Жизнь после измены

5 МАЙ Петрушка, шалфей, розмарин и тмин

Я установила жесткий режим прополки и обрезала плющ, который почти закрыл собой кухонное окно. В результате образовалось дикое количество садового мусора, который, как сказал мистер Ченнинг, нельзя свалить в мусорный бак около дома, если только я не готова дать мусорщикам существенную мзду, а иначе они вывалят всю эту прелесть в мой сад перед домом.

После нескольких часов ковыряния садовым совком я стала обладательницей одной довольно чистой клумбы с несколькими розовыми кустами и парочкой растений совершенно пожеванного вида. Я подумала, что с сорняками она мне нравилась больше. Альфи тоже был занят — он выкопал небольшую, но довольно глубокую ямку в самом центре лужайки. Сын сказал, что это для кроликов — вдруг они захотят жить у нас в саду, им ведь понадобится норка. Он очень увлекся и решил положить в ямку немного еды, чтобы привлечь кроликов, и в конце концов засунул туда немного рыбного салата, оставшегося от завтрака. Интересно, существуют ли кролики, которые любят тунца?

Молли зашла и помогла мне выбрать, что надеть на обед с Гарри. В конце концов мы остановились на черных брюках и серой шелковой блузке, а чтобы добавить изюминку, я могу накинуть свою новую шаль. У Молли в пятницу было назначено собеседование на должность заместителя директора, и она ужасно переживала. Ей предстояло появиться перед всем педсоветом и правлением деревни, и она беспокоилась, что ее пятимесячная беременность вряд ли повлияет на их мнение в лучшую сторону.

— Директор сказал, что все нормально, и должность подождет меня, пока я вернусь из декретного отпуска, но я готова поклясться, что им это не понравится.

— А они не могут в таком случае назначить кого-нибудь временно?

— Могут, и мистер Марчент говорит, что он готов еще ненадолго остаться, если его попросят. Он-то, честно говоря, вообще не хочет уходить из школы, но его жена настаивает на ранней отставке: она думает переехать поближе к своей матери. Но я все равно считаю, что моя беременность не прибавит мне шансов.

— Что ты собираешься надеть?

— А вот это еще одна проблема. На меня больше ничего не налезает, а позволить себе купить новый костюм я сейчас не могу. Ношу те же вещи, которые носила, когда была беременна Лили, но они не совсем подходят для собеседования. А мой свитер совершенно не годится.

— Как насчет широкого шарфа или чего-нибудь в этом роде? Тогда бы тебе не нужно было беспокоиться, что там под ним.

— Честно говоря, я вообще не знаю, чего беспокоюсь. Не понимаю. Дэн всю неделю дуется на меня, иногда мы ссоримся по ерунде, а еще я начинаю задыхаться, даже если просто поднимаюсь по лестнице.

— Да, я помню, у меня тоже так было, и меня это чертовски доставало. Но это всегда так.

— Да, точно. Но вчера было очень хорошо, Лили, кажется, наконец, уместила в своей головке мысль о братике или сестренке. Она накормила ребенка своими спагетти — ну, то есть ткнула мне ложкой в живот и спросила, не голоден ли малыш. Это было так мило.

— А малышу понравились спагетти?

— Очень понравились. Хотя на моем свитере остались пятна.

— Будем надеяться, она не накормит его чем-нибудь, когда он появится. Ну, по крайней мере, в ближайшее время. Джим частенько засовывал мне в рот всякую дрянь, однажды мама застала его, когда он пытался накормить меня углем.

— Знаю, я в самом деле беспокоюсь, что она начнет ревновать. Это будет выглядеть так, будто мы ее в каком-то смысле предаем, что нам ее мало.

— Я уверена, все будет в порядке. Ты ведь будешь осторожна, и еще иногда сможешь скидывать малыша на меня, специально чтобы побыть с Лили.

— Я обязательно подумаю об этом — если, конечно, Альфи не будет против.

— Ему нравятся малыши — он любит всех, над кем может чувствовать свое превосходство. Хотя, надо признаться, на данный момент он его чувствует почти над всеми. Сегодня утром он сказал, что я очень глупая, только потому, что не сразу смогла найти его ботинки. А когда я сказала ему, что он мог бы и сам поискать их, он посмотрел на меня — ну, ты знаешь, как они обычно смотрят: будто ты идиот, и это вобще чудо, что тебя выпускают на улицу без специальной таблички на пальто.

— Да, Лили тоже довольно часто так делает. Интересно, когда они вырастут настолько, чтобы перестать вести себя подобным образом?

— Годам к тридцати пяти, думаю. Хотя меня не покидает ужасное чувство, что я до сих пор веду себя так со своей мамой. Я знаю, что именно так себя и веду. Она что-то говорила об этом на днях — «Что бы я делала без твоих постоянных напоминаний, как лучше?»

Я начала нервничать насчет обеда с Гарри и чувствовала себя совершенно больной к тому моменту, как приехали Джим со Стеллой, довольно сильно опоздав. Они сказали, что стояли в жуткой пробке.

— Это просто смешно. Мы выехали с работы очень рано. А где Альфи?

— В саду на заднем дворе, копает норки для кроликов. Это ужасно выводит меня из себя. Лужайка выглядит так, будто под ней живет сотня гигантских кротов.

— По-моему, уже довольно темно.

— Да, но когда я позволяю ему поиграть еще пять минут, он задерживается на целую вечность.

— Ты хочешь сказать, что пыталась загнать его домой, а он не пошел?

— Точно.

— Пойди познакомься с ним, Стелла. Он крутой парень. Весь в своего дядю, разумеется.

