Женский шарм

Глава четырнадцатая

Лайонел рассеянно слушал доклад Эндрю Мейкона о состоянии своих многочисленных дел. Хотя Мейкон числился секретарем баронета, его правильнее было бы назвать главным менеджером. Передав корреспонденцию и ведение счетов в руки помощников, он осуществлял общее руководство. Лайонел был крайне благодарен Мейкону, особенно в последнее время, когда у него самого руки до дел просто не доходили.

Встреча с миссис Хейвуд заставила его взглянуть на историю с бегством Элен совсем с другой стороны. Вне всякого сомнения, угрозы этой особы подтолкнули жену на возвращение в Рэдкорт. Просить у него денег или совета она, верно, посчитала ниже своего достоинства. Может быть, Дарби был прав, говоря, что у них слишком много общего?

– Что еще? – встрепенулся он в ответ на какое-то замечание Мейкона.

Секретарь покачал головой.

– В первый раз вижу вас таким невнимательным, сэр. С вами все в порядке?

– Лучше не бывает, – солгал Лайонел. Предпочтя не спорить, Мейкон только пожал плечами.

– Полагаю, что этому донесению вы захотите уделить особое внимание.

– В чем дело? – спросил баронет, невольно настораживаясь.

– Рейнолд Медуэй наконец тронулся с места, – сказал Мейкон. – Видно, он узнал, что одна из его подопечных вышла замуж, а о браке второй совершено церковное оглашение. А может, ему просто надоело сидеть в своем укрытии. Так или иначе, он вернулся в Англию. Думаю, сейчас, – Мейкон взглянул на часы, – он в поезде едет в Лондон.

– А может, дальше на север, в Рэдкорт, – предположил Лайонел.

– Возможно. Наш осведомитель ничего не смог узнать о его планах. Ему так и не удалось проникнуть в ближайшее окружение Рейнолда.

Лайонел нахмурился. Возможно, конечно, что в перемещениях Рейнолда нет ничего угрожающего. Но не следует ли послать на всякий случай кого-либо забрать из Рэдкорта Элен, да и Мэри тоже? Однако, насколько он знает свою жену, та способна застрелить любого, кто вмешается в ее планы. Черт побери, он должен сделать это сам!

Раздавшийся стук в дверь помешал его мыслям. С разрешения секретаря дверь распахнулась и в комнату влетел запыхавшийся человек, в котором Лайонел узнал одного из своих лакеев.

– Какое счастье, ваша светлость, что вы здесь! А то мы ищем вас по всем клубам и паркам. Вам нужно немедленно ехать! – выпалил взволнованный юноша.

– Куда?

– За вашей женой, сэр. Миледи удерживают в Рэдкорте против ее желания.

Когда над деревьями показались трубы Рэдкорта, Лайонел велел шоферу сбросить скорость и свернуть в сторону, не желая подъезжать к поместью по главной дороге. Он не мог простить себе, что из-за глупой обиды еще прежде не послал сюда несколько человек прислуги. Если с ней что-нибудь случится!..

Рэдкорт выглядел настолько мирным и спокойным, что баронет начал сомневаться, не произошло ли ошибки и не явилось ли истеричное поведение лакея реакцией на какую-нибудь дурацкую выдумку Дика. Однако, завернув за угол, он остановился в полном оцепенении: перед домом стояли две хорошо знакомые ему машины – старенький «бентли» Дика и американский «форд» из его гаража. Что за черт! Уже не таясь, он зашагал прямо к парадному крыльцу.

Открыв дверь, Лайонел замер в полном изумлении: такого шума он не слышал в Рэдкорте за все время пребывания здесь. Его шофер, камердинер, несколько лакеев и даже кухарка Пег, размахивающая скалкой, вместе с Мэри и молодым Уорсли собрались вокруг какой-то плохо различимого за их толпой фигуры.

Выбрав того, кто, как Лайонел надеялся, сможет дать ему наименее запутанное объяснение, баронет шагнул вперед.

– Барроу, – спросил он строго, – что тут происходит?

В руке у мгновенно обернувшегося камердинера обнаружился пистолет.

– Милорд! – воскликнул Барроу, и при этих словах толпа бросилась к баронету.

Все одновременно пытались что-то объяснить хозяину. А взору Лайонела открылась фигура человека, привязанного к тяжелому старинному креслу. Решив ничему не удивляться, Лайонел двинулся к пленнику, на его взгляд вовсе не способному чем-либо угрожать даже Элен, не принимая во внимание всех ее защитников.

