Жестокие святые

Надежда Лаптева

«Это ты выбрала дитя, которое спит так крепко. И если она умрет, даже не вздумай винить в этом кого-то, кроме себя».

Надя ненавидела просыпаться от перепалки богов, но все же, не задумываясь, вскочила на ноги в темноте. Ее глазам понадобилось несколько секунд, чтобы угнаться за телом.

«Заткнитесь!»

Наверное, не стоило приказывать богам подобное, но слово не воробей. Ее тут же охватило чувство презрения вперемешку с весельем, но ни один из богов больше не произнес ни звука. Она поняла, что ее разбудил Хорз, бог небес и звезд. Он всегда был несносным, но не часто доставал Надю.

Обычно клирик мог общаться только с одним, выбравшим его богом. Когда-то жила клирик Ксения Мирохина, которая обладала неестественной меткостью Девони, богини охоты. Вецеслав тоже выбирал себе клирика, но его имя уже давно никто не помнил, а сам бог отказывался об этом говорить. В летописях никогда не упоминались клирики, которые слышали нескольких богов. Поэтому то, что Надя общалась со всем пантеоном, было невероятной редкостью, которую монахи, обучавшие ее, никак не могли объяснить.

Возможно, существовали более древние, изначальные боги, которые давным-давно отказались от мира и оставили его на попечение других. Но никто не знал этого наверняка. Сейчас люди поклонялись двадцати богам, которых изображали на рисунках и вырезали из дерева, хотя никто не знал, как они выглядели на самом деле. Ни один из клириков за всю историю не видел их лика. Ни мученики, ни монахи.

Каждый из богов обладал своими силами и чарами, которыми они иногда одаривали Надю, хотя она была близка не со всеми. Например, ей никогда не доводилось разговаривать с Миестой, богиней луны. И Надя даже не знала, какой силой она бы наделила при желании.

Но даже общаясь со множеством богов, Надя никогда не забывала, кто именно выбрал для нее эту судьбу: Марженя, богиня смерти и чародейства, которая ожидала от нее безоговорочной преданности.

Сквозь темноту до нее донеслись тихие голоса. Они с Анной нашли укромное место в густой сосновой роще, где и разбили палатку, но теперь здесь стало небезопасно. Надя обхватила рукой свой ворьен и пихнула Анну, чтобы та проснулась.

Пробравшись к выходу из палатки, девушка сжала в руках четки и вознесла короткую молитву, которая слетела окутанными дымом символами с ее губ. Вдалеке виднелись неясные очертания фигур. Но в темноте было трудно определить, сколько их. Две? Пять? Десять? Ее сердце сильнее забилось в груди при мысли о том, что за ними отправился отряд транавийцев.

Анна замерла рядом. Надя поудобнее перехватила ворьен в руке, но не двинулась с места. Если их палатку еще не заметили, она могла бы скрыть ее от их глаз.

Только Надя собралась это сделать, как Анна схватила ее за руку.

– Подожди, – выпуская со словами облачко пара, прошептала она. А затем указала на темное пятно сбоку от группы.

Надя прижала большой палец к бусине Божидарки, и ее зрение стало таким четким, словно на улице стоял ясный день. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прогнать парализующий страх, когда она разглядела транавийские мундиры и поняла, что ее опасения подтвердились. Но это был не целый батальон. Да и выглядели солдаты довольно потрепанными. Возможно, они отстали от своего полка и заблудились.

А затем ее внимание привлек парень с арбалетом, который молча целился в самое сердце отряда.

– Давай уберемся отсюда, пока нас не заметили, – сказала Анна.

Надя согласилась и уже почти дотянулась до ножен, чтобы засунуть в них ворьен, но тут парень выстрелил и лес окутал хаос. А она не собиралась отдавать жизнь невинного человека в угоду собственной трусости. Снова.

Не слушая возмущения Анны, Надя сжала бусину Хорза с изображением созвездия и мысленно вознесла молитву. Как только символы слетели с ее губ мерцающей дымкой, все звезды на небе погасли.

«Да уж, не этого я ожидала, – поморщившись, подумала она. – Следовало догадаться, что не стоит просить о чем-то Хорза».

Как только мир погрузился в темноту, до нее донеслись тихие проклятия. А затем раздраженный вздох Анны.

