Глава 12

Мисс Крид и мистер Латтрелл обедали в лучшей гостинице Кишэма и увлеченно обсуждали все подробности предстоящего побега. Ни одного из них не беспокоила мысль о том, что влюбленный джентльмен увозит в Шотландию свою невесту, которая оказалась причастна к делу об убийстве. Мистер Латтрелл, который сейчас думал только об одном, почти забыл, что Беверли Брэндон гостил у него в доме. Он оставил свою мать в тот момент, когда она составляла приличествующее случаю письмо леди Саар; и если мистер Латтрелл и вспомнил об этом прискорбном происшествии, то только для того, чтобы подумать, что леди Латтрелл сделает все, как того требуют приличия. Их с Пен разговор был целиком посвящен его собственным проблемам, однако он несколько раз отвлекся от этой темы, чтобы покритиковать девушку за ее чуждые условностям поступки.

– Конечно, – согласился Пирс, – это не так шокирует сейчас, когда я узнал, что ты обручена с Уиндэмом, но должен признать, что меня удивляет, как ему, светскому человеку, могут нравиться подобные проделки. Однако эти коринфяне, насколько я осведомлен, – люди со странностями, и, наверное, никто из них не стал бы слишком удивляться этому. Конечно, если бы ты не была обручена, все выглядело бы совершенно по-другому.

Пен посмотрела ему прямо в глаза.

– Думаю, ты устраиваешь много шума из ничего, – сказала она.

– Моя дорогая Пен! – тихо рассмеялся он. – Ты такой ребенок и не имеешь ни малейшего представления о том, как нужно вести себя в свете!

Она была вынуждена согласиться с этим. Ей пришло в голову, что, поскольку Пирс так прекрасно в этом разбирается, она могла бы узнать у него кое-какие интересующие ее вещи.

– А если бы я не собиралась выходить замуж за сэра Ричарда – мои проделки, как ты выразился, были бы слишком неприличны? – спросила она.

– Пен! Что ты говоришь! – воскликнул он. – Подумай только о своем теперешнем положении: ведь ты проехала с Уиндэмом всю дорогу сюда из самого Лондона, и с тобой не было даже горничной! Да ты должна теперь непременно выйти за него!

Она вздернула подбородок.

– Не понимаю, почему это я должна?

– Можешь быть уверена, если ты не понимаешь этого, он сам это прекрасно понимает. Должен заметить, мне кажется весьма странным, что человек его лет, из его круга мог пожелать жениться на тебе, Пен. – Пирс тут же понял, что его соображения вряд ли можно посчитать за комплименты, и поспешно добавил: – Я имел в виду, что ты ведь гораздо моложе его и… просто маленькое невинное создание!

Она задумалась.

– Что ж, ты сам себе противоречишь, потому что это еще одна причина, по которой мне необязательно выходить за него замуж! – сказала она. – Он настолько старше меня, что никто и не сочтет странным, что мы путешествовали вдвоем.

– Бог мой, Пен, он не настолько стар! Все-таки ты странная девушка! Ты что, не хочешь выходить за него замуж?

Она, нахмурившись, посмотрела на него, подумав в этот момент о сэре Ричарде, о тех приключениях, которые они пережили вдвоем, о искрящемся в его глазах смехе и в том, как он ее все время поддразнивал. Внезапно она залилась краской, и у нее из глаз потекли слезы.

– Хочу. Да, хочу! – сказала она.

– Прекрасно! Но о чем тут плакать? – спросил Пирс. – На какое-то мгновение я даже подумал… Ну же, не будь глупышкой, Пен!

Она, не прячась, высморкалась и сказала слегка дрожащим голосом:

– А я и не плачу!

– Я и вправду не пойму, что тут плакать. Я думаю, что сэр Уиндэм – очень хороший человек… он весьма знаменит! Думаю, что ты станешь очень модной, Пен, и будешь чертовски блистать в столице!

Пен, которая никогда не представляла себе иного будущего, кроме жизни в стенах дома своей тетки, согласилась и тут же поспешила перевести разговор на менее болезненную для нее тему.

Кишэм был расположен всего в нескольких милях от Куин-Чарльтона, и приближалось время обеда, когда Пирс высадил Пен у дверей «Джорджа». К этому времени карета ею уже была нанята и выбраны четыре хорошие лошади, которые должны будут везти Лидию. Карета подъедет к условленному месту неподалеку от ворот Кроум-Холла в половине двенадцатого. Если не считать некоторого беспокойства по поводу багажа, который его невеста могла пожелать взять с собой в дорогу, а также опасений, что ей могут просто помешать бежать, Пирсу было не о чем беспокоиться, как заверял его наставник и руководитель всей операции в лице Пен.