– Кто вы такой?

– Мое имя Браун, сэр, и я рад наконец-то увидеть в этом бедламе разумного человека! Заберите меня отсюда!

– Это отвратительный человек! Негодяй! – почти взвизгнула Мэри.

– Барроу? – раздался не терпящий возражений голос баронета.

Подскочив к хозяину, камердинер начал возбужденно объяснять.

– Мы никак не могли отыскать вас, милорд, поэтому были вынуждены взять дело в свои руки.

– В чем же заключается это дело? – спросил Лайонел, бросая на Барроу тяжелый взгляд.

– В этом бандите, милорд! Он угрожал леди Элен.

И тут, будто по сигналу, слуги расступились, давая дорогу Элен, вошедшей в комнату с видом королевы. Одетая в шелковое платье простого и строгого фасона, она была так красива, что у Лайонела перехватило дыхание.

– Так в чем дело? – повторил он несколько резче, чем ему хотелось, и заметил, как она поморщилась.

– Мистер Браун уверяет, что его послал мой дядя Рейнолд.

– Так оно и есть, леди, и, когда он прибудет, вы заплатите за свое хулиганство.

Повернувшись к нему, Лайонел ощупал коротышку любопытным взглядом.

– Вы что-то сказали?

– Видите, видите? Он настоящий монстр! – снова закричала Мэри, пользуясь возможностью упасть в обморок во всегда готовые объятия Рандольфа. Выронив из рук скалку, Пег ринулась на помощь.

Интересно, подумал баронет, что связывает этого Брауна с Рейнолдом? И почему он называет своего нанимателя просто по имени?

– Как только прибудет Рейнолд… – вновь начал Браун.

– И когда же он прибудет? – с интересом спросил Лайонел.

Будто в ответ ему раздалось рычание Дика, а потом более вразумительное замечание Барроу:

– Похоже, он уже прибыл, милорд.

Обернувшись, баронет встретился липом к лицу с таинственным дядей Элен. Вот наконец и пришел момент выяснить отношения с этим типом. Он внимательно рассмотрел своего противника. Модно и броско одетый, Рейнолд был среднего роста, с чуть более темными, чем у Мэри, волосами. Его нельзя было назвать толстяком, но некоторая полнота указывала на человека, пожившего в свое удовольствие. Обежав взглядом комнату, он остановился на Лайонеле и, как тому показалось, узнал его.

– Никто не ответил на мой стук, так что я вошел сам. Элен? Мэри? Где же мои милые племянницы? – спросил Рейнолд.

– Рейнолд! Пусть они меня отпустят! – закричал Браун.

Не обращая внимания на эту мольбу, дядя Элен направился к Лайонелу.

– Вы Хоуп, не так ли? Кажется, я когда-то видел вас. Помнится – в парламенте, не правда ли? – Получив кивок баронета, он расплылся в улыбке. – Примите мои искренние поздравления, милорд! Весть эта дошла до меня совсем недавно, и не могу описать счастья, испытанного мною при мысли о том, что я породнился со столь замечательным человеком! Но, согласитесь, дражайшая Элен тоже заслуживает самого лучшего! Где же моя любимая девочка?

– Какая я вам любимая девочка, – возразила Элен с таким достоинством, что Лайонел невольно ощутил гордость за нее.

– В чем дело, Элен? Ты не узнаешь своего дядю? – с наигранным удивлением спросил Рейнолд.

– Вы должны извинить мою жену за неприветливость встречи. Этот человек явился в дом с заявлением, что он ваш представитель, и угрожал ей и ее сестре.

– Совершенно верно, – подтвердила Элен. – Он опротестовал церковное оглашение о браке Мэри и сказал, что меня заставят развестись.

Как будто с трудом веря в возможность подобного поведения, Рейнолд, издав возглас возмущения, обрушился на Брауна:

– Какую еще подлость ты затеял? – спросил он остолбенело смотрящего на него пленника поместья Рэдкорт. – Этот парень действительно работал на меня одно время, – обернулся Рейнолд к Лайонелу, – но я уволил его, после того как поймал на воровстве. – Браун начал было возражать, однако Рейнолд не обратил на это никакого внимания. – Собственно говоря, я нахожусь здесь именно по той причине, что он присвоил деньги, которые я ему доверил для передачи моим дорогим девочкам… Украл, чтобы заплатить свои карточные долги! – Он повернулся к Брауну. – Говори правду, и это облегчит твою участь. Ты на меня больше не работаешь, не так ли?

