Женитьба повесы

Глава 14

– Боюсь, мисс Розмур нет дома. Соблаговолите оставить вашу визитную карточку.

Дворецкий Розмуров протянул руку, но Бренна только покачала головой:

– Нет, не стоит. Я лучше попробую ее разыскать – дело не терпит отлагательства. Вы не знаете, куда бы она могла отправиться?

Дворецкий прищурился:

– Случилось что-то неладное? Надеюсь, мисс Розмур ничего не угрожает.

– Не стоит волноваться, просто мне надо срочно с ней поговорить, вот и все.

Дворецкий шевельнул кустистой бровью и ничего не ответил. Вот черт, нужно выдумать предлог. Но какой? Бренна судорожно пыталась что-нибудь сочинить. Что угодно, лишь бы слуга поверил и успокоился.

– Видите ли... Я должна... Дело вот в чем. Мне завтра нужно на бал, – начала она. – Очень важный бал, и я... Не знаю, что надеть. Нужно сделать правильный выбор и не ошибиться, потому что...

– Почему же? Надо назвать хоть одну уважительную причину!

Бренна стиснула руки, отчаявшись дождаться, пока на нее не снизойдет вдохновение, и вдруг ее осенило. Она решительно вздохнула и продолжила: – Там будет наследник престола собственной персоной, и мне...

– Достаточно. – Дворецкий поднял руку ладонью вперед. – Все ясно, мисс. Помнится, мисс Розмур говорила, что поедет на квартиру мистера Розмура.

Отлично!

– Тогда я отправлюсь прямо туда. Огромное вам спасибо.

Одна беда – она понятия не имеет, где живет Колин.

– Удачного вам дня, – сказал на прощание дворецкий, собираясь закрыть дверь.

– Подождите, – крикнула Бренна, хватаясь за тяжелую дубовую створку. – Не хочу показаться навязчивой, но как доехать до дома мистера Розмура?

Дворецкий неодобрительно поморщился, называя незнакомую Бренне улицу. Она несколько раз повторила название про себя. Интересно, как найти это место? Бренна грустно покачала головой, признавая свое поражение. Если бы Джейн была дома! Они могли бы поехать туда вместе. И почему она не взяла карету Данвиллов? Без всякого сомнения, кучер сумел бы найти дорогу. Но как могла она распорядиться насчет кареты? Тогда Хью точно обнаружил бы ее присутствие в доме. Она не могла рисковать. Вот и явилась к Розмурам одна, без провожатого, пешком.

Видимо, придется все-таки оставить Джейн записку. Пусть немедленно приезжает в дом Данвиллов. Остается лишь надеяться, что лорду Томасу надоело ее дожидаться и он уже отбыл восвояси. Например, к любовнице, туда, где обретается выводок его незаконнорожденных детей.

Бренна подняла голову. Оказывается, дворецкий все еще стоит перед ней, глядя с любопытством.

– У вас есть, на чем ехать, мисс? Вы сумеете благополучно добраться до места?

– Нет... я... Я так торопилась, что пришла пешком.

– Возможно, у нас есть свободный экипаж. Я проверю. Не могу допустить, чтобы на балу в присутствии принца на вас было надето неподобающее платье. Соблаговолите подождать минутку.

Не прошло и четверти часа, как Бренна очутилась на мягких подушках легкого ландо, которое быстро мчалось по направлению к Блумсбери. Какое счастье, что именно этот день выбрала Джейн, чтобы навестить брата. Правила приличия будут соблюдены – они не останутся наедине, там будет его сестра. Конечно, это строжайше запрещено родителями, но вполне пристойно. По крайней мере ей так кажется. Она быстро расскажет все, что удалось подслушать, а потом, не медля ни минуты, поедет домой.

Лошади замедлили бег, а вот сердце Бренны забилось сильнее. Ландо остановилось возле небольшого, ничем не примечательного особняка, сложенного из серого камня. Шикарным это обиталище никак не назовешь.

– Нужно ли мне вас дожидаться, мисс? – спросил кучер, помогая Бренне сойти на тротуар.

– Нет, не стоит.

Потом она проводит Джейн домой. Кучер приподнял шляпу и взобрался назад на свое место. Через мгновение ландо скрылось из виду.

