Живи и люби!

Пролог

Крошечный городок, крошечный городок, крошечный городок! Знаете ли вы, господа, как скучна жизнь в таком городке? Если не знаете, спросите Сигрид Бродерсен. Никто не расскажет вам об этом лучше, чем она.

Семьсот километров севернее Полярного круга. До ближайшей железнодорожной станции, которой кончается ветка, почти столько же. Шхеры, порт, маяк на внешнем рейде. Мол, аптека, автовокзал (ха, вокзал! — обычный сарай). Несколько захудалых магазинов. Восемь тысяч жителей, для которых едва находится работа…

Слава Богу, в наше время в Норвегии не осталось ни одного медвежьего угла, куда бы не добирались туристы. Не было бы счастья, да несчастье помогло. А именно зима, которая длится в Туресунне десять месяцев в году. Снег здесь лежит даже тогда, когда в знаменитом Лиллехаммере все задыхаются от жары. В марте и апреле сюда стекаются чокнутые любители горнолыжного спорта со всей Европы. И даже со всего мира. Глядишь, на дворе май и Пасха давно миновала, а на берег сходит очередной лихой спортсмен при лыжах и рюкзаке.

Не зевай, дружище! Эти месяц-полтора год кормят. А в остальное время…

Тоска зеленая. Одни и те же люди, одни и те же лица. Податься некуда. Темнеет рано. За долгие годы все так намозолили друг другу глаза, что при встрече норовят отвернуться. Даже старики, целыми днями торчащие в пивной, предпочитают смотреть в свою кружку и помалкивать. Зато, когда в городке что-то случается — свадьба там, похороны, рождение ребенка (особенно если мать не замужем), у всех тут же развязываются языки. Чего не знают, то придумают. Добавят от себя такое, что хоть святых выноси. Разберут человека по косточкам. Припомнят прегрешения всех его родственников до седьмого колена. Тьфу…

Взять хоть ее, Сигрид. Здоровая девка, двадцать три года, а до сих пор не замужем. У всех ее подруг уже двое-трое малышей за юбку держатся, а она что? Много о себе воображает, вот что! Подумаешь, принцесса… Королева бензоколонки. Нет, девка и вправду видная, ничего не скажешь. И работящая. Сызмальства отцу помогает. Весь дом на ней. Ничего, как-то справляется. Даром что в шесть лет осталась без матери. До всего своим умом дошла.

Зря болтать нечего: Сигрид себя соблюдает. Самые завидные парни в городе ее обхаживали, но получали от ворот поворот. Конопатый сын смотрителя маяка подбивал под Сигрид клинья, но ему ничего не перепало. Сын аптекаря, который в Тромсё учится, волосы на себе рвал с горя, а ей все нипочем. Ну что ты будешь делать…

Разбаловал ее Ян своей отцовской любовью, вот что. Надышаться не мог на девчонку, когда его хозяйки не стало. Так и не женился ни на ком, хотя вдов и одиноких женщин в Туресунне пруд пруди. Вот так-то! Пашет с утра до ночи на своей автозаправке и в будни, и в праздники, а жизнь-то проходит. Всех денег не заработаешь, вот что. От работы лошади дохнут. Ведь не мальчик уже. Лет пять назад чуть Богу душу не отдал. И отдал бы, если бы дочь не выходила. Сто раз говорили ему — не надрывайся, мол, грыжу наживешь, да разве он слушает умных людей? Хоть ты ему кол на голове теши…

Но в конце концов повезло старому упрямцу. Компания «Шелл» предложила Бродерсену хороший куш за его бензоколонку, так он сначала брать не хотел. Дочке, мол, хочу свое дело оставить. А она разве оценила? По горло я сыта твоей бензоколонкой, говорит. После этого Ян целый месяц черный ходил. Другой бы на его месте поучил дочь уму-разуму, а этот… А, что с него взять. С детства такой был. Вроде теленка новорожденного.

Спрашиваете, чем дело кончилось? Дал он дочке денег, и поехала Сигрид учиться в Нарвик туристскому делу. Говорили, потом по всему миру летать будет, новые места осваивать. А что вышло? Только она свои курсы окончила, как заболела. Уши ей, видишь ли, продуло. А с больными ушами не очень-то полетаешь. И тут приезжает в Туресунн Амалия, жена Фредрика Истгорда. Помните его? Когда-то в банке нашем работал. Лысоватый такой, в очках. Сам уже в годах был, а на молоденькой женился…