После долгого молчания тот уронил голову на грудь.

– Нет, сэр, – пробормотал он.

– Вот видите? Никаких причин для беспокойства нет, – сказал Рейнолд. – Мошенник схвачен, и мне остается лишь принести извинения за его гнусные поступки.

Лайонел бросил на Рейнолда долгий, испытующий взгляд.

– Боюсь, что вам кроме того придется дать кое-какие объяснения касательно вашего управления поместьем, мистер Медуэй.

Рейнолд нисколько не смутился.

– Разумеется, как вам будет угодно, милорд.

– Тогда, может быть, пройдем в кабинет и там поговорим без помех?

– Я бы, конечно, с удовольствием, но если вы собираетесь говорить о финансах, то должен признаться в своей полной экономической невежественности, – заявил Рейнолд, сокрушенно качая головой. – Всеми моими денежными делами управляет поверенный. Почему нам не отправиться завтра в Лондон, где вы могли бы побеседовать с ним лично? И если у вас возникнут какие-либо претензии, мы разрешим их прямо на месте, чтобы потом я смог вернуться и спокойно насладиться обществом своих милых девочек.

Лайонел задумался. Он, как и Рейнолд, только что прибыл, и, как бы ему ни хотелось разобраться в ситуации возможно скорее, особых причин для спешки нет. Они могут остаться здесь на ночь, и… При этой мысли в нем неожиданно зажегся огонь желания, но, взглянув на жену и заметив, что она избегает его взгляда, баронет почувствовал, будто на него вылили ушат холодной воды.

– Мне кажется, что это прекрасная идея, дядя, вы наверняка договоритесь друг с другом. Только ехать нужно не завтра, а сегодня. Как видите, мы сейчас не в состоянии принимать гостей, в Лондоне вам будет гораздо удобнее, – сказала Элен.

Взгляд ее, обращенный на Лайонела, был настолько холоден, что просто леденил душу. Ее отказ явно удивил Рейнолда: толпящихся вокруг слуг было вполне достаточно, чтобы достойно принять гостей.

– Прекрасно, – заявил взбешенный Лайонел. – Вы можете остановиться у меня, мистер Медуэй.

– О, вы слишком любезны, сэр! – воскликнул Рейнолд с улыбкой. – Ценю ваше великодушное предложение, но я уже устроился в гостинице.

– Ну что ж, – согласился баронет. – Но надеюсь, мы поедем вместе?

Он вовсе не хотел упускать дядю Элен из виду. Не исключено; конечно, что тот говорит правду, ведь ошибаться может всякий, и даже он сам не является в этом исключением. Если так, то с имущественными вопросами будет покончено раз и навсегда. Будто прочитав его мысли, Рейнолд вновь приветливо улыбнулся.

– Разумеется! С огромным удовольствием! А вам, девочки, обещаю вернуться после того, как все будет благополучно закончено. – Он подмигнул Мэри. – Мне никак нельзя упустить твою свадьбу, дорогая.

– Барроу, приготовьте все для нашего отъезда, – приказал Лайонел.

– Слушаюсь, сэр, – ответил камердинер с недовольным видом. – А что делать с этим парнем? – Он указал на Брауна.

– Пусть двое лакеев отвезут его в полицию и возвращаются сюда. Завтра мы пришлем из Лондона им замену.

Бросать Рэдкорт вообще без присмотра было неразумно. Ну, а завтра он позаботится обо всем более основательно. А что касается Элен… Лайонел невольно стиснул зубы. С ней он разберется позднее. Взяв себя в руки, он вежливо кивнул сначала Мэри, потом жене.

– До свидания, леди.

Как и в первую ночь после возвращения в Рэдкорт, Элен сегодня никак не могла уснуть. Только на этот раз все было еще хуже. Она слишком ясно представляла себе, как могла бы сейчас лежать рядом с мужем… Мысль об этом не давала ей покоя.

После сегодняшней встречи все благие намерения, все клятвы забыть его казались ей совершенно невыполнимыми. В голове упорно крутилась одна и та же мысль: неужели она сама отказывается от единственной выпавшей ей в жизни счастливой возможности? Неужели Мэри все-таки права, и она, Элен, настолько привыкла страдать, что не в состоянии получать удовольствие от счастья?