Бренна, не оглядываясь, стала быстро подниматься по ступенькам, потом взяла медный дверной молоток. Дверь раскрылась нараспашку, и Бренна столкнулась нос к носу с очередным дворецким. Этот был постарше, чем в доме у Розмуров, и сутулился, но выражение его лица было точь-в-точь как у первого – совершенно ничего не выражающее.

– Кое-что забыла, Люси? – раздался знакомый голос, и Бренна вздрогнула. За спиной дворецкого маячил Колин, и вид у него был самый растрепанный. На вытянутом указательном пальце тонкой аристократической руки висел бледно-голубой ридикюль.

Бренна ахнула и сделала шаг назад. Каблук скользнул к самому краю ступеньки, и она почувствовала острую боль в лодыжке. Она бы упала, если бы Колин не подхватил ее.

– Ах, Боже мой, вам больно?

– Нет, я всего лишь подвернула ступню. Ой! – вскрикнула Бренна, пытаясь наступить на поврежденную ногу.

– Значит, вам больно. – Он поднял ее на руки и быстро внес в прихожую. «Какие у него сильные и теплые руки», – подумала она. – Ради Бога, скажите, что вы тут делаете? Я решил, это пришла Люси – то есть леди Мэндвилл.

– Я так и подумала, – пробормотала Бренна сквозь зубы. Черт возьми, как же ей больно!

– Сюда. Вам нужно лечь! – Колин внес ее в гостиную и опустил на длинный диван. Бархатное покрывало цвета ярко-зеленого мха было порвано в нескольких местах. – Снимите туфельку.

– Нет, со мной все в порядке.

Она подняла голову, и ее глаза расширились от удивления. Боже, он наполовину раздет! Босиком, льняная рубашка распахнута у ворота, ни галстука, ни жилета. Бренна чувствовала, как взволнованно забилось ее сердце, как гулко стучит в висках кровь. Взгляд невольно скользнул ниже, в раскрытый ворот рубашки, к мускулистой груди. Бренна судорожно вздохнула и усилием воли заставила себя отвести глаза.

Значит, он думал, что вернулась Люси Мэндвилл? «Кое-что забыла?» Вот что он спросил, держа в руке дамскую сумочку. Ясно. Леди Мэндвилл недавно побывала здесь, и он принимал ее неодетым. Или, предположила вдруг Бренна, это все, что он успел надеть, после того как развлек гостью самым непристойным образом? А где, черт возьми, Джейн?

– Я... Я думала, что найду здесь Джейн, – растерянно пробормотала девушка, не в силах взглянуть ему в глаза. – Дворецкий Розмуров сказал, что она отправилась нанести вам визит.

– Она была здесь. Вы разминулись на пару минут. Колин опустился на колени рядом с диваном и принялся осторожно ощупывать ее лодыжку.

– Здесь больно? – спросил он, задумчиво сдвинув брови.

Бренна прикусила губу и кивнула:

– Да... немного. Мне нужно идти.

Она попыталась встать. Колин вскочил на ноги и схватил ее за плечи, заставив снова лечь.

– Сначала вы расскажете, что привело вас сюда. Тем более что вы явились в одиночку, без провожатого. Знаете, ведь могли видеть, как вы входите в мой дом.

– Отлично. Значит, вам следовало оставить меня на крыльце, – отрезала она.

– В этом состоянии?

Она сделала вид, что не слышит.

– Я полагала, здесь Джейн. Иначе бы я не пришла. Я же не безрассудная дурочка. Вы знаете.

– Это я как раз прекрасно знаю. Вы не ответили на мой вопрос. Положите ступню на подушку.

Наклонившись над ней, Колин снял с ее ноги туфлю и подложил под ступню шелковую, с кистями, подушечку. Затем быстро пробежал большими пальцами по подъему ступни, в том месте, где уже наметилась небольшая припухлость. Прикосновения пальцев Колина отзывались дрожью во всем теле девушки. Нужно рассказать ему новости, а затем бежать домой. Она не может оставаться с ним наедине, это слишком опасно!