Стелла показалась мне весьма симпатичной девушкой. На ней была довольно миленькая юбочка — у меня появилось большое искушение попросить ее хотя бы примерить, но она была мала мне размера на три — и крохотная белая футболка, которую мне не захотелось примерить, потому что у меня даже голова бы туда не пролезла, не говоря уже про все остальное. Стелла оказалась способна поддерживать нормальную беседу, что было удивительно, потому что Джим обычно западает на довольно безмозглых вертлявых девиц. Я слышала, как они смеялись в саду, пока я одевалась, но когда я спустилась вниз, они все сидели на диване и смотрели Питера Пэна. Альфи рассказывал Стелле сюжет, а та превосходно делала вид, что ей безумно интересно.

— Ты можешь быть Вэнди. Ты немного похожа на нее.

Я надеюсь, она поняла, что это высочайшая похвала.

— А когда ты была маленькая, у тебя была собака?

— Нет, у меня была кошечка.

— Я не хочу кошечку, я хочу собаку, но мама мне не разрешает. А еще я собираюсь завести кроликов. И у меня есть бабка, как у Вэнди и Майкла, только она — не собака.

Джим, кажется, нашел особенно забавной идею сравнить нашу маму с сенбернаром по кличке Бабка из Питера Пэна. Он даже подавился своим кофе.

— Дядя Джим плюнул мне на ногу. Смотри!

Стела фыркнула и сказала: «Да, он такой плохой, давай не будем обращать на него внимание, это всегда помогает. Элис, ты выглядишь сногсшибательно, шаль просто великолепна».

Кажется, Стелла начинает мне нравиться.

К тому моменту, когда Гарри наконец приехал, я так нервничала, что едва смогла открыть ему дверь. На нем были бежевые вельветовые брюки, бледно-зеленая рубашка, замечательная старая кожаная куртка, и он казался выше ростом. Джим за его спиной корчил рожи, но мне это не помогало успокоиться. Наш уход не сопровождался серьезными инцидентами, если не считать того, что Альфи заявил, будто ужасно голоден, когда я объяснила, что еду на обед. Он уже попытался проситься с нами, но Стелла сказала, что видела на кухне большой пакет чипсов, и можно посоревноваться, кто быстрее их ест. Конечно, Альфи эта идея очень понравилась.

По пути в ресторан мы обсуждали сады, погоду и то, как Гарри занялся травами. Он водил машину довольно хорошо, не так быстро, чтобы я вцеплялась в ремень безопасности, но и не медленно. Это так здорово, когда кто-нибудь иногда везет тебя, а ты просто сидишь, смотришь по сторонам и можешь не следить за дорогой.

— Мне всегда нравилось выращивать что-нибудь. В школе у меня был свой собственный участок сада, и я копался там, вместо того, чтобы играть в рэгби. Меня пытались заинтересовать спортом, действительно пытались, но потом сдались и сказали, что я могу заниматься садом, если от меня при этом не будет никаких проблем. Мой отец был в ярости.

— Он что, был большим поклонником рэгби?

— О да. Он сам играл в лидирующей команде. И мой брат, конечно, тоже был классным нападающим, что лишний раз свидетельствует о том, как я их разочаровал.

— Я уверена, что на самом деле он так не думал.

— Он именно так и думал, он сам говорил мне. Мы с ним не ладили, но мы проводили в школе столько времени, что это не имело большого значения. Хотя он гордился мной, когда я устроился на работу в Сити, так что все было нормально. Пока я не бросил все и не занялся травами.

— Догадываюсь, что ему это не понравилось.

— Он был в дикой ярости. Мать сказала мне, что я могу поселиться в сторожке и все такое. Но, думаю, она сделала это только для того, чтобы досадить отцу. Думаю, она до сих пор надеется, что я одумаюсь и вернусь.

— А вы собираетесь?

— О нет. Никогда. Я скорее пойду работать на скотобойню.

— Но вы это уладили, пока он был жив? О, простите, вы не должны говорить об этом, если не хотите.

— Да нет, все в порядке. Думаю, уладили. Он сказал, что считает меня идиотом и бабой, так что, в конце концов, я схватился за ружье. Но он не вычеркнул меня из завещания, хотя говорил, что собирается. Что, надо признать, довольно неплохо, потому что я, по крайней мере, могу не беспокоиться о деньгах еще некоторое время. Выращивание трав — не самое доходное дело. По крайней мере, так, как этим занимаюсь я.

Мне совершенно не хотелось знать о завещании его отца. Боже, я надеюсь, он не подумал, что я этим интересуюсь из собственной корысти.

Обед был великолепен, в особенности потому, что рядом не было Альфи, который все время хочет достать что-нибудь из моей тарелки и мажет свои волосы соусом. Я уже успела забыть, как это может быть восхитительно — сидеть в ресторане с кем-нибудь, кто не будет все время сводить разговор к теме домашних животных, которых до смерти хочется завести. Но по какой-то непостижимой причине я, как оказалось, скучаю по Альфи. Я обнаружила, что заказываю чесночный хлеб, потому что, знаю, он его любит — и это было так неожиданно. В самом деле, надо больше выходить в свет. Мы поговорили о Сити и инвестиционных брокерах, и Гарри рассмешил меня рассказами о некоторых своих бывших полоумных клиентах.

— И как же вы с ними работали, со своими клиентами? Вам тоже приходилось подкидывать им разные идеи, что вы можете для них сделать, и все такое? Терпеть этого не могу. Они все время зарубают твои мысли, а потом говорят, что это слишком дорого.

— Нет, хотя это была бы неплохая идея, но так мы потеряли бы некоторых клиентов, самых психически неуравновешенных. Нет, я в основном занимался общей работой. А люди, как правило, приходят, если у вас большая фирма, как та, в которой я работал, одна из пяти лучших. Они предпочитают иметь дело с крупными фирмами, это помогает им осознавать свою значимость.

— Это вроде мериться членами, у кого самый большой?