Пен высказала желание присутствовать при финальной сцене, но Пирс отклонил ее просьбу. Таким образом, они расстались на пороге гостиницы, не испытывая ни малейшего сожаления о том, что вскоре каждый из них соединится в браке с другим человеком.

Помахав рукой другу детства, Пен вошла в гостиницу, где была встречена сэром Ричардом, который, оглядев ее с ног до головы, сказал:

– Ну-ка, проказница, облегчи свою душу признанием! Где была и какую еще шалость сотворила?

– О, ведь я оставила вам записку, сэр! – запротестовала Пен. – Вам ее не передали, сэр?

– Передали. Но сообщение о том, что ты уехала с молодым Латтреллом, заставило меня подозревать самое худшее. Признавайся!

Она бросила на него сияющий взгляд.

– Ну, может быть, вы и не будете рады этому, но я все сделала так, как надо, Ричард!

– Это становится все более загадочным! Убежден, что вы совершили какую-то очередную дьявольскую проделку.

Она вошла в гостиную и подошла к зеркалу, которое висело над камином, чтобы привести в порядок свои растрепанные золотистые кудряшки.

– Не совсем дьявольскую, – пробормотала она.

Сэр Ричард с улыбкой в глазах наблюдал за ней.

– Это большое облегчение! Думаю, чем скорее ты снова наденешь юбку, тем будет лучше, Пен. Позволь мне заметить, что это был очень женский жест – то, как ты поправила волосы…

Она покраснела, рассмеялась и отвернулась от зеркала.

– Я забыла уже, как это делается. Но в любом случае, это не имеет серьезного значения, так как, мне кажется, мои приключения почти закончились.

– Не совсем, – ответил он.

– Почему же? Вы просто еще не знаете!

– У тебя загадочный вид. Ну-ка выкладывай все!

– Пирс и Лидия сегодня ночью устраивают побег!

Его глаза посерьезнели.

– Так это, Пен, твоих рук дело?

– Нет, нет, правда, нет, сэр! По правде говоря, у меня был другой план, только я побоялась рассказать о нем вам, да и Пирсу в конце концов он не понравился. Сначала я хотела похитить Лидию, чтобы потом Пирс спасал ее от меня и таким образом смягчил бы сердце ее папочки. Но, наверное, вам этот план тоже не понравился бы.

– Совершенно верно, – отрезал сэр Ричард.

– Ну вот, поэтому я ничего вам и не говорила. В конце концов Лидия все равно решилась на побег.

– Ты хочешь сказать, что заставила несчастную девушку…

– Нет! Вы несправедливы ко мне, сэр! Клянусь честью, я этого не делала! Я, конечно, заронила в ее голову мысль о побеге, но довершил все сам майор Добни, ее отец. Он пригрозил, что отвезет ее в Линкольншир к тетке завтра утром, и она конечно же не выдержала бы жизни там! О, вот и официант! Я потом доскажу вам эту историю.

Пока накрывали стол, она отошла к окну и уселась на своей любимой кушетке, а сэр Ричард встал у камина и, не отрываясь, наблюдал за нею. Официант сервировал стол к обеду довольно долго, и во время одной из его коротких отлучек из комнаты Пен быстро сказала:

– Вы были правы, сэр, – он изменился. Только вы были не правы в одном – он считает, что я не изменилась вообще.

– Я даже не подозревал, что он способен сделать такой чудный комплимент, – сказал, подняв бровь, сэр Ричард.

– Я думаю, он не считал это комплиментом, – ответила Пен с сомнением в голосе.

Сэр Ричард улыбнулся, но промолчал. Официант снова вошел в комнату, держа нагруженный поднос, и принялся расставлять на столе принесенные блюда. Когда он наконец удалился, сэр Ричард отодвинул стул для Пен и сказал:

– Кушать подано, проказница. Проголодалась?

– Не очень, – ответила она, усаживаясь. Он пошел к своему месту.

– Почему же это?

– Ну, я не знаю. Пирс собирается бежать с Лидией сегодня ночью.

– Надеюсь, не это обстоятельство лишило вас аппетита?

– О нет! Думаю, что они прекрасно уживутся – ведь они оба так глупы!

– Именно так. А какое отношение имеете вы к их бегству?

– Совсем небольшое, уверяю вас, сэр. Лидия решилась на это без всяких на то побуждений с моей стороны. Все, что я сделала, – это наняла карету для Пирса в Кишэме, потому что его самого там все очень хорошо знают.

– Полагаю, теперь нам придется выдержать еще один визит майора Добни. Кажется, преступная деятельность затягивает меня все глубже и глубже.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Почему, сэр? Ведь вы ничего такого не сделали?

– Но я, несомненно, еще буду должен сделать что-нибудь.

