Жнецы свободы

12. Необычно

Как я и ожидала, за всю ночь мне не удается поспать ни минуты. И это странным образом меня ни капли не напрягает. Я вообще не ощущаю усталости. А вот бесконтрольные размышления и догадки об одном и том же весьма раздражают, но отгородиться от них никак не получается, поэтому приходится смириться, без конца прокручивая мысли в голове.

А подумать есть о чем – Жнецы, зачистка, Спираль, Лаборатории, Стимул, Испытание, процедура изменения, столица, добровольцы, отец. И так до бесконечности по кругу.

Мне постоянно кажется, что я упускаю что-то важное, находящееся на поверхности, но уловить это никак не получается. Возможно, чтобы ситуация прояснилась, нужно просто взглянуть на нее другими глазами. И скорее всего кто-то уже все понял, но ты до сих пор остаешься слеп, потому что упорно продолжаешь смотреть в одном направлении. Но как сменить угол обзора я не представляю, поэтому мучаю себя уже известными фактами и догадками. Несколько раз я даже всерьез раздумываю над тем, чтобы позвать в комнату Жнеца, выплеснуть на него поток своих мыслей и узнать, что он думает по этому поводу. Спросить, в правильном ли направлении я размышляю. Но так как я не знаю, как на подобное отреагируют остальные стражи, несущие караул в коридоре, то решаю не рисковать.

К утру я должна бы уже вырубиться от усталости, но на удивление чувствую себя бодрой, как после холодного душа. Наконец раздается долгожданный стук в дверь. Подскакиваю с кровати и спешу привести себя в порядок, а затем отправляюсь на завтрак, внезапно вспомнив, что пропустила вчерашний ужин. С удивлением отмечаю, что вообще не голодна. Что за дрянь мне вкололи? А я не сомневаюсь, что все это именно из-за нее.

Может быть, Жнецы тоже принимают этот Стимул, поэтому они никогда не спят и не едят? Все может быть. Но как же должно быть невыносимо жить в этом постоянном ощущении душевного подъема и ощущении того, что тебе все по плечу. Хотя нет, в этом случае Жнецы были бы веселыми душками, а не мрачными молчунами. Тут дело скорее всего в другом.

Остальные девушки смотрят на меня с нескрываемым любопытством. И мне даже немного жаль, что я не оправдала их ожиданий и пришла на завтрак бодрой и почти в веселом расположении духа, а не скоропостижно скончалась от полученных травм. Хотя, кого я обманываю? Мне совсем не жаль. Должно быть вчера я была в ужасном состоянии после задания, потому что некоторые сейчас даже не пытаются скрыть своего разочарования тем, что я спокойно захожу в столовую на своих двоих. Наверное, вчера моя нога выглядела ужасно, а сегодня она уже практически не болит, чему я бесконечно рада, ведь уже завтра начнется Испытание, которое принесет с собой много опасностей.

После завтрака за нами не приходит Лютер, что несколько непривычно. Жнецы сами ведут нас к лестнице, по которой мы поднимаемся на третий этаж, что оказывается довольно неожиданным. Зачем мы здесь? Открывается дверь, пропуская нас внутрь помещения. Теперь здесь обычная комната огромных размеров, разделенная множеством перегородок, с дверными проемами, расположенными в шахматном порядке, самих дверей нет. Так как дальнейших указаний, как поступить, не следует, подхожу к первому попавшемуся проему, за которым оказывается небольшая комната с высоким крутящимся креслом, широкой кушеткой, столиком с сотней разных баночек и пузырьков, зеркалом в полный рост и большой ванной, почти наполовину заполненной водой, от которой поднимаются клубы ароматного пара.

Комната оказывается не пуста, там находится темнокожая женщина среднего роста, с короткими волосами не длиннее пяти миллиметров, окрашенными в ярко-желтый цвет. Ногти у нее чересчур длинные, имеют острую форму и ядовито-оранжевый цвет, от которого у меня рябит в глазах. Ее радужки неестественного зеленого цвета начинают блестеть при моем появлении. Она коршуном налетает на меня, мертвой хваткой вцепляется в руку, стремительно затаскивает внутрь и заговаривает сладким голоском:

– Ева, дорогая, я так рада, что ты выбрала меня. Я займусь твоей внешностью, ведь сегодня вам предстоит встреча с главой республики Джакия. Кстати, меня зовут Паула. С тобой все в порядке? После того, что произошло вчера на экзамене, о тебе не было никаких новостей.