Черт! Зачем я сказала про члены? Он немного оторопел, как мне показалось, но быстро пришел в себя.

— Ну да, как раз много таких.

— Значит, женщина может сделать там неплохую карьеру.

— Ну, некоторые, кажется, так и делали, но в нашей фирме было мало женщин. Женщины слишком разумны, чтобы проводить на работе все свободное ото сна время.

— И как долго вы там проработали, прежде чем поняли, что с вас хватит?

— Около десяти лет. Сначала я любил свою работу. Мне, как это ни странно звучит, довольно близок дух соревнования. Но, в конце концов, это надоедает. У нас там было несколько приличных парней, я до сих пор иногда вижусь с парой из них, но в основном это просто стадо скучных ублюдков, полностью озабоченных деньгами.

— Как же они справляются, если у них есть дети? Они ведь, наверное, их практически не видят.

— Думаю, они отдают детей в интернаты.

— А, ясно.

Мы попросили кофе, и я решила не заказывать пудинг, чтобы выглядеть более взрослой и сдержанной. А пыхтенье над большой миской какой-то ерунды не способствует тому новому образу взрослой женщины, который я пытаюсь создать. Пока мы ждали, когда принесут кофе, Гарри достал из кармана куртки сложенный лист бумаги и слегка покраснел.

— Я сделал это для вас, надеюсь, вы не против — всего лишь несколько грубых набросков.

Это был набросок моего сада, с множеством названий растений, и это было очень мило с его стороны, хотя если он хотел быть дизайнером, ему бы следовало научиться рисовать. Он умудрился изобразить странную комбинацию прямых и извилистых линий, значение которых мне так и не удалось понять.

— Как здорово. Вы не расскажете мне об этом?

И Гарри принялся рассказывать. Три чашки кофе, которые я за это время успела выпить, содержали столько кофеина, что у меня начали дрожать руки. Хотя, может быть, это было из-за того, что мне ужасно хотелось перерисовать план. Он сказал, что только начал работать над перспективными идеями, но закончил свой рассказ планом совершенно нового сада. Вместо того чтобы вести прямо к входной двери, дорожка теперь вилась по саду перед домом. Почтальон будет в шоке, потому что путь до дверей дома займет у него не меньше двадцати минут. В заднем саду теперь была новая терраса, бельведер, огород для овощей, отдельный огород для трав и внешний сад, объединяющий все это. Мне понадобятся около пятнадцати тонн гравия, которые придется заказывать, и примерно на три акра больше земли, чтобы реализовать все это. Я отметила это как можно более вежливо, и Гарри сказал, что понятия не имеет о пропорциях, но это пока просто базовая идея. Может, я решу, что это чудесно, тогда он будет счастлив помочь. Мы можем подогнать то, что не влезает.

В конце концов мы начали перерисовывать его план и пришли к более реалистичному варианту. Но когда разговор коснулся растений, Гарри оказался в своей стихии и выдал мне море разнообразной информации: что как пахнет и как цветут разные виды растений. Поэтому мне тут же захотелось посадить у себя хотя бы по одному растению из тех, которые он описывал. В конечном итоге эта идея полностью захватила меня. По дороге домой мы больше говорили о саде и совсем немного — о моей работе. Гарри сказал, что если ему понадобится заново отделать ванную комнату, он будет знать, к кому обратиться. И, кстати говоря, его матери нужно бы серьезно переустроить дом, но она никогда на это не согласится, потому что ей нравится все, как есть. Но когда-нибудь потом это было бы неплохо сделать. Потом мы немного поговорили об Альфи, и оказалось, я совершенно о нем забыла, что удалось мне только потому, что я так долго не могла себе этого позволить. Но, в любом случае, ему было бы с нами не очень интересно. Гарри довез меня до дома, и мне снова стало немного не по себе. Я не знала, что теперь следует делать — просто сказать «спасибо» и выйти из машины, или еще что-нибудь?

— Спасибо за обед, все было великолепно.

— Да, великолепно, и вам тоже спасибо. Я позвоню насчет сада, вы не против? Я имею в виду, вы же согласны? Я бы очень хотел помочь.

— Здорово.

Повисла неловкая пауза. У меня возникло ужасное чувство, что Джим украдкой подглядывает за нами из-за занавески, потому что мне показалось — да нет, я была совершенно уверена, что штора шевельнулась.

— Ну, я, пожалуй, пойду. Не удивлюсь, если Альфи еще не спит, а Джиму и Стелле нужна передышка.

— Да, конечно, извините.

Едва я собралась выйти, Гарри выскочил и обошел машину кругом, чтобы открыть мне дверь. Черт побери! Передо мной так давно никто не открывал дверей! Когда я вышла из машины, он наклонился ко мне и поцеловал в щеку.

— Спокойной ночи. Я позвоню вам.

— Спокойной ночи.

Я пробежала по дорожке, ведущей к дому, открыла дверь и обернулась, чтобы помахать ему вслед. К счастью, мотор его джипа работал довольно шумно, так что, я надеюсь, Гарри не слышал воплей Джима «Он ее поцеловал, он ее поцеловал!» и не видел, как мой братец бегал по гостиной, натянув на голову свою майку, как футболисты, которые только что забили гол.

— Просто не обращайте на него внимания. Прекрати, Джим, это свинство. Тебе бы понравилось, если бы Альфи начал подглядывать за тобой?

— Я бы не стал беспокоиться. Я не делаю ничего такого, чтобы скрывать это от своей сестры.

— Да неужели?

Стелла наградила его тяжелым пронзительным взглядом, и он густо покраснел.

Мы сварили кофе. Джим сказал, что Альфи лег довольно поздно. Им пришлось дважды посмотреть «Питера Пэна» и несколько раз поиграть в лошадки. Стелла заметила, что Альфи — прелестный малыш, но она довольно устала и, если мы не возражаем, пойдет ляжет в постель. Думаю, это была ее маленькая женская хитрость. Она знала, что Джиму до смерти хочется устроить мне перекрестный допрос по поводу обеда. Как только Стелла ушла наверх, он накинулся на меня:

— Ну, так как у вас прошло?