– Да нет, все уже устроено и улажено! Делать больше просто нечего.

– Вам не кажется, что я – как человек, достигший совершеннолетия, – должен бы, возможно, пресечь это безобразие в корне?

– Вы хотите сказать, рассказать обо всем майору?! – воскликнула Пен. – О, Ричард, вы никогда не совершите подобной жестокости! Я убеждена, что нет!

Он снова наполнил свой стакан.

– Я мог бы, и довольно легко, но не стану. И, по правде говоря, меня не очень интересуют дела парочки влюбленных, которых я с самого начала счел исключительно утомительными. Давайте лучше обсудим свои собственные дела.

– Да, думаю, что мы должны это сделать, – согласилась она. – Я была так занята сегодня, что совсем забыла о заикающемся человеке. Надеюсь, Ричард, нас не арестуют?

– Я тоже на это надеюсь! – со смехом согласился он.

– Вам хорошо смеяться, но я вижу, мы совершенно не нравимся мистеру Филипсу.

– Боюсь, ваша деятельность заставила его изменить свое сначала благоприятное мнение. К счастью, до него уже дошло известие о поимке в Бате человека, который, как я подозреваю, и есть наш незабвенный капитан Тримбл.

– Боже мой! Я думала, его никогда не поймают. Скажите, а колье было при нем?

– Об этом я пока не могу ничего сказать. Остается только надеяться, что Латтрелл и его невеста не станут продлевать свой медовый месяц, потому что Лидия наверняка потребуется здесь, чтобы опознать арестованного.

– Мне кажется, если бы она знала об этом, то вообще не вернулась бы сюда, – предположила Пен.

– Вот женщина, которая не боится выполнить свой гражданский долг, – прокомментировал сэр Ричард.

Пен хихикнула.

– Да она боится даже собственной тени! Я же говорила вам, что у нее нет ни капли смелости, сэр! А меня власти захотят увидеть?

– Думаю, вряд ли. В любом случае, они вас не увидят.

– Должна признаться, что чувствовала бы себя весьма неловко, если бы мне пришлось предстать перед судом, – заметила Пен. – По правде говоря, сэр, я думаю… думаю, что мне лучше вернуться домой, не так ли?

Он посмотрел на нее.

– К вашей тетушке Алмерии?

– Да, конечно. Мне больше некуда идти.

– И кузену Фреду?

– Ну, я надеюсь, что после всех моих приключений он не захочет жениться на мне, – сказала Пен с надеждой в голосе. – Знаете, его очень легко шокировать.

– Такой человек просто не может стать вашим мужем. – Сэр Ричард покачал головой. – Вы, без сомнения, должны выбрать себе в мужья человека, которого вообще невозможно шокировать.

– Наверное, мне легче исправиться самой, изменить свое поведение, – сказала Пен с грустной улыбкой.

– Мне будет очень жаль, потому что ваше поведение кажется мне восхитительным. У меня есть план лучше, чем у вас, Пен.

Пен тут же вскочила из-за стола.

– Нет, нет! Пожалуйста, не надо, сэр! – просила она, задыхаясь.

Он тоже поднялся и протянул ей руку.

– Почему вы так протестуете? Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж, Пен.

– О, Ричард! Как бы мне не хотелось, чтобы вы это говорили! – умоляюще произнесла она, отступая к окну. – Правда, мне совсем не хотелось бы, чтобы вы делали мне предложение. Это очень мило с вашей стороны, но я просто не могу!

– Мило с моей стороны? Что это за чепуха!

– Да, да, я знала, что вы это скажете! – В ее голосе слышалось отчаяние. – Вы думаете, что скомпрометировали меня, но это не так, потому что никто об этом никогда не узнает.

– Чувствую руку мистера Латтрелла, – мрачно сказал сэр Ричард. – Какую еще вредную ерунду он пытался затолкать в вашу голову, моя дорогая малышка?

Услышав подобное обращение, Пен была вынуждена смахнуть тут же набежавшую слезу.

– О нет! Просто я была так глупа, что раньше это мне даже не приходило в голову. У меня, наверное, ума еще меньше, чем у Лидии! Но вы настолько старше меня, что мне действительно не приходило в голову… пока не появился Пирс и вы не сказали ему, что мы обручены, чтобы спасти мою репутацию! Вот тогда я поняла, какой же маленькой дурочкой была все это время! Но это ничего не значит, сэр, потому что Пирс не обмолвится об этом ни словом никому, даже своей невесте, а тетушка Алмерия не узнает, что я путешествовала вместе с вами.

