Жизнеописание блохи

ГЛАВА 2

История, свидетельницей которой я стала, пробудила во мне нешуточный интерес, поэтому я решила остаться с Беллой. Кроме того, я так хотела заботиться о нежной и юной Белле, что покинуть ее было выше моих сил.

Я не докучала ей излишним вниманием, но и не покидала ее, оставаясь в пределах жизнедеятельности девушки и стараясь не пропустить ничего важного.

Сколько ужасных часов прошло для Беллы с тех пор, как священник стал свидетелем любовной сцены, сколько ждала она решения своей участи, дрожа от страха. И вот наконец настал час, когда ей суждено было явиться перед очи священника. Потупив взор, она тихо постучала у дверей ризницы.

Открылась дверь, и святой отец появился пред несчастной Беллой. Несколько секунд длилось неловкое молчание, а затем он знаком велел ей войти.

— Дочь моя, — величественно начал он, — вы совершенно верно поступили, что пришли и не опоздали. Вы готовы к послушанию, а со стороны грешника это уже первый знак стремления души к Божественному прощению.

Камень свалился с души Беллы, настолько приободрили ее слова священника.

— Я молился за вас, дочь моя, — продолжал тем временем отец Амвросий, — я думал о вас. Я решил, что чистая совесть очень важна, и потому хотел, не откладывая, направиться к вашему опекуну и поведать страшную тайну, свидетелем которой, к несчастью, я оказался.

Он замолчал и опустился на огромный дубовый сундук, украшенный мягкими длинными подушками.

Белла, услышав это, вновь задрожала. Она целиком была во власти своего дяди, имевшего жестокий нрав.

А священник привлек ее к себе, ласково дотронулся до руки и обнял за плечи. Белла опустилась на колени.

— Но потом я понял, — раздался вновь голос святого отца, — что мое известие способно привести к ужасным последствиям, и эта мысль причинила мне боль. И тогда я попросил Пресвятую Деву помочь мне и разрешить сомнения. Она указала мне путь, который не только скроет от вашего дяди последствия вашего греха, но и принесет пользу святой церкви. От вас же требуется лишь полное и беспрекословное послушание.

Белла, не думая ни секунды, поклялась в полном и слепом повиновении любым желаниям священника, так обрадовала ее возможность найти выход из отчаянного положения.

В душе священника шла борьба между долгом и тем, что в результате он избрал. Белла стояла перед ним на коленях, он, раскрасневшись, наклонился к ней, обычно суровые глаза засветились странным огоньком, дрожащие руки все еще обнимали кающуюся грешницу за плечи. Но в остальном он ничем не выдавал своего волнения.

Он стал говорить, что лишь желает избавить девушку от непременного ужасного разоблачения, что послушание и повиновение воле священника есть добродетель великая. Белла не возражала.

Отец Амвросий притягивал к себе Беллу все ближе и ближе, глаза его разгорались, губы теплели, бунтарский дух делал свое — и вот уже руки Беллы лежали у него на коленях, а голова красавицы смиренно — в ладонях святого отца.

— Я поведаю тебе, дитя мое, — говорил тем временем святой отец, — что сказала мне Пресвятая Дева. Пришло время. Я отпущу тебе все грехи, но для этого мне нужно кое-что совершить. Некоторым душам суждено особенное — они избавляют от страстей и мук тех священников, которые не могут отдаться своим страстям, но которым необходимо их удовлетворять. Лишь тот, кто однажды познал чувственное удовольствие, может стать избранным и выполнять священный долг, удовлетворяя желания участников религиозной общины Ты уже вкусила наивысшее удовольствие от совокупления и потому сможешь принять на себя эту ответственность.

Рука святого отца сжала тонкую талию девушки.

— Ты искупишь свой грех и не примешь наказание за испытанную запретную любовь. Ты получишь прощение! В моих объятиях ты вкусишь самое сладкое из всех удовольствий. Всепоглощающая страсть захватит тебя, ты окунешься в океан чувственности.