— Отлично. Действительно, очень мило.

— Мило? Мило — не значит хорошо.

— Джим, я ужасно устала, поговорим об этом завтра утром?

— Нет. Я обещал Альфи, что утром мы выроем очень большую нору, и, в любом случае, я умираю от любопытства. Моя младшая сестра сходила на первое настоящее свидание за много лет! Должен же я все узнать. Он распускал руки? Может, мне поехать к нему и набить морду? Или он не позволил себе ничего лишнего, и в этом случае я, определенно, пойду и набью ему морду?

— Нет, все было замечательно. Еда была превосходная, и мы говорили обо всем на свете. Он предложил мне свою помощь с садом, нарисовал план и все такое, и мы немного обсудили это. Так что все отлично. Хотя немного страшно.

— Это всегда страшно. Пока не окунешься с головой. Он задавал кучу вопросов о тебе и Альфи, ну, и обо всем в этом роде?

— Нет, не совсем. Хотя мы говорили о моей работе. Он мне нравится, и это был замечательный вечер.

— Нравится. Ты не хочешь, чтобы он тебе «нравился». Ты хочешь оторваться с ним по полной программе. Ну же, пора немного развеяться. Я не для того смотрю тут этого долбаного «Питера Пэна» и часами играю в лошадки, чтобы тебе кто-то там «нравился».

— А что, Стелла тебе не нравится?

— Конечно, нравится, я обожаю ее. Но что мне в ней действительно нравится… ну, в основном… ну… я не могу это сказать, об этом нельзя говорить, ну, то есть, я не могу говорить об этом с женщинами. Они всегда обижаются.

— Ты покраснел.

— Заткнись.

— Ты красный как рак. Клянусь, ты хотел сказать что-нибудь о ее грудях.

— Прекрати, или я сделаю тебе крапивку.

Джим всегда делал мне крапивку, когда мы были маленькие. Иногда он специально для этого будил меня по утрам, врываясь в мою комнату.

— Слушай, у нас все было хорошо, и мы даже могли постоять там немного и подольше поцеловаться. Особенно если бы за нами никто не подглядывал из окна. Ты это хотел услышать?

— Да, думаю, именно это.

— Ну, тогда, слава богу.

Гарри позвонил на следующее утро, и Джим сказал, что это свидетельствует о его намерениях — все знают, что никто не звонит на следующий же день. Мы договорились встретиться в ближайшую субботу, когда он приедет и поможет мне начать заниматься садом. Джим и Стелла уехали после ланча, а мы с Альфи вышли посмотреть, как там новый сад Баркеров.

Чарльз был занят прополкой.

— Полоть овощи так легко, они все посажены прямыми рядами, и ты запросто можешь определить, где кабачок, а где сорняк.

— Это удобно.

— Должен признать, я в самом деле получаю удовольствие от садоводства. Иногда выхожу сюда и чувствую такой душевный покой — это очень приятно. Я обнаружил, что с нетерпением жду передач для садоводов по телевизору, и это меня немного беспокоит. На прошлой неделе я работал даже в дождь.

Он улыбался и выглядел куда менее вздернутым, чем обычно.

— Я тоже. Иногда это успокаивает, верно?

— Да. И заставляет чувствовать свою связь с миром, как будто ты часть чего-то большего.

— Как вы думаете, мы, в конце концов, свихнемся на садоводстве, будем помешанными на каталогах семян и станем всеобщим посмешищем?

— Может быть. Лично я дождаться не могу.

— В эти выходные начинаю заниматься своим садом — просто не могу больше видеть его в таком беспорядке, так что я тоже подцепила эту заразу. О, кстати, вспомнила: можно я одолжу вашу тачку — у меня своей нет, а покупать, пока я не пойму, какая именно мне нужна, кажется глупо.

— Конечно, без проблем. Я прикачу ее, если хотите, и поработаю с вами пару часов. Дайте мне знать, если вам еще что-нибудь понадобится.

Позвонила Молли и сказала, что получила должность заместителя директора. Ей сегодня сообщили об этом, и хотят, чтобы она приступила к работе, когда вернется из декретного отпуска, так что все прошло действительно хорошо.

— Они сказали, что им нравятся мои идеи насчет подготовительных программ.

— Это замечательно. Хорошо сработано, я знала, что ты справишься.

— Спасибо. Я, правда, думала, что не смогу, некоторые другие претенденты просто подавляли. Одна женщина принесла свой лэптоп и выглядела так, будто готова была учить детей со всего мира. Это так здорово — я имею в виду, будет больше денег, и все такое. То есть работы, конечно, море, и я знаю, что мне будет нелегко, но это именно то, чего я хотела. Это правда. Думаю, я действительно могу собой гордиться.

— Я так рада. Уверена, Дэн тоже.

— Да. Вроде как. Нет, он был рад, но потом как-то быстро скис. Только что был в полном восторге, а через минуту спросил, что у нас к чаю. Думаю, он просто слишком устал, чтобы с энтузиазмом отнестись к чему-либо в данный момент. Он много работает и возвращается очень поздно, так что приходит домой совершенно измотанным.

Должна сказать, что она с большим трудом пыталась оправдать Дэна и не обращать внимания на то, что он не обрадовался ее новой работе.

— Но я думаю, что, в конце концов, все встанет на свои места и будет отлично. И еще, Лола позвала нас на твой субботник в саду в эти выходные, так что я смогу познакомиться с Гарри.

— Что за черт, какой еще субботник?!

— Лола сказала, что ты устраиваешь субботник, чтобы привести в порядок свой сад. Разве наша помощь тебе не нужна?