– Просто держись подальше оттуда, – прошипела Надя, уверенно шагая к врагам в темноте.

– Надя… – еле слышно простонала Анна.

Сконцентрировавшись, Надя отправила третью молитву Божетьяху. Даже в хорошие дни бог скорости всегда медлил с ответом. Но ей удалось привлечь его внимание и получить заклинание, позволившее двигаться так же быстро, как злобный калязинский ветер.

Теперь она смогла точно рассмотреть врагов: в лес вбежали шестеро транавийцев. Парень опустил арбалет и недоуменно посмотрел на небо. А когда Надя коснулась его плеча, вздрогнул от неожиданности.

В отличие от нее он ничего не видел в опустившейся мгле. Поэтому, когда он обернулся, сжимая изогнутый меч в руке, Надя отступила в сторону. Парень замахнулся, и она толкнула его в сторону бегущего транавийца, отчего тот насадился на лезвие.

«Упокой их, – зашипела Марженя. – Убей их всех».

«Слушаю и повинуюсь».

Надя приблизилась к одному из врагов и вонзила ворьен ему в голову прямо под ухом.

«В этот раз убить оказалось не так уж трудно», – подумала она. Но сейчас было не до раздумий.

Брызги крови полетели на второго транавийца, и тот испуганно вскрикнул. Но прежде чем он понял, что случилось с его спутником, Надя врезала каблуком ему в челюсть и сбила с ног. А затем перерезала горло.

Осталось еще трое. Они не могли убежать далеко. Надя опять мысленно обратилась к Божидарке. И богиня видений показала ей, где находились последние транавийцы. Юноше с мечом, несмотря на темноту, удалось убить еще двоих. Последнего Надя не видела, а лишь чувствовала, что он где-то поблизости и определенно остался в живых.

И тут ее толкнули в спину, а к горлу прижался ледяной клинок. Через мгновение перед ней оказался парень с арбалетом в руках, который, к счастью, был направлен не на нее, потому что ему с трудом удавалось рассмотреть ее в темноте. И он оказался не калязинцем, а аколийцем.

Немало аколийцев воспользовались войной между соседями и стали наемниками. Но чаще всего выбирали Транавию из-за теплого климата в стране. Так что в снегах Калязина редко встречались дети пустыни.

Юноша произнес несколько слов, которые Надя не поняла. Его поза была расслабленной, словно не он оказался под прицелом магов крови. Лезвие сильнее вдавилось в горло Нади, а за спиной раздался еще более равнодушный девичий голос, неприятно царапая иностранными словами ее уши.

Надя знала лишь три основных калязинских языка и транавийский. Если она не сможет с ними общаться…

Юноша снова что-то сказал, после чего позади нее раздался вздох, а затем лезвие соскользнуло с горла.

– Что маленький калязинский убийца делает посреди гор? – спросил юноша на чистом калязинском языке.

– То же самое могу спросить и у тебя.

Она прошептала заклинание Божидарки, обостряющее ее зрение. У юноши оказалась кожа цвета расплавленной бронзы, а между длинных кудрявых волос виднелись золотистые цепочки.

Он усмехнулся.

Но тут же вздрогнул, когда рядом раздался глухой удар от того, что кто-то впечатался в дерево. А следом раздались тихие ругательства Анны. Надя закатила глаза и направила молитву небесам. Звезды и луна вновь загорелись на небе, а мир показался в три раза ярче.

– Ближайшие лет двадцать мы только и будем слушать пророчества о конце света! – проворчала Анна.

Она вытащила веньяшк и бросила настороженный взгляд за Надино плечо.

Надя присела и вонзила окровавленный ворьен в снег. А затем, посмотрев на аколийца, подняла руки и медленно выпрямилась. Осторожность не помешала, ведь они находились на месте только что закончившегося сражения, хотя она и спасла им жизнь. Парень пристально посмотрел на нее, а затем опустил арбалет.

Надя оглянулась и увидела высокую аколийскую девушку, которая прятала в ножны изогнутый кинжал. Ее густые темные волосы волнами спадали на плечи, которые прикрывала старая изношенная одежда, совершенно не подходящая для калязинской зимы. В лунном свете у нее в носу поблескивало золотое кольцо.