– Мне нужно было вас увидеть, причем срочно. Я только что подслушала разговор брата и лорда Томаса. – При воспоминании о некоторых подробностях их беседы Бренне стало плохо. – Вы оказались правы. Они все подстроили, Колин! Не верилось, что Хью способен на такую низость, но вот же, все правда. По наущению брата лорд Томас устроил так, чтобы в тот вечер карта попала в ваш карман. Все их козни!

Колин встал возле камина, понурив голову.

– Так я и знал. Чертовы ублюдки!

– Кажется, вы были правы и в том, что Хью жаждал заполучить руку женщины, которую вы хотели видеть своей женой. То есть Онории.

– Как я и предполагал. – Колин поднял голову и невидящими глазами уставился в стену над каминной полкой. – Но что с этого Синклеру? Что он получил, кроме удовольствия видеть меня раздавленным? Деньги? Не думал, что он так обнищал.

У Бренны пересохло в горле.

– Он намеревается получить меня, – ответила она дрожащим голосом. – Кажется, наградой должна была стать я. Для Хью Балларда родная сестра была предметом торга. Но если он полагает, что я позволю лорду Томасу наложить его грязные лапы на Гленброх, то он сильно просчитался. Это моя земля, мое поместье. Папа трудился всю жизнь как вол, чтобы оно стало процветающим. И я тоже. Да я скорее задушу лорда Томаса собственными руками, чем допущу на своей земле огораживание.

Колин развернулся к ней лицом. Посмотрел ей в глаза и, помолчав, сказал:

– Будем надеяться, до этого не дойдет.

– Я считала, что лорд Данвилл – благородный и добрый человек, честнее многих прочих. Я поговорю с ним. Неужели он насильно выдаст меня замуж, против воли, когда узнает, каким отвратительным кажется мне этот брак? Не могу в это поверить. А вы? Теперь вы все знаете. Что вы будете делать?

Колин покачал головой:

– Не знаю. Вы согласитесь подписать свои показания у адвоката? О том, что слышали?

– Да. Почему бы нет? Я ничем не обязана брату.

– Вы отдаете себе отчет, что разгорится скандал? Они будут все отрицать, а вас обвинят во лжи.

– Мне безразлично, пусть обвиняют меня в чем угодно. – Бренна пожала плечами. – Здесь, в Лондоне, у меня нет друзей, если не считать Джейн. Единственное, что меня страшит, – мне могут не поверить. Я ведь чужая, шотландка. Английские леди и джентльмены думают, что мы, горцы, у них в подчинении. Кто станет меня слушать?

– Вероятно, никто. – Колин подошел к дивану, присел на резной подлокотник возле Бренны и взял девушку за руку. – Тем не менее вы бы пошли на это ради меня?

Бренна молча кивнула, язык ей не повиновался. Колин стянул с ее рук лайковые перчатки. Аккуратно сложив перчатки на краю дивана, он сжал ее руку в ладонях. Она чувствовала жар его кожи и сама загоралась в ответ. Потом она заметила, что его руки слегка дрожат.

– Почему? – спросил он хриплым шепотом почти ей на ухо. – Почему вы готовы пойти на такое ради меня?

Он пытается ее соблазнить? Как Люси Мэндвилл? Бренна облизнула пересохшие губы.

– Потому, что правда на вашей стороне. Мне этого достаточно.

– Вы говорите, у вас нет в Лондоне друзей, если не считать Джейн. А я? Кто я для вас, Бренна?

– Я... я не знаю. Я думала, вы мне друг, а потом вы сами сказали, что вы меня обманывали и что вы вообще человек недостойный. Что мне было думать?

В тот же миг Колин был на диване рядом с ней, и она очутилась у него на коленях. Он укачивал ее, как ребенка, прижав к груди. Она слышала, как гулко стучит его сердце. Губы Колина ласкали ее волосы. Бренна крепко зажмурилась, боясь, что ее сердце вот-вот разорвется.

Он крепко прижимал к себе ее хрупкое тело. Как вышло, что она появилась на пороге его дома именно сейчас? Почему она не приехала на четверть часа раньше, когда здесь была Джейн? Унести бы ее сейчас наверх, в спальню, и делать с ней все, чего он так жаждет. Ни о чем другом Колин не мог думать. Его тело переполняло желание, и от неожиданного возбуждения ему стало тесно в брюках.