– Пен, прекрати, пожалуйста, говорить ерунду! Мне не свойственны рыцарские поступки, дорогая моя; если вы не верите, спросите мою сестру, и она тут же объяснит вам, что я – самое эгоистичное существо на свете. Я никогда не делаю ничего, что было бы приятно для других, а только то, что приятно мне самому.

– Но я же знаю, что это неправда! – возразила Пен. – Если ваша сестра думает так, она вас совсем не знает. И я вовсе не говорю ерунду. Пирс был шокирован, когда понял, что мы путешествуем вдвоем, и вы считали, что у него есть на то причины, иначе вы не обмолвились бы о помолвке!

– О да! – ответил он. – Я прекрасно понимаю, что могли бы болтать в свете о подобной эскападе, но поверьте мне, дорогая моя, я предлагаю вам брак не из рыцарских побуждений. Скажу вам правду: я отправился в это путешествие потому, что был пьян, потому, что мне было скучно, и потому, что считал, что мне придется совершить поступок, который был мне отвратителен. Но продолжил это путешествие я только потому, что понял: я получаю от него столько удовольствия, сколько никогда не получал ни от чего другого за всю свою жизнь.

– Но вы не получали никакого удовольствия от грязной, битком набитой кареты… – напомнила она ему.

– Нет, но нам ведь не обязательно путешествовать только в таких каретах, не так-ли? – спросил он, с улыбкой глядя на нее. – Короче говоря, Пен, когда я встретил вас, я как раз собирался заключить брак по расчету. Не прошло и двенадцати часов после того, как я познакомился с вами, как я понял, что никогда не совершу подобной глупости. А еще через двенадцать часов я понял, что нашел нечто, как я думал раньше, вообще не существующее.

– И что же это было? – застенчиво спросила Пен.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Женщину… нет, девчонку! Дерзкую, ужасную, отважную проказницу – без которой, я уверен, я теперь просто не смогу жить!

– О! – воскликнула Пен, густо покраснев. – Как мило с вашей стороны так обо мне говорить! Я знаю, почему вы это делаете, и, правда, я очень благодарна вам за то, как хорошо вы все сказали!

– И вы не верите ни слову из сказанного мной?

– Нет, потому что я уверена, что мысль о женитьбе на мне даже не пришла бы вам в голову, если бы Пирс не оказался влюбленным в Лидию Добни, – просто сказала она. – Вам стало жаль меня, и вы….

– Ничуть!

– Все-таки немного жаль, Ричард. Я понимаю, что такому человеку, как вы – потому что меня бесполезно убеждать в том, что вы эгоистичны, я знаю, это не так, – легко могло показаться, что вы обязаны жениться на мне. Ну же, признайтесь! Это правда, не так ли? Не надо… пожалуйста, не надо лгать мне из вежливости!

– Очень хорошо, – сказал он. – Это правда – я втянул вас во все это, и честь действительно обязывает меня предложить свое имя в качестве защиты. Но ведь я предлагаю вам свое сердце, Пен!

Пен в смятении принялась разыскивать свой платочек и, найдя его, стала промокать слезы, которые были готовы вот-вот упасть с ее ресниц.

– О, спасибо! – глухо проговорила она. – У вас такие прекрасные манеры, сэр!

– Пен, вы – невозможное дитя! – воскликнул он. – Я пытаюсь объяснить вам, что люблю вас, и все, что я слышу от вас в ответ, – это то, что у меня прекрасные манеры!

– Нельзя полюбить человека за три дня, – возразила она.

Он сделал шаг по направлению к ней, но, услышав ее последние слова, остановился.

– Понимаю, – сказал он.

Она в последний раз промокнула глаза и сказала извиняющимся тоном:

– Прошу прощения, сэр! Я не хотела плакать, только я, наверное, устала и, кроме того, испытала некоторое потрясение – из-за Пирса, понимаете?

Сэр Ричард, который был близко знаком со многими женщинами, подумал, что действительно понимает.

– Я боялся этого, – сказал он. – Вы все еще любите его, Пен?

– Нет, но я думала, что люблю, и все это очень унизительно, если вы понимаете, что я имею в виду, сэр.

– Думаю, что понимаю. Я слишком стар для вас, не так ли?

– Это я слишком молода для вас, – дрожащим голосом произнесла Пен. – Я уверена – вы считаете меня забавной, я знаю, что считаете, потому что вы все время смеетесь надо мной; но очень скоро вы устанете смеяться и… и, возможно, пожалеете, что женились на мне.

– Я никогда не устану смеяться!

– Пожалуйста, не надо больше ничего говорить! – молила она. – Это было такое замечательное приключение до тех пор, пока не явился Пирс и не заставил вас произнести эти слова! Мне… мне хотелось бы, чтобы вы больше ничего не говорили, пожалуйста, Ричард!