Надя выразительно посмотрела на Анну, и та со вздохом опустила кинжал.

– Кто вы? – спросила Надя.

Парень проигнорировал ее вопрос.

– Это ты сделала? – спросил он, указав на небо.

– Что за вздор, – отрезала она.

– Вздор говоришь ты. Меня зовут Рашид Хаджоути, а моя прекрасная спутница…

– Вполне может представиться сама, – усмехнувшись, сказала аколийская девушка. Она больше не сжимала рукоять кинжала и даже отодвинулась чуть в сторону, чтобы показать, что не желает Наде зла. – Меня зовут Париджахан Сирооси. Полагаю, нам следует высказать благодарность, а не угрожать вам. – Она покосилась на Рашида. – Транавийцев оказалось больше, чем мы думали.

Но, несмотря на это, они и сами неплохо справились. Надя посмотрела на арбалет транавийского война у своих ног и подобрала его. Перед глазами на мгновение возник Костя, и ей пришлось приложить все свои силы, чтобы не разломать оружие на куски.

– Почему двое аколийцев решили напасть на отряд транавийцев посреди ночи? – пытаясь запрятать подальше образ мертвого друга, спросила Надя и провела пальцами по деревянному стволу арбалета.

– Я могу задать вам тот же вопрос, – сказала Париджахан.

– У нас есть явная и вполне очевидная причина желать им смерти – заметила Надя.

Рашид усмехнулся. Париджахан покосилась на него, и он тут же сделал серьезное лицо.

Что-то было не так, но Надя не могла понять, что именно. Аколийцы слишком быстро расслабились, хотя поначалу и вели себя агрессивно. А еще ее смущала окутавшая их тишина.

«Хорз?»

«Да, любовь моя?»

«Мы ведь убили не всех транавийцев?»

«Я думал, ты знаешь».

Она взвела арбалет и направила его на аколийского юношу. Анна моментально вскинула веньяшк и прижала к шее Париджахан. Она не понимала причины внезапной атаки Нади, но доверяла ей настолько, что действовала не задумываясь.

От такого слепого доверия Надя почувствовала себя неуютно.

«Для людей ты глас божий, любовь моя, – сказал Хорз. – Тебе следует привыкнуть к их слепому обожанию».

– Поблизости есть еще транавийцы, – сказала Надя Анне.

Аколийцы обменялись выразительными взглядами. А значит, здесь действительно происходило что-то еще.

Но прежде чем она успела обдумать, что делать дальше, Рашид поднял свой арбалет и выстрелил.

Надя инстинктивно пригнулась, пытаясь уклониться от стрелы, чтобы она воткнулась не в сердце, а в плечо или руку. Но тут же услышала, как стрела врезалась в плоть, после чего ночь пронзил смертельный вскрик. Ее разуму потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. Рашид стрелял не в нее. Стрела предназначалась не ей.

– Ты промахнулся, – произнес незнакомый голос с сильным транавийским акцентом.

По спине Нади пробежал холодок. Она вспомнила, как транавийские слова отскакивали от стен темного тоннеля, пока ее единственный дом пожирало пламя. Но этот ли голос произносил их? Ей показалось, что да. Та же мелодичность – хотя в этот раз слова прозвучали на калязинском – и явно различимая властность.

Как принц смог так быстро их догнать? Они опоздали. Все кончено.

Надя обернулась.

На коленях в снегу стоял транавийский солдат, а из его плеча торчал арбалетный болт. Его лицо застыло в равнодушной маске, глаза остекленели. Позади него находился высокий, жилистый парень с резкими, выразительными чертами лица и длинными черными волосами. Его руки были в крови. Одной из них он сжимал страницу из книги заклинаний, а вторую протягивал к солдату.

– Я нашел того, кому ты позволил уйти, а ты даже не смог его убить, – фыркнув, сказал незнакомец Рашиду. А затем слегка пошевелил пальцами, и заклинание, которое он до этого наложил на воина, изменилось, после чего тот рухнул на землю замертво. Незнакомец выронил страницу и вытер снегом кровь с рук.