— О, Молл, прости, конечно, нужна. Ну просто… я просто только что познакомилась с Гарри, и мы… да, мы собирались немного поработать в саду. Но я не имела в виду никакого субботника или чего-то такого… Я только упомянула об этом в разговоре с Чарльзом, потому что просила его одолжить мне свою тачку.

— Лола сказала совсем другое, вроде как мы все должны внести свою лепту. Я решила, что это неплохая идея. В смысле, я знаю, что она ужасный сноб и командирша, но я подумала, что с ее стороны это так мило.

— Ну, да, конечно, да. Просто мне странно, что она даже не спросила меня.

— Может, она хотела, чтобы это был сюрприз, а я все испортила? Черт!

— Да ну, я, правда, очень рада, что ты сказала — по крайней мере, не буду шокирована в субботу. Как ты думаешь, Гарри, наверное, надо предупредить?

— Он просто подумает, что у тебя куча друзей. И это действительно так. Так что все будет в порядке.

Ну, разумеется, субботнее утро началось с того, что пошел дождь. Правда, он скоро прекратился, и хотя все успели немного вымокнуть, мне кажется, это не имело особого значения. Чарльз пришел довольно рано со своей тачкой, а еще он принес устрашающего вида секатор, которым Молли подрезала кусты в саду перед домом. Когда приехал Гарри, он, казалось, не был слишком удивлен, увидев в саду кучу совершенно незнакомых людей. Пришли еще Фрэнк и мистер Ченнинг, они принесли несколько кустов помидоров и большой горшок лука-резанца. Когда я вышла из кухни, держа в руках поднос с кофе, и увидела, что они все серьезно работают, то едва не расплакалась. А потом явилась Эльзи с миссис Померой.

— Я слышала, вы приводите в порядок свой сад, и решила принести зимний жасмин. Он растет у меня в саду перед домом и пахнет изумительно. Вот несколько отростков. Цветочки будут милого розового цвета.

— Спасибо, Эльзи, вы так добры.

Миссис Померой вручила мне пластиковый лоток с растениями.

— А я принесла вам немного бархатцев. Итак, что же вы мне поручите? Могу подменить вас на часок, но потом мне придется вернуться домой: я готовлю цветы для завтрашнего богослужения в нашей церкви, так что мне придется заскочить туда и проверить, что и как. У мисс Гарнет есть отвратительная привычка — она забирает домой вазы, а потом забывает их вернуть.

Эльзи фыркнула.

— Я надеюсь, вы не будете украшать церковь ветками, они выглядят очень смешно, если вы хотите знать мое мнение. Что вам нужно в церкви, так это хорошие букеты цветов. А не серебряные веточки с несколькими ягодками.

— Это были зимние украшения, миссис Томас, и они, да будет вам известно, получили высшую награду. Судья сказал, что это было крайне оригинальное использование зимней листвы.

— Куча старых веток. Мисс Гарнет всегда делает что-нибудь милое. Она сделала очаровательные цветы для свадьбы моей Элисон, просто очаровательные.

Эльзи уселась на стул и принялась раздавать ценные указания всем, кто имел несчастье пройти мимо, а также как обычно устроила чудовищную суету вокруг Чарльза. Кажется, она и Гарри взяла в оборот: принялась рассказывать ему о тех средствах народной медицины, которым научила ее мать, и рекомендовала пить крапивный чай.

— Когда сильно нервничаешь, хорошо помогает ромашка, а окопник лекарственный прекрасно заживляет раны. Моя мать готова была в этом поклясться. Сама я предпочитаю немного ивовой коры, все эти листья вызывают у меня аллергию. Но если хотите обеспечить хороший дренаж, не уничтожайте одуванчики.

Гарри улыбнулся.

— Постараюсь запомнить.

Сад перед домом начал выглядеть гораздо лучше, по крайней мере, теперь в нем были какие-то культурные растения. Молли рассадила бархатцы в два старых горшка, которые она нашла в гараже, и теперь они стояли по обе стороны от входной двери, а Фрэнк и Чарльз придали лужайке за домом более правильную овальную форму и засыпали все норы для кроликов. Они пололи клумбы, пока мистер Ченнинг раскапывал новую гряду для овощей и трав прямо напротив террасы около задней двери. Фрэнк и мистер Ченнинг ушли, не дождавшись ланча, но пообещали вернуться в любое время и помочь, что было очень мило с их стороны, а миссис Померой отбыла вместе с Эльзи готовить украшения для церкви. Пришла Лола и принесла один из знаменитых ореховых кексов миссис Бишоп. Мы сидели в саду, ели сэндвичи и кекс, и мне просто не верилось, что он так преобразился. Это было восхитительное утро, если не считать того, что я все время думала о Гарри, но вокруг было так много народа, что это вроде как успокаивало. Молли сказала, что находит его милым, а он продолжал смотреть на меня, когда думал, будто я не замечаю.

— Так, внимание, настало время для сюрприза!

О боже, что еще Лола задумала? Надеюсь, это хотя бы не потребует дополнительной вскопки, потому что я ужасно устала.

Чарльз исчез, завернув за угол дома, и вернулся с полной тачкой растений.

— Это тебе от нас и Молли — всего лишь несколько вещей, которые, мы подумали, тебе могут понравиться.

Чарльз принялся разгружать растения. Там был розовый куст, несколько маков и еще куча зелени, которую я вроде узнавала внешне, но понятия не имела, как она называется.

— Спасибо огромное. Это просто фантастика, правда, я очень благодарна.

Вот теперь я точно чувствовала, что сейчас расплачусь, и будет очень стыдно, но мне удалось сдержаться. Молли сказала, что отведет Альфи и Лили домой, чтобы они могли поиграть, потому что они начинают скучать, а нам предстоит еще много чего посадить. Лола тоже собралась уходить.