Раздавшийся в мертвой тишине дома шум заставил ее вздрогнуть и прислушаться. Все было как будто спокойно, к тому же в соседней комнате спала Мэри.

И тут она услышала и увидела в свете ночника, как ручка двери медленно поворачивается. Сев в кровати, Элен натянула на себя одеяло. В проеме двери показалась темная фигура человека.

– О, так это спальня высокородной леди Хоуп?

Услышав этот голос, Элен сначала не поверила своим ушам. Ведь Брауна отправили в полицию!

– Что вы здесь делаете? – спросила она, собрав все самообладание.

– Держу вас на мушке, миледи, – с издевкой в голосе произнес негодяй, и она заметила, как в руке его тускло блеснул пистолет. – И никто из ваших охранников вам не поможет. Разве я не сказал, что посчитаюсь за грубое обращение со мной? Теперь время настало. Поднимайтесь!

– Дайте мне, по крайней мере, одеться, – сказала она как можно спокойнее.

Явился ли он один? Как ему удалось убежать? И где Дик и два лакея, которых оставил в доме Лайонел?

– Нет, вставайте как есть и спускайтесь вниз. Вас ждет любимый дядюшка.

Рейнолд! Поднявшись на ноги, она почувствовала, как сильно бьется ее сердце. Значит, это не просто месть преступника, а нечто большее, гораздо большее, потому что Лайонел уехал с ее дядей по обоюдному согласию. А Лайонел?! Ее охватила тревога. Что, если Рейнолд что-нибудь сделал с мужем? Тогда она убьет его.

Принятое решение успокоило ее, паника и страх куда-то подевались, в голове прояснилось. Потянувшись за халатом, Элен сунула в его карман пистолет, хранившийся – на всякий случай! – под подушкой. К счастью, это был бархатный халат, и плотная ткань совершенно скрыла оружие. Сунув ноги в тапочки, она гордо выпрямилась. Теперь все зависело только от нее.

В полном молчании они спустились по лестнице. Сквозь большие окна холла светила луна, освещающая Рейнолда, держащего руку на плече Мэри, которая сидела в кресле с привязанными к нему руками и ногами. Совсем так же, как сидел вчера Браун. У Элен вырвался негодующий возглас.

– А, вот и ты, дорогая. Нам пришлось сначала позаботиться о Мэри, на тот случай, если возникнут трудности со старшей сестрой, не так ли, Браун? Однако – к делу. Должен сказать, что было очень мило с твоей стороны оставить дом практически пустым – две сестрички да выживший из ума слуга. Мои люди давно взяли ситуацию под контроль. И все же не могу не высказать своего удивления, что тебе удалось так долго продержаться. Не оставил ли твой дорогой папаша тайком каких-нибудь денег? – Видя, что Элен не отвечает, он покачал головой. – Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения. Все равно в моих руках большая часть вашего наследства, включая и землю: К несчастью, дом придется сжечь, чтобы ваша с Мэри гибель выглядела как несчастный случай. При этих словах Мэри, очевидно слишком испуганная и потому неспособная даже впасть в истерику, только тихо простонала. Хотя и беспокоясь за сестру, Элен решила, что сейчас не до нее. Необходимо было занять как можно более выгодную позицию для стрельбы. Отступив от Брауна чуть в сторону, она бросила на Рейнолда ледяной взгляд.

– Неужели вы действительно собираетесь поджечь Рэдкорт?

– Разумеется, дражайшая Элен. Видишь ли, я просто не могу потерять эти деньги. Именно поэтому Мэри умрет незамужней, так что я унаследую ее долю, а что касается тебя…

– Но я уже замужем, – сказала Элен. – Как насчет Хоупа?

Боясь услышать, что этот мерзавец убил ее мужа, она затаила дыхание. Рейнолд пожал плечами.

– Разумеется, я предпочел бы, чтобы Хоуп присоединился к вам в этом импровизированном крематории. Но он оказался слишком умен, чтобы угодить в ловушку, я и так еле от него отделался. Однако баронет богат, как Крез, так что вряд ли он будет претендовать на оставшееся после тебя имущество…

– Будет! Я претендую на все, негодяй!