Отдавая свое тело святой церкви каждый раз, ты будешь все больше и больше очищаться от греха. В результате тебе простится все, и ты будешь вознаграждена. Твоя красота достойна самых изысканных и жарких удовольствий.

Удивление и восторг отразились на лице Беллы. Стоило ей подумать о предложении священника, как перед глазами ее яркой отчетливой картинкой пронеслись все жаркие и распутные желания. Ее натура была достаточно страстной, чтобы сомневаться и колебаться.

А святой отец привлек к себе красавицу и жарко поцеловал в губы.

— Пресвятая Дева… — пролепетала Белла. — Это выше моих сил… Как же это… О господь мой… Я хочу… Хочу! Я сама не знаю, чего хочу…

Возбуждение накрыло ее.

— Я научу тебя всему, милое дитя, — сказал священник. — Поверь, ты и не подозреваешь, насколько я хороший учитель. Нам предстоит много познать.

Белла взглянула в глаза священнику и только сейчас заметила, насколько похотлив был его взгляд. Это даже немного испугало ее. Но любопытство пересилило страх, как только она заметила внушительную выпуклость у него под рясой.

Священник не стал более сдерживаться. Притянув Беллу к себе, он стал долго и жарко целовать ее, прижимая ее нежное тело к своему возбужденному органу, ощущая ее мягкие и изящные формы.

От похоти святой отец лишился самообладания. Не успела Белла отдышаться после страстного объятия, как он спокойно, нисколько не стыдясь, достал на свет Божий и пред глаза шокированной грешницы огромное, твердое и мощное орудие. Член был просто гигантским и произвел на Беллу неизгладимое впечатление.

Она не могла отвести от него взгляда, но не испытывала ни страха, ни тревоги. Священник, воспользовавшись этим, ни секунды не раздумывая, вложил в руки красавицы свой член.

Прикосновение к этому изумительному предмету вызвало у Беллы неистовое возбуждение.

— О! Какой же он огромный! — воскликнула она. — Матерь Божья, я и подумать не могла! И именно я достойна такого удовольствия! Поверить не могу!

До этого момента Белла видела лишь размер Чарли, а он не мог предложить ей ничего удивительного. И потому сейчас, узнав, что бывает и по-другому, она распалилась настолько, что изо всех сил сжала своими маленькими мягкими ручками огромный горячий предмет. Самые несдержанные, самые развратные желания пробудились в ней, и Белла в порыве сладострастного экстаза упала на колени.

Отец Амвросий был более чем доволен. Он и предположить не мог, насколько удачно все сложится. Ведь это он сам устроил встречу влюбленных, сделал все, чтобы они пришли вечером в сад и смогли беспрепятственно насладиться друг другом. Он видел всю сцену от начала и до конца, ничем не выдав своего присутствия, но сейчас он и подумать не мог, насколько развращенной, бесстыдной окажется эта юная особа.

Он быстро схватил Беллу и посадил на мягкое сиденье поверх сундука, а затем приподнял и раздвинул ее пухлые ножки. Бедра разошлись в стороны, и глазам священника открылся вид на изумительную розовую щелочку. Молча он наклонился и искусно проник языком во влажное отверстие как можно глубже. Он так умело начал двигать им, что очень быстро Белла задрожала от экстаза и наслаждения, чувственный восторг накрыл ее, и наградой священнику стала теплая влага, которую щедро выплеснула Белла.

Несколько минут была тишина.

Дикий восторг сменился приятной слабостью, Белла неподвижно лежала, запрокинув голову и раскинув руки. Сильнейшее наслаждение даровал ей святой отец своим сладострастным языком, и грудь ее вздымалась от несказанного удовольствия, глаза были прикрыты, и все тело наполнялось сладким томлением.

Но даже в такой ситуации отец Амвросий умел подавлять свои страсти и владеть собой. И долготерпение, и томительное ожидание не были для него мукой — лишь бы результат стоил того. Сан требовал от него осторожности, и он соответственным образом вел себя. И хотя нередко он становился жертвой несдерживаемых страстей и желаний, и служение Господу не было для него призванием, со временем ему удалось приучить себя сдерживать себя и подавлять похоть.