Слегка опешиваю от столь энергично приема. Откуда она вообще меня знает и почему ей известно, что произошло вчера?

– Откуда вы обо мне знаете? – так и спрашиваю я.

– Ох, вы же еще не в курсе. Я расскажу тебе обо всем по порядку, но, чтобы не терять времени, сначала раздевайся и полезай в ванну.

Спорить не решаюсь, только оборачиваюсь в сторону двери. Жнец стоит слева от входа, спиной ко мне, больше я никого не вижу. Быстро раздеваюсь и погружаюсь в ароматную и очень горячую воду. Паула бесцеремонно и без всяких предисловий принимается за издевательства над моим телом. Сначала поливает водой волосы, а затем несколько раз наносит и смывает с них какие-то вкусно пахнущие средства, потом занимается моей кожей: трет, скребет, массирует. За это время она воодушевленно рассказывает мне очень много новой информации.

Оказывается, за добровольцами практически неотрывно следит вся столица. И пока мы проходили подготовку, каждый вечер жителям Нью-Вара показывали короткий пятнадцатиминутный ролик лучших моментов с наших заданий. Так жители столицы могли определиться со своими фаворитами.

– Зачем это все? – недоуменно спрашиваю женщину, когда она велит мне наклонить голову назад и поливает волосы горячей водой.

– О, это самое интересное, – с энтузиазмом сообщает она. – Любой желающий может выбрать себе только одного фаворита из женской половины добровольцев и одного из мужской, сделать на них ставки и ждать. Когда Испытание закончится, люди, угадавшие победителей получат денежный приз, но и это еще не все. Среди них выберут одного победителя, которому достанется некая привилегия от Канцлера.

– Что за привилегия?

– Этого не знает никто, кроме самого победителя и Канцлера, разумеется.

Разговор на некоторое время утихает, пока я выбираюсь из ванны и вытираюсь досуха мягким белым полотенцем. Затем Паула велит мне укладываться на кушетку и принимается мазать мои руки, ноги, спину какими-то кремами.

– У тебя потрясающая кожа, очень светлая, – неожиданно говорит женщина. – В последние пару лет в столице мода на бледность. Некоторые дамы гуляют только по ночам, когда солнце скрывается за горизонтом. Как тебе удалось добиться такого результата?

Понимаю, что она это не со зла, но ее последние реплики все равно выводят меня из себя.

– Ничего особенного, – с трудом подавляя грубые нотки в голосе, говорю я. – Просто большую часть времени я проводила под землей, ворочая тяжелые камни и роясь в земле в поисках чего-то действительно дорогого.

Женщина надолго замолкает, видимо, не ожидая такого ответа. А что она думала, что я буду радоваться, как последняя дура? Даже изображать такое поведение не собираюсь. Спустя еще какое-то время моя кожа блестит и благоухает какими-то незнакомыми ароматами. От их смеси слегка кружится голова.

– На этом мы закончили, сейчас займемся руками, лицом и волосами. Пересядь, пожалуйста, в кресло. – Женщина протягивает мне белоснежный мягкий халат.

Облачившись в предложенную одежду, молча сажусь в кресло. Паула спиливает и полирует мне ногти, мажет руки кремом, а затем переходит к лицу. Наносит на кожу какой-то гель, потом крем, еще что-то и еще, когда она берет четвертый флакон, я не выдерживаю.

– Что это?

И лучше бы я не спрашивала! Потому что начинается щебетание о невероятных свойствах чудо-средств. Женщина обещает, что я не узнаю себя к концу процедуры. Надеюсь, от этого изобилия средств у меня не облезет кожа. После того, как с лицом покончено, Паула принимается колдовать над волосами. Сначала сушит их, а потом несколько минут перебирает, вслух размышляя о том, как бы их заплести.

– Может, оставить как есть? – без особой надежды спрашиваю я.

– Ни в коем случае! В присутствие Канцлера нельзя ходить с растрепанной прической, надо обязательно как-то собрать.