Лайонел! Но радость Элен тут же сменилась страхом за безопасность мужа. Он явился один? Есть ли у него оружие? Рейнолд человек отчаянный, так просто он не сдастся. И дядюшка Элен тут же это подтвердил:

– Добро пожаловать в нашу теплую компанию, милорд. Вы появились как раз вовремя, чтобы умереть.

– Думаю, что вы ошибаетесь, – возразил Лайонел со свойственной ему холодной уверенностью, и Элен увидела в его руке направленный на Рейнолда пистолет. Но тот даже глазом не моргнул.

– Кажется, мы с вами оказались в патовой позиции, ваша светлость. Вы можете застрелить меня, но как насчет вашей жены? Уверен, что Браун пристрелит ее с большим удовольствием.

– Нет, не пристрелит, – сказала Элен и, прежде чем Браун успел повернуться к ней, выхватила пистолет и выстрелила в него. Выстрел заставил ее на мгновение зажмуриться, а когда она открыла глаза, то увидела Рейнолда, сбитого с ног мощным ударом мужа. – Лайонел, снаружи могут быть другие! – предупредила Элен, боясь, что шум привлек внимание всей банды.

– Нет, я разобрался с ними в первую очередь, – сказал баронет, подходя к лежащему на полу Брауну.

Она не знала, каким образом он сумел справиться с несколькими подонками, да ее это и не интересовало. Главное, что Лайонел жив! Только теперь Элен почувствовала, что у нее трясутся руки. Лайонел поднял голову, на губах его появилась невеселая улыбка.

– Вижу, твой прицел в последнее время стал куда точнее, – сказал он.

Поднимаясь по лестнице, Лайонел чувствовал, как одолевавшая его только что усталость в предвкушении встречи с женой сменяется несвойственным ему прежде возбуждением.

После происшедшего в холле они и минуты не пробыли наедине. Ему пришлось съездить за полицией, которая арестовала Рейнолда Медуэя, а также увезла тело Брауна. Надо было также привести в чувство Дика и двух лакеев. В это время Элен отпаивала чаем Мэри, чье нервное состояние было весьма опасным с учетом довольно далеко уже зашедшей беременности, И как всегда, его жена выказала при этом свойственные ей присутствие духа, волю и терпеливую настойчивость.

Перед его мысленным взором вновь возникла Элен, вставшая лицом к лицу с преступным дядюшкой и его наемником. Вот когда Лайонел испытал настоящий страх – страх, что они могут причинить ей вред, что он может не успеть!

Теперь весь этот кошмар был уже позади. Но ведь он мог и не оказаться в нужное время в нужном месте! Если бы не внезапный импульс, заставивший его забыть все мнимые обиды и, несмотря на поздний час, поспешить в Рэдкорт.

Подойдя к двери, Лайонел со всей осторожностью, боясь побеспокоить жену, если та уснула, повернул ручку. Уже почти наступило утро, и она заслужила свой отдых. Скользнув внутрь, баронет так же тихо закрыл дверь и обернулся. Элен не спала и уже поднималась ему навстречу.

– Элен…

Она шла к нему, похожая в своей белой кружевной ночной рубашке на милое, доброе привидение. Все приготовленные заранее слова вылетели у него из головы, настолько обжигающим оказался вспыхнувший в нем огонь желания. Как смог он терпеть? Приняв ее в объятия, Лайонел запустил пальцы в копну шелковистых локонов.

– Элен, Боже мой. Элен! – бормотал он, пока она сбрасывала пиджак с его плеч и стягивала рубашку.

Наконец Лайонел почувствовал губы Элен на своей обнаженной груди. Ее пальцы пробежали по напряженным мышцам и замерли на округло-звездчатом шраме, оставшемся на его плече после того злополучного ранения. Элен впервые решилась коснуться этого свидетельства ее, мягко говоря, неблагоразумной выходки.

– Ты так красив, так мужествен… Боже, как же я по тебе скучала, Лайонел. О, Лайонел, мой Лайонел, – шептала она, снимая с него остальную одежду…

Окружающий мир куда-то пропал, остались только ее волосы, ее губы, ее тело… Лайонел чувствовал себя словно на седьмом небе, никогда еще он не испытывал такого неземного блаженства. Он закрыл глаза, боясь спугнуть свое счастье, а когда открыл их, то увидел лицо Элен, сиявшее таким же счастьем. И произнес первые пришедшие ему в голову слова:

– Я люблю тебя.

– Что ты сказал?