Я должна наконец показать истинный облик этого человека, сдернуть с него покров неизведанности.

Отец Амвросий — живое воплощение похоти. Все его силы, весь его ум были подчинены только одному: стремлению удовлетворить свою страсть животный инстинкт. Тело его было мощным, характер — волевой, дух — решительный. Он был словно сатир античных времен.

Для Беллы он стал не только святым отцом, как она знала его ранее, но и человеком, указавшим ей единственно верный путь, вступив на который ей суждено будет изведать такие наслаждения, о коих она и мечтать не могла.

Пылкое воображение рисовало Белле все новые и новые картины, она знала, что священник отпустит ей грех, и полностью отдала себя в его руки.

Отцу Амвросию ничего не оставалось, как пожинать плоды своего труда, настолько восторженной, податливой и чувственной оказалась его жертва. Белла беспрекословно разделяла все его желания и заранее была готова отдать все свои сокровища. Дерзкий священник мог не спеша наслаждаться своим трофеем.

Член его еще больше затвердел и стал поистине огромным. Вся сила прилила к нему, и казалось, будто он лопнет изнутри под давлением крови и мускулов, головка потемнела от напряжения.

Святой отец поднял голову и посмотрел на Беллу. Губы его еще хранили обильные воспоминания о нежнейшем тайнике девушки. Белла в ответ посмотрела на него, но взгляд ее тут же остановился на вожделенном предмете, который священник гордо выставлял напоказ.

Так сложно сдержаться и не дотронуться! Белла разглядывала светлый толстый ствол, восстающий из зарослей темных вьющихся волос и заканчивающийся головкой наподобие грибной шляпки, покрытой темно-розовой кожицей.

Некоторое время Белла просто смотрела, но потом страсть захватила ее, и руки потянулись к желанной плоти. Она сдавливала член, сжимала, сдвигала складки кожи с головки, с интересом разглядывая ее. Наклонившись, Белла с неподдельным удивлением выяснила, что головка заканчивается крохотным отверстием.

— Какая прелестная вещица, святой отец! — вскричала она. — И какая большая! Я прошу вас, отец Амвросий, умоляю, скажите, как я могу помочь вам? Я знаю, что служители церкви испытывают жестокие телесные муки. Позвольте мне облегчить ваши страдания!

Но отец Амвросий уже не мог говорить: возбуждение лишило его голоса. Он просто взял руку Беллы в свою и показал, какие именно движения ей следует делать. Вверх-вниз водить вдоль его немаленького орудия.

Ее нежные ладони тотчас же повиновались и начали ласкать член. Белла подняла голову и посмотрела на священника с невинным видом, будто бы спрашивая, правильно ли она поняла, что ей надо делать. Сама она, впрочем, получала не меньшее удовольствие, чем святой отец.

Меж тем орган священника все увеличивался и твердел, настолько действенны были изумительные ласки Беллы.

— Постой! Если ты не прекратишь, я скоро спущу.

— Что это значит? Что значит «спущу»? — заинтересовалась Белла.

— О как же ты непорочна, милое дитя! Твоя красота достойна твоей невинности! И как же хорошо ты следуешь своей Божественной миссии. «Спустить» означает закончить акт любви, это большое наслаждение, при котором густая белая влага выплескивается наружу вот из этого отверстия. И замечу, что оба получают от этого равное удовольствие.

Такие объяснения сильно взволновали очаровательную грешницу.

— О, — вскричала Белла, — я понимаю! Я помню, как было с Чарли! И вы тоже получите наслаждение, святой отец?

— Несомненно, моя крошка. Это как раз то, о чем я говорил, имея в виду чудесный дар. Ты подаришь мне это.

— Великолепно, — пробормотала Белла. — Получается, что только я смогу доставить святому отцу несказанное удовольствие. Я очень счастлива.

Все еще продолжая говорить, она наклонилась и коснулась нежными губами горячей головки. От жаркого члена шел соблазнительный запах, и, не сдержавшись, Белла страстно поцеловала его.

— И какое название у этой влаги? — продолжила Белла свое образование.

