валерьевич, — с горячностью пожал он мою руку. — Думаю, он привлечёт к региону новые инвестиции и усилит поток туристов.

— Мы будем для этого работать, — заверил я его.

Стоящая рядом Олеся сладко улыбнулась, и пожилой мужчина приосанился. Мне так и хотелось засмеяться в голос — увидев мою жену, все они пыжатся, как павлины. Дудки! Леська только моя, а что улыбается… Так дело её такое — улыбаться. Вот только это не значит, что ничего, помимо этого делать она не умеет. Умеет, да ещё как. В прошлом году моя жена закончила с красным дипломом МГУ и теперь была… Да чёрт знает, кем она была в компании! Ангелом-хранителем, не больше, не меньше! Сколько раз я предлагал ей официальную должность, но она только отрицательно качала головой и отмахивалась.

— Нет уж, милый мой, — отвечала она. — Твой бизнес — твои проблемы.

Мой бизнес — мои проблемы… На самом деле, все проблемы у нас были общие. Ни разу она не отказала мне в помощи или поддержке, ни разу не отвернулась от меня в трудные моменты. А были и такие… Но теперь, кажется, трудности остались позади.

Взяв с подноса бокал с шампанским, Леся сделала глоток и улыбнулась подошедшей к нам женщине, посмотрела в сторону и улыбнулась ещё шире. По ровной дорожке бежала маленькая девочка в розовом платье.

— Мама! — подлетев к нам, воскликнула она и протянула к Леське пухлые ручки. Леся присела на корточки, поправила ленту в её волосах, поцеловала дочь в нос. Я наблюдал за ними с улыбкой. Три года… Господи, как время-то летит! Каринка стала совсем большая.

— Мама, тётя Катя сказала, что Тима…

Дочь затрещала так быстро, что я перестал успевать за её детскими мыслями. Но Леся слушала внимательно и кивала в такт. Стоящая рядом няня тоже внимательно слушала её, а после внесла некоторую ясность:

— Екатерина Артуровна предложила сегодня взять детей на ночь.

— А где сама Екатерина Артуровна? — спросила моя жена, поднимаясь на ноги. Подол серого платья скользнул по бёдрам. Олеся провела по нему, смахивая невидимые пылинки, и кольцо на её пальце блеснуло бриллиантом.

Няня обернулась на дорожку, всмотрелась в толпу и кивнула.

Глянув в направлении её кивка, я увидел свою бывшую секретаршу. Маленькая и хрупкая, она шла к нам, держа за руку мальчишку лет шести. Светловолосый и кареглазый, он, тем не менее, не был похож на Лесю, но какое-то сходство угадывалось. Я улыбнулся. Странные у нас сложились отношения с этой женщиной, но ради Леси мне пришлось пересмотреть некоторые вещи. Сейчас, когда я и сам воспитывал дочь, осуждать Катю мне было сложно, пусть доверять ей настолько, чтобы сохранить за ней место в компании, я так и не смог.

— Олеся! — Мальчишка вырвал руку из руки матери и подбежал к нам. Улыбнулся фирменной улыбкой Хавронских.

— Мама сказала… — тут же снова затрещала Каринка.

И в кого только она такая болтливая вышла?! Положив ладонь на маленькую головку дочери, я растрепал её белокурые волосики. До чего же на мать похожа, чертовка! И губки такие же, и носик маленький, и глазки — шоколадки. Я посмотрел на собственную крошку и подмигнул ей. Она тут же протянула ко мне ручки и сказала:

— К тебе хочу!

Разве я мог отказать? Подхватил её и поцеловал в сладкую щёчку. Глядя на нас, Олеся разулыбалась.