— Я пойду спасать Кимберли, она хочет сходить в магазин. Кстати, почему бы вам всем не поужинать у нас? Только мы и одна подруга с моей работы, Марисса, со своим мужем. Около восьми, а? Приводи Альфи, Кимберли за ним присмотрит. О, Молли, и ты тоже приходи, и Дэн пусть приходит, чем больше народу, тем веселее, а Мейбл обожает Лили. Ничего официального, приходите в том виде, в каком вам удобно. Гарри, а вы свободны сегодня в восемь?

— Ну, да, было бы неплохо.

Прежде, чем мы что-либо поняли, Лола организовала званый ужин. Молли сказала, что напоит Альфи чаем и попозже приведет к Лоле вместе с Лили. Честно говоря, я не была уверена, что готова провести вечер в гостях. То есть, кроме того, что я чертовски устала, я еще и вся в грязи, но разве это могло остановить Лолу, которой пришла в голову одна из ее замечательных идей. А поскольку она подарила мне столько растений и вообще все организовала, я просто не могла отказаться. Мы потратили кучу времени на то, чтобы выгрузить все горшки и решить, что куда будем сажать. Теперь мой сад выглядел довольно ухоженным, хотя к тому времени, как мы закончили, изрядно похолодало. Чарльз сказал, что он, пожалуй, пойдет поможет Лоле с ужином; я обняла его, чтобы поблагодарить, и он покраснел. А затем Гарри заварил еще чаю, мы сидели на крыльце и любовались новыми посадками. Просто невероятно, что это то же самое место, которое было сегодня утром! Честно говоря, сейчас, когда все разошлись, и мы остались вдвоем с Гарри, я немного нервничала. Мы неловко молчали, и я вдруг испугалась, что у меня грязные джинсы и руки все в земле. Мысли Гарри, по-видимому, текли в том же русле.

— Вы не сочтете меня слишком невежливым, если я приму ванну? Мне слишком далеко ехать до дома и обратно, а ведь на ужин в чужой дом я не могу показаться в таком виде, не правда ли?

— Нет, конечно, нет. Наверху есть вода, хотя сначала течет только горячая, но она довольно быстро остывает, так что иногда вдруг становится просто ледяной.

— А вы не хотите?

— Что?

— Тоже принять ванну.

Надеюсь, он имеет в виду, что мы будем принимать ванну по очереди, потому что я не думаю, что уже готова к иному повороту событий. То есть я вообще не уверена, что когда-нибудь буду к нему готова. Хотя бы потому, что, не считая всего остального, у меня не очень-то большая ванна. В кино ванны всегда огромные. Хотела бы я посмотреть на Ричарда Гира и Джулию Робертс, как они пытаются втиснуться в мое старое корыто и при этом выглядеть так же роскошно, несмотря на то, что одному из них придется сидеть, поджав колени.

— М-м, ну, я собиралась.

— Хорошо, я постараюсь не занимать ванну долго.

— Там есть чистые полотенца в шкафчике рядом с дверью в ванную.

Он поднялся наверх, насвистывая. Я тоже хотела пойти следом и попытаться решить, что мне надеть, но пока не могла привыкнуть к мысли, что буду находиться наверху в то же самое время, когда он моется в ванной. В результате я немного побродила по саду, а потом надумала развести огонь в камине, чтобы дом не вымерз к тому моменту, как мы вернемся. Альфи устанет, а надевать на него пижаму не очень-то легко даже в лучшие дни. Я едва успела зажечь лучину на растопку, когда спустился Гарри — с мокрыми волосами, босиком. Почему-то его вид с босыми ногами мне понравился.

— Прекрасные игрушки для ванной. Я бы попросил одолжить мне подводную лодку, но она, к сожалению, не очень-то хорошо плавает под водой.

— Она хорошо плавала, пока Альфи не погнул ее.

— Я заметил. И лягушка тоже симпатичная.

— Рада, что вы одобряете. Пожалуй, я тоже поднимусь и подготовлюсь к ужину, не хотите кофе или еще чего-нибудь? В холодильнике, по-моему, было какое-то вино, можете включить телевизор, если хотите. Я быстро.

— Вода ведь уже не будет долго остывать, правда? Давайте сначала выпьем.

О боже! О боже мой! Мы выпили — каждый по маленькому стаканчику вина, потому что в бутылке его оставалось не так много. Потом уселись на диван и начали болтать. Гарри наклонился и поцеловал меня, и сказал, что у него был замечательный день, но он хотел поцеловать меня с того самого момента, как приехал, и надеется, что я не имею ничего против, потому что ему хочется сделать это еще раз. И он это сделал. И стало как-то неловко: приятной, завораживающей, но все-таки неловкостью. Мы должны были быть у Лолы и Чарльза примерно через полчаса, но, честно говоря, целоваться было очень здорово, и я вовсе не была уверена, что хочу вставать с дивана и идти наверх переодеваться.

Наконец мне удалось подняться, и Гарри наградил меня страстным взглядом, сказав, что будет ждать внизу, но лучше будет, если я потороплюсь. Я поднялась наверх и обнаружила, что надеть совершенно нечего. Хотела бы я иметь что-нибудь роскошное, пусть даже редко нужное. Но у меня ничего такого нет, поэтому пришлось ограничиться чистыми джинсами и блузкой, надеть серьги, которые Молли подарила мне на Рождество, и побрызгаться туалетной водой. Я спустилась вниз, чувствуя, что меня слегка пошатывает.

— Нам уже пора идти, извините, что я так долго.

— Да ладно, все пучком, я как раз только что нашел свои ботинки.

— Вы часто говорите «пучком»?

— Ну, пожалуй, да. А что, вам неприятно?