— Есть много слов, обозначающих ее, — ответил священник, — но тебе я скажу только одно: залп. Давай будем так называть ее между нами.

— Залп, — медленно произнесла Белла, пробуя слово на вкус.

— Да, — подтвердил священник, — я хочу, чтобы ты так и говорила.

— Но как мне вызвать его? — Белла была заинтригована. — У Чарли был совсем не такой размер.

— Есть много способов, и не сомневайся, я познакомлю тебя со всеми. А сейчас мы сделаем вот что. Я говорил ранее, что мы испробуем все разрешенные соития, но сначала испытаем простейший метод. Я не стану пока наполнять твою крохотную щелочку своей влагой, а начну с того, что разрешу твоим пальчикам и дальше выполнять свою работу. Совсем скоро начнутся судороги, предваряющие выброс семени, и вот тогда ты возьмешь член в рот и постараешься заглотнуть его как можно глубже. Этого для залпа будет достаточно. Я подожду, когда вся жидкость выплеснется из меня, вытащу член и буду полностью удовлетворен.

Темперамент Беллы был настолько горяч, что ей хватило и одного описания будущей сцены. В нетерпении она ожидала момента, чтобы выполнить все то, о чем просил ее святой отец.

Амвросий снова торжественно вложил свои гигантский член в нежные ручки девушки.

Белла немедленно схватила его, настолько сильно было наслаждение смотреть на член и касаться его. Красавица начала сжимать в ладонях и ласкать сей замечательный предмет, и восторгу священника не было предела.

Но касаний рук было недостаточно, и это Белла быстро поняла. Что-то проговорив про преданность и исполнение долга, она взяла в рот розовую головку члена и попыталась вобрать ее как можно глубже. Она надеялась, что так извержение семени придет гораздо быстрее.

Святой отец и мечтать о таком не мог. Белла оказалась гораздо прилежнее и послушнее, чем он мог себе вообразить, а ее неумелые, но усердные ласки дарили восхитительное и все нарастающее возбуждение. Совсем скоро должен был настать момент залпа, момент излияния, когда Амвросий щедро оросит рот девушки своим богатством и получит долгожданное облегчение.

И вот акт сладострастия подходил к концу. Святой отец ощутил, что терпение его на исходе, финал уже совсем близок.

Надо заметить, что природа одарила Амвросия довольно щедрым семяизвержением, этим он отличался от множества людей. Он имел возможность совершать несколько актов совокупления лишь с кратким перерывом между ними и выплескивать в конце каждого неизмеримо богатое количество драгоценной влаги.

Такие обильные излияния сопутствовали каждому его оргазму, что, впрочем, не было удивительным при размахе его сексуальных желаний и мощи природных инстинктов. И сейчас все это, все обилие густой скользкой жидкости, должно было достаться Белле, ее милому ротику суждено было принять в себя весь поток необузданной страсти и укротить ее.

Девушка продолжала усердно трудиться, выполняя свою работу, у нее не было подобного опыта ранее, и потому она не забывала и о собственном удовольствии, ожидая тем не менее обещанный залп.

Член становился все тверже и горячее, настолько жарко нежные губки и настойчивый язычок Беллы трудились над ним, а белые пальчики ласкали основание, двигая кожу вверх-вниз.

Дважды Амвросию приходилось выдергивать член из губ прелестницы, желая отсрочить облегчение, но в результате Белла, устав ждать, изо всех сил надавила на плотный горячий ствол.

Святой отец раскинул ноги, тело его напряглось, дрожащие руки схватились за подушки, а затем он резко выпрямился и подался вперед.

— Сейчас! О господи, сейчас я спущу! — вскричал он, смотря на Беллу.

Рот его приоткрылся, зрачки замерли, он глухо застонал, задрожал, закричал, а из его члена плеснула струя белого и липкого.

Струя ударила Белле в горло, она почувствовала, как жидкость заполняет ее, и поняла, что выполнила задуманное. Но девушка продолжала сжимать пальцами член до тех пор, пока не пресытилась изливающейся влагой, а потом выпустила изо рта член. Но и тогда семя все еще изливалось, обильно орошая ее лицо.