– Богом клянусь, Бренна, – сказал он со стоном, стараясь обуздать вожделение, – мне так нужен кто-то... друг... прямо сейчас... Если бы вы знали... Мне нужны вы. Мне нужно, чтобы вы сказали, что пойдете ради меня на все, потому что верите мне и потому что я вам небезразличен.

Его слова отзывались дрожью во всем ее теле.

– Нет, я не могу этого сказать.

– Можете, – властно сказал он, касаясь пальцем ее подбородка. Затем он заставил ее поднять к нему лицо и посмотреть прямо в глаза. Круглые аквамариновые глаза беспомощно моргали, и готовые покатиться по щекам слезы намочили ресницы.

– Вы дрожите, когда я дотрагиваюсь до вас, и слабеете, когда я вас целую. Признайтесь, что это правда, что я не схожу с ума. Вы хотите меня ничуть не меньше, чем я хочу вас!

– А у леди Мэндвилл вы это спрашивали? – ледяным тоном отозвалась Бренна. – До того, как она забыла здесь ридикюль?

– Разумеется, нет! Так вы полагаете, что Люси и я... – Колин покачал головой, не веря собственным ушам. – Конечно, именно так вы и думаете. А я не могу сказать вам правду.

Признаться кому-то, что за узы связывают их с Люси? Это значит погубить ее репутацию, положение в свете. Он и Джейн-то не признавался, хотя, видит Бог, ему ужасно хотелось это сделать.

– Я уже говорил, что Люси мне как сестра. – Колин тщательно подбирал слова. – Ни больше, ни меньше. Это нелепо – предполагать, что между нами есть что-то запретное. А больше я ничего не могу сказать!

– Пустите меня! – Бренна пыталась вырваться из его объятий, но он только сжал ее крепче.

– Нет. – Он не мог ее отпустить. Он ее хотел. Сегодня больше, чем когда-либо. Если она сейчас уйдет, ему не выдержать, он это знает. Он опять напьется. – Пожалуйста. – Голос звучал хрипло.

Бренна затихла в кольце его рук.

– Понимаю, что я не могу... Что я не тот человек...

Она поцеловала его, чтобы заставить замолчать.

– Ох, Колин, – прошептала Бренна, обнимая его за шею. Она целовала его сначала нежно, а потом все более жадно, и вот уже ее язык пустился в опасное приключение, исследуя глубины его рта. Руки Колина гладили ее волосы, эти золотые пряди, снившиеся ему каждую ночь. Он принялся поспешно вынимать шпильки из ее прически – одну за другой, чтобы погрузить руки в шелковистые локоны. Наконец грива волос упала ей на спину. Он пропускал пряди между пальцами, гладил ее затылок, прижимая ее голову к себе обеими руками. Ему хотелось ее съесть. Он так о ней мечтал все эти дни, и вот она здесь, в его объятиях. Какое это счастье – ему даже показалось на минуту, что он вот-вот заплачет от радости.

Но вместо этого Колин опустил голову ниже, к ее нежной стройной шее. Сердце, казалось, сейчас, выскочит из груди. Волна желания разливалась по всему телу, и ему вдруг во что бы то ни стало захотелось увидеть ее груди, проверить, похожи ли они на те, что представлялись ему в мечтах.

Судорожно вздохнув, он взялся за край ее корсажа, там, где невесомая газовая ткань прикрывала чудесные выпуклости. Он потянул ткань вниз, прихватив и сорочку. Бренна простонала, прижимаясь губами к его шее, когда он обнажил ее груди, впиваясь в них жадным взглядом.

Проклятие! Они были лучше, чем он себе представлял. Бледные полушария цвета миндального молока, восхитительно возбужденные соски точно такого же розового оттенка, что и ее легкое платье.

– Не надо, – тихо вскрикнула Бренна, в то же время прижимая его голову к своей груди, выгибая спину в томительном ожидании. Он коснулся языком соска, и его обожгло пламенем. Боже, разве сумеет он остановиться теперь, вкусив запретный плод? Вот чем ему нужно забыться, а не выпивкой. Этот нектар опьянял куда сильнее, чем самое лучшее бренди. Он обхватил ртом сосок и стал ласкать его, пока не услышал ее стон и она не забилась в его руках.