Он понял, что его тщательно обдуманная стратегия – сначала дать ей возможность встретиться с другом детства, а потом объясниться самому – была ошибочной. Без сомнения, подумал он, она с самого начала видела в нем скорее дядюшку, чем кого-либо еще. Он задумался, насколько глубока была ее привязанность к Пирсу Латтреллу, ее мечты, и, неправильно поняв ее слезы, испугался, что ее сердцу нанесена тяжелая рана. Ему очень хотелось схватить ее в объятия, невзирая на ее сопротивление и сомнения, но то доверие, с которым она к нему относилась, ставило между ними непреодолимый барьер. Грустно улыбнувшись, он сказал:

– Я взял на себя трудную задачу, не так ли?

Она не поняла вопроса, поэтому промолчала. До того момента, пока не увидела изумленное лицо Пирса и пока сэр Ричард не объявил ее своей будущей женой, Пен не задумывалась серьезно над тем, что творилось у нее в сердце. Сэр Ричард для нее был лишь потрясающим спутником, человеком, невероятно превосходящим окружающих во всех отношениях, на которого всегда можно было положиться. Она была так поглощена конечной целью своего путешествия, что даже не дала себе труда задуматься, не изменило ли появление в ее жизни коринфянина всей ауры этого необычного приключения. Но это случилось, и когда она встретила Пирса, то тут же поняла, что нисколько не любит его. Коринфянин вытеснил его из ее ума и сердца. А потом Пирс представил их приключение какой-то грязной интрижкой, и сэр Ричард сделал то роковое заявление, но не потому, что сам этого хотел (ведь если бы он этого действительно хотел, то почему не говорил об этом раньше), а потому что честь обязывала его произнести эти слова. Было бы абсурдно считать, что светский человек почти тридцати лет от роду мог влюбиться в мисс, которая только что покинула школьную скамью, как бы сильно эта мисс не влюбилась в него сама.

– Очень хорошо, мисс Крид, – сказал сэр Ричард. – Тогда я буду свататься к вам, соблюдая все принятые условности.

В этот момент в гостиной появился вездесущий официант, чтобы убрать со стола. Отвернувшись к окну, мисс Крид подумала, что в более утонченном мире официанты, даже выполняя свои обязанности, не появляются в самые неподходящие моменты. Пока официант (который, судя по тому, как он шмыгал носом, страдал от насморка) ходил по комнате, со звяканьем складывая тарелки и приборы на поднос, мисс Крид решительно поморгала, чтобы прогнать еще одну слезу, и сосредоточила внимание на дворняге, которая лежала посреди дороги и чесалась, пытаясь избавиться от блох. Но она вскоре потеряла интерес к собаке, так как увидела, что к гостинице подъезжает красивый двухколесный экипаж, запряженный парой породистых гнедых. А правил этим экипажем стройный молодой человек в белом шерстяном пальто с не менее чем пятнадцатью пелеринами и двумя рядами карманов. Из внутреннего кармана его пальто выглядывал синий в белый горошек платок, а само пальто было распахнуто, давая тем самым возможность всем желающим полюбоваться кашемировым жилетом в сине-белую полоску и галстуком из белого муслина в черный горошек. В петлице пальто красовался букетик, а голову этого франта украшала лихо заломленная шляпа с остроконечной тульей и узкими полями.

Экипаж подъехал к «Джорджу», и с запяток спрыгнул ливрейный грум, который тут же подошел к лошадям. Франт тем временем отбросил в сторону коврик, прикрывавший его ноги, и спрыгнул на землю, дав мисс Крид возможность оценить его белые вельветовые бриджи и ботинки с очень высоким верхом. Она все еще не могла прийти в себя от этого зрелища, а он уже вошел в гостиницу и принялся кричать, что хочет видеть хозяина.

– Боже милосердный, сэр, какой странный тип сейчас подъехал к гостинице! Как бы мне хотелось, чтобы вы взглянули на него! – воскликнула Пен. – Подумать только! Сине-белый жилет в полоску и галстук в горошек!

– Я иногда и сам так одеваюсь, – как бы извиняясь, пробормотал сэр Ричард.

Она повернулась к нему, решив поддержать беседу на такую увлекательную тему.

– Вы, сэр? Я не верю, что это возможно!

– Это очень похоже на цвета «Клуба четырех лошадей», – объяснил он, – но что могло понадобиться одному из членов нашего клуба здесь, в Куин-Чарльтоне?

До них донеслись из холла неясные звуки разговора. Перекрывая их, довольно высокий голос хозяина гостиницы произнес:

– Мои лучшие комнаты заказаны сэром Ричардом Уиндэмом, сэр, но если ваша честь снизойдет…

– Что?!

Расслышать этот вопрос не представляло никакой трудности, так как вновь прибывший гость буквально прокричал его.