— О Богоматерь! — вскричала Белла. — Это так прекрасно! Это чудо! Святой отец, вы получили то удовольствие, которого желали?

Но Амвросий говорить не мог от только что пережитого. Он просто схватил Беллу в объятия и впился в ее губы, которые еще были покрыты остатками его семени. Он стал жарко целовать грешницу, благодаря за изумительное удовольствие.

Дверь в ризницу была заперта, и в последующие четверть часа никто не посмел нарушить их покой. К тому же святой отец предусмотрительно выбрал удачное время.

А Беллу настолько распалила вышеописанная цена, что она неистово пожелала почувствовать внутри себя грозное орудие священника, как до этого орудие Чарли. Но член Чарли не шел ни в какое сравнение с членом святого отца, и поэтому Белла приступила к решительным действиям.

Обняв Амвросия за шею, она стала шептать ему ласковые слова, поглаживая между тем его орудие. Все это возвращало былую твердость члену священника.

— Моя эластичная крохотная щелочка, — приговаривала Белла, положив руку Амвросия себе между бедер, — очень ждет, когда вы выплеснете в нее свой щедрый залп. Что я должна сделать, святой отец, чтобы ощутить это?

Простодушие и naivete[3] юной девы в сочетании с ее красотой разожгли пламя страсти в развращенной душе священника. Осознание того, что он победил ее, что она так беззащитна в его руках, так изысканна и нежна, скрепило их тайное соглашение и стало сигналом к началу исполнения всех развращенных желаний.

Белла была полностью в его власти, она могла выполнить все, что придет ему в голову, все самые извращенные желания, а он мог упиваться этим и требовать полного удовлетворения всех его животных инстинктов.

— Нежное дитя, ты не понимаешь, о чем просишь! — вскричал Амвросий. — Упаси тебя бог! Ты же видишь, какие у меня размеры! Даже попытка принесет тебе огромные страдания!

Он говорил так, но сам просто горел от неудержимого желания наброситься на нее.

— Ради того, чтобы почувствовать, как ваш огромный и пылающий член входит в меня, как дарит мне мощную лавину семени, я все выдержу, — решительно ответила Белла.

— О Богоматерь, это уже слишком! Но дитя мое, я обещаю, что тебе достанется все это — вся мощь моего орудия и океан теплого залпа.

— О, какое это наслаждение, святой отец!

— Я обещаю тебе, Белла, что буду страстным и неистовым. Но разденься, одежда может помешать нам.

Белла послушно начала раздеваться и вскоре предстала перед Амвросием во всей своей красоте. Член святого отца тут же на это отреагировал.

Священник с наслаждением рассматривал прелести девушки, восхищаясь ее красотой. Он видел перед собой гладкую атласную кожу, полные ножки, нежные груди, будто два нераскрывшихся бутончика, идеальные бедра и самое драгоценное очаровательную розовую щелочку, спрятавшуюся между ног девушки.

Священник с неистовым ревом набросился на свою жертву, прижал к себе и повалил на мягкую поверхность сундука. Белла дрожала в его объятиях, вскрикивала, чувствуя, как осыпает поцелуями ее тело Амвросий, как язык его касается потайных мест, предвкушая, какой райский восторг доставит ей его огромный член.

И вот она ощутила, как горячая головка касается ее влажных губок. Возбуждение Беллы все росло. Потеряв голову от прикосновения, она вскрикнула, а священник, ободренный этим, принялся тереться твердым пенисом о ее губки. Мышцы Беллы расслабились, и она выплеснула из себя, даруя орудию Амвросия жидкость своего лона.

Почувствовав скользкое доказательство жаркого темперамента Беллы на своем члене, отец Амвросий резко двинулся вперед и вмиг вторгся в лоно юной обольстительницы. Но ему удалось лишь наполовину ввести член.

А Белла, ощутив стремительное вторжение страшного орудия, совсем перестала владеть собой, обняла священника ногами и стала просить о продолжении.

— Не беспокойся, мое нежное дитя, — ответил священник, — полное блаженство уже близится. Ты видишь, член мой уже наполовину в твоем тугом животике.