Колин, как мог, противился желанию схватить ее в охапку и отнести наверх, в спальню. Если он уступит порыву, то... уже не сможет остановиться. Не сможет оторваться от ее маленького соблазнительного тела, и произойдет то, что не должно произойти. Непослушные руки сами тянулись к ее платью – сорвать его совсем, чтобы увидеть ее обнаженной. Вдруг ее пальцы легли ему на грудь, потянули рубашку вверх, путаясь в складках льняной ткани. Ее ладони уже гладили его торс, и каждое прикосновение отзывалось новым порывом страсти в его теле.

Каково это – почувствовать, как соприкасаются их обнаженные тела? Ни о чем другом Колин уже думать не мог. Он терял голову. Одним быстрым движением он сбросил рубашку, стянув ее через голову. Коротко вскрикнув, Бренна прижалась к нему всем телом, ее голые груди терлись о его твердые мускулы.

На мгновение оба замерли, слушая биение сердец. Бренна была так прекрасна, само совершенство! Изгибы их тел идеально сливались в одно целое. И Колин жаждал слиться с ней, взять все, что она может дать, и этот голод нужно было утолить немедленно. Нащупав подол ее платья, Колин поднял пышные юбки к самой талии. Теперь его пальцы гладили ее бедра, чувствуя, как вздрагивает шелковистая кожа. Она склонилась к нему, прерывисто дыша. Вдруг Бренна словно окаменела, и он услышал шепот:

– Нет, Колин. Прошу, остановись.

Боже, что он делает? Колин опустил ее юбки, но отпускать Бренну не собирался. Если она сейчас уйдет, ему, наверное, не суждено будет еще раз вот так обнять ее. Как не хочется ее отпускать! Но ведь придется. У него нет на нее никаких прав. Он позволил себе увлечься и повел себя так, как будто Бренна была обычной распутницей.

– Простите, Бренна! Я очень виноват, но не бойтесь. Я не позволю себе воспользоваться моментом, и я...

– Я должна идти, – сказала она, и он чувствовал ее теплое дыхание на своей обнаженной коже.

Колин понимал, что надо ее отпустить. Он должен. Пусть его сердце разорвется от горя, но по-другому он поступить не может. Он кивнул, пытаясь поправить ее корсаж непослушными пальцами. Скорее закрыть ее грудь, чтобы больше не увидеть, возможно, никогда.

– Вы можете стоять? – Он проклинал себя за то, что его голос предательски дрожит.

– Думаю... да. – Бренна выскользнула из объятий Колина, прочь от его возбужденной плоти. – Но мои волосы!

Она беспомощно огляделась. Шпильки были беспорядочно разбросаны по ковру. Бренна неуверенно шагнула вперед и чуть не упала. Лодыжку снова повело.

Колин с ужасом смотрел, как Бренна опускается на ковер. Затем вскочил с дивана и бросился перед ней на колени.

– Моя нога, – простонала Бренна, робко взглянув на Колина. Он снова обнял ее.

– Дайте мне взглянуть. – Он снова поднял ее юбки и начал легонько массировать ее босую ступню. Кажется, ничего не сломано, и припухлость совсем небольшая. Он крепко обхватил ступню Бренны ладонями и стал ее медленно поворачивать, описывая в воздухе круги, сначала по часовой стрелке, затем в противоположном направлении. – Что вы чувствуете?

– Уже лучше, действительно лучше! О Боже, Колин, кто бы нас сейчас видел! – Она подобрала с полу его рубашку и бросила ему на колени. – Что бы подумали люди, если бы видели нас сейчас?

– Ну, они бы не очень погрешили против истины. Бренна, вы сможете простить меня? В последнее время я сам не свой, а эти несколько дней так и вообще выдались ужасные. Я хотел задержать вас, поцеловать, но воспользоваться ситуацией вот так – ни за что...

– Я виновата не меньше вас, – сказала Бренна, пристально его разглядывая. – Право же, Колин. Я.сразу не заметила, но теперь вижу – выглядите вы ужасно. Что с вами? – Она протянула руку и потрогала синяк под глазом, а потом забинтованное плечо.