– О, мой Бог! – Сэр Ричард быстро повернулся к мисс Крид и окинул ее критическим взглядом. – Теперь будьте осторожны, проказница! Думаю, что знаю этого путешественника. Что вы сделали с этим галстуком! Подойдите ко мне!

Он едва успел поправить галстук мисс Крид, когда все тот же пронзительный голос воскликнул:

– Где? Здесь? Не говорите глупости, я его прекрасно знаю! – И они услышали, как чьи-то торопливые шаги пересекли холл.

Дверь гостиной распахнулась, и джентльмен в белом пальто с пятнадцатью пелеринами вошел в комнату. Увидев сэра Ричарда, он отбросил в сторону свою шляпу и перчатки и бросился к нему с криком:

– Ричи! Ричи, пес, что ты здесь делаешь?

Стоявшая у окна Пен смотрела, как высокий молодой человек пожимает руку сэру Ричарду, и думала, где же она могла видеть его раньше. Он почему-то показался ей знакомым, и даже тембр его решительного голоса затронул какую-то струну в ее памяти.

– Ну, черт побери! – воскликнул он. – Вот это да! Не знаю, какого дьявола ты здесь делаешь, но именно тебя-то мне и надо! Ричи, то твое предложение еще в силе? Черт, если да, то я отправляюсь на Пиренейский полуостров с первым же пароходом! На этот раз долги в семье превзошли все!

– Я знаю, – сказал сэр Ричард. – Ты слыхал новости о Беверли?

– Мой Бог! Не говори мне, что даже ты слышал об этом?

– Я нашел его, – сказал сэр Ричард. Достопочтенный Седрик хлопнул себя по лбу рукой.

– Нашел его? Но ведь ты не искал его, Ричи, не так ли? Сколько еще людей знает об этом? Где это чертово колье?

– Если оно сейчас не в руках полицейских, то, думаю, оно в кармане некоего капитана Тримбла. Когда-то оно было у меня, но я отдал его Беверли, чтобы он… э-э… вернул его вашему отцу. А когда его убили…

Седрик отпрянул, а его рот приоткрылся от изумления.

– Что? Убили? Ричи, но не Бева же?

– А! – сказал сэр Ричард. – Значит, ты все-таки еще ничего не знаешь.

– Боже мой! – воскликнул Седрик. Его блуждающий взгляд остановился на графине и стаканах, которые официант поставил на стол после обеда. Он налил себе воды и тут же залпом выпил ее.

– Ну вот, так-то лучше. Значит, говоришь, Бева убили? Ну что ж, я и сам приехал с намерением едва ли не убить его. И кто это сделал?

– Думаю, Тримбл, – ответил сэр Ричард.

Седрик, который наполнил второй стакан, замер и бросил быстрый взгляд на сэра Ричарда.

– Из-за колье?

– Предположительно – да.

К немалому удивлению Пен, Седрик вдруг разразился хохотом.

– О Господи, вот это штука! – задыхаясь от смеха, воскликнул он. – Да это проделка самого дьявола, поверь мне, Ричи!

Сэр Ричард поднес к глазам лорнет и с легким удивлением посмотрел на своего юного друга.

– Конечно, я не думал, что, услышав эту новость, ты обезумеешь от горя, но, поверь мне, я все же не был готов к тому, что…

– Это подделка, старина! Всего лишь подделка! Копия того колье! – сказал Седрик, сгибаясь пополам от хохота.

Лорнет выпал из руки сэра Ричарда.

– Боже мой! – сказал он. – Да, конечно. Мне следовало бы подумать об этом. Саар?

– Уже много лет назад, – объяснил Седрик, вытирая глаза своим синим в белый горошек платком. – Это выяснилось только тогда, когда я – заметь, Ричи, я! – пустил по следу сыщиков! Я подумал, что мой отец почему-то чертовски спокойно относится ко всему этому. Но так и не догадался, в чем дело! А моя матушка посылала одно за другим возмущенные письма на Брук-стрит, и девчонки не отставали от меня, поэтому я и отправился на Боу-стрит. Дело в том, что по утрам я никогда не соображаю как следует. Только после того, как я направил сыщиков на розыски колье, я задумался о том, что происходит. Я говорил тебе, Ричи, что Бев – плохой человек. Готов биться об заклад, что именно он украл колье. Сэр Ричард кивнул.

– Совершенно верно.