Лайонел взял ее лицо в ладони и, заглянув в сияющие в полутьме глаза, увидел в них то, что, как теперь ему стало ясно, искал всю свою жизнь.

– Я люблю тебя, я так люблю тебя, Элен. И если ты захочешь остаться в Рэдкорте, останусь здесь вместе с тобой.

В ее глазах мелькнуло изумление.

– Глупости, милый. Это я всегда буду там, где ты, потому что тебе принадлежит мое сердце.

Будто боясь даже на секунду отпустить Лайонела от себя, она крепко обняла его и прижалась лицом к его груди.

– И больше не будешь от меня убегать? – спросил он, и, хотя вопрос его был явно шутливым, в нем слышалось и нечто большее.

Подняв голову, она бросила на него прямой, открытый взгляд, который Лайонел так любил.

– Нет, если не будешь убегать ты.

– Не буду, – обещал Лайонел.

Да, он больше не станет прятаться от собственных чувств и бороться со своими желаниями. Всю жизнь противостоя искушениям, баронет только сейчас, после встречи с Элен, понял, что сражался с ветряными мельницами.

Мощным движением Лайонел поднял Элен и уложил на супружескую постель…

Закончив писать и отложив ручку, Элен в который уже раз с удовольствием и гордостью оглядела свой только что отделанный кабинет, за который ей пришлось выдержать долгую битву с Лайонелом. Когда она заговорила об этом впервые, муж не захотел даже слушать; он, мол, не имеет от нее никаких секретов, и его собственный кабинет всегда в ее распоряжении.

Однако Элен хотелось иметь в огромном особняке, к которому она все еще до конца не привыкла, свой собственный, принадлежащий только ей и отвечающий ее вкусам уголок. Спальней ведь мир не ограничивается. И она добилась своего, как, впрочем, добивалась всегда, хотя и не часто пользовалась в личных целях своим несомненным влиянием на мужа. У нее завелась довольно обширная деловая переписка в связи с делами возрождающегося (после управления надолго севшего в тюрьму дяди Рейнолда) Рэдкорта. Ими Элен занималась сама и ревниво пресекала попытки мужа вмешаться в них.

Произведя в награду за верность Дика в управляющие, она все же не слишком доверяла его здравому смыслу и поначалу беспокоилась на этот счет. Но потом выяснилось, что он лишь царствует, а реальное управление находится в других, гораздо более крепких руках. Не устояв перед многочисленными достоинствами Пег, далеко не последним из которых было ее кулинарное искусство, Дик предложил ей руку и сердце. Предложение было принято благосклонно.

Сейчас в Рэдкорте гостила поправляющая здоровье после рождения второго ребенка Мэри с сильно возмужавшим и выказавшим большой талант в управлении самым крупным имением Хоупа Рандольфом. Их брак оказался на удивление удачным, сестра расцвела пышным цветом и в свои довольно частые наезды в Лондон производила настоящий фурор среди мужской части общества. Это даже несколько тревожило беднягу мистера Уорсли…

Приятные мысли Элен были прерваны стуком в дверь.

– Войдите, – разрешила она. В дверях появилась Роза.

– Мальчик проснулся, миледи. С ним сейчас его светлость, и он спрашивает, когда вы будете.

– Спасибо, Роза. Передай, что я сейчас приду. Отпустив горничную, Элен убрала бумаги, оставив на столе только что написанное письмо. А потом решила еще раз перечитать его.

Дорогая Оттилия!

К моему великому сожалению, вряд ли мы сможем приехать к вам раньше, чем через две недели. Хоуп днюет и ночует в парламенте, у них там что-то вроде очередного кризиса в связи с какими-то общеевропейскими проблемами. Однако не сомневаюсь, что мне все же удастся его уговорить. Передай самый искренний привет Оуэну.

Кстати, на днях, мы закончили читать последнюю книгу твоего мужа. Я была в полном восторге, и даже долго крепившийся Лайонел в конце концов вынужден был признать, что она не лишена некоторых достоинств. Так что определенный прогресс намечается, и лет через десять из четвертого баронета Хоупа может получиться идеальный муж.

Поцелуй за меня своего сына. Что касается моего Майлса, которому суждено стать пятым баронетом Хоупом, то он растет не по дням, а по часам. Целую, твоя Элен.

Вложив письмо в конверт, Элен поднялась из-за стола и, выйдя из кабинета, направилась на встречу с мужем, сыном и своим наконец-то обретенным счастьем.