Это оказался не принц. Наде хотелось почувствовать облегчение – это означало бы, что ей ничего не угрожало, – но она почувствовала лишь волну силы, которая исходила от юноши, когда он творил заклинание. И та оказалась гораздо сильнее, чем все, что Надя ощущала во время нападения на монастырь Верховного принца.

– Мы могли бы допросить его, – заметила Париджахан и беспрепятственно увернулась от прижатого к ней клинка.

Анна посмотрела на Надю с отчаянием в глазах, но та лишь пожала плечами, не менее озадаченная происходящим. Единственным транавийцем, которого она чувствовала поблизости, оказался этот маг, но он явно знал аколийцев.

Им с Анной следовало убираться отсюда. Эта заварушка произошла слишком близко от монастыря и принца. Когда Рашид начал рыться в вещах солдат, Надя решила, что для этого наступил прекрасный момент. Но парень-транавиец тут же шагнул к ней, и она застыла, только сейчас осознав, что за несколько коротких секунд ситуация из безобидной превратилась в смертельно опасную.

Незнакомец смотрел на нее чересчур проницательным и сосредоточенным взглядом. Несмотря на темноту, Надя рассмотрела, что его глаза были бледно-голубые, почти бесцветные. Он стал вторым транавийцем с глазами цвета льда, который ей повстречался за последние дни.

Парень бросил взгляд на Анну, но затем снова посмотрел на Надю.

– Уже познакомились? – спросил он.

Париджахан покачала головой.

– Мы из вежливости назвали свои имена, но, думаю, в Калязине не особо ценят манеры, – сказал Рашид.

На лице транавийца расплылась мрачноватая улыбка. Его клыки оказались до странного острыми и пугающими, да и все в нем немного пугало. Даже три черные вертикальные линии, вытатуированные на лбу и заканчивавшиеся у переносицы.

– Как умно.

Надя начала понимать, как ошиблась, не воспользовавшись возможностью убежать. Да, их было всего трое и все примерно ее возраста, но в транавийце было что-то пугающее. Она не могла сказать, что именно, но знала – он без колебаний убьет ее, если посчитает опасной.

Отдаст ли он ее принцу? Или прирежет здесь и заберет всю силу, которую ее кровь даст ему?

Надя не смогла защитить монастырь, но скорее убьет себя, чем угодит в руки транавийцев.

Он шагнул ближе. И все героические мысли тут же вылетели из ее головы. Надя уже сомневалась, что сумеет отбиться от юноши, но, возможно, если она немного подождет, то сможет выбраться живой из этой передряги. Парень потянулся к ее четкам, и она недовольно зашипела на него. Никто, кроме нее, не прикасался к этим бусинам.

– Вы из монастыря, да?

Его калязинский оказался практически безупречным, но все же в нем слышался транавийский акцент. Он словно вбивал согласные.

Надя не стала отрицать, считая ответ слишком очевидным. И с трудом подавила желание отступить назад, потому что ей было мало тех тридцати сантиметров, которые сейчас их разделяли. Этот еретик осквернял богов и творил магию крови. Даже воздух вокруг него трещал от возмущения.

– Так кто из вас владеет магией? – понизив голос, спросил он.

– Калязинцы не владеют магией, – тут же выпалила Анна.

Парень пристально посмотрел на нее и вновь повернулся к Наде:

– Это была ты.

– Не смеши меня, – сказала она, но ее голос предательски дрогнул.

Каждая минута, проведенная вне укрытия, давала принцу очередную возможность напасть на них. Может, именно этого он и добивался. Может, он просто тянул время.

Парень улыбнулся, но от него веяло опасностью и холодом, а взгляд казался оценивающим. Он наклонился и, подняв Надину руку, прижал ее к губам, как какой-то придворный дворянин, а не маг-изменник посреди вражеской территории.

– Меня зовут Малахия Чехович, – произнес он так, словно одаривал чем-то.

Чем-то, что Надя не просила и даже не представляла, что может когда-нибудь захотеть.

Она не назвала в ответ своего имени, и он отпустил ее руку.

«Что это было?»

Надя решила не обращать на поведение мага внимания, потому что, стиснув зубы, боролась с желанием отступить подальше.

– Нужно убраться отсюда, – сказала Анна, подойдя к ним ближе.

Надя кивнула, а затем наклонилась, подняла свой ворьен но, почувствовав, как напрягся Малахия, спрятала его в ножны.