— Нет, что вы, конечно, нет. Просто это похоже на Джаста Вильяма, в хорошем смысле, вот и все.

— Ну, я вообще немного похож на Джаста Вильяма. Хотя я не ненавижу женщин. Ну, по крайней мере, не всех женщин.

Проклятье, опять он за свое. Выключил свет и подал мне куртку, пока я искала свои ключи от дома. Может, нам просто остаться здесь и забыть об этом ужине? Но надо забрать Альфи, и, кроме того, я хочу есть.

Мы пришли позже всех, но не совсем опоздали, так что никто вроде и не заметил. Альфи набросился на меня, едва я открыла дверь, и принялся рассказывать мне, как здорово он попил чаю у тети Молли, и как вырос Эдди, и что он уже может клюнуть тебя в руку, но тут он заметил Гарри.

— А где Бэзил?

Думаю, он ждал, что Гарри съездит домой за псом. Днем он дал ему четкие инструкции, прежде чем отправиться с Лили к Молли.

— Дома. Он не любит компаний.

— Ты уверен? А я думаю, ему бы понравилось. Ты мог бы поехать и привезти его. А если ему бы не понравилось, он мог бы подняться со мной наверх и посмотреть мультики.

Гарри рассмеялся и сказал, что собаки, на самом-то деле, не любят смотреть мультфильмы, а потом Лола представила нас Кэмпбеллу и Мариссе, своим лондонским друзьям. На Мариссе было совершенно необычное просвечивающее платье из темно-синей воздушной ткани, миниатюрное облегающее белье и босоножки на очень высоком каблуке. Поэтому я совсем не удивилась, когда Лола сказала, что она работает в журнале «Вог». Надеюсь, что никто не предложит ей осмотреть сад на таких каблуках, а то она застрянет в гравии, и ее придется вытаскивать. Лола не сказала, чем занимается Кэмпбелл, но он показался мне очень брюзгливым. Он что-то буркнул, когда нас представили, и, думаю, считал себя каким-то особенным. Молли выглядела усталой, а Дэна вообще не было видно.

— А где Дэн? В саду, проверяет, как держатся стены?

— Нет, у него какая-то срочная работа с Джоном, кажется, где-то лопнула труба и провалился потолок, так что он не смог прийти.

— Почему не позвонила, Молл? Я бы давным-давно забрала Альфи.

— Не глупи, он мне не мешал, дети смотрели телевизор и играли с курами. Это гораздо лучше, чем если бы Лили крутилась вокруг меня, она любит играть с Альфи, это не так скучно.

— А где она?

— Наверху.

— Я поднимусь вместе с тобой и посмотрю, как она там, если хочешь.

Я многозначительно посмотрела на нее, и хотя Молли, как мне показалось, была озадачена, однако встала и последовала за мной.

— Что случилось?

— Ничего серьезного, просто между мной и Гарри, кажется, что-то начинается, и мне немного страшно.

— Ну, мне он кажется хорошим парнем, попробуй и посмотри, как тебе с ним будет.

— Попробовать? Он не новая марка шампуня, знаешь ли. Это может быть действительно сложно.

— Ну да, но в этом же и соль.

— Верно.

— Ну вот, так что можешь расслабиться и получать удовольствие. Слушай, давай лучше спустимся обратно, у тебя все будет отлично, я уверена. А если ты передумаешь, просто дай мне знать, и мы вместе с Лили поедем к тебе. И он поймет, что должен уехать.

Мы удостоверились, что Лили играла в куклы Барби с Мейбл, а потом спустились вниз. Чарльз беседовал с Кэмпбеллом.

— И что же, у вас с Мариссой есть дети?

— Нет, упаси бог. Я нахожу, что дети — это очень скучно. Им все время нужно внимание. То есть, я хочу сказать, может быть, и не скучно, если это твои дети, но мне как-то не хочется это проверять.

Лола рассмеялась.

— Честно сказано, Кэмпбелл.

Как мило. Какой замечательный человек. Надеюсь только, что Альфи оставит его в покое, потому что он имеет странную привычку приставать к людям, которые не любят детей. Так же, как коты всегда лезут прямиком к тем, у кого аллергия на шерсть. Ну вот, он как раз направился прямо к Кэмпбеллу.

— A у меня есть курочка.

— Извини, что?

— У меня есть курочка, ее зовут Эдди. Она умеет прыгать и все такое, а еще она клюется в руку.

— Как мило.

Такой хороший сарказм — и так впустую потрачен на Альфи.

— А у вас есть собака?

Кэмпбелл выглядел крайне раздраженным из-за того, что ему задают столько вопросов, но Альфи этого не замечал. И, сказать по правде, даже если бы заметил, то не стал бы обращать внимание.

— Нет, у меня нет собаки.

— А вы хотите собаку?

— Нет.

— Альфи, почему бы тебе не пойти наверх и не посмотреть, вдруг по телевизору идет какое-нибудь интересное кино? И, кажется, у Эзры есть чипсы, но тебе лучше поторопиться, потому что иначе он их съест, и тебе не останется.

Хорошо сработано, Чарльз. Альфи умчался наверх.

Мы с Молли обменялись взглядами, и Чарльз предложил всем выпить, а Лола пошла на кухню заправлять свой особый салат.

— Итак, Кэмпбелл, чем же вы занимаетесь, помимо того, что любите детей?

Чарльз произнес это с такой очаровательной улыбкой, что Кэмпбелл просто не мог обидеться.

— Я работаю на телевидении.

— Продаете что-нибудь, или вы технический специалист?

— Я продюсер, продюсирую документальные фильмы.

— А мы не могли видеть какой-нибудь из них?

Кэмпбелл, кажется, пришел в ярость.

— Сомневаюсь. Я терпеть не могу всю эту бессмыслицу.

— Кэмпбелл гений, правда, дорогой? Он специализируется на опере, но его программы о Королевском балете выиграли кучу наград.