— Давайте я вас сфотографирую? — предложила Катерина и, не дожидаясь ответа, протянула руку за моим смартфоном. Женщины…

Я вложил телефон в её ладонь и встал рядом с женой. Каринка висела у меня на шее, Леська прижималась к боку, а позади, величественный, красовался новый отель — «Агат». Сделав пару снимков, Катерина вернула мне телефон, и Леся тут же попросила:

— Перешлёшь мне фотографии? Хочу маме отправить.

Через несколько секунд она уже взялась за свой смартфон. С Наташей они общались редко, но, тем не менее, обменивались поздравлениями и были в курсе дел друг друга. У каждой из них была своя отдельная жизнь. Недавно Леся показала мне свежие фотографии брата — Наталья родила крепкого, здорового парня. Правда с Филиппом у них так и не задалось. Уж не знаю, что там случилось, но, кажется, Наталья кинула его. Всё-таки какие-то мозги у неё остались… Мне хотелось, чтобы она была счастлива. Действительно хотелось и, как говорила Леся, так оно и есть. Хотя собственная семья интересовала меня куда больше. Мои две девочки…

Поцеловав дочь ещё раз, я опустил её на землю, и она тут же припустила по дорожке, увлекая за собой Тимура. Три года разницы, а у меня впечатление, что это моя егоза старше…

Когда гости разошлись, мы с Олесей поднялись в номер, приготовленный специально для нас. Бело-розовая спальня с видом на горную реку. Пройдя по комнате, Олеся остановилась возле окна и зевнула. Каринка осталась у Кати — та пообещала привести её утром. Честно говоря, я не любил, когда дочь ночует где-то вне дома, но дети росли вместе с самого детства и были сильно привязаны друг к другу, так что огорчать собственного котёнка запретами я не собирался.

— Хочу шампанского, — чуть капризно заявила Леська, снимая с запястья золотой браслет.

Я прошёл к барному холодильнику, открыл его и вытащил бутылку Мартини Асти. Снял фольгу. Через секунду комнату огласил хлопок, и я наполнил прохладным шампанским два бокала. Подал один из них Лесе.

— За что выпьем? — спросил я.

— А разве у нас есть варианты? — улыбнулась мне жена. — За «Агат».

Я согласно кивнул и коснулся её бокала своим. Олеся уселась в кресло и закинула ногу на ногу. Сняла с пятки туфельку и пронзила меня лукавым взглядом. Настоящая леди, чтоб её! И когда она успела стать такой?! Из забавной девчонки в джинсах она превратилась в… в изящную гордую красавицу. Хотя… Это на людях она всегда была улыбчивой и немножко неприступной, со мной же… Чего только стоила наша вчерашняя вылазка в горы. Леся сидела на камнях в одних шортах и лифчике в то время, когда я пытался достать из кустов её футболку, и хохотала в голос. Причем явно не над самой ситуацией, а надо мной!

— Ты сейчас меня соблазняешь? — приподнял я бровь.

— Именно, — кивнула она, отпила глоток и скинула туфлю. Затем сняла вторую. Вытянула вперёд свои бесконечные ноги, снова посмотрела мне в глаза и коснулась края бокала язычком. — Раз уж Каринка у Кати…

Я лениво, расстегивая манжеты, направился к ней. Она поёрзала, облизнула губы, но и не подумала привстать мне навстречу. Взбила волосы, покрутила в пальцах бокал… Я расслабил узел галстука и принялся за пуговицы рубашки. Олеся нервно выдохнула и отставила шампанское на столик. Откинулась на спинку кресла и, медленно задрав вверх подол, посмотрела на меня с вызовом и лёгкой иронией. Подол её шёлкового платья задрался ещё на несколько сантиметров, открывая моему взгляду ажурную резинку чулок. Пах, и без того напряжённый, болезненно запульсировал. И как она умудряется делать это?! Но Леське было мало — она развела в стороны свои шикарные бёдра. Совсем немного, на пару сантиметров, но так эротично и многозначительно, что кровь ударила мне одновременно и в виски, и в уже стоящий член. Меня скрутило от желания тут же почувствовать её, но… Торопиться не хотелось. Хотелось насладиться моментом, словно тем самым шампанским, что мы только что пили. Расстегнув до конца ряд пуговиц, я неспешно, не глядя на жену, снял рубашку и повесил её на спинку стула. Расстегнул часы и положил их на столик. Посмотрел на Лесю, ожидая, чем же она мне ответит. С ответом она не задержалась — подцепив пальцами чулок, принялась медленно, сантиметр за сантиметром скатывать его вниз по стройной ноге. Вначале один, а потом второй. Блядь! Что бы я ни делал, в наших сексуальных играх она всегда оказывалась на шаг впереди. И я, словно пацан с вечным стояком, готовый кончить от одного её вида…