Что ей ответить? Не мог же он рассказать Бренне, что напился до бесчувствия, провел ночь бог знает где, а потом еще несколько дней боролся с желанием выпить еще.

– Бурная ночка в Ист-Энде, вот и все. Я... лечился.

– Что ж, надеюсь, вы повеселились на славу и сполна рассчитались за подбитый глаз. Однако вам, кажется, не помешало бы подлечиться поосновательнее.

– То же самое могу сказать про вашу лодыжку. Придется посидеть немного дома, по крайней мере пока не спадет опухоль. Мне кажется, мы отличная пара, не так ли?

Она рассмеялась – легким, веселым смехом, и у него отлегло от сердца.

– Одна беда – забыла вам сказать, что мне не на чем доехать до дому. Ваш дворецкий отправил меня сюда в старом ландо, чтобы я разыскала здесь Джейн. Думаю, у бедняги чуть не случился удар. Представьте, на пороге дома появляется девушка, которая несет чепуху про бал, наследника престола и платье и заявляет, что ей нужно немедленно увидеться с вашей сестрой.

– Платье? Наследник престола? Даже боюсь спрашивать. Послушайте, давайте, я помогу вам встать.

Он протянул ей руку. В этот момент они услышали, как хлопнула входная дверь.

– Что за...

– Колин, дорогой, – позвал голос. Вот черт! Матушка, собственной персоной. Колин попытался вскочить на ноги и поднять Бренну, но поскользнулся на рубашке, которая опять валялась на полу, в куче одежды.

– Джейн сказала, ты совсем разболелся. Вот я и принесла тебе отвар. Мы с миссис Батлер...

В дверях появилась мать Колина, за ней следовала миссис Батлер. Обе женщины вытаращили глаза и раскрыли рты. Настоящий шок! – .

– Отец небесный, – ахнула мать Колина, обретая дар речи. – Мне плохо!

И с этими словами она сползла вниз по дверному косяку и с глухим стуком повалилась на ковер. Колин готов был рассмеяться – ну и положение! Бренна посмотрела на него умоляюще, раскрыв рот от ужаса. Но что он мог поделать? Все было кончено – их застукали, это было ясно как божий день.

Как, Бога ради, объяснить, почему Бренна лежит на ковре с задранной к коленям юбкой? Еще хуже, что ее корсаж спустился так низко, что одна грудь чуть не выскочила наружу, и видно, что на ней следы его поцелуев. Мало того – на нем самом из одежды только брюки, и он сидит, широко расставив колени.

Колин мог лишь наблюдать, как миссис Батлер хлопочет над матерью, сует ей под нос флакончик с нюхательной солью. Наконец матушка пришла в себя и со стоном села, обхватив лоб ладонью. Дьявол, как же это у него всегда получается? Он думает, что дело и так хуже некуда, но тем не менее находит способ запутать все еще больше.

Колин взглянул на Бренну, которая сейчас выглядела совсем убитой. Она понимает, что произошло? Несомненно, его просто заставят на ней жениться. Или таков был ее план с самого начала? Отчаянный шаг в надежде избавиться от брака с ненавистным Синклером? Ведь Джейн призналась, что предложила подруге такой выход. Черт побери сестрицу с ее замечательными идеями!

Мысли путались у него в голове, Колин не знал, что и думать. Конечно, ему следует на ней жениться. В конце концов, он проявил непростительную вольность в обращении с Бренной. Он хотел было сказать ей об этом, но она заставила его замолчать, не желая ничего слушать.

Думал ли он когда-нибудь, что его хладнокровно заманят в брачную ловушку? Ведь он всегда был так осторожен с этими так называемыми добродетельными молодыми леди. И вот пожалуйста, его расчетливо загнала в угол женщина, чьей любви он так жаждал. Его выбрали в мужья не за то, каков он есть, а за то, кем он никак не является. Какая мерзость!

– Добрый день, мама. Здравствуйте, миссис Батлер, – сказал Колин, наконец вставая и кланяясь онемевшим женщинам. – Кажется, вы как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать предложение руки и сердца.