Марисса, кажется, очень гордилась мужем.

— Да, балет тоже можно подать с выгодной стороны, если я для себя это решу.

Чарльз наградил его веселым и слегка испуганным взглядом. Примерно так смотрел бы на тебя одиннадцатилетний мальчик, если бы ты заявил ему, что помешан на балете. Ну, большинство одиннадцатилетних мальчиков. Билли Элиот, думаю, смотрел бы иначе.

— Балет. Здорово. Как это прекрасно.

Еда была великолепна. Лосось, которого приготовила миссис Бишоп, оказался настоящим деликатесом. Потом еще подали роскошный яблочный пирог и пудинг, а для детей — мороженое. На Лоле было шикарное кружевное платье черного цвета, и она флиртовала с Гарри как сумасшедшая. Я в своих джинсах и простой блузке чувствовала себя плохо одетой и непривлекательной. Думаю, она на это и рассчитывала, когда сказала: «Приходите, кому в чем удобно». Но Гарри, слава богу, на заигрывания не отвечал. Один раз он мне подмигнул, и я слегка поперхнулась. Его это позабавило. Все мы выпили очень много вина, кроме Молли, которая вместо этого съела две порции яблочного пирога. Добрая Лили дала немного воображаемого мороженого будущему малышу, что показалось Кэмпбеллу просто тошнотворным. Марисса съела только пару крошечных кусочков лосося и маленький ломтик огурца и заметно побледнела при виде пудинга. Мы сидели и пили кофе, а дети бегали вокруг нас с воплями, когда Чарльзу пришла в голову гениальная идея поиграть в шарады. Обычно я терпеть не могу все эти игры на вечеринках, когда ты выставляешь себя полной идиоткой перед совершенно незнакомыми людьми, но теперь мне показалось, что это будет довольно забавно. Мы разделились на две команды — в одной Лола, Марисса и Гарри, в другой — я, Чарльз и Кэмпбелл. Молли сказала, что беременным женщинам нельзя играть в шарады, это широко известный медицинский факт, так что она лучше будет судьей и станет выбирать названия, которые мы должны отыграть.

Мне достался «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», что было довольно легко, и «Волшебная карусель», что оказалось труднее, а Гарри блестяще справился с «Большим кайфом». Это было подколом со стороны Молли, которая знала, что я обожаю этот фильм. Но Чарльз проявил себя настоящим гением — он кружился в «Последнем танго в Париже» потрясающе легко и непринужденно и, кажется, совсем не беспокоился о том, что выставляет себя полным дураком. Мариссе достался «Моби Дик», и она попыталась изобразить кита, так что ее не в чем было упрекнуть. Но гвоздем программы стал Кэмпбелл, пытающийся изобразить «101 далматинца». Должно быть, он решил, что изображать собаку ниже его достоинства, потому что сделал несколько довольно невыразительных попыток полаять, но угадать фильм мы не смогли, и он надулся. Мы, и даже Марисса, просто до истерики смеялись над ним, а он, насколько я поняла, совершенно к этому не привык.

Было уже довольно поздно, и я сказала, что, пожалуй, пойду, пока Альфи не заснул прямо на полу. Гарри отнес сонную Лили в машину Молли и сказал, что вернется с нами, чтобы забрать свой джип. Молли высадила нас и подмигнула мне, когда я вылезала из машины. Это заставило меня засмеяться, а Гарри предложил сварить еще кофе, пока я укладываю Альфи в постель. Он так устал за день, что улегся без единого звука. Да, это судьба.

Гарри подбросил в огонь несколько поленьев, и когда я спустилась, кофе был почти готов.

— Вечер прошел прекрасно, ну, если не считать этого ужасного человека. Она такая активная, эта ваша подруга Лола, правда? А ее муж показался мне прекрасным парнем.

— О да, Чарльз действительно милый.

— Я думаю, ваш тигр был великолепен, а вот над «Волшебной каруселью» стоило бы еще подумать.

— Конечно. Зато ваш «Большой кайф» был просто неповторим.

— Я думал, вы не вспомните.

Мы остались в гостиной, но, в конце концов, оказались на полу на коврике у огня — а это не так приятно, как звучит — пока Гарри не предложил взять диванные подушки с софы и кинуть их на пол. Я заварила чай и была очень довольна собой. Я уже забыла, как воодушевляет страсть.

— Ну вот, теперь очень уютно. Гораздо лучше, чем если бы мне пришлось думать о том, какой подарочек от Бэзила я найду утром в своих тапках.

— Уютно… уютно?

— Потрясающе уютно! Что, вы так не считаете? Исключительно уютно!

Я ударила его диванной подушкой.

— Больше так не делайте, ладно? Я весь день копался в вашем саду, ужасно устал, и моей спине это не по вкусу.

— Какая жалость. А так надеялась…

— Правда?

— Да. Но такова моя судьба — вечно попадаются слабаки.

Он засмеялся, и я поняла, что дала ему прекрасный повод повторить тот волшебный пассаж из «Большого кайфа», где Дэннис Куэйд и Эллен Баркин наконец оказались в постели, и едва собирались начать, как его срочно вызвали на службу. Она сказала, что ей никогда не везло с мужчинами, а он вернулся в постель и ответил: «Ну, так сейчас тебе, наконец, повезет». Я очень надеялась, что Гарри этого не скажет, а если и скажет, то поймет это правильно. Сейчас совсем неподходящий момент для того, чтобы оказалось, что он этого не понимает.

— Ну, так сейчас тебе, наконец, повезет, милая.

В яблочко! И хотя он сказал это не с тем фантастическим каджунским акцентом, какой был у Дэнниса Куэйда, а больше похоже на Хэмфри Богарта, это неважно. Все равно это волшебно. Работает безотказно.