Взявшись за ремень, я продел его в петлю. Неспешно, покачивая бёдрами, словно заправский стриптизёр. На Лесю это, кажется, подействовало, потому как глаза её вспыхнули тёмными огнями, губы приоткрылись, а грудь поднялась и опала. Вот так-то, любимая жёнушка! Расстегнув ширинку, я медленно спустил брюки с бёдер, а после повесил их рядом с рубашкой. Не выдержав, Леська-таки поднялась со своего кресла и, бесшумно ступая по длинному ворсу светлого ковра, двинулась ко мне. Повернулась, приподняла волосы, чтобы я помог ей расстегнуть застёжку платья. Я коснулся её шейки, каждого открывающегося мне позвонка, потянул вниз язычок молнии и, стоило шёлку упасть к ногам, накрыл её грудь ладонями. Идеально! Её груди идеально помещались в мои руки, словно были созданы только для этого — только для меня.

— Какая же ты у меня… — выдохнул я ей в шею. — Олеся Агатова…

Я и сам не знал, какая — самая-самая. Самая дорогая, самая любимая, самая красивая, самая… моя. Просто моя самая-самая.

Олеся развернулась ко мне и протянула руку. Взяла меня за ладонь и повела к постели. Огромная, возвышающаяся на небольшом подиуме, она так и манила упасть на свежие простыни. Судя по всему, Леся отказывать нам в этом удовольствии не собиралась. Возбуждённые до предела мы, тем не менее, неспешно подошли к кровати и опустились на неё.

Я потянулся к жене, коснулся её губ и принялся ласкать. Хотелось нежности. Словно бы она и правда была барышней из прошлого века, а я — джентльменом, приведшим её в свою спальню. Я гладил её шёлковые, упругие бёдра, касался живота. Ни за что бы не сказал, что эта женщина родила ребёнка — тело Леси оставалось подтянутым и совершенным. Только бёдра стали чуть круглее, но Боже, как же это шло ей! Потянув Леську на себя, я лёг на постель, она же перекинула через меня ногу и устроилась сверху. Склонила голову и посмотрела мне в глаза — охотница, получившая свой трофей. Я тут же накрыл её груди ладонями. Снова. Потёр твёрдые соски, вызывая у неё стон, приподнял, чуть сжал, зная, что ей это доставляет удовольствие. Она царапнула мою грудь и, приподнявшись, опустилась на меня. Мы синхронно вскрикнули.

— Как же хорошо… — выдохнула Леся, начав двигаться на мне. Я придерживал её под ягодицами, помогая насаживаться на себя, чувствуя, как она обхватывает меня и теряя голову от каждого её движения. Каждый раз, словно никогда до этого — вкусно, сладко, желанно. Так, как может быть только с любимой женщиной, с моей кареглазой девчонкой. Провёл ладонями от её бёдер к коленям и обратно, чувствуя, как откликается её тело на каждое моё касание. Она задвигалась резче, быстрее, и я снова подхватил её под ягодицами. Насадил на себя раз, другой, третий. С каждым проникновением — глубже. До тумана, до крика, до экстаза, до испарины на наших телах.



— Руслан, — позвала Олеся, когда мы, вымотанные и довольные друг другом, лежали в постели.