Просто киваю, ведь спорить бесполезно. Женщина, еще немного подумав, туго заплетает волосы с одной стороны, затем с другой, в итоге они встречаются и образуют единую длинную косу, которую Паула сворачивает и при помощи шпилек собирает в пучок на затылке.

– Готово, – довольным голосом объявляет она. – Теперь осталось одеться и взглянуть на мои труды в зеркало. Посиди пока, сейчас принесу одежду.

Женщина уходит за пределы комнаты, а я остаюсь на месте, разглядывая укороченные и отполированные ногти.

– Вот ты где, Ева! – слышу облегченный возглас от двери.

Поворачиваюсь в ту сторону и вижу свою вчерашнюю знакомую. Доктор Мартин собственной персоной.

– Что вы здесь делаете? – слегка растерянно спрашиваю я.

– Выполняю свое обещание проверить состояние твоего здоровья. Как твоя нога?

– Почти как новенькая. И уже совсем не болит, – признаюсь честно, ни капли не преувеличивая. Я до сих пор ощущаю действие Стимула: бодрость и ни капли усталости.

– Отлично. Но все равно позволь мне взглянуть.

Она подходит ко мне с мягкой улыбкой, которая на удивление ей совсем не идет.

– Да, конечно.

Поднимаюсь с кресла, ставлю на него ногу и чуть распахиваю полы халата, чтобы было видно место ранения.

Доктор наклоняется, быстро пробегается прохладными пальцами по оставшимся после встречи с тварью рубцам.

– Все хорошо, завтра на этом же месте не останется никаких следов, – сообщает она. – Ну, я пойду. Увидимся вечером за ужином.

Доктор исчезает так же внезапно, как появилась. Я даже не успеваю ничего сказать на прощание.

Что значит – увидимся? Она тоже приглашена на встречу с Канцлером и победителями? Хотя, чему я удивляюсь? Вряд ли там будут только добровольцы, Жнецы, Канцлер и победители. Скорее всего, мероприятие будет более масштабным, чем я думала раньше. Ведь то, что рассказала Паула, многое меняет.

Через несколько минут в комнату возвращается Паула, в руках у нее сверток с одеждой и черные ботинки.

Поднимаюсь с кресла, в которое успела вернуться после ухода доктора Мартин, и принимаю сверток из рук женщины. Разворачиваю его и рассматриваю содержимое с некоторым недоумением.

– Что это? – в который раз за сегодня спрашиваю у нее.

– Твоя одежда на сегодняшний вечер и на все время Испытания. Именно в этом ты будешь проходить Спираль, – с восторгом сообщает она.

– Но почему она выглядит… так?

Женщина на удивление молчит, а я и не жду от нее ответа. Но мне действительно непонятно, почему одежда подозрительно напоминает форму Жнецов. Здесь только маски не хватает, даже перчатки есть.

Паула ничего не отвечает, поэтому я начинаю молча облачаться. Ведь не могу же я отказаться? А если и откажусь, то не пойду же на встречу с Канцлером в халате!

Только полностью одевшись и застегнув молнии на ботинках, подхожу к зеркалу.

Ну, во-первых, я не помню, когда в последний раз была настолько чистой.

Во-вторых, кожа на лице не облезла, а невероятным образом наполнилась сиянием изнутри. Я выгляжу бледнее обычного, но на щеках проступает легкий румянец. Серые глаза расширяются от удивления и блестят, губы изгибаются в потрясенной улыбке, темно-русые волосы искусно заплетены. Вот вроде бы все та же я, но все равно какая-то другая. Теперь я точно вижу, что одежда один в один, как у Жнеца. Если бы у меня была маска, то никто бы никогда не отличил меня от настоящего стража.

– Как тебе? – с придыханием спрашивает Паула, о присутствии которой я совершенно забыла.

– Необычно, – только и могу выдавить я.

А женщина тем временем принимается рассказывать мне о плюсах ткани моего наряда, главные из которых – не дает замерзать в холоде и потеть в жаре. Большего мне знать и не обязательно. Я готова, поэтому женщина уходит узнать о степени готовности остальных, чтобы мы могли все вместе отправиться на ужин. А я продолжаю рассматривать себя в зеркале и думать о том, зачем нужны были все эти процедуры красоты, если меня с головы до ног облачили в костюм Жнеца.