– Черт, но он уж слишком далеко зашел! У матушки был специальный тайник для колье, устроенный в карете. Отец о нем знал. Знал и я. Бев знал. Наверное, и девчонки знали. Но больше никто, понимаешь? Я обдумал все это, когда сидел у Уайта. Ничто так не прочищает мозги, как бренди! Потом я вспомнил, что Бев на прошлой неделе отправился в Бат. Я так и не понял – зачем! И подумал, что мне лучше самому присмотреться к тому, что происходит. И только я решил предпринять небольшое путешествие в Бат, как вошел чертовски разъяренный отец, который от Мелиссы узнал, что я был на Боу-стрит. Он набросился на меня с криком, какого черта я послал сыщиков на розыски этого колье… Вот так, Ричи, старина, ты, наверное, скажешь, что я совсем ничего не соображаю? Даю слово, я и не догадывался ни о чем! И всегда был уверен, что отец будет держаться за бриллианты до последнего! А он продал их три года назад, помнишь, когда ему не повезло? Он сделал с них копию, да такую, что никто ни о чем не догадался, даже моя мать! Он был чертовски зол на меня, и я его не виню, так как если мой сыщик вдруг отыщет колье, то ему придется заплатить огромную сумму, а откуда ее взять? Поэтому я здесь. Но мне совсем непонятно, что привело сюда тебя?

– Помнишь, ты посоветовал мне бежать? – пробормотал сэр Ричард.

– Да, конечно, но по правде говоря, я не думал, что ты так и поступишь, старина. Но почему именно сюда? Признавайся, Ричи, ты оказался здесь не для того, чтобы отыскать Бева!

– Нет, конечно, я приехал исключительно… э-э… по семейным делам. Мне кажется, вы незнакомы с моим юным кузеном, Пеном Брауном?

– Не знал, что у тебя есть кузен с таким именем! Кто он? – жизнерадостно воскликнул Седрик.

Сэр Ричард жестом указал на Пен. В комнате было темно, так как официант еще не принес свечи, а за окном уже сгущались сумерки. Седрик повернулся и, прищурившись, посмотрел на кушетку у окна, где, наполовину скрытая шторами, сидела Пен.

– Черт меня побери, я вас и не заметил! – воскликнул он. – Здравствуйте!

– Мистер Брэндон, Пен, – представил Седрика Ричард.

Она подошла пожать ему руку, и в этот момент вошел официант со свечами. Он поставил канделябры на стол и подошел к окну задернуть шторы. Внезапный свет на мгновение ослепил Седрика, но когда он выпустил руку Пен, его глаза привыкли к освещению и взгляд тут же обратился к золотым кудрям мисс Крид. Он нахмурился, борясь со своей рассеянной памятью.

– Подождите-ка! – силился что-то припомнить он. – Мы с вами раньше не встречались?

– Нет, думаю, что нет, – тихо ответила Пен.

– Я так и думал. Но в вас есть что-то такое… ты говоришь, что это твой кузен, Ричи?

– Да, дальний, – уточнил сэр Ричард.

– По фамилии Браун?

Сэр Ричард вздохнул:

– И что в этом удивительного?

– Черт меня побери, старина, я знаю тебя с тех пор, как покинул колыбель, но никогда не слыхал, чтобы у вас были родственники по фамилии Браун! В чем тут дело?

– Если бы я знал, что ты так интересуешься генеалогическим древом нашей семьи, Седрик, я бы раньше проинформировал тебя о существовании Пена.

Заинтересованный услышанным официант, не имевший повода, к сожалению, продлить свое пребывание в комнате, медленно и с грустью удалился.

– В этом есть что-то чертовски странное! – недоверчиво повторял Седрик, качая головой. – И у меня все время что-то вертится в голове, но я никак не могу вспомнить, что. Где это бургундское?

– И я сразу подумал, что где-то встречал вас раньше, – нарушила молчание Пен. – Но это только потому, что вы похожи на заик… на другого мистера Брэндона.

– Не говорите мне, что вы были знакомы с ним! – воскликнул Седрик.

– Знакомы – не очень хорошо. Это произошло только здесь.

– Вот что я тебе скажу, парень: он не был подходящей компанией для такого юного создания, как ты, – сурово сказал Седрик.

Он, нахмурившись, посмотрел на Пен, но, несмотря на все усилия, явно не смог вспомнить, что же в его памяти было связано с этим юношей, поэтому повернулся к сэру Ричарду.

– Но твой кузен никак не объясняет твоего присутствия здесь, Ричи. Черт, так зачем же ты сюда приехал?

– Это чистая случайность, – ответил сэр Ричард. – Я… э-э… был вынужден сопровождать сюда моего кузена в связи с одним срочным семейным делом. По дороге мы встретили одного человека, которого преследовал сыщик с Боу-стрит – твой сыщик, Седрик – и который сунул некое колье в карман моему кузену.

– Да что ты! А ты знал, что Бев здесь?