— М-м-м? — лениво откликнулся я.

— А дальше что?

— В смысле? — покосился на неё с непониманием.

Леська сладко потянулась, мурлыкнула и перевернулась на живот. Посмотрела пристально.

— Ну… — ответила она немного смущённо. — Я тут подумала… «Агат» мы открыли, так?

— Так, — осторожно отозвался я, чувствуя во всём этом какой-то подвох.

— Универ я окончила, так? — спросила она.

— Так. — Я прищурился, кажется, начиная улавливать ход её мыслей. Надо сказать, что ход её мыслей мне очень даже нравился…

— Каринке уже три, так? — улыбнулась Леська, подползая ко мне с каждым словом всё ближе и ближе.

— Так. — Дотянулся до неё и подмял под себя. Усталость, ещё недавно опутывающая моё тело, куда-то подевалась. Я смотрел Леське в глаза и чувствовал такой подъём, что орать хотелось во всё горло. Я-то, конечно, думал о подобном, но предложить ей… Ей же и двадцати пяти нет, а уже ребёнок, муж, задранный работой, куча ответственности. Впрочем, это же Леся! Девчонка, что пришла ко мне в красном платье, ярком, словно знамя, и утащила с собой моё сердце. Взяла и утащила, несмотря ни на какие запреты.

— А если так… — Она засмеялась. — Сына хочешь?

— Хочу! — не задумываясь, ответил я. — И дочку ещё одну хочу, и сына хочу! И тебя хочу!

Леся засмеялась в голос. Совсем по-девчоночьи и как-то легко, словно её тоже уже давно не отпускала эта мысль. Может, и правда не отпускала, а я, долбоёб, со всеми своими проблемами ничего вокруг себя не замечал?! Срочно нужно реабилитироваться…

Я поцеловал Лесю в нос, в уголок пухлого рта, в подбородок и снова в нос. Погладил её живот, обвёл пупок и скользнул рукой меж стройных бёдер.

— Нужно тобой как следует заняться, — просипел я, покрывая поцелуями её шейку.

— Займись, — простонала она. — Разве я против?

Утро застало нас спящими. Когда в дверь постучали, я не сразу разобрал, что происходит. Зевнул и только потом догадался посмотреть на часы. Мать вашу, почти полдень! Наспех натянув халат, я пошёл открывать. На пороге стояла наша няня, а рядом с ней приплясывала Каринка. Хороши родители, нечего сказать… Проведя рукой по всклокоченным волосам, я виновато улыбнулся няне.

— Простите, Маргарита Витальевна… За временем не уследили.

Во взгляде её отразилось понимание, а на губах заиграла добрая улыбка.

— Мы бы ещё погуляли, но Карина раскапризничалась, — призналась она. — К вам хочет. Соскучилась.

Забрав дочь, я отпустил няню, дав ей до обеда свободное время. Замечательная женщина — надёжная и безотказная, не знаю, как бы мы без неё справились.

Каринка тут же принялась пересказывать мне события минувшего дня, а я чувствовал себя нашкодившим ребёнком. Однако моё чувство вины дочь не интересовало. Заметив лежащую на постели Леську, она в долю секунды забралась к ней и принялась прыгать рядом, размахивая маленькими ручонками, словно мельница. Леся застонала в голос и накрыла лицо подушкой.

— Что я там вчера предлагала? — донёсся до меня её сдавленный голос. — Никогда! Ни за что! Нет-нет и нет!

Я засмеялся. Запрокинул голову и просто захохотал. Ну разве что-то может быть лучше этого?! Серьёзно?! Разве может быть что-то важнее вот таких моментов?! Вот оно — счастье! Вот он — смысл всего, что есть у нас! Вот она — жизнь! И я, подлец, сукин сын и эгоист — самый счастливый мужик на земле, потому что это всё моё! Моё и только моё!

Конец