— О да! Да! Но умоляю вас, не останавливайтесь! Войдите в меня глубоко-глубоко!

— Да, отступать уже поздно! Я либо овладею тобой, либо умру. Готовься, я снова буду давить, нажимать, ох, как это непросто. Боюсь разорвать тебя…

Чуть расслабив мышцы, Белла позволила священнику проникнуть поглубже. Он испытывал невыразимое наслаждение, чувствуя, как член его истекает внутри влагалища и сдавливается его стенками.

— Святой отец, вы обещали залп! Я жду!

Дважды Белле повторять не пришлось. Священник резко двинулся вперед, с каждым движением загоняя пылающий член все глубже, и с финальным толчком вошел в упругое лоно целиком.

Белла закричала от невыносимой боли. Хоть возбуждение и смягчило удар, натиск святого отца был настолько силен, что нежная жертва с трудом его вынесла.

Вся препятствия наконец были преодолены, боль понемногу отступала, и Белла ощутила, как наслаждение разливается по всему ее телу.

Святой отец с похотью смотрел на свою жертву. Белокурое существо, коим он завладел, было словно на кол насажено на его гигантский член. Близость с Беллой буквально сводила его с ума. Он заметил, как она вздрогнула от боли, и решил испить чашу наслаждения до конца. Пытаясь сдержать свои грубые животные инстинкты, Амвросий осторожно обнял Беллу и начал ласково успокаивать ее.

— Моя красавица, ты с ума меня сводишь. Но и ты сама должна получить удовольствие и полностью насладиться моим орудием. Залп будет, как я тебе и обещал, но попозже. А сейчас позволь мне выйти и войти снова. Поцелуй меня, Белла. Как только ты сделаешь это, мое теплое семя будет внутри тебя.

Амвросий отстранился, а затем вновь с силой ввел член в аппетитное лоно. Он наслаждался тем, как сжимают его орудие упругие мышцы, как нежная плоть девушки держит его член, и ему не приходило в голову, какую боль он может доставлять Белле. Он желал лишь наслаждаться сам и сейчас всеми силами стремился к вершине удовольствия, продолжая толкаться в Беллу и целовать ее.

Несколько минут были слышны только стремительные толчки проникающего в глубину Беллы члена, и святой отец с наслаждением принимал покаяние красавицы.

Он слишком хорошо знал, какое мощное наслаждение может даровать ему узкая щелочка особы противоположного пола, а потому ни на секунду не останавливался, ожидая семяизвержения, которое, он был уверен, повергнет в трепет юную особу.

Сама природа пожалела бедную Беллу. Она полностью расслабилась, и на смену напряжению пришло полное сексуальное наслаждение. Теперь могучий член святого отца приносил ей только удовольствие.

Страстный, полный наслаждения шепот смешался со стонами и криками.

— О отец мой! Сильнее! — причитала Белла. — Я хочу этого! Давите сильнее! Такая обжигающая головка! О Боже! О Пресвятая Дева! Что же это? Что со мной такое? Я так счастлива!

Амвросий полностью разделял наслаждение красавицы. Снова и снова он погружал и вынимал свой орган, входя в Беллу до самого конца, до самых яиц.

И наконец Белла, откинувшись, оросила орган вожделеющего мужчины своей теплой влагой, которая обильно залила твердый член.

В безумном сладострастии Белла отчаянно вцепилась в священника, с силой прижала его к себе, а он ответил ей стремительным и мощным броском. Член его скользнул в девушку полностью, по самые яйца, волоски любовников соприкоснулись.

Но никакая страсть не позволила Белле забыть о самом главном — священник должен спустить в нее. Эти мысли не давали угаснуть ее вожделению, она раскинула руки и ноги, а священник в последний раз вонзился в нее глубоко, застонал и прошептал, что спускает. Белла закричала от радости и наслаждения и с удовольствием приняла в себя столь долго сдерживаемую жидкость.

Священник замер, выплескивая семя, а Белла на каждую струю отвечала криком, напрягаясь всем телом, и довела в результате себя до неистового экстаза.