– Опасность миновала, а мы еще не закончили знакомство, – многозначительно сказал Рашид.

Надя не стала лгать:

– За нами по пятам идет принц, и чем дольше мы тут задержимся, тем ближе он окажется. Мы решили, что отряд, на который вы напали, отправил он, но, похоже, они просто отстали от своих. Так что нам лучше отправиться в путь прежде, чем принц догонит нас.

Рашид сузил глаза. А Малахия склонил голову набок и положил руку на книгу заклинаний.

– Принц? В Транавии принцев, сколько монахов в Калязине, так что уточни, какой именно, – растягивая слова сказал Рашид, хотя на его лице мелькнула тревога.

– Верховный принц, – отрезала Анна.

Париджахан посмотрела на Малахию:

– Верховный принц забрался в глубь Калязина?

«Они не знали», – поняла Надя, почувствовав почти головокружительное облегчение. Транавиец хоть и был опасен, но не служил в войске принца.

– Монастырь вчера сгорел, – сказала Надя, с трудом выдавливая слова.

Воспоминания все еще были слишком свежи.

Париджахан оттолкнула Малахию в сторону.

– Значит, тебе нужно безопасное место, чтобы выждать?

Надя заморгала:

– Что?

– Паридж… – начал Малахия предупреждающим тоном.

Но та проигнорировала его.

– Пойдем с нами, – со всей серьезностью предложила она. – И мы защитим тебя от принца.

Надя встретилась взглядом с Малахией. Париджахан тоже покосилась на него:

– Он не причинит тебе вреда.

Вот только в этих словах не звучало уверенности.

– Я не стану ничего обещать, – пробормотал он.

– А я не желаю иметь ничего общего ни с одним транавийцем, – вставила Надя. – Только если это не убьет их.

– Да, я заметил, – сказал Малахия и пнул ботинком одного из мертвых солдат. – У тебя прекрасно это получается. Она не собирается принимать твое предложение, Париджахан. Так что нам пора.

– Это действительно Верховный принц? – спросил Рашид.

– Кровь и кости, мне следовало бросить вас обоих в той канаве, – огрызнулся Малахия.

Он наклонился и подхватил книгу заклинаний одного из мертвых солдат, а затем направился к деревьям.

Посмотрев на Париджахан, Рашид пожал плечами и отправился за ним.

– На самом деле, – провожая их взглядом, заговорщицки сказала она, – если бы не мы, его бы убили калязинские солдаты. После сражения Рашид потерял сознание в той канаве.

Надя никогда так не нервничала, как сейчас. Она понимала, что в лучшем случае им с Анной удастся пройти еще несколько километров в горы, пока Верховный принц не нападет на их след.

– Ты действительно сможешь защитить нас? – спросила она, когда Париджахан повернулась к ней.

Хотя Наде претила мысль находиться рядом с магом крови, она понимала, что если здесь, в горах, встречались отряды транавийских солдат, то они с Анной могли наткнуться на один из них в любой момент и не факт, что в следующий раз им так повезет. К тому же совершенно не хотелось задумываться, как это повлияет на шансы Калязина победить в войне.

Париджахан кивнула:

– Поблизости есть заброшенная церковь. Мы наткнулись на нее несколько недель назад и постарались обустроить. Правда, она может обрушиться на наши головы в любую секунду, но там хотя бы тепло.

Анна резко выдохнула. Надя покосилась на нее, но та лишь покачала головой.

– И… почему ты это делаешь? Ведь это ты приставила кинжал к моей шее.

– Да, но тогда было очень темно. И к тому же вы помогли нам. А у меня дурная привычка подбирать тех, кто мне помог. – Она улыбнулась одним уголком рта, но стоило ей перевести взгляд на небо, как ее лицо вновь стало серьезным.

Париджахан прекрасно понимала, что это Надя призвала чары. Так что не имело смысла это скрывать. К тому же Наде еще не раз придется возносить молитвы, и как только она это сделает, люди тут же узнают, что в Калязине после тридцатилетнего отсутствия вновь появились клирики.

Ну или как минимум одна девушка-клирик.

Париджахан сжала рукоять кинжала.

– И думаю, именно с вашей помощью мы сможем совершить невозможное.