– Нет, не знал. Этот факт стал мне известен только тогда, когда я случайно услышал, как он обменивался весьма рискованными обвинениями с человеком, который, как я подозреваю, и убил его позже. Короче говоря, в этом прискорбном деле было замешано три человека, и один из них обманул остальных двоих. Я вернул колье Беверли при условии, что он передаст его лорду Саару.

Седрик поднял бровь.

– Спокойно, Ричи, спокойно! Я все-таки еще кое-что соображаю, старина! Бев никогда не согласился бы вернуть колье отцу, если бы не боялся, что ты можешь раскрыть его роль в этом деле. Он всегда был чертовски труслив, наш Бев! Так, что – я прав?

– Нет, – сказал сэр Ричард, – не совсем.

– Ричи, старый глупец, не говори мне, что ты подкупил его!

– Нет, я этого не делал.

– Но пообещал, ведь так? Я тебя предупреждал! Я тебя предупреждал, чтобы ты никогда не имел никаких дел с Бевом! Но если он мертв, то, можно считать, ничего страшного не произошло. Продолжай же!

– Мне осталось рассказать тебе совсем немного. Бев был найден мертвым – найден мною – в роще неподалеку отсюда прошлой ночью. А колье исчезло.

– Черта с два! Знаешь, Ричи, это вообще возмутительное дело! И чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю, почему ты так внезапно, не сказав никому ни слова, исчез из города. Только не надо говорить мне, что ты приехал сюда по срочному семейному делу, старина! В тот вечер ты был совершенно не похож на себя! Я никогда не видел тебя таким. Ты сказал, что хочешь пешком дойти до дома, но судя по тому, что швейцар рассказал Джорджу, ты решил, что твой дом находится в направлении Брук-стрит. Я готов побиться об заклад на что угодно, что ты не направился петь серенады под окном у Мелиссы! Так что, черт побери, случилось с тобой?

– Я просто пошел домой, – спокойно ответил сэр Ричард.

– Да, но где в этом сюжете появляется этот паренек? – спросил Седрик, бросив озадаченный взгляд на Пен.

– На ступеньках моего дома. Он приехал, чтобы найти меня, понимаешь?

– Нет, Ричи, так не пойдет! Он не мог приехать в три часа ночи, ты что – не понимаешь?

– Конечно нет, – вмешалась Пен, я прождал его там… несколько часов!

– На ступеньках? – недоверчиво спросил Седрик.

– По определенным причинам мне не хотелось, чтобы слуги узнали, что я приехал в Лондон, – объяснила Пен с наигранной искренностью в голосе.

– Никогда в жизни не слыхал подобного! – сказал Седрик. – Это совсем не похоже на тебя, Ричи, совсем! Я заехал к тебе на следующее утро и застал у тебя Луизу и Джорджа, и, конечно, весь дом в страшном волнении и беспокойстве, и никто из твоих людей не знал, где ты и что с тобой случилось. О, клянусь Юпитером, Джордж даже подумал, что ты утопился!

– Утопился? Бог мой, но почему так решили?

– Это все Мелисса, дружище, Мелисса! – хмыкнул Седрик. – В кровати ты не спал… у камина в библиотеке валялся смятый галстук… золотистые локоны… – Он внезапно замолчал и, вскинув голову, посмотрел на Пен. – Ага, вспомнил! Теперь я понял, что меня мучило! Эти волосы! Это были ваши волосы!

– О, черт! – выругался сэр Ричард. – Значит, они их нашли?

– Золотой локон под шалью. Джордж решил, что это сувенир из твоего прошлого. Но черт бы меня побрал, если в этом есть хоть какой-то смысл! Ты не мог в такую рань прийти к Ричи, парень, только для того, чтобы подстричься!

– Нет, конечно, но он сказал, что у меня слишком длинные волосы, и он не может ехать со мной куда-либо до тех пор, пока я так выгляжу. – Пен отчаянно пыталась спасти положение. – И ему не понравился мой галстук. Он был пьян, понимаете?

– Пьян, но не настолько, – подозрительно сказал Седрик. – Не знаю, кто вы такой, но только не кузен Ричи. По правде говоря, мне кажется, что вы вообще не мужчина. Черт, да вы, наверное… то самое прошлое Ричи!

– Нет! – с негодованием воскликнула Пен. – Да, я действительно не мужчина, но в ту ночь я увидела Ричарда впервые в жизни!

– Увидели впервые в жизни? – спросил Седрик, не веря своим ушам.

– Да! Это получилось совершенно случайно, не так ли, Ричард?

– Да, именно так, – с улыбкой сказал сэр Ричард. – Она упала из окна прямо мне в руки, Седди.

– Она упала из… налей-ка мне еще немного бургундского! – потребовал Седрик